- Фея?
- Нет.
- Принцесса?
- Нет.
Я говорю:
- Снегурочка?!!
Радостно прыгает и хохочет. Но когда я вышел, она призналась матери:
- Во-перьвых, и папа не угадал. Я - русалка.
17.1.61.
Вчера вечером "пела". Ни голоса, ни слуха у нее, насколько я понимаю, нет, а все-таки поет.
Между прочим, когда мы пели с ней гамму - до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до, она по ассоциации вспомнила стихи Шарля Кро в переводе Иннокентия Анненского. Стихов не помнит, но смело импровизирует:
Папаша моется у мами
Шипят рога у рамной брами...
(В подлиннике:
Папаша бреется. У мамы
Шипит рагу. От вечной гаммы etc)
Я спрашиваю:
- Как это рога шипят?
- Это блюдо такое - "рога". Его едят.
* * *
До сих пор искажает, не может научиться (и не хочет учиться) правильно произносить некоторые слова.
- Папа, давай собирать марточки. Можно, я отклею марточку?
Это она почтовые марки так называет. И упорно держится за этот гибрид (помесь марки и карточки).
* * *
Вчера вечером писала письмо дяде Ване Халтурину. Он на днях прислал Машке в подарок составленный им сборник толстовских рассказов.
Еще недавно Машка не понимала и не могла понять, что такое буква, слог, слово. Теперь на каждом шагу:
- Ш-т-ан-ы! Перва буква "ша"? Да? Потом "та", потом "ны"?
* * *
Упорно говорит вместо "темно" - "димно". И не может, при всех усилиях, произнести "темно".
* * *
Рассказывала маме сказку:
"Девочка Пуся или Муся идет по лесу.
Встретила бабушку:
- Ты куда, девочка?
- Я в Союз писателей иду, на елку.
- Зачем тебе в Союз писателей? В лесу тоже много елок.
- А тут елки не нарядные.
...Ходила Мусенька целых три часа. Уже димно стало. Тут бабочка, которая летела, ущипнула вечер:
- Хватит тебе димно делать!.."
* * *
После очередного конфликта с родителями испытывает счастье примирения, отпущения грехов.
Открыла шкаф ("Папочка, можно книги почитать? Папочка, можно шкаф открыть? Папочка, можно книгу достать?"). Достает книги, суетится, поминутно бегает ко мне:
- Папочка, тут что написано? Папочка, прочти, пожалуйста!..
Нет, это не подлизыванье. Это - любовь, которая прошла через такое испытание.
* * *
Третьего дня сказала маме:
- Как мне нравятся "Спящая красавица" и "Золушка"! Ах, как этот французский писатель Шар Перо хорошо пишет!..
* * *
Пересказывала мне толстовский рассказ "Филипок":
- Один раз мама уехала в город, папа ушел в лес, а бабушка спала на плите.
Я даже на стуле подскочил:
- На че-о-о-ом?!!
- На плите.
И только тут я понял, что городскому человеку ее поколения очень нетрудно спутать печь с плитой.
* * *
Сейчас спросила у меня:
- Это кто книжку написал?
- Барто.
- Это тот же самый? Барто?
- Барто - это тетя.
- Тетя?
Очень удивлена. Не так-то часто встречаются тети-писатели. Чтобы не усложнять дела, я не сказал, что есть и дядя Барто.
21.1.61.
Морозец 10°. Солнышко. Маша с бабушкой гуляют. Мама с папой собираются в дорогу - завтра уезжаем в Малеевку.
* * *
Показывает на своего закутанного в платок львенка Леву:
- У меня дети больные.
- А что у него?
- Это - девочка. У нее корень. Она вся в прыщах.
Корь!!!
* * *
Маша знает, что детям не дают острого: ножей, ножниц, вилок и тому подобного.
Собирается с мамой на прогулку. Пытается сама повязаться косынкой.
Мама говорит:
- Маша, ты все сама надевай, а косынки дети сами не надевают.
