И я устала, Эффи. Устала от всех проблем, которые ты нам создаешь.
Эффи в ярости покачала головой, словно стряхивая с себя слова Лоррелл, а потом ткнула в нее пальцем:
– Я всегда знала, что вы сговорились против меня.
– Лоррелл тут ни при чем, – спокойно сказала Дина. – Просто ты всегда думаешь только о себе.
Кертис запрыгнул на сцену и схватил Эффи за локоть, чтобы сказать свое веское слово:
– Я так и знал, что от тебя будут одни неприятности.
– Неприятности? Кертис, я же твоя женщина.
– Да, но из группы ты уходишь. Я не для того столько сил вложил, чтобы ты все взяла и разрушила. Ну, давай, ругайся, кричи, ори все, что хочешь. Я тебе заплачу неустойку.
– Меня нельзя купить ни за какие деньги, Кертис, запомни! – закричала Эффи.
– Остановись, Эффи. просто возьми деньги и уходи, – сказал СиСи; в его взгляде отчетливо читалась усталость.
Эффи резко повернулась и посмотрела брату в лицо:
– Ты с ними заодно, СиСи?
– Успокойся, Эффи. В этот раз ты сама знаешь, что виновата.
– Они и твою черную задницу купили с потрохами!
– Повторяю: успокойся. Ты перегибаешь палку.
– Я вам перегну, я вам еще не так перегну! – Эффи мерила шагами сцену.
Мишель больше всего на свете хотелось бы раствориться за кулисами или оказаться в офисе и печатать какую-нибудь бумажку.
– Я не хочу в этом участвовать. Я здесь совсем уж ни при чем. Это ваше дело, и меня ваши разборки не касаются.
– Еще как касаются, милочка. Ты же тоже приложила свою маленькую хитрую ручку, чтобы вытурить меня из группы. Ну, сколько тебе пришлось выложить, чтобы тебя взяли?
– Следите за языком, мисс Эффи Уайт! – Мишель снова обрела дар речи. – Я не собираюсь выслушивать оскорбления от второсортной певички, которая не может держать себя в руках.
– Так! Все вон. Нам с Эффи надо поговорить, – велел Кертис, и все остальные гуськом ушли со сцены. Когда они остались наедине, Кертис сказал: – Эффи, ты сама роешь себе могилу. Мы во «Дворце Цезаря», тебя не найти, что еще я должен был делать?
Эффи молча стояла на сцене. Кертис пытался убедить девушку, хотя, по большому счету, ему было плевать, согласится она или нет. Шоу, в том виде, как он его создал, с заменой Эффи на Мишель, состоится точно по плану. Но Кертису хотелось услышать от Эффи, что это она, а вовсе не он заварила всю эту кашу.
– Может быть, потом, когда ты возьмешься за ум, мы подумаем насчет того, чтобы вернуть тебя, но сейчас, пока ты ведешь себя подобным образом, я не вижу выхода.
Эффи закрыла глаза и начала делать то, что умела делать лучше всего на свете. Петь. Она пела о любви, о том, что не может уйти, не может жить без него, умоляя о любви.
Она подержала последнюю, тоскливую и вызывающую ноту, но когда открыла глаза, то увидела, что стоит на сцене одна. Кертис ушел.
6
Кертис сделал Дине предложение в Париже, когда они прогуливались вдоль Сены и любовались фонариками, подмигивающими с Эйфелевой башни. Редкий момент отдыха от бесконечных концертов, пресс-конференций, турне и походов по магазинам, куда за ними таскалась целая свора журналистов. Дина была выжата как лимон. Она как-никак солистка трио «Мечты», звезда, со всей вытекающей ответственностью. Именно на ее хрупкие плечи ложилась основная ноша – солировать в студии и на сцене, отвечать на вопросы репортеров, вести себя как настоящая аристократка среди европейских послов и чиновников, настоявших на приеме в честь нее и девочек, всегда выглядеть как картинка, чтобы на всех снимках и роликах смотреться безупречно. Больше всего на свете Дине хотелось выйти на улицу, вдохнуть ночной воздух и не беспокоиться, как бы кто не увидел, что она держит любимого за руку, не притворяться, что они не вместе, как было с той самой ночи, когда Кертис соблазнил ее в роскошном укромном бунгало в Мичигане задолго до того, как их вычислила Эффи. Кертис говорил, что необходимо сохранить их роман в тайне от прессы и всех остальных, для того, чтобы сосредоточиться на главной цели – «Мечты» становились звездами мирового масштаба, и у них было столько фанатов, влияния, денег и престижа, как у ливерпульской четверки. Кертис частенько повторял Дине:
– Ты как Джон Леннон, только чернокожая и в юбке. Без него не было бы «Битлз». Так и у нас: нет тебя – нет и трио «Мечты».
