Парень шагнул ко мне и обнял за талию. Поскольку я не отодвинулась, он осторожно провел руками по моему телу, так что скоро его большие пальцы уперлись мне в грудь. Они безошибочно нашли наиболее чувствительные местечки и начали двигаться медленными, головокружительными кругами так, что я задохнулась от нежности.– Итак, – сказал он, голос его стал тише и, казалось, глубже, – нам полагается изучать энергию, так ведь?– Так, – едва слышно согласилась я.– И тепло.– Точно.Парень наклонился, наши губы встретились и медленно расплавились. Да уж, недостатка в тепле не наблюдалось… Меня снова трясло, но никогда еще я не ощущала себя такой живой и переполненной эмоциями, как в тот момент.Дождь, дождь, дождь…Упавший пиджак стал нам подушкой на жестком полу за лабораторным столом. Мы лихорадочно скинули одежду. Помню пронизывающий холод в первый момент, затем прикосновение чужой кожи и совместное тепло. Никакой прелюдии… черт, я и не испытывала в ней нужды. Гроза за окнами вкупе с разлитой повсюду энергией сделали свое дело – я была готова как никогда. Затем пришла боль, которая удивила и породила желание прекратить это. Заставить его остановиться. Но вместе с оплакиванием своей девственности я ощутила еще нечто. Силу… Силу, которая хлынула в мое тело, в каждый его нерв и привела меня в чувство. Я знала этого мужчину, который занимался со мной любовью. Каждую клеточку его тела, каждое нервное окончание, каждое наше движение… Я знала, понимала… все. Почувствовала, как огромный водопад энергии хлынул в меня, заставляя выгибаться дугой от этой боли и наслаждения … воздух вокруг нас искрил бело-голубой аурой, наши тела были не в состоянии вместить всю энергию, и она издавалась вовне. Мощь, которая пульсировала между нами – от одного к другому – усиливаясь с каждой секундой.Парень оказался готов к тому, что произошло с нами, не больше моего. Нас буквально смыло, снесло в море страсти. Волны наслаждения захлестывали нас, я тонула в них – ничего подобного раньше мне не приходилось ощущать. Казалось: я вот-вот умру… и я отчаянно цеплялась за своего партнера, который тонул вместе со мною.Было слышно, как все вокруг разлеталось вдребезги. Электрические лампочки, оконные стекла. Ветер, радостно завывая, набросился на нас.А затем все закончилось. Мы лежали рядышком – потные, обессиленные, все еще ощущая тот энергетический катаклизм, который создали в своем порыве.Он раньше меня осознал ужас происшедшего. Отстранился и продолжал отползать, пока не уперся спиной в стену. Я тоже в беспорядке отступила и заползла под лабораторный стол. Вокруг нас бушевал вихрь, завывая и хохоча, опрокидывая мебель и круша все на своем пути. Затем он стал утихать, превратился в легкий ветерок и наконец исчез.Тишина.– О господи, – прошептал парень и уронил голову на руки. Я его понимала. Мне казалось, что меня сейчас разорвет на части. Каждый нерв в моем теле стонал и трепетал.Я осторожно облизала губы и произнесла:– Кто ж знал, что такое произойдет?На полу – там, где я лежала – осталось кровавое пятно. Я несколько секунд разглядывала его, потом заметила, что он смотрит туда же.Казалось, он был совершенно раздавлен.– Нет… – услышала я его шепот. – О боже, прости… я не знал…Хотела бы я знать, о чем он сожалел: о моей утраченной девственности или о почти разрушенной лаборатории. Времени на выяснение почти не оставалось.Как вы понимаете, парень оказался Льюисом Левандером Оруэллом.И, насколько я знаю, он никогда больше даже пальцем не прикасался к девчонкам с Программы.Я все еще искала свои брюки под столом, когда прибежал профессор Йоренсон, чтоб выяснить, какого черта здесь происходит.
