Таш побрызгала письмо духами «Пламя страсти», которые ей подарила на Рождество София, а вместо имени отправителя поставила знак вопроса.
На открытку для Найла ушло гораздо больше времени. Таш сделала коллаж из своих фотографий, снимков Свеклы и индюка. Фотографии были не слишком хорошего качества. Но когда Таш наклеила их на золотистый лист картона, украсила по краям бумажными цветами и звездами из фольги (их привезли с собой дети Салли) и нарисовала по краям себя, исполняющую танец живота, открытка получилась замечательная, хоть и выполненная немного неряшливо. Таш знала, что Найл оценит ее усилия и придет в полный восторг. Конечно, открытка вызовет только смех, но на романтику и страсть у них останется вся ночь. Таш написала на конверте «лично в руки», «срочно» и «конфиденциально». Обратный адрес она аккуратно вывела на обратной стороне, чтобы Найл сразу обнаружил ее письмо в кипе алых конвертов, которые, без сомнения, пришлют ему на День святого Валентина поклонницы. Таш вспомнила, что в прошлом году у Найла, снимавшегося в приключенческом фильме в Венесуэле, ушла целая неделя на поиски ее неподписанной валентинки среди сотен других.
Утром четырнадцатого февраля Таш оставила Свеклу на ферме Монкрифов и в сопровождении Уэлли отправилась в манеж убирать навоз. Было темно, и мокрые булыжники блестели в свете уличных фонарей. Свет проникал и в конюшню, и от золотых снопов шло сияние, возвращающее ее мысли к Рождеству. На душе у Таш, натянувшей несколько свитеров, три пары колготок под старые джинсы Найла и шерстяную шапку в форме утиной головы, было совсем не благостно. И ругнулась она сквозь зубы, когда Сноб лягнул ее в третий раз, совсем не по-христиански. Таш понимала, что норовистый конь говорит таким образом «доброе утро», но от боли у нее выступили слезы, и она жалела, что Сноб совсем не похож на Горбунка, который обычно нежно целует хозяйку и протягивает ей ведро воды. Этому трюку его научил Тед, и теперь Горбунок с готовностью протягивал ведро всем подряд, а если «дар» не принимали, обливал неблагодарного с головы до ног.
Кристи тоже встала на удивление рано и теперь, выбрав самую легкую работу, разносила по стойлам свежее сено, чтобы лошади могли подкрепиться еще до завтрака.
– Доброе утро, Таш! – крикнула она, потуже обмотав вокруг стройной шеи теплый шарф. – Как себя чувствует Горбунок?
Таш только что водила его гулять по манежу и с радостью сообщила:
– Он уже держит ритм, и дыхание не сбивается.
Горбунок, уставший от вынужденного заточения, больше не строил Таш смешные рожицы и не притворялся мертвым, чтобы привлечь внимание хозяйки. Конь стал отказываться от еды, и теперь Таш подмешивала ему в корм кусочки сахара, тайком от строгого на этот счет Гаса. Бедолага с завистью смотрел, как его собратья целый день проводят в манеже, и Таш во время перерывов, забыв про чай, преисполненная чувства вины, шла навестить его, словно больного родственника. Они оба не могли дождаться разрешения ветеринара Джека Фортескью вернуться к прежнему образу жизни.
– Скоро Хьюго исполняется тридцать лет, будет большая вечеринка, – напомнила Кристи.
– Правда? – Таш ничего не знала про праздник. – И когда же этот счастливый день? – равнодушно спросила она. Тележка вырвалась у нее из рук и чуть не наскочила на Уэлли.
– Двадцать восьмого марта. Ты разве не помнишь?
– Вылетело из головы, – соврала Таш. – Вряд ли я приду: собираюсь в Шотландию, к Найлу. Значит, планируется нечто грандиозное?
– Не то слово. – Даже не думая помочь Таш, Кристи закурила. – Он пригласил почти всех коллег, кучу родственников и множество лондонских друзей. Будет здорово!
Таш быстро подсчитала в уме дни недели и спросила:
– Ричи уже будет здесь? Кристи скривилась:
– Скорее всего.
– Чудесно, – восхитилась Таш, снова загружая свою дурно пахнущую поклажу в тележку. – Наконец-то ты нас познакомишь. Жду не дождусь, когда увижу вас вместе.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась Кристи.
Когда они вернулись к завтраку, почта уже пришла. Индия и Руфус в школьной форме поглощали тосты и рассматривали адресованные им валентинки.
– У меня три, – просиял Руфус и, взглянув на озябшую Таш, присвистнул: – Шапка у тебя что надо!
