Воцарилась мертвая тишина. Джоанна увидела, как все лица повернулись к ней в сдержанном удивлении, как Синтия прищурила глаза, и ощутила, как пальцы Габриеля сжались на ее плече, будто тиски.
Она хотела выкрикнуть «Нет!», но не могла произнести ни звука. Она уставилась на мистера Фортескью, ее глаза умоляли его сказать, что все это глупая шутка, что Лайонел не мог поставить ей такое жестокое… такое невыполнимое условие. Но, казалось, высокая фигура адвоката странным образом начала уменьшаться, как будто она смотрела в телескоп с неправильной стороны.
Она слабо пыталась вырваться из рук Габриеля и подойти к Генри Фортескью, просить его о помощи, но неожиданно вокруг оказалась только темнота, и она упала прямо в нее.
Голос постоянно повторял ее имя, снова и снова. Джоанна не хотела слышать этот голос и слабо запротестовала. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на одном из диванов. Габриель сидел рядом со стаканом воды в руке и смотрел на нее.
– Что случилось? – Она попыталась сесть, оглядывая опустевшую комнату. – Где все?
– Я отослал их, когда ты упала в обморок, – ответил он сухо.
– Упала в обморок? – повторила она. – Но я никогда в своей жизни не падала в обморок.
– Все бывает в первый раз. – Он сделал паузу. – Выпей воды и полежи спокойно. – Он поднес стакан к ее губам, и Джоанна заставила себя сделать глоток.
– Все оказались очень чуткими, – продолжал он бархатным тоном, – понимая, в каком ужасном состоянии ты находилась всю эту неделю.
Голова у нее неприятно закружилась, и Джоанна откинулась на подушки, закрыла глаза и устало прошептала:
– Они не знают и половины.
Она почувствовала легкую тошноту и заставила себя отпить еще воды. Наконец рискнула взглянуть на Габриеля. По его лицу ничего нельзя было прочитать, он только задумчиво смотрел на нее прищуренными темно-желтыми глазами.
– И… извини, получилось ужасно. Это был шок. – Она покачала головой. – Я все еще не могу поверить, что Лайонел поступил подобным образом со мной.
– Ты говоришь так, будто только ты пострадавшая сторона.
В его голосе появилась нотка, которая встревожила Джоанну. Она неожиданно поняла, что под беспристрастным внешним видом Габриеля полыхает слепая ярость.
– Но, – продолжал он насмешливо, – я все же не упал в обморок.
– Тебе не стоит беспокоиться, – бросила она быстро. – Я откажусь от завещания. У меня есть такое право.
– Тогда ты будешь дурочкой. – Его тон был бесцеремонным. – Хотя это уже неважно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, моя дорогая жена, что я пересмотрел нашу договоренность о браке. Я решил выполнить желание Лайонела, так что развод откладывается.
Джоанна села, ее глаза испуганно расширились, в висках застучало.
– Но ты не можешь так поступить.
– Ошибаешься, могу, – ответил он. – Через год и один день мы подумаем об этом опять. Но сейчас нам придется по возможности скрасить положение.
– Его невозможно скрасить! – взорвалась Джоанна.
– Придется лишь обговорить некоторые основные условия.
– Твои условия, естественно. – Джоанна пристально посмотрела на него.
– В разумных пределах и твои. Но учти, я не собираюсь раствориться во мраке на следующие двенадцать месяцев просто для того, чтобы ублажить твою чувствительность. Моя ссылка закончена. Здесь мой дом, и я буду в нем жить.
– Отлично, тогда ты не будешь возражать, если я перееду в коттедж Ларкспар.
– Боюсь, мне придется. В завещании специально подчеркивается, что ты должна жить здесь.
Она прикусила губу.
– Но мы, конечно, сможем договориться об этом между собой.
– К несчастью, условия завещания уже всем известны. Кажется, мы обречены находиться под одной крышей – но не вечность.
– Подумай еще раз. – Она говорила отрывисто. – У меня свои планы. Я не ожидала наследства от Лайонела, и мне оно не нужно. Я сама буду зарабатывать себе на жизнь.
– Занимаясь, в частности, чем?
– Я ищу пост экономки с постоянным проживанием, – ответила Джоанна вызывающе.
Габриель поднял брови.
– Не слишком ли ты молода? – спросил он мягко.
– Я вела хозяйство в этом доме последние два года, – напомнила ему Джоанна, защищаясь. – Некоторый опыт у меня есть.
– Но у тебя нет рекомендаций, – заметил он спокойно. – А без них нет шанса найти работу с постоянным проживанием. Люди имеют право знать, кто к ним переезжает.
