Это первоклассное заведение, сюда приходит приличная публика, которая не воспринимает такого рода выступления. я говорю о ваших негритянских штучках. По моим подсчетам, я потерял пару сотен баксов, когда ушли гости с трех столиков, так что твое «немножко» стоило мне денег.
– Но если всего три пары из ста ушли, вы все равно добились успеха?..
– А у тебя есть пара сотен баксов, чтобы вернуть мне, парень? Поройся в карманах и достань деньги, а потом уже рассказывай мне, кто чего добился, даже если несет убытки, а то логика хромает. – буркнул Мартин Джек, опрокинув еще одну порцию спиртного. – Вот что я тебе скажу: единственное, что спасло твою задницу сегодня, – та милая кошечка на сцене. Симпатичная цветная девулька.
– О ком вы?
– Ну, та девчонка с большими глазами, – улыбнулся Мартин Джек.
– А-а-а. так вы про Дину?
– Не знаю, как ее там зовут, но знаю точно – она очень привлекательна.
И тут Кертис понял, что же нужно, чтобы открыть для его лейбла новые горизонты, – Дина. Она хорошенькая в том смысле, что привлекает белых мужчин, – тоненькая, миленькая и даже, пожалуй, сексуальная. Кертис тоже заметил, как на нее смотрели мужчины – их спутницы корчились от злости на стульях, когда поняли, что внимание сильной половины привлекло очарование и шик чернокожей девочки. А ее голос, пусть и слабее, чем простецкий, но громкий, как иерихонская труба, голос Эффи, идеален для радио: не такой узнаваемый, более приятный для слуха. Идеально для поп-исполнительницы. В ней определенно чувствуется порода и врожденный такт, который помешает развиться звездной болезни, в отличие от Эффи, чье эго будет только расти и расти, пока не превратится в нечто невообразимое.
Прощаясь в баре с Мартином Джеком, Кертис уже четко, по пунктам, знал, что нужно сделать, чтобы поднять «Рэйнбоу Рекордс» и свою мечту на первые строчки чартов. Оставалось только убедить девочек. А если точнее – Эффи.
– Что значит «мы не будем выступать в „Копе"»? – спросила Эффи, испугавшись, что Кертис собирается снова вернуться ко вчерашнему разговору. – Ты же говорил.
– Я разрываю контракт с вами и Джимми, – перебил ее Кертис.
Лоррелл повернулась так резко, словно в нее вселился дьявол.
– Я знаю, почему ты это делаешь, Кертис! Ты бросаешь нас, потому что тебе не нравится, что я с Джимми. Вам всем не нравится, потому что вы завидуете! – воскликнула она сквозь слезы. – Но нас с ним ничто не разлучит! Ничто, слышите?
Кертиса несколько ошарашила ее истерика. Разумеется, он знал, что Лоррелл и Джимми переспали (Джимми разве что табличку на заднем стекле автобуса не повесил, чтобы все вокруг знали, что он лишил Лоррелл девственности), но не ожидал, что Лоррелл не захочет выйти из тени Джимми. Вот уж не думал Кертис, что такой проблемой станет заткнуть Лоррелл. С другой стороны, Эффи…
– Я разрываю контракт, потому что Джимми тормозит нас, а вы, девочки, остаетесь, и мы создаем нашу собственную группу, – тихо сказал Кертис.
Все три девушки застыли в изумлении.
– Ты сказал «нашу собственную группу»? – переспросила Дина; ее глаза стали большими как блюдца.
– Наконец-то! – завопила Эффи. – Я этого и ждала от тебя. Кертис, я тебя люблю! – Она обвила Кертиса руками за шею.
Слезы Лоррелл высохли так же быстро, как и появились в глазах.
– Милый, я так рада, – проворковала она как ни в чем не бывало. – Я, конечно, люблю Джимми, но не собираюсь работать у него на подпевках до конца жизни!
Кертис встал и прошел в центр гримерки.
– Дамы и господа, позвольте представить вам трио «Мечты»! – Девушки захихикали и захлопали в ладоши, а Кертис раскинул руки и улыбнулся. – «Дримфетки» – это маленькие девочки, а вы теперь женщины.
– Видишь, Дина, я тебе говорила, – засмеялась Лоррелл, но Дина шутки не поняла.
– Первое выступление у нас здесь же через неделю, так что предстоит много работы и многое изменить, – продолжил Кертис. – Я приглашу Джолли Дженкинса, он поставит совершенно новое шоу. Он участвовал в съемках фильмов, ставил мюзиклы на Бродвее и концерты в модных клубах, вы назовете.
