Почему…
– Вот почему.
Адам обнял ее за плечи и повернул к себе. Вздрогнув, Кэт взглянула на него и растерялась. Его губы были совсем близко.
– Ты уже забыла вчерашний вечер? – Он запустил пальцы в ее волосы. – Ты можешь отрицать то, что чувствуешь, но твое тело меня не обманет.
Кэт почувствовала тепло его дыхания на своих губах.
– Твои глаза не лгут. А когда я тебя целую, твои губы говорят, что мы гораздо больше, чем друзья.
Адам преодолел последние разделявшие их сантиметры и лишил Кэт возможности протестовать.
В этом поцелуе была какая-то незнакомая настойчивость, нечто, что требовало от нее ответа. Всем своим существом Кэт желала его прикосновений. Она жаждала предаться неодолимым ощущениям, которые охватили ее с такой силой, что девушка чувствовала себя как на краю пропасти. В ней снова боролись разум и безрассудство. Кэт понимала, что еще один шаг – и она полетит в пропасть и станет беспомощной, не способной найти путь назад, к спокойной и благоразумной жизни.
Она положила руки Адаму на грудь и вырвалась из его объятий.
– Я не могу.
– Ты хотела сказать – не хочу, – сказал Адам. В его хрипловатом голосе слышалась обида. – Почему?
Кэт встала и отошла от скамьи, не в силах повернуться.
– Ты знаешь почему. Я говорила тебе еще при первой встрече. Смерть мамы едва не убила моего отца, а я не настолько сильна, чтобы вынести такую боль. Сейчас я довольна своей жизнью. У меня есть любимая работа, ты, Лисса и другие знакомые. Почему я должна поменять все это на риск разбить себе сердце?
– Ты чего-то недоговариваешь, – ответил Адам.
Кэт резко обернулась к нему и выкрикнула:
– Господи, еще и психолог! Воистину твоим талантам нею конца!
– Перестань, Кэт. Разве твой отец когда-нибудь говорил, что жалеет о любви к твоей матери и о проведенных с нею годах?
– С какой стати? Моя мать была почти такой же музыкально одаренной, как и Марти, но она бросила все, чтобы управлять клубом и заботиться об отце.
Адам победоносно улыбнулся:
– Ага! Значит, ты боишься, что с тобой получится то же, что с твоей матерью.
– Да! Я не хочу, чтобы такое повторилось со мной! Мама так сильно любила отца, что могла сделать для него абсолютно все. Я никогда не попадусь в эту ловушку.
– То есть ты не собираешься выходить замуж и иметь детей?
– Я этого не говорила. Когда я буду крепко стоять на ногах, я выйду замуж и заведу семью.
Скептическое выражение на лице Адама заставило ее сердце гулко забиться.
– Я выйду замуж! За кого-нибудь, кто мне понравится и кого я буду уважать. За человека, который хочет близких, дружеских отношений и не будет чувствовать себя уязвленным, когда я буду заниматься своей работой. – Она умолкла и опустила глаза. Затем, собравшись с духом, добавила: – За кого-нибудь, в кого я не влюблюсь без памяти.
Лицо Адама медленно расплылось в улыбке.
– Похоже, что человек, которого ты ищешь, – это я.
Кэт изумленно открыла рот.
– Ты самый самонадеянный…
– Нет, серьезно. Мы друзья – ты сама сказала. Я хочу близких, дружеских отношений, и – ты это прекрасно знаешь – я хочу, чтобы ты продолжала заниматься гобеленами.
Кэт подняла камешек и бросила его в реку.
– Тебе легко говорить, поскольку ты никогда не видел, как я обычно работаю. Кроме того, то, что между нами происходит… – Она запнулась. – Поцелуи и прочее… Я не уверена, что смогу… Если мы будем жить вместе, постоянно видя друг друга… Боюсь, что у нас будут ужасные сложности.
– Понятно, – констатировал Адам, – ты в меня влюбилась.
– Я в тебя не влюбилась!
Нетерпеливый возглас Кэт вспугнул стайку чаек на берегу.
– Ну хорошо, я неудачно выразился. Ты знаешь, что влюбишься в меня, если мы поженимся.
Кэт почувствовала, что краснеет, но тут же нашлась:
– Я считаю, что это ты наполовину влюблен в меня.
– Так кто из нас самонадеян? – Адам поднял брови. – Я не говорил, что люблю тебя.
– Ты это сделал. В записке у Пэдди на шее. – Она посмотрела на пса, мирно лежавшего у скамейки. – Боже! Ты так и не снял ее? Хорошо, что мы не встретили никого из знакомых.
