Бордель был совсем не похож на то, каким она себе его представляла. Ее комната была роскошно обставлена добротной, хоть и немного громоздкой мебелью а-ля Тюдор. Стены и восточные ковры красного цвета удачно гармонировали с этой мебелью из мореного дуба.
Кортни дернула шнур звонка, и на пороге появилась девочка-служанка, не старше тринадцати лет, с передвижным чайным столиком.
– Вот вы и проснулась, – сказала девочка, поправив тюрбан на голове. У нее были большие темные глаза и кожа цвета кофе с молоком. – Я начинала думать, вы спать весь день. Конечно, здесь такое ничего необычно.
– А где остальные – мои друзья? – осведомилась Кортни.
– Ну, считается, я ничего не знаю, но мужчина с забавный акцент, как ваш, он был ранен, за ним ухаживали комната рядом с комнатой миз Флер, мужчина – кэйжэн, ему бинтовали плечо, он уже уехал.
Кортни была рада, что рана у проводника оказалась неопасной.
– А что мистер Блейк?
– Я думаю, это мужчина, который спал постель миз Флер. Он о'кэй, мэм.
Вздрогнув, Кортни почувствовала, как ее обожгла ревность, и сама удивилась своей реакции. Какое ей дело до того, с кем спал Брэндэн? Они жили раздельно уже давно.
Девочка вытянула из нижнего отделения чайного столика платье ярко-синего цвета с высоким воротом.
– Там есть ванна скоро готова, и нижнее белье для вас в ящичке.
– Как тебя зовут?
– Пиони. Мое настоящее имя Марта, но миз Флер давать нам всем имена цветов.
Раздался громкий стук в дверь, и Кортни поспешно подтянула к шее одеяло. В комнату ворвался О'Шофнесси.
– Кэптн Блейк говорит вам может понадобится ванна, и я приволок ее сюда, мэм.
– Думаю, что ему она нужнее, – съязвила Кортни.
– Да он уже управился с ней, – со смешком ответил ирландец, подергав себя за бороду.
«Не сомневаюсь», – подумала Кортни.
Она была очень рада горячей ванне, благоухавшей жасмином. Было так приятно расслабиться после утомительного путешествия. В разгаре ее блаженства вошел Брэндэн.
– Сейчас ты ослепительнее, чем когда бы то ни было.
Заслышав знакомую хрипотцу в его голосе, Кортни села и выпрямила спину, прикрыв руками грудь.
– Ты когда-нибудь стучишь в дверь, прежде чем войти?
– С какой это стати? Ты постоянно твердишь мне, что я неотесанный мужлан, и мне не хочется портить твое впечатление обо мне. – Он погладил ее по руке, потрепал по подбородку. – Ты хороша, как никогда. – В ответ на эту ласку кончики ее грудей сразу затвердели.
Теперь, когда Брэндэн был чисто выбрит, она заметила новый шрам на его щеке – ярко-красный, расположенный чуть выше первого, полученного, по его словам, от ревнивой девушки. Волосы его были подстрижены, он выглядел очень опрятно. Он опять стал тем красивым мошенником, каким она его помнила с первых дней знакомства.
– Как доктор Картрайт? – спросила она. – Можно его повидать?
– Он отдыхает.
– Я выполнила свою часть договоренности. Теперь дело за тобой. Итак, где мой сын?
Выражение его лица сразу стало серьезным.
– Я не могу тебе сказать.
У нее задрожали руки от охватившего ее гнева. Не обращая внимание на свою наготу, она вылезла из ванны и обмоталась простыней.
– Ты обещал мне, – гневно сказала она, набрасывая на себя бархатный халат. – Ты обещал.
– Мы поговорим о Шоне позже.
– Почему не сейчас?
– Мне кажется, ты знаешь ответ, – проговорил он, ощупывая взглядом ее тело с головы до пят.
Кортни отступила к кровати и нащупала под подушкой нож. Когда Брэндэн попытался обнять ее, она быстрым движением приставила лезвие к его горлу.
– Отпусти меня немедленно, или я перережу твою глотку.
– Полегче, любовь моя. В этом доме не обижают мужчин. – Он неохотно отпустил ее. – И давно ты носишь оружие? И что вообще ты думаешь? Ну, убьешь ты меня, но тогда ничего не узнаешь о сыне. Подумай над этим. – С этими словами он направился к двери.
– Куда ты собрался?
– Прокатиться верхом с О'Шофнесси. Мне необходимо остыть. Иначе боюсь, что сверну тебе шею.
Он хлопнул дверью.
