"Конечно, - говорю, - продам: мне для этого и передали ее". Видя, что мадам Ланье очень хочет приобрести ящичек, я подумала: не запросить ли за него двадцать пять долларов. К моему великому удивлению, она слова не сказала, заплатила мне сполна, спрятала ящичек, вторично переспросила ваш адрес и уехала. Полагаю, что она приедет к вам, если не сегодня, то завтра непременно. Вот почему я так поторопилась прибежать к вам: хотелось предупредить.
- Сколько причитается вам за комиссию? - вдруг спросила Жозен, стараясь говорить как можно спокойнее и кладя деньги на стол.
- Что вы, что вы, мадам Жозен! Я ничего от вас не приму. Помилуйте! С моей стороны не было никакого особенного одолжения. Что за счеты между друзьями! Уверяю вас, я очень рада, что смогла оказать вашей милой девочке хоть небольшую услугу. Она вам, верно, не мало стоит?
- Да, недешево! - тяжело вздыхая, проговорила Жозен. - Впрочем, у нее после матери осталось небольшое наследство в прериях. Вчера мой сын уехал туда, и я собираюсь отправиться вслед за ним.
- Что вы, что вы, - изумилась модистка, - вы так хорошо здесь устроились и вдруг собираетесь уезжать! А скажите: скоро?
- На днях, - ответила Жозен, не считая нужным держать предстоящий отъезд в секрете.
- Придите же, пожалуйста, проститься со мной. Мне очень жаль, что я не могу подольше остаться, чтобы поболтать с вами, - заключила Журдан, - я очень, очень занята. Дайте мне слово, что вы не уедете, не простясь.
Модистка приветливо пожала руку приятельнице, почти сбежала с крыльца магазина и через пять минут скрылась за углом.
Проводив глазами мадам Журдан, Жозен глубоко задумалась.
- Она собирается ко мне приехать! - вслух проговорила Жозен. - Это невозможно! Я не могу ее видеть, не могу признаться, откуда я добыла этот ящичек. Мне необходимо бежать отсюда. Я должна скрыться куданибудь подальше.
Жозен торопливо надела свое лучшее платье, мантилью, шляпку и, выходя из дома, крикнула через окно леди Джейн, сидевшей по обыкновению у Пепси, что она уходит по делам и, может быть, надолго.
День клонился уже к вечеру, когда Жозен, изнемогая от усталости, шла по узенькому переулку на окраине города, чуть ли не в нескольких милях от улицы Добрых Детей. Вдруг она увидела, что перед ней остановилась фура, запряженная двумя мулами. Фурой правил старый негр.
- Это ты, Пит?! - воскликнула мадам Жозен, останавливаясь перед фургонщиком.
- Кому и быть, как не мне, миссис Паулина! Не могу и сказать, как я вам рад! - сказал, осклабившись, негр.
- И я, Пит, также очень довольна, что встретила тебя, - сказала, улыбнувшись, Жозен. - Ты, как видно, обзавелся уже фурой? Она твоя?
- Положим, не совсем моя, миссис Паулина. Я беру ее напрокат и езжу погонщиком.
- Именно погонщика-то я и ищу, чтоб перевезти свой багаж и сундуки сегодня ночью, - напирая на последние слова, сказала Жозен.
- Сегодня ночью, миссис Паулина? У нас не принято работать по субботам, да еще когда темно.
- Да скажи прежде, сколько ты берешь за фуру с полным багажом?
- Я обыкновенно беру по два доллара с фуры, и то с условием, чтобы не слишком далеко ехать, - немного подумав, проговорил старый негр.
- Правду сказать, ехать тебе придется далеко. Я живу сейчас на улице Добрых Детей.
- О, миссис Паулина! Сегодня ночью я не смогу приехать: мои мулы слишком устали.
Мадам Жозен замолчала. С минуту подумав, она сказала решительным тоном:
- Видишь ли, Пит, в память о прошлом выслушай меня и исполни мою просьбу. Не расспрашивай ни о чем, а только слушай. Помни еще одно: держи язык за зубами. Отведи сейчас своих мулов в конюшню, накорми их досыта и дай им хорошенько отдохнуть. Приезжай ко мне вечером, в десять часов. Если сумеешь без суеты все устроить, я заплачу тебе за фуру десять долларов.
- Десять долларов, миссис Паулина? - старик негр даже облизнулся. - Деньги хорошие, но ведь и дорога-то, дорога какая длинная!
- Времени тебе на все вполне достаточно, нечего торопиться. Возьми в помощь работника и поставь фуру на боковой улице. Ты должен будешь уложить весь багаж поодаль от дома, а главное, сделать все тихо. Помни, Пит, чтобы не было никакого шума.
