Радушное выражение его лица сменилось вежливым недоумением, когда он увидел, что трое мужчин перед ним были в обычном платье. Однако Адам взял ситуацию в свои руки.
— Добрый вечер, — приветливо сказал он и вручил дворецкому одну из своих визитных карточек.
На визитке было неброско написано: «Сэр Адам Синклер, психиатр, доктор медицины».
— У нас встреча с мистером Лодером. Не могли бы вы сообщить ему, что прибыл мистер Ловэт?
Несмотря на природную обходительность, Синклер, когда надо, мог быть весьма настойчивым, поэтому дворецкий, едва взглянув на визитку, почтительно поклонился.
— Разумеется, сэр. Правда, я точно не знаю, где в данный момент находится мистер Лодер, но, если джентльмены согласны подождать, я постараюсь найти его.
Он исчез в коридорах и через несколько минут вернулся в сопровождении высокого мужчины в вечернем костюме, с седыми волосами и пунцовым цветом лица. Его проницательные серые глаза за толстыми стеклами очков оживились при виде Перегрина, а рот расплылся в довольной улыбке.
— Здравствуйте, мистер Ловэт! — сердечно приветствовал он юношу. — Добро пожаловать в Файви. Надеюсь, вас не заставили долго ждать?
— Вовсе нет, мы только что приехали, — также расплываясь в улыбке, ответил Перегрин. — Я рад представить вам сэра Адама Синклера из Стратмурна…
— Счастлив познакомиться, сэр Адам, — пожал его руку Лодер.
— А это, — Перегрин показал на инспектора, — профессор Ноэль Маклеод.
— Тот самый джентльмен, что интересуется нашими потолками, — понимающе кивнул Лодер и тоже пожал Маклеоду руку. — Очень рад, что вы с нами. Вы ведь из Америки, не так ли?
— Да, я там живу и работаю, — невозмутимо ответил Маклеод, — хотя родился и вырос здесь, в Эдинбурге. К счастью, я время от времени возвращаюсь сюда в связи с моими исследованиями, к сожалению, не больше, чем на одну-две недели.
— Да-да, припоминаю, мистер Ловэт сказал, что вы должны в ближайшие дни вернуться в Штаты, — закивал администратор, — замечательно, что мы смогли принять вас без предварительного согласования.
— Спасибо, что пошли мне навстречу, — любезно осклабился Маклеод.
— Не за что. Напомните мне еще раз, какие комнаты вы хотели бы осмотреть. — Лодер вопросительно взглянул на Адама. — Я слышал, вы реставрируете замок, и вам нужен совет по потолочной отделке.
— Так точно, — подтвердил Адам, — здание основано в двенадцатом веке, но я решил вернуть замку тот вид, в каком он был в конце семнадцатого.
— Сэр Адам уже готов начать замену потолков, — поддержал его Маклеод, — а мистер Ловэт утверждает, что перекрытия в вашем замке очень схожи с ними. Работа Роберта Уайта, если не ошибаюсь.
Лодер кивнул.
— Вам нужно осмотреть зал Дугласа и, для сравнения, зал Хартий. К сожалению, я не могу предоставить в ваше распоряжение Залу Росписей и Галерею, поскольку вечеринка проходит именно там.
— Нет, нет, — быстро ответил Маклеод, — нас вполне устроят маленькие комнаты. На днях мы осмотрели Винную залу в замке Келли…
Лодер покивал со знанием дела.
— Потолки там великолепны, но в Файви, я думаю, намного лучше.
— Полностью согласен, — отозвался Перегрин. — В любом случае, если сэру Адаму понравится, как выполнены ваши потолки, я сделаю несколько набросков, чтобы показать их штукатурам в Темпльморе. — Ловэт похлопал по своему рюкзаку. — Разумеется, мастерство, с которым выполнены работы в Файви, недостижимо, однако по крайней мере будет к чему стремиться.
В ответ на комплимент Лодер расплылся в довольной улыбке.
— Думаю, вы выбрали идеальное место. Один только зал Хартий…
Договорить ему не дал внезапный грохот в коридоре, сопровождающийся звоном бьющейся посуды. Послышались испуганные крики. Лодер вздрогнул и закатил к потолку глаза.
Через мгновение из-за угла показалась женщина средних лет в накрахмаленном фартуке поверх черной юбки и в белой блузке. На ее лице был явный испуг.
— Мистер Лодер!
— Что на этот раз? — грозно спросил администратор. — Нет-нет, ничего не объясняйте, я сам посмотрю.