– Спасибо. – Таш опустилась на стул и уставилась на стопку открыток, пришедших Индии. – Боже, это все тебе?
Индия покрылась румянцем:
– Ума не приложу, кто все это прислал.
– У нее целых двенадцать, – позавидовал Руфус.
– Супер! – Кристи рассматривала свои толстые красные конверты. Их было всего три.
Таш с надеждой глянула на оставшиеся письма, хотя знала, что открытка Найла придет на ее адрес. Она испытала беспокойство, увидев новые счета для Пенни и Гаса.
– Маме тоже пришла валентинка. – Руфус кивнул на конверт, лежавший рядом с Таш. – Но ей, похоже, все равно. Сказала, что сначала погуляет с Энид и только потом распечатает. Спорим, она не вернется до отправления школьного автобуса и нам придется терпеть до вечера.
Таш вопросительно посмотрела на Индию, та весело подмигнула ей.
Таш вздохнула, налила себе кофе и подумала: если бы в четырнадцать лет она была похожа на Индию, почтальон сбился бы с ног, таская ей открытки ко Дню всех влюбленных. За всю жизнь Таш получила всего пять валентинок, причем три из них были от матери.
– Смотрите, пришли приглашения от Хьюго! – воскликнула Кристи, отбросив в сторону цветастый конверт с австралийской маркой. – Какие формальности!
Таш медленно пила кофе. Было слышно, что делается на втором этаже. Там Гас, похоже, принимал ванну, а Пенни ругалась на «мерзавца», который опять утащил все ее теплые носки.
– Это все мама виновата. – Индия встала из-за стола и стала собираться в школу. – Она всегда в такую погоду носит по три пары носков и еще сапоги Руфуса. А где мои армейские ботинки?
– Там, где ты их вчера оставила: у камина! – С этими словами Зои появилась на пороге. Бедняжка Энид при виде такой толпы задрожала, юркнула под диван и свернулась там калачиком. Следом вбежала Свекла и, радостно виляя хвостом, бросилась к Таш.
– Она гуляла с нами, – улыбнулась Зои. – Дети, вам уже пора!
– Сначала распечатай конверт, – запротестовал Руфус.
– Хорошо, хорошо. – Зои покорно вздохнула.
Рядом с изображением необыкновенно пушистого котенка с глазами Памелы Андерсон был написан забавный стишок:
Лошадь махнет хвостом,
Невеста букет уронит,
В сердце зажжется огонь,
Горе ее не тронет.
Больше слов не могу найти,
Будь любовью моей, мое имя найди.
– Вот это да! – Руфус был потрясен. – Мама, это так сексуально!
Зои старалась спрятать улыбку. Индия, закрыв лицо руками, тряслась от беззвучного смеха.
– Как интересно, – озадаченно протянула Кристи, – давайте отгадаем, кто это!
Она потянулась за открыткой, но Зои быстро вложила ее в газету.
– Лучше не надо, – сказала она. – Скорее всего, это шутка Гаса. Он бывает так ребячлив!
Зои стала разбирать остальную почту. Кристи недоверчиво стрельнула глазами, но тут же переключилась на очередное приглашение Хьюго.
– Он приглашает абсолютно всех, даже Теда, разве не здорово?
Таш заметила, что для них с Найлом приглашения нет, хотя Хьюго, возможно, послал его к ней домой.
– Пожалуй, я пойду. – Она встала. – Сноб очень нервничал, когда я уходила. Кристи, ты со мной?
Кристи еще любовалась изящными приглашениями.
– Я буду попозже.
После обеда Таш сбежала с работы, притворившись, что должна навести порядок к приезду Найла. На самом деле ей не терпелось проверить почту.
Журнал «Ридерс дайджест» уведомлял Таш, что она прошла первый тур конкурса и предлагал ей купить энциклопедию морской флоры и фауны. Местная топливная компания напоминала, что ее запас почти израсходован, и предлагала приобрести со скидкой новую партию. От матери пришел список лучших свадебных ателье Лондона, которые Таш должна была непременно посетить. Генриетта прислала подтверждение, что они придут в субботу на ужин.
Открытки от Найла, впрочем, как и приглашения от Хьюго, не было.
Последнее огорчило Таш гораздо сильнее. Найл всегда забывал про День святого Валентина, поэтому Таш относилась к его забывчивости философски. У Хьюго же память была великолепная, можно было не сомневаться, что он специально не прислал ей приглашение. Таш была готова его растерзать. Она уже мечтала, как пошлет Хьюго вежливый отказ, где сообщит, что, хотя он, одинокий и никем не любимый, и нуждается в присутствии друзей в свой тридцатый день рождения, она, счастливая невеста, предпочитает оставаться в постели со своим любящим женихом. То, что жених старше Хьюго на шесть лет, Таш упоминать не собиралась.