– Но ведь наши танцы придумывает СиСи, – нахмурилась Эффи. – Всегда наши выступления ставил он.
– Ничего, Эффи. – СиСи впервые после того, как Кертис выложил им новости, подал голос. Кертис уже посвятил его в свой план нанять нового хореографа, аппетитно расписав все плюсы того, что танцы будет ставить специально нанятый человек, а СиСи «сможет сосредоточиться на музыке». СиСи начал было возражать, ведь раньше он всегда успешно совмещал и то и другое, но Кертис быстро поставил его на место, твердо сказав: «Слушай, парень, ты хороший композитор, но у тебя есть потенциал стать не просто хорошим, а великим, однако этому не суждено случиться, если ты будешь стоять на сцене и пытаться втолковать девочкам, как им вертеть попками. Позволь мне уладить все дела, а ты вплотную займись музыкой». СиСи это не особо понравилось, но когда он остыл и еще раз взвесил слова Кертиса, то понял их суть и согласился. – Джолли – самый лучший спец в этом деле, – просто сказал СиСи.
Кертис подошел и встал перед Диной, которая так и стояла, застыв с улыбкой на темнокожем открытом личике.
– У нас будут новые парики, самые-самые дорогие. Новые костюмы, которые понравятся более молодой публике, – сказал Кертис, и Дина хихикнула. Перед тем как преподнести последнюю, самую убийственную новость, Кертис заглянул Дине в глаза: – А Дина у нас будет солировать.
– Что она будет делать? – Эффи резко повернулась, чтобы посмотреть Кертису в лицо.
– Солировать.
– Что ты имеешь в виду? Я всегда солирую. – Эффи переминалась с ноги на ногу, уперев руки в боки. – Скажи ему, СиСи.
– Мы пробуем что-то новенькое, Эффи, – тихо сказал СиСи, и она по голосу поняла, что брат ее предал.
– Так ты все знал? – тихо спросила Эффи растерянно и обиженно.
– Мы с Кертисом только что переговорили, – сказал СиСи. – Он сказал, что это временно.
Эффи мерила шагами комнату, слова вылетали из ее рта как из пулемета, стараясь поспеть за мыслями:
– Нам наконец выпал шанс организовать нашу собственную группу, и Дина будет солировать? Но она же не умеет петь так, как я.
– Она права. Я не умею так петь, – пролепетала Дина; ее лицо вытянулось. Она восхищалась талантом Эффи петь во все горло и с самого начала понимала, что ее голос сильно проигрывает и уж точно не сможет завести слушателей так, чтобы они повскакивали с мест. Больше всего на свете Дине хотелось стать звездой, но она не была уверена, что смогла бы так держать себя на сцене, как Эффи, или доводить слушателей до экстаза, как остальные соул-исполнители. – И не хочу быть солисткой.
– Ты будешь делать то, что я хочу! – взорвался Кертис. – А я хочу новое звучание и новый образ…
– Новый образ? – огрызнулась в ответ Эффи. – Кто ж его увидит на пластинке?
Кертис начал терять терпение, он не понимал, почему никто не встречает с восторгом его идею – превратить трио «Мечты» в группу международного уровня.
– Мы можем изменить ситуацию одним-единствен-ным способом – привлечь подростков. Все современные подростки смотрят телевизор. – Кертис понимал: то, что он только что сказал, жестоко, но это правда.
– Значит, Дина будет солисткой только потому, что тебе нравится ее внешность? – тихо спросила Эффи; ее глаза наполнились слезами. – А я для тебя уродлива, Кертис?
– Конечно, нет, детка. – Кертис подскочил к ней и стал гладить по лицу. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Не принимай это на свой счет!
– А как еще? Дина красавица. Она всегда была красавицей, но у меня есть голос, Кертис. У меня есть голос! Ты не можешь поставить меня назад. Просто не можешь, и все!
– Эффи, но ты же будешь вместе со мной, – вмешалась Лоррелл, пытаясь утешить Эффи. – Что тут такого? Черт, пусть для разнообразия Дина сделает за тебя всю работу.
СиСи, которому о грядущих переменах Кертис сказал незадолго до того, как сообщить девочкам, сначала среагировал так же, как сестра. Они мечтали о том, как «Дримфетки» поднимутся на вершины чартов с Эффи в главной роли, и в эту мечту они вложили душу и сердце. И вот, когда их мечта так близка к воплощению, появляется Кертис, вносит в сложившуюся картинку непостижимые изменения, в соответствии с которыми Эффи отводится лишь вспомогательная роль.