- Гм... А что это - острая штука?
* * *
Разглядывает (в который раз) "Венеру" Джорджоне.
- Красивая? - спрашиваю.
Вздыхает:
- Да. Немножко похожа на тетю Шуру Любарскую.
Знала бы наша милая тетя Шура, как высоко ставят ее в этом доме. А она еще "бабушкой Шурой" себя называет!..
* * *
Ох, до чего горько уезжать из Ленинграда на целый месяц!
Четыре года назад это было куда проще.
4 ГОДА 6 МЕСЯЦЕВ
28.2.61. Ленинград.
Третьего дня мама и папа вернулись домой. После Малеевки неделю провели в Москве, очень устали.
Машка ждала нашего приезда с нетерпением. Из Москвы мы несколько раз звонили сюда и дважды говорили с Машей.
Прощаясь, я ей сказал:
- Ну, будь здорова, доченька. Теперь уж мы скоро приедем.
Слышу, как она, оторвавшись от трубки, взволнованным голосом сообщает бабушке:
- Говорит, скоро приедут!
Конечно, была уверена, что "скоро" - это минут через пятнадцать-двадцать.
Весь месяц была здорова, гуляла, не кашляла, а перед самым нашим приездом простудилась и встретила нас бледная, с насморком, с кашлем, с повышенной температурой.
* * *
Читал ей вчера маршаковскую "Почту". Начало читали вместе, в два голоса, а дальше она стала забывать. Но когда я с грехом пополам дочитал поэму до конца, Машка говорит:
- Ты сам пропустил, что в дороге оно не пьет и не ест.
Выходит - помнит.
* * *
После чтения показывал кино...
"Снегурочку" Маша смотрит с жгучим трепетом. Еще ничего не случилось ужасного, а она уже громко вздыхает и охает:
- Ох, горе, горе!..
1.3.61.
Бедная Машка сидит по-прежнему дома. Температура невысокая, но она кашляет, носик у нее плачет, а на улице тоже - лужи и слякоть.
Вечером вчера мы с мамой должны были пойти к Рахмановым, и мама имела неосторожность сообщить об этом Машке слишком заблаговременно - за обедом, так что вся вторая половина дня была для Машки отравлена.
Перед уходом, когда мама уже одевалась, Маша сделала попытку несколько изменить ход событий:
- Вы лучше завтра к Рахмановым идите.
- Как же можно завтра, если у дяди Лени сегодня день рождения?
- А пусть у него завтра будет день рождения.
* * *
В день отъезда нашего в Малеевку я рассказывал Маше, какие там, в Малеевке, хорошие, воспитанные дети. Идешь лесом, а навстречу тебе бегут по тропиночке, торопятся в школу деревенские мальчики и девочки. И все один за другим:
- Здрасти. Здрасти. Здрасти.
Машка:
- Знакомые, что ли?
- Нет, не знакомые. Такой там обычай хороший. Только одна девочка один раз не поздоровалась.
- Ее мама не воспитала? Да? У нее мама нехорошая?
- Нет, наверно, девочка нехорошая. А мамы у нее, может быть, и нету.
* * *
Да, в Малеевке нас умилял этот славный обычай старины. Пожалуй, только в деревне он у нас и сохранился - да и то не повсюду.
Вспомнил сейчас такой случай. В Москве на обратном пути мы остановились с Аленой в одной из останкинских гостиниц. Завтракали как-то в буфете. За соседним столиком пили кефир два парня, очень на вид славные. По разговору их я понял, что они приезжие, с Волги. Оба сидели за столом в кепках. И Элико им сказала:
- Молодые люди, почему же вы не сняли шапок, когда садились за стол? Ведь дома вы у себя, наверно, не сели бы так?
Пареньки смутились, покраснели. Стянули кепки. И один, постарше, сказал:
- Дома - да. Дома - конечно. А тут, в городе, все в шапках едят.
Вот она - сила примера. И положительного примера. И отрицательного.