- Слушаюсь, миссис Паулина, явлюсь к вам ровно в десять. Вы, значит, исполните слово: заплатите десять долларов?
- Как сказала, так и сделаю. А теперь прощай, - проговорила старуха, заковыляв по направлению к своему магазину.
Впоследствии соседи мадам Жозен нередко вспоминали, как они предурно спали в упомянутую ночь. Им снились какие-то тяжелые сны, мерещились таинственный шепот и ходьба. А так как на заре разразилась сильная гроза, то женщины решили, что всему причиной была погода.
Впрочем, Пепси уверяла, что она ясно слышала крики леди Джейн, звавшей ее на помощь, а позже - шепот, стук колес и другие странные звуки. Маделон насилу уговорила Пепси успокоиться и заснуть. На другой день она проснулась совсем больная. Грустная, бледная, сидя в своем кресле и не сводя глаз с окон мадам Жозен, Пепси с нетерпением ожидала, когда откроются ставни и входная дверь.
Но - странное дело! - пробило уже восемь часов, а соседи не подавали никаких признаков жизни. Молочник чуть не оборвал звонок; булочник, мясник и другие торговцы надрывались, вызывая хозяйку. Пробило уже десять часов, а окна все оставались закрытыми.
Наконец Пепси не выдержала.
- Ступай сейчас же и разузнай, отчего там все молчат, - сказала она Мышке.
Та давно уже сгорала от любопытства и поэтому стремглав бросилась во внутренний двор соседей. Постучав несколько раз в кухонную дверь и не получив ответа, она, недолго думая, вскарабкалась по плинтусу и заглянула в окно. Потом соскочила на землю и бросилась - бледная, с выражением дикого испуга в глазах - к своей барышне.
- Ах, что случилось, мисс Пепси! - залепетала она. - Ведь соседкито наши уехали; клочка бумажки не осталось в комнатах. Леди Джейн исчезла, и старая дама тоже!
Сначала Пепси не сразу поняла, о чем толкует Мышка. Но когда она убедилась, что Жозен действительно сбежала в прошедшую ночь и утащила с собой леди Джейн, бедная девочка горько зарыдала и долго не могла утешиться.
Немедленно послали рассыльного к Пэшу. Милейший дядя сразу же пустился разыскивать беглянку. Единственное, чего он смог добиться от жены хозяина дома, - это то, что мадам Жозен аккуратно заплатила за квартиру, вернула ключ и, прощаясь, сказала, что получила неожиданное известие и ей необходимо следовать за сыном. Пэшу вернулся очень грустным.
- У меня был план, как ее накрыть, - говорил он, - но теперь, когда девочка пропала, я ничего не могу сделать.
На следующий день Пепси не могла заняться ничем серьезным и, полулежа в кресле, старалась развлечься игрой в солитер. Вдруг она увидела, что к дому Жозен подъехала коляска, в которой сидела молодая женщина. Она позвонила, но так как ей никто не открыл, подбежала к дверям соседней лавки и спросила, тут ли живет мадам Жозен.
- Мадам Жозен прежде жила здесь, - заявил испанец Фернандсу, вежливо кланяясь даме, - но два дня тому назад она выехала, и мы не можем сказать куда. С ней произошло что-то странное, иначе она не уехала бы, не простясь со своими приятельницами и не оставив им нового адреса.
Выслушав, дама села в коляску, еще раз посмотрела на закрытые ставни и уехала. Появление незнакомки вслед за исчезновением Жозен послужило предметом нескончаемых толков о происшедшем.
- Я уверена, - утверждала Пепси, - что эта дама - мама леди Джейн, которая после долгой разлуки вернулась к ней! Ах, какое несчастье, что она вовремя не приехала!..
Глава 19
МАЛЕНЬКАЯ УЛИЧНАЯ ПЕВИЦА
Это было в самый канун праздника. Уже начинало темнеть, когда мадам Ланье проезжала по бульвару. В коляске лежали подарки для детей, друзей и знакомых. Вдруг на углу улицы ей бросилась в глаза маленькая детская фигурка. В полумраке мадам Ланье успела рассмотреть девочку лет шести, в белом платьице, грязном, измятом; длинные черные чулки и полустоптанные башмаки были в дырах. Она куталась в тонкую линялую шаль, прикрывая ею плечи. Золотистые волосы, заплетенные в косу, были небрежно заколоты на затылке. На худеньком, бледном личике выражалось такое горе, что на девочку нельзя было равнодушно смотреть. Симпатичная наружность ее невольно привлекла внимание мадам Ланье.