Дома было холодно, сыро и неуютно. На телефоне светился красный огонек, значит, ей пришло несколько сообщений.
Таш повалилась на диван. Первая мысль, что в сумке у нее две бутылки красного вина, которые дала Зои к приезду Найла, была радостной. Вторая, что она так и не зарезервировала столик для встречи с Генриеттой, заставила девушку вздохнуть, испытав укор совести.
Она подошла к телефону, чтобы позвонить в «Оливковую ветвь», но тут вспомнила про оставленные сообщения и нажала кнопку.
– Привет, Таш, милая, это я, – зажурчал голос Александры. – Ты получила открытку, дорогая? Обещай мне наконец встретиться с модельером, обсудить свадебное платье. Только не абы с кем, хорошо? Позвони мне в выходные… ах да, мы же в Париже! Целую вечность не говорила с тобой. А нам надо столько всего обсудить. Ты ведь завтра встречаешься с Генриеттой? Расскажешь мне потом, о чем вы договорились. Да, я приеду на крестины Генри, София и Бен на меня рассчитывают. Паскаля со мной, к сожалению, не будет, у него столько дел. Так что мы скоро встретимся. Твой отец хочет, чтобы свадьба была в этой ужасной…
Автоответчик, рассчитанный на тридцатисекундные сообщения, прервал восторженный поток слов. Раздался гудок, и Таш услышала глубокий, равнодушный голос, заставивший ее подпрыгнуть.
– Таш, это Хьюго, – он говорил, как всегда, хмуро и отрывисто. – Мне кажется, нам надо поговорить о той… хм… необычной открытке. Позвони мне…
Казалось, Хьюго был удивлен. Таш выругалась. Значит, он узнал ее почерк и технику рисунка, несмотря на все старания изменить их. Черт побери! Ну что ж, придется все рассказать. Не может же она допустить, чтобы Хьюго считал эту валентинку посланием от нее!
Эти мысли прервал голос Найла, звучащий в автоответчике.
– …к сожалению! – Найл, по-видимому, был чем-то расстроен. – Я очень разочарован, солнышко, просто не передать словами. Послушай, мне придется остаться, съемки будут всю ночь и в субботу тоже. Чертов фильм! Это же не мои проблемы. У меня только одна проблема: я не могу приехать к тебе. Это ужасно. Я позвоню попозже, или ты мне сама позвони часа в два-три ночи, если не будешь спать. Я не лягу, буду ждать твоего звонка. Я тебя люблю…
Автоответчик замолчал.
Найл не приедет! Таш заплакала. Она сидела в пустой комнате, чистой пустой комнате, в вазе стояли подснежники, купленные к его приезду. На столе новые свечи ожидали, когда их зажгут. Стопка аудиокассет с их любимыми песнями лежала возле магнитофона: когда бы Найл вошел, полилась бы музыка. Таш купила два сочных куска мяса и свежую сметану. А еще она постирала постельное белье и забрала из химчистки свое сексуальное красное платье.
Таш налила себе бокал вина Зои, жалость к себе превратилась в негодование.
– Ублюдок! – Таш подскочила, вырубила сериал и включила магнитофон. Комнату наполнила мелодичная музыка «Энигмы».
– Ублюдок! Ирландская свинья! Я так старалась!..
Она залпом осушила бокал и взбежала вверх по лестнице. После холодного душа синяки под глазами исчезли и на щеках появился здоровый румянец. Таш надушилась и влезла в красное платье. Оно было ей немного мало, но, раз Найл не приезжает, это не имеет значения: она надевает его для себя!
Слегка дрожавшими руками Таш наложила макияж, спустилась на кухню и поджарила оба куска мяса в немыслимом количестве масла. Стараясь не наступить на вертящуюся под ногами Свеклу, она пошла сменить закончившуюся кассету.
– Значит, кельтское кино? – напевала она. – Ну и не приезжай!
Таш добавила к мясу неровно порезанный чеснок, вино и острый перец. Она не заметила, как Свекла исчезла из кухни – собака лаяла возле входной двери.
Возможно, Таш и насторожилась бы, но полбутылки вина и громкая музыка не позволили ей услышать, как постучали в дверь.
Минуту спустя в дом ворвался свежий ветер. На пороге появился Хьюго.
Таш покачивала бедрами в такт музыке, ничего не замечая. Она перевернула мясо, добавила вина и овощей.
– Таш!
– А? – Она даже не оглянулась, сосредоточенно роясь в холодильнике.