Кэт осторожно сняла шнурок через голову Пэдди и сложила этикетку пополам.
– Прежде чем выкинуть, посмотри еще раз. Там написано: «Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж».
Кэт внимательно перечитала.
– Ни слова про любовь, не правда ли? Подумай вот о чем. Я говорил тебе, что тоже хочу спокойных, ровных взаимоотношений.
Кэт наклонила голову набок и пристально посмотрела на него:
– Правда? Только честно.
– Нет. Я скажу, чего я хочу. Мне нужен брак со всеми радостями и заботами любви. Я хочу просыпаться с тобой по утрам и засыпать в твоих объятиях. Я хочу детей, зачатых в любви, которая длится всю жизнь. Я хочу вместе решать проблемы и не отступать, не попробовав все шансы. Я бы предпочел жить с тобой в трудное время, чем в хорошее время с какой-нибудь другой женщиной. Ты права, Кэт. Я тебя люблю.
Пока Адам говорил, ноги Кэт становились ватными. Она буквально упала на скамейку напротив.
– Адам, меня это очень пугает. Меня никто никогда так не любил, и я не знаю, как мне быть. И что еще ужаснее – ты стал для меня дороже всех на свете. Даже отца. Я боюсь причинить тебе боль, если все будет продолжаться. Я боюсь…
– Мы можем попробовать и посмотреть, что получится.
Кэт решительно покачала головой:
– Пожениться не значит попробовать.
– Я не имел в виду, что мы поженимся, – ответил Адам.
Кэт сжала губы, удивленная тем, как он мог сказать такое.
– Я безнадежно старомодна и не думаю, что смогу жить с кем-нибудь до свадьбы, даже с тобой.
Адам похлопал ладонью по скамейке, на которой сидел.
– Я не могу беседовать на расстоянии. Садись поближе, и мы поедим лепешки с кофе, пока я все объясню. Вот мой план. У тебя тут эскизы для «Интертеч», верно?
Он показал на папку. Кэт кивнула, поскольку рот у нее был набит лепешками.
– Ты будешь работать над проектом довольно напряженно. Месяц – достаточный срок, чтобы увидеть, сможем ли мы установить нужные взаимоотношения, несмотря на занятость. – Адам улыбнулся. – Я часто работаю допоздна, да еще иногда уезжаю.
Кэт пила кофе и думала о плане Адама. Печальная правда заключалась в том, что требовался небольшой ядерный взрыв, дабы отвлечь ее от работы. С другой стороны, она была уверена, что Адам не сможет понять, почему она работает в таком бешеном темпе. Ее друзья по школе искусств не понимали, отец скорее всего тоже. Чем Адам лучше других? Безусловно, следует как можно раньше выявить все непреодолимые различия между ними.
Но если даже за этот месяц не появится никаких новых проблем, останется главное: она не готова полностью отдать себя во власть любви к Адаму. Ведь даже после всего нескольких недель знакомства от мысли о жизни без Адама у нее начинало сосать под ложечкой. Нет, она не может рисковать их дружбой.
– Это отличная идея! – наконец сказала Кэт. – Но нам нужно договориться об условиях. Первое – мы живем раздельно.
Адам только вздохнул.
– Условие номер два: ты прекращаешь все попытки доказать мне, какой ты классный парень.
Адам почесал в затылке, и мальчишеская улыбка озарила его лицо.
– Это будет непросто. Я действительно классный парень.
– Теперь давай свое условие, самовлюбленный маньяк.
– Я могу делать все так, как если бы мы были женаты.
Кэт подняла брови.
– Не то, о чем ты подумала. Я имею в виду, например, приготовление ужина для тебя.
– Я почти не ем, когда у меня срочная работа.
– Ну а если ты случайно обнаружишь за дверью кастрюлю с супом?
Кэт на секунду задумалась и улыбнулась.
– Это не является нарушением правил. Во всяком случае, звучит заманчиво.
Адам чокнулся с ней кружкой кофе.
– За этот выдающийся эксперимент. Пожелаем ему огромного успеха.
Кэт опустила голову и выпила свой кофе. Ее успех был бы поражением для Адама.
– Можно посмотреть эскизы? – миролюбиво спросил Адам, показывая на папку.
Кэт помедлила. Это хороший момент, чтобы начать свою кампанию: показать, сколь невыносимый у нее характер.
– Пожалуй, нет, Адам. Я не люблю показывать грубые наброски.
Она ожидала какой-то вспышки. Этого не последовало.