* * *
Мне часто, почти ежедневно, приходится бывать на почте. И вот что я там вижу.
Среди нашей молодежи стало почему-то модным получать письма "до востребования". Чем это объяснить - не знаю. Может быть, влияние коммунальной квартиры с ее не очень хорошими нравами? А может быть, причины и поглубже. Впрочем, сейчас не об этом. Вот что из раза в раз я вижу. Подходит очередь, молодой человек протягивает в окошко паспорт или студенческий билет, девушка за барьером тщательно просматривает пачку писем, счастливым подает письма, неудачливым говорит "нет".
А дальше? А дальше - счастливый берет письмо и паспорт, несчастливый только паспорт, и оба молча один за другим поворачиваются и уходят. Ни разу (за последние несколько лет) я не слышал, чтобы кто-нибудь сказал "спасибо".
"Пожалуйста" еще скажут иногда. Этому научило, быть может, "Волшебное слово" Осеевой. А спасибу - тому никто не учит, даже детская литература.
И самое странное: девушке за барьером такое отношение к ней не кажется ни удивительным, ни обидным. Она привыкла. Таковы нравы.
А со мной на почту очень часто ходит Машка.
* * *
И сколько раз - в саду или на улице - на глазах у Машки:
- Дяденька, скажите, пожалуйста, который час?
Отвечаю:
- Пожалуйста! Без двадцати двух минут восемь.
И редко-редко услышу в ответ "спасибо". Чаще и тут ограничиваются "волшебным словом". И в самом деле - волшебство свершилось, чего ради разводить дальше эти цирлих-манирлих?!
В таких случаях я не ленюсь - окликаю парня или девочку, провожу небольшую разъяснительную беседу. Делаю это и для них и для Машки. Говорю:
- Если тебе человек оказал даже самую маленькую услугу, надо его поблагодарить. Понял?
Испуг, удивление. И - чаще всего с улыбкой:
- Понял. Спасибо!..
3.3.61.
Показывала мне, как она здорово научилась одеваться. Даже лифчик застегивает. Правда, застегивает не как все, а собственным способом: сначала на руках застегнет, а потом уже лезет головой в этот маленький хомут.
* * *
Напялила на голову зеленый бумажный кокошник, держит в руках палку с надетым на нее зеленым целлулоидным шариком.
- Я волшебница!
- Да? А сквозь стену можешь пройти?
- Как это?
Я объясняю.
- Нет, это я не могу еще.
4 ГОДА 7 МЕСЯЦЕВ
4.3.61.
Зима небывало гнусная, грязная, мозглая, сырая, бесснежная.
Машка стояла у скамейки, разговаривала со мной и вдруг - плюх прямо в лужу! К счастью, вода не успела просочиться сквозь рейтузы и прочие обутки. Но пришлось все-таки идти домой. Под штанишки я запихал скомканную газету, и Маша стала криволапой.
Дома на всякий случай растер ей ноги одеколоном.
* * *
Перед тем как плюхнуться в лужу, видели, как проходили в планетарий парами школьники и детдомовцы. Я рассказал, как в детстве тоже жил в детском доме. Слушала с интересом. Потом говорит:
- Ты лучше расскажи, как ты к нам попал!..
5.3.61.
Мама дала нам по яблоку. Машка свое кое-как обкусала и спрашивает:
- Куда бросить огрызок?
- А зачем же его бросать? Тут можно еще есть и есть.
Откусила еще разок и опять:
- Куда бросить?
Я вспомнил и рассказал ей, как мальчиком в Харькове нашел на улице огрызок абрикоса, вымыл его у фонтана и съел.
Сказал, что другая девочка или другой мальчик съели бы такое яблоко с косточками. Сказал, что в школе над ней смеяться будут:
- Смотрите, какая барыня эта Маша Пантелеева! Яблока не может доесть.
Пронял дочку.
Посмотрела на огрызок:
- А как его есть?
- Кусай - и все.
Все съела. До последней косточки.
И очень радовалась.