Дине очень хотелось угодить Кертису, чьим авторитетом и властью она наслаждалась, словно дорогим вином. Она обожала силу Кертиса, то, как он подчинял себе всех присутствующих, как только входил в комнату; то, как окружающие ловили каждое его слово, из кожи вон лезли, выполняя его желания, понимая: эти желания могут казаться блажью, но сработают, ведь Кертис зажигает звезды. Он – человек, который в состоянии добыть воду из камня, а потом превратить эту воду в сладчайший эликсир. Дина с восхищением следила, как он превратил «Рэйнбоу Рекордс» в лейбл, подразумевавший качественную музыку и обладающий влиянием, не имеющим себе равных среди прочих мелких лейблов, которые все силы тратили на то, чтобы выпустить пару пластинок, а потом обанкротиться и уволить всех своих сотрудников. Пока их положение было шатким, Кертис занимался тем, что заключал многочисленные контракты с такими суперзвездами, как «Бит Машин», ДиДи Доусон, «Фэмили Фанк», Марта Рид и необычайно талантливой группой маленьких братьев Кэмпбелл. Каждый из этих исполнителей под чутким руководством Кертиса в свое время поднялся на первые строчки эр-н-би и поп-чартов, а «Мечты» так и оставались центральным звездой в созвездии «Рэйнбоу Рекордс».
Насколько властным и решительным Кертис был в своем кабинете, настолько же чутким и нежным – в спальне. Он стал первым мужчиной Дины, и она об этом ни капельки не пожалела. Она любила Кертиса всем сердцем, не требуя ничего взамен. Влюбленная девушка во всем следовала плану, который Кертис наметил, чтобы привести ее к успеху: одевалась, как он хотел, пела, как он хотел, говорила то, что он ей велел. Но обоим было очень трудно сдерживаться на публике. Дина не могла скрыть свои чувства, и даже такому сильному человеку, как Кертис, это не удавалось. Искренние чувства невозможно скрыть. А болтливые сестрицы Кертиса всегда пытались рассказать правду всем. Так что по нежным взглядам, которыми обменивались Кертис и Дина, и благодаря слухам, пущенным Рондой и Дженис среди музыкантов и всех остальных, у кого имелась пара ушей внимать их рассказу, практически все знали, что Дина и Кертис страстно любят друг друга.
Наконец, после короткого периода ухаживания – Кертис стал держать Дину за руку и целовать в присутствии прессы, поняв, что роман может стать отличной рекламой ему самому и его проекту, – он решил узаконить их отношения и предложил Дине руку и сердце. В ту ночь, на берегу красивейшей парижской реки, девушка ответила ему согласием.
– Да, да, да, я выйду за тебя, Кертис Тейлор-младший! – завизжала она, подпрыгнув, и обвила его шею руками. Влюбленные слились в долгом страстном поцелуе, и Дина поняла, что ее мечты сбылись. – Мы купим красивый дом на холмах в Мичигане, родим кучу детишек.
– Стоп, стоп, стоп, – сказал Кертис, мягко высвобождаясь из Дининых объятий. – Подожди немного, мы поженимся, но у нас еще полно работы. «Мечты» вышли на мировой уровень, и мы не можем взять и все бросить и ждать девять месяцев, пока ты вынашиваешь ребенка.
– Но… разве ты не хочешь настоящую семью? – пробормотала Дина.
– Конечно, хочу, детка, ты же знаешь, – сказал Кертис уже нежнее и погладил ее по лицу. – Я хочу, чтобы моя женушка родила мне детишек. но не сейчас. У нас с тобой будет время подумать о прибавлении, а сейчас наш ребенок – это наша группа, наш лейбл, наша мечта сделать Дину Джонс и трио «Мечты» самой успешной поп-группой в истории. Мы не можем себе позволить упустить такой шанс. А о детях подумаем через пару-тройку лет. Просто не сейчас. Ты меня поняла, детка?
Дина несколько минут молчала, а потом неохотно кивнула головой.
– Насчет дома в Мичигане. – Кертис замялся. – Мы можем купить там дом, но большую часть времени придется жить поближе к офису «Рэйнбоу Рекордс». Я решил, что нам нужно повести наш лейбл в новом направлении. Мы переезжаем в Лос-Анджелес!
– Что? – Дина застыла на месте.