Он повернулся к Адаму и его компаньонам с виноватой улыбкой, но прежде, чем успел что-то сказать, Перегрин перехватил инициативу:
— Мистер Лодер, мы поднимемся наверх, и я сам покажу коллегам замок. Я чувствую себя неловко, отнимая у вас столько времени, вы и так совсем сбились с ног. Обещаю, все будет в порядке. Мы никому не помешаем.
Доносящийся с кухни шум становился все громче. Лодер бросил через плечо встревоженный взгляд и наконец сдался.
— Это сборище меня сегодня в могилу сведет, — простонал он. — Вряд ли они уйдут отсюда раньше полуночи, но вы можете оставаться столько, сколько потребуется. Буду безумно рад, если снова увижу вас до отъезда. Держите меня в курсе событий.
Получив заверения от Перегрина и Адама, администратор устремился на кухню, чтобы взять под контроль происходящее там безобразие. Маклеод наблюдал за ним, пока Лодер не скрылся, а потом облегченно вздохнул.
— Отличная работа, парень, — шепнул он Перегрину. — Слава Богу, этот банкет отвлекает его внимание, иначе он бы ходил за нами по пятам. Куда теперь, в зал Дугласа?
— Не сразу, — ответил Адам, — прежде я бы хотел осмотреть зал Хартий.
— Что ты думаешь там найти? — нахмурившись, воскликнул Маклеод.
— Если повезет, то ничего кроме неприятных ощущений от секретной комнаты, расположенной под полом. Раз уж мы здесь, я хочу проверить одну догадку, пока вечеринка в полном разгаре. Куда нам идти, Перегрин?
— По коридору и дальше по лестнице в башне Мелдрум, — ответил Перегрин, жестом указывая дорогу, — Следуйте за мной. По пути я включу свет.
Ступени лестницы Мелдрум образовывали крутую спираль, настолько узкую, что друзьям пришлось подниматься друг за другом. Дверь на лестничной площадке была открыта, за ней лежал маленький холл. Перегрин храбро переступил темный порог и замер на месте.
— Здесь чертовски холодно, — прошептал он.
— Выйди, — велел Адам.
Он говорил спокойно, но в его голосе появилась металлическая нотка, которой не было еще минуту назад. Перегрину не надо было повторять дважды. Отступив обратно на площадку, он прижался к стене, чтобы дать возможность Адаму занять его место. Маклеод сделал то же самое, посветив своим карманным фонариком в темноту, которая, казалось, полностью поглотила луч.
— Мне здесь не нравится, — пробормотал инспектор.
— Мне тоже, — отозвался Адам.
Он осторожно протянул правую руку ладонью вниз. Ощущение было такое, будто пальцы погрузились в омут с ледяной водой, даже кольцо на пальце похолодело. Отдернув руку, Синклер достал из грудного кармана куртки шелковый носовой платок и аккуратно вытер кончики пальцев.
— Там что-то есть? — встревоженно спросил Перегрин.
Адам, стиснув зубы, пристально вглядывался в темноту. Его лицо выражало крайнюю степень напряжения.
— Эманации странные, — пробормотал он, — не могу сказать, что это: прошлое, настоящее или будущее. Сами волны, кажется, протекают за пределами нашего измерения.
Голубые глаза Маклеода резко сузились.
— Может быть, я посмотрю? — предложил Перегрин и подвинулся ближе.
— Ни в коем случае! — Голос Адама прозвучал тихо, но очень грозно.
Несколько мгновений он постоял на пороге, затем, глубоко вздохнув, отступил назад.
— Раз уж мы здесь, нужно оградить это место и защитить тех, кто неосторожно сунется сюда, — сказал Синклер.
Запустив руку в правый карман, Адам достал футляр, в котором лежал кинжал. Вставленный в рукоятку голубой камень слабо светился своим собственным светом. Адам наклонил голову и почтительно поднес его к губам.
— Да будет благословенно Имя Господа, ибо Оно вознесется над всеми, — тихо произнес он. — Да будет благословен тот, кто живет в сиянье Господнем, ибо тьма не охватит его.
Держа в руке слабо мерцающий камень, Адам перекрестился и рукой сделал друзьям знак, чтобы те подошли ближе. Первым был Маклеод. Он надел на палец свой сапфир и склонил голову, на которой рукоятью кинжала Синклер начертил знак защиты. Вслед за инспектором Перегрин тоже надел кольцо и почтительно склонился перед Адамом, сложив руки на груди в знак доверия и подчинения. Ловэт почувствовал движение под рукой Адама, и ему почудилось, будто воздух зашевелился. Легкое тепло, исходящее от бледного камня, окутало его теплым покровом. Художник почувствовал себя под его защитой, расправил плечи и поднял голову, готовый ко всему, что ожидало впереди.
