Интересно?
– Вы даже не представляете, как!
«Но жить в одном доме с Адамом было бы неблагоразумно, рискованно… и чудесно!» Кэт решительно прогнала нежелательные мысли.
– Как я понимаю, склад находится в деловой части города?
– Это на восточном берегу Кайахоги. Какой там вид! Можно наблюдать развод мостов, когда с озера Эри идут баржи, шторм… Господи, Кэт, вы выглядите так восхитительно при свете камина.
– Как прекрасная Елена, – насмешливо парировала Кэт, стараясь не обращать внимания на щемящее ощущение в груди.
– Нет, гораздо красивее. Вы – Кэт О’Мэлли, и я ни с кем, кроме вас, не хотел бы сейчас быть рядом.
Кэт понимала, что имеет в виду Адам: рад, что они познакомились, потому что ему хорошо с ней. Она смотрела в камин, стараясь подавить непривычные чувства.
– У меня есть тост, – сказал Адам беззаботно. – Чтобы мы стали хорошими друзьями.
– Я бы этого очень хотела.
Она подняла бокал и чокнулась с Адамом. Это было бы здорово: иметь такого друга, с которым так весело и легко. Просто замечательно! Кэт отпила вина и удивилась, почему же не чувствует себя счастливой.
– Вы будете смотреть меню? – спросил Адам.
– Нет. Каждый раз, когда я сюда прихожу, я хочу попробовать что-нибудь новенькое, но в результате всегда заказываю пиццу. И ничего не могу с собой поделать.
– И вы здесь никогда ничего не ели, кроме пиццы? – Адам смотрел на нее с изумлением.
– Выходит, что я люблю пиццу, – попыталась оправдаться Кэт.
Адам повернулся к официанту:
– Нам для начала антипасто мисто и суп страчателла. А потом… – И обратился к Кэт: – Что вы предпочитаете: телятину или креветки?
– Пиццу!
– Дама желает телятину, а я – креветки. Таким образом, мы сможем попробовать два блюда.
Официант просиял, записал заказ и исчез.
Кэт перегнулась через стол с притворной улыбкой.
– Ты всегда принимаешь решения за других? – сказала она, незаметно для себя переходя на ты.
– Я ведь старше тебя.
Они смотрели друг другу в глаза: Адам весело, а Кэт ехидно – до тех пор, пока Адам не ударил ножом по бокалу.
– Конец первого раунда!
Кэт расхохоталась и откинулась на спинку стула.
– Ты невыносим! Подобным же образом тебе удалось втянуть отца в авантюру со складом? Ты пилил его, пока тот не сдался?
Адам закинул голову и рассмеялся:
– Этим занималась тетя Кармела. Она живет с нами уже двадцать пять лет… после смерти мамы. Чудесная женщина, но, к сожалению, крупный специалист сразу во всех областях.
– О, у меня бывали подобные клиенты. – И Кэт закатила глаза.
– Представь себе картину. – Адам улыбнулся. – Отец ушел на пенсию почти два года назад. Все было отлично весной и летом, пока он целые дни проводил в саду, но, когда пришло время замораживать и консервировать, они сшиблись рогами. Отец имел наглость заявить тете Кармеле, что она не умеет готовить соус для спагетти. Та пришла в ярость.
– Они перестали разговаривать? – спросила Кэт с сочувствием, вспомнив о размолвках своих родителей.
– Перестали разговаривать? Двое итальянцев? Ты смеешься! Они спорили, орали, угрожали друг другу, пока мое терпение не лопнуло. Тогда я предложил отцу эту идею. Он был готов на все, только бы уехать из дому. Что же касается тети Кармелы, то ей так хотелось быть единственной хозяйкой на кухне, что она бы уговорила отца и на преступление.
– И у бедняги не было шансов?
– Никаких! – радостно подтвердил Адам. – Если бы тетя Кармела хорошенько не поработала, мне пришлось бы туго. А так мы с отцом занимаемся этим проектом уже больше года.
– И насколько далеко вы успели подвинуться? – спросила Кэт.
– Боишься оказаться в огромном пустом помещении без отопления и окон?
– Ты просто читаешь мысли, Адам.
– В настоящее время я имею большое пустое помещение, но там есть окна и отопление. И вода тоже.
– А твоя мансарда такая же пустая, как и то, что ты мне предлагаешь?
Адам покачал головой:
– Она отремонтирована и отделана. Я ее буду использовать в качестве образца, когда начнем сдавать квартиры.
– Почему бы не продать часть из них?
