Но тем не менее работа была неплохая. А помнишь, ты ведь сам тоже не перепроверил изменение условий, прежде чем начал понижать базис облаков в мезосфере. Мезосфера – слой атмосферы от 50 до 80 км, характеризующиеся сильным падением температуры с высотой.
Тебе очень хочется возложить груз ответственности за гибель людей на плечи этой девочки? Тогда подставь и свое плечо. И, ради бога, Боб! Люди всегда умирают. Только благодаря нам Атлантическое побережье не завалено горами трупов. Ты это знаешь не хуже нас. Иногда не получается спасти всех. Порой даже себя не можешь спасти. Уж ты-то это знаешь…– Пол, довольно, – тихо сказал Мартин Оливер.И Пол заткнулся. А вместе с ним и Плохой Боб. Он больше не заглядывал в свои бумаги. Вместо него открыл папку Мартин Оливер.– Джоанн, нам следует обсудить крайне важный вопрос. Хочешь ли ты быть Хранителем? Имей в виду: тебя ожидает нелегкая и не особо приятная жизнь. Она может не принести славы: даже если ты спасешь множество людских жизней. Как может не принести тебе признания или благодарности. К тому же, прежде чем стать штатным Хранителем, тебе придется учиться долгих шесть лет, если не больше, – его серые глаза смотрели абсолютно бесстрастно. – Многие не обладают характером, который должен соответствовать работе. Я так понимаю, ты склонна сначала действовать, а потом думать.Я облизала губы.– Такое случается.– В каких обстоятельствах, по-твоему, разрешается использовать данные тебе силы? Например, чтобы избавиться от опасного урагана?– Скорее чтобы спасти жизни…Черт побери, меня никто не предупреждал о предстоящем тестировании.Мартин обменялся взглядом с Плохим Бобом.– А как насчет сохранения собственности?– М-м… нет.– Нет? – брови Мартина поползли вверх, отчего его глаза стали больше. – А возможна ли ситуация, когда спасение собственности важнее спасения жизней?Сердце мое билось как сумасшедшее – так, что груди было больно. В горле стоял ком.– Нет. Думаю, что нет.– А если в качестве собственности выступает… скажем, ядерный реактор? Разрушение которого чревато гибелью для многих?Ох, об этом я не подумала.– Или, например, речь идет о центре распределения продуктов питания для голодающей страны? И, сделав выбор в пользу нескольких человек, ты уморишь голодом тысячи других?– Не знаю, – прошептала я. Руки у меня затряслись, но когда раздался смех Плохого Боба, я сжала кулаки.– Она не знает! Как это типично для наших дней. Вот к чему пришло поколение деток, выросших на бесплатных завтраках. Самое серьезное решение, которое им приходилось принимать, – какое телешоу выбрать вечером. И вы хотите доверить ей право распоряжаться чужими жизнями! – Он презрительно фыркнул и швырнул мои бумаги в центр стола. – Я услышал достаточно, чтобы сделать вывод.– Постойте! – крикнула я. – Мне очень жаль. Я не разобралась тогда.Мэрион Медвежье Сердце глядела на меня из-за стола. Ее теплые карие глаза светились сочувствием и пониманием.– Теперь-то ты понимаешь, Джоанн? – спросила она.– Конечно, – солгала я. – Я бы спасла электростанцию и… и еду.За столом воцарилось молчание. Плохой Боб поднялся. Никто его не остановил. Никто даже бровью не повел, когда он распростер руки на уровне плеч.Над нашими головами начало формироваться облако. Вначале это был просто туман, который постепенно начал уплотняться, принимать определенные контуры. Я чувствовала, как оно впитывает влагу из воздуха, становясь все сильнее.– Эй, – начала я. – Э-э…И не только влагу. Облако всасывало силу Хранителей, подпитывалось их энергией. Оно было… оно было… живым. Плохой Боб наблюдал за мной.– Я бы на твоем месте что-нибудь сделал, – посоветовал он. – Неизвестно, сколько еще оно будет вот так вот просто висеть.– Что сделать? – взвизгнула я. Не помню, как я вскочила, но когда я поняла, что уже стою за креслом, попятилась. Мощь висела в комнате – неопределенная, неконтролируемая угроза: я чувствовала, что это облако мыслило… Затем оно вдруг сфокусировалось на мне – как будто канал открылся, – и что-то сильное и жаркое полилось на меня. Мне некогда было раздумывать… я просто отреагировала. Я потянулась к облаку и буквально разметала его на части. В моих действиях не было ни расчета, ни мастерства… одна только грубая, первозданная энергия. Она выплеснулась из меня, попутно вызвав электрические разряды – сияющие дуги – над каждым металлическим предметом в комнате. Треснуло стекло. Закипела и с шипением испарилась вода в кувшине на столе.