— А теперь прикройте меня, — приказал Адам, собираясь войти в комнату. — Что бы там ни было, я не хочу его тревожить.
Глава 22
Пол под ногами казался вполне надежным. Опасаясь выдать себя, понапрасну рискуя, Адам обратил все свое внимание на темноту.
За стеной, которую он возвел вокруг себя и своих спутников, раздавались таинственные шорохи. Нечто огромное и темное, облаченное в материальные стены зала Хартий, как в скорлупу, просачивалось из глубокой бездны, что притаилась под полом, где оно беспокойно металось в тревожном циклопическом сне…
Синклер вывел себя из состояния транса и обнаружил, что его лицо и руки в бисеринках холодной испарины. Рука Охотника крепко сжимала кинжал, стараясь рассеять обступившую со всех сторон темноту. В звенящей тишине гулко отдавались удары сердца.
Адам жадно глотнул воздух и увидел, что Перегрин и Маклеод смотрят на него с немым вопросом.
— Уф, все! — прошептал он. — Это не то, что мы ищем. Уходим отсюда, пока мы не разбудили нечто такое, чему лучше не просыпаться!
Синклер резким жестом указал на дверной проем. Перегрин и Маклеод живо отпрянули назад. Только оказавшись около лестницы, Адам с облегчением выдохнул.
— Что ты увидел? — спросил Маклеод.
— Я ничего не увидел, — ответил Адам, — но то, что почувствовал, лучше оставить в покое.
— Это — существо?
— Назвать его существом было бы слишком определенно, — сказал Адам, убирая в карман свой кинжал. — Оно находится одновременно и в пределах и за пределами бытия, то есть ни в этом мире, ни вовне его, но где-то по соседству с ним.
— Что нам теперь делать? — спросил Перегрин, озираясь в полумраке.
— Ничего, — сказал Адам, зажигая свет. — Чем бы ни был «демон» Файви, он никак не связан ни с Венцом, ни со Скипетром. Достаточно того, что он взаперти и спит, по крайней мере сейчас. И пусть себе… Похоже, интересующие нас предметы находятся в Зале Дугласа. Лучше поторопиться, пока Лодер не нашел предлога присоединиться к нам.
Зал Дугласа располагался в противоположном крыле замка, как раз над тем местом, где проходила вечеринка. Перегрин шел впереди. Они спустились на нижний этаж, затем прошли по длинному прямому коридору к хорошо освещенной широкой лестнице в башне Уил.
— Должно быть, эти ступени шириной десять футов, — сказал Перегрин, когда они начали подниматься по выметенным каменным ступеням. — Мне рассказывали, что в былые времена графы Гордона на пари въезжали на лошадях вверх по лестнице. Представляете себе?
— Я пытаюсь представить, как они потом спускались, не переломав себе ноги, — пробормотал Адам.
Взбираясь по крутой лестнице, друзья слышали звуки музыки, доносившейся сверху, из Зала Росписей и Галереи, а из кухни, расположенной внизу, струился вкусный аромат жарящегося фазана, возвращая воображение к тем дням, когда Файви был графской резиденцией и часто принимал в гостях королевский двор. Впрочем, после всего, что Адам почувствовал в зале Хартий, он и его спутники предпочли бы не вспоминать более темные страницы истории замка Файви. К счастью, лестница была хорошо освещена, что позволяло им рассмотреть некоторые изысканные геральдические украшения на колоннах и арках, располагавшихся равномерно на лестничных маршах. Когда они поднялись выше, Перегрин остановился, чтобы внимательнее изучить надпись на дубовой табличке на стене.
Александр Сетон, лорд Файви
Грессель Лесли, леди Файви. 1603
Полумесяцы и орнаменты отделяли четыре слова в имени графа друг от друга, представляя предков по отцовской и материнской линиям, а завитки украшали имя его леди.
— Вот, вероятно, откуда происходит имя Гризель Сетон, — шепотом сказал Перегрин, рассматривая гербовые щиты, большей частью увенчанные красным крестом и полумесяцем.
Звук голосов и звон ножей и стекла стали громче, когда мужчины подошли к лестничной площадке на третьем этаже. Занавешенный дверной проем вел в зал Росписей, в котором и проходил званый обед. Адам и его спутники быстро миновали пролет, в надежде, что никто не выйдет, пока они не скроются за поворотом. На пол-этажа выше друзья увидели тяжелые двери.
