– Открой мне ноги.
Я скинул простыню. Правая нога полностью была закутана в гипс, левая – до щиколотки. Он пошевелил пальцами левой ноги и спросил:
– Шевелятся?
– Да.
– Ты не врешь? – Серега подозрительно посмотрел на меня. – Поклянись своим здоровьем.
– Пошел нафиг, придурок, – успокоил я его. – Все, что надо, у тебя шевелится.
– Уф, – обрадовался он. – А я лежу тут, весь на измене, думаю, врачи врут, а я давно уже инвалид! Значит, позвоночник в порядке.
– Подозревают трещину, – сказал я.
– Херня! – он улыбнулся по-настоящему. – Самое главное, пальчики шевелятся. И руки двигаются.
– Я тебе тут соки привез и воду, – указал я на пакет. – Пока меня не выперли, давай, расскажи, как все было, и я побегу.
– А где Оля?
– Она всю ночь была с тобой, сейчас дома – спит.
– Дай я ей позвоню.
– Пусть спит. Она к тебе придет. Жену, наверное, пустят.
– Я шел домой, – начал Серега.
– Пьяный? – перебил я его.
– Слегка. На мосту ко мне сзади подбежал человек, схватил за ноги и перебросил через перила. Все было так неожиданно, я не сопротивлялся даже. Вел себя, как мешок с говном. Пока летел, выставил руки и цеплялся за все подряд. Это меня и спасло. Вначале за провод какой-то ухватился, притормозил маленько, потом, когда он оборвался – за какие-то ветки. Изменил траекторию падения, а то разбился бы в лепешку. Да еще скользнул по насыпи. Потом выполз на обочину и дождался, пока меня нашли.
– Ты не сочиняешь? Может просто, перегнулся порыгать?
– Не серди меня. У меня и так все болит!
– Ну, и что ты думаешь? – спросил я.
– Я думаю, что это – проделки Симохи. Мы, вернее – я, его недооценил. Ты связывался со своим ментом?
– Его нет в городе.
– Звони постоянно. И будь осторожен. Без посторонней помощи нас сожгут и передавят.
– Ты, разумеется, не видел, того, кто на тебя напал?
– Нет, я слышал, что меня кто-то догоняет, но обернуться не догадался, – голос его слегка хрипел. – Теперь тебе тяжело придется. Водкой торговать, да еще точки тарить! Наверное, по сигаретам, и по жвачке придется согласиться на доставку. Там мы будем платить процента три от суммы, но это дешевле, чем если ты просадишь ассортимент.
– Ты не волнуйся, – не совсем уверенно сказал я. – Я что-нибудь придумаю.
– Я в тебя верю, дружище, – он проглотил комок, поморщился и закрыл глаза.
– Очень больно? – по-идиотски спросил я.
– Это какой-то ужас, все тело болит, каждая его частичка. Но я в коме не был. Просто сознание терял, вроде как спал. Не видел никаких тоннелей, никакого света. Отключился, потом уже здесь включился, видимо экстрасенса из меня не получится.
– Ладно, я пойду, отдыхай, – сказал я.
Серега открыл глаза и улыбнулся.
– Ты знаешь, – промямлил он. – Тут медсестры в одних халатиках ходят, а под ними ничего – только трусики, а может, даже и их нету. У меня рука из-под простыни выбилась, а дна сестричка мне подушки поправляла, и этим самым местом прямо к пальцам прижалась. У меня встал, – он опять улыбнулся. – Как ты думаешь, может, это она специально, может, я ей понравился?
– Это вряд ли, – возразил я. – Просто она относится к тебе, как к трупу, поэтому не береглась. В следующий раз я принесу тебе зеркало, чтобы ты посмотрел и понял, что понравиться ты можешь только конченому извращенцу, который загоняется по мертвечине.
Серега попробовал засмеяться, но сморщился от боли.
– Пожалуйста, отключи мой сотовый, он, наверняка, попадет в руки к Ольге, а там как начнут мои мамзели названивать, греха не оберешься. Все, иди, я устал.
– Пока. Отдыхай, – сказал я и вышел из палаты.