– Таш, с тобой все в порядке?
У нее мороз пробежал по коже. Девушка не понимала, откуда идет холод: из распахнутой наружной двери, из открытого холодильника или от визитера?
Таш медленно выпрямилась, поправила вызывающе задранное платье, убрала со лба влажные пряди волос.
– Что за сюрпризы, Хьюго?! – Она так резко повернулась к нему, что голова у нее на секунду закружилась. – Чем обязана? – Таш понимала, что выглядит сейчас более чем странно, но она была готова на все, чтобы выдворить незваного гостя.
Хьюго смотрел на нее с нескрываемым пренебрежением. Он был все еще в рабочей одежде, а в глазах у него читалась усталость.
– Ты кого-то ждешь? – Он кивнул на мясо, шипящее на сковородке.
– Нет, собираюсь провести тихий вечер в полном одиночестве. – Таш вздрогнула, вспомнив его сообщение на автоответчике, о чем и думать забыла после сокрушительных новостей от Найла. – Послушай, насчет открытки… Это была сумасшедшая идея Индии!
– Ясно. – Он неодобрительно оглядывал комнату. – Это одна из причин, по которой я здесь.
– Меня на самом деле попросили. – Таш чувствовала, что ее речь становится сбивчивой, как всегда, когда она волновалась. – Открытка не от меня. Боже мой, Хьюго, ты мне вовсе не нравишься. Совсем наоборот! Я знаю, вокруг полно женщин, мечтающих затащить тебя в постель. Но я не из их числа. Нет! Как ты мог подумать?
Зазвонил телефон, и Таш, благодаря за этот звонок всех святых, бросилась к нему, оставив обескураженного Хьюго посреди гостиной.
В трубке стоял треск, как будто звонили издалека.
– У меня всего две минуты, чтобы склонить перед тобой колени.
Это был Найл.
– Дорогой, я так рада, что ты позвонил! – Таш торжествующе посмотрела на Хьюго, но тот наливал себе вина и, похоже, совсем не обращал на хозяйку внимания.
– Послушай, прости, что не прилетел. Если тебя это хоть чуточку утешит, знай, что я страдаю безмерно.
– Я тоже, – всхлипнула Таш, – но я все понимаю. У меня сердце разрывается от того, что тебя нет рядом, и как же я ненавижу их всех за то, что они не дают нам быть вместе!
– Ты правда не сердишься на меня?
– Нет, конечно нет! Мне просто очень хочется быть с тобой.
– Пока мы не закончим здесь съемки, ничего обещать не могу. Ориентировочно я приеду в середине марта. Попробую успеть на крестины Генри и, если удастся, возможно, еще выбраться на день рождения к старине Хьюго.
Таш выдохнула:
– Повтори, что ты сказал!
– Я сегодня получил от него приглашение. Поблагодари его, пожалуйста, от моего имени. Очень мило с его стороны послать мне приглашение прямо сюда. Должно быть, он понимает, как мне здесь одиноко. Ах да, солнышко, прости…
– За что? – Таш бросила уничтожающий взгляд на Хьюго, который перевернул подгоравшее мясо и в эту минуту пробовал на вкус кипящий соус.
– Я забыл послать тебе валентинку, – засмеялся Найл. – Ты же меня знаешь, я никогда не научусь делать все вовремя. Так ты меня прощаешь?
– Конечно! – Таш с нарастающим негодованием смотрела, как Хьюго, распробовав соус, стремительно его поглощает, и искренне надеялась, что ему попадется острый перец.
– Я послал тебе цветы, но, боюсь, они придут только через пару дней.
– Не надо было так беспокоиться. – Таш вздохнула, не зная, как убедить любимого, что она ни капельки не сердится. – А ты получил мою открытку?
Найл закашлялся.
– Думаю, да.
– Что значит «думаешь»? – Таш засмеялась, вспоминая свои откровенные фотографии в нижнем белье, том самом, которое он преподнес ей на Рождество. – Если ты еще не вычислил, которое письмо от меня, то на обратной стороне есть адрес.
– Нет, я уже его нашел. – Найл снова закашлялся, похоже, к нему в трейлер кто-то зашел. Когда ее жених снова заговорил, стало ясно, что он спешит. – Таш, это очень милая открытка, уверен, ты вложила в нее всю душу, но я не совсем понял…
– Неблагодарная скотина! – закричала Таш, ее щеки вспыхнули. – Негодяй! А я уверена, что ты неплохо повеселился, когда увидел ее!
– Что с тобой, солнышко? – Найл испугался.