Сама не понимаю, чего я ожидала. Небесного послания – херувимчики и сладкозвучный хор – которое приглашало бы меня присоединиться к Льюису, в какую бы дыру он не заполз. Дерьмо собачье!Мы продолжали катить по шоссе 1-40, выискивая хоть какой-нибудь знак свыше. Я без устали крутила ручку приемника в надежде на очередную шифровку.Ничего.Льюис, если он и прятался поблизости, решительно не желал встречаться со мной.Наконец я припарковалась на стоянку перед мотелем «Ла Кинта». «Ла Кинта» (исп.) – вилла, усадьба.
– Он здесь? – нахмурился Дэвид. Я чувствовала, что еще немного – и меня одолеет истерика: слезы или, того хуже, смех.– Где-то рядом, – соврала я. Голос у меня дрожал. – Мне требуется душ и нормальный сон в постели. Если тебя это не устраивает, можешь «голоснуть» и катиться дальше.Он покачал головой и последовал за мной в холл гостиницы.Расплатилась я остатками наличных. При этом ощущала такую усталость, что была бы рада и монастырской келье. Тем не менее, «Ла Кинта» оказалась вполне достойным местом с закрытым бассейном и кипящей джакузи – все эти достопримечательности мы разглядели по пути к лифту. Наш номер располагался на третьем этаже, из окон можно было видеть парковочную площадку и приближающийся ураган. Меня это идеально устраивало. Всегда лучше держать в поле зрения надвигающиеся события.Комната показалась мне просторной и отделанной со вкусом: огромная кровать и подушки, которые можно было использовать в качестве отдельных матрасов. А впрочем, наверное, это во мне говорила усталость. Дэвид проследовал в дальний угол и свалил там свой рюкзак.– Какого дьявола ты таскаешь это за собой? – меня аж распирало от раздражения, хотелось немедленно с кем-то поругаться. – Кому нужна твоя маскировка. Ты достаточно морочил мне голову, прикидываясь человеком. Но теперь достаточно. Я все про тебя знаю!– В самом деле? – он уселся на постель, сложив руки на коленях и спокойно наблюдая, как я мечусь туда-сюда по номеру. – Думаю, о джиннах ты знаешь не больше, чем о Метке Демона.Я не могла смотреть в его сторону. То есть мне нравилось, как выглядел Дэвид, но я понимала, что все это искусственное, не настоящее – созданное специально в расчете на мой вкус. И это было… неправильно. Почти непристойно. И бесило меня до крайности.– Я знаю о джиннах все, что нужно.На том конце комнаты, где он сидел, воцарилось зловещее молчание. Я промаршировала к окну. Откинула занавески и стала смотреть в ночное небо, усеянное звездами. – Может, я и заявлю свои права на тебя, – промолвила я. – Но только для того, чтобы послать ко всем чертям. Подальше от меня. Как тебе это понравится?Он прекрасно понимал, что это провокация.– Не заводись, Джоанн. Я не хочу этого.– Тогда у меня для тебя плохие новости: я тоже не хотела ничего из того, что со мной случилось! Не хотела группового изнасилования со стороны Плохого Боба и его ручного джинна. Не хотела окончить жизнь с этой штукой внутри. И, между прочим, тебя я тоже не звала. Так что почему бы тебе просто…Дэвид резко поднялся. Я обернулась и увидела: в воздухе искрила, потрескивала энергия – причиной тому был не только эмоциональный взрыв. Джинны ведь – порождения огня, а я… Чем же теперь стала я? Водой. Воздухом. Тьмой .– Просто что? – спросил он ровным тоном, от которого холодела кровь. – Послушай, давай ты сама заткнешь глотку своему высокомерию. Не искушай меня.– Пошел ты в задницу! – меня несло. – Я думала, ты не хочешь драться.– Я и не хочу! Я старался помочь тебе! И маскировался для того, чтобы… – он прервал сам себя. Глаза у него, казалось, были из расплавленной бронзы с золотыми блестками. Обжигающе горячие. – Скажи слова. Это единственный для тебя способ освободиться от Метки и остаться живой… сама знаешь.