– Я понимаю, что это такое. В общем, когда будешь готова показать, свистни.
Кэт нахмурилась. Вывести Адама из себя было труднее, чем она думала.
– О! Я придумала еще одно условие. Ты не будешь изводить меня разговорами о женитьбе в течение всего эксперимента.
– Хорошо, не буду. – Адам хитро улыбнулся. – Значит, если ты изменишь свое мнение о замужестве, тебе придется самой делать мне предложение.
Глава 10
Адам переключил все внимание на макет в центре стола. Членам правления, похоже, понравилась модель интерьера, которая предлагалась для нового вестибюля.
Адам подвез стол на колесах в центр зала и снял покрывало с макета. Композиция Кэт.
Он наблюдал за всеми стадиями ее разработки от эскизов до этой модели, но все равно был сейчас взволнован и поражен.
На макете вестибюля была помещена миниатюрная модель объемного гобелена. Тканые полотнища были подвешены к потолку по всему периметру с тщательно выверенными интервалами. Одни полотнища были короткими и широкими, с длинной бахромой из шелка, поблескивавшей как дождевые струи. Другие – длинными и узкими, как бы призывавшими наблюдателя проследить, куда они поднимаются, как извиваются и ниспадают от потолка к стенам.
Члены правления столпились вокруг макета, отмечая прекрасные цвета и оригинальность дизайна.
Адам едва не рассмеялся, когда седовласый мистер Пеннеман, забыв про свое высокое положение, сел на корточки и стал дуть в двери макета.
– Моделирование воздушных потоков, – объяснил он в ответ на удивленные взгляды своих коллег. – Надо посмотреть, что произойдет. Мне нравится, как эти полотнища качаются под действием воздуха.
Мистер Трайвисон закивал в знак согласия.
– Очень необычно. Удивительно, что я никогда раньше не видел работ этого художника. Как его фамилия?
У Адама вспотели ладони. Наступил самый ответственный момент. Умственные способности председателя правления были настолько же ограниченными, насколько длинным был его язык.
– Ее зовут Кэтрин О’Мэлли. Вы, вероятно, захотите посмотреть сведения о ней. – Адам вынул из дипломата папку. – Она добилась выдающихся успехов, с тех пор как окончила школу искусств.
Мистер Трайвисон нахмурился и открыл папку. Не закончив читать, он бросил ее на стол.
– Боже упаси, Адам, она же модельер! Почему вы выбрали девушку, торгующую тряпками, для дизайна главной композиции нашего здания?
– Потому что она чертовски талантливый художник, Говард.
– Вы думали то же самое, пока не узнали, что она женщина, – заметил мистер Пеннеман с лукавой улыбкой.
– Нечего и думать об этом. – Трайвисон побагровел.
Адам приготовился к бою.
– Я полагал, «Интертеч» славится тем, что здесь умеют ценить дарование. Разве некоторые из ваших наиболее творческих умов – это не молодые мужчины и женщины? Разве вы не используете идеи студентов колледжей?
– Совершенно верно, Адам. Но мы не можем быть уверены, что эта девушка готова к работе такого масштаба. Ей приходилось выполнять подобные заказы к определенному сроку? Не считая, разумеется, работ в школе искусств.
Адаму хотелось заехать Трайвисону по его самодовольной физиономии, но он вспомнил, что дело прежде всего.
– Джентльмены, я знаком с художницей и даю личные гарантии, что на нее можно полностью положиться.
– Это звучит обнадеживающе, Адам. – Мистер Трайвисон сложил руки на животе, которого не мог полностью скрыть даже костюм, сшитый на заказ. – Мне нравятся люди, которые так легко обращаются с деньгами.
Адам не понимал, что имеет в виду Трайвисон, но, судя по хитрому выражению его лица, ничего хорошего ожидать не приходилось.
– Мы платим художнику двадцать пять процентов от общей суммы гонорара, когда он начинает работу, двадцать пять – когда сделана половина, и оставшееся – по окончании работы. Первые двадцать пять процентов не могут быть возвращены, верно?
Адам все еще не улавливал, куда Трайвисон клонит, а тот уверенно продолжал:
– Это же огромные деньги, которые мы можем потерять. Если вы говорите, что ручаетесь за художницу, я полагаю, что вы обязуетесь возместить фирме убытки, если она не уложится в срок. Что-то вроде долгового обязательства.
Некоторые из присутствующих нахмурились.
