– София поджала губы. – Кто это, как ты думаешь?
– Думаю, один из этих ужасных актеров, – прищурился Бен.
Руфус еле сдерживал Свеклу, рвущуюся к симпатичному шаферу.
– Держи ее крепче, ради бога, – простонал Найл. – Она меня съест.
Свекла угрожающе зарычала.
– Где-то я уже видела этого шафера, – пробормотала телерепортер Джулия Диттон.
Голоса смолкли, как только в дверном проеме показалась невеста, вся в кружевах и шелке. Одинокая, хрупкая и бледная, она стояла на пороге.
Некоторые гости приподнялись со своих мест, чтобы лучше увидеть ее. Парень из «Ура!» бешено защелкал фотоаппаратом.
В платье невесты не было ничего примечательного, но оно выгодно подчеркивало ее стройную талию и точеные плечи; толстая многослойная фата закрывала лицо. Невеста излучала уверенность и спокойствие, оторвать от нее взгляд было невозможно. Мэтти восхищенно выдохнул:
– Таш просто восхитительна.
– Но кто поведет ее по проходу и вручит жениху? – пробормотала Салли.
Не успела она это договорить, как стройная светловолосая девушка в простом темно-зеленом платье перешагнула порог и встала рядом с невестой. К полному удивлению гостей, белоснежная и зеленая фигуры взялись за руки и медленно пошли к «алтарю».
– Но кто это, кто? – Этти вглядывалась в молоденькую девушку. – Одна из моих правнучек?
Улыбаясь из-под плотной вуали, невеста повернула лицо к взволнованному жениху.
– Кто же ведет Таш к Найлу? – Мэтти вглядывался в лицо белокурой девушки. – Не могу вспомнить, где я ее видел?
– Это дочь Зои Голдсмит, – выдохнула Салли. – Ее зовут Индия. Индия Голдсмит.
Найл дрожал так, что шаферу пришлось взять его за руку:
– Она здесь, она прекрасна. И через несколько минут она станет твоей женой. Удачи!
Найл поднял глаза на невесту, в них заплескалась гордость:
– Боже, она так красива. Я не верю, что это наконец произойдет.
Лисетт провожала взглядом невесту, и в сердце к ней закрадывалось подозрение. Она внимательно вслушивалась в разговор Софии и Бена.
– Похоже, Таш опять поправилась, – сказал Бен. – И стала ниже ростом, хотя это невозможно.
– Это не то платье, которое я видела в Париже, – заметила София. – Наверное, Таш поправилась, и оно стало ей мало.
– Такая толстая вуаль. Думаешь, у нее прыщи?
Лисетт внимательно взглянула на невесту и на шафера Найла с удивительно знакомым лицом. Хьюго, стоявший рядом, хитро ей подмигнул.
Лисетт еще раз посмотрела на Найла, на фотографа и снова на невесту. Что-то было не так в том, как та двигалась, как ступала… И наконец Лисетт все поняла: обаятельный выдумщик Найл наконец-то смог найти женщину с такой же буйной фантазией! Она громко расхохоталась.
Найл не собирался жениться на Таш Френч. Он брал в жены женщину, с которой у него уже месяц был роман, женщину, в которую был влюблен всем сердцем. Найл брал в жены Зои Голдсмит!
Лисетт опередила остальных в составлении логической цепочки.
Когда невеста откинула вуаль, многие зашептались, решив, что Таш перекрасилась в блондинку. Когда шафер повернулся к гостям и достал из кармана обручальные кольца, раздались новые изумленные вскрики. Но когда сотрудница мэрии весело объявила, что сегодня сочетаются браком Найл О'Шонесси и Зои Голдсмит, зал дружно ахнул, а фотограф «Ура!» чуть не потерял сознание.
Когда невеста и жених сели за стол, чтобы поставить подписи на свидетельстве о браке, Рори Фрэнкс поднялся с места, вспомнив, что пришла его очередь выступить со стихотворением Шекспира. Стрельнув взглядом в сторону Фрэнни, он заговорил:
Меня неверным другом не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты – мой приют, дарованный судьбой.
Я уходил и приходил обратно…
Забыв слова, он запнулся, но гости, завороженные тем фактом, что перед ними сам Рори, ничего не заметили. Он широко улыбнулся и продолжил:
Таким, как был, и приносил с собой
Живую воду, что смывает пятна.