– «Очень милая открытка»! По большей части там моя голая задница! – Таш уже кричала. – Я знаю, чего именно ты не понял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На открытку для Найла ушло гораздо больше времени. Таш сделала коллаж из своих фотографий, снимков Свеклы и индюка. Фотографии были не слишком хорошего качества. Но когда Таш наклеила их на золотистый лист картона, украсила по краям бумажными цветами и звездами из фольги (их привезли с собой дети Салли) и нарисовала по краям себя, исполняющую танец живота, открытка получилась замечательная, хоть и выполненная немного неряшливо. Таш знала, что Найл оценит ее усилия и придет в полный восторг. Конечно, открытка вызовет только смех, но на романтику и страсть у них останется вся ночь. Таш написала на конверте «лично в руки», «срочно» и «конфиденциально». Обратный адрес она аккуратно вывела на обратной стороне, чтобы Найл сразу обнаружил ее письмо в кипе алых конвертов, которые, без сомнения, пришлют ему на День святого Валентина поклонницы. Таш вспомнила, что в прошлом году у Найла, снимавшегося в приключенческом фильме в Венесуэле, ушла целая неделя на поиски ее неподписанной валентинки среди сотен других.
Утром четырнадцатого февраля Таш оставила Свеклу на ферме Монкрифов и в сопровождении Уэлли отправилась в манеж убирать навоз. Было темно, и мокрые булыжники блестели в свете уличных фонарей. Свет проникал и в конюшню, и от золотых снопов шло сияние, возвращающее ее мысли к Рождеству. На душе у Таш, натянувшей несколько свитеров, три пары колготок под старые джинсы Найла и шерстяную шапку в форме утиной головы, было совсем не благостно. И ругнулась она сквозь зубы, когда Сноб лягнул ее в третий раз, совсем не по-христиански. Таш понимала, что норовистый конь говорит таким образом «доброе утро», но от боли у нее выступили слезы, и она жалела, что Сноб совсем не похож на Горбунка, который обычно нежно целует хозяйку и протягивает ей ведро воды. Этому трюку его научил Тед, и теперь Горбунок с готовностью протягивал ведро всем подряд, а если «дар» не принимали, обливал неблагодарного с головы до ног.
Кристи тоже встала на удивление рано и теперь, выбрав самую легкую работу, разносила по стойлам свежее сено, чтобы лошади могли подкрепиться еще до завтрака.
– Доброе утро, Таш! – крикнула она, потуже обмотав вокруг стройной шеи теплый шарф. – Как себя чувствует Горбунок?
Таш только что водила его гулять по манежу и с радостью сообщила:
– Он уже держит ритм, и дыхание не сбивается.
Горбунок, уставший от вынужденного заточения, больше не строил Таш смешные рожицы и не притворялся мертвым, чтобы привлечь внимание хозяйки. Конь стал отказываться от еды, и теперь Таш подмешивала ему в корм кусочки сахара, тайком от строгого на этот счет Гаса. Бедолага с завистью смотрел, как его собратья целый день проводят в манеже, и Таш во время перерывов, забыв про чай, преисполненная чувства вины, шла навестить его, словно больного родственника. Они оба не могли дождаться разрешения ветеринара Джека Фортескью вернуться к прежнему образу жизни.
– Скоро Хьюго исполняется тридцать лет, будет большая вечеринка, – напомнила Кристи.
– Правда? – Таш ничего не знала про праздник. – И когда же этот счастливый день? – равнодушно спросила она. Тележка вырвалась у нее из рук и чуть не наскочила на Уэлли.
– Двадцать восьмого марта. Ты разве не помнишь?
– Вылетело из головы, – соврала Таш. – Вряд ли я приду: собираюсь в Шотландию, к Найлу. Значит, планируется нечто грандиозное?
– Не то слово. – Даже не думая помочь Таш, Кристи закурила. – Он пригласил почти всех коллег, кучу родственников и множество лондонских друзей. Будет здорово!
Таш быстро подсчитала в уме дни недели и спросила:
– Ричи уже будет здесь? Кристи скривилась:
– Скорее всего.
– Чудесно, – восхитилась Таш, снова загружая свою дурно пахнущую поклажу в тележку. – Наконец-то ты нас познакомишь. Жду не дождусь, когда увижу вас вместе.
– Не сомневаюсь, – усмехнулась Кристи.
Когда они вернулись к завтраку, почта уже пришла. Индия и Руфус в школьной форме поглощали тосты и рассматривали адресованные им валентинки.
– У меня три, – просиял Руфус и, взглянув на озябшую Таш, присвистнул: – Шапка у тебя что надо!
– Спасибо. – Таш опустилась на стул и уставилась на стопку открыток, пришедших Индии. – Боже, это все тебе?