Оказавшись в центре всего этого бедлама, я бросилась в угол комнаты и сжалась там в комочек.Неожиданно все вдруг пропало, вернее, пришло в норму. Комната снова стала чистой и тихой.Очень, очень тихой.Я подняла голову и обнаружила, что все сидят на прежних местах. Никто не пошевелился, даже рук не убрал со стола. Потом Мэрион поднялась и прошла к столику на колесиках. Взяла с него толстое пляжное полотенце и начала вытирать на столе лужи. Кто-то еще – кажется, Хранитель Огня – зажег свет. Все снова стало как раньше, если не обращать внимание на черные подпалины там, куда ударила моя мощь.Плохой Боб вернулся в свое кресло и уселся, уткнувшись подбородком в кулак.– Я остаюсь при своем мнении, – заявил он. – Эта девчонка опасна.– Поддерживаю, – отозвался самодовольный, похожий на библиотекаря тип из Арканзаса. – Не помню, чтоб я видел нечто столь же необузданное.Мартин Оливер покачал головой:– Жаль… У нее столько энергии. Мы знаем, какая это редкость.Они разговаривали через стол, обсуждая мою пригодность или непригодность. Мэрион Медвежье Сердце проголосовала за меня. Ее поддержали еще двое.Решение было за Полом Джанкарло. Он встал из-за стола, пересек комнату, помог мне подняться. И продолжал держать за руку, пока не убедился, что я не собираюсь грохнуться в обморок.– Ты понимаешь, что здесь происходит? – спросил он. – Что обсуждается?– Принимать или нет меня в Хранители, – сказала я.Он легко покачал головой:– Оставить или нет тебя в живых. Если я сейчас скажу, что тебя невозможно выучить, то ты перейдешь во власть Мэрион. Она со своими людьми попытается вытянуть из тебя силы и, по возможности, не убить. Иногда это удается… иногда нет.Если он собирался меня напугать, то преуспел в своем намерении. Я хотела что-нибудь сказать, но ничего не могла придумать. Все, что я делала до этого момента, оказалось неправильным. Может, лучше будет вообще заткнуться?– Не собираешься упрашивать? – наконец улыбнулся Пол.Я помотала головой.– Уже что-то, – сказал он и обернулся к Мартину Оливеру. – Я беру ее к себе в обучение. Под свою ответственность. И думаю, когда-нибудь из нее получится чертовски хороший Хранитель.– Может, когда-нибудь, – поморщился тот. – Но не сейчас.– Ну, правильно. А кто становится Хранителем в восемнадцать лет?– Ты стал, – напомнил Мартин. – И я. Пол пожал плечами:– Мы были чертовски талантливы, Марти. Но никто из нас не имел и половины той силы, которая скрыта в девочке.– Это меня и пугает, – отозвался со своего места Плохой Боб. – Именно это.Тем не менее четверо из семи проголосовали за то, чтоб сделать из меня Хранителя.
Через два часа я добралась до Олбани. Неплохой городок – милый, исторический, хоть и немного обветшалый. В прошлом он являлся столицей штата, и наверняка местным старожилам хотелось бы видеть свой родной город более крупным и блистательным. Но зато здесь нет недостатка в детях и собаках, чем олбанцы и гордятся. Стояло отличное время года – красные и желтые тюльпаны пламенели в садах и на городских клумбах. Я миновала промышленный район возле канала Эри, проехала мимо потемневших домов с закопченными крылечками и свернула на юг – к Особнякам, как это здесь называлось.Пол жил в доме, стоившем никак не меньше четверти миллиона долларов… с просторной, аккуратно подстриженной лужайкой и белой ажурной верандой, выходившей в розарий на заднем дворе. Я въехала на подъездную дорожку, заглушила мотор своего «мустанга» и провела маленькую разведку, подключив астральное зрение.И тут же пожалела об этом. Жилище Пола предстало мне в виде замка. Да-да, именно замка – с крепостными стенами, знаменами и узкими бойницами. Ничего удивительного: Пол всегда был рыцарем – в старинном, кроваво-воинственным смысле, с мечом и булавой. А его Сектор представлял собой не что иное, как ленное владение. Пол Джанкарло жил в черно-белом мире, и это было очень плохо для меня, чья палитра в последнее время менялась от серого до густо-серого.