– Ты не можешь так поступить с моей сестрой, – выговаривал СиСи Кертису. – Это ее убьет.
– Поэтому я пришел сначала к тебе, чтобы ты ее убедил, приятель, – сказал Кертис. – А теперь слушай сюда, сынок: тебе придется работать со мной в паре. Мы собираемся взять музыкальный олимп штурмом, ты и я, и если мы хотим воплотить все задуманное, то нужно делать это правильно, согласен?
– Да, но.
– Никаких «но», друг мой, – перебил его Кертис. – Просто пойми: пока что я ни разу не ошибся и не собираюсь начинать. У твоей сестры талант? Да. Она поет лучше, чем большинство исполнителей эр-н-би, засветившихся в чартах. Да, черт побери. Ты можешь сделать так, чтобы «Мечты» заняли первые строчки чартов? Нет, черт побери. Ни с ее звучанием, ни с ее внешностью. Но как только мы окажемся на вершине чарта, мы заставим зрителей принять ее как солистку. А окажемся мы там с помощью Дины. Просто доверься мне. Ты должен поговорить с ней, втолковать ей, когда я объявлю о переменах, а не то не будет ни трио «Мечты», никаких тебе попчартов, ни «Рэйнбоу Рекордс», ни нас с тобой. Просто дай мне время, братишка. И разберись со своей сестрой.
И СиСи, несмотря на всю неприятность создавшейся ситуации, понимал, что Кертис прав. СиСи поверил в мечту Кертиса – сделать девочек популярными, и теперь, когда они на пороге реализации этой мечты, он должен все бросить на полдороге. СиСи сделал все, как велел Кертис, и продолжил обрабатывать Эффи.
– У тебя слишком необычный голос, – уговаривал он сестру. – Для того, чтобы попасть в поп-чарты, нужно более мягкое звучание. Именно оно нам и необходимо.
– А меня никто не хочет спросить, что необходимо мне? – фыркнула Эффи.
И тут СиСи спел одну из своих песен о том, что они одна семья, и мечта у них одна на всех, поэтому уйти не получится. Ему подпели Лоррелл и Дина.
Эффи не верила своим ушам и не могла понять подтекста. Она знала только одно: если Кертис, ее мужчина, убедил самого горячего ее поклонника – младшего брата, – что так лучше, значит, ей ничего другого не остается, кроме как согласиться. Битва, состоявшаяся даже без ее участия, проиграна, и ей придется уступить. Расстроенная Эффи кинулась в объятия Кертиса и зарылась ему в плечо. Ее любимый и ее брат приняли решение. Эффи ничего не могла поделать, только принять это как данность.
5
– Вы меня удивили, мистер Тейлор. Я, конечно, люблю свою девочку, но никогда не думала, что у нее есть голос, – сказала Мэй Джонс, догоняя пальцем капельку, скользившую по стакану с содовой.
Она не могла оторвать взгляда от Дины, стоявшей на сцене у центрального микрофона в изысканном белом платье и манившей к себе мужскую половину Хрустального зала. Такое впечатление, что еще неделю назад дочка в гольфиках, юбке до пят и растянувшемся свитере сидела, запершись в своей крошечной комнатке и уткнувшись носом в учебники. Что вообще робкая тихоня, девятнадцатилетняя отличница знает о том, какова она, «заветная мечта» мужчин? Но вот она, Дина, стоит на сцене и выглядит такой же сексуальной и изысканной, как все звезды, которых Мэй когда-либо видела (ну, не то чтобы она их много видела – Мэй предпочитала исполнителей в стиле госпел, а не сексуально окрашенные стихи и откровенные танцевальные движения современных поп-исполнителей). Новый образ Дины, образ взрослой женщины, настолько потряс Мэй, когда она увидела дочку в гримерке перед выступлением, что первой мыслью было силой увезти Дину домой в Детройт, где она выкинет из головы всю эту чушь, вернется к учебникам и станет не певицей, а кем-то нормальным, ну там медсестрой или учительницей, как ее мама и бабушка. Ведь именно ради этого Мэй столько лет пахала как лошадь, преподавая детям в местной школе для цветных. Понимаете, Мэй не верила во все эти разговоры, которыми Эффи и Лоррелл пичкали ее дочку: мол, мы разбогатеем, весь мир объездим и т. д. и т. п. Такой успех редко приходит к чернокожим, а если и приходит, то они обычно пускаются во все тяжкие: тут тебе и наркотики, и алкоголь, и секс, и черт-те что, и, достигнув высот, они тут же начинают скатываться на самое дно.