Индия покрылась румянцем:
– Ума не приложу, кто все это прислал.
– У нее целых двенадцать, – позавидовал Руфус.
– Супер! – Кристи рассматривала свои толстые красные конверты. Их было всего три.
Таш с надеждой глянула на оставшиеся письма, хотя знала, что открытка Найла придет на ее адрес. Она испытала беспокойство, увидев новые счета для Пенни и Гаса.
– Маме тоже пришла валентинка. – Руфус кивнул на конверт, лежавший рядом с Таш. – Но ей, похоже, все равно. Сказала, что сначала погуляет с Энид и только потом распечатает. Спорим, она не вернется до отправления школьного автобуса и нам придется терпеть до вечера.
Таш вопросительно посмотрела на Индию, та весело подмигнула ей.
Таш вздохнула, налила себе кофе и подумала: если бы в четырнадцать лет она была похожа на Индию, почтальон сбился бы с ног, таская ей открытки ко Дню всех влюбленных. За всю жизнь Таш получила всего пять валентинок, причем три из них были от матери.
– Смотрите, пришли приглашения от Хьюго! – воскликнула Кристи, отбросив в сторону цветастый конверт с австралийской маркой. – Какие формальности!
Таш медленно пила кофе. Было слышно, что делается на втором этаже. Там Гас, похоже, принимал ванну, а Пенни ругалась на «мерзавца», который опять утащил все ее теплые носки.
– Это все мама виновата. – Индия встала из-за стола и стала собираться в школу. – Она всегда в такую погоду носит по три пары носков и еще сапоги Руфуса. А где мои армейские ботинки?
– Там, где ты их вчера оставила: у камина! – С этими словами Зои появилась на пороге. Бедняжка Энид при виде такой толпы задрожала, юркнула под диван и свернулась там калачиком. Следом вбежала Свекла и, радостно виляя хвостом, бросилась к Таш.
– Она гуляла с нами, – улыбнулась Зои. – Дети, вам уже пора!
– Сначала распечатай конверт, – запротестовал Руфус.
– Хорошо, хорошо. – Зои покорно вздохнула.
Рядом с изображением необыкновенно пушистого котенка с глазами Памелы Андерсон был написан забавный стишок:
Лошадь махнет хвостом,
Невеста букет уронит,
В сердце зажжется огонь,
Горе ее не тронет.
Больше слов не могу найти,
Будь любовью моей, мое имя найди.
– Вот это да! – Руфус был потрясен. – Мама, это так сексуально!
Зои старалась спрятать улыбку. Индия, закрыв лицо руками, тряслась от беззвучного смеха.
– Как интересно, – озадаченно протянула Кристи, – давайте отгадаем, кто это!
Она потянулась за открыткой, но Зои быстро вложила ее в газету.
– Лучше не надо, – сказала она. – Скорее всего, это шутка Гаса. Он бывает так ребячлив!
Зои стала разбирать остальную почту. Кристи недоверчиво стрельнула глазами, но тут же переключилась на очередное приглашение Хьюго.
– Он приглашает абсолютно всех, даже Теда, разве не здорово?
Таш заметила, что для них с Найлом приглашения нет, хотя Хьюго, возможно, послал его к ней домой.
– Пожалуй, я пойду. – Она встала. – Сноб очень нервничал, когда я уходила. Кристи, ты со мной?
Кристи еще любовалась изящными приглашениями.
– Я буду попозже.
После обеда Таш сбежала с работы, притворившись, что должна навести порядок к приезду Найла. На самом деле ей не терпелось проверить почту.
Журнал «Ридерс дайджест» уведомлял Таш, что она прошла первый тур конкурса и предлагал ей купить энциклопедию морской флоры и фауны. Местная топливная компания напоминала, что ее запас почти израсходован, и предлагала приобрести со скидкой новую партию. От матери пришел список лучших свадебных ателье Лондона, которые Таш должна была непременно посетить. Генриетта прислала подтверждение, что они придут в субботу на ужин.
Открытки от Найла, впрочем, как и приглашения от Хьюго, не было.
Последнее огорчило Таш гораздо сильнее. Найл всегда забывал про День святого Валентина, поэтому Таш относилась к его забывчивости философски. У Хьюго же память была великолепная, можно было не сомневаться, что он специально не прислал ей приглашение. Таш была готова его растерзать. Она уже мечтала, как пошлет Хьюго вежливый отказ, где сообщит, что, хотя он, одинокий и никем не любимый, и нуждается в присутствии друзей в свой тридцатый день рождения, она, счастливая невеста, предпочитает оставаться в постели со своим любящим женихом. То, что жених старше Хьюго на шесть лет, Таш упоминать не собиралась.
