«Мы преодолеем наши разногласия, обсуждая их », в то время как Ники, с любопытством рассматривавший галстук Зандро, ухитрился развязать его и засунуть конец себе в рот.
Кара протянула малышу его любимого зайца, но Ники начал извиваться, требуя, чтобы его опустили на пол.
В дверь постучали, и вошла Барбара.
– Я возьму его, – сказала она, забирая ребенка у Зандро.
Ники продолжал яростно протестовать, но няня крепко держала его, уговаривая и гладя рукой по спине. Она взяла с полки пестрого клоуна и начала вертеть его перед глазами Ники, пока он не успокоился и не потянулся к игрушке.
– Я собираюсь переодеться, – объявил Зандро. Взглянув на Кару, он критически заметил: – Похоже, тебе тоже следует сделать это.
Ники энергично плескался в ванне, и на ее блузке и юбке темнели мокрые пятна.
Он подождал ее у двери, чтобы пропустить вперед, и они прошли в свою комнату, где Зандро разделся и направился в ванную. Когда он появился, Кара уже надела свежее платье и причесывалась перед зеркалом, стоявшим на большом туалетном столе. В напряженном молчании она смотрела, как Зандро прошел по комнате и достал из шкафа рубашку и брюки. У него великолепное тело, одного взгляда на которое достаточно, чтобы кровь жарче побежала по ее жилам в радостном предвкушении секса.
Зандро надел брюки и повернулся, застегивая «молнию». Он увидел в зеркале ее взгляд, и его рука замерла. У него все еще был сердитый вид, но Кара заметила, что в его глазах вспыхнуло желание, а на щеке слабо дернулся мускул.
Она отвернулась и провела щеткой по волосам. Зандро вынул щетку у нее из руки и положил ее на туалетный стол. Она подняла глаза и увидела в зеркале его голую грудь, напряженное лицо и пылающий взгляд.
Зандро положил руки ей на плечи, повернул к себе, и она почувствовала прикосновение его ищущих, требующих губ. Сердце у нее глухо забилось, и желание разлилось по всему телу. Она жадно откликнулась на чувственное нетерпение его языка.
Руки Зандро скользнули под юбку Кары. Он сорвал с нее тонкие трусики. Она провела руками по его гладкой мускулистой спине и просунула пальцы за пояс брюк. Они упали на пол, и Зандро отшвырнул их ногой, снял трусы и повернулся к ней: обнаженный, высокий и сексуальный до слез.
Смахнув щетку и флакон духов с туалетного стола, Зандро быстро посадил на него Кару. Она заставила его наклонить голову для поцелуя. Зандро охотно повиновался. Просунув руки под бедра Кары, он нежно развел их, подтянул ее немного вперед и сильным толчком вошел в нее. Запрокинув голову назад, она приникла к Зандро так, словно тонула, а он был ее спасителем. С ее губ сорвался протяжный стон, и почти сразу волны острого наслаждения вознесли ее на вершину блаженства.
Зандро жадно впился в ее губы, и она услышала гортанный звук удовлетворения, когда он последовал за ней в ослепительно сверкающий и головокружительный эпицентр страсти.
Пока утихало бессловесное торжество плоти, Зандро не размыкал объятий. Кара уткнулась лбом в его потное плечо.
– Ты прекрасна, – тихо сказал он.
– Ты тоже, – как во сне откликнулась она, все еще плывя на волнах блаженства и чувствуя, что внешний мир постепенно проступает в ее сознании.
Зандро рассмеялся, и точно электрический разряд пробежал по ее телу. Ей казалось, что у нее не осталось сил, но желание вновь проснулось в ней, и она прижалась к нему.
Зандро с шумом втянул в себя воздух и немедленно расстегнул «молнию» у нее на платье. Кара подняла руки, чтобы помочь ему. Зандро щелкнул застежкой ее бюстгальтера и отбросил его в сторону, так что теперь она была обнажена так же, как он.
Он обнял ее и почувствовал, как ее груди прижались к его груди. У него вырвался довольный вздох, и Кара, услышав его «А-а-а!», откинулась назад и провела затвердевшими сосками по его коже.
– Шалунья, – проговорил Зандро, обхватив ладонью мягкую тяжесть ее груди и лаская сосок указательным и большим пальцами.
– Ты тоже шалун, – прошептала Кара, наслаждаясь нежной пыткой. Она прикусила мочку его уха, и он поцеловал со всей глубиной и завершенностью чувственного удовольствия.