6.3.61.
Весь день я был занят. Вернулся поздно.
Вечером заводили проигрыватель, слушали Грига, Чайковского, "Рондо каприччиозо" Сен-Санса, "Лунную сонату". Танцевали (импровизации под Сен-Санса и "Лебединое озеро").
8.3.61.
Провожали бабушку!
Ах, этот детский, инстинктивный, стихийный эгоизм! Казалось бы, Машка должна была весь день тянуться к бабушке, искать общения с ней. А она, наоборот, словно бы избегая тяжелых переживаний, все бегала ко мне, заводила со мной всякие игры.
Со стороны могло показаться: вот бабушка уже не нужна. Уже вычеркнута. Уже отрезанный ломоть.
Нет, конечно, - очень даже нужна. И очень даже не отрезанный ломоть. Но быть вчера с бабушкой - это значило прощаться, огорчаться, признаваться в любви и все время бередить рану, все время, ежеминутно, помнить о предстоящей разлуке...
* * *
Сейчас Машка предвкушает удовольствие: мама оттачивает - все сразу! Машкины чешские цветные карандаши. Машка будет рисовать.
Мама жалуется, что Маша рисует зеленые цветы.
- Ну и пусть рисует, как ей хочется.
- Не учить, значит?
- Не знаю, нужно ли учить в этом возрасте.
- Ты, значит, хочешь, чтобы из нее выросла абстракционистка?
- Нет, думаю, это не обязательно, чтобы абстракционистка.
9.3.61.
Вчера весь день сидели дома.
Перед сном мы читали с Машей английские песенки Маршака. Некоторые стихи (например, о котятах, которых выгнала, а потом пощадила хозяйка) она может слушать буквально без конца, то есть раз двадцать прослушает и:
- Еще! Еще!
Попросила подарить ей эту книгу. То есть в личную собственность. Подарил. Книга - единственный вид собственности, которая не портит человека.
* * *
Сегодня с утра сидит с мамой визави: мама разматывает синюю шерсть. Машка учит стихи.
Спрашивает:
- "Нынче" - это "сегодня", да?
А вчера сказала:
- Мамочка, дай мне, пожалуйста, огарочек свечи.
Это все - из стихов.
* * *
Перед сном.
- Смазать тебе губки вазелином?
- Да, смажь, пожалуйста. Они у меня опять трескаются.
Мама смазывает ей губы.
- Что ты морщишься? Не нравится?
Маша вздыхает.
- Мало ли что нам в жизни не нравится... а надо!..
* * *
- Мамочка, спрячь эту (серебряную) бумажку. Мы завтра, как проснемся утром, будем бусики делать. Ты до утра потерпишь, да? Ты руки вот так сожми и терпи.
* * *
С каждым днем Маша говорит правильнее по-русски. И в некоторых случаях мы с мамой даже огорчаемся. Например, она самостоятельно - никто ее никогда не поправлял - выправила в своем языке "галявит" на "говорит".
А нам это "галявит" очень нравилось.
Некоторые слова еще обтесываются.
Раньше температура была "тимантулька".
Сегодня слышу - говорит про свою куклу:
- Надо ей тиримпатуру смерить.
- Что, что у нее?
- Тиримпатура.
И при этом старается выговорить каждую букву отчетливо.
12.3.61.
Мама вчера очень поздно легла, ночью ее разбудила Маша, просила пить. Вторично заснуть было трудно. К утру же мама разоспалась, видела себя во сне на "старинном" балу. Видела себя молоденькой девушкой. Танцевала в белом платье. Играла музыка. И вдруг вальсирующая мамся наша слышит:
- Мама! Мама!..
- Думаю, это не меня зовут. Это - какую-то взрослую женщину.
Открываю глаза и вижу - Машка сидит на своем диване и смотрит на меня.
- Мамочка, ты что во сне видела?
- Я бал видела.
- А я тоже сон видела.
- Что же ты видела?
- Я видела, что наш Кисоня во сне смеялся!
