У меня имелось море амбиций, но изменение мира, мягко говоря, не вписывалось ни в какие рамки. Я снова испытала на прочность веревки на запястьях – плечо тут же пронзила резкая боль, и я решила, что не стоит переть напролом. Столкнуться лбом с Плохим Бобом Бирингейнином – это было мне не под силу… да и мало кто мог бы похвастать таким. Но вот если зайти как-нибудь по-хитрому…Я начала медленно и осторожно выводить кислород из окружавшей нас атмосферы. Никаких резких движений – иначе меня попросту прихлопнут, как муху на подоконнике. А работая на такой черепашьей скорости, я затрачу не менее десяти минут, прежде чем достаточно снижу уровень кислорода в комнате. Достаточно, скажем, чтобы Плохого Боба одолела сонливость. И это при условии, что он не заметит мои происки. Алкоголь в принципе должен мне помочь: затуманит его восприятие и подвигнет к легкой дремоте.– Я… я ведь и пришла сюда, чтоб согласиться работать на вас, – произнесла я, заикаясь. – Честно. Вам нет никакой нужды накачивать меня наркотиками. Можно было просто объяснить все.– Милочка, я не мог рисковать: а вдруг напорюсь на отказ? Ты позарез нужна мне. Тут речь скорее о всеобщей воинской повинности, чем об армии добровольцев, – его взгляд перескочил от меня к окну, за которым Атлантика бесконечно катила свои волны на встречу с Тихим океаном. – И кончай, мать твою, свои манипуляции с воздухом. Иначе я тебя вырублю и сделаю то, что собираюсь сделать, пока ты будешь валяться в отключке. По большому счету, мне плевать, но я думал, что тебе захочется все увидеть.Я с трудом проглотила комок в горле и прервала свою деятельность.– Увидеть что?– Свое превращение. Я, видишь ли, собираюсь сделать высококлассного специалиста, своего рода гения из маленькой выскочки, второсортного синоптика… А ты взамен спасешь мне жизнь. – Боб поднялся и направился к бару, чтоб вновь наполнить стакан. Он потянулся к закупоренному хрустальному графину, который стоял на полке рядом с любопытной вещицей. Она выглядела как подлинная китайская статуэтка – терракотовый воин. Причем выполненный настолько реалистично, что того и гляди пойдет гулять по комнате.– Прошу вас, сэр… Я понятия не имею, что вы…– Заткнись, – произнес Плохой Боб, не повышая тона, но что-то темное и жестокое в его голосе заставило меня мгновенно умолкнуть. Он снова приложился к своему стакану. – Как, по-твоему, все у нас работает? А, Болдуин? Ты, может, считаешь, что Ассоциация Хранителей – это бескорыстное благотворительное братство? Типа Клуба Львов или Вольных Каменщиков? Мы правим миром. А это требует много сил. Так много, что ты даже не можешь себе представить.Я слабо понимала, о чем идет речь. Но знала: пока он болтает, у меня остается время. И лихорадочно пыталась ослабить узлы на веревках – больше я ничего не могла придумать.– Когда ураган «Эндрю» налетел на сорок вторую широту, дело обстояло очень серьезно. Это был самый настоящий убийца, причем в худшей редакции. Он собирался нас всех прикончить – не важно, кучей или по одиночке. Кому-то надо было выйти навстречу и остановить его, – он фыркнул и отставил в сторону стакан. – Какому-нибудь старому придурку типа меня. Но люди не приспособлены к такому, Болдуин. Обычно под таким давлением они попросту разваливаются.Он продолжал разглагольствовать… Я решила потянуть время – поддержать беседу.– Именно поэтому мы используем джиннов. Чтобы избегнуть чрезмерного стресса.– Дерьмо собачье! Ты ни хрена не понимаешь в джиннах, девчонка. Да, у них есть сила, но вот делятся они ею очень неохотно – по крупицам. Да к тому же все время норовят уделать своего хозяина… Они же ненавидят нас. И убили бы, если б смогли. – Плохой Боб поболтал кубиками льда на дне стакана и попытался высосать последние капли, оставшиеся на них. – Положись на такого говнюка и можешь считать себя покойником. Нет, чтобы остановить Эндрю, мне требовался не джинн, а кое-что другое. Гораздо большее…Безумец… Определенно Боб сошел с ума. Разве есть что-нибудь большее, чем джинн? Если не считать, конечно…И тут я не на шутку испугалась. До крови прикусила губу и обломала ноготь об веревку… но это было ничто по сравнению с тем страхом, который окатил меня при мысли о том, что Боб собирается сделать со мной. Все стало на свои места, но не принесло мне облегчения. Наоборот, я ощутила самый настоящий ужас.