– Мы получили деньги на реконструкцию от федерального правительства, так как здание имеет историческую ценность. Одно из условий заключается в том, что оно не может быть продано в течение пяти лет, поэтому мы будем сдавать квартиры в долгосрочную аренду с правом последующего выкупа.
– Дорогостоящий проект.
– Да, – согласился Адам, – но мы рассчитываем получить большую прибыль.
Кэт вспомнила, что уже слышала подобные слова, когда ее родители собирались расширять «Коммон граунд», и удивилась, как могут люди с таким слепым оптимизмом занимать деньги в банке.
Официант принес суп и закуску. Кэт и Адам принялись за еду, и на некоторое время воцарилось молчание.
– Вынуждена признать, – призналась она, – что это даже лучше, чем пицца.
– Ты хочешь принести извинения за то, что наделала столько шуму?
– Уймись. – Кэт взяла большую оливку. – Знаешь, мы еще не сказали ничего, что бы сделало этот ужин деловым.
– Ты права, – согласился Адам. – Давай побеседуем об изготовлении гобелена для «Интертеч».
– Ну нет! Ты обещал не говорить об этом до конца ужина.
– О’кей, давай послушаем тебя. Почему ты не хочешь делать гобелен для «Интертеч»?
Кэт рассмеялась и покачала головой.
– Я уже объясняла. Пока я не буду уверена, что у отца все в порядке, мой удел – изготовление одежды.
Адам разломал пополам хрустящую булочку.
– Знаешь, я думаю, ты просто боишься, что у тебя не получится проект такого масштаба.
– У меня получится! Я бы хотела… – Кэт подавила свою импульсивную реакцию и глубоко вздохнула. – Это серьезный вызов, но, наверное, ты прав.
Ее улыбка была сладкой, как сахарин, и настолько же искусственной. Адам вынужден был признаться:
– Похоже, поймать тебя не удалось. Но давай просмотрим на это с другой стороны.
– Почему мне все время кажется, что ты судья, а я обвиняемая? Может, когда-нибудь я буду достаточно обеспеченной, чтобы нанять ткачих и швей, и тогда смогу заниматься дизайном.
– Сделай это сейчас, – предложил Адам. – Почему ты не хочешь взять кредит и начать теперь же? Вот мы с отцом подсчитали, сколько сможем вложить в дело, и нашли инвестора для остальной части.
– Меня удивляет, что вы заняли деньги под такое рискованное предприятие.
– У нашего банкира чутье на осуществимые проекты. – На лице Адама мелькнуло раздражение.
– Весьма утешительно. А что, если ваш банкир ошибается?
– Мы потеряем кучу денег. Потом посмотрим, где сглупили, заплатим огромные штрафы и будем жить дальше. Ты довольна?
Адам говорил спокойно, но его пальцы крепко сжимали ножку бокала.
– У меня негативное мнение о банках и займах, – стояла на своем Кэт.
– Я это понял.
Кэт была поражена его тоном. Янтарное тепло в глазах Адама сменилось холодным блеском агата.
Глава 3
Ледяной тон Адама соответствовал его взгляду, когда он спросил, не думает ли Кэт, что каждый должен заниматься своим делом.
– Именно так я и считала до сегодняшнего дня. Ты, кажется, получаешь удовольствие, копаясь в моей жизни, а я сделала кое-какие наблюдения о твоей.
– Ты задела меня за живое. – Адам поднял руки в знак извинения. – Мне приходится слишком часто защищать свою позицию по поводу склада. Может быть, из-за отрицательного отношения друзей и семьи.
Кэт ласково коснулась руки Адама.
– А я не могу быть беспристрастной в вопросе о кредитах! Моему отцу пришло извещение из банка. Нас лишают права пользования. В течение месяца мы должны покинуть «Коммон граунд».
Девушка произнесла эти слова, и реальность происходящего наконец дошла до нее.
– Прости.
Адам сжал ее руку. От этого простого слова Кэт чуть не заплакала. Ни вопросов, ни осуждения, только выражение заботы и сочувствия.
Официант принес новые блюда, от аромата которых потекли слюнки. Бледные ломтики телятины были украшены макаронами с зеленым соусом.
– Ешь. А то хозяин умрет от горя. – Адам подцепил вилкой жирную креветку. – Кто тебе будет помогать?
– Во всяком случае, не папа, и слава Богу! У него добрые намерения, но если бы занятия музыкой требовали коммерческих способностей, он не смог бы играть даже на палочках. – Кэт вздохнула. – Иногда мне хочется быть членом большой семьи. Наверное, это прекрасное ощущение.
– Знаешь что? – предложил Адам. – Я дам тебе половину своих родственников. Не беспокойся, у меня их останется более чем достаточно. Могу предложить дядю Гвидо, курящего дешевые сигары, и сплетницу тетю Бейб. Да, еще тетя Афонсина…
– Ну и фантазер! – развеселилась Кэт.