Уже не таясь, я прошел по коридору к двери с кодовым замком, подмигнул опешившему менту, на секунду замешкался, борясь с засовом, и вышел в рекреацию. Спустившись на один лестничный пролет, я остановился около заплеванной урны, позвонил нашему оператору и, назвав Серегин пароль, попросил отключить его номер. Потом я нажал на нос милиционеру и, наконец, услышал голос подполковника Спарыкина.
– Да.
– Это Чебоксаров, – обрадовано сказал я. – Мне нужно с вами встретиться. Вторые сутки не могу вас вызвонить.
– Проблемы? Терпит до завтра? Я ужасно занят.
– В принципе, терпит.
– Тогда завтра на поминках. До или после.
Я совсем забыл, что завтра уже девять дней, как убили Игорешку. Девять дней, уже или всего? Мне казалось, что прошел год. Я позвонил Нельке, извинился, что не смог с ней толком поговорить, рассказал о том, что произошло с Серегой во всех подробностях, не упоминая об его стычке с Симохой. Нелька поохала, поахала, посокрушалась, мол, куда мы катимся, потом попросила привезти пол-ящика водки на завтра. Я сказал, что завтра и привезу, на том и расстались.
Вместо того чтобы спуститься к регистратуре, я почему-то стал подниматься наверх. Ноги сами привели меня к дверям в неврологическое отделение. На мне все еще был белый халат, поразмышляв на тему, нужно ли мне это, я решил, что нужно и шагнул внутрь. Никто из попавшегося навстречу медперсонала не знал, где в данный момент находится Галя. Все ее знали, все ее видели, но точно сказать ничего не могли. Только что была здесь, несла снимки, посмотрите в процедурной, спросите на посту. На посту, наконец, выяснилось, что она получает у старшей медсестры лекарства. Я спросил, во сколько заканчивается ее рабочий день, мне ответили, что в четыре.
Значит, мне нужно все успеть до четырех.
Халат я, пожалуй, отдавать не буду.
Костик ужасно торопился. Он взял у меня пятисотку, буквально бросил на топчан и приволок бабу, дожевывающую пирожок с печенью. Пока она подсоединяла электроды, крошки падали мне на одежду. Сняв ЭКГ они вдвоем вылупились на зигзаги, пошушукались и начали что-то петь про правый желудочек. Я спросил:
– Что-то серьезное?
– Ну, в принципе… – ответил Костик.
На счет руки он предложил сделать рентген, я сказал, что подумаю Кровь нужно сдавать утром, он выписал направление. Я решил, что, раз Серега тут застрял, то успею все это сделать несколько раз.
Спускались мы с Костиком вместе. По пути он гнал страшную пургу. Он говорил, что у меня все не ладно, надо бы лечь на обследование и вообще, с такой экологией нужно посещать больницу хотя бы раз в неделю. Я прекрасно понимал, что его интересуют мои наличные, но не возражал, поддакивал и кивал головой. Если ты приходишь к врачу с деньгами, то он за эти деньги напридумывает тебе кучу болезней, лишь бы ты подольше оставался от него зависимым. Я эти уловки знаю наизусть, но ничего не могу с собой поделать, тянет меня на анализы и снимки. После этих процедур я чувствую облегчение.
По пути в «угловой» киоск я, наконец, сделал вывод, что солнцезащитные очки не есть предмет роскоши или пляжный атрибут, а насущная необходимость. Если в ближайшие два – три дня я не обзаведусь данным предметом туалета, то рискую стать похожим на китайца, попасть в аварию или вовсе остаться без глаз. Весна торопилась превратиться в лето, еще чуть-чуть, и на деревьях, как бабочки из куколок, расправят свои крылья зеленые листья, на газонах и даже сквозь асфальт пробьются первые побеги, и все вокруг окрасится в зеленый цвет, единственный, после желтого, который я воспринимал почти без искажений. Валя очень удивилась моему появлению.
– Прошел слух, что ты теперь долго не появишься.