– О, теперь ты собираешься меня убить? Почему бы и нет, черт побери? Тут возник целый клуб под названием «Убей Джоанн» с бесплатными членскими билетами и памятными колечками. Ты сможешь стать его президентом, а Плохой Боб – Почетным Привидением…Дэвид сграбастал обе мои руки и как следует встряхнул меня. Весьма ощутимо.– Да замолчи же! Перестань быть самоуверенной стервой и послушай меня! Ты обязана произнести слова и передать мне Метку, немедленно! Просто сделай это!Я уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Все равно что состязаться с железобетонным блоком размером с Дэвида.– Скажи слова! – теперь он кричал на меня и тряс так, что моя голова болталась взад-вперед, волосы упали на глаза. – Во имя единого и всемогущего Бога, скажи, или клянусь: я сделаю тебе так больно, что ты будешь молить меня о смерти! Я это сделаю! Он уже делал мне больно. Его руки походили на стальные тиски, они ранили кожу, гнули кости. О Боже, больно! Казалось, я постепенно умираю – смерть шла изнутри наружу, а Метка… Метка, наоборот, пробиралась вглубь, раздирая мою плоть невидимыми клыками…– Говори! Будь моим…Я хотела, чтоб все прекратилось. Чтоб боль прекратилась.– Будь моим рабом навечно! – в отчаянии прокричала я. – Вот! Доволен?Лицо его смертельно побледнело, но глаза разгорелись еще ярче. Руки по-прежнему сжимали мои плечи.– Еще раз! – он снова встряхнул меня, будто желая вытрясти необходимые слова. – Повтори еще!– Будь моим рабом навечно! – я не хотела говорить этого, но слова сами вырвались, обдирая горло, как ножи. Боль была невообразимая, ослепляющая, удушающая. Кожа нестерпимо горела там, где к ней прикасались пальцы Дэвида. Я уже ощущала запах паленого мяса…– Еще раз! – взревел Дэвид – Говори еще раз!Три раза – магическое число. После трех раз он окажется привязанным ко мне до конца моей жизни. Три раза, и я окажусь в ловушке: он заставит меня сделать то, что я не хочу делать .Мне припомнилось, как в Вестчестере джин Льюиса жег мою руку на двери.Проглотив слезы ярости и боли, я прохрипела:– Неплохая попытка, козел несчастный! Но ничего не выйдет, твой номер не пройдет.Дэвид окаменел, глядя на меня. В лице его появилась какая-то болезненность – мертвенная бледность отчаяния. Появилась и тут же исчезла.Так же бесследно исчезла и моя боль, не оставив ни ссадин, ни сломанных костей, ни ожогов. Все было сплошной иллюзией.Даже синяков не осталось. Руки Дэвида стали мягкими и нежными. Вместо жара я ощущала тепло там, где кожа прикасалась к коже. Нормальное человеческое тепло.– Скажи, пожалуйста, – прошептал он. – Ты скажешь, и мы покончим со всем. Не заставляй меня смотреть, как эта штука съедает тебя изнутри. Я не могу такое выдержать.Я рухнула на постель и скорчилась, сжимая пальцами виски.– Какого черта? Зачем тебе это нужно?Дэвид опустился на колени рядом со мной, протянул руку, чтобы прикоснуться, но затем остановился, будто не доверяя себе.– Это все Метка. Разве ты не чувствуешь? Она заползает в твои мысли, твои чувства. Скоро ты сама не захочешь освободиться от нее. Это нужно сделать прямо сейчас, или ты погибла.Самое ужасное, что я осознавала его правоту. Мой гнев, беспрестанная зудящая ярость шла от чертовой Метки. Этот паразит продолжал расти и развиваться внутри меня. Вот и сейчас я чувствовала, как она бьется внутри, черпая свою силу из моей. Скоро мы сольемся воедино, и тогда пути назад не будет: мне придется продать свою душу.Я подняла взгляд и посмотрела на Дэвида, мы были очень близко, как любовники. Положив ладонь ему на щеку, я произнесла:– Клянусь единым и всемогущим Богом, Дэвид, что ты никогда не получишь эту Метку. Так что брось упорствовать. И просто уйди. Дай мне немного отдохнуть, пока я еще могу.Мне было очень плохо в тот момент. Между нашими сердцами, казалось, протянулся провод, который дрожал и пел от напряжения.