– Голливуд, – сказал Кертис; в его голосе все явственнее звучала уверенность. – Слушай, детка, музыка – это моя кровь, а ты – мой продукт, но по-настоящему успешный продукт не ограничивается одним жанром. Я хочу видеть тебя не только на сцене. Твое прекрасное личико заслуживает большего – киноэкрана.
– Киноэкрана? – Дина все еще не совсем понимала, о чем он.
– Мы организуем собственную киностудию в рамках «Рэйнбоу Рекордс». Я уже пригласил голливудского продюсера Адама Брукса для руководства киностудией, он даже подобрал тебе какую-то фантастическую роль. Прямо в этот момент он читает сценарии в Лос-Анджелесе.
– Значит, это уже решенный вопрос? – уточнила Дина.
– Мы переезжаем в Лос-Анджелес через месяц.
– А как же наша свадьба? Я всегда мечтала о свадьбе дома и нигде больше.
– У тебя будет самая прекрасная свадьба, обещаю. Я куплю тебе огромный дом, о каком ты только мечтала, и наполню его красивыми предметами – всем, что ты любишь. Ты можешь устроить церемонию в саду, где будут расти твои любимые цветы. Я найму слуг, которые станут воплощать любую твою фантазию, любой каприз. И привезу всех твоих родственников и друзей из Детройта в Калифорнию, чтобы они своими ушами услышали, как я говорю «согласен» женщине своей мечты. Это будет незабываемо, вот увидишь!
И правда, свадьба получилась незабываемой, Кертис постарался на славу. Он организовал сказочный праздник с тремя тысячами белых роз, пятьюдесятью белыми голубями, двумя оркестрами, репортерами из самых известных глянцевых журналов и четырьмя сотнями гостей, включая родственников, друзей и, разумеется, всевозможных знаменитостей. Гости присутствовали на церемонии в саду их роскошного особняка в Беверли-Хиллс, все организовали профессионалы, причем не только ради удовольствия Кертиса и Дины, но и ради рекламы, не имевшей никакого отношения к выражению чувств. А видео, снятое на свадьбе, было использовано для рекламного ролика, с помощью которого Кертис планировал подогреть интерес к дебютному фильму Дины. Он считал, что если главы киностудии и продюсеры посмотрят короткометражку о восхождении трио «Мечты» с задворок Детройта к мировой славе, то легче представят себе Дину в главной роли, а если точнее – в главной роли в фильме о Клеопатре.
Дина не была уверена, что эта короткометражка – или даже уговоры Кертиса – смогут сделать из нее актрису. Она сидела в просмотровом зале в подвале их дома и нервно смотрела на экран, пока голос за кадром рассказывал историю трио «Мечты». Фильм начинался с ранней фотографии Дины, Эффи и Лоррелл, на которой Эффи заменили на Мишель. Дина поморщилась и сделала затяжку сигаретой.
– Все началось на улочках Детройта, где три девочки – Дина, Лоррелл и Мишель – мечтали о том, как в один прекрасный день станут знаменитыми певицами, – начал диктор. На экране демонстрировали отрывок передачи, снятой местным каналом, в которой Дина и девочки рассказывали о своем тяжелом детстве, проведенном в гетто, условия которого воспроизводили картонные декорации. На девушках были кудрявые парики, разодранные джинсы, пояса со стразами, добавьте ко всему этому великолепию накладные ресницы в пару сантиметров длиной. – Во время триумфального восхождения к мировой славе они выступали везде, начиная с Белого дома и заканчивая Букингемским дворцом, – продолжал диктор, а на заднем фоне тихонько пели девушки.
Дина оторвалась от экрана, только чтобы зажечь новую сигарету. Она нервно смотрела, пока на экране шла хроника их свадьбы, а затем появился Кертис в окружении звезд. Дина улыбнулась при виде фотографии десятилетнего Тедди Кэмпбелла, солиста группы «Кэмпбелл Коннекшн», а потом выпрямилась и внимательно слушала, когда показали крупным планом лицо Кертиса.
– Думаю, наша музыка так популярна, потому что не знает границ, – говорил Кертис в камеру. – Милитаристы и пацифисты, старые и молодые, черные и белые – все могут найти в звучании «Рэйнбоу Рекордс» что-то свое.
Дина улыбнулась, задумавшись над словами Кертиса, а потом выпучила глаза от удивления, когда диктор начал рассказывать, что ждет в ближайшем будущем «короля и королеву поп-музыки»:
– Дина Джонс покорила мир музыки, сцену и телеэкран и вскоре надеется подняться на очередную пока еще непокоренную вершину – стать киноактрисой. – На экране шла нарезка кадров с Диной в роли Клеопатры. – Сейчас голливудские сценаристы работают над сценарием к историческому фильму о юности Клеопатры, а звучать в картине будет современная музыка.