Наступил момент высшего наслаждения – на этот раз медленнее и совсем по-другому. Каждый раз ослепительная вспышка была единственной в своем роде, но такой же поразительной и захватывающей, каким всегда был их секс.
Потом они вместе быстро приняли душ, поспешно оделись и чинно спустились вниз к ужину.
Больше ни слова не было сказано о Барбаре. Кара заставила себя соглашаться, когда Зандро предлагал провести ночь вне дома – наедине или с друзьями. Она сопровождала его на деловые встречи и общественные мероприятия и постепенно начинала узнавать о его деятельности вне дома. Зандро пользовался большим уважением коллег, и Кара с удивлением поняла, что наслаждается деловым ужином или приемом, устроенным в честь какой-нибудь высокопоставленной особы. Очевидно, империя Брунеллески играла важную роль, потому что иногда Зандро приглашали принять участие в консультациях с правительственными комиссиями.
Большую часть дня она проводила с Ники, который уже научился самостоятельно ходить и часто спотыкался и падал, стремясь расширить познания об окружающем мире. Миссис Брунеллески – мама, как она упросила Кару называть ее, – и экономка переоборудовали гостиную, убрав с низких столов ценные безделушки.
Кара больше не ссылалась на усталость, когда Зандро тянулся к ней в уединении их комнаты.
Но однажды ночью ей не удалось скрыть свою вялость и апатичность, и он перестал ласкать ее. Она ощущала тяжесть его руки, лежавшей у неб на груди.
– Ты не хочешь заниматься любовью, не так ли? – спросил он.
Кара открыла рот, чтобы ответить, но не смогла подавить зевок.
– Прости, – пробормотала она.
Зандро отодвинулся от нее.
– В последнее время ты выглядишь более усталой, чем обычно, – заметил он. – Барбара говорит, что ты выполняешь за нее большую часть работы. Почему ты не даешь ей заниматься своим делом?
– Это моя работа! Я его мать.
– Опять все сначала, – устало проговорил Зандро. – Что, черт подери, происходит с тобой? Почему ты не доверяешь никому заботиться о нем?
– Ники еще маленький, – ответила Кара. – Кто-то должен следить за ним каждую минуту.
– Этим «кто-то» не должна всегда быть ты. Твоя сестра чувствовала, что задыхается. А тебе не приходит в голову, что когда-нибудь Ники может почувствовать то же самое?
Кара похолодела. Она отвернулась от Зандро, чтобы он не увидел ее лица. В горле у нее встал ком. Он прикоснулся к ее плечу.
– Я не хотел причинить тебе боль, Кара, но, жертвуя собой ради Ники, ты не искупишь чувство вины, которое ты испытываешь из-за того, что тебе не удалось спасти его мать. Со временем ему тоже будет нужна независимость. И с чем ты тогда останешься?
Сердце у нее сжалось от страха. Легкая тошнота, которая беспокоила ее за ужином и лишила аппетита, вернулась с новой силой. Кара села в постели. На лбу у нее выступил холодный пот. Она поспешно поднялась, поспешила в ванную комнату и закрыла за собой дверь.
Проведя там пять очень неприятных минут, она ополоснула лицо холодной водой, прополоскала рот и услышала голос Зандро:
– Кара! С тобой все в порядке?
Она открыла дверь. Он подхватил ее на руки и понес к кровати.
– Вызвать врача? Почему ты ничего не сказала?
– Это происходит время от времени, – сказала Кара, когда он опустил ее на постель и сел рядом. – Мне не нужен врач. Пока что. Ты говорил, что хотел бы иметь еще детей… Ну, так вот…
Зандро замер. В темноте она не видела его лица. Затем странно охрипшим голосом он произнес:
– Ты беременна?
– Я еще не уверена, но симптомы похожи.
Зандро настоял, чтобы Кара проконсультировалась с врачом, и отправился вместе с ней. А уже дома напомнил ей:
– Тебе нужно много отдыхать.
– Доктор сказала, что мне нужны регулярные упражнения, – возразила Кара.
– Вряд ли она имела в виду, что ты будешь поднимать начавшего ходить крепыша.
– Этим занимаются все беременные женщины, – заметила Кара. – Никто из моих друзей, у которых есть маленькие дети, не может позволить себе постоянно держать няню.
– Но мы можем. Когда мы с братом были маленькими детьми, у матери был выкидыш, и она до сих пор горюет о малышке. Я никогда не прощу себе, если то же самое произойдет с тобой или нашим ребенком.
По правде говоря, Кара была рада, что благодаря Барбаре она может соснуть, когда ее одолевала усталость, которая, по словам миссис Брунеллески, часто сопутствует беременности.
Зандро ограничил занятия любовью и обращался с Карой с такой осторожностью, словно она была сделана из стекла. Он наблюдал за ней каждую минуту, когда был дома, заставлял ее ложиться в постель, если замечал, что она побледнела, беспокоился, когда у нее пропадал аппетит, и заручился поддержкой матери и Барбары, которые должны были следить, чтобы она не переутомлялась.
Однажды в воскресенье, когда родственники отправились домой, Зандро поднялся в спальню, где Кара, выйдя из ванной, причесывалась перед зеркалом. Он попытался уговорить ее прилечь, и она, не выдержав, огрызнулась:
– Ох, да прекрати же ты суетиться, Зандро! Беременность – это не болезнь. Я совершенно здоровая взрослая женщина и сама в состоянии решить, сколько мне есть и когда отдыхать.
– Ты мать моего будущего ребенка, – упрямо сказал он. – Мой долг – заботиться о вас обоих.
Кара почувствовала, как по ней пробежал холодок. Долг заставил его позаботиться о Ники, и это была главная причина, вынудившая его жениться на ней.
Зандро наслаждается сексом, которым занимается с ней. Но, вероятно, такое же удовольствие он испытывал с другими женщинами до того, как женился на ней. Возможно, даже большее, потому что у нее нет сексуального опыта.
Когда-то она считала его врагом. Однако все, что Кара могла пожелать ребенку сестры, Зандро постарался сделать. Он даже обеспечил его матерью.
Когда она приняла его предложение, основной ее заботой был Ники. Так почему же она чувствует странную пустоту в сердце и боль от какой-то непонятной обиды?
Зандро, ее муж, ее возлюбленный. Внимательный муж, восхитительный любовник.
Он перестал быть незнакомцем, внушавшим Каре страх, и превратился в мужчину, которого ей хочется видеть каждый день. Она может положиться на Зандро, доверять ему, уважать и… любить.
Эта мысль поразила ее, словно ослепительная вспышка. Она любит Зандро. Глубоко, беззаветно. Страстно.
Должно быть, его поразило выражение ее лица.
– Что случилось? Почему ты так смотришь на меня?
Лишившись дара речи, Кара покачала головой. Зандро был честен с ней, когда говорил о причинах, побудивших его к браку. Но особо подчеркнул, что не любит ее, хотя хочет спать с ней. Если бы она призналась ему в своем открытии, принял бы он его с удовольствием или ощутил бы неловкость, потому что не может ответить на ее чувства?
Ее любовь превратилась для Лии в обузу, в оковы, которые ей хотелось сбросить. Отвергнутая самым близким человеком на свете, Кара была глубоко уязвлена и боялась нанести себе еще одну душевную рану. Если бы Зандро не ответил, не смог бы ответить на ее чувства, она бы не вынесла этого.
Кара провела кончиком языка по губам.
– Я думала.
– О Ники?
– Да, – быстро ответила она. – И о нашем ребенке.
Зандро нахмурился, и она почувствовала, что он напряжен и очень недоволен.
– Возможно, когда он появится на свет, ты не будешь одержима им так, как Ники.
Страх выдать себя обострил чувствительность Кары, и она вспыхнула.
– Я не одержима им!
На мгновение ей показалось, что Зандро раскаивается в том, что у него вырвалось это слово. Но затем он упрямо выпятил челюсть, молчаливо подтверждая свое обвинение.
– Я стараюсь, – сказала Кара, – удовлетворить твои… ожидания.
– Ну, конечно, – язвительно произнес Зандро. – Ты просто изматываешь себя. Интересно, будет ли мой ребенок так же важен для тебя, как сын твоей сестры?
– Конечно! – Вопрос потряс ее. – Это и мой ребенок… наш. Но…
– Я знаю, – он нетерпеливо махнул рукой, – важнее Ники в твоей жизни никого нет.
Так было раньше, подумала Кара. Несомненно, она никогда не перестанет заботиться о Ники, любить и защищать его, но это совсем другая любовь. Теперь в ее сердце царит Зандро, и о нем все ее мысли.
Возможно, он прав. Она действительно была одержима Ники, пытаясь через него искупить свою вину за смерть сестры. Сейчас же у нее появилось другое чувство вины. Она не уделяла достаточно внимания мужу и их браку. Если бы не это, она, возможно, раньше осознала бы, что любит его. И, вероятно, смогла бы завоевать его любовь.