– Ничего подобного. Моя семья – живое доказательство того, что действительность фантастичнее любого вымысла.
Кэт ответила ему улыбкой, но затем, нахмурившись, спросила:
– Сколько составляет арендная плата?
– Ничего, пока здание не будет полностью закончено.
– Милостыня мне не нужна. – Кэт выпрямилась.
– Помощь друзьям – это не милостыня, но, если хочешь, мы заключим сделку.
Кэт бросила на Адама подозрительный взгляд.
– Кэтрин О’Мэлли, – обиженно воскликнул Адам, – какое у тебя испорченное воображение! Я думаю, что ты могла бы поливать цветы и гулять с моей собакой, когда меня не будет в городе, но если есть другие предложения, то я готов их обсудить.
– Не думаю, что гулять с собакой и поливать цветы – достаточная плата за жилье.
– Не скажи. Ты ведь не видела ни собаки, ни цветов.
– Все равно, – покачала она головой, – это было бы нечестно.
– Хорошо, пусть платой будет гобелен для «Интертеч».
– Это была бы выгодная сделка, – рассердилась Кэт. – Ты хоть знаешь, сколько это примерно стоит?
Адам назвал сумму, выделенную на оформление вестибюля.
– Ты шутишь! – ошеломленно выпалила Кэт.
– Вовсе нет. Просто правление хочет самое лучшее.
– За такие деньги «Интертеч» его получит!
Официант снова подошел и спросил, что принести на десерт.
– Кофе. – И Адам добавил несколько слов по-итальянски.
Официант ухмыльнулся и побежал на кухню.
– Что ты ему сказал?
– Я напомнил, чтобы он не забыл про сливки. – Лицо Адама излучало невинность.
Кэт не очень-то поверила, но решила не выяснять.
– Так как насчет склада? – спросил Адам. – Тебя это заинтересовало?
– Ты же слышал: только если я смогу платить за аренду.
– Но это же нелепо! Я не могу брать плату, если здание не закончено. Давай заедем туда перед премьерой. Увидишь, куда собираешься вселяться, чтобы у тебя не было иллюзий на этот счет. Кроме того, хочу показать свой любимый проект тому, кто не считает его глупым.
– Забавно! Ты говоришь о перестройке склада больше, чем о своей основной работе.
– Правда? – Адам пожал плечами. – Мне нравится быть архитектором, а в этом проекте я занимаюсь не только деловой и инженерной стороной вопроса, но и архитектурной тоже. Наверное, очень скучно слушать об этом?
– Конечно, нет. Если серьезно, мне очень интересно, и теперь я горю желанием увидеть склад.
– Тогда я пригоню машину, пока ты будешь пить кофе, о’кей?
– Прекрасно. Буду ждать тебя в холле.
Кэт допила кофе. Зашла в дамскую комнату и посмотрелась в зеркало. «Тебе требуется помощь», – предупреждало отражение.
«В порядке исключения, – ответила Кэт своему отражению, – я забуду про благоразумие и буду веселиться».
Она надела накидку с оригинальным орнаментом и вышла. Адам ждал ее в холле. Появился Пьетро с большой коробкой и протянул ее Адаму:
– Никаких денег. Это подарок моему крестнику и его прекрасной спутнице.
– Что это? – Кэт в недоумении перевела взгляд с Пьетро на Адама.
– Знак извинения. Я был не прав насчет пиццы и заказал ее, когда официант спрашивал про десерт.
Кэт посмотрела на коробку и рассмеялась:
– Съедобное извинение. Это что-то новое.
Пьетро галантно поцеловал ей руку.
– Жду вас снова, красавица, с Адамом и без него. – Затем обнял крестника и сказал, понизив голос: – Не упускай ее. Она, слава Богу, совсем не похожа на ту.
– Ты произвела большое впечатление на дядю Пита, – сообщил Адам на улице.
– Во всяком случае, больше, чем та .
Кэт прищелкнула языком. Ей хотелось спросить, кто та женщина и очень ли Адам к ней привязан.
– Ты слышала? – засмеялся Адам. – Хорошо, что дядя Пит занимается рестораном, а не дипломатическими интригами. – Конечно, он прав. Ты совсем не такая, как Пэм.
– Это хорошо? – спросила она.
– Это очень хорошо! – Адам открыл дверцу машины с откидным верхом. – Если честно, это просто замечательно.
Кэт села в машину, не понимая, что он имеет в виду. Но похоже, у Адама нет серьезных отношений с этой женщиной. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Кэт спросила:
– И чем же ты займешься после проекта со складом?