Дома было холодно, сыро и неуютно. На телефоне светился красный огонек, значит, ей пришло несколько сообщений.
Таш повалилась на диван. Первая мысль, что в сумке у нее две бутылки красного вина, которые дала Зои к приезду Найла, была радостной. Вторая, что она так и не зарезервировала столик для встречи с Генриеттой, заставила девушку вздохнуть, испытав укор совести.
Она подошла к телефону, чтобы позвонить в «Оливковую ветвь», но тут вспомнила про оставленные сообщения и нажала кнопку.
– Привет, Таш, милая, это я, – зажурчал голос Александры. – Ты получила открытку, дорогая? Обещай мне наконец встретиться с модельером, обсудить свадебное платье. Только не абы с кем, хорошо? Позвони мне в выходные… ах да, мы же в Париже! Целую вечность не говорила с тобой. А нам надо столько всего обсудить. Ты ведь завтра встречаешься с Генриеттой? Расскажешь мне потом, о чем вы договорились. Да, я приеду на крестины Генри, София и Бен на меня рассчитывают. Паскаля со мной, к сожалению, не будет, у него столько дел. Так что мы скоро встретимся. Твой отец хочет, чтобы свадьба была в этой ужасной…
Автоответчик, рассчитанный на тридцатисекундные сообщения, прервал восторженный поток слов. Раздался гудок, и Таш услышала глубокий, равнодушный голос, заставивший ее подпрыгнуть.
– Таш, это Хьюго, – он говорил, как всегда, хмуро и отрывисто. – Мне кажется, нам надо поговорить о той… хм… необычной открытке. Позвони мне…
Казалось, Хьюго был удивлен. Таш выругалась. Значит, он узнал ее почерк и технику рисунка, несмотря на все старания изменить их. Черт побери! Ну что ж, придется все рассказать. Не может же она допустить, чтобы Хьюго считал эту валентинку посланием от нее!
Эти мысли прервал голос Найла, звучащий в автоответчике.
– …к сожалению! – Найл, по-видимому, был чем-то расстроен. – Я очень разочарован, солнышко, просто не передать словами. Послушай, мне придется остаться, съемки будут всю ночь и в субботу тоже. Чертов фильм! Это же не мои проблемы. У меня только одна проблема: я не могу приехать к тебе. Это ужасно. Я позвоню попозже, или ты мне сама позвони часа в два-три ночи, если не будешь спать. Я не лягу, буду ждать твоего звонка. Я тебя люблю…
Автоответчик замолчал.
Найл не приедет! Таш заплакала. Она сидела в пустой комнате, чистой пустой комнате, в вазе стояли подснежники, купленные к его приезду. На столе новые свечи ожидали, когда их зажгут. Стопка аудиокассет с их любимыми песнями лежала возле магнитофона: когда бы Найл вошел, полилась бы музыка. Таш купила два сочных куска мяса и свежую сметану. А еще она постирала постельное белье и забрала из химчистки свое сексуальное красное платье.
Таш налила себе бокал вина Зои, жалость к себе превратилась в негодование.
– Ублюдок! – Таш подскочила, вырубила сериал и включила магнитофон. Комнату наполнила мелодичная музыка «Энигмы».
– Ублюдок! Ирландская свинья! Я так старалась!..
Она залпом осушила бокал и взбежала вверх по лестнице. После холодного душа синяки под глазами исчезли и на щеках появился здоровый румянец. Таш надушилась и влезла в красное платье. Оно было ей немного мало, но, раз Найл не приезжает, это не имеет значения: она надевает его для себя!
Слегка дрожавшими руками Таш наложила макияж, спустилась на кухню и поджарила оба куска мяса в немыслимом количестве масла. Стараясь не наступить на вертящуюся под ногами Свеклу, она пошла сменить закончившуюся кассету.
– Значит, кельтское кино? – напевала она. – Ну и не приезжай!
Таш добавила к мясу неровно порезанный чеснок, вино и острый перец. Она не заметила, как Свекла исчезла из кухни – собака лаяла возле входной двери.
Возможно, Таш и насторожилась бы, но полбутылки вина и громкая музыка не позволили ей услышать, как постучали в дверь.
Минуту спустя в дом ворвался свежий ветер. На пороге появился Хьюго.
Таш покачивала бедрами в такт музыке, ничего не замечая. Она перевернула мясо, добавила вина и овощей.
– Таш!
– А? – Она даже не оглянулась, сосредоточенно роясь в холодильнике.
– Таш, с тобой все в порядке?
