– Да.
– Теперь я хочу спросить вас вот о чем: вы когда-нибудь выдавали себя за другого человека, чтобы тем самым как можно ярче продемонстрировать окружающим ее психическое нездоровье?
– Да.
– Когда?
– На приеме в «Доме с флагштоком».
– Мисс Смит уже встречала вас до этого?
– Естественно. Я же был первым помощником капитана на судне «Монголия», с которого ее похитили.
– Вы не сомневались в том, что она вас узнает, и стали изображать другого человека?
– Да.
– Ну и кем вы тогда назвались?
– Акилом Тамаринсом, голландским послом.
– Зачем?
– Чтобы мисс Смит предстала перед присутствующей публикой в нелепом виде.
– Вы хотели доказать всем, что она имеет отклонения в психике?
– Да.
– И чья это была идея?
– Скофилда. Он хотел, чтобы ее официально признали сумасшедшей.
– Кто предложил прислать отрезанное ухо сэру Артуру?
Зал замер.
– Скофилд.
– Вы можете рассказать нам об этом подробнее? Брунер тяжко вздохнул, потом начал рассказ:
– Он, видимо, заплатил деньги жулику, который отыскал десятилетнюю девочку-нищенку. Скофилд отрезал ей ухо, но оказалось, что оно слишком маленькое. Пришлось покупать другое. В Китае этим не удивишь – нищие часто уродуют детей, чтобы легче было клянчить деньги.
– А второе ухо? Оно было взято у кого-то, кто был постарше?
– Да, его продала ему проститутка из борделя за пятьдесят долларов.
– Значит, это было то самое ухо, которое получил сэр Артур вместе с запиской, написанной от моего имени? – спросил Эли.
– Да, я опустил ее в почтовый ящик на Педдер-стрит.
– Как подействовало это письмо на сэра Артура? Брунер пожал плечами.
– Меня там не было, но я знаю, что он умер через два дня, как раз перед тем, как вы вернули его дочь домой.
– Он умер от сердечного удара, – сказал Эли и замолчал, поскольку судья Хальм поднял руку, останавливая его, и строгим голосом произнес:
– Достаточно. Мне кажется, что на сегодняшний день нам уже хватит всяческих ужасов. Запишите в протокол, что защитник доказал свою невиновность.
* * *
Тридцатого октября в газете «Кантон Реджистер» была напечатана статья ее репортера.
«Процесс над Эли Боггзом, обвиняемом в пиратстве, стал процессом с целым рядом перерывов и отсрочек. Последний перерыв был объявлен сегодня утром, после того как обвиняемым были упомянуты некоторые джентльмены. Боггз сам ведет свою защиту.
В финансовых кругах известно о полицейском расследовании состояния дел мистера Уэддерберна на период, когда он был опекуном мисс Милдред Элизабет Смит (и настоящее время она является его женой). В неблаговидных действиях также обвиняются мистер Гудчайлд, известный адвокат, доктор Скофилд. консультант супруги Уэддерберна, и мистер Деннинг, бывший вице-губернатор колонии.
Решение по делу пока не принято, и никаких дополнительных сведений мы сообщить не можем. Но мы надеемся, что, как только все окончательно прояснится, мы на законном основании напечатаем подробный и обстоятельный отчет»
Спустя несколько дней после этого сообщения, Милли и Мами, чтобы не находиться в одном доме с жутко пьющим Уэддерберном, собрали вещи и поселились в «Домике отдыха».
Это было весьма важное событие, и Янг, брат Анны Безымянной, обратил на это внимание.
Прячась под полотняным навесом своей лодки, Янг грустно смотрел на свою сестру, когда сумасшедших выводили на вечернюю прогулку из сумасшедшего дома в Стэнли, имевшего тогда официальное название «Стэнли Бедлам».
Среди больных был Чу Апу, когда-то бывший мужем Сулен. Он передвигался на четвереньках и на поводке. Его лицо было постоянно искажено. За ним, высокая и стройная, шла в белом халате до пят Анна. При ходьбе ее распущенные черные волосы развевались по ветру. Когда сопровождающий отошел в сторону, она подошла к лодке и увидела внутри оранжевую накидку Янга.
– Это ты, малыш?
– Да, – ответил Янг.
– Ты пришел меня спасти, как обещал?
– Да, я пришел ради наших родителей, – ответил Янг.
Увидев, что сопровождающие заняты другими, быстро шепнул:
– У меня есть новость об Эли Боггзе. Ты его помнишь?