В тот момент, когда я вышла из астрала и снова вернулась к дорическим колоннам и тюльпанам, входная дверь открылась. Пол вышел меня встречать. В обычной жизни он воплощал собой тип итальянского жеребца… сильный, мускулистый, строением напоминавший молодого бога. Он по-прежнему носил легкую артистическую бородку, которая, как я выяснила давным-давно, на самом деле являлась неизменной небритостью. Пару лет назад Пол разменял пятый десяток, но все еще сохранил свою неугомонность и, черт побери, мужское великолепие.К несчастью, в данный момент он был вне себя от злости. На меня.– Выходи из машины, – рявкнул он, вперив в меня свой указующий перст.Я вручную опустила стекло у машины и произнесла:– Пока остерегусь.Пол набычился:– Какого черта – «пока»? Ты что, мне не доверяешь?– Посмотри на мою дверцу, – парировала я. Там до сих пор сохранялись черные отметины от удара молнии, так как у меня не было времени на автомастерскую. – В последний раз, когда я покидала машину, кто-то пытался поджарить меня. Я не желаю дважды наступать на одни грабли.При взгляде на неопровержимые улики его гнев частично улетучился. Но Пол не был бы Полом, если б выразил свое удивление или ударился в сочувственные вопросы. Констатировал только:– Ты напугана.– Еще бы. Ты тоже напугался бы.– Что? Думаешь, я не сумею справиться с какой-то поганой молнией?– Скажем так: я предпочитаю, чтоб, когда она ударит, между мной и нею были бы четыре резиновые покрышки. Да ладно тебе, Пол. Залезай внутрь и поговорим. Удобные виниловые сиденья…– Ты не хуже меня знаешь, – проворчал он, – что резиновые покрышки не спасут тебя от тока в пятьсот килоампер.– Да, но у моего автомобиля стальной корпус. Он по крайне мере не расплавится, как тот пластмассовый драндулет, на котором ты катаешься, – и я мотнула подбородком в сторону его «порша» последней модели.– Не смей хаять мою Кристин, – чуть оскорблено произнес Пол. – Она способна за пять секунд разогнаться до сотни, а у твоей от такой скорости дверцы снесет, – на лице его появилась улыбка, которая для меня была слаще праздничного салюта. В прошлом мы с Полом бессчетное число раз обсуждали автомобили, тонкости их ремонта, а также спорили, кто бы выиграл гипотетические гонки. – Господи, Джо, как я рад тебя видеть, несмотря на все неприятности! Слушай, пошли в дом, я гарантирую твою безопасность.– Не обижайся, Пол, но согласись, я не могу на сто процентов доверять тебе. Ты занимаешь слишком высокое положение в нашей структуре, чтоб не знать о приказе задержать меня для допроса.– Ну да, я получил докладную записку, – кивнул он. – И был бы рад выслушать твои объяснения на сей счет.– К сожалению, так рассуждаешь только ты.– Далеко не я один, детка. Ты, может быть, считаешь, что все отвернулись от тебя. Так вот, это неправда. У тебя много друзей, и сейчас настало время рассчитывать на них. Тебе следует больше доверять нашей системе.Хотела бы я… О боже, как бы я хотела! Если б дело ограничивалось одной только смертью Боба, меня б не испугали вопросы. Но наличие Метки Демона все меняло.– Ну ладно, если гора не идет к Магомету, то… – вздохнув, сдался Пол, – открывай.Я распахнула дверцу с правой стороны. Он обошел кругом мой «мустанг» и залез внутрь, пружины застонали под его весом. Пол – не маленький мужчина, он с трудом втиснулся на пассажирское сиденье, и какое-то время нам пришлось потратить на то, чтоб он сумел более или менее устроиться рядом со мной.Салон тут же заполнился знакомым запахом – теплым, волнующим. Я принюхалась и многозначительно подняла брови. Пол покраснел.– Ради бога, Джо. Всего-навсего немного лосьона после бритья. У меня сегодня свидание… За ланчем.– Счастливица, – вздохнула я, но тут же спросила: – Итак, кто пытался меня убить?– Если б все было так просто, – ответил Пол и заерзал на сиденье. – Господи, неужели ты не можешь поменять сиденья? В них пружин больше, чем набивки.– Конечно, твой жирный зад привык к немецкой роскоши, – поддела я, хотя понимала, что нервничает мой друг отнюдь не из-за пружин. – Хватит юлить, Пол, у тебя должны иметься какие-то предположения!