Пускай грехи мою сжигают кровь.
Но не дошел я до последней грани.
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний.
Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет.
Глава сороковая
– Найл чуть не заплакал от радости, когда сказал «да», мечтательно протянула Пенни. – Это так романтично.
– Я тоже плакал, – проворчал Гас. – От собаки Таш воняло просто жутко.
Позируя для «Ура!», Таш оказалась рядом с матерью Найла. Сначала запутанная, а потом ошеломленная подменой невесты, миссис О'Шонесси успокаивала себя «Бушмиллсом», который привезла в подарок сыну, и плакала, вспоминая, какое было счастливое лицо у Найла.
– Вроде бы она милая девочка. – Мамаша поцеловала Таш в щеку, оставив бордовый след. – Но вы должны были предупредить меня, детка. Я подарила вам с Найлом графин, на нем выгравированы первые буквы ваших имен. Думаешь, будет можно исправить «Т» на «3»?
– Легко, – уверила ее Таш.
– Или, может быть, ты выйдешь замуж за мужчину, чье имя будет начинаться на «Н»?
– Вряд ли. – Таш отыскала взглядом Хьюго.
– Ладно. – Миссис О'Шонесси вытащила изо рта дымящую сигарету, фотограф закашлялся. – Может быть, подарю его другой паре. Я бывала на многих свадьбах, но на такой – никогда!
Салли и София собрали в кучу плачущих подружек невесты и сопливых пажей.
– Ты улыбнешься в камеру, Лотти, или у тебя выпадут все зубы, – заявила София дочери.
Салли еле сумела отобрать у сына «тетрис» и теперь умоляла дочь не засовывать шляпу под юбку.
Она ловко нацепила головной убор на макушку малютки и повернулась к Софии:
– Ты знала о том, что они задумали?
– Я чувствовала, что все идет как-то не так. – София теребила свою модную шляпку. – Но такое я даже предположить не могла! Думаешь, это законно?
– Да, это же не церковь! Нужно было только предупредить сотрудницу мэрии перед церемонией.
На убранной цветами лужайке возле мэрии стоял запряженный в коляску Сноб. Он сердито озирался по сторонам, бил копытом и фыркал носом, отгоняя назойливых мух.
Конь злобно смотрел на приближающихся молодоженов.
– Боже, я на нем не поеду, – ужаснулся Найл.
– Не бойся, – засмеялась Зои, подсаживая Энид в коляску. – Гас накачал его транквилизаторами, он будет смирным как ослик.
Найл недоверчиво покосился на Сноба, но, когда Гас сел на козлы, чтобы отвезти их на ферму, конь действительно послушно потащил коляску, обиженно глядя на Таш, которая вместе с другими веселыми гостями бросала им вслед конфетти.
У Таш по щекам бежали слезы радости, она оглянулась в поисках Хьюго и заметила, как Лисетт тоже втихаря вытирает глаза. Это было так неожиданно, что Таш даже забыла отвести взгляд. Лисетт улыбнулась и шагнула к ней. Теперь их разделяли какие-то полметра. Огромные глаза бывшей жены Найла блестели.
– Ты, должно быть, ненавидишь меня, Таш. Впрочем, я тебя понимаю.
Таш покачала головой:
– Почему я должна тебя ненавидеть? Если бы не ты, ничего этого не было бы.
– Вот именно, – горько выдавила Лисетт. – Я разрушила твое счастье.
Таш высморкалась:
– Наоборот, я еще никогда не была такой счастливой.
– Я прикажу юристам переписать на тебя Сноба, как только закончатся выходные, – пробормотала Лисетт и вдруг широко распахнула глаза. – Ты сказала, что счастлива?
Таш проглотила комок:
– Ты сказала, что перепишешь на меня Сноба?
– Свою половину, – кивнула Лисетт, – и деньги, которые он выиграл на Бадминтоне, я их не заслужила. К тому же, после того что произошло сегодня, у меня не будет проблем с фильмом. Но у меня есть условие.
– Какое? – робко спросила Таш. Она знала, что условия Лисетт имеют обыкновение быть не слишком приятными.
– Ты знаешь, что Хьюго тебя любит? – Лисетт вдруг улыбнулась. Эта искренняя и светлая улыбка полностью переменила ее лицо.
– Да. – Таш прикусила губу.