Именно поэтому Мэй не испытала особого восторга, когда Кертис пригласил ее на первое выступление дочери в качестве солистки трио «Мечты». Вообще-то Мэй сразу же заявила Кертису, что не хочет смотреть никакие выступления и практически готова приказать дочке вернуться в Детройт и получить «нормальное образование», но Кертис включил свое обаяние и убедил Мэй, что она должна своими глазами увидеть перевоплощение Дины. Когда Дина выпорхнула на сцену в потоке яркого света и Мэй услышала голос дочери в сопровождении оркестра из двенадцати инструментов и в обрамлении более сильных голосов Эффи и Лоррелл, то даже она ощутила на себе ауру восходящей звезды. Мэй мертвой хваткой вцепилась в стакан с содовой, чтобы не слышать возмутительных слов, которые дочка нежным голоском пела со сцены:
– Мы ваши девушки мечты!
Девочки сначала показывали пальцем на толпу зрителей, а потом манили к себе рукой. Мэй была загипнотизирована происходящим.
– У Дины есть не просто голос, а кое-что получше… в ней чувствуется порода, – сказал Кертис, наклоняясь к Мэй, пока та не сводила глаз с дочери.
– Ну, можно сказать, это вы показали товар лицом. – Голос Кертис отвлек ее.
Кертис подумал над ее словами, а потом широко улыбнулся:
– Товар. А что, мне нравится!
Ну, вы же понимаете, товары можно заворачивать в красивую упаковку, продавать, и их почти наверняка с руками оторвут, если вы изучили законы функционирования рынка. И Кертис, глядя на Дину на сцене и зрителей, ловивших каждое ее движение, понимал – при правильной маркетинговой стратегии его «товар» не ограничивается выступлением на сцене Хрустального зала. Все намного серьезнее. С этого самого момента Кертис сосредоточился на том, чтобы обеспечить Дине все, что нужно, чтобы она стала такой солисткой, какой он хочет ее видеть: подходящие платья, команда гримеров, костюмеров, парикмахеров, специалистов по хорошим манерам, которые должны были создать «правильный образ» и научить ее вести себя на сцене и перед камерами как настоящая звезда. Разумеется, Дина без проблем вошла в роль. К тому моменту, как сингл группы под названием «Девушки мечты» поднялся на первую строчку хит-парадов через каких-то полтора месяца после того, как они впервые исполнили эту песню на сцене Хрустального зала, Дина уже вовсю болела звездной болезнью. Впервые их пластинка стала золотой, по этому поводу в офис «Рэйнбоу Рекордс» пригласили журналистов, а в Дину словно бес вселился.
– Кертис, – капризно сказала Дина, влетая в его кабинет без стука, – милый, это платье не подойдет. Цвет не тот, и меня портниха уколола, когда подгоняла лиф. Подобное недопустимо в такой важный день. Сделай что-нибудь!
Дина не заметила сидевшей в кресле за дверью Эффи, которой только что было сказано, что и в следующей песне она солировать не будет. Эффи поверить не могла – подруга стоит в кабинете ее любимого, разговаривает с ним как с прислугой да еще жалуется, что платья, которые сама же и выбрала, недостаточно хороши. А какого хрена, простите, она Кертиса называет «милым»? Эффи пришлось собрать волю в кулак, чтобы не вскочить с места.
Только увидев натянутую улыбку Кертиса, Дина проследила за его взглядом, увидела Эффи и поняла, что они не одни.
– Ой, Эффи, приветик, – проворковала она и снова обратилась к Кертису: – Ну, так что мы будем делать?
– Ничего мы не будем делать, – огрызнулась Эффи. – Ты сама выбирала эти платья, зная, что они подойдут только одной из нас – не показывая пальцем, самой тощей. А теперь или наденешь что есть, или иди голышом.
– Что? – отпрянула Дина. – Ты что такое несешь? Я вроде не спрашивала твоего мнения?
– Девочки, девочки, не ссорьтесь. – Кертис встал со своего стула и поднял руки. – У нас осталось полчаса до приезда телевизионщиков, сейчас нет времени менять гардероб. – Он подошел к Дине и посмотрел ей в глаза: – Ты выглядишь просто потрясающе в этом платье, все в обморок упадут. А теперь иди, сядь, расслабься и жди фанатов. Сегодня будет великолепный день, детка.
Эффи, которую разговор вывел из себя, выскочила из кабинета. Лоррелл убедила ее, что манкировать пресс-конференцию – не лучшая идея, и она тем более позабыла о своем намерении, когда вошла в зал и увидела фанатов, прижавшихся к окну, чтобы получше рассмотреть своих кумиров. Но ее хорошее настроение снова пошло на убыль, когда репортеры начали бомбить Кертиса вопросами, а он отвечал им совсем не то, что Эффи ожидала услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– Но если всего три пары из ста ушли, вы все равно добились успеха?..