Джоанна сдвинула брови и, пересилив себя, сказала:
– Но ты, конечно, мог бы…
Она умолкла, увидев, что он качает головой.
– Ни в коем случае, моя дорогая женушка.
– Не называй меня так. – Она опять начала дрожать.
– Нет? – хмыкнул он. – Но ты моя жена на ближайшие двенадцать месяцев.
Она глубоко вздохнула.
– Габриель… прекрати эти игры. Почему бы просто… не отпустить меня?
– Потому что этого не хотел мой отец. Он заботился о тебе, Джоанна, и, безусловно, желал дать тебе передышку. Время для размышлений, пока ты не примешь здравое решение о том, как жить дальше. Я уверен, что он не представлял тебя прислугой в чужом доме. Я намерен уважать его желание. Видишь, как все ясно.
– А если я просто… уйду? – Она посмотрела на него с вызовом.
– Тогда забудь о легком разводе. Я заставлю тебя ждать весь этот долгий год, как позволяет закон, и даже потом продолжу боевые действия против тебя. – Он сделал паузу. – Ну, что ты собираешься делать?
– Было бы приятно думать, что у меня есть возможность выбора, но ты, кажется, отнял ее, – сказала она натянуто и с презрением посмотрела на него. – Габриель, это льстит твоему самолюбию: всегда получать то, что хочешь?
– Если ты считаешь, что именно этого я хочу, то, должно быть, обморок повредил твои мозги. – Он поднялся и добавил: – Живи здесь, Джоанна, веди себя хорошо, и через год и один день я дам тебе развод и самые восторженные рекомендации. Договорились?
– Придется.
Она спустила ноги на пол и тоже встала.
– Красиво сказано, как всегда. Где обручальное кольцо?
– В кармане.
Он протянул руку.
– Дай его мне.
Джоанна неохотно подчинилась. Габриель минуту рассматривал простое золотое кольцо, как будто никогда его раньше не видел, а потом резко сказал:
– Теперь твою руку.
Она медленно разжала кулак и протянула ему руку. Он надел кольцо ей на палец.
– Уверен, что у тебя нет желания повторять наши клятвы. – В его голосе послышалась тень насмешки и еще что-то неуловимое. – Однако мне кажется, что я как-то должен скрепить этот важный договор.
Он опустил руки на плечи Джоанны, неумолимо притянул ее к себе и мягко сказал:
– А теперь я поцелую невесту.
Она хотела ответить «нет», отодвинуться, но обнявшие ее руки были слишком сильными, а рот слишком требовательным.
Он целовал ее медленно и чувственно, как будто в запасе у него была целая вечность. Как будто догадывался, что ей нравится, как его язык раздвигает ее губы. Как будто не было ни боли, ни разочарования, ни разлуки.
Одной рукой он держал ее в плену, а другой медленно гладил по спине, от нежной шеи до изгиба бедер. Джоанна почувствовала, как в ответ все ее тело задрожало, и она не смогла сдержать эту дрожь.
Когда он поднял голову, на его лице блуждала улыбка, и он небрежно заметил:
– Если бы я не знал тебя лучше, Джо, то мог бы поклясться, что тебе почти понравилось.
То, что он прав, совсем ее не обрадовало.
– Это одно из твоих условий… что ты можешь… терзать меня, когда тебе вздумается? – пробормотала она.
– Нет, воспринимай это как минутную слабость, которая не повторится. Но не жди извинений.
Он приложил палец к ее вспыхнувшей щеке и мягко засмеялся.
– Выше голову, дорогая. День номер один почти закончился, осталось только триста шестьдесят пять. И они скоро пройдут, обещаю тебе.
Габриель вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Джоанна неподвижно стояла, уставившись в пустоту перед собой.
Она еще раз тихо повторила:
– Скоро все закончится.
Но эти слова, звучавшие как заклинание, не принесли ей успокоения.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Джоанна сочла благоразумным провести остаток дня в своей комнате. Она взяла стопку пришедших недавно писем с соболезнованиями и начала отвечать на них. Это не было приятным занятием, но помогало отвлечься от более тревожных мыслей, которые угрожали нахлынуть на нее.
Она ждала, что к ней зайдет с обвинениями Синтия, наверняка мачеха в той же степени недовольна завещанием Лайонела. Но, похоже, на этот раз она решила держаться на расстоянии. По крайней мере от меня, усмехнулась Джоанна.
Когда миссис Эшби постучалась в дверь, чтобы спросить по поводу ужина, она попросила принести ей чашку бульона.