– И ты отвечаешь ему взаимностью?
– Да. – Сердце Таш колотилось.
– В таком случае я попрошу добавить еще пару строк в твою свадебную речь. – Лисетт крепко сжала руку Таш.
Гости постепенно покидали мэрию, сплетничая о произошедшем. Журналисты, которые собирались сделать всего лишь пару снимков жениха и невесты, теперь звонили по мобильнику в редакции и фотографировали всех подряд, особенно Таш.
Укрывшись от чужих глаз в тени деревьев, она заметила Мэтти, который дулся за то, что его не посвятили в тайну, и одновременно радовался, что друг выбрал в жены такую женщину, как Зои.
– Прости, что не предупредили, – извинилась сестра. – Мы решили, чем меньше народа будет знать, тем лучше.
Мэтти кивнул и взъерошил светлые шелковистые волосы Линуса.
– Но маме-то вы рассказали. Таш ухмыльнулась:
– Мы пытались скрыть это от нее, но ты же знаешь, это невозможно. Она догадалась, что я поменяла решение, а Найл так все запутал, что отменять свадьбу было поздно. Пришлось попросить помощи у нее и у папы.
Зои была невероятно счастлива. Пока Индия хлопотала, чтобы все родственники Найла чувствовали себя на ферме как дома, а Руфус кокетничал с Эмили, она затащила жениха в дом, чтобы хоть немного побыть наедине. Но дом тоже был полон гостей, в итоге они заперлись в ванной.
– Я должен тебе кое в чем признаться. – Найл выглядел как побитая собака. – Я забыл позвонить в аэропорт и изменить имя на твоем билете.
– Неважно, – Зои рассмеялась и поцеловала его. – Никто и не заметит. Я теперь миссис О'Шонесси, а на инициалы никто не обратит внимания.
Лицо Найла прояснилось, и он прижал ее к себе:
– Боже, я люблю тебя, Зои О'Шонесси!
Наигравшись в пятнашки с детьми Салли, разгоряченная Таш обессиленно опустилась на стул рядом с Хьюго, обрадовавшись бокалу прохладного шампанского, которое он ей принес.
– Не могу поверить, что все получилось. – Таш склонила голову ему на плечо. – Ты так много сделал! Я тобой горжусь.
– А ты не забыла, что, раз уж стала шафером, от тебя потребуется речь? – спросил Хьюго. – Или, может быть, просто сбежим отсюда?..
– Нельзя. – Таш прижалась к нему, пытаясь унять пронзившую тело дрожь. – Мне нужно сказать речь, зачитать телеграммы. Пришла сотня телеграмм, одна даже от Стивена Спилберга. Тебе ведь известно – я серьезно отношусь к своим обязанностям…
– Знаешь, – он скользнул губами по ее шее, – я в своей жизни целовал много подружек невесты, но шафера – никогда.
– Глазам не верю, там за столиком целуются двое мужчин. – Алиса Бошомп нацепила на нос очки. – И один из них – мой сын.
– Ну и ну. – Лисетт медленно потягивала прохладное шампанское. – Я и не знала, что у него такие наклонности. Похоже, я сэкономила массу времени, решив не бегать за ним.
– Нет, все в порядке, это Таш. – Алиса с облегчением вздохнула и стащила очки. – Не переживай, дорогая, ты еще встретишь хорошего молодого человека. Ты очень красивая девочка.
Лисетт благодарно улыбнулась:
– Спасибо, но мужчины мне наскучили, лучше я заведу собаку.
– Отличная мысль, – одобрила Алиса. – Бери мопса.
– Мужчины слетаются на нее, как пчелы на мед, – пробормотала Салли, глядя, как Рори Фрэнкс и Джеймс Френч с готовностью подскочили к Лисетт с бутылками шампанского, едва та допила свой бокал.
Мэтти, качающий на коленях Линуса, заметил, что Лисетт не обратила никакого внимания на рвение поклонников. Такого выражения лица Мэтти не видел у нее уже много лет. Такой она была, когда они только начинали работать в Би-Би-Си: в те годы Лисетт была менее самоуверенна и не стремилась во что бы то ни стало сделать карьеру и завоевать известность.
– Возможно, я все-таки прощу ее, – проговорил он.
– Что?! – Салли чуть не выронила бокал. Мэтти редко кого-то прощал; с его стороны это было великой милостью.
