— Добрый вечер, — горячей смолой разлился у него в ушах чей-то голос. Задохнувшись от ужаса, раскрыв в немом крике рот, Ньютон обернулся назад и вгляделся в черноту салона за спиной. На него пристально смотрели горящие красным огнем глаза. Они пронзали насквозь и слепили сильнее автомобильных фар. А чуть ниже в темноте светился двойной ряд огромных острых зубов.
— Ч-что? — начал было Ньютон. Но ему и не надо было спрашивать. Он понял, что его борьба подошла к концу.
Юлиан Бодеску поднял взятый в машине Ньютона арбалет, нацелил его прямо в широко раскрытый от ужаса рот и нажал на курок...
* * *
Поначалу Феликс Кракович намеревался провести ночь в Черновцах, но теперь, с учетом обстоятельств, приказал Сергею Гульхарову ехать прямо в Коломию. Поскольку Иван Геренко знает о том, что группа должна остановиться в Черновцах, лучше этого не делать. Прибывший в Черновцы около пяти часов утра Тео Долгих после двухчасовых бесплодных поисков обнаружил, что людей, за которыми он охотился, в Черновцах нет. Задержавшись еще на несколько минут, которые он потратил на то, чтобы связаться с особняком в Бронницах, Геренко наконец пришел к выводу, что ему следует ехать в Коломию и попытаться разыскать группу Краковича там.
Из Москвы Долгих самолетом добрался до военного аэродрома в Скале Подольской, где ему под расписку предоставили принадлежащий КГБ «фиат». На этом слегка побитом и не бросавшемся в глаза автомобиле Долгих к восьми часам утра прибыл в Коломию. Он тщательно проверил все местные гостиницы, но вновь не добился успеха. Он опоздал буквально на полчаса. Кракович и его спутники останавливались в гостинице «Карпаты», но выехали оттуда в семь тридцать утра. Администратор мог лишь сообщить, что перед отъездом они интересовались адресами библиотеки и музея.
Записав нужные адреса. Долгих бросился следом. В музее он нашел директора — суетливого улыбчивого человечка невысокого роста, в очках с толстыми стеклами. Тот как раз открывал двери музея для посетителей. Долгих прошел за ним в старинное здание с куполообразной крышей. Здесь было пусто, и шаги гулко отдавались в пропитанном пылью воздухе.
— Скажите, пожалуйста, сюда сегодня рано утром никто не заходил? — обратился к директору Долгих. — Я должен был встретиться здесь со своими друзьями, но, судя по всему, опоздал.
— О, им очень повезло, что я оказался в музее в такую рань, — ответил тот. — И их счастье, что я разрешил им войти. Музей ведь открывается лишь в половине девятого. Но, поскольку они очень спешили... — он улыбнулся и пожал плечами.
— Значит, я разминулся с ними... Как давно это было? — Долгих изобразил разочарование и досаду.
— О, они ушли каких-нибудь десять минут назад, — снова пожал плечами директор. — Но я могу сказать вам, куда они направились.
— Буду вам весьма благодарен, товарищ, — ответил Долгих, следуя за директором в служебные помещения.
— Товарищ? — удивленно переспросил директор, и глаза его за толстыми линзами очков широко раскрылись, едва не выкатились из орбит. — Здесь, в пограничном районе, мы не столь часто слышим это слово. Кто вы такой?
Долгих предъявил ему удостоверение сотрудника КГБ.
— С этой минуты наша беседа становится официальной, — сказал он. — У меня очень мало времени, а потому вы должны немедленно рассказать мне о том, что именно их интересовало и куда они поехали...
— Этих людей ищут? — директор скис и больше уже не улыбался.
— Нет, но они находятся под наблюдением.
— Какой позор! А они показались мне такими приятными !
— В наше время следует быть очень осторожным, — сказал Долгих. — Так что им было нужно?
— Их интересовала одна предгорная деревушка. Они хотели узнать, где именно находится местечко под названием Муфо Альде Ференц Яборов.
— Абракадабра какая-то, — фыркнул Долгих. — И вы сказали им, где следует ее искать?
— Нет, — покачал головой директор. — Я мог дать им только приблизительные сведения, поскольку мне и самому это точно не известно. Вот, взгляните... — и он указал Долгих на множество расстеленных на столе карт. — Но, повторяю, сведения лишь приблизительные. Самой старой из этих карт около четырехсот пятидесяти лет. Это даже не оригиналы, а копии. Посмотрите, — он ткнул пальцем в одну из карт, — вот Коломия. А там...