Я предпочла прервать это. Поднялась с кровати, старательно обходя Дэвида. Он поймал меня за запястье.– Ты куда?– В душ, – пожала я плечами. – От меня разит как от скотовозки. Надеюсь, ты не боишься, что Метка смоется и лишит тебя шанса стать мучеником?Я спокойно прошла в ванную, прикрыла дверь и заперлась на щеколду. Здесь обнаружился весь стандартный набор гостиничных прелестей: кофеварка, фен для волос, бесплатный шампунь и лосьон. В этом помещении жизнь выглядела такой нормальной… просто восхитительно нормальной.Усевшись на сиденье унитаза, я какое-то время рассматривала блестящую ванну. Думать не хотелось, я была слишком уставшей. Но к счастью, этого и не требовалось.Я просто содрала с себя грязную одежду и бросила ее беспорядочной кучей под ванну, включила воду и переждала, пока она нагреется. Слезы сами подступили, и я начала плакать. Метка Демона зашевелилась во мне, лениво потягиваясь, будто после сладкого сна. Я залезла в ванну, обхватила себя руками, и стояла, подставив теплой воде шею и плечи. Вода стекала, унося с собою грязь, но – даже смыв всю грязь – я не почувствовала себя чистой. Наверное, уже никогда и не смогу.Возня с волосами – намыливание и ополаскивание – оказала целебное действие. К тому времени, как я закончила все манипуляции, ледяной комок в моей груди начал потихоньку подтаивать.Как выяснилось, жизнь продолжалась. И я намеревалась жить дальше. Несмотря на то, что отвергнув предложение Дэвида, я подписала себе смертный приговор, еще не все было потеряно. Если Льюис справится с задачей – прекрасно. Но даже если нет… возможны варианты. Должны быть. Нужно будет почитать литературу, исследовать вопрос – как побороть эту штуку.Несмотря на такие оптимистические намерения, мне понадобилось немало мужества, чтобы вылезти из ванны и приступить к церемонии вытирания.Вернувшись из наполненной паром ванной, я обнаружила, что Дэвид исчез. Рюкзак по-прежнему валялся в углу, длинное пальто цвета хаки висело в шкафу, а одежда лежала в ящике. Даже туфли стояли на месте.Исследуя номер в поисках объяснения столь странного исчезновения, я обнаружила оставленный подарок. На кровати лежал аккуратно разложенный купальник. Крошечное, невероятно дорогое «бикини» бирюзового цвета. Я смотрела на него в замешательстве. Эта вещь, казалось, прибыла из моего прошлого, но я точно помнила, что не брала ее с собой. Подарочный отдел в гостинице был уже закрыт, а Дэвид вряд ли носил подобные вещицы в кармане.Мне припомнился голубой бассейн и пузырящаяся ванна, которые я видела при входе. Ага, ну конечно. Купальник – это молчаливое приглашение. В моей власти было либо принять его, либо заползти в постель и уснуть.Уронив полотенце на пол, я натянула на себя два крохотных кусочка ткани. Он сидели, как влитые. Будто бы сшиты специально для меня. Что, собственно, соответствовало истине. Об этом свидетельствовала особая аура, все еще сохранявшая тепло кожи Дэвида.На всякий случай я все же взглянула в зеркало.«Бикини» сидело идеально.Прихватив гостиничное полотенце и бирку с ключом, я отправилась на поиски моего спутника.
Он сидел в горячей ванне. Обнаженная грудь, глаза мерцают жидкой медью – при виде меня они вспыхнули еще ярче. Я положила полотенце и ключ на столик и сделала пару шагов в его направлении. Дэвид протянул руку, чтобы помочь мне спуститься по лестнице в горячую, бурлящую воду. Я делала это постепенно, по ступеньке… Мне казалось: все мои беды и печали смываются, растворяются в лопающихся пузырьках.– Правило номер один, – произнесла я, – никогда больше не смей угрожать мне! Или же я запру тебя в грязную бутылку и похороню на самом дне свалки. Тогда, если повезет, какой-нибудь особо упорный археолог отроет тебя через пару тысячелетий.