– Демон… Ты связался с демоном.– Сообразительная девочка, – усмехнулся мой шеф. – На самом деле дела обстоят очень печально. Я не могу пожертвовать своим джинном и свалить на него это демоническое дерьмо… ты меня понимаешь. Это сожрало бы его заживо, к тому же проклятый яд сведет на нет всю его силу и сделает бесполезным. Так что сама видишь… Я должен куда-то пристроить этого ублюдка, что живет во мне. Я не могу умереть с ним внутри.– Подождите…– Прости, крошка, время вышло… – Плохой Боб отставил в сторону стакан и положил мне на лоб свою руку – она была ледяная на ощупь. Со стороны его жест мог показаться сострадательным, но Боб вложил в него немалую силу, так что я почувствовала себя буквально пришпиленной к дивану. Я попыталась пнуть его, принялась корчиться и извиваться как угорь, не обращая внимания на боль в руках и запястьях. – Не волнуйся, все произойдет очень быстро. Демон войдет в тебя, и я тут же сожгу вас обоих. Боли будет совсем немного.Он попытался разомкнуть мне губы, но я вдавилась в подушку, напрягая все свои мускулы, из всех сил пытаясь оказаться подальше. Потому что теперь я ощущала этот черный холодный голод, пожирающий Боба изнутри.– Проклятье! – выругался Боб. Гневно сверкая голубыми глазами, он потянулся за винной бутылкой – старинной, с отклеивающейся этикеткой и окаменелой от времени пробкой. Кое-как выковырял ее из горлышка и, поставив бутылку на пол, произнес: – Ты нужен мне.В кино джинны всегда появляются в облаке дыма, на практике все далеко не так драматично. Хотя большинство из этой публики почитают традиции и не лишены чувства юмора. Джинн Плохого Боба просто возник из воздуха – хлоп! – и готово, без всяких театральных эффектов. Меня всегда интересовала, чем руководствуются джинны, выбирая себе внешность, и почему так часто они решают в пользу человеческого облика. Этот выглядел совершенно заурядно – просто рядовой бухгалтер. Костюм, рубашка в мелкую полоску и простой черный галстук. Молодой, если не приглядываться к глазам – глаза выдавали его солидный возраст. Они были зеленые, фосфоресцирующие… как глаза кошки ночью.– Сэр? – почтительно склонился он, не глядя в мою сторону.– Подержи ее, – распорядился Плохой Боб. – И постарайся обойтись без смертоубийства, как в прошлый раз. Ты же знаешь, как трудно найти подходящий экземпляр.Джинн склонился надо мной, положив свою длань мне на лоб. Внезапно нормальная сила гравитации, казалось, утроилась и пригвоздила меня к моему ложу. Мне не то что сопротивляться – даже дышать было трудно. Я хотела возразить, но поняла: толку в этом мало. Плохой Боб не слушал меня, а джинн являлся исполнителем его воли. «Постарайся обойтись без смертоубийства, как в прошлый раз». Его джинн не желал перемещения демона. Может, удастся заручиться его помощью, если я буду соображать быстрее…– Открой ей рот, – скомандовал Боб. Джинн послушно положил свой палец мне на губы – всего один только палец, – и как я ни сжимала челюсти, все же почувствовала, что губы мои расползаются. «О боже, нет!» Возможно, мне показалось, но прикосновение джинна было куда менее болезненным и ужасным, чем я могла бы ожидать от помощника Плохого Боба. «Помоги мне. Пожалуйста, прекрати это». Увы, если он и мог (или даже хотел), то ничего такого – никакого колебания – не проявилось в нечеловеческих, чистых, как изумруд, глазах джинна. Я почувствовала всплеск ужаса, это острое как нож чувство плавало в какой-то серой мути безнадеги. Меня захлестывало отчаянное желание уйти отсюда, исчезнуть из кошмара действительности. Может, мне удастся потерять сознание. Я так этого желала, но… ничего не вышло.Прикосновение джинна жгло как огнем. Рот мой оставался открытым, свежий воздух, попадая внутрь, холодил мне горло, казалось, я тону в нем.Плохой Боб приблизился и прильнул губами к моим. Не поцеловал, просто приложился губами. Так сказать, создал материальный мост, по которому в меня хлынул вкус недавно выпитого спиртного и острый, нестерпимый страх. Я попыталась кричать…Слишком поздно.