— Это вход в апартаменты Лодера, — прошептал Перегрин, — а эта ведет в зал Дугласа.
Здесь было почти темно, поэтому юноша воспользовался фонариком, высветив на двери уже примелькавшиеся Охотникам красный крест и полумесяц.
Оказавшись в зале, Адам ощутил присутствие Джин Сетон в глубине своего сознания. Никакой гнетущей атмосферы здесь не чувствовалось. Воздух был прохладный, но спокойный, не представляющий угрозы.
— Где же выключатель? — прошептал Перегрин, шаря лучом фонарика.
Наконец он включил маленький ночник, стоящий рядом с телефоном старинной модели. Мягкий свет озарил уютную комнату площадью не более восьми-девяти квадратных метров. В левой стене было занавешенное окно, рядом стояло простое деревянное кресло. На противоположной стороне висели два портрета-миниатюры, один — над откидным столиком, на котором покоилась еще одна лампа, а другой — над небольшим камином, обшитым изящными панелями с орнаментом. Справа возвышался изящный сосновый шкаф восемнадцатого века, высокий и с многочисленными выдвижными ящиками. Между ним и камином затаился стул с прямой спинкой.
Войдя последним, Маклеод с порога осмотрел зал, скользя взглядом по стенам и узорным персидским коврам на деревянном полу.
— Что ты ищешь? — спросил Перегрин.
— Просто рассматриваю, — усмехнулся Маклеод. — Профессиональная привычка.
— Что ж, тогда взгляни сюда, — сказал Перегрин, указывая на темное пятно на полу рядом со столиком с откидной крышкой. — Несмываемое кровавое пятно!
Маклеод опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть пятно, потрогал его кончиками пальцев, затем поднялся и обвел зал пристальным взглядом.
— Если это кровь, то, должно быть, очень давняя. Адам, ты уверен, что мы в нужном месте? Где же Зеленая Леди?
— Она здесь, — тихо сказал Адам. — Отойдите ближе к двери и прикройте меня. Не хватало, чтобы хозяева замка заподозрили, чем мы здесь занимаемся.
Звуки доносящейся снизу музыки стали тише, когда Маклеод осторожно закрыл дверь и прошел в глубь зала, увлекая за собой Перегрина. Осмотревшись вокруг, Адам вновь вынул свой кинжал, в этот раз расчехлив его, и осторожно взял за лезвие, рукояткой к себе. Затем он повернулся лицом к восточной стене. Начертить «младшую пентаграмму» означало создать надежную защиту от демонов. Направленное к себе лезвие означало, что совершающий ритуал берет на себя ответственность перед Господом, если защита будет использована во зло. Быстро зажав лезвие между ладонями, Синклер поцеловал рукоять, склонил голову и начал произносить заклинание, помня, что для этой цели лучше использовать древнееврейский язык, нежели английский перевод. Переложив кинжал в правую руку, Адам прижал ее к груди, поднес камень на рукояти ко лбу в приветственном салюте и начертил им магический крест над головой.
— Ateh, — прошептал он. — Тебе, Господи. Malkuth. Царство. — Рукоятка коснулась солнечного сплетения. — Ve Geburah. — Прикосновение к правому плечу. — Ve Gedulah. — Прикосновение к левому плечу. — Сила и Слава. Le Olahm. Отныне и вовеки веков. Оймен.
— Аминь, — повторили за ним Маклеод и Перегрин. Широко раскинув руки, Адам закрыл глаза и слегка запрокинул голову, удерживая в воображении образы могущественных архангелов, окутывающих своими крыльями все вокруг.
— Встань передо мной, Рафаэль, — прошептал он. — А ты, Габриэль, позади. Микаэль — у правой руки. У левой — Уриэль.
Открыв глаза, Синклер взялся за лезвие кинжала и начертил пентаграмму — влево и вниз, вверх и вправо, поперек, вправо и вниз и обратно в исходную точку. Он уже различал размытые контуры висящей в воздухе пентаграммы, когда поворачивался лицом к двери. Потом повторил ритуал, поворачиваясь к западу и северу. Вернувшись к восточной стене, Адам снова раскинул руки, не забывая ни о направленном на себя острие, ни о защитном круге, обозначившемся там, где рукоятка кинжала оставила свой след.
— Во имя Адоная, да будем мы защищены от злых духов, идущих с Востока, Запада, Севера и Юга, — шептал он. — И пусть моя сила обернется против меня, если я злоупотреблю доверием, дарованным мне. Рядом со мной пламенеет Пентаграмма. Позади сияет звезда Давида. Над моей головой Слава Господня, в чьих руках Царство, Сила и Слава отныне и во веки веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Добрый вечер, — приветливо сказал он и вручил дворецкому одну из своих визитных карточек.