– Я думаю, ты была права: нам есть за что ее поблагодарить, – улыбнулся он. – Об этом сегодня говорил Найл: иногда эгоизм творит добро.
Салли рассмеялась:
– Ну, эта свадьба наверняка обеспечит фильму небывалую раскрутку!
– Да. – Муж погладил ее по щеке. – Найл получит хороший гонорар, ты своими глазами увидела, как пуста светская жизнь, а я получил толчок и смог найти хорошую работу.
– А лошадь Таш? – Салли прикусила губу.
– Думаю, здесь тоже все обойдется. – Мэтти все еще гладил жену, в его янтарных глазах появилась уверенность. – У фильмов Лисетт есть одна особенность: они не только хорошо продаются, но и хорошо заканчиваются!
Вечером, по окончании долгого, шумного и очень неформального свадебного обеда, Таш сказала речь, которую от нее все ждали. Речь получилась короткой, так как Хьюго, который к десерту пересел к ней, гладил ее коленку, и девушка забывала фразы заготовленного текста.
Незадолго до этого Найл так остроумно поблагодарил всех гостей, что Таш было сложно прибавить к сказанному что-то новое. Говорить о том, какая прекрасная пара жених и невеста, было излишне: нескольких часов в обществе Зои хватило, чтобы родные Найла влюбились в нее без памяти, а старшая О'Шонесси уже называла ее «дочка».
Однако Таш обязательно должна была сказать кое-что еще. Прочитав последнюю телеграмму, она запнулась, не зная, как начать. Чувствуя, что краснеет, пробежала глазами по внимающей толпе и остановила взгляд на Лисетт. Та ободряюще улыбнулась.
Таш ощутила прилив уверенности.
– Без сомнения, это самая странная свадьба, на которой вам довелось побывать, – храбро начала она, и Хьюго крепко сжал ее ладонь. – И прежде чем произнести тост за молодоженов, я еще раз заставлю вас удивиться.
Наступила тишина.
– Я уверена, – Таш откашлялась, посмотрела на Хьюго и утонула в синеве его глаз, – что никто из вас не бывал на свадьбе, где друг жениха сделал предложение шаферу…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Думаю, один из этих ужасных актеров, – прищурился Бен.
Руфус еле сдерживал Свеклу, рвущуюся к симпатичному шаферу.
– Держи ее крепче, ради бога, – простонал Найл. – Она меня съест.
Свекла угрожающе зарычала.
– Где-то я уже видела этого шафера, – пробормотала телерепортер Джулия Диттон.
Голоса смолкли, как только в дверном проеме показалась невеста, вся в кружевах и шелке. Одинокая, хрупкая и бледная, она стояла на пороге.
Некоторые гости приподнялись со своих мест, чтобы лучше увидеть ее. Парень из «Ура!» бешено защелкал фотоаппаратом.
В платье невесты не было ничего примечательного, но оно выгодно подчеркивало ее стройную талию и точеные плечи; толстая многослойная фата закрывала лицо. Невеста излучала уверенность и спокойствие, оторвать от нее взгляд было невозможно. Мэтти восхищенно выдохнул:
– Таш просто восхитительна.
– Но кто поведет ее по проходу и вручит жениху? – пробормотала Салли.
Не успела она это договорить, как стройная светловолосая девушка в простом темно-зеленом платье перешагнула порог и встала рядом с невестой. К полному удивлению гостей, белоснежная и зеленая фигуры взялись за руки и медленно пошли к «алтарю».
– Но кто это, кто? – Этти вглядывалась в молоденькую девушку. – Одна из моих правнучек?
Улыбаясь из-под плотной вуали, невеста повернула лицо к взволнованному жениху.
– Кто же ведет Таш к Найлу? – Мэтти вглядывался в лицо белокурой девушки. – Не могу вспомнить, где я ее видел?
– Это дочь Зои Голдсмит, – выдохнула Салли. – Ее зовут Индия. Индия Голдсмит.
Найл дрожал так, что шаферу пришлось взять его за руку:
– Она здесь, она прекрасна. И через несколько минут она станет твоей женой. Удачи!
Найл поднял глаза на невесту, в них заплескалась гордость:
– Боже, она так красива. Я не верю, что это наконец произойдет.