– А у тебя есть пара сотен баксов, чтобы вернуть мне, парень? Поройся в карманах и достань деньги, а потом уже рассказывай мне, кто чего добился, даже если несет убытки, а то логика хромает. – буркнул Мартин Джек, опрокинув еще одну порцию спиртного. – Вот что я тебе скажу: единственное, что спасло твою задницу сегодня, – та милая кошечка на сцене. Симпатичная цветная девулька.
– О ком вы?
– Ну, та девчонка с большими глазами, – улыбнулся Мартин Джек.
– А-а-а. так вы про Дину?
– Не знаю, как ее там зовут, но знаю точно – она очень привлекательна.
И тут Кертис понял, что же нужно, чтобы открыть для его лейбла новые горизонты, – Дина. Она хорошенькая в том смысле, что привлекает белых мужчин, – тоненькая, миленькая и даже, пожалуй, сексуальная. Кертис тоже заметил, как на нее смотрели мужчины – их спутницы корчились от злости на стульях, когда поняли, что внимание сильной половины привлекло очарование и шик чернокожей девочки. А ее голос, пусть и слабее, чем простецкий, но громкий, как иерихонская труба, голос Эффи, идеален для радио: не такой узнаваемый, более приятный для слуха. Идеально для поп-исполнительницы. В ней определенно чувствуется порода и врожденный такт, который помешает развиться звездной болезни, в отличие от Эффи, чье эго будет только расти и расти, пока не превратится в нечто невообразимое.
Прощаясь в баре с Мартином Джеком, Кертис уже четко, по пунктам, знал, что нужно сделать, чтобы поднять «Рэйнбоу Рекордс» и свою мечту на первые строчки чартов. Оставалось только убедить девочек. А если точнее – Эффи.
– Что значит «мы не будем выступать в „Копе"»? – спросила Эффи, испугавшись, что Кертис собирается снова вернуться ко вчерашнему разговору. – Ты же говорил.
– Я разрываю контракт с вами и Джимми, – перебил ее Кертис.
Лоррелл повернулась так резко, словно в нее вселился дьявол.
– Я знаю, почему ты это делаешь, Кертис! Ты бросаешь нас, потому что тебе не нравится, что я с Джимми. Вам всем не нравится, потому что вы завидуете! – воскликнула она сквозь слезы. – Но нас с ним ничто не разлучит! Ничто, слышите?
Кертиса несколько ошарашила ее истерика. Разумеется, он знал, что Лоррелл и Джимми переспали (Джимми разве что табличку на заднем стекле автобуса не повесил, чтобы все вокруг знали, что он лишил Лоррелл девственности), но не ожидал, что Лоррелл не захочет выйти из тени Джимми. Вот уж не думал Кертис, что такой проблемой станет заткнуть Лоррелл. С другой стороны, Эффи…
– Я разрываю контракт, потому что Джимми тормозит нас, а вы, девочки, остаетесь, и мы создаем нашу собственную группу, – тихо сказал Кертис.
Все три девушки застыли в изумлении.
– Ты сказал «нашу собственную группу»? – переспросила Дина; ее глаза стали большими как блюдца.
– Наконец-то! – завопила Эффи. – Я этого и ждала от тебя. Кертис, я тебя люблю! – Она обвила Кертиса руками за шею.
Слезы Лоррелл высохли так же быстро, как и появились в глазах.
– Милый, я так рада, – проворковала она как ни в чем не бывало. – Я, конечно, люблю Джимми, но не собираюсь работать у него на подпевках до конца жизни!
Кертис встал и прошел в центр гримерки.
– Дамы и господа, позвольте представить вам трио «Мечты»! – Девушки захихикали и захлопали в ладоши, а Кертис раскинул руки и улыбнулся. – «Дримфетки» – это маленькие девочки, а вы теперь женщины.
– Видишь, Дина, я тебе говорила, – засмеялась Лоррелл, но Дина шутки не поняла.
– Первое выступление у нас здесь же через неделю, так что предстоит много работы и многое изменить, – продолжил Кертис. – Я приглашу Джолли Дженкинса, он поставит совершенно новое шоу. Он участвовал в съемках фильмов, ставил мюзиклы на Бродвее и концерты в модных клубах, вы назовете.
– Но ведь наши танцы придумывает СиСи, – нахмурилась Эффи. – Всегда наши выступления ставил он.