На визитке было неброско написано: «Сэр Адам Синклер, психиатр, доктор медицины».
— У нас встреча с мистером Лодером. Не могли бы вы сообщить ему, что прибыл мистер Ловэт?
Несмотря на природную обходительность, Синклер, когда надо, мог быть весьма настойчивым, поэтому дворецкий, едва взглянув на визитку, почтительно поклонился.
— Разумеется, сэр. Правда, я точно не знаю, где в данный момент находится мистер Лодер, но, если джентльмены согласны подождать, я постараюсь найти его.
Он исчез в коридорах и через несколько минут вернулся в сопровождении высокого мужчины в вечернем костюме, с седыми волосами и пунцовым цветом лица. Его проницательные серые глаза за толстыми стеклами очков оживились при виде Перегрина, а рот расплылся в довольной улыбке.
— Здравствуйте, мистер Ловэт! — сердечно приветствовал он юношу. — Добро пожаловать в Файви. Надеюсь, вас не заставили долго ждать?
— Вовсе нет, мы только что приехали, — также расплываясь в улыбке, ответил Перегрин. — Я рад представить вам сэра Адама Синклера из Стратмурна…
— Счастлив познакомиться, сэр Адам, — пожал его руку Лодер.
— А это, — Перегрин показал на инспектора, — профессор Ноэль Маклеод.
— Тот самый джентльмен, что интересуется нашими потолками, — понимающе кивнул Лодер и тоже пожал Маклеоду руку. — Очень рад, что вы с нами. Вы ведь из Америки, не так ли?
— Да, я там живу и работаю, — невозмутимо ответил Маклеод, — хотя родился и вырос здесь, в Эдинбурге. К счастью, я время от времени возвращаюсь сюда в связи с моими исследованиями, к сожалению, не больше, чем на одну-две недели.
— Да-да, припоминаю, мистер Ловэт сказал, что вы должны в ближайшие дни вернуться в Штаты, — закивал администратор, — замечательно, что мы смогли принять вас без предварительного согласования.
— Спасибо, что пошли мне навстречу, — любезно осклабился Маклеод.
— Не за что. Напомните мне еще раз, какие комнаты вы хотели бы осмотреть. — Лодер вопросительно взглянул на Адама. — Я слышал, вы реставрируете замок, и вам нужен совет по потолочной отделке.
— Так точно, — подтвердил Адам, — здание основано в двенадцатом веке, но я решил вернуть замку тот вид, в каком он был в конце семнадцатого.
— Сэр Адам уже готов начать замену потолков, — поддержал его Маклеод, — а мистер Ловэт утверждает, что перекрытия в вашем замке очень схожи с ними. Работа Роберта Уайта, если не ошибаюсь.
Лодер кивнул.
— Вам нужно осмотреть зал Дугласа и, для сравнения, зал Хартий. К сожалению, я не могу предоставить в ваше распоряжение Залу Росписей и Галерею, поскольку вечеринка проходит именно там.
— Нет, нет, — быстро ответил Маклеод, — нас вполне устроят маленькие комнаты. На днях мы осмотрели Винную залу в замке Келли…
Лодер покивал со знанием дела.
— Потолки там великолепны, но в Файви, я думаю, намного лучше.
— Полностью согласен, — отозвался Перегрин. — В любом случае, если сэру Адаму понравится, как выполнены ваши потолки, я сделаю несколько набросков, чтобы показать их штукатурам в Темпльморе. — Ловэт похлопал по своему рюкзаку. — Разумеется, мастерство, с которым выполнены работы в Файви, недостижимо, однако по крайней мере будет к чему стремиться.
В ответ на комплимент Лодер расплылся в довольной улыбке.
— Думаю, вы выбрали идеальное место. Один только зал Хартий…
Договорить ему не дал внезапный грохот в коридоре, сопровождающийся звоном бьющейся посуды. Послышались испуганные крики. Лодер вздрогнул и закатил к потолку глаза.
Через мгновение из-за угла показалась женщина средних лет в накрахмаленном фартуке поверх черной юбки и в белой блузке. На ее лице был явный испуг.
— Мистер Лодер!
— Что на этот раз? — грозно спросил администратор. — Нет-нет, ничего не объясняйте, я сам посмотрю.