Волосы у Дэвида намокли на концах и завивались в темные кольца. Я протянула руку и попыталась расчесать их, однако, честно говоря, не волосы были моей целью.Пальцы скользнули вниз – на гладкую горячую кожу. Минуя сильную шею, на сексуальные, похожие на птичье крыло, грудные мышцы. Я почувствовала, как они напряглись под моей рукой.– Лучше я умру, – продолжила я и ощутила, как окаменело его тело. – Послушай, это будет нормально. Если бы мне удалось умереть и унести эту ублюдочную штуковину с собой, думаю, я оказала бы миру большое одолжение.– Нет, – отрезал Дэвид. Его откровенно нечеловеческие глаза сверкнули расплавленным металлом. Каким-то непостижимым образом это только усилило его общее человекоподобие. Он был человеком, потому… потому что хотел им быть. Ради меня. – Ты не можешь.Я положила мокрый палец ему на губы.– Правило номер два, Дэвид. Ты не должен указывать мне: что я могу, а что не могу. Если я тебе хоть немного нравлюсь, ты оставишь за мной право выбора. Понимаешь?Его рука вынырнула из воды и легонько прошлась по моему плечу. Господи, что это было за прикосновение! У меня аж мурашки по коже пошли… теплое, сладко-карамельное, оно распространилось по всему телу, как медленный оргазм. Возможно, это были обычные человеческие отношения, но я видела в них особую магию. Которая меня околдовывала…Похоже, Дэвид тоже был захвачен моментом.– Ты не нравишься мне, – ответил он. – В твоем «нравишься» нет ни капли пульсации. Нет лихорадки, нет огня.Теперь и правая рука показалась из воды и присоединилась к ласке: она тоже поглаживала мою шею и плечи. Я чувствовала, как колотится у меня сердце. Мои собственные руки блуждали по бронзовой коже на его груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Сама не понимаю, чего я ожидала. Небесного послания – херувимчики и сладкозвучный хор – которое приглашало бы меня присоединиться к Льюису, в какую бы дыру он не заполз. Дерьмо собачье!Мы продолжали катить по шоссе 1-40, выискивая хоть какой-нибудь знак свыше. Я без устали крутила ручку приемника в надежде на очередную шифровку.Ничего.Льюис, если он и прятался поблизости, решительно не желал встречаться со мной.Наконец я припарковалась на стоянку перед мотелем «Ла Кинта». «Ла Кинта» (исп.) – вилла, усадьба.
– Он здесь? – нахмурился Дэвид. Я чувствовала, что еще немного – и меня одолеет истерика: слезы или, того хуже, смех.– Где-то рядом, – соврала я. Голос у меня дрожал. – Мне требуется душ и нормальный сон в постели. Если тебя это не устраивает, можешь «голоснуть» и катиться дальше.Он покачал головой и последовал за мной в холл гостиницы.Расплатилась я остатками наличных. При этом ощущала такую усталость, что была бы рада и монастырской келье. Тем не менее, «Ла Кинта» оказалась вполне достойным местом с закрытым бассейном и кипящей джакузи – все эти достопримечательности мы разглядели по пути к лифту. Наш номер располагался на третьем этаже, из окон можно было видеть парковочную площадку и приближающийся ураган. Меня это идеально устраивало. Всегда лучше держать в поле зрения надвигающиеся события.Комната показалась мне просторной и отделанной со вкусом: огромная кровать и подушки, которые можно было использовать в качестве отдельных матрасов. А впрочем, наверное, это во мне говорила усталость. Дэвид проследовал в дальний угол и свалил там свой рюкзак.– Какого дьявола ты таскаешь это за собой? – меня аж распирало от раздражения, хотелось немедленно с кем-то поругаться. – Кому нужна твоя маскировка. Ты достаточно морочил мне голову, прикидываясь человеком. Но теперь достаточно. Я все про тебя знаю!