Весь день Кортни не выходила из комнаты, поглядывая в окно в ожидании его возвращения. Он вернулся в сумерки. В штанах из оленьей кожи, он выглядел прямо как американский ковбой, сошедший со страниц какого-нибудь иллюстрированного журнала. Его жеребец был взмылен. Видно, Брэндэн поскакал на нем так здорово, как ему, должно быть, хотелось поскакать на ней.
Войдя в дом, Брэндэн прошел мимо ее комнаты к комнате Флер. Кортни с трудом сдерживала ярость. Она металась по комнате, как тигрица, загнанная в клетку, рисуя в своем воображении картины того, что сейчас происходит в соседней комнате.
Тем временем сумерки перешли в закат, и горизонт засветился каким-то таинственным серебристым светом. Прошлой ночью стоял туман. А этот вечер был кристально ясным, и лишь от воды поднимался легкий пар.
Брэндэн не показывался. Пришла Пиони и сообщила, что проснулся доктор Картрайт и интересовался Кортни. Она одернула платье и направилась в комнату Флер.
Оттуда доносились голоса, смех. Демон ревности, от которого, как ей казалось, она избавилась, снова высунул свою отвратительную голову. Она повернулась было, чтобы уйти, но в этот момент Пиони открыла дверь в комнату Флер.
Кортни встретилась взглядом с молодой женщиной, стоявшей в дверном проходе.
– А, мадам Блейк. – Теплота ее улыбки эхом повторилась в голосе. – Очень приятно наконец-то увидеть вас. – Она вышла в коридор и крепко пожала руку Кортни. – Я так много о вас слышала. Я Флер.
Кортни ожидала увидеть все что угодно, но не то, что она увидела. Перед ней стояла приятного вида молодая девушка в неброском платье с высоким воротничком, выглядевшая так, как будто она собралась в церковь.
– Зовите меня, пожалуйста, Кортни, – сказала она с запинкой. – А доктор Картрайт?
Флер поманила ее, Кортни последовала за ней и вдруг застыла как вкопанная при виде Брэндэна, сидящего в ванне посреди роскошной спальни Флер и покуривающего сигару.
– О, я хотела навестить Картрайта, но, похоже, выбрала неудачный момент.
Флер взяла Кортни за руку.
– Ну что вы. Совсем нет. Он проснулся и скучает за чтением. Пошли. – Флер нажала кнопку под камином, и одна из стен отъехала. Кортни прошла за Флер через коридор к потайной комнате. – Доктор сказал, что рана в плечо сквозная, чистая и неопасная. Но он ослаб, так как потерял много крови. – Флер помолчала. – Я вас не шокирую такими подробностями?
Кортни покачала головой.
– Хорошо, – продолжила Флер. – Ему дали морфия, и он все это время спал.
Доктор Картрайт, бледный, лежал в кровати, установленной в алькове, оклеенном обоями сиреневого цвета. Неподалеку стояла еще кровать – дневная, покрытая белым сатиновым одеялом. Свежие цветы создавали отдаленное сходство с летним лугом.
– Вероятнее всего, он будет в полусне до утра. Вы можете оставаться здесь столько времени, сколько пожелаете. Когда захотите выйти из комнаты, нажмите эту кнопку, и дверь откроется.
– Вы можете остаться здесь, если хотите, – сказала Кортни, усаживаясь около доктора Картрайта.
– Хорошо. – Флер села рядом на стул. – Он был так слаб, я сидела около него сутки напролет.
Как Флер и предсказывала, Картрайт так и не пошевелился, пока она сидела возле него. Через некоторое время Кортни вернулась в спальню Флер, оставив ее возле больного.
– Где Флер? – спросил Брэндэн.
– С доктором Картрайтом. – Она помолчала некоторое время с чувством внутренней неловкости. – Она совсем не такая, какой я себе ее представляла.
– А какой ты ее себе представляла?
– Я работала в театре. Я знаю, как выглядят проститутки.
– Да уж конечно, – ухмыльнулся он.
– Что ты хочешь этим сказать? – Она сердито фыркнула. – Нам необходимо поговорить.
– И это все, чего ты хочешь? Поговорить?
– Мой сын…
– Не раньше, чем я вылезу из ванны. – Он протянул ей щетку с длинной ручкой. – Флер должна была потереть мне спину, но ты ее спугнула, поэтому обязана теперь выполнить эту работу.
Кортни медленно подошла к бадье. Волосы Брэндэна пахли розмарином. Она намылила щетку и стала так яростно тереть ему спину, словно норовила содрать с него кожу.
– Ты сам сейчас пахнешь, как проститутка.
Он схватил ее за руку и притянул к себе на колени. Ее окатило водой, и она мельком увидела его пробуждающийся член.