– Ничего, Эффи. – СиСи впервые после того, как Кертис выложил им новости, подал голос. Кертис уже посвятил его в свой план нанять нового хореографа, аппетитно расписав все плюсы того, что танцы будет ставить специально нанятый человек, а СиСи «сможет сосредоточиться на музыке». СиСи начал было возражать, ведь раньше он всегда успешно совмещал и то и другое, но Кертис быстро поставил его на место, твердо сказав: «Слушай, парень, ты хороший композитор, но у тебя есть потенциал стать не просто хорошим, а великим, однако этому не суждено случиться, если ты будешь стоять на сцене и пытаться втолковать девочкам, как им вертеть попками. Позволь мне уладить все дела, а ты вплотную займись музыкой». СиСи это не особо понравилось, но когда он остыл и еще раз взвесил слова Кертиса, то понял их суть и согласился. – Джолли – самый лучший спец в этом деле, – просто сказал СиСи.
Кертис подошел и встал перед Диной, которая так и стояла, застыв с улыбкой на темнокожем открытом личике.
– У нас будут новые парики, самые-самые дорогие. Новые костюмы, которые понравятся более молодой публике, – сказал Кертис, и Дина хихикнула. Перед тем как преподнести последнюю, самую убийственную новость, Кертис заглянул Дине в глаза: – А Дина у нас будет солировать.
– Что она будет делать? – Эффи резко повернулась, чтобы посмотреть Кертису в лицо.
– Солировать.
– Что ты имеешь в виду? Я всегда солирую. – Эффи переминалась с ноги на ногу, уперев руки в боки. – Скажи ему, СиСи.
– Мы пробуем что-то новенькое, Эффи, – тихо сказал СиСи, и она по голосу поняла, что брат ее предал.
– Так ты все знал? – тихо спросила Эффи растерянно и обиженно.
– Мы с Кертисом только что переговорили, – сказал СиСи. – Он сказал, что это временно.
Эффи мерила шагами комнату, слова вылетали из ее рта как из пулемета, стараясь поспеть за мыслями:
– Нам наконец выпал шанс организовать нашу собственную группу, и Дина будет солировать? Но она же не умеет петь так, как я.
– Она права. Я не умею так петь, – пролепетала Дина; ее лицо вытянулось. Она восхищалась талантом Эффи петь во все горло и с самого начала понимала, что ее голос сильно проигрывает и уж точно не сможет завести слушателей так, чтобы они повскакивали с мест. Больше всего на свете Дине хотелось стать звездой, но она не была уверена, что смогла бы так держать себя на сцене, как Эффи, или доводить слушателей до экстаза, как остальные соул-исполнители. – И не хочу быть солисткой.
– Ты будешь делать то, что я хочу! – взорвался Кертис. – А я хочу новое звучание и новый образ…
– Новый образ? – огрызнулась в ответ Эффи. – Кто ж его увидит на пластинке?
Кертис начал терять терпение, он не понимал, почему никто не встречает с восторгом его идею – превратить трио «Мечты» в группу международного уровня.
– Мы можем изменить ситуацию одним-единствен-ным способом – привлечь подростков. Все современные подростки смотрят телевизор. – Кертис понимал: то, что он только что сказал, жестоко, но это правда.
– Значит, Дина будет солисткой только потому, что тебе нравится ее внешность? – тихо спросила Эффи; ее глаза наполнились слезами. – А я для тебя уродлива, Кертис?
– Конечно, нет, детка. – Кертис подскочил к ней и стал гладить по лицу. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Не принимай это на свой счет!
– А как еще? Дина красавица. Она всегда была красавицей, но у меня есть голос, Кертис. У меня есть голос! Ты не можешь поставить меня назад. Просто не можешь, и все!
– Эффи, но ты же будешь вместе со мной, – вмешалась Лоррелл, пытаясь утешить Эффи. – Что тут такого? Черт, пусть для разнообразия Дина сделает за тебя всю работу.
СиСи, которому о грядущих переменах Кертис сказал незадолго до того, как сообщить девочкам, сначала среагировал так же, как сестра. Они мечтали о том, как «Дримфетки» поднимутся на вершины чартов с Эффи в главной роли, и в эту мечту они вложили душу и сердце. И вот, когда их мечта так близка к воплощению, появляется Кертис, вносит в сложившуюся картинку непостижимые изменения, в соответствии с которыми Эффи отводится лишь вспомогательная роль.
– Ты не можешь так поступить с моей сестрой, – выговаривал СиСи Кертису. – Это ее убьет.