– В самом деле? – он уселся на постель, сложив руки на коленях и спокойно наблюдая, как я мечусь туда-сюда по номеру. – Думаю, о джиннах ты знаешь не больше, чем о Метке Демона.Я не могла смотреть в его сторону. То есть мне нравилось, как выглядел Дэвид, но я понимала, что все это искусственное, не настоящее – созданное специально в расчете на мой вкус. И это было… неправильно. Почти непристойно. И бесило меня до крайности.– Я знаю о джиннах все, что нужно.На том конце комнаты, где он сидел, воцарилось зловещее молчание. Я промаршировала к окну. Откинула занавески и стала смотреть в ночное небо, усеянное звездами. – Может, я и заявлю свои права на тебя, – промолвила я. – Но только для того, чтобы послать ко всем чертям. Подальше от меня. Как тебе это понравится?Он прекрасно понимал, что это провокация.– Не заводись, Джоанн. Я не хочу этого.– Тогда у меня для тебя плохие новости: я тоже не хотела ничего из того, что со мной случилось! Не хотела группового изнасилования со стороны Плохого Боба и его ручного джинна. Не хотела окончить жизнь с этой штукой внутри. И, между прочим, тебя я тоже не звала. Так что почему бы тебе просто…Дэвид резко поднялся. Я обернулась и увидела: в воздухе искрила, потрескивала энергия – причиной тому был не только эмоциональный взрыв. Джинны ведь – порождения огня, а я… Чем же теперь стала я? Водой. Воздухом. Тьмой .– Просто что? – спросил он ровным тоном, от которого холодела кровь. – Послушай, давай ты сама заткнешь глотку своему высокомерию. Не искушай меня.– Пошел ты в задницу! – меня несло. – Я думала, ты не хочешь драться.– Я и не хочу! Я старался помочь тебе! И маскировался для того, чтобы… – он прервал сам себя. Глаза у него, казалось, были из расплавленной бронзы с золотыми блестками. Обжигающе горячие. – Скажи слова. Это единственный для тебя способ освободиться от Метки и остаться живой… сама знаешь.– О, теперь ты собираешься меня убить? Почему бы и нет, черт побери? Тут возник целый клуб под названием «Убей Джоанн» с бесплатными членскими билетами и памятными колечками. Ты сможешь стать его президентом, а Плохой Боб – Почетным Привидением…Дэвид сграбастал обе мои руки и как следует встряхнул меня. Весьма ощутимо.– Да замолчи же! Перестань быть самоуверенной стервой и послушай меня! Ты обязана произнести слова и передать мне Метку, немедленно! Просто сделай это!Я уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Все равно что состязаться с железобетонным блоком размером с Дэвида.– Скажи слова! – теперь он кричал на меня и тряс так, что моя голова болталась взад-вперед, волосы упали на глаза. – Во имя единого и всемогущего Бога, скажи, или клянусь: я сделаю тебе так больно, что ты будешь молить меня о смерти! Я это сделаю! Он уже делал мне больно. Его руки походили на стальные тиски, они ранили кожу, гнули кости. О Боже, больно! Казалось, я постепенно умираю – смерть шла изнутри наружу, а Метка… Метка, наоборот, пробиралась вглубь, раздирая мою плоть невидимыми клыками…– Говори! Будь моим…Я хотела, чтоб все прекратилось. Чтоб боль прекратилась.– Будь моим рабом навечно! – в отчаянии прокричала я. – Вот! Доволен?Лицо его смертельно побледнело, но глаза разгорелись еще ярче. Руки по-прежнему сжимали мои плечи.– Еще раз! – он снова встряхнул меня, будто желая вытрясти необходимые слова. – Повтори еще!– Будь моим рабом навечно! – я не хотела говорить этого, но слова сами вырвались, обдирая горло, как ножи. Боль была невообразимая, ослепляющая, удушающая. Кожа нестерпимо горела там, где к ней прикасались пальцы Дэвида. Я уже ощущала запах паленого мяса…– Еще раз! – взревел Дэвид – Говори еще раз!Три раза – магическое число. После трех раз он окажется привязанным ко мне до конца моей жизни. Три раза, и я окажусь в ловушке: он заставит меня сделать то, что я не хочу делать .