Он повернулся к Адаму и его компаньонам с виноватой улыбкой, но прежде, чем успел что-то сказать, Перегрин перехватил инициативу:
— Мистер Лодер, мы поднимемся наверх, и я сам покажу коллегам замок. Я чувствую себя неловко, отнимая у вас столько времени, вы и так совсем сбились с ног. Обещаю, все будет в порядке. Мы никому не помешаем.
Доносящийся с кухни шум становился все громче. Лодер бросил через плечо встревоженный взгляд и наконец сдался.
— Это сборище меня сегодня в могилу сведет, — простонал он. — Вряд ли они уйдут отсюда раньше полуночи, но вы можете оставаться столько, сколько потребуется. Буду безумно рад, если снова увижу вас до отъезда. Держите меня в курсе событий.
Получив заверения от Перегрина и Адама, администратор устремился на кухню, чтобы взять под контроль происходящее там безобразие. Маклеод наблюдал за ним, пока Лодер не скрылся, а потом облегченно вздохнул.
— Отличная работа, парень, — шепнул он Перегрину. — Слава Богу, этот банкет отвлекает его внимание, иначе он бы ходил за нами по пятам. Куда теперь, в зал Дугласа?
— Не сразу, — ответил Адам, — прежде я бы хотел осмотреть зал Хартий.
— Что ты думаешь там найти? — нахмурившись, воскликнул Маклеод.
— Если повезет, то ничего кроме неприятных ощущений от секретной комнаты, расположенной под полом. Раз уж мы здесь, я хочу проверить одну догадку, пока вечеринка в полном разгаре. Куда нам идти, Перегрин?
— По коридору и дальше по лестнице в башне Мелдрум, — ответил Перегрин, жестом указывая дорогу, — Следуйте за мной. По пути я включу свет.
Ступени лестницы Мелдрум образовывали крутую спираль, настолько узкую, что друзьям пришлось подниматься друг за другом. Дверь на лестничной площадке была открыта, за ней лежал маленький холл. Перегрин храбро переступил темный порог и замер на месте.
— Здесь чертовски холодно, — прошептал он.
— Выйди, — велел Адам.
Он говорил спокойно, но в его голосе появилась металлическая нотка, которой не было еще минуту назад. Перегрину не надо было повторять дважды. Отступив обратно на площадку, он прижался к стене, чтобы дать возможность Адаму занять его место. Маклеод сделал то же самое, посветив своим карманным фонариком в темноту, которая, казалось, полностью поглотила луч.
— Мне здесь не нравится, — пробормотал инспектор.
— Мне тоже, — отозвался Адам.
Он осторожно протянул правую руку ладонью вниз. Ощущение было такое, будто пальцы погрузились в омут с ледяной водой, даже кольцо на пальце похолодело. Отдернув руку, Синклер достал из грудного кармана куртки шелковый носовой платок и аккуратно вытер кончики пальцев.
— Там что-то есть? — встревоженно спросил Перегрин.
Адам, стиснув зубы, пристально вглядывался в темноту. Его лицо выражало крайнюю степень напряжения.
— Эманации странные, — пробормотал он, — не могу сказать, что это: прошлое, настоящее или будущее. Сами волны, кажется, протекают за пределами нашего измерения.
Голубые глаза Маклеода резко сузились.
— Может быть, я посмотрю? — предложил Перегрин и подвинулся ближе.
— Ни в коем случае! — Голос Адама прозвучал тихо, но очень грозно.
Несколько мгновений он постоял на пороге, затем, глубоко вздохнув, отступил назад.
— Раз уж мы здесь, нужно оградить это место и защитить тех, кто неосторожно сунется сюда, — сказал Синклер.
Запустив руку в правый карман, Адам достал футляр, в котором лежал кинжал. Вставленный в рукоятку голубой камень слабо светился своим собственным светом. Адам наклонил голову и почтительно поднес его к губам.
— Да будет благословенно Имя Господа, ибо Оно вознесется над всеми, — тихо произнес он. — Да будет благословен тот, кто живет в сиянье Господнем, ибо тьма не охватит его.
Держа в руке слабо мерцающий камень, Адам перекрестился и рукой сделал друзьям знак, чтобы те подошли ближе. Первым был Маклеод. Он надел на палец свой сапфир и склонил голову, на которой рукоятью кинжала Синклер начертил знак защиты. Вслед за инспектором Перегрин тоже надел кольцо и почтительно склонился перед Адамом, сложив руки на груди в знак доверия и подчинения. Ловэт почувствовал движение под рукой Адама, и ему почудилось, будто воздух зашевелился. Легкое тепло, исходящее от бледного камня, окутало его теплым покровом. Художник почувствовал себя под его защитой, расправил плечи и поднял голову, готовый ко всему, что ожидало впереди.