Когда коляска уже почти повернула за угол, она еще раз пристально посмотрела на девочку. "Бедная малютка! - подумала она. - Напрасно я не приказала извозчику остановиться и спросить, кто она такая".
Это была леди Джейн. Но кто бы мог подумать, что это она!
После той мучительной ночи, когда Жозен грубо разбудила спящую малютку и приказала немедленно встать и одеться, потому что им нужно сейчас же ехать, леди Джейн совсем растерялась. Сначала она не хотела повиноваться, стала звать на помощь Пепси, Диану, Жерара, но все напрасно. Жозен побила и до того запугала ее, что бедняжка покорилась.
Страшная гроза в ту ночь, физиономии двух черномазых извозчиков, толчки и брань Жозен - все это до того ошеломило девочку, что она помертвела от ужаса и не смогла вымолвить ни слова.
Вот как за четыре месяца изменилась судьба бедной леди Джейн! Прежде изнеженная вниманием, ласками и заботами друзей, теперь она стала беспомощной сиротой.
В ночь побега Жозен схватила сильную простуду. Ревматизм сковал ее ноги, ей приходилось лежать в постели почти целыми днями. Деньги - а их было теперь очень мало - так и таяли. Голод стоял у порога. Больная старуха дрогла от холода, не имея возможности купить топлива. Она должна была скрывать место жительства. Больная и измученная, она оказалась совершенно одинокой.
С помощью негра Пита ей удалось распродать уцелевшие пожитки. Однажды, отправив леди Джейн собирать милостыню, продала какому-то итальянцу за два доллара и голубую цаплю. Когда под вечер леди Джейн вернулась в свою конуру и увидела, что Тони нет, она пришла в такое неистовое отчаяние, что даже Жозен перепугалась.
Цапля была единственной отрадой для девочки, единственным живым воспоминанием о ее недавнем счастье.
С этого дня девочка утром и вечером бродила по соседним улицам, отыскивая свою милую цаплю. Когда Жозен впервые отправила ее на улицу петь и собирать милостыню, леди Джейн повиновалась. Она уже привыкла угождать старухе. После бегства с улицы Добрых Детей Жозен совсем перестала заботиться о девочке. Она возненавидела ее. По мнению старухи, леди Джейн была главной причиной всех ее бед Перед тем как отправить ее на улицу за милостыней, Жозен дала ей следующую инструкцию:
- Ни под каким видом никому не говори, что мы жили на улице Добрых Детей. Не рассказывай, что ты знакома с Маделон, Пепси, семьей Пэшу и стариком Жераром - вообще с кем бы то ни было из известных тебе лиц. Не смей разговаривать с чужими людьми, никому не сообщай своего имени и адреса теперешней нашей квартиры. Пой, пой, пой и протягивай прохожим руку. По временам можешь плакать, если тебе будет грустно. Но смеяться не смей!
Девочка строго исполняла эти приказания, за исключением одного плакать публично. Как бы тяжело ни было на сердце, она никогда не выдавала своего горя. Удивительно, сколько мелкой монеты сыпалось в руки девочки, когда на улице раздавалось ее пение. Иногда она возвращалась домой с туго набитым кошельком в кармане. Замечательный голос ее, такой кроткий, симпатичный, грустное личико и задумчивые глаза до слез трогали самых равнодушных людей. Если бы Жозен не была такой скаредной и не продала голубую цаплю, она ежедневно могла бы получать хорошие деньги; но когда леди Джейн лишилась своей любимицы, она уже не в состоянии была петь на улицах; и когда прохожие просили ее, чтобы она побаловала их своим прекрасным голосом, малютка отвечала только рыданиями.
Леди Джейн бродила по дворам, отыскивая свою голубую цаплю. Девочка трепетала от ужаса, когда ее кошелек к вечеру оставался пуст. Осторожно пробираясь в квартиру, она пряталась куда-нибудь, чтобы подольше не попадаться на глаза старухе.
Однажды утром, когда на дворе стояла очень холодная погода, леди Джейн по обыкновению было велено идти петь на улицу. Девочка очень плохо себя чувствовала, и, когда Жозен сказала, чтобы она не смела приходить обедать, если не соберет денег, Джейн горько заплакала и впервые попросила разрешения остаться дома, так как она не может петь в такой холод, а главное - боится злых мальчишек, которые накануне забросали ее грязью и пригрозили, чтобы она не смела показываться на их улице.
Такое неожиданное неповиновение привело Жозен в бешенство. Она схватила девочку и начала трясти изо всех сил, затем размахнулась и так сильно ударила ее по лицу, что у малютки зазвенело в ушах.