– Как я могу его забыть? – спросила Анна. Ее лицо в полумраке было смертельно белым, а под глазами были черные тени: это было лицо трупа, глаза горели огнем. – Он умрет последним, так? Мы поклялись, что к нему смерть придет к последнему!
– Терпение, – шепнул Янг. – Пусть они продолжают верить, что ты – сумасшедшая. Я приду к тебе, когда будет полная луна. И тогда, пока Эли Боггз будет спать в доме на острове Грин, я отвезу тебя к нему.
– От чего он умрет?
– От ран, нанесенных когтями, как Чу Апу. Его душа погибнет, хотя его тело останется живым. Золотая Сестра, он погибнет от когтей.
Анна стиснула бледные ладони, глядя на поднимавшуюся луну.
Ее все это вполне устраивало: Янг, чтобы отомстить за свою сестру, видимо, поменял свои убеждения…
45
На седьмой день процесса над Боггзом, прослушав заключительное выступление судьи Хальма, Милли и Мами смотрели, как вводят в зал Эли и Черного Сэма – чтобы те выслушали приговор. Они замерли, когда судья мрачно объявил:
– Вы, Эли Боггз, и вы, человек, которого знают под именем Черный Сэм, признали себя виновными по обвинению в актах пиратства в открытом море. Вы хотите что-нибудь сказать в свою защиту, прежде чем будет оглашен приговор?
– Нет, – воинственно ответил Черный Сэм.
– Да, – ответил Эли.
Лорд-судья Хальм тяжело вздохнул.
– Говорите, но прошу вас побыстрее. Процесс слишком затянулся, все измучены жаркой погодой, и присяжные уже устали.
– Будет ли официально зарегистрировано все, что я скажу?
– Это английский суд, – холодно заметил судья.
– Хорошо, – сказал Эли и обратился к присяжным заседателям: – Я стою перед вами, и меня обвиняют в совершении актов пиратства, но разве здесь, в колонии, не приходится сталкиваться с подобными вещами на каждом шагу? На всех ступенях общества, начиная с самого могущественного финансиста и до самого низшего слоя криминальной Триады? Вы много дней слушали голословные утверждения и различные обвинения. Эти обвинения были правдивыми, и ни одно из них не относилось ко мне и моему другу. Вы слышали, как главный суперинтендант Морского департамента обокрал свою опекаемую и забрал у нее принадлежащее ей по закону наследство. Вы слышали перечисление обвинений в мошенничестве и обмане против многих официальных лиц. Я вам прочитаю выдержку из английской газеты «Тайме»:
«Здесь, в Гонконге, чтобы оказаться в тюрьме, чтобы пребывать там или выйти на волю, достаточно обвинения стороны одного или нескольких лиц, которые насквозь продажны. Все здесь готовы перегрызть друг другу глотки».
Эли замолчал, переведя дух.
– Вот нас здесь судят – Черного Сэма и меня. Обвиняют в пиратстве… Но я могу вам рассказать об ужасных, отвратительных преступлениях, совершенных теми, кто здесь занимает высокие посты. Разве главного судью этой колонии не отстраняли на какое-то время от работы – за пьянство?
Хальм от стыда низко наклонил голову.
– А разве начальника службы актов гражданского состояния не отстранили от работы за то, что он обвинил окружного прокурора в сотрудничестве с пиратами? И разве не было доказано, что главный инспектор проявлял горячий интерес, и не только по долгу службы, к все расширяющейся сети борделей. А министр, ответственный за колонию, сейчас находится в тюрьме – но обвинению местного журналиста в том, что у него были связи с подпольной опиумной монополией.
– Боггз, Бога ради, сядьте и замолчите! – жалобно попросил лорд Хальм, но Эли продолжал.
– Вице-губернатора обвиняли в том, что он брал комиссионные от владельцев лотков на центральном рынке. А сам губернатор? Не его ли обвиняли газеты в протекционизме? Да что там говорить – его собственный сын работает, успешно пополняя доходы собственного семейства, у одного из самых богатых купцов Хонгса.
Эли пристально посмотрел на присяжных заседателей.
– Если все эти вещи не считаются провинностями, тогда каким образом Черный Сэм и я можем обвиняться в пиратстве? Верно, мы забираем немного товаров, чтобы продать их на Леддер-стрит. Но это сущие пустяки по сравнению с поборами, совершаемыми должностными лицами. Джентльмены, если мы – преступники, то кем же являются эти люди? Они – виновны, этого даже не нужно доказывать, и вы все знаете это.
– Вы кончили, наконец? – Судья Хальм, уже не выдержав, встал.