У нее мороз пробежал по коже. Девушка не понимала, откуда идет холод: из распахнутой наружной двери, из открытого холодильника или от визитера?
Таш медленно выпрямилась, поправила вызывающе задранное платье, убрала со лба влажные пряди волос.
– Что за сюрпризы, Хьюго?! – Она так резко повернулась к нему, что голова у нее на секунду закружилась. – Чем обязана? – Таш понимала, что выглядит сейчас более чем странно, но она была готова на все, чтобы выдворить незваного гостя.
Хьюго смотрел на нее с нескрываемым пренебрежением. Он был все еще в рабочей одежде, а в глазах у него читалась усталость.
– Ты кого-то ждешь? – Он кивнул на мясо, шипящее на сковородке.
– Нет, собираюсь провести тихий вечер в полном одиночестве. – Таш вздрогнула, вспомнив его сообщение на автоответчике, о чем и думать забыла после сокрушительных новостей от Найла. – Послушай, насчет открытки… Это была сумасшедшая идея Индии!
– Ясно. – Он неодобрительно оглядывал комнату. – Это одна из причин, по которой я здесь.
– Меня на самом деле попросили. – Таш чувствовала, что ее речь становится сбивчивой, как всегда, когда она волновалась. – Открытка не от меня. Боже мой, Хьюго, ты мне вовсе не нравишься. Совсем наоборот! Я знаю, вокруг полно женщин, мечтающих затащить тебя в постель. Но я не из их числа. Нет! Как ты мог подумать?
Зазвонил телефон, и Таш, благодаря за этот звонок всех святых, бросилась к нему, оставив обескураженного Хьюго посреди гостиной.
В трубке стоял треск, как будто звонили издалека.
– У меня всего две минуты, чтобы склонить перед тобой колени.
Это был Найл.
– Дорогой, я так рада, что ты позвонил! – Таш торжествующе посмотрела на Хьюго, но тот наливал себе вина и, похоже, совсем не обращал на хозяйку внимания.
– Послушай, прости, что не прилетел. Если тебя это хоть чуточку утешит, знай, что я страдаю безмерно.
– Я тоже, – всхлипнула Таш, – но я все понимаю. У меня сердце разрывается от того, что тебя нет рядом, и как же я ненавижу их всех за то, что они не дают нам быть вместе!
– Ты правда не сердишься на меня?
– Нет, конечно нет! Мне просто очень хочется быть с тобой.
– Пока мы не закончим здесь съемки, ничего обещать не могу. Ориентировочно я приеду в середине марта. Попробую успеть на крестины Генри и, если удастся, возможно, еще выбраться на день рождения к старине Хьюго.
Таш выдохнула:
– Повтори, что ты сказал!
– Я сегодня получил от него приглашение. Поблагодари его, пожалуйста, от моего имени. Очень мило с его стороны послать мне приглашение прямо сюда. Должно быть, он понимает, как мне здесь одиноко. Ах да, солнышко, прости…
– За что? – Таш бросила уничтожающий взгляд на Хьюго, который перевернул подгоравшее мясо и в эту минуту пробовал на вкус кипящий соус.
– Я забыл послать тебе валентинку, – засмеялся Найл. – Ты же меня знаешь, я никогда не научусь делать все вовремя. Так ты меня прощаешь?
– Конечно! – Таш с нарастающим негодованием смотрела, как Хьюго, распробовав соус, стремительно его поглощает, и искренне надеялась, что ему попадется острый перец.
– Я послал тебе цветы, но, боюсь, они придут только через пару дней.
– Не надо было так беспокоиться. – Таш вздохнула, не зная, как убедить любимого, что она ни капельки не сердится. – А ты получил мою открытку?
Найл закашлялся.
– Думаю, да.
– Что значит «думаешь»? – Таш засмеялась, вспоминая свои откровенные фотографии в нижнем белье, том самом, которое он преподнес ей на Рождество. – Если ты еще не вычислил, которое письмо от меня, то на обратной стороне есть адрес.
– Нет, я уже его нашел. – Найл снова закашлялся, похоже, к нему в трейлер кто-то зашел. Когда ее жених снова заговорил, стало ясно, что он спешит. – Таш, это очень милая открытка, уверен, ты вложила в нее всю душу, но я не совсем понял…
– Неблагодарная скотина! – закричала Таш, ее щеки вспыхнули. – Негодяй! А я уверена, что ты неплохо повеселился, когда увидел ее!
– Что с тобой, солнышко? – Найл испугался.
– «Очень милая открытка»! По большей части там моя голая задница! – Таш уже кричала. – Я знаю, чего именно ты не понял!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36