– Тобой. Не внешним видом, – ответил Адам, в то время как у Кэт перехватило дыхание от такой наглости. – Тут я не хотел бы ничего менять. Внутренний мир – это другое дело. Ты не умеешь развлекаться. С этим надо что-то делать. Затем нужно поднять твою самооценку и вернуть тебе непосредственность в общении. Чувство юмора у тебя в целом нормальное, но, думаю, давно не применялось.
– К работе с Пэм ты прикладывал столько же усилий?
– Мы с Пэм познакомились на работе. Она занималась дизайном интерьера здания, которое я проектировал, так что у нас много общего. Отношения были прекрасными, пока мы ходили по театрам и барам.
Кэт не знала, что сказать. Адам вовсе не казался человеком, сожалеющим о прошедшей любви, – он выглядел абсолютно довольным.
– Потом я привел ее на день рождения отца в ресторан дяди Пита. Какой это был кошмар!
– Господи, что там случилось?
– Все, что только могло. Есть она не хотела, карта вин ей не понравилась, а моих родственников она разглядывала как диковинные экспонаты на этнографической выставке. По дороге домой Пэм ясно дала понять, что чем меньше мы будем видеть моих близких, тем лучше. Я ответил, что гарантирую, потому что больше не увижу ее.
– Она извинилась? – спросила Кэт.
– Нет. В общем, это был удар для меня. – Адам обнял Кэт за плечи. – Теперь ты понимаешь, почему дядя Пит в таком восторге от тебя. Я уверен, что он сейчас висит на телефоне, рассказывая всем родственникам, что у меня было свидание с красивой девушкой.
– Но ведь это неправда, – запротестовала Кэт. – Деловой ужин – не свидание.
– Может быть, и так. Только дядя Пит рассказывает сейчас именно о свидании.
Адам въехал на стоянку рядом с большим кирпичным зданием.
Улица была чистой и хорошо освещалась лампами, напоминавшими газовые фонари начала двадцатого века, но, несмотря на это, склад производил мрачное впечатление.
– Придется воспользоваться грузовым лифтом, – объяснил Адам. – Лифт в холле еще не работает.
Они стали подниматься на пятый этаж на скрипучей платформе с металлической решеткой. Ужасные истории о несчастных случаях проносились в голове Кэт под лязг и скрежет допотопного оборудования.
– Вы сохранили эти дивные декорации в стиле Стивена Кинга во всем здании?
– Сарказм здесь неуместен, – усмехнулся Адам. – Ты возьмешь свои слова назад, когда увидишь мою квартиру.
Они вышли в коридор, который вел к массивной дубовой двери. Адам повернул медную ручку и пригласил Кэт войти.
От изумления и восторга у нее не было слов! Пять широких окон так захватили ее внимание, что Кэт не заметила, как Адам снял с нее накидку и взял сумку. Окна, обрамляя сияющую огнями панораму города и реки, начинались почти от самого пола, завершаясь изящной аркой под потолком.
– О Адам! Я никогда не видела ничего подобного!..
Кэт направилась к окнам, но вдруг от резкого удара в спину упала, больно ударившись левым боком о невысокий столик.
Через мгновение Адам был рядом и помог ей подняться. Он крепко держал Кэт. На лице его была тревога.
Они стояли прижавшись друг к другу, и ее скачущий пульс бился в контрапункте с ударами его сердца. Кэтрин видела блеск возбуждения в глубине его глаз и чувствовала, что Адам читает то же желание в ее глазах. Неведомые ощущения пронзили Кэт с пугающей силой.
Адам коснулся ее губ неправдоподобно нежным поцелуем. Сумасшествие… Волшебство… Его губы – такие манящие… Еще…
Очарование момента исчезло, когда что-то влажное коснулось ее ноги. Кэт дернулась и посмотрела вниз.
– Это собака? – Девушка вытаращила глаза. – Или ты завел сторожевого медведя для охраны здания?
Адам не мог скрыть обиды.
– Конечно, собака! Ньюфаундленд – одна из самых храбрых, умных, преданных…
– …И слюнявых.
Огромный черный пес смотрел на Кэт с обожанием. Его язык висел как длинный красный галстук, под которым постепенно образовывалась лужица.
Кэт подавила в себе приступ смеха. Единственная разница между тем, как пес и девушка смотрели на Адама, была в том, что у нее не текли слюни. Тормэн обнял Кэт, и она почувствовала, что ей это очень нравится. Кэт погладила собаку по голове.
– Я думал, что отучил его бросаться на людей. Он тяжелее тебя фунтов на сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13