– Поэтому я пришел сначала к тебе, чтобы ты ее убедил, приятель, – сказал Кертис. – А теперь слушай сюда, сынок: тебе придется работать со мной в паре. Мы собираемся взять музыкальный олимп штурмом, ты и я, и если мы хотим воплотить все задуманное, то нужно делать это правильно, согласен?
– Да, но.
– Никаких «но», друг мой, – перебил его Кертис. – Просто пойми: пока что я ни разу не ошибся и не собираюсь начинать. У твоей сестры талант? Да. Она поет лучше, чем большинство исполнителей эр-н-би, засветившихся в чартах. Да, черт побери. Ты можешь сделать так, чтобы «Мечты» заняли первые строчки чартов? Нет, черт побери. Ни с ее звучанием, ни с ее внешностью. Но как только мы окажемся на вершине чарта, мы заставим зрителей принять ее как солистку. А окажемся мы там с помощью Дины. Просто доверься мне. Ты должен поговорить с ней, втолковать ей, когда я объявлю о переменах, а не то не будет ни трио «Мечты», никаких тебе попчартов, ни «Рэйнбоу Рекордс», ни нас с тобой. Просто дай мне время, братишка. И разберись со своей сестрой.
И СиСи, несмотря на всю неприятность создавшейся ситуации, понимал, что Кертис прав. СиСи поверил в мечту Кертиса – сделать девочек популярными, и теперь, когда они на пороге реализации этой мечты, он должен все бросить на полдороге. СиСи сделал все, как велел Кертис, и продолжил обрабатывать Эффи.
– У тебя слишком необычный голос, – уговаривал он сестру. – Для того, чтобы попасть в поп-чарты, нужно более мягкое звучание. Именно оно нам и необходимо.
– А меня никто не хочет спросить, что необходимо мне? – фыркнула Эффи.
И тут СиСи спел одну из своих песен о том, что они одна семья, и мечта у них одна на всех, поэтому уйти не получится. Ему подпели Лоррелл и Дина.
Эффи не верила своим ушам и не могла понять подтекста. Она знала только одно: если Кертис, ее мужчина, убедил самого горячего ее поклонника – младшего брата, – что так лучше, значит, ей ничего другого не остается, кроме как согласиться. Битва, состоявшаяся даже без ее участия, проиграна, и ей придется уступить. Расстроенная Эффи кинулась в объятия Кертиса и зарылась ему в плечо. Ее любимый и ее брат приняли решение. Эффи ничего не могла поделать, только принять это как данность.
5
– Вы меня удивили, мистер Тейлор. Я, конечно, люблю свою девочку, но никогда не думала, что у нее есть голос, – сказала Мэй Джонс, догоняя пальцем капельку, скользившую по стакану с содовой.
Она не могла оторвать взгляда от Дины, стоявшей на сцене у центрального микрофона в изысканном белом платье и манившей к себе мужскую половину Хрустального зала. Такое впечатление, что еще неделю назад дочка в гольфиках, юбке до пят и растянувшемся свитере сидела, запершись в своей крошечной комнатке и уткнувшись носом в учебники. Что вообще робкая тихоня, девятнадцатилетняя отличница знает о том, какова она, «заветная мечта» мужчин? Но вот она, Дина, стоит на сцене и выглядит такой же сексуальной и изысканной, как все звезды, которых Мэй когда-либо видела (ну, не то чтобы она их много видела – Мэй предпочитала исполнителей в стиле госпел, а не сексуально окрашенные стихи и откровенные танцевальные движения современных поп-исполнителей). Новый образ Дины, образ взрослой женщины, настолько потряс Мэй, когда она увидела дочку в гримерке перед выступлением, что первой мыслью было силой увезти Дину домой в Детройт, где она выкинет из головы всю эту чушь, вернется к учебникам и станет не певицей, а кем-то нормальным, ну там медсестрой или учительницей, как ее мама и бабушка. Ведь именно ради этого Мэй столько лет пахала как лошадь, преподавая детям в местной школе для цветных. Понимаете, Мэй не верила во все эти разговоры, которыми Эффи и Лоррелл пичкали ее дочку: мол, мы разбогатеем, весь мир объездим и т. д. и т. п. Такой успех редко приходит к чернокожим, а если и приходит, то они обычно пускаются во все тяжкие: тут тебе и наркотики, и алкоголь, и секс, и черт-те что, и, достигнув высот, они тут же начинают скатываться на самое дно.