– У правления есть вполне законные сомнения по поводу осуществления в срок проекта мисс О’Мэлли. Я предлагаю Адаму способ их рассеять, но если у него не хватает уверенности, чтобы подкрепить свои заявления…
Адам не мог не оценить, как искусно его загнали в угол. Если он не даст финансовых гарантий, проект Кэт будет отвергнут. Он вынул из кармана чековую книжку и швырнул ее на стол перед Трайвисоном.
– Я полностью уверен в мисс О’Мэлли и с удовольствием дам финансовые гарантии.
Мистер Пеннеман издал радостный возглас.
– Вы попали в собственную ловушку, Говард! Этот молодой человек побил вас вашим же оружием! – И обратился к остальным членам правления: – Давайте одобрим этот проект прямо сейчас. Пусть даже он не будет готов к благотворительному вечеру. Если заказаны хорошая музыка, экзотические блюда и довольно вина, никто ничего не заметит, даже если развесить под потолком грязное белье.
Члены правления расхохотались и дружно закивали в знак согласия. Адам подумал, что мистеру Пеннеману надо будет поставить ящик его любимой выпивки.
– Надеюсь, что вы не забудете предоставить доказательства вашей платежеспособности, Адам, – раздраженно напомнил Трайвисон.
– Разумеется. Вы получите их завтра утром. Мои поздравления, джентльмены. Новая штаб-квартира «Интертеч интернэшнл» будет наглядным доказательством вашего вклада в развитие бизнеса, научных исследований и искусства в штате Огайо.
Адам попрощался с каждым из присутствовавших за руку и вышел. В висках у него стучало от бесчисленных вопросов. Как его угораздило влипнуть в такую историю? Где взять деньги для залога, не трогая того, что отложено для перестройки склада? Что он скажет отцу? Как отнесется к такому импульсивному поступку начальство? Трайвисон наверняка уже позвонил и нажаловался.
Кэт! Как он расскажет про залог? В какой-то момент Адам малодушно подумал вообще не говорить ей об этом. Нет, сказать надо, причем сразу же, хотя сама мысль об этом его пугала. Если они хотят жить вместе, то все должно быть честно.
…Первая неделя была адом. Кэт не вылезала из мастерской, работая над проектом и отказываясь даже выпить с ним чашку кофе.
Во вторую неделю она снизила темп и начала показывать эскизы за ужином в его квартире.
На третьей неделе Кэт расслабилась настолько, что предложила взять Пэдди к себе на время короткого отъезда Адама.
Четвертая неделя была самой лучшей. Они быстро завтракали у Кэт, рассказывали друг другу о своих планах, а вечером проводили время вместе, хотя и недолго.
Конечно, одна ошибка с его стороны ничего не разрушит… Адам вздохнул. Предстояло сделать несколько неприятных звонков.
Добежав до парка, Кэт свалилась на скамейку, а Пэдди глухо рухнул на траву. Бдительные чайки спикировали вниз и в ожидании расположились полукругом.
– Погодите. – Кэт вытерла вспотевший лоб и шею. – Месяц работы за ткацким станком несколько выматывает.
Она вынула из ветровки пакет с хлебом и стала бросать его голодным птицам. Кэт чувствовала себя так, будто участвовала сразу в нескольких гонках. Вспоминая прошедшие четыре недели, она удивилась, как много ей удалось сделать. А сколько изменений произошло за это время!
…На четвертой неделе великого эксперимента они установили распорядок. Адам перед работой заходил выпить кофе, обычно принося свежий домашний хлеб. На долю Кэт оставалось разлить по стаканам апельсиновый сок и сварить кофе. За завтраком они сравнивали свои планы и подстраивали их друг под друга. «Совсем как супружеская пара со стажем, – подумала она. – Неужели я так изменилась за этот месяц?»
Да, иначе бы она сейчас мерила шагами мастерскую, ожидая решения судьбы своего проекта.
Почему бы еще она отдыхала на скамье в парке, думая об Адаме, вместо того чтобы просматривать эскизы и слайды, анализируя достоинства и недостатки проекта?
Потому что Адам стал для нее важнее. Эта мысль поразила ее, как удар молнии. Адам был теперь дороже всего на свете. Сердце Кэт учащенно забилось, и осознание того, насколько она изменилась, заполнило ее всю, как яркий солнечный свет мрачную комнату.
Было слишком поздно осторожничать, думать о риске и выгодах. Оставалось только радоваться тому, чего больше нельзя было отрицать: она по уши влюблена в Адама Тормэна!
Кэт вскочила со скамейки и закружилась, спугнув чаек, полетевших на поиски менее эксцентричного источника пищи.
Адам обещал позвонить, как только узнает решение правления компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13