– Я собираюсь сегодня пораньше лечь спать, – добавила она спокойно. – Поэтому не хотела бы, чтобы меня беспокоили.
– Очень хорошо, мадам. – Миссис Эшби осмотрела на ковер. – Хотя, как я понимаю, истер Верн и миссис Элкотт сегодня ужинают в гостинице «Корона».
Что, естественно, многое объясняет, подумала Джоанна.
Она немного послушала радио, потом легла в кровать и начала читать, но слова бессмысленно танцевали перед глазами. Она попыталась заснуть, но мысли бежали по кругу и не давали ей расслабиться.
Приходилось признать, что поцелуй Габриеля ее очень сильно взволновал. И она даже не сопротивлялась ему! Не отвернулась, хотя должна была это сделать. Должна была раз и навсегда поставить его на место.
Знакомый вкус его теплых губ преследовал ее и бросал в дрожь – как она убеждала себя, в дрожь отвращения. У него нет права, повторяла она себе возбужденно, я не давала ему такого права.
Но Габриель никогда не ждал никаких одолжений, тем более сексуальных. Он всегда брал то, что хотел. Он заставил ее принять его поцелуй с той же безжалостностью, с которой оговаривал с ней условия завещания.
Завтра она выяснит, что гласит закон о разводе. Посмотрит, нет ли лазейки, которую не заметил Габриель.
Но почему он не согласился отпустить ее?
У него должно быть такое же сильное желание покончить с этой бессмысленной ситуацией, как и у нее.
Гордость кажется единственным объяснением. Габриель не захотел огласки. Иначе все бы узнали, что его жена предпочла пожертвовать щедростью Лайонела, лишь бы освободиться от него.
Джоанна металась по кровати в тревожном полусне, слыша, как напольные часы в галерее отбивают каждый час, однако не заметив, когда вернулись Габриель и Синтия.
Она почувствовала облегчение, когда миссис Эшби принесла утренний чай и не надо было больше притворяться спящей. Экономка озабоченно на нее посмотрела.
– Вы останетесь сегодня в кровати, мадам? Позвать доктора?
– Нет-нет, – успокаивающе улыбнулась ей Джоанна. – У меня много дел.
– Да, миссис Верн. – Женщина замялась. – Вы хотите, чтобы я перенесла ваши вещи в спальню хозяина? Мистер Габриель вчера вечером велел мне, чтобы все было готово…
Джоанне показалось, что улыбка приклеилась к ее лицу.
– Распоряжения мистера Верна меня не касаются, миссис Эшби. Пока остаюсь в поместье, я буду жить в этой комнате.
– Да, конечно, мадам. – Доброе лицо пожилой женщины выражало полное смущение. – Как насчет вещей мистера Лайонела?
Джоанна прикусила губу.
– Я поговорю с мистером Габриелем. Спрошу, что он хочет с ними сделать, а потом мы вместе ими займемся.
Один неприятный момент я пережила, подумала она стоически, когда осталась одна, но, несомненно, впереди их еще много.
Она налила себе чай, отнесла его по привычке в ванную комнату и стала наполнять ванну, щедро добавив туда пену с ароматом гвоздики.
Обычно весь ее день был расписан, но сейчас она не могла ясно представить, что же ей делать сегодня. Захочет ли Габриель, чтобы она продолжала по-старому вести дом, или сам будет отдавать приказания?
– В ванне опасно спать. Или ты собираешься утонуть?
Поскольку в этот момент Джоанна думала о муже, ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она поняла, что протяжный голос Габриеля звучит не в ее голове. Она открыла рот и, чуть не наглотавшись пузырьков, в шоке посмотрела на дверь. Он стоял, прислонившись к косяку, и лениво рассматривал ее – вернее, покрывавшую ее пену – своими темно-желтыми глазами.
– Какого черта ты здесь делаешь? – Джоанна вовремя вспомнила: садиться не стоит.
– Я пришел сказать, что буду некоторое время отсутствовать. У меня одна встреча в Париже и другая в Вене через неделю.
– Хорошо, ты сказал, – лаконично ответила она. – Теперь можешь выйти.
Габриель поднял брови.
– Незаметно, что твои манеры улучшились за то время, пока мы жили раздельно, – заметил он холодно. – Хотя, в общем, это не важно. Я уйду, когда пожелаю.
– Другими словами, я совершенно не могу побыть одна, – отрывисто произнесла Джоанна.
– Если бы это действительно было так, – сказал он мягко, – прошлой ночью ты была бы в постели не одна. И, конечно, я составил бы тебе компанию в ванне сегодня утром. – Он увидел, как краска возмущения вспыхнула на ее лице, и довольно кивнул. – Так что не глупи и послушай меня.