Лисетт провожала взглядом невесту, и в сердце к ней закрадывалось подозрение. Она внимательно вслушивалась в разговор Софии и Бена.
– Похоже, Таш опять поправилась, – сказал Бен. – И стала ниже ростом, хотя это невозможно.
– Это не то платье, которое я видела в Париже, – заметила София. – Наверное, Таш поправилась, и оно стало ей мало.
– Такая толстая вуаль. Думаешь, у нее прыщи?
Лисетт внимательно взглянула на невесту и на шафера Найла с удивительно знакомым лицом. Хьюго, стоявший рядом, хитро ей подмигнул.
Лисетт еще раз посмотрела на Найла, на фотографа и снова на невесту. Что-то было не так в том, как та двигалась, как ступала… И наконец Лисетт все поняла: обаятельный выдумщик Найл наконец-то смог найти женщину с такой же буйной фантазией! Она громко расхохоталась.
Найл не собирался жениться на Таш Френч. Он брал в жены женщину, с которой у него уже месяц был роман, женщину, в которую был влюблен всем сердцем. Найл брал в жены Зои Голдсмит!
Лисетт опередила остальных в составлении логической цепочки.
Когда невеста откинула вуаль, многие зашептались, решив, что Таш перекрасилась в блондинку. Когда шафер повернулся к гостям и достал из кармана обручальные кольца, раздались новые изумленные вскрики. Но когда сотрудница мэрии весело объявила, что сегодня сочетаются браком Найл О'Шонесси и Зои Голдсмит, зал дружно ахнул, а фотограф «Ура!» чуть не потерял сознание.
Когда невеста и жених сели за стол, чтобы поставить подписи на свидетельстве о браке, Рори Фрэнкс поднялся с места, вспомнив, что пришла его очередь выступить со стихотворением Шекспира. Стрельнув взглядом в сторону Фрэнни, он заговорил:
Меня неверным другом не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты – мой приют, дарованный судьбой.
Я уходил и приходил обратно…
Забыв слова, он запнулся, но гости, завороженные тем фактом, что перед ними сам Рори, ничего не заметили. Он широко улыбнулся и продолжил:
Таким, как был, и приносил с собой
Живую воду, что смывает пятна.
Пускай грехи мою сжигают кровь.
Но не дошел я до последней грани.
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний.
Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет.
Глава сороковая
– Найл чуть не заплакал от радости, когда сказал «да», мечтательно протянула Пенни. – Это так романтично.
– Я тоже плакал, – проворчал Гас. – От собаки Таш воняло просто жутко.
Позируя для «Ура!», Таш оказалась рядом с матерью Найла. Сначала запутанная, а потом ошеломленная подменой невесты, миссис О'Шонесси успокаивала себя «Бушмиллсом», который привезла в подарок сыну, и плакала, вспоминая, какое было счастливое лицо у Найла.
– Вроде бы она милая девочка. – Мамаша поцеловала Таш в щеку, оставив бордовый след. – Но вы должны были предупредить меня, детка. Я подарила вам с Найлом графин, на нем выгравированы первые буквы ваших имен. Думаешь, будет можно исправить «Т» на «3»?
– Легко, – уверила ее Таш.
– Или, может быть, ты выйдешь замуж за мужчину, чье имя будет начинаться на «Н»?
– Вряд ли. – Таш отыскала взглядом Хьюго.
– Ладно. – Миссис О'Шонесси вытащила изо рта дымящую сигарету, фотограф закашлялся. – Может быть, подарю его другой паре. Я бывала на многих свадьбах, но на такой – никогда!
Салли и София собрали в кучу плачущих подружек невесты и сопливых пажей.
– Ты улыбнешься в камеру, Лотти, или у тебя выпадут все зубы, – заявила София дочери.
Салли еле сумела отобрать у сына «тетрис» и теперь умоляла дочь не засовывать шляпу под юбку.
Она ловко нацепила головной убор на макушку малютки и повернулась к Софии:
– Ты знала о том, что они задумали?
– Я чувствовала, что все идет как-то не так. – София теребила свою модную шляпку. – Но такое я даже предположить не могла! Думаешь, это законно?
– Да, это же не церковь! Нужно было только предупредить сотрудницу мэрии перед церемонией.
На убранной цветами лужайке возле мэрии стоял запряженный в коляску Сноб. Он сердито озирался по сторонам, бил копытом и фыркал носом, отгоняя назойливых мух.