– Никаких замечаний в адрес моих друзей, когда трешь мне спину, понятно? – Член совсем проснулся, вызвав в ней ответное пробуждение знакомых чувств. Ее дыхание участилось, всю ее охватил трепет. Она попыталась освободиться, но он держал ее крепко. – Что такое?
– Пусти, ты намочил мне платье.
Он вышел из ванны и ступил на ковер, продолжая удерживать ее.
– Корт, будет лучше, если ты кончишь воевать со мной. Ты уже столько раз огорчала меня, что пора и рассчитаться.
От него пахло вином.
– Ты пьян. Пусти меня.
– Не так уж и пьян.
– Пусти меня, проклятый!
В ответ он, голый, вынес ее в коридор и зашагал к ее комнате.
– Не будем мять кровать Флер, когда рядом твоя.
– Я закричу.
– А ты не боишься обнаружить себя? Здесь полно янки. – Он поймал губами ее губы, внес ее в комнату, поставил на ноги и запер дверь.
Она рванулась к подушке, но он оказался проворнее. Он взял нож и посмотрел на него.
– Этой игрушкой можно убить человека.
Он положил нож на высокий шкаф, куда она не могла дотянуться.
– Помочь тебе раздеться?
– Катись к дьяволу.
– Рвать одежду Флер – это черная неблагодарность.
Кортни повернулась к нему спиной.
– Нет.
Не обращая внимания ни на ее слова, ни на ее яростное сопротивление, он распустил ее ленточки, тесемки, расстегнул крючочки, снял юбки и привязал ее к кровати шнурком от занавески.
– Что ты делаешь?
– Я стараюсь предотвратить увечья. Разговаривать мы не можем и никогда не могли, если не были в постели. Только в постели мы понимаем друг друга. И ты ведь хочешь так «поговорить», верно? – Он стянул с нее лиф платья и поцеловал груди над сорочкой. – Только сначала я хочу «выговориться». – Его пальцы начали гладить кончики ее грудей, посылая через них волны возбуждения. – Ты помнишь, о чем я спрашивал у тебя в тот день на берегу? – Сквозь ткань он очертил языком круг около ее соска. Развязав сорочку, он опустил ее ниже грудей и потрогал пальцем сначала один кончик, а потом другой. Она застонала от возбуждения, которое зародилось где-то глубоко внутри и хлынуло вниз от его легкого прикосновения.
Если Брэндэн стремился доказать ей, как она слаба перед природой, то он преуспел в этом, так как у нее уже не оставалось сил противиться ему. Ее тело жило само по себе, отдельно от сознания и вопреки ему, она вся изогнулась навстречу Брэндэну, страстно желая быть наполненной им.
Страсть охватила ее, когда он взад-вперед двигал языком в ее рту, и все ее слабые попытки протестовать были просто смехотворны.
– Ну, поговори же со мной, чертовка.
Она пыталась что-то возразить, но поняла, что не может лгать. Он смотрел на нее и читал, правду в ее глазах. Довольная улыбка блуждала по его лицу.
– Дай мне облегчение поскорее, – прошептала она.
– Нет. Мы слишком долго не были вместе. Тебе необходимо это мучение, как и мне. – Из его голоса ушел сарказм. Он снял галстук, и она обвила руками его шею. Он целовал ее виски, шею, грудь. Когда их глаза встретились, вся месяцами сдерживаемая страсть выплеснулась и овладела ими. Он целовал и ласкал ее пылко и нежно, и у нее возникло ощущение, что она умрет, если не получит его.
Он был прав. Она хотела его и только его. Он имел необъяснимую власть над ее телом, над всем ее существом. Какая-то сила овладевала ее мыслями, памятью, толкала в его объятия и заставляла шептать ему в ухо слова любви. Он растянул ее на себе, они перекатывались с боку на бок, пока наконец он не лег на спину и она не оседлала его. Она села лицом к его пенису, длинному и толстому в гнезде из темных кудрей, и провела пальцем по всей его длине. Он подвинул ее так, что ее шелковистый треугольник лег на его губы. Он целовал ее там, двигая языком туда и обратно, и довел ее до экстаза, когда она, вся дрожа, наклонилась над ним, держа его член, как твердую мраморную колонну. Облегчившись, она окружила ртом его корону и, когда он готов был взорваться, погрузила его в себя целиком.
– О Боже, – выдохнул он, обжигая ее взглядом своих золотистых глаз. – Ты знала, что я приду к тебе. Ты моя и только моя – навсегда.
– Я никогда по-настоящему не буду твоей. Я ненавижу тебя.
Он перевернул ее на спину и обхватил ногами.