Именно поэтому Мэй не испытала особого восторга, когда Кертис пригласил ее на первое выступление дочери в качестве солистки трио «Мечты». Вообще-то Мэй сразу же заявила Кертису, что не хочет смотреть никакие выступления и практически готова приказать дочке вернуться в Детройт и получить «нормальное образование», но Кертис включил свое обаяние и убедил Мэй, что она должна своими глазами увидеть перевоплощение Дины. Когда Дина выпорхнула на сцену в потоке яркого света и Мэй услышала голос дочери в сопровождении оркестра из двенадцати инструментов и в обрамлении более сильных голосов Эффи и Лоррелл, то даже она ощутила на себе ауру восходящей звезды. Мэй мертвой хваткой вцепилась в стакан с содовой, чтобы не слышать возмутительных слов, которые дочка нежным голоском пела со сцены:
– Мы ваши девушки мечты!
Девочки сначала показывали пальцем на толпу зрителей, а потом манили к себе рукой. Мэй была загипнотизирована происходящим.
– У Дины есть не просто голос, а кое-что получше… в ней чувствуется порода, – сказал Кертис, наклоняясь к Мэй, пока та не сводила глаз с дочери.
– Ну, можно сказать, это вы показали товар лицом. – Голос Кертис отвлек ее.
Кертис подумал над ее словами, а потом широко улыбнулся:
– Товар. А что, мне нравится!
Ну, вы же понимаете, товары можно заворачивать в красивую упаковку, продавать, и их почти наверняка с руками оторвут, если вы изучили законы функционирования рынка. И Кертис, глядя на Дину на сцене и зрителей, ловивших каждое ее движение, понимал – при правильной маркетинговой стратегии его «товар» не ограничивается выступлением на сцене Хрустального зала. Все намного серьезнее. С этого самого момента Кертис сосредоточился на том, чтобы обеспечить Дине все, что нужно, чтобы она стала такой солисткой, какой он хочет ее видеть: подходящие платья, команда гримеров, костюмеров, парикмахеров, специалистов по хорошим манерам, которые должны были создать «правильный образ» и научить ее вести себя на сцене и перед камерами как настоящая звезда. Разумеется, Дина без проблем вошла в роль. К тому моменту, как сингл группы под названием «Девушки мечты» поднялся на первую строчку хит-парадов через каких-то полтора месяца после того, как они впервые исполнили эту песню на сцене Хрустального зала, Дина уже вовсю болела звездной болезнью. Впервые их пластинка стала золотой, по этому поводу в офис «Рэйнбоу Рекордс» пригласили журналистов, а в Дину словно бес вселился.
– Кертис, – капризно сказала Дина, влетая в его кабинет без стука, – милый, это платье не подойдет. Цвет не тот, и меня портниха уколола, когда подгоняла лиф. Подобное недопустимо в такой важный день. Сделай что-нибудь!
Дина не заметила сидевшей в кресле за дверью Эффи, которой только что было сказано, что и в следующей песне она солировать не будет. Эффи поверить не могла – подруга стоит в кабинете ее любимого, разговаривает с ним как с прислугой да еще жалуется, что платья, которые сама же и выбрала, недостаточно хороши. А какого хрена, простите, она Кертиса называет «милым»? Эффи пришлось собрать волю в кулак, чтобы не вскочить с места.
Только увидев натянутую улыбку Кертиса, Дина проследила за его взглядом, увидела Эффи и поняла, что они не одни.
– Ой, Эффи, приветик, – проворковала она и снова обратилась к Кертису: – Ну, так что мы будем делать?
– Ничего мы не будем делать, – огрызнулась Эффи. – Ты сама выбирала эти платья, зная, что они подойдут только одной из нас – не показывая пальцем, самой тощей. А теперь или наденешь что есть, или иди голышом.
– Что? – отпрянула Дина. – Ты что такое несешь? Я вроде не спрашивала твоего мнения?
– Девочки, девочки, не ссорьтесь. – Кертис встал со своего стула и поднял руки. – У нас осталось полчаса до приезда телевизионщиков, сейчас нет времени менять гардероб. – Он подошел к Дине и посмотрел ей в глаза: – Ты выглядишь просто потрясающе в этом платье, все в обморок упадут. А теперь иди, сядь, расслабься и жди фанатов. Сегодня будет великолепный день, детка.
Эффи, которую разговор вывел из себя, выскочила из кабинета. Лоррелл убедила ее, что манкировать пресс-конференцию – не лучшая идея, и она тем более позабыла о своем намерении, когда вошла в зал и увидела фанатов, прижавшихся к окну, чтобы получше рассмотреть своих кумиров. Но ее хорошее настроение снова пошло на убыль, когда репортеры начали бомбить Кертиса вопросами, а он отвечал им совсем не то, что Эффи ожидала услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16