— А теперь прикройте меня, — приказал Адам, собираясь войти в комнату. — Что бы там ни было, я не хочу его тревожить.
Глава 22
Пол под ногами казался вполне надежным. Опасаясь выдать себя, понапрасну рискуя, Адам обратил все свое внимание на темноту.
За стеной, которую он возвел вокруг себя и своих спутников, раздавались таинственные шорохи. Нечто огромное и темное, облаченное в материальные стены зала Хартий, как в скорлупу, просачивалось из глубокой бездны, что притаилась под полом, где оно беспокойно металось в тревожном циклопическом сне…
Синклер вывел себя из состояния транса и обнаружил, что его лицо и руки в бисеринках холодной испарины. Рука Охотника крепко сжимала кинжал, стараясь рассеять обступившую со всех сторон темноту. В звенящей тишине гулко отдавались удары сердца.
Адам жадно глотнул воздух и увидел, что Перегрин и Маклеод смотрят на него с немым вопросом.
— Уф, все! — прошептал он. — Это не то, что мы ищем. Уходим отсюда, пока мы не разбудили нечто такое, чему лучше не просыпаться!
Синклер резким жестом указал на дверной проем. Перегрин и Маклеод живо отпрянули назад. Только оказавшись около лестницы, Адам с облегчением выдохнул.
— Что ты увидел? — спросил Маклеод.
— Я ничего не увидел, — ответил Адам, — но то, что почувствовал, лучше оставить в покое.
— Это — существо?
— Назвать его существом было бы слишком определенно, — сказал Адам, убирая в карман свой кинжал. — Оно находится одновременно и в пределах и за пределами бытия, то есть ни в этом мире, ни вовне его, но где-то по соседству с ним.
— Что нам теперь делать? — спросил Перегрин, озираясь в полумраке.
— Ничего, — сказал Адам, зажигая свет. — Чем бы ни был «демон» Файви, он никак не связан ни с Венцом, ни со Скипетром. Достаточно того, что он взаперти и спит, по крайней мере сейчас. И пусть себе… Похоже, интересующие нас предметы находятся в Зале Дугласа. Лучше поторопиться, пока Лодер не нашел предлога присоединиться к нам.
Зал Дугласа располагался в противоположном крыле замка, как раз над тем местом, где проходила вечеринка. Перегрин шел впереди. Они спустились на нижний этаж, затем прошли по длинному прямому коридору к хорошо освещенной широкой лестнице в башне Уил.
— Должно быть, эти ступени шириной десять футов, — сказал Перегрин, когда они начали подниматься по выметенным каменным ступеням. — Мне рассказывали, что в былые времена графы Гордона на пари въезжали на лошадях вверх по лестнице. Представляете себе?
— Я пытаюсь представить, как они потом спускались, не переломав себе ноги, — пробормотал Адам.
Взбираясь по крутой лестнице, друзья слышали звуки музыки, доносившейся сверху, из Зала Росписей и Галереи, а из кухни, расположенной внизу, струился вкусный аромат жарящегося фазана, возвращая воображение к тем дням, когда Файви был графской резиденцией и часто принимал в гостях королевский двор. Впрочем, после всего, что Адам почувствовал в зале Хартий, он и его спутники предпочли бы не вспоминать более темные страницы истории замка Файви. К счастью, лестница была хорошо освещена, что позволяло им рассмотреть некоторые изысканные геральдические украшения на колоннах и арках, располагавшихся равномерно на лестничных маршах. Когда они поднялись выше, Перегрин остановился, чтобы внимательнее изучить надпись на дубовой табличке на стене.
Александр Сетон, лорд Файви
Грессель Лесли, леди Файви. 1603
Полумесяцы и орнаменты отделяли четыре слова в имени графа друг от друга, представляя предков по отцовской и материнской линиям, а завитки украшали имя его леди.
— Вот, вероятно, откуда происходит имя Гризель Сетон, — шепотом сказал Перегрин, рассматривая гербовые щиты, большей частью увенчанные красным крестом и полумесяцем.
Звук голосов и звон ножей и стекла стали громче, когда мужчины подошли к лестничной площадке на третьем этаже. Занавешенный дверной проем вел в зал Росписей, в котором и проходил званый обед. Адам и его спутники быстро миновали пролет, в надежде, что никто не выйдет, пока они не скроются за поворотом. На пол-этажа выше друзья увидели тяжелые двери.
— Это вход в апартаменты Лодера, — прошептал Перегрин, — а эта ведет в зал Дугласа.