Зандро просил ее о поддержке и партнерстве, сказал, что ему нужна настоящая жена, которая не была бы целиком поглощена их общим ребенком и для которой секс не был бы дополнительной обязанностью, исполняемой в то время, когда Ники спит. Зандро не просил ее любви, но со временем, возможно, почувствовал бы, что она нужна ему.
Кара спокойно сказала:
– Наш брак очень важен для меня, Зандро.
– Что? – спросил он, гладя ее по голове и заглядывая в глаза. – Чего ты хочешь, Кара?
Больше того, что он предложил, когда сделал ей предложение.
Я хочу, чтобы ты полюбил меня.
– Я хочу, чтобы ты лег со мной в постель, – вместо этого прошептала она.
Сначала Зандро окаменел, и на мгновение Кара подумала, что он откажется. Затем у него вырвался странный задушенный звук, и он поцеловал ее со сдержанной нежностью. Но она ответила ему страстным поцелуем, пытаясь прорваться через барьер, который он установил, чтобы на самом примитивном уровне поведать Зандро о своей любви.
Когда он попытался отстраниться, Кара взяла инициативу в свои руки и не оставила сомнений в том, что ей нужно.
– Кара, – хрипло спросил Зандро, – ты уверена?
– Да! – Она заглушила его слова поцелуем и, запустив руки в волосы Зандро, прижалась к нему, горя желанием, чтобы он любил ее всеми возможными способами.
В конце концов она получила все, что хотела: и страсть, и нежность, и остроту ощущения, какую ей не приходилось испытывать. Зандро отдал Каре всего себя и в свою очередь взял все, что она предлагала. Но потом, когда они спокойно лежали, все еще сплетенные в тесном объятии, Кара не знала, понял ли Зандро то, что она попыталась сказать ему, не прибегая к помощи слов.
Внезапно ей стало ясно, что он значит для нее больше, чем она могла себе представить. Больше, чем ее сестра, чей образ уже реже всплывал перед ее мысленным взором, потому что дни Кары были заполнены новыми волнующими отношениями.
И станут двое единой плотью . Такой плотью были они с Лией, прежде чем разделились в материнском лоне и стали двумя отдельными личностями. Теперь ее «второй половиной» стал Зандро. Клише. Но, подобно всем клише, эта фраза выдержала испытание временем, потому что она верна.
Чувства Кары были слишком непривычны для нее, слишком хрупки для того, чтобы произнести их вслух. Пока они не сказаны, она может надеяться. Разочарование нанесет ей сокрушительный удар, если она прямо спросит Зандро, любит ли он ее, а он отмахнется от ответа.
Несколько дней спустя, когда Кара гуляла по пляжу, бродя по мокрому песку у самой кромки воды, ребенок впервые шевельнулся у нее в чреве. Замерев, она всем своим существом прислушивалась к этому новому ощущению.
– Привет, – прошептала Кара и, подняв голову и глядя в голубое небо, громко засмеялась. Потом опустила глаза на живот и проговорила: – Я должна сказать твоему отцу.
Шаловливая волна с шумом прихлынула к берегу и, пенясь, залила ей ноги, обрызгав почти до коленей. Чуть выше правой лодыжки появилось странное ощущение онемелости, затем волна отхлынула, и Кара почувствовала острую боль. Что-то ужалило ее.
К тому времени, когда Кара добралась домой, пульсирующая боль усилилась. Миссис Уокер, взглянув на побледневшее лицо Кары, заставила ее сесть и объяснить, что произошло.
Приложив пузырь со льдом к опухшей и покрасневшей лодыжке, она позвала миссис Брунеллески, которая появилась в сопровождении Доменико, настоявшего, чтобы Кару немедленно отправили в ближайшую больницу.
Когда ее привезли туда, у нее кружилась голова, открылась рвота и начались спазмы в желудке. От боли и страха слезы струились по ее лицу.
В какой-то момент в неясном пятне белых халатов и незнакомых лиц она разглядела мрачного, озабоченного Зандро. До нее донеслись чьи-то слова: «… чрезвычайно острая реакция… крайне редко… она не смогла сказать, что это было… ее беременность… опасность потерять…».
Кару охватил безумный страх. Затем она почувствовала укол в предплечье, и постепенно боль вместе с окружающим миром стала отступать.
Она пришла в себя в тихой полутемной палате и поняла, что Зандро держит ее за руку. Ночь, мелькнула у нее мысль. Она чувствовала усталость и легкое головокружение. Но боли не было.
Зандро склонился над ней.
– Кара!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14