Дина вскочила с кресла. Она затушила сигарету в хрустальной пепельнице, быстрым шагом вышла из просмотрового зала и направилась по коридору своего безупречного, хорошо обставленного дома. Стук каблуков по мраморному полу гулким эхом отражался от стен. Ее охранник, Большой Роб, следовал на почтительном расстоянии.
– Роб, прикажи водителю подать лимузин, мне нужно поехать в «Рэйнбоу Рекордс» немедленно, – распорядилась Дина.
– Кертис у себя? – прямо с порога спросила Дина у секретарши.
– Вообще-то он в конференц-зале с господином Бруксом, Уэйном, СиСи и еще парой человек. Как раз обсуждают «Клеопатру», примите мои поздравления! – тепло сказала девушка.
Дина не ответила, просто прошла мимо, словно не слышала, что ответила секретарша, и не видела ее.
– Я подожду, – коротко бросила она, проходя в святую святых Кертиса.
Дина закрыла за собой дверь, и тут же ее взгляд привлек собственный огромный черно-белый портрет, занимавший всю стену напротив рабочего стола Кертиса. Дина стояла, уставившись на портрет и размышляя, станет ли когда-нибудь такой же, как образ, созданный для нее Кертисом.
Не только Дина сомневалась в своих актерских талантах. В эту самую минуту Кертис узнал о возникших сомнениях из первых рук.
– Я припас плохую новость напоследок, Кертис, – сказал Брукс, сделав большой глоток воды, прежде чем сказать то, что он должен был сказать. Все присутствующие, включая Уэйна, СиСи и нескольких белых парней, которых Кертис нанял в отделы дистрибуции, маркетинга и рекламы, издали нервный смешок. – «Парамаунт» отказался снимать «Клеопатру».
– Почему? – спросил Кертис.
– Сценарий слишком затянутый. Кроме того, они не уверены, что у Дины есть актерский талант. – Брукс решил, что легче сразу сказать правду, иначе информацию будут вытаскивать из него клещами.
У Кертиса заходили желваки – верный признак того, что он в ярости. А это не сулило ничего хорошего. Все присутствующие отвели глаза, чтобы не попасть под горячую руку.
– Покажи мне, парень. – Кертис кипел от злости.
– Что, босс? – спросил Брукс; в этот раз хихикнул только он один.
– Ты знаешь что, – сказал Кертис, махнув рукой для пущей убедительности.
Брукс стал бордовым, как свекла, медленно поднялся со своего стула, начал прыгать с ноги на ногу и бить себя в грудь. Когда Кертис был в дурном расположении духа, он заставлял Брукса изображать обезьяну. В самый первый раз Брукс отказался, он не собирался унижаться ни перед кем, а уж особенно перед черным, но быстро передумал, когда Кертис пригрозил дать пинка под зад – этого Брукс, уволенный с прошлого поста директора небольшой киностудии из-за финансовых просчетов и пристрастия к кокаину, просто не мог себе позволить. Поэтому он изображал обезьяну всякий раз, как Кертис сердился, а последнее время такое случалось все чаще и чаще.
Кертис улыбнулся, глядя на Брукса. Все остальные тоже засмеялись, кроме СиСи и Уэйна, которые только переглянулись и покачали головой.
– Ну и черт с ними. Мы профинансируем картину сами, – сказал Кертис, заглушая всеобщий смех.
Брукс прекратил прыгать. В комнате снова стало тихо.
Тут вошла Бенита, секретарша Кертиса, и что-то прошептала шефу на ухо.
– Собрание закончено, – объявил он и вышел, а Уэйн и СиСи последовали за ним.
– Я не знаю, как ты это потянешь, – сказал Уэйн. – Ты слишком распыляешься, и от этого страдает музыка.
– Хорошая музыка сама себя двигает, – фыркнул Кертис.
– Те благословенные времена прошли, Кертис, – вмешался СиСи. – Теперь имя Дины на обложке пластинки не делает песню хитом. На выступления наших артистов ходит все меньше народу, особенно это касается Джимми. Ему нужно что-то новенькое.
– Джимми нужно протрезветь для начала, – сказал Кертис, останавливаясь у стола Бениты. – Уэйн, начни переговоры с телекомпаниями по поводу юбилейного концерта. Мы исполним все наши самые известные хиты и заработаем столько денег, что хватит на десять фильмов, еще и останется и вам всем, бесполезным подражателям.