— Ференци? Директор кивнул.
— Один из этих троих — мне показалось, он англичанин, — по-моему, точно знал, где следует искать. Он очень разволновался, когда увидел на карте это старинное название — ференги. И почти сразу же они уехали.
Долгих кивнул и стал внимательно изучать карту.
— Итак, это к западу отсюда, — пробормотал он, — и чуть севернее. Какой масштаб у этой карты?
— Примерно один сантиметр к пяти километрам. Но, как я уже сказал, за точность поручиться нельзя.
— Получается менее семидесяти километров, — нахмурился Долгих. — У самого подножия гор. У вас есть современная карта?
— Да, конечно, — со вздохом ответил директор. — Пройдите сюда, пожалуйста...
* * *
В пятнадцати километрах от Коломии начиналось новое шоссе, протянувшееся на север до Ивано-Франковска. Точнее, строительство еще не было завершено, но гудронированная поверхность дороги была уже достаточно гладкой. Краковичу, Гульхарову и Квинту езда по асфальту доставляла истинное удовольствие и была просто отдыхом после напряженного путешествия через всю Румынию и Молдавию. К западу в небо поднимались Карпатские горы, темные, поросшие лесом и мрачные даже в лучах утреннего солнца. А к востоку до самого горизонта простиралась серо-зеленая равнина.
Проехав по новому шоссе примерно восемнадцать миль в направлении Ивано-Франковска, они на развилке повернули налево и оказались на дороге, уходившей вверх, к окутанным туманом предгорьям. Квинт попросил Гульхарова снизить скорость и провел линию на лежавшей перед ним карте — наспех сделанной копии той, которую им показали в музее.
— Вот это, пожалуй, наилучший маршрут, — пояснил он.
— Дорога перекрыта, — указал через окно машины Кракович, — стоит запрещающий знак. Это заброшенный тупик.
— И все-таки я чувствую, что нам следует ехать именно туда, — настаивал на своем Квинт.
Кракович тоже был с ним согласен. Что-то в глубине души говорило ему, что этим путем следовать нельзя, а это означало, что Квинт скорее всего прав.
— Здесь нам грозит смертельная опасность, — сказал oн.
— Этого и следовало ожидать, — ответил Квинт. — А разве мы не предполагали, что все примерно так и будет?
— Что ж, прекрасно, — поджав губы, кивнул Кракович. Когда они вновь выехали на шоссе, Гульхаров без напоминания снизил скорость. Впереди две полосы переходили в одну. Бригада строителей проводила работы по расширению дороги. Следуя за машиной, из которой на дорогу лился гудрон, паровой каток утрамбовывал поверхность. По команде Краковича Гульхаров развернул машину в обратную сторону и резко остановился. Кракович вышел, намереваясь побеседовать с бригадиром строителей.
— В чем дело? — спросил вслед ему Квинт.
— Да нет, ничего особенного. Я просто хочу узнать, известно ли им что-либо о здешних местах. Может, мне удастся заручиться их помощью. Не забывайте, что, если удастся найти то, что мы ищем, нам необходимо будет уничтожить нашу находку.
Оставшись в машине, Квинт наблюдал, как Кракович подошел к рабочим и завел с ними разговор. Они указали ему на строительную бытовку, и Кракович направился к ней. Через десять минут он вернулся вместе с бородатым гигантом, одетым в замызганный комбинезон.
— Это Михаил Волконский, — представил он своего спутника. Квинт и Гульхаров кивнули в ответ. — Похоже, вы совершенно правы, Карл, — продолжил Кракович. — Он говорит, что там, в горах, обитают цыгане.
— Да, да, — по-русски подтвердил Волконский, энергично кивая головой и показывая рукой на запад. Квинт, а за ним и Гульхаров вышли из машины и стали смотреть в ту сторону, куда указывал бородач.
— Зганы, — упорно твердил тот, — зганы Ференги. За предгорьем, разрывая неподвижный утренний туманный воздух, вертикально поднимался в небо голубой дым от костра.
— Это их стойбище, — сказал Кракович.
— Они... они все еще приходят туда, — не веря в реальность происходящего, прошептал Квинт. — Они приходят до сих пор!..