– Да поможет мне Бог! – воскликнул Эли. – Я еще даже не начинал! Если мне и Черному Сэму суждено болтаться в петле, то мы порядочные люди! Ибо в Гонконге нет закона, кроме закона жадности, алчности и подлости, богачи богатеют все больше, а бедные подыхают с голоду. Вы порасспросите того же Уэддерберна. Такие, как он, успели заработать по целому состоянию, когда тут появился я. Четыре тысячи несчастных кули сорвали с родных мест и отправили морем неизвестно куда. А зачем? Чтобы загрести еще больше денег! И вы еще смеете рассуждать о пиратстве? Тонны опиума тайком переправляются в Китай у вас под самым носом, несмотря на официальные протесты Китая… И мы готовы начать с ним очередную войну, лишь бы не снизились прибыли ваших торговцев, у которых нет ни совести, ни чести! А на днях, едва запахло жареным, все быстренько сплавили в Англию вице-губернатора, чтобы тут не разразился огромнейший скандал, равного которому Гонконг еще не знал! Несколько джентльменов собрались запереть невинную жертву в сумасшедшем доме, чтобы украсть у нее два миллиона долларов. Как можно назвать подобное деяние?
– Сядьте, или я прикажу приставам выбросить вас отсюда! – завопил Хальм.
– Я бы не советовал вам это делать, – предупредил Черный Сэм. Лицо его стало страшным.
Хальм махнул рукой и сел.
– Разрешите мне огласить приговор. Если вы прекратите ваши никому не нужные излияния и соблаговолите меня выслушать, то поймете, что все обстоит не так плохо!
Он начал колотить молотком по столу.
– Когда-нибудь, – продолжал выкрикивать Эли, – историки назовут эту Жемчужину Востока логовом бесправия, грязным притоном коррупции, где английские джентльмены вдали от дома могли жульничать и предаваться блуду!
– Как вы смеете! – взревел судья Хальм. Кейн молча пыхтел от злобы. Но Эли уже было не остановить.
– Вы устроили здесь помойную яму, где слабые умирают, а сильные процветают. Здесь царит моральное разложение. Бедные мрут от истощения, а вы купаетесь в роскоши, созданной для вас теми, кто страдает от голода и холода! Так судите нас, а мы выбьем из-под ваших проклятых ног землю этого несчастного и Богом забытого места!
Верховный лорд-судья Хальм, съежившийся от этих гневных слов, поднял голову, только когда прозвучала последняя фраза.
– Ради Христа, вы закончили?
Эли даже не стал ему отвечать. Стоявший рядом с ним Черный Сэм с вызовом смотрел в зал.
– Если ваше выступление закончено, – продолжал судья, – тогда, может быть, вы все-таки позволите мне зачитать приговор. Слушайте все.
– Вы, Эли Боггз, по истечении недели после оглашения этого приговора будете отпущены на свободу при условии, что немедленно покинете колонию и никогда больше сюда не вернетесь. А вы, человек, носящий имя Черный Сэм – за вас поручилась некая леди, чье имя мы не станем оглашать – вы будете находиться под ее наблюдением, пока она не решит, что вы готовы для жизни в цивилизованном обществе. В зале разразились крики.
– Но пока вы будете находиться под стражей, пока вам не разрешат покинуть тюрьму, – продолжал судья, – вы не должны выступать с обвинениями против живущих в этой колонии. До тех пор, пока вам не разрешат делать это.
В зале стояла полная тишина, ее нарушал лишь шорох бабочки, бившейся о дальнее стекло. Потом судья резким голосом объявил:
– Секретарь, мы приступаем к слушанию следующего дела! Приведите господ Уэддерберна, Гудчайлда и Скофилда, обвиняемых в денежных махинациях с целью собственного обогащения.
– Ввести Уэддерберна, Гудчайлда и Скофилда! – выкрикнул секретарь.
46
– Нам лучше убраться из этого вонючего Гонконга подобру-поздорову, – сказала Мами, выглядывая из окна «Домика отдыха» на острове Грин.
– Говорят, что солдаты мрут в своих бараках как мухи. Их косит малярия.
Милли кивнула.
– Это из-за питьевой воды. Они ее не кипятят. Ты же знаешь, как там у них заведено с солдатами.
– Странно, а мы всегда считали, что заразу переносят москиты.
– Вот еще! – воскликнула Милли. – С чего ты взяла, что москиты переносят малярию?
Она отложила головную щетку и посмотрела на себя в зеркало. Да неужели та неказистая, усыпанная веснушками школьница, приехавшая в Гонконг, наконец превратилась в женщину. И весьма привлекательную к тому же!