Оставив СиСи и Уэйна стоять с открытыми ртами, Кертис вошел к себе в кабинет и обнаружил там Дину, стоявшую перед фотографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Эффи в ярости покачала головой, словно стряхивая с себя слова Лоррелл, а потом ткнула в нее пальцем:
– Я всегда знала, что вы сговорились против меня.
– Лоррелл тут ни при чем, – спокойно сказала Дина. – Просто ты всегда думаешь только о себе.
Кертис запрыгнул на сцену и схватил Эффи за локоть, чтобы сказать свое веское слово:
– Я так и знал, что от тебя будут одни неприятности.
– Неприятности? Кертис, я же твоя женщина.
– Да, но из группы ты уходишь. Я не для того столько сил вложил, чтобы ты все взяла и разрушила. Ну, давай, ругайся, кричи, ори все, что хочешь. Я тебе заплачу неустойку.
– Меня нельзя купить ни за какие деньги, Кертис, запомни! – закричала Эффи.
– Остановись, Эффи. просто возьми деньги и уходи, – сказал СиСи; в его взгляде отчетливо читалась усталость.
Эффи резко повернулась и посмотрела брату в лицо:
– Ты с ними заодно, СиСи?
– Успокойся, Эффи. В этот раз ты сама знаешь, что виновата.
– Они и твою черную задницу купили с потрохами!
– Повторяю: успокойся. Ты перегибаешь палку.
– Я вам перегну, я вам еще не так перегну! – Эффи мерила шагами сцену.
Мишель больше всего на свете хотелось бы раствориться за кулисами или оказаться в офисе и печатать какую-нибудь бумажку.
– Я не хочу в этом участвовать. Я здесь совсем уж ни при чем. Это ваше дело, и меня ваши разборки не касаются.
– Еще как касаются, милочка. Ты же тоже приложила свою маленькую хитрую ручку, чтобы вытурить меня из группы. Ну, сколько тебе пришлось выложить, чтобы тебя взяли?
– Следите за языком, мисс Эффи Уайт! – Мишель снова обрела дар речи. – Я не собираюсь выслушивать оскорбления от второсортной певички, которая не может держать себя в руках.
– Так! Все вон. Нам с Эффи надо поговорить, – велел Кертис, и все остальные гуськом ушли со сцены. Когда они остались наедине, Кертис сказал: – Эффи, ты сама роешь себе могилу. Мы во «Дворце Цезаря», тебя не найти, что еще я должен был делать?
Эффи молча стояла на сцене. Кертис пытался убедить девушку, хотя, по большому счету, ему было плевать, согласится она или нет. Шоу, в том виде, как он его создал, с заменой Эффи на Мишель, состоится точно по плану. Но Кертису хотелось услышать от Эффи, что это она, а вовсе не он заварила всю эту кашу.
– Может быть, потом, когда ты возьмешься за ум, мы подумаем насчет того, чтобы вернуть тебя, но сейчас, пока ты ведешь себя подобным образом, я не вижу выхода.
Эффи закрыла глаза и начала делать то, что умела делать лучше всего на свете. Петь. Она пела о любви, о том, что не может уйти, не может жить без него, умоляя о любви.
Она подержала последнюю, тоскливую и вызывающую ноту, но когда открыла глаза, то увидела, что стоит на сцене одна. Кертис ушел.
6
Кертис сделал Дине предложение в Париже, когда они прогуливались вдоль Сены и любовались фонариками, подмигивающими с Эйфелевой башни. Редкий момент отдыха от бесконечных концертов, пресс-конференций, турне и походов по магазинам, куда за ними таскалась целая свора журналистов. Дина была выжата как лимон. Она как-никак солистка трио «Мечты», звезда, со всей вытекающей ответственностью. Именно на ее хрупкие плечи ложилась основная ноша – солировать в студии и на сцене, отвечать на вопросы репортеров, вести себя как настоящая аристократка среди европейских послов и чиновников, настоявших на приеме в честь нее и девочек, всегда выглядеть как картинка, чтобы на всех снимках и роликах смотреться безупречно. Больше всего на свете Дине хотелось выйти на улицу, вдохнуть ночной воздух и не беспокоиться, как бы кто не увидел, что она держит любимого за руку, не притворяться, что они не вместе, как было с той самой ночи, когда Кертис соблазнил ее в роскошном укромном бунгало в Мичигане задолго до того, как их вычислила Эффи. Кертис говорил, что необходимо сохранить их роман в тайне от прессы и всех остальных, для того, чтобы сосредоточиться на главной цели – «Мечты» становились звездами мирового масштаба, и у них было столько фанатов, влияния, денег и престижа, как у ливерпульской четверки. Кертис частенько повторял Дине:
– Ты как Джон Леннон, только чернокожая и в юбке. Без него не было бы «Битлз». Так и у нас: нет тебя – нет и трио «Мечты».