– Видишь ли, у Плохого Боба осталась куча родственников, которые любили его. По мне, так он был попросту огромной занозой в заднице, но мое мнение не единственное. В конце концов, он все же являлся чертовым Хранителем. – Пол пожал плечами и бросил взгляд на свои большие, сильные руки. – Я знаю, вы не очень-то хорошо ладили.На этот счет я многое могла бы сказать – и отчаянно хотела это сделать! – но всему свое время и место. Я не была уверена, что Пол в состоянии меня понять. В его черно-белом мире все вещи выглядели простыми и однозначными. Хотела бы я жить в нем!– Ты должна рассказать мне, что произошло в тот день, – настаивал он в ответ на мое молчание. – Это очень важно. Во всяком случае если ты собираешься обсуждать вопрос о своей виновности, тебе надо попытаться выстроить линию защиты. И тут я способен тебе помочь. Я хочу тебе помочь.– Не могу.– Джо, – он развернулся на своем сиденье (пружины снова заскрипели) и посмотрел мне прямо в глаза. Теперь в них не было никакой мягкости – только прямое предостережение, которое ни с чем нельзя спутать. – Ты обязана. Я говорю это не как твой друг, а как Хранитель. Когда они придут за тобой – а это неизбежно, – я призываю тебя не сдаваться, а рассказывать свою историю. Ты же понимаешь, что долго бегать от них не сможешь. Ведь умер один из самых могущественных людей в мире.– Ты собираешься позвать Хранителей-Силовиков? – это была «домашняя» шутка… Отделение Мэрион Медвежье Сердце не имело специального названия в Ассоциации, но они вершили правосудие в нашем запутанном мире. В их функции входило по-тихому устранять проблемы. При необходимости без ажиотажа распределять вознаграждение. Никаких арестов, никаких судейских жюри, только мягкий и окончательный приговор палачей.Пол не отводил взгляда.– Этого и не требуется, ты же знаешь. Подручные Мэрион найдут тебя – они уже взяли след.У меня мелькнула страшная догадка.– Ты думаешь, эта молния?..– Думаю, это было предупреждение. И не важно, от кого оно исходило. Ты вляпалась в серьезные дела, Джо, и теперь так просто не отшутишься. Не в этот раз.Он потянулся и прикоснулся к моей руке. Но даже в этом мягком прикосновении сквозило столько силы, что я почувствовала: он может смять мою руку так же легко, как листок бумаги. Если Пол и хотел задержать меня, то не вкладывал в это вызова – по крайней мере, если я не решу сражаться в небесных сферах. Такой ход рассуждений снова навеял мысли о Плохом Бобе, и на меня вновь накатила волна дурноты. Когда она прошла, я почувствовала, что дрожу.– Оставайся у меня, – предложил Пол.– У тебя же свидание.– Оно может подождать, – он снова внимательно посмотрел на меня. Его взгляд сквозь опущенные ресницы заставлял бурлить мою кровь из-за переизбытка гормонов.И, что было хуже всего, Пол знал об этом. Если я останусь, не миновать мне беды – так или иначе.– Лично я не считаю тебя виновной, – произнес он, – Плохой Боб заслужил свое имя не просто так. А ты просто потеряла контроль над ситуацией, да?– Не могу принять твое приглашение, – сказала я, высвобождая руку.Нахмурившись, Пол продолжал смотреть на меня своими темными оценивающими глазами. От запаха лосьона меня снова охватило желание поцеловать его, поэтому поглубже вжалась в сиденье, стараясь справиться с искушением. Стараясь не замечать, как солнечные лучи мягко обрисовывают линию его скул, окрашивают кожу в золото. Господи, я так нуждалась в утешении. Мне хотелось, чтоб кто-то все это… исправил. Но знала также наверняка, что никто, кроме меня, этого не сделает.– Тебе нужна моя помощь, чтобы стабилизировать систему? – спросила я. Удар молнии, даже незаметный невооруженным глазом, способен разнести в клочья все точно выверенные манипуляции Пола. Он покачал головой:– У меня уже трое над этим трудятся. Чем меньше будешь работать в небе, тем лучше, – отрезал он. – И не советую соваться в астрал. Особенно если ты собираешься продолжать игру. Черт побери, Джо, ты светишься как раскаленная лампочка.– У меня нет выбора, Пол. Я вынуждена продолжать.– Ты знаешь, что я мог бы остановить тебя.– Знаю.