Мне припомнилось, как в Вестчестере джин Льюиса жег мою руку на двери.Проглотив слезы ярости и боли, я прохрипела:– Неплохая попытка, козел несчастный! Но ничего не выйдет, твой номер не пройдет.Дэвид окаменел, глядя на меня. В лице его появилась какая-то болезненность – мертвенная бледность отчаяния. Появилась и тут же исчезла.Так же бесследно исчезла и моя боль, не оставив ни ссадин, ни сломанных костей, ни ожогов. Все было сплошной иллюзией.Даже синяков не осталось. Руки Дэвида стали мягкими и нежными. Вместо жара я ощущала тепло там, где кожа прикасалась к коже. Нормальное человеческое тепло.– Скажи, пожалуйста, – прошептал он. – Ты скажешь, и мы покончим со всем. Не заставляй меня смотреть, как эта штука съедает тебя изнутри. Я не могу такое выдержать.Я рухнула на постель и скорчилась, сжимая пальцами виски.– Какого черта? Зачем тебе это нужно?Дэвид опустился на колени рядом со мной, протянул руку, чтобы прикоснуться, но затем остановился, будто не доверяя себе.– Это все Метка. Разве ты не чувствуешь? Она заползает в твои мысли, твои чувства. Скоро ты сама не захочешь освободиться от нее. Это нужно сделать прямо сейчас, или ты погибла.Самое ужасное, что я осознавала его правоту. Мой гнев, беспрестанная зудящая ярость шла от чертовой Метки. Этот паразит продолжал расти и развиваться внутри меня. Вот и сейчас я чувствовала, как она бьется внутри, черпая свою силу из моей. Скоро мы сольемся воедино, и тогда пути назад не будет: мне придется продать свою душу.Я подняла взгляд и посмотрела на Дэвида, мы были очень близко, как любовники. Положив ладонь ему на щеку, я произнесла:– Клянусь единым и всемогущим Богом, Дэвид, что ты никогда не получишь эту Метку. Так что брось упорствовать. И просто уйди. Дай мне немного отдохнуть, пока я еще могу.Мне было очень плохо в тот момент. Между нашими сердцами, казалось, протянулся провод, который дрожал и пел от напряжения.Я предпочла прервать это. Поднялась с кровати, старательно обходя Дэвида. Он поймал меня за запястье.– Ты куда?– В душ, – пожала я плечами. – От меня разит как от скотовозки. Надеюсь, ты не боишься, что Метка смоется и лишит тебя шанса стать мучеником?Я спокойно прошла в ванную, прикрыла дверь и заперлась на щеколду. Здесь обнаружился весь стандартный набор гостиничных прелестей: кофеварка, фен для волос, бесплатный шампунь и лосьон. В этом помещении жизнь выглядела такой нормальной… просто восхитительно нормальной.Усевшись на сиденье унитаза, я какое-то время рассматривала блестящую ванну. Думать не хотелось, я была слишком уставшей. Но к счастью, этого и не требовалось.Я просто содрала с себя грязную одежду и бросила ее беспорядочной кучей под ванну, включила воду и переждала, пока она нагреется. Слезы сами подступили, и я начала плакать. Метка Демона зашевелилась во мне, лениво потягиваясь, будто после сладкого сна. Я залезла в ванну, обхватила себя руками, и стояла, подставив теплой воде шею и плечи. Вода стекала, унося с собою грязь, но – даже смыв всю грязь – я не почувствовала себя чистой. Наверное, уже никогда и не смогу.Возня с волосами – намыливание и ополаскивание – оказала целебное действие. К тому времени, как я закончила все манипуляции, ледяной комок в моей груди начал потихоньку подтаивать.Как выяснилось, жизнь продолжалась. И я намеревалась жить дальше. Несмотря на то, что отвергнув предложение Дэвида, я подписала себе смертный приговор, еще не все было потеряно. Если Льюис справится с задачей – прекрасно. Но даже если нет… возможны варианты. Должны быть. Нужно будет почитать литературу, исследовать вопрос – как побороть эту штуку.Несмотря на такие оптимистические намерения, мне понадобилось немало мужества, чтобы вылезти из ванны и приступить к церемонии вытирания.