— Они по-прежнему преданы ему и преклоняются перед ним, — кивнув, ответил Кракович.
— Что будем делать дальше? — после минутной паузы спросил Квинт.
— А теперь Михаил Волконский покажет нам, как туда проехать, — сказал Кракович.
— Та заброшенная дорога, на которую мы было свернули, заканчивается примерно в полумиле от стен замка. Волконский видел его собственными глазами.
Все трое сели в машину вместе с проводником, и Гульхаров поехал обратно.
— Но куда же ведет эта дорога? — спросил Квинт.
— Никуда, — ответил Кракович. — Ее хотели провести через горы до железнодорожного узла в Хусте. Но год назад пришли к выводу, что это невозможно из-за сланцеватой глины, частых каменных обвалов и разрушающихся скал. Для того чтобы провести эту дорогу, требуются инженеры-проектировщики высочайшей квалификации и огромные материальные затраты, которые эта трасса никогда не окупит. Чтобы хоть как-то выйти из положения, они теперь прокладывают шоссе до Ивано-Франковска, а точнее, расширяют уже действующее, меняют на нем покрытие. И все делается по эту сторону гор. От Ивано-Франковска через горы идет железнодорожная ветка, правда весьма извилистая. А что касается пятнадцати миль уже построенной дороги, то со временем здесь могут возникнуть новые города и промышленные предприятия. Так что и она не пропадет зря. В Советском Союзе вообще редко что-то пропадает.
Квинт несколько натянуто улыбнулся.
— Да, понимаю, что вновь произношу догматические фразы, — заметив эту улыбку, сказал Кракович. — Похоже, рано или поздно мы все начинаем страдать этой болезнью. Наверное, и я уже заразился. Что бы мы ни говорили, какие бы оправдания ни придумывали, у нас, безусловно, существует множество недостатков...
Гульхаров остановился перед шлагбаумом, перекрывавшим новую дорогу. Волконский вышел, поднял шлагбаум и махнул рукой, показывая, что пусть свободен, затем сел обратно в машину, и вся компания отправилась в горы.
Никто из них не заметил старый помятый «фиат», припаркованный на обочине дороги примерно в полумиле от них. Не увидели они ни сизого выхлопа, ни облака пыли, вылетевшего из-под колес рванувшегося с места автомобиля, который поехал следом...
* * *
К тому времени, когда поезд проследовал через Грантам, Гай Робертc успел съесть два дорожных завтрака, запить их кофе и выкурить половину первой в этот день пачки «Мальборо». Огромный, заросший щетиной, с покрасневшими глазами, он сидел в уголке купе, погрузившись в собственные мысли, и его никто не беспокоил. Едва ли кому-то могло прийти в голову, что этот человек обладает умом и талантом мудреца и что его задача — перехитрить и уничтожить вампира, живущего в двадцатом веке. Возможно, сама мысль об этом могла показаться забавной, не будь ситуация столь безвыходной и страшной. Слишком много ужасного произошло за это время, слишком многое нужно успеть сделать, а времени практически не оставалось. Мысль об этом приводила в отчаяние этого неимоверно уставшего человека.
Откинувшись на сиденье и закрыв глаза, он перебирал в памяти события прошедшей ночи. Для него и для Лейрда эта бессонная ночь оказалась наиболее странной и утомительной из всех когда-либо проведенных ими за работой. Взять, например, Кайла, оказавшегося в особняке в Бронницах. С наступлением рассвета Лейрд почувствовал, что ему стало еще сложнее обнаружить местоположение Алека. По его словам, это было похоже на разницу в поиске живого и мертвого человека, при этом Кайл находился где-то посередине между этими состояниями. Подобное высказывание не предвещало ничего хорошего главе британского отдела экстрасенсорики.
Робертсу тоже не удавалось проникнуть в особняк через мысленные преграды. Он непременно должен был обнаружить Кайла, но все, что ему удавалось добиться в тех редких случаях, когда он прорывался через барьеры, созданные экстрасенсами в Бронницах, это ощутить... эхо присутствия Кайла. Некий быстро исчезающий, растворяющийся образ. Робертc не знал, что именно происходит с Кайлом в русском отделе экстрасенсорики и не пытался даже гадать.