Конь злобно смотрел на приближающихся молодоженов.
– Боже, я на нем не поеду, – ужаснулся Найл.
– Не бойся, – засмеялась Зои, подсаживая Энид в коляску. – Гас накачал его транквилизаторами, он будет смирным как ослик.
Найл недоверчиво покосился на Сноба, но, когда Гас сел на козлы, чтобы отвезти их на ферму, конь действительно послушно потащил коляску, обиженно глядя на Таш, которая вместе с другими веселыми гостями бросала им вслед конфетти.
У Таш по щекам бежали слезы радости, она оглянулась в поисках Хьюго и заметила, как Лисетт тоже втихаря вытирает глаза. Это было так неожиданно, что Таш даже забыла отвести взгляд. Лисетт улыбнулась и шагнула к ней. Теперь их разделяли какие-то полметра. Огромные глаза бывшей жены Найла блестели.
– Ты, должно быть, ненавидишь меня, Таш. Впрочем, я тебя понимаю.
Таш покачала головой:
– Почему я должна тебя ненавидеть? Если бы не ты, ничего этого не было бы.
– Вот именно, – горько выдавила Лисетт. – Я разрушила твое счастье.
Таш высморкалась:
– Наоборот, я еще никогда не была такой счастливой.
– Я прикажу юристам переписать на тебя Сноба, как только закончатся выходные, – пробормотала Лисетт и вдруг широко распахнула глаза. – Ты сказала, что счастлива?
Таш проглотила комок:
– Ты сказала, что перепишешь на меня Сноба?
– Свою половину, – кивнула Лисетт, – и деньги, которые он выиграл на Бадминтоне, я их не заслужила. К тому же, после того что произошло сегодня, у меня не будет проблем с фильмом. Но у меня есть условие.
– Какое? – робко спросила Таш. Она знала, что условия Лисетт имеют обыкновение быть не слишком приятными.
– Ты знаешь, что Хьюго тебя любит? – Лисетт вдруг улыбнулась. Эта искренняя и светлая улыбка полностью переменила ее лицо.
– Да. – Таш прикусила губу.
– И ты отвечаешь ему взаимностью?
– Да. – Сердце Таш колотилось.
– В таком случае я попрошу добавить еще пару строк в твою свадебную речь. – Лисетт крепко сжала руку Таш.
Гости постепенно покидали мэрию, сплетничая о произошедшем. Журналисты, которые собирались сделать всего лишь пару снимков жениха и невесты, теперь звонили по мобильнику в редакции и фотографировали всех подряд, особенно Таш.
Укрывшись от чужих глаз в тени деревьев, она заметила Мэтти, который дулся за то, что его не посвятили в тайну, и одновременно радовался, что друг выбрал в жены такую женщину, как Зои.
– Прости, что не предупредили, – извинилась сестра. – Мы решили, чем меньше народа будет знать, тем лучше.
Мэтти кивнул и взъерошил светлые шелковистые волосы Линуса.
– Но маме-то вы рассказали. Таш ухмыльнулась:
– Мы пытались скрыть это от нее, но ты же знаешь, это невозможно. Она догадалась, что я поменяла решение, а Найл так все запутал, что отменять свадьбу было поздно. Пришлось попросить помощи у нее и у папы.
Зои была невероятно счастлива. Пока Индия хлопотала, чтобы все родственники Найла чувствовали себя на ферме как дома, а Руфус кокетничал с Эмили, она затащила жениха в дом, чтобы хоть немного побыть наедине. Но дом тоже был полон гостей, в итоге они заперлись в ванной.
– Я должен тебе кое в чем признаться. – Найл выглядел как побитая собака. – Я забыл позвонить в аэропорт и изменить имя на твоем билете.
– Неважно, – Зои рассмеялась и поцеловала его. – Никто и не заметит. Я теперь миссис О'Шонесси, а на инициалы никто не обратит внимания.
Лицо Найла прояснилось, и он прижал ее к себе:
– Боже, я люблю тебя, Зои О'Шонесси!
Наигравшись в пятнашки с детьми Салли, разгоряченная Таш обессиленно опустилась на стул рядом с Хьюго, обрадовавшись бокалу прохладного шампанского, которое он ей принес.