Я потянулась и поцеловала его. Очевидно, он никак этого не ожидал. Прошло несколько секунд, прежде чем его полные чувственные губы сдались и раскрылись под моими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Тебе очень хочется возложить груз ответственности за гибель людей на плечи этой девочки? Тогда подставь и свое плечо. И, ради бога, Боб! Люди всегда умирают. Только благодаря нам Атлантическое побережье не завалено горами трупов. Ты это знаешь не хуже нас. Иногда не получается спасти всех. Порой даже себя не можешь спасти. Уж ты-то это знаешь…– Пол, довольно, – тихо сказал Мартин Оливер.И Пол заткнулся. А вместе с ним и Плохой Боб. Он больше не заглядывал в свои бумаги. Вместо него открыл папку Мартин Оливер.– Джоанн, нам следует обсудить крайне важный вопрос. Хочешь ли ты быть Хранителем? Имей в виду: тебя ожидает нелегкая и не особо приятная жизнь. Она может не принести славы: даже если ты спасешь множество людских жизней. Как может не принести тебе признания или благодарности. К тому же, прежде чем стать штатным Хранителем, тебе придется учиться долгих шесть лет, если не больше, – его серые глаза смотрели абсолютно бесстрастно. – Многие не обладают характером, который должен соответствовать работе. Я так понимаю, ты склонна сначала действовать, а потом думать.Я облизала губы.– Такое случается.– В каких обстоятельствах, по-твоему, разрешается использовать данные тебе силы? Например, чтобы избавиться от опасного урагана?– Скорее чтобы спасти жизни…Черт побери, меня никто не предупреждал о предстоящем тестировании.Мартин обменялся взглядом с Плохим Бобом.– А как насчет сохранения собственности?– М-м… нет.– Нет? – брови Мартина поползли вверх, отчего его глаза стали больше. – А возможна ли ситуация, когда спасение собственности важнее спасения жизней?Сердце мое билось как сумасшедшее – так, что груди было больно. В горле стоял ком.– Нет. Думаю, что нет.– А если в качестве собственности выступает… скажем, ядерный реактор? Разрушение которого чревато гибелью для многих?Ох, об этом я не подумала.– Или, например, речь идет о центре распределения продуктов питания для голодающей страны? И, сделав выбор в пользу нескольких человек, ты уморишь голодом тысячи других?– Не знаю, – прошептала я. Руки у меня затряслись, но когда раздался смех Плохого Боба, я сжала кулаки.– Она не знает! Как это типично для наших дней. Вот к чему пришло поколение деток, выросших на бесплатных завтраках. Самое серьезное решение, которое им приходилось принимать, – какое телешоу выбрать вечером. И вы хотите доверить ей право распоряжаться чужими жизнями! – Он презрительно фыркнул и швырнул мои бумаги в центр стола. – Я услышал достаточно, чтобы сделать вывод.– Постойте! – крикнула я. – Мне очень жаль. Я не разобралась тогда.Мэрион Медвежье Сердце глядела на меня из-за стола. Ее теплые карие глаза светились сочувствием и пониманием.– Теперь-то ты понимаешь, Джоанн? – спросила она.– Конечно, – солгала я. – Я бы спасла электростанцию и… и еду.За столом воцарилось молчание. Плохой Боб поднялся. Никто его не остановил. Никто даже бровью не повел, когда он распростер руки на уровне плеч.Над нашими головами начало формироваться облако. Вначале это был просто туман, который постепенно начал уплотняться, принимать определенные контуры. Я чувствовала, как оно впитывает влагу из воздуха, становясь все сильнее.– Эй, – начала я. – Э-э…И не только влагу. Облако всасывало силу Хранителей, подпитывалось их энергией. Оно было… оно было… живым. Плохой Боб наблюдал за мной.– Я бы на твоем месте что-нибудь сделал, – посоветовал он. – Неизвестно, сколько еще оно будет вот так вот просто висеть.– Что сделать? – взвизгнула я. Не помню, как я вскочила, но когда я поняла, что уже стою за креслом, попятилась. Мощь висела в комнате – неопределенная, неконтролируемая угроза: я чувствовала, что это облако мыслило… Затем оно вдруг сфокусировалось на мне – как будто канал открылся, – и что-то сильное и жаркое полилось на меня. Мне некогда было раздумывать… я просто отреагировала. Я потянулась к облаку и буквально разметала его на части. В моих действиях не было ни расчета, ни мастерства… одна только грубая, первозданная энергия. Она выплеснулась из меня, попутно вызвав электрические разряды – сияющие дуги – над каждым металлическим предметом в комнате. Треснуло стекло. Закипела и с шипением испарилась вода в кувшине на столе.