Здесь было почти темно, поэтому юноша воспользовался фонариком, высветив на двери уже примелькавшиеся Охотникам красный крест и полумесяц.
Оказавшись в зале, Адам ощутил присутствие Джин Сетон в глубине своего сознания. Никакой гнетущей атмосферы здесь не чувствовалось. Воздух был прохладный, но спокойный, не представляющий угрозы.
— Где же выключатель? — прошептал Перегрин, шаря лучом фонарика.
Наконец он включил маленький ночник, стоящий рядом с телефоном старинной модели. Мягкий свет озарил уютную комнату площадью не более восьми-девяти квадратных метров. В левой стене было занавешенное окно, рядом стояло простое деревянное кресло. На противоположной стороне висели два портрета-миниатюры, один — над откидным столиком, на котором покоилась еще одна лампа, а другой — над небольшим камином, обшитым изящными панелями с орнаментом. Справа возвышался изящный сосновый шкаф восемнадцатого века, высокий и с многочисленными выдвижными ящиками. Между ним и камином затаился стул с прямой спинкой.
Войдя последним, Маклеод с порога осмотрел зал, скользя взглядом по стенам и узорным персидским коврам на деревянном полу.
— Что ты ищешь? — спросил Перегрин.
— Просто рассматриваю, — усмехнулся Маклеод. — Профессиональная привычка.
— Что ж, тогда взгляни сюда, — сказал Перегрин, указывая на темное пятно на полу рядом со столиком с откидной крышкой. — Несмываемое кровавое пятно!
Маклеод опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть пятно, потрогал его кончиками пальцев, затем поднялся и обвел зал пристальным взглядом.
— Если это кровь, то, должно быть, очень давняя. Адам, ты уверен, что мы в нужном месте? Где же Зеленая Леди?
— Она здесь, — тихо сказал Адам. — Отойдите ближе к двери и прикройте меня. Не хватало, чтобы хозяева замка заподозрили, чем мы здесь занимаемся.
Звуки доносящейся снизу музыки стали тише, когда Маклеод осторожно закрыл дверь и прошел в глубь зала, увлекая за собой Перегрина. Осмотревшись вокруг, Адам вновь вынул свой кинжал, в этот раз расчехлив его, и осторожно взял за лезвие, рукояткой к себе. Затем он повернулся лицом к восточной стене. Начертить «младшую пентаграмму» означало создать надежную защиту от демонов. Направленное к себе лезвие означало, что совершающий ритуал берет на себя ответственность перед Господом, если защита будет использована во зло. Быстро зажав лезвие между ладонями, Синклер поцеловал рукоять, склонил голову и начал произносить заклинание, помня, что для этой цели лучше использовать древнееврейский язык, нежели английский перевод. Переложив кинжал в правую руку, Адам прижал ее к груди, поднес камень на рукояти ко лбу в приветственном салюте и начертил им магический крест над головой.
— Ateh, — прошептал он. — Тебе, Господи. Malkuth. Царство. — Рукоятка коснулась солнечного сплетения. — Ve Geburah. — Прикосновение к правому плечу. — Ve Gedulah. — Прикосновение к левому плечу. — Сила и Слава. Le Olahm. Отныне и вовеки веков. Оймен.
— Аминь, — повторили за ним Маклеод и Перегрин. Широко раскинув руки, Адам закрыл глаза и слегка запрокинул голову, удерживая в воображении образы могущественных архангелов, окутывающих своими крыльями все вокруг.
— Встань передо мной, Рафаэль, — прошептал он. — А ты, Габриэль, позади. Микаэль — у правой руки. У левой — Уриэль.
Открыв глаза, Синклер взялся за лезвие кинжала и начертил пентаграмму — влево и вниз, вверх и вправо, поперек, вправо и вниз и обратно в исходную точку. Он уже различал размытые контуры висящей в воздухе пентаграммы, когда поворачивался лицом к двери. Потом повторил ритуал, поворачиваясь к западу и северу. Вернувшись к восточной стене, Адам снова раскинул руки, не забывая ни о направленном на себя острие, ни о защитном круге, обозначившемся там, где рукоятка кинжала оставила свой след.
— Во имя Адоная, да будем мы защищены от злых духов, идущих с Востока, Запада, Севера и Юга, — шептал он. — И пусть моя сила обернется против меня, если я злоупотреблю доверием, дарованным мне. Рядом со мной пламенеет Пентаграмма. Позади сияет звезда Давида. Над моей головой Слава Господня, в чьих руках Царство, Сила и Слава отныне и во веки веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29