– Не могу поверить, что все получилось. – Таш склонила голову ему на плечо. – Ты так много сделал! Я тобой горжусь.
– А ты не забыла, что, раз уж стала шафером, от тебя потребуется речь? – спросил Хьюго. – Или, может быть, просто сбежим отсюда?..
– Нельзя. – Таш прижалась к нему, пытаясь унять пронзившую тело дрожь. – Мне нужно сказать речь, зачитать телеграммы. Пришла сотня телеграмм, одна даже от Стивена Спилберга. Тебе ведь известно – я серьезно отношусь к своим обязанностям…
– Знаешь, – он скользнул губами по ее шее, – я в своей жизни целовал много подружек невесты, но шафера – никогда.
– Глазам не верю, там за столиком целуются двое мужчин. – Алиса Бошомп нацепила на нос очки. – И один из них – мой сын.
– Ну и ну. – Лисетт медленно потягивала прохладное шампанское. – Я и не знала, что у него такие наклонности. Похоже, я сэкономила массу времени, решив не бегать за ним.
– Нет, все в порядке, это Таш. – Алиса с облегчением вздохнула и стащила очки. – Не переживай, дорогая, ты еще встретишь хорошего молодого человека. Ты очень красивая девочка.
Лисетт благодарно улыбнулась:
– Спасибо, но мужчины мне наскучили, лучше я заведу собаку.
– Отличная мысль, – одобрила Алиса. – Бери мопса.
– Мужчины слетаются на нее, как пчелы на мед, – пробормотала Салли, глядя, как Рори Фрэнкс и Джеймс Френч с готовностью подскочили к Лисетт с бутылками шампанского, едва та допила свой бокал.
Мэтти, качающий на коленях Линуса, заметил, что Лисетт не обратила никакого внимания на рвение поклонников. Такого выражения лица Мэтти не видел у нее уже много лет. Такой она была, когда они только начинали работать в Би-Би-Си: в те годы Лисетт была менее самоуверенна и не стремилась во что бы то ни стало сделать карьеру и завоевать известность.
– Возможно, я все-таки прощу ее, – проговорил он.
– Что?! – Салли чуть не выронила бокал. Мэтти редко кого-то прощал; с его стороны это было великой милостью.
– Я думаю, ты была права: нам есть за что ее поблагодарить, – улыбнулся он. – Об этом сегодня говорил Найл: иногда эгоизм творит добро.
Салли рассмеялась:
– Ну, эта свадьба наверняка обеспечит фильму небывалую раскрутку!
– Да. – Муж погладил ее по щеке. – Найл получит хороший гонорар, ты своими глазами увидела, как пуста светская жизнь, а я получил толчок и смог найти хорошую работу.
– А лошадь Таш? – Салли прикусила губу.
– Думаю, здесь тоже все обойдется. – Мэтти все еще гладил жену, в его янтарных глазах появилась уверенность. – У фильмов Лисетт есть одна особенность: они не только хорошо продаются, но и хорошо заканчиваются!
Вечером, по окончании долгого, шумного и очень неформального свадебного обеда, Таш сказала речь, которую от нее все ждали. Речь получилась короткой, так как Хьюго, который к десерту пересел к ней, гладил ее коленку, и девушка забывала фразы заготовленного текста.
Незадолго до этого Найл так остроумно поблагодарил всех гостей, что Таш было сложно прибавить к сказанному что-то новое. Говорить о том, какая прекрасная пара жених и невеста, было излишне: нескольких часов в обществе Зои хватило, чтобы родные Найла влюбились в нее без памяти, а старшая О'Шонесси уже называла ее «дочка».
Однако Таш обязательно должна была сказать кое-что еще. Прочитав последнюю телеграмму, она запнулась, не зная, как начать. Чувствуя, что краснеет, пробежала глазами по внимающей толпе и остановила взгляд на Лисетт. Та ободряюще улыбнулась.
Таш ощутила прилив уверенности.
– Без сомнения, это самая странная свадьба, на которой вам довелось побывать, – храбро начала она, и Хьюго крепко сжал ее ладонь. – И прежде чем произнести тост за молодоженов, я еще раз заставлю вас удивиться.
Наступила тишина.
– Я уверена, – Таш откашлялась, посмотрела на Хьюго и утонула в синеве его глаз, – что никто из вас не бывал на свадьбе, где друг жениха сделал предложение шаферу…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36