– С Сергеем произошло несчастье, – сказал я, и рассказал в двух словах о том, что случилось сегодня ночью. Я не стал вдаваться в подробности и заранее нагонять страх на продавцов. Упал и упал, с кем-то повздорил. Не их это дело, меньше знаешь – лучше спишь.
Валька на удивление очень сильно расстроилась. Ее затрясло, а в уголках глаз бриллиантами засверкали слезы. Минут десять она задавала вопросы, а я, как мог, ее успокаивал. Я спросил о заявках. Она сказала, что заявки и деньги вчера отдала Сереге. Этого нам еще не хватало. Надо думать, что он собрал капусту со всех точек. Значит, у него на руках была приличная сумма. Вполне возможно, что его просто ограбили. Смысла стоять и смотреть друг на друга не было никакого. Денег нет. Заявок нет. Я в сердцах буркнул «пока», подмигнул обезьяне и ушел в «москвич». Я ругал Серегу почем зря. Если бы я отправился пить водку, то, разумеется, деньги с собой не взял. Все из-за него, все из-за него!
На всякий случай я открыл бардачок.
Уф. Прости, Серега. Поверх мятых бумаг, которые очень напоминали заявки, лежала аккуратно стянутая резинкой пачка денег. Я убрал ее во внутренний карман, вернулся к Вале, успокоил ее, что деньги нашлись, сказал, что поехал за товаром, но попробую договориться о доставке.
– Теперь рассчитываться за товар вы будете сами, – сказал я. – Четко по накладным, плюс три процента. Мы вам доверяем, просьба не пользоваться сложившимся положением, не химичить.
– Ага, доверяете, – язвительно произнесла Валя. – Я, что же, дура? Думаешь, я не видела, как вы с Серегой тут номера акцизных марок переписываете? Может, вы и доверяете, но все-таки проверяете. А «ЛМ» у меня встал, потому что за углом поставили палатку, а там сигареты рублей на пять дешевле.
Она говорила достаточно искренне. Я ей поверил. Палатки – это наш бич.
– Ну, ну, будет тебе, – сказал я и направился к выходу.
– В какой он больнице? – крикнула Валя, когда я уже вышел на улицу.
– На Крупской, но вас не пустят, он пока в реанимации.
Я отправился в «Урожай» – самый первый оптовый продуктовый магазин в нашем городе. Лет семь назад его нынешний директор и хозяин начинал торговать сигаретами и сникерсами в убогом полуподвале, а выручку складывал в блок из-под «мальборо». Теперь заведение преобразилось, четыре продавца сидели за компьютерами в цивильном торговом зале, сплошь увешанном рекламными плакатами. Директора, с которым мы были на «ты», застать на рабочем месте было невозможно, вместо него околачивался неприятный конопатый тип с табличкой «менеджер». Именно с этим менеджером мне и предстояло договориться о доставке.
В любое время, в любой день недели в «Урожае» было полным-полно народа. В субботу, когда городские отдыхали, из районов приезжали толпы деревенских бизнесменов, и, вынимая деньги из завязанных в узелок платочков, торговались до хрипоты, вымаливая себе скидки.
Я занял очередь и отыскал менеджера.
– Доставка у нас теперь четыре процента, – ковыряясь спичкой в зубах, сказал он.
– Ты, наверное, не понял, – попытался я объяснить. – Мы хотим, чтобы вы доставляли не один какой-нибудь вид товара, а – весь ассортимент. Мой напарник попал в больницу, а у меня много других дел. Это очень хорошие объемы.
– Что-то незаметно, чтобы в последнее время у вас были хорошие объемы.
– Так мы у вас почти ничего и не берем. Есть фирмы и подешевле, да и народу у вас всегда полным-полно, – возразил я. – Давай скинем до двух, а потом, когда у нас все нормализуется, если вы будете нормально работать, мы все оставим, как есть. Прикинь, три точки в самых ходовых местах города, да еще павильон на подходе. Если упустишь такой шанс, шеф тебе этого никогда не простит.
– Я сам не могу скинуть до двух. Накопительные скидки у нас начинаются от двухсот тысяч в месяц. Поговори с шефом, если он даст команду, то хоть бесплатно, мне по фигу.