Что-то гадкое, проворное забралось мне в рот, запустило свои щупальца в горло и внедрилось в меня. Это было хуже самого гнусного изнасилования – непрошеная тварь продиралась сквозь мою плоть, выискивая место, где бы угнездиться. Мои попытки закричать, выблевать эту мерзость, умереть ничего не дали. Она продолжала двигаться по моему горлу, прожигала грудь, шарила как чужая, бесцеремонная рука, пока не нашла себе место и не сжалась кулаком вокруг сердца.Боль была настолько ужасна, что я невольно выскользнула из своего тела и ушла на астральный план. Вот тогда-то я и увидела впервые Метку Демона в себе. Черное гнездо с шевелящимися отростками поглотило, охватило сердцевину моей магии, моей жизни, самой сути. Остаток этой дряни выскользнул из Плохого Боба, оставив его ауру сияющей и незапятнанной.А самого Боба начисто лишенным энергии. Он так долго носил в себе Метку, что она поглотила, выела его изначальную силу. От него осталась только пустая оболочка, внутри которой продолжало биться сердце, но я видела ужасную пустоту там, где это сидело.А затем сердце Боба подпрыгнуло, дернулось и замерло в его груди. На лице застыло удивленное выражение.Я не могу умереть с этой штукой внутри.О боже, нет! Такого просто не может быть – мой разум отказывался верить в происходящее.Я почувствовала, как вокруг меня скапливаются заряды, и вспомнила Льюиса: его окровавленное лицо, как он потянулся рукой ко мне в поисках силы. Потому что сейчас вокруг меня собиралось огромное количество силы, энергию затягивало в меня как в воронку. В том числе и тот остаток энергии, который удерживал Плохого Боба на грани жизни. Я распознавала даже вкус нараставшего в нем черного отчаяния и панического страха перед смертью. Метка Демона с жадным хлюпаньем проглотила эти эмоции и зашевелилась, облизываясь, присматриваясь, чем можно поживиться внутри меня. Реакция моего организма была совершенно спонтанной и неудержимой, как приступ тошноты. Происходящее казалось настолько противоестественным, что я не задумываясь ответила ударом на удар.Потянулась к силе и тут же нашла ее – мощная белая волна энергии накатила из эфирного плана и закрутила меня как ураган. Это оказалось ужасно, потому что вылилось в катастрофические разрушения в реальном мире. Но выбора у меня не было. Каждая клеточка моего тела – физического и эфирного – отчаянно вопила, требуя изгнания этого из меня.В реальности же произошло следующее: огромный, увенчанный куполом дом Боба буквально взорвался. Стекла вылетели из окон и распылились мельчайшими осколками. Страшный порыв ветра промчался по комнате, оставляя после себя щепки и стеклянно-пластмассовые черепки. Терракотовый воин разлетелся в пыль. Вокруг меня роились и поблескивали заряженные частицы, готовые вылиться в природный катаклизм. Энергетический потенциал был так высок, что мои волосы приподнимались и потрескивали, грозя воспламенением. Все электрические цепи в доме перегорели. Я чувствовала, как нагревались стены – в них тлела внутренняя проводка. В астральном зрении, как на фотонегативе были видны сполохи вырвавшейся на свободу энергии. В воздушных завихрениях ледяные кристаллики начали аккумулироваться вокруг мельчайших частиц пыли.За стенами дома тоже бушевала непогода: градины размером с бейсбольные и футбольные мячи бомбардировали побережье, я слышала их тяжелые удары по крыше. Температура подпрыгнула, затем резко упала, в то время как давление возросло. Над морем с невероятной скоростью собирались темные облака, закручиваясь в тугую спираль.Безжизненное тело Плохого Боба лежало на полу, его только что не разорвало на куски теми силами, которые бушевали в комнате. Силами, которые я выпустила на волю и не сумела удержать под контролем.Джинн куда-то испарился, я видела, как ветер подхватил винную бутылку и швырнул о стену с такой силой, что та разлетелась в стеклянную пыль.Кожаный диван, на котором я лежала, перевернуло, и я покатилась по обломкам и осколкам стекла. Ушибы и порезы меня не заботили, зато я умудрилась захватить острый осколок и путем мучительных манипуляций перепилить веревку, которой были связаны мои руки. Они разлепились с противным хлюпаньем. Был больно, но за последние несколько часов мои стандарты сильно изменились: физическая боль от нескольких царапин казалась сущей ерундой.