- Убирайся сейчас же! - крикнула рассвирепевшая старуха. - И не смей возвращаться, пока не наберешь побольше денег!
Леди Джейн впервые в жизни получила пощечину. В ту же минуту она перестала плакать, утерла слезы и с изумлением, смешанным с негодованием, пристально посмотрела на свою мучительницу, а затем молча вышла из комнаты.
Спустившись с лестницы, оскорбленная девочка приложила холодную, как лед, руку к пылающей щеке, стараясь успокоиться. Отдохнув немного, она с не свойственной ребенку твердостью собралась с духом и побежала без оглядки от дома, где жила Жозен.
Очутившись довольно далеко от ненавистного ей переулка и зная, что теперь она в безопасности от преследовавших ее злых мальчиков, леди Джейн повернула на незнакомую улицу.
Несмотря на то что дул резкий ветер, день был солнечный. Леди Джейн укутала голову в поношенную маленькую шаль и тихо побрела по городу.
- Если я обойду все улицы, - думала девочка, - то непременно попаду на улицу Добрых Детей. Буду там всех спрашивать, где живет Пепси или мисс Диана. Побегу к ним и попрошу, чтобы они взяли меня к себе, потому что я больше никогда, никогда не вернусь к тете Полине.
Мало-помалу леди Джейн начала уставать. Вскоре она очутилась на широком бульваре, по обеим сторонам которого возвышались большие дома с палисадниками у ворот.
Леди Джейн присела на скамейку, и ей невольно вспомнилась Пепси.
"Вот бы где ей погулять, - подумала девочка. - Здесь так хорошо!.. Как бы она, милая, обрадовалась, если бы вдруг увидела из окна, что к ее крыльцу подъезжает коляска, а в коляске я!.."
Но пока леди Джейн мечтала, подул такой сильный ветер, что она совсем продрогла. Она перебежала на солнечную сторону и приютилась у подъезда какого-то дома. Поджав свои холодные ножки, леди Джейн старалась прикрыть их своим плохоньким платьем.
Ах, если бы кто-нибудь указал ей дорогу на улицу Добрых Детей! Страшно только обратиться с вопросом к незнакомым людям. Ведь тетя Полина строго-настрого запретила ей разговаривать с чужими!
"Разве вот что, - утешалась девочка, - теперь я, к счастью, далеко от той противной улицы, где живут злые мальчики. Их нечего бояться; может быть, сейчас даже попадется кто-нибудь из прежних друзей и отведет меня к Пепси. Например, хоть месье Жерар. Отыскал же он меня, когда я потерялась на маскараде. А ведь теперь я не в домино, лицо не закрыто - он еще скорее меня отыщет и приведет к своим. Мало того, я уверена, что он тотчас бросится разыскивать Тони и завтра же привезет ее к Пепси. Какая я буду счастливая!.."
Эти сказочные мечты немного успокоили бедного ребенка. Прошло еще какое-то время. Перед домом остановилась женщина, в руке она держала корзину с провизией и что-то ела. Заметив, как ребенок жадно впился глазами в нее, она поняла, что малютка голодна. Женщина спросила:
- Не хочется ли тебе покушать, милая?
- Очень хочется, - робко ответила леди Джейн.
Добрая женщина подала ей мягкий продолговатый хлебец и румяное яблоко, улыбнулась и пошла дальше. Леди Джейн торопливо вернулась в свой уголок и с аппетитом принялась есть хлеб и яблоко.
Четверть часа спустя мимо нее прокатилась тележка молочницы, которая повернула к соседнему дому. Девочка так и задрожала от радости. Уж не тетя Модя ли? Увы, нет. И девочка снова уселась доедать свое яблоко.
Между тем время шло. Утолив голод и успокоившись мыслью, что, может быть, скоро проедет и знакомая молочница, леди Джейн уселась поудобнее, очень довольная тем, что она теперь сыта и, верно, скоро доберется до милой Пепси. Начинало темнеть, солнце скрылось за верхушками домов, серый туман заволакивал улицу. Малютка начала подумывать, как ей быть дальше, и упрекать себя, что она так долго оставалась на одном и том же месте. Вернуться в дом Жозен ей в голову не приходило, да и дорогу она не нашла бы. Пришлось опять тронуться в путь в поисках улицы Добрых Детей.
Впервые в жизни леди Джейн очутилась на улице ночью. Она вся дрожала от страха. Раз на нее зарычала большая собака и хотела броситься. Девочка опрометью вбежала в ближайшую парадную дверь, чтобы спрятаться, но грубый швейцар безжалостно выгнал ее. Бредя все дальше и дальше, она часто останавливалась перед окнами домов и засматривалась на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14