Оказавшись в центре всего этого бедлама, я бросилась в угол комнаты и сжалась там в комочек.Неожиданно все вдруг пропало, вернее, пришло в норму. Комната снова стала чистой и тихой.Очень, очень тихой.Я подняла голову и обнаружила, что все сидят на прежних местах. Никто не пошевелился, даже рук не убрал со стола. Потом Мэрион поднялась и прошла к столику на колесиках. Взяла с него толстое пляжное полотенце и начала вытирать на столе лужи. Кто-то еще – кажется, Хранитель Огня – зажег свет. Все снова стало как раньше, если не обращать внимание на черные подпалины там, куда ударила моя мощь.Плохой Боб вернулся в свое кресло и уселся, уткнувшись подбородком в кулак.– Я остаюсь при своем мнении, – заявил он. – Эта девчонка опасна.– Поддерживаю, – отозвался самодовольный, похожий на библиотекаря тип из Арканзаса. – Не помню, чтоб я видел нечто столь же необузданное.Мартин Оливер покачал головой:– Жаль… У нее столько энергии. Мы знаем, какая это редкость.Они разговаривали через стол, обсуждая мою пригодность или непригодность. Мэрион Медвежье Сердце проголосовала за меня. Ее поддержали еще двое.Решение было за Полом Джанкарло. Он встал из-за стола, пересек комнату, помог мне подняться. И продолжал держать за руку, пока не убедился, что я не собираюсь грохнуться в обморок.– Ты понимаешь, что здесь происходит? – спросил он. – Что обсуждается?– Принимать или нет меня в Хранители, – сказала я.Он легко покачал головой:– Оставить или нет тебя в живых. Если я сейчас скажу, что тебя невозможно выучить, то ты перейдешь во власть Мэрион. Она со своими людьми попытается вытянуть из тебя силы и, по возможности, не убить. Иногда это удается… иногда нет.Если он собирался меня напугать, то преуспел в своем намерении. Я хотела что-нибудь сказать, но ничего не могла придумать. Все, что я делала до этого момента, оказалось неправильным. Может, лучше будет вообще заткнуться?– Не собираешься упрашивать? – наконец улыбнулся Пол.Я помотала головой.– Уже что-то, – сказал он и обернулся к Мартину Оливеру. – Я беру ее к себе в обучение. Под свою ответственность. И думаю, когда-нибудь из нее получится чертовски хороший Хранитель.– Может, когда-нибудь, – поморщился тот. – Но не сейчас.– Ну, правильно. А кто становится Хранителем в восемнадцать лет?– Ты стал, – напомнил Мартин. – И я. Пол пожал плечами:– Мы были чертовски талантливы, Марти. Но никто из нас не имел и половины той силы, которая скрыта в девочке.– Это меня и пугает, – отозвался со своего места Плохой Боб. – Именно это.Тем не менее четверо из семи проголосовали за то, чтоб сделать из меня Хранителя.
Через два часа я добралась до Олбани. Неплохой городок – милый, исторический, хоть и немного обветшалый. В прошлом он являлся столицей штата, и наверняка местным старожилам хотелось бы видеть свой родной город более крупным и блистательным. Но зато здесь нет недостатка в детях и собаках, чем олбанцы и гордятся. Стояло отличное время года – красные и желтые тюльпаны пламенели в садах и на городских клумбах. Я миновала промышленный район возле канала Эри, проехала мимо потемневших домов с закопченными крылечками и свернула на юг – к Особнякам, как это здесь называлось.Пол жил в доме, стоившем никак не меньше четверти миллиона долларов… с просторной, аккуратно подстриженной лужайкой и белой ажурной верандой, выходившей в розарий на заднем дворе. Я въехала на подъездную дорожку, заглушила мотор своего «мустанга» и провела маленькую разведку, подключив астральное зрение.И тут же пожалела об этом. Жилище Пола предстало мне в виде замка. Да-да, именно замка – с крепостными стенами, знаменами и узкими бойницами. Ничего удивительного: Пол всегда был рыцарем – в старинном, кроваво-воинственным смысле, с мечом и булавой. А его Сектор представлял собой не что иное, как ленное владение. Пол Джанкарло жил в черно-белом мире, и это было очень плохо для меня, чья палитра в последнее время менялась от серого до густо-серого.