Дине очень хотелось угодить Кертису, чьим авторитетом и властью она наслаждалась, словно дорогим вином. Она обожала силу Кертиса, то, как он подчинял себе всех присутствующих, как только входил в комнату; то, как окружающие ловили каждое его слово, из кожи вон лезли, выполняя его желания, понимая: эти желания могут казаться блажью, но сработают, ведь Кертис зажигает звезды. Он – человек, который в состоянии добыть воду из камня, а потом превратить эту воду в сладчайший эликсир. Дина с восхищением следила, как он превратил «Рэйнбоу Рекордс» в лейбл, подразумевавший качественную музыку и обладающий влиянием, не имеющим себе равных среди прочих мелких лейблов, которые все силы тратили на то, чтобы выпустить пару пластинок, а потом обанкротиться и уволить всех своих сотрудников. Пока их положение было шатким, Кертис занимался тем, что заключал многочисленные контракты с такими суперзвездами, как «Бит Машин», ДиДи Доусон, «Фэмили Фанк», Марта Рид и необычайно талантливой группой маленьких братьев Кэмпбелл. Каждый из этих исполнителей под чутким руководством Кертиса в свое время поднялся на первые строчки эр-н-би и поп-чартов, а «Мечты» так и оставались центральным звездой в созвездии «Рэйнбоу Рекордс».
Насколько властным и решительным Кертис был в своем кабинете, настолько же чутким и нежным – в спальне. Он стал первым мужчиной Дины, и она об этом ни капельки не пожалела. Она любила Кертиса всем сердцем, не требуя ничего взамен. Влюбленная девушка во всем следовала плану, который Кертис наметил, чтобы привести ее к успеху: одевалась, как он хотел, пела, как он хотел, говорила то, что он ей велел. Но обоим было очень трудно сдерживаться на публике. Дина не могла скрыть свои чувства, и даже такому сильному человеку, как Кертис, это не удавалось. Искренние чувства невозможно скрыть. А болтливые сестрицы Кертиса всегда пытались рассказать правду всем. Так что по нежным взглядам, которыми обменивались Кертис и Дина, и благодаря слухам, пущенным Рондой и Дженис среди музыкантов и всех остальных, у кого имелась пара ушей внимать их рассказу, практически все знали, что Дина и Кертис страстно любят друг друга.
Наконец, после короткого периода ухаживания – Кертис стал держать Дину за руку и целовать в присутствии прессы, поняв, что роман может стать отличной рекламой ему самому и его проекту, – он решил узаконить их отношения и предложил Дине руку и сердце. В ту ночь, на берегу красивейшей парижской реки, девушка ответила ему согласием.
– Да, да, да, я выйду за тебя, Кертис Тейлор-младший! – завизжала она, подпрыгнув, и обвила его шею руками. Влюбленные слились в долгом страстном поцелуе, и Дина поняла, что ее мечты сбылись. – Мы купим красивый дом на холмах в Мичигане, родим кучу детишек.
– Стоп, стоп, стоп, – сказал Кертис, мягко высвобождаясь из Дининых объятий. – Подожди немного, мы поженимся, но у нас еще полно работы. «Мечты» вышли на мировой уровень, и мы не можем взять и все бросить и ждать девять месяцев, пока ты вынашиваешь ребенка.
– Но… разве ты не хочешь настоящую семью? – пробормотала Дина.
– Конечно, хочу, детка, ты же знаешь, – сказал Кертис уже нежнее и погладил ее по лицу. – Я хочу, чтобы моя женушка родила мне детишек. но не сейчас. У нас с тобой будет время подумать о прибавлении, а сейчас наш ребенок – это наша группа, наш лейбл, наша мечта сделать Дину Джонс и трио «Мечты» самой успешной поп-группой в истории. Мы не можем себе позволить упустить такой шанс. А о детях подумаем через пару-тройку лет. Просто не сейчас. Ты меня поняла, детка?
Дина несколько минут молчала, а потом неохотно кивнула головой.
– Насчет дома в Мичигане. – Кертис замялся. – Мы можем купить там дом, но большую часть времени придется жить поближе к офису «Рэйнбоу Рекордс». Я решил, что нам нужно повести наш лейбл в новом направлении. Мы переезжаем в Лос-Анджелес!
– Что? – Дина застыла на месте.
– Голливуд, – сказал Кертис; в его голосе все явственнее звучала уверенность. – Слушай, детка, музыка – это моя кровь, а ты – мой продукт, но по-настоящему успешный продукт не ограничивается одним жанром. Я хочу видеть тебя не только на сцене. Твое прекрасное личико заслуживает большего – киноэкрана.