– Ну, покажи мне свою ненависть, любимая, дорогая, любовь моя. – Своими пальцами он гладил ее внутренние губы до тех пор, пока она снова не захотела его. – Ты пойдешь за мной до врат ада, если я позову тебя. Ты владеешь мной так же, как и я тобой. – Он вошел в нее, и некоторое время они лежали спокойно, как одно целое. Затем они вошли в ритм и снова потеряли представление о том, где кончается она и начинается он. – У нас вместе все так прекрасно, – прошептал он ей в ухо. – Ее предательское тело следовало за движениями его тела, ее мышцы сжались, когда он вошел в нее еще глубже, и они слились в обжигающем взрыве облегчения.
Она помнила, что их близость всегда сопровождалась каким-то таинственным ощущением: они парили в освещенном звездным сиянием небе, на какое-то мгновение она забывала об осторожности, и слова, о которых она могла пожалеть, слетали с ее губ вопреки ее воле.
– Я люблю тебя.
Она сказала это, не думая. Она знала теперь и знала всегда, как пусты и лживы все ее протесты и отрицания.
Он застонал от счастья.
– Да, – прошептал он, как будто еще до этого признания уже знал о нем.
Когда они лежали – их тела были еще сплетены, его голова покоилась у нее на груди, – он вдруг осознал полноту своего счастья. Она произнесла слова любви и стала свободной. Почему же он не говорит ей те же слова? Они же правдивы, видит Бог.
Он хочет сказать ей, что любит ее больше жизни, что убьет каждого, кто обидит ее. Тогда почему же он не говорит их, зная, что она мучительно хочет их услышать? Не потому ли, что он уже произносил их в Брайтоне, а она отвергла его тогда?
Она спала, пока он не разбудил ее.
– Ты, наверное, умираешь от голода? – Она кивнула. – Я имею в виду еду. О других аппетитах я уже позаботился. – Он открыл походную корзину и протянул ей цыпленка, завернутого в салфетку. – Гостинец от Флер. – Он лег рядом с ней, положив свою руку ей под голову. – А он ничего. Хотя Клара готовит лучше, уверяю тебя.
Они помолчали.
– Почему ты так долго собиралась? – спросил он.
– Что ты имеешь в виду? – Она была озадачена.
– Признаться в любви ко мне.
Она натянуто засмеялась в ответ.
– Тебе не следует верить словам, сказанным в порыве страсти. Я сказала только то, что ты хотел услышать. – Она швырнула цыпленка обратно. – Как я могу любить тебя? Ты сломал мою жизнь. С момента нашей встречи главным моим ощущением стала боль. Ты украл у меня ребенка – нет ничего более жестокого, чем это. Я никогда не смогу любить тебя. – Она встала, накинула на себя шелковый халат и повернулась к нему с ледяным выражением лица. – Это ведь ты внушил мне, что любовь и постельные забавы не имеют ничего общего друг с другом. Мне нравятся эти забавы, но они не трогают ни души, ни сердца.
– Ну, если это был всего лишь спектакль, то ты хорошо поработала.
– Ты меня этому научил. – Она налила воды в стакан. – Теперь скажи мне, где мой сын.
– Пока нет. – С этими словами Брэндэн вышел.
Кортни села на край постели. Она отдала ему все, ничего не получив взамен. Ничего. Она даже не знает, где находится ее сын. Как глупо! Почему она то и дело теряет голову?
Вечером Брэндэн сообщил Кортни, что доктор Картрайт оправился и в состоянии продолжить путь и что на рассвете они отбывают в Баратарию.
– Там нас возьмет один из моих кораблей. А сейчас отдохни.
Наутро они благополучно перебрались через болото и ступили на палубу корабля. Отношения между Кортни и Брэндэном оставались натянутыми. Два дня спустя они прибыли в Нассау. Во время плавания Кортни держалась холодно. На берегу Брэндэн поселил ее в домике, а затем настоял на совместной прогулке по берегу моря.
Его поведение выглядело зловещим. На лбу его Кортни увидела глубокую складку.
– Ты пугаешь меня, – сказала она. – Я сделала все по-твоему, дала тебе все, чего ты хотел. Ну, теперь-то ты скажешь мне, где мой сын?
Он не хотел ей врать. Он оберегал ее от жестокой правды, как мог, но теперь путей отступления не было.
– Корт, – угрюмо начал он, – у меня его нет.
– Ну, конечно, нет, – она сердито вздохнула, – куда ты его дел? Где он – на Севере, в Бостоне? – Он склонил голову и стал рассматривать свои руки. – Ты же не оставил его в Чарлстоне? – Она пролепетала еще несколько бессвязных слов, а он тяжело покачал головой.
Их глаза встретились.
– Я не знаю, где он, – выдавил из себя Брэндэн.
Кортни глядела на него, быстро моргая, и старалась понять смысл его слов. Он попытался привлечь ее к себе, но она воспротивилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37