Я пятилась ползком, пока не уткнулась спиной в стенку. Там я сидела, ощущая, как маленькая подлая тварь внутри меня, похрюкивая от восторга, поглощала разливающуюся повсюду энергию. Она кормилась от урагана. Впитывала силу, полыхавшую во мне.Ее требовалось вырубить, и как можно скорее. Я должна была каким-то образом – не знаю уж как – добраться до нее и подчинить своей воле. Потому что чувствовала, как это демоническое отродье растет, отращивает себе острые углы и режущие грани, становится все более опасной. Рано или поздно оно, как злобный ребенок, вырвется наружу, и тогда… тогда…Сзади к моей шее прикоснулось что-то теплое и мягкое. «Дыши», – прошептал тихий голос внутри меня. Где-то под кожей. «Дитя воздуха, вдыхай свою силу». И я сделала вздох. Потом еще один. Воздух был теплый, со слабым запахом озона. «Демон принадлежит тьме. Так используй свой свет». Я открыла глаза и прямо перед собой увидела джинна Плохого Боба. Он казался колонной живого огня с горящими золотыми глазами. Зрелище одновременно чудесное и ужасающее. «Вдыхай свою силу», – снова повторил он. Я послушалась и вместе с воздухом вдохнула огонь. Мне показалось, что поток бурлящей лавы хлынул по моему горлу внутрь, в темную сердцевину. «А теперь иди». Я оказалась снаружи. Там было чертовски холодно, меня била дрожь, и я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Прилив добрался до развалин дома и с жадностью набросился на них, как запоздавший гость на угощение. А надо мной разверзлось «око бури» – центр циклона. Оно внимательно наблюдало за мной.Метка Демона в моей груди задрожала и притихла.Я выдыхала из себя пар и туман. Вокруг меня расцветали и гасли энергетические слои. Полыхали молнии, ударяя совсем близко, но дыхание озона лишь слегка ощущалось моей кожей, как свет далекого холодного солнца.А затем меня вдруг снова – со всего размаха – швырнуло в реальный мир. Холодный, мокрый и ветреный мир: с воем смерча над волнами и расползающимся зловонием – пахло моим потом, паленой плотью и смертью. Внутри меня что-то сидело. Я разодрала на себе рубашку и стала разглядывать себя, ожидая увидеть под кожей мерзкий черный клубок. Но увидела лишь слабый след от ожога – темный, сложной формы. С дрожью прикоснулась к нему и почувствовала, как тварь внутри меня потянулась и сладко заурчала во сне.В отчаянии я упала на колени, и меня вырвало.Не знаю, сколько времени провела я там: лежала, скорчившись, возле руин бирингейнинского дома. Потом приехали Хранители, я почувствовала их появление. Это были Дженис Лангстром, секретарша Плохого Боба, и Ульрика Кол. Последняя пыталась бороться с бушевавшим ураганом. Наивная! Я могла бы объяснить бесполезность ее стараний. Этот ураган был мой – порожденный моей яростью, настроенный на меня. Уничтожить его Ульрика не могла, разве что заставить отступить до поры до времени.Меня нашла Дженис – мы были немного знакомы с ней.– Джоанн? – она помогла мне подняться на ноги, и я запахнула блузку – не из скромности, скорее инстинктивно пытаясь спрятать Метку. – Боже! Что здесь произошло?Я уже открыла рот, чтоб все объяснить… но не смогла. Не решилась даже начать. Какая-то часть моего разума – та, где хранился инстинкт самосохранения, – напуганная до полусмерти, готовая на любые уловки, приказала мне молчать. Я четко осознала: если только заикнусь о Метке Демона, никто не спасет мою задницу.Поэтому я только стояла и тряслась.Дженис пытливо вглядывалась в меня, и лицо ее все мрачнело. Она была уже в возрасте – немногим моложе своего шефа. С умеренными способностями. Но исключительно проницательная.– От этого урагана так и разит тобой, – вынесла она свой вердикт, и ее хватка на моей руке усилилась. – Где он? Где Боб?Я не отвечала. Смотрела, как разгорается гнев в холодных серых глазах Дженис. А затем раздался душераздирающий крик, и из развалин дома выскочила Ульрика.– Он мертв, – вопила она.Серые холодные глаза метнулись к ней и снова вернулись к моему лицу. Руку мою будто стиснули клещами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34