– Киноэкрана? – Дина все еще не совсем понимала, о чем он.
– Мы организуем собственную киностудию в рамках «Рэйнбоу Рекордс». Я уже пригласил голливудского продюсера Адама Брукса для руководства киностудией, он даже подобрал тебе какую-то фантастическую роль. Прямо в этот момент он читает сценарии в Лос-Анджелесе.
– Значит, это уже решенный вопрос? – уточнила Дина.
– Мы переезжаем в Лос-Анджелес через месяц.
– А как же наша свадьба? Я всегда мечтала о свадьбе дома и нигде больше.
– У тебя будет самая прекрасная свадьба, обещаю. Я куплю тебе огромный дом, о каком ты только мечтала, и наполню его красивыми предметами – всем, что ты любишь. Ты можешь устроить церемонию в саду, где будут расти твои любимые цветы. Я найму слуг, которые станут воплощать любую твою фантазию, любой каприз. И привезу всех твоих родственников и друзей из Детройта в Калифорнию, чтобы они своими ушами услышали, как я говорю «согласен» женщине своей мечты. Это будет незабываемо, вот увидишь!
И правда, свадьба получилась незабываемой, Кертис постарался на славу. Он организовал сказочный праздник с тремя тысячами белых роз, пятьюдесятью белыми голубями, двумя оркестрами, репортерами из самых известных глянцевых журналов и четырьмя сотнями гостей, включая родственников, друзей и, разумеется, всевозможных знаменитостей. Гости присутствовали на церемонии в саду их роскошного особняка в Беверли-Хиллс, все организовали профессионалы, причем не только ради удовольствия Кертиса и Дины, но и ради рекламы, не имевшей никакого отношения к выражению чувств. А видео, снятое на свадьбе, было использовано для рекламного ролика, с помощью которого Кертис планировал подогреть интерес к дебютному фильму Дины. Он считал, что если главы киностудии и продюсеры посмотрят короткометражку о восхождении трио «Мечты» с задворок Детройта к мировой славе, то легче представят себе Дину в главной роли, а если точнее – в главной роли в фильме о Клеопатре.
Дина не была уверена, что эта короткометражка – или даже уговоры Кертиса – смогут сделать из нее актрису. Она сидела в просмотровом зале в подвале их дома и нервно смотрела на экран, пока голос за кадром рассказывал историю трио «Мечты». Фильм начинался с ранней фотографии Дины, Эффи и Лоррелл, на которой Эффи заменили на Мишель. Дина поморщилась и сделала затяжку сигаретой.
– Все началось на улочках Детройта, где три девочки – Дина, Лоррелл и Мишель – мечтали о том, как в один прекрасный день станут знаменитыми певицами, – начал диктор. На экране демонстрировали отрывок передачи, снятой местным каналом, в которой Дина и девочки рассказывали о своем тяжелом детстве, проведенном в гетто, условия которого воспроизводили картонные декорации. На девушках были кудрявые парики, разодранные джинсы, пояса со стразами, добавьте ко всему этому великолепию накладные ресницы в пару сантиметров длиной. – Во время триумфального восхождения к мировой славе они выступали везде, начиная с Белого дома и заканчивая Букингемским дворцом, – продолжал диктор, а на заднем фоне тихонько пели девушки.
Дина оторвалась от экрана, только чтобы зажечь новую сигарету. Она нервно смотрела, пока на экране шла хроника их свадьбы, а затем появился Кертис в окружении звезд. Дина улыбнулась при виде фотографии десятилетнего Тедди Кэмпбелла, солиста группы «Кэмпбелл Коннекшн», а потом выпрямилась и внимательно слушала, когда показали крупным планом лицо Кертиса.
– Думаю, наша музыка так популярна, потому что не знает границ, – говорил Кертис в камеру. – Милитаристы и пацифисты, старые и молодые, черные и белые – все могут найти в звучании «Рэйнбоу Рекордс» что-то свое.
Дина улыбнулась, задумавшись над словами Кертиса, а потом выпучила глаза от удивления, когда диктор начал рассказывать, что ждет в ближайшем будущем «короля и королеву поп-музыки»:
– Дина Джонс покорила мир музыки, сцену и телеэкран и вскоре надеется подняться на очередную пока еще непокоренную вершину – стать киноактрисой. – На экране шла нарезка кадров с Диной в роли Клеопатры. – Сейчас голливудские сценаристы работают над сценарием к историческому фильму о юности Клеопатры, а звучать в картине будет современная музыка.