Теперь оставался еще Юлиан Бодеску, точнее, отсутствовал. Ибо, несмотря на все старания, ни Лейрд, ни Робертc не смогли выйти на его след. Создавалось впечатление, что Бодеску просто исчез с лица земли. Облако мысленного тумана отсутствовало не только в районе Бирмингема — насколько могли судить оба экстрасенса, его вообще не было в Англии. Но едва лишь они задумались над столь странной ситуацией, как вполне очевидный ответ пришел сам собой. Бодеску хорошо понимал, что они попытаются его выследить, но он обладал целым рядом выдающихся способностей и ухитрился обезопасить себя, сделаться невидимым для внутреннего ока тех, кто его искал.
В половине седьмого утра Лейрду вновь удалось его засечь, правда на очень короткое время. Но он успел ощутить исполненный зла и порока туман, исходящий от некоего озлобленного существа, которое, в свою очередь, тоже почувствовало его присутствие, мысленно оскалилось и яростно зарычало, а потом снова исчезло. Насколько Лейрд мог судить, оно в тот момент находилось где-то в окрестностях Йорка.
Робертсу этого оказалось вполне достаточно. Если раньше у него были сомнения относительно того, куда направлялся Бодеску, то теперь от них не осталось и следа. В который уже раз оставив штаб-квартиру в надежных руках Джона Грива, бессменного дежурного офицера отдела, Робертc начал готовиться к отъезду на север.
Он был уже у самого выхода, когда в штаб-квартиру поступило сообщение, касавшееся Харви Ньютона. Его машина была обнаружена в заросшем кювете возле автострады в районе Донкастера. В салоне нашли растерзанное тело Ньютона, в голове которого застряла стрела от арбалета. Не только Робертсу, но и всем остальным было совершенно ясно, чьих это рук дело. Объяснение могло быть только одно: опять Бодеску! С этого момента начинается настоящая война, в которой пощады не будет никому и которая закончится только тогда, когда в грудь Бодеску воткнут кол, когда вампира обезглавят и сожгут!
Пока Робертc размышлял, кто-то тихо кашлянул рядом и переступил через его вытянутые ноги. Резко открыв глаза, он увидел худого мужчину в пальто и шляпе, собиравшегося занять место рядом с ним. Незнакомец снял шляпу, потом скинул пальто и сел. Он достал книгу в мягкой обложке, и Робертc увидел, что это роман Брэма Стокера «Дракула». Он невольно поморщился.
Увидев выражение лица Робертса, незнакомец, как бы извиняясь, пожал плечами.
— Немного пофантазировать никогда не вредно, — произнес он пронзительным тонким голосом.
— Вы правы, — проворчал Робертc и снова закрыл глаза. — Воображение еще никому не повредило, — и уже про себя добавил: «Но реальные события — это нечто совсем иное!»
* * *
В российских предгорьях Карпат было четыре часа дня. Тео Долгих смертельно устал, но сознание того, что задача скоро будет выполнена, придавало ему силы. Как только все будет позади, он сможет спать не меньше недели, а потом позволит себе столько разного рода удовольствий, сколько его душе будет угодно. И лишь после этого возьмется за новое задание. Если, конечно, обстоятельства не потребуют вернуться на службу раньше. Но удовольствие можно получить различными способами, иногда такую возможность Тео Долгих предоставляла сама работа. Выполняя некоторые задания, он получал, если можно так выразиться, удовлетворение. И конечно, рассчитывал испытать наслаждение при завершении этой миссии.
Выбрав наблюдательный пост на северном склоне горы среди густо растущих сосен, в том месте, где склон плавно переходил в стенку ущелья, он настроил бинокль и стал внимательно наблюдать, как четверо мужчин осторожно преодолевают последнюю сотню метров по усыпанному валунами и мелкими камнями уступу, тянувшемуся вдоль отвесной, образовавшей южную стену ущелья скалы. Они были от Долгих всего в трех сотнях метров, но он тем не менее воспользовался биноклем.
Ему доставляло удовольствие видеть их покрытые капельками пота лица, представлять, как ноют их усталые мышцы Он старался нарисовать в своем воображении их мысли, догадаться, о чем они думают, в первый и последний раз приближаясь к заросшим травой и вьющимися побегами руинам, к узкой горловине, где на дне глубокой расселины бурлит стремительно несущийся горный поток. Они, вероятно, уже поздравляли себя с победой, с успешным завершением экспедиции, но они и представить себе не могли, что их конец тоже неумолимо приближается!
Этим и собирался во всей полноте насладиться Тео Долгих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57