– Девочка моя, ты такая хорошенькая! При взгляде на тебя просто дух захватывает, – заметила Мами, как будто прочитав мысли Милли. – Как только они выпустят Эли, он возьмет тебя на руки и заберет тебя отсюда в Балтимору. И если он это не сделает, значит, он просто глупец!
– Дай Бог!
– И ты оставишь меня здесь с этим осточертевшим мне старым Черным Сэмом!
Милли повернулась к Мами, потому что увидела в зеркале, что ее глаза заблестели от слез.
– Мами!
Она крепко обняла свою Мами.
– Тебе принадлежит «Домик отдыха» и Черный Сэм… Неужели тебе не хватает еще чего-либо?
– В том-то вся беда! – рыдала Мами. – У Сэма есть я, а у меня-то только он!
Милли засмеялась.
– И тебе этого мало?
– Наверное. Мами вытерла слезы.
– Но понимаешь, я все еще тоскую по моему большому черному Растусу!
Они стояли обнявшись, пока Мами продолжала рыдать.
– Я тебя так сильно люблю! А этот Эли, он собирается забрать тебя на край света!
– Не переживай заранее, – ответила ей Милли.
Анна Безымянная сидела тем временем в другой части Гонконга и смотрела на луну.
Уже прошел Осенний праздник. Уже настало полнолуние, но Янг, ее брат, так и не приплыл за ней в лодке.
Еще раньше Анна как-то слыхала, что бедную миссис Ллойд, покинутую своим любовником лейтенантом Роджерсом, нашли мертвой на Спринг Гарден Лейн, где обитают всякие подонки. Анна подумала, что, пожалуй, ее вполне бы устроило, если бы так кончила свою жизнь одна особа… по имени Милдред Элизабет Уэддерберн: вначале ее надо хорошенько истерзать когтями и потом пусть подыхает в какой-нибудь выгребной яме среди разнузданных грязных шлюх, которые сыпят гнусными словечками, курят трубки с длинными мундштуками и пристают к матросам. Да, да, решила Анна. Очень подходященький конец для этой высокомерной шлюшки, изображающей из себя леди. И она вполне его заслужила!
Но прежде всего, она должна отомстить Эли Боггзу, который только что исхитрился избежать петли.
Она должна предать его смерти, всякая иная месть была бы слишком мала.
Скоро Эли освободят, думала Анна, прячась в камышах и высматривая лодку Янга. И он поплывет прочь отсюда со своей женщиной. Анна ждала этого мига.
Янг пришел, когда луна стала ущербной на четверть.
– Ты здесь, Золотая Сестра?
– Я здесь, – ответила ему Анна.
– Эли Боггз один на острове Грин, – солгал ей Янг. На самом деле Эли еще не покидал тюрьму Виктории.
– Ты только отвези меня туда, а с остальным я справлюсь сама, – сказала Анна.
Они сели в лодку. Янг греб передними веслами, а Анна гребла сзади.
Эли действительно собирался покинуть тюрьму в соответствии с распоряжением лорда Хальма. В ту ночь он был на борту своей джонки «Ма Шан» и готовил свою новую команду к отплытию.
Милли была начеку в своей спальне на острове Грин. Она ждала его. На всякий случай она решила снова принять образ китаянки, в таком виде ей можно плыть с Эли куда угодно, не боясь, что кто-нибудь ее узнает. Она подвела куском жженой пробки веки так, чтобы их копчики смотрели вверх. Она затемнила свое бледное английское лицо и стала смуглой, как женщины хакка. На голову Милли надела традиционную шляпу, щедро отделанную бусинками. На шее у нее было ожерелье, которое позвякивало при ходьбе. Женщины хакка обожали такие украшения. Темные волосы она заплела в две косы. Когда Милли нанесла последний штрих и посмотрела в зеркало, для китайской девушки, отправляющейся на край земли, она выглядела совсем неплохо.
Полностью преобразившись, Милли спустилась вниз, где жила прислуга, чтобы попрощаться с Мами. Но ее там не было: на постели лежала записка.
«Я на пляже с моим возлюбленным Черным Сэмом».
Милли вернулась в свою спальню и стала ждать полуночи. Именно в это время «Ма Шан» должна была быть у пристани острова Грин.
Сидя на кровати, она начала сомневаться. А что, если Эли не приедет за ней? Что, если он уже вышел из тюрьмы Виктории и уплыл подальше без нее? Что тогда станет с нею? Неужели ей придется всю жизнь провести в одиночестве в этих огромных комнатах, дожидаясь возвращения из тюрьмы своего законного муженька?!
Мами начнет новую жизнь с Черным Сэмом, и тогда Милли останется лишь одно – вернуться в Англию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34