Дина вскочила с кресла. Она затушила сигарету в хрустальной пепельнице, быстрым шагом вышла из просмотрового зала и направилась по коридору своего безупречного, хорошо обставленного дома. Стук каблуков по мраморному полу гулким эхом отражался от стен. Ее охранник, Большой Роб, следовал на почтительном расстоянии.
– Роб, прикажи водителю подать лимузин, мне нужно поехать в «Рэйнбоу Рекордс» немедленно, – распорядилась Дина.
– Кертис у себя? – прямо с порога спросила Дина у секретарши.
– Вообще-то он в конференц-зале с господином Бруксом, Уэйном, СиСи и еще парой человек. Как раз обсуждают «Клеопатру», примите мои поздравления! – тепло сказала девушка.
Дина не ответила, просто прошла мимо, словно не слышала, что ответила секретарша, и не видела ее.
– Я подожду, – коротко бросила она, проходя в святую святых Кертиса.
Дина закрыла за собой дверь, и тут же ее взгляд привлек собственный огромный черно-белый портрет, занимавший всю стену напротив рабочего стола Кертиса. Дина стояла, уставившись на портрет и размышляя, станет ли когда-нибудь такой же, как образ, созданный для нее Кертисом.
Не только Дина сомневалась в своих актерских талантах. В эту самую минуту Кертис узнал о возникших сомнениях из первых рук.
– Я припас плохую новость напоследок, Кертис, – сказал Брукс, сделав большой глоток воды, прежде чем сказать то, что он должен был сказать. Все присутствующие, включая Уэйна, СиСи и нескольких белых парней, которых Кертис нанял в отделы дистрибуции, маркетинга и рекламы, издали нервный смешок. – «Парамаунт» отказался снимать «Клеопатру».
– Почему? – спросил Кертис.
– Сценарий слишком затянутый. Кроме того, они не уверены, что у Дины есть актерский талант. – Брукс решил, что легче сразу сказать правду, иначе информацию будут вытаскивать из него клещами.
У Кертиса заходили желваки – верный признак того, что он в ярости. А это не сулило ничего хорошего. Все присутствующие отвели глаза, чтобы не попасть под горячую руку.
– Покажи мне, парень. – Кертис кипел от злости.
– Что, босс? – спросил Брукс; в этот раз хихикнул только он один.
– Ты знаешь что, – сказал Кертис, махнув рукой для пущей убедительности.
Брукс стал бордовым, как свекла, медленно поднялся со своего стула, начал прыгать с ноги на ногу и бить себя в грудь. Когда Кертис был в дурном расположении духа, он заставлял Брукса изображать обезьяну. В самый первый раз Брукс отказался, он не собирался унижаться ни перед кем, а уж особенно перед черным, но быстро передумал, когда Кертис пригрозил дать пинка под зад – этого Брукс, уволенный с прошлого поста директора небольшой киностудии из-за финансовых просчетов и пристрастия к кокаину, просто не мог себе позволить. Поэтому он изображал обезьяну всякий раз, как Кертис сердился, а последнее время такое случалось все чаще и чаще.
Кертис улыбнулся, глядя на Брукса. Все остальные тоже засмеялись, кроме СиСи и Уэйна, которые только переглянулись и покачали головой.
– Ну и черт с ними. Мы профинансируем картину сами, – сказал Кертис, заглушая всеобщий смех.
Брукс прекратил прыгать. В комнате снова стало тихо.
Тут вошла Бенита, секретарша Кертиса, и что-то прошептала шефу на ухо.
– Собрание закончено, – объявил он и вышел, а Уэйн и СиСи последовали за ним.
– Я не знаю, как ты это потянешь, – сказал Уэйн. – Ты слишком распыляешься, и от этого страдает музыка.
– Хорошая музыка сама себя двигает, – фыркнул Кертис.
– Те благословенные времена прошли, Кертис, – вмешался СиСи. – Теперь имя Дины на обложке пластинки не делает песню хитом. На выступления наших артистов ходит все меньше народу, особенно это касается Джимми. Ему нужно что-то новенькое.
– Джимми нужно протрезветь для начала, – сказал Кертис, останавливаясь у стола Бениты. – Уэйн, начни переговоры с телекомпаниями по поводу юбилейного концерта. Мы исполним все наши самые известные хиты и заработаем столько денег, что хватит на десять фильмов, еще и останется и вам всем, бесполезным подражателям.
Оставив СиСи и Уэйна стоять с открытыми ртами, Кертис вошел к себе в кабинет и обнаружил там Дину, стоявшую перед фотографией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16