– Да, хозяин, – процедила она сквозь зубы.
Он засмеялся.
– Уже лучше. Миссис Эшби говорила с тобой о комнате Лайонела?
– Упоминала. – Джоанна заколебалась, вспомнив, как Габриель стоял на коленях у кровати Лайонела. – Не слишком ли это… быстро?
– Может быть, но я не хочу, чтобы она превратилась в алтарь, где вытирают пыль раз в неделю и где каждая вещь лежит на том месте, где он ее оставил. Я хочу, чтобы жизнь вошла в нормальную колею как можно скорее.
– У тебя странное представление о нормальной колее. – Джоанна чувствовала, как остывает вода и у нее сводит тело оттого, что она лежит так неподвижно, но не осмеливалась пошевелиться.
– Дорогая, – сказал он насмешливо, – ты робко пытаешься мне намекнуть, что нам пора начать нормальную семейную жизнь? – Он снял пиджак, бросил его на стул и начал ослаблять галстук. – Может быть, я все-таки присоединюсь к тебе?
– Ты не сделаешь ничего подобного. – У нее перехватило дыхание, когда Габриель подошел и уселся на широкий край ванны. – Уходи. – Ее голос звучал хрипло и неровно. – Убирайся отсюда. Сейчас же.
– Нет, дорогая, пока нет.
Джоанна смотрела, оцепенев, как рука Габриеля опускается в воду. Какой-то миг его ладонь оставалась совершенно неподвижной, застыв всего в дюйме от ее дрожащего тела, потом он зачерпнул немного пены и поднес ее к лицу.
– Каждый раз за последние два года при виде гвоздик я вспоминал запах твоей кожи, – сказал он мягко.
– Не надейся, что польстил мне, – ответила Джоанна срывающимся голосом.
– Нет, я понимаю, что не стоит уповать на слишком многое. – С непроницаемым лицом он сдул пузырьки с ладони. – У тебя нет никаких воспоминаний, Джоанна?
– Таких, которыми бы я дорожила, – нет, – отрывисто ответила она.
– И любопытства тоже? Тебе никогда не было интересно, что может быть между мужчиной и женщиной? Или должно быть?
– Никогда.
– Обидно. – Габриель опять лениво опустил руку в воду, и Джоанна превратилась в статую, стараясь унять дрожь. – Потому что я много думал… о тебе, о себе. О том, что мы стали на два года старше и, надеюсь, умнее. Может быть, мы могли бы чему-нибудь научиться друг у друга, прежде чем расстанемся.
Она видела над собой его улыбку и почувствовала, как что-то глубоко внутри нее сжалось от боли, смешанной с… чем? С сожалением… с желанием?
– Я имею в виду, – продолжал он мягко, слабо шевеля пальцами в воде, – что не хотел бы выпускать тебя в мир с впечатлением, будто несколько любовных схваток по обязанности – это все, что ты можешь получить.
– Так что ты предлагаешь? – Джоанна вложила все свое презрение в этот вопрос. – Ускоренный курс сексуального удовольствия? – Она покачала головой. – Это не для меня. Но я уверена, что у тебя не будет недостатка в желающих. И никогда не было, – добавила она язвительно.
– Жаль. – Темно-желтые глаза еще раз медленно ее осмотрели. – Потому что эти симпатичные пузырьки начинают таять и открывают интересный вид. Уверена, что не передумаешь?
– Уверена. – Внутри у нее все дрожало, но она как-то умудрилась сохранить ровный тон. – Могу я кое-что прояснить? Если ты будешь… беспокоить меня таким образом, я не смогу здесь оставаться, несмотря на последствия. – Она глубоко вздохнула. – Может быть, такие игры кажутся тебе забавными, но мне – нет. Наше соглашение останется в силе, только если мы будем держаться подальше друг от друга.
– Ты действительно думаешь, что это единственное решение?
– Я знаю, что это так.
Он пожал плечами.
– Тогда мы поступим по-твоему. Бог не допустит, чтобы моя грязная похоть заставила тебя уехать отсюда, – добавил он иронически и легко провел рукой по ее обнаженному плечу. – Ты замерзла. Пора выходить из воды.
Он поднялся и взял банный халат, который висел на двери ванной.
– Вот, надень это, – приказал он бесцеремонно.
Замерзла? Неожиданно она вся запылала, охваченная странным и пугающим пламенем.
– Это я сама решу, – процедила она сквозь зубы.
Он засмеялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13