В тот момент, когда я вышла из астрала и снова вернулась к дорическим колоннам и тюльпанам, входная дверь открылась. Пол вышел меня встречать. В обычной жизни он воплощал собой тип итальянского жеребца… сильный, мускулистый, строением напоминавший молодого бога. Он по-прежнему носил легкую артистическую бородку, которая, как я выяснила давным-давно, на самом деле являлась неизменной небритостью. Пару лет назад Пол разменял пятый десяток, но все еще сохранил свою неугомонность и, черт побери, мужское великолепие.К несчастью, в данный момент он был вне себя от злости. На меня.– Выходи из машины, – рявкнул он, вперив в меня свой указующий перст.Я вручную опустила стекло у машины и произнесла:– Пока остерегусь.Пол набычился:– Какого черта – «пока»? Ты что, мне не доверяешь?– Посмотри на мою дверцу, – парировала я. Там до сих пор сохранялись черные отметины от удара молнии, так как у меня не было времени на автомастерскую. – В последний раз, когда я покидала машину, кто-то пытался поджарить меня. Я не желаю дважды наступать на одни грабли.При взгляде на неопровержимые улики его гнев частично улетучился. Но Пол не был бы Полом, если б выразил свое удивление или ударился в сочувственные вопросы. Констатировал только:– Ты напугана.– Еще бы. Ты тоже напугался бы.– Что? Думаешь, я не сумею справиться с какой-то поганой молнией?– Скажем так: я предпочитаю, чтоб, когда она ударит, между мной и нею были бы четыре резиновые покрышки. Да ладно тебе, Пол. Залезай внутрь и поговорим. Удобные виниловые сиденья…– Ты не хуже меня знаешь, – проворчал он, – что резиновые покрышки не спасут тебя от тока в пятьсот килоампер.– Да, но у моего автомобиля стальной корпус. Он по крайне мере не расплавится, как тот пластмассовый драндулет, на котором ты катаешься, – и я мотнула подбородком в сторону его «порша» последней модели.– Не смей хаять мою Кристин, – чуть оскорблено произнес Пол. – Она способна за пять секунд разогнаться до сотни, а у твоей от такой скорости дверцы снесет, – на лице его появилась улыбка, которая для меня была слаще праздничного салюта. В прошлом мы с Полом бессчетное число раз обсуждали автомобили, тонкости их ремонта, а также спорили, кто бы выиграл гипотетические гонки. – Господи, Джо, как я рад тебя видеть, несмотря на все неприятности! Слушай, пошли в дом, я гарантирую твою безопасность.– Не обижайся, Пол, но согласись, я не могу на сто процентов доверять тебе. Ты занимаешь слишком высокое положение в нашей структуре, чтоб не знать о приказе задержать меня для допроса.– Ну да, я получил докладную записку, – кивнул он. – И был бы рад выслушать твои объяснения на сей счет.– К сожалению, так рассуждаешь только ты.– Далеко не я один, детка. Ты, может быть, считаешь, что все отвернулись от тебя. Так вот, это неправда. У тебя много друзей, и сейчас настало время рассчитывать на них. Тебе следует больше доверять нашей системе.Хотела бы я… О боже, как бы я хотела! Если б дело ограничивалось одной только смертью Боба, меня б не испугали вопросы. Но наличие Метки Демона все меняло.– Ну ладно, если гора не идет к Магомету, то… – вздохнув, сдался Пол, – открывай.Я распахнула дверцу с правой стороны. Он обошел кругом мой «мустанг» и залез внутрь, пружины застонали под его весом. Пол – не маленький мужчина, он с трудом втиснулся на пассажирское сиденье, и какое-то время нам пришлось потратить на то, чтоб он сумел более или менее устроиться рядом со мной.Салон тут же заполнился знакомым запахом – теплым, волнующим. Я принюхалась и многозначительно подняла брови. Пол покраснел.– Ради бога, Джо. Всего-навсего немного лосьона после бритья. У меня сегодня свидание… За ланчем.– Счастливица, – вздохнула я, но тут же спросила: – Итак, кто пытался меня убить?– Если б все было так просто, – ответил Пол и заерзал на сиденье. – Господи, неужели ты не можешь поменять сиденья? В них пружин больше, чем набивки.– Конечно, твой жирный зад привык к немецкой роскоши, – поддела я, хотя понимала, что нервничает мой друг отнюдь не из-за пружин. – Хватит юлить, Пол, у тебя должны иметься какие-то предположения!– Видишь ли, у Плохого Боба осталась куча родственников, которые любили его. По мне, так он был попросту огромной занозой в заднице, но мое мнение не единственное. В конце концов, он все же являлся чертовым Хранителем. – Пол пожал плечами и бросил взгляд на свои большие, сильные руки. – Я знаю, вы не очень-то хорошо ладили.На этот счет я многое могла бы сказать – и отчаянно хотела это сделать! – но всему свое время и место. Я не была уверена, что Пол в состоянии меня понять. В его черно-белом мире все вещи выглядели простыми и однозначными. Хотела бы я жить в нем!– Ты должна рассказать мне, что произошло в тот день, – настаивал он в ответ на мое молчание. – Это очень важно. Во всяком случае если ты собираешься обсуждать вопрос о своей виновности, тебе надо попытаться выстроить линию защиты. И тут я способен тебе помочь. Я хочу тебе помочь.– Не могу.– Джо, – он развернулся на своем сиденье (пружины снова заскрипели) и посмотрел мне прямо в глаза. Теперь в них не было никакой мягкости – только прямое предостережение, которое ни с чем нельзя спутать. – Ты обязана. Я говорю это не как твой друг, а как Хранитель. Когда они придут за тобой – а это неизбежно, – я призываю тебя не сдаваться, а рассказывать свою историю. Ты же понимаешь, что долго бегать от них не сможешь. Ведь умер один из самых могущественных людей в мире.– Ты собираешься позвать Хранителей-Силовиков? – это была «домашняя» шутка… Отделение Мэрион Медвежье Сердце не имело специального названия в Ассоциации, но они вершили правосудие в нашем запутанном мире. В их функции входило по-тихому устранять проблемы. При необходимости без ажиотажа распределять вознаграждение. Никаких арестов, никаких судейских жюри, только мягкий и окончательный приговор палачей.Пол не отводил взгляда.– Этого и не требуется, ты же знаешь. Подручные Мэрион найдут тебя – они уже взяли след.У меня мелькнула страшная догадка.– Ты думаешь, эта молния?..– Думаю, это было предупреждение. И не важно, от кого оно исходило. Ты вляпалась в серьезные дела, Джо, и теперь так просто не отшутишься. Не в этот раз.Он потянулся и прикоснулся к моей руке. Но даже в этом мягком прикосновении сквозило столько силы, что я почувствовала: он может смять мою руку так же легко, как листок бумаги. Если Пол и хотел задержать меня, то не вкладывал в это вызова – по крайней мере, если я не решу сражаться в небесных сферах. Такой ход рассуждений снова навеял мысли о Плохом Бобе, и на меня вновь накатила волна дурноты. Когда она прошла, я почувствовала, что дрожу.– Оставайся у меня, – предложил Пол.– У тебя же свидание.– Оно может подождать, – он снова внимательно посмотрел на меня. Его взгляд сквозь опущенные ресницы заставлял бурлить мою кровь из-за переизбытка гормонов.И, что было хуже всего, Пол знал об этом. Если я останусь, не миновать мне беды – так или иначе.– Лично я не считаю тебя виновной, – произнес он, – Плохой Боб заслужил свое имя не просто так. А ты просто потеряла контроль над ситуацией, да?– Не могу принять твое приглашение, – сказала я, высвобождая руку.Нахмурившись, Пол продолжал смотреть на меня своими темными оценивающими глазами. От запаха лосьона меня снова охватило желание поцеловать его, поэтому поглубже вжалась в сиденье, стараясь справиться с искушением. Стараясь не замечать, как солнечные лучи мягко обрисовывают линию его скул, окрашивают кожу в золото. Господи, я так нуждалась в утешении. Мне хотелось, чтоб кто-то все это… исправил. Но знала также наверняка, что никто, кроме меня, этого не сделает.– Тебе нужна моя помощь, чтобы стабилизировать систему? – спросила я. Удар молнии, даже незаметный невооруженным глазом, способен разнести в клочья все точно выверенные манипуляции Пола. Он покачал головой:– У меня уже трое над этим трудятся. Чем меньше будешь работать в небе, тем лучше, – отрезал он. – И не советую соваться в астрал. Особенно если ты собираешься продолжать игру. Черт побери, Джо, ты светишься как раскаленная лампочка.– У меня нет выбора, Пол. Я вынуждена продолжать.– Ты знаешь, что я мог бы остановить тебя.– Знаю.Я потянулась и поцеловала его. Очевидно, он никак этого не ожидал. Прошло несколько секунд, прежде чем его полные чувственные губы сдались и раскрылись под моими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34