* * *
Прохожу мимо столовой и вижу сквозь стеклянную дверь: Машка сидит на тахте, держит двумя руками крохотную бумажку от шоколада и читает что-то вслух кукле Эмме, которая сидит рядом.
Приоткрыл дверь, заглянул.
- Я ей читаю, - говорит Маша.
- Это что - газета?
- Да... газета... Хрущёв...
* * *
Сегодня утром Машка сочинила стихи:
Расшумелся шар земной,
И пропал он под водой.
Стихи эти ей очень нравятся. Объясняла: написала эти стихи потому, что вспомнила, как один раз ходили на Неву и как там было красиво.
Я маме говорю:
- Маше вспомнилось, как вы с ней и с бабушкой ходили на Неву.
Думал, когда они октябрьскую иллюминацию смотреть ходили.
- Не с мамой, а с тобой, - перебила меня Маша.
И я сразу вспомнил темный осенний вечер, домик Петра Великого, спуск к Неве между двумя драконами...
Как видно, сильное впечатление произвело на Машу это зрелище: густая черная вода, шум невской волны... Но откуда шар земной?
Когда я пришел завтракать, она записывала свои стихи! Да! Собственноручно записала (консультируясь в некоторых случаях со мной и с мамой) обе строчки.
Я спрашиваю:
- Ты что - писательница?
- Да, - ответила она. - Буду... Может быть.
А стихи, надо сказать, страшноватые.
16.3.61.
Вчера не гуляла. Весь день играла, читала, слушала мамино чтение, разглядывала со мной "Мурзилку" и "Костер". В "Костре" понравились рисунки Харкевича к повести Бикчентаева "Дочь посла": на девочку напала змея, девочка играет с обезьянкой, мальчик тонет и прочие заманчивые ужасы.
* * *
Утром сегодня спутала, обмолвилась:
- Звонильник не будил еще?
* * *
- Видел, какое сегодня солнышко?
- Да, видел.
- Где ты видел?
- Во сне.
- А-а-а, в своем "восне" ты видел?!
17.3.61.
Вечером была у меня. Слушала с интересом далеко не лучшую, довольно-таки тягомотную житковскую книгу "Что я видел".
* * *
Приходит мама и с трагическим юмором сообщает:
- Хороша у нас Машка! Очень своевременно цитирует:
Лучше, мама, не пищи,
Ты мне няньку поищи
Нет, дочка, довольно! Обойдешься без няньки, большая уже...
22.3.61.
Мама с Машей ходили в гости к тете Леле Мороз.
По пути мама показывала Машке все достопримечательности.
Показала Медного всадника. Потом показала собор. Машу заинтересовали ангелы на кровле. Она привыкла, что почти все, о ком она спрашивает, уже умерли ("А где теперь Петр Великий?" - "Он уже умер". - "А где Пушкин?" "Он умер".).
Так и тут.
- А где теперь ангелы? - спросила Машка.
* * *
Рано утром мама проснулась:
- Маша, зажги свет!
- Нет, не зажгу.
- Это почему?
- Надо сказать: "Пожалуйста, зажги".
Это называется - перезавоспитали!
* * *
Вчера показывал Маше открытки с видами Ленинграда.
Показал фальконетовского Петра:
- А это кто?
(Видела этот памятник несколько раз, на днях проезжала мимо него с мамой.) Сморщила лобик. Думает.
- Мягкий знак?
Смотрит на меня. По глазам вижу - сама чувствует: что-то не так.
- Ой, как это? Мягкий... всадник? Мятный всадник?!
* * *
Утром сегодня:
- Мама, ты уже ела?
И быстро, не дождавшись ответа:
- Скажи: "Как видишь".
Знает уже все речевые штампы родителей.
* * *
Писал вчера большими печатными буквами у нее на глазах:
Маша пила чай.
Мама пила какао.
Папа пил воду.
Бабушка пила молоко и так далее.
И Машка довольно бегло читала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32