Вернувшись из наполненной паром ванной, я обнаружила, что Дэвид исчез. Рюкзак по-прежнему валялся в углу, длинное пальто цвета хаки висело в шкафу, а одежда лежала в ящике. Даже туфли стояли на месте.Исследуя номер в поисках объяснения столь странного исчезновения, я обнаружила оставленный подарок. На кровати лежал аккуратно разложенный купальник. Крошечное, невероятно дорогое «бикини» бирюзового цвета. Я смотрела на него в замешательстве. Эта вещь, казалось, прибыла из моего прошлого, но я точно помнила, что не брала ее с собой. Подарочный отдел в гостинице был уже закрыт, а Дэвид вряд ли носил подобные вещицы в кармане.Мне припомнился голубой бассейн и пузырящаяся ванна, которые я видела при входе. Ага, ну конечно. Купальник – это молчаливое приглашение. В моей власти было либо принять его, либо заползти в постель и уснуть.Уронив полотенце на пол, я натянула на себя два крохотных кусочка ткани. Он сидели, как влитые. Будто бы сшиты специально для меня. Что, собственно, соответствовало истине. Об этом свидетельствовала особая аура, все еще сохранявшая тепло кожи Дэвида.На всякий случай я все же взглянула в зеркало.«Бикини» сидело идеально.Прихватив гостиничное полотенце и бирку с ключом, я отправилась на поиски моего спутника.
Он сидел в горячей ванне. Обнаженная грудь, глаза мерцают жидкой медью – при виде меня они вспыхнули еще ярче. Я положила полотенце и ключ на столик и сделала пару шагов в его направлении. Дэвид протянул руку, чтобы помочь мне спуститься по лестнице в горячую, бурлящую воду. Я делала это постепенно, по ступеньке… Мне казалось: все мои беды и печали смываются, растворяются в лопающихся пузырьках.– Правило номер один, – произнесла я, – никогда больше не смей угрожать мне! Или же я запру тебя в грязную бутылку и похороню на самом дне свалки. Тогда, если повезет, какой-нибудь особо упорный археолог отроет тебя через пару тысячелетий.Волосы у Дэвида намокли на концах и завивались в темные кольца. Я протянула руку и попыталась расчесать их, однако, честно говоря, не волосы были моей целью.Пальцы скользнули вниз – на гладкую горячую кожу. Минуя сильную шею, на сексуальные, похожие на птичье крыло, грудные мышцы. Я почувствовала, как они напряглись под моей рукой.– Лучше я умру, – продолжила я и ощутила, как окаменело его тело. – Послушай, это будет нормально. Если бы мне удалось умереть и унести эту ублюдочную штуковину с собой, думаю, я оказала бы миру большое одолжение.– Нет, – отрезал Дэвид. Его откровенно нечеловеческие глаза сверкнули расплавленным металлом. Каким-то непостижимым образом это только усилило его общее человекоподобие. Он был человеком, потому… потому что хотел им быть. Ради меня. – Ты не можешь.Я положила мокрый палец ему на губы.– Правило номер два, Дэвид. Ты не должен указывать мне: что я могу, а что не могу. Если я тебе хоть немного нравлюсь, ты оставишь за мной право выбора. Понимаешь?Его рука вынырнула из воды и легонько прошлась по моему плечу. Господи, что это было за прикосновение! У меня аж мурашки по коже пошли… теплое, сладко-карамельное, оно распространилось по всему телу, как медленный оргазм. Возможно, это были обычные человеческие отношения, но я видела в них особую магию. Которая меня околдовывала…Похоже, Дэвид тоже был захвачен моментом.– Ты не нравишься мне, – ответил он. – В твоем «нравишься» нет ни капли пульсации. Нет лихорадки, нет огня.Теперь и правая рука показалась из воды и присоединилась к ласке: она тоже поглаживала мою шею и плечи. Я чувствовала, как колотится у меня сердце. Мои собственные руки блуждали по бронзовой коже на его груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34