– Запиши мой сотовый, – сказал я. – Как шеф появится, соедини нас. В обиде не оставлю.
Конопатый после этих слов наконец проявил ко мне уважение. Записав телефон, он даже встал со стула и проводил меня до дверей. Не знаю, что на него так подействовало – то что я лично знаю шефа, или обещанное вознаграждение.
Отстояв очередь, я накупил товару на семьдесят тысяч, получил разовую скидку от суммы в размере трех процентов и сделал вывод, что если бы не конкуренция с палаточниками, то на стоимость доставки можно было бы наплевать. Еще я обратил внимание, что с водой и с пивом в «Урожае» не густо. Совсем мало минералки и баночного импортного. Придется воду и пиво возить отдельно. Это уже хуже. За пачку сигарет кладовщики перетаскали купленный мною товар ко мне в «пирожковоз», при этом самым наглым образом тормознули всю остальную очередь. Я дал им «Бонд», хотя они косились на «Мальборо», и поехал в офис, зная, что сегодня там работает бригада выходного дня.
Когда я проезжал через мост, позвонила Оля. Она проснулась и собиралась ехать в больницу.
– Как там дела? – спросила она.
– Я к нему пробрался и разговаривал. Все будет нормально. Если немного подождешь, то я тебя отвезу.
– Спасибо, меня отвезет папа. Ты сегодня больше не приезжай. Попробуй отдохнуть, у тебя теперь много работы будет.
– Мне в больнице понравилась одна сестричка. У нее смена заканчивается после четырех, поэтому в четыре я буду там. Увидимся.
– Надеюсь, что тебе, наконец, повезет, – сказала Оля.
Капелька везения мне, конечно, не помешала бы. Как с девушками, так и в жизни.
С моста открывался ослепительно красивый вид на реку и лес. Почему люди не летают так, как птицы? Говорят, что, вроде бы, на этот вопрос нашел ответ некто Островский, впрочем, окружающая красота не мешала его сентиментальным барышням из-за всяких пустяков сводить счеты с жизнью, прыгая с живописных обрывов.
В безымянном тупике вовсю шла работа. Весь двор был заставлен списанными, наспех реанимированными УАЗиками и очень подержанными «Нивами». Понаехали колхозники. Какой-то мужик в наглую пытался открутить деревянный борт от ЗИЛа. Место для парковки мне опять досталось у самого забора. Когда я поднимался по лестнице, на встречу мне попался Нырко. В руках он держал объемный, очень дорогой портфель, на лице сияла улыбка. Нырко начал тараторить, схватил меня за руку, и мне пришлось спуститься с ним обратно на улицу.
– Николай Александрович, – проверещал он. – Все в порядке. Денежки – вот они, все до копеечки. Вчера заехать не успел, позвонил Аркаше, он отложил мне на сегодня. Я прямиком направляюсь к очень важным людям. Думаю, что ваша кандидатура не вызовет у них возражений, и конкурс ваша фирма выиграет.
– Вы привезли заявки конкурентов?
– Да, конечно. Они у Аркаши. Появились новые игроки. Конкуренция усиливается. Но, думаю, мы прорвемся.
– Мы постараемся, – заверил его я.
– Скоро все изменится, – с воодушевлением пропищал Нырко, сорвавшись от волнения на фальцет. – У вас все сметут. Будут платить на полгода вперед, лишь бы получить вожделенную жидкость. Я думаю, наши с вами доходы значительно возрастут. Жаль, конечно, Игоря Валентиновича.
Он сделал скорбное лицо.
– Значит, мы можем рассчитывать на новую партию? – спросил я.
– В любой момент. Но, оплата, естественно, вперед, – он сопливо захихикал, влажно пожал мне руку и отправился в сторону машин, внимательно глядя под ноги, как будто опасаясь раздавить невидимых мышей, которые неминуемо должны были сбежаться со всей округи, на его писк, приняв за толстого, лысого и солидного мышиного короля.
В офисе, после того, как я поздоровался со всеми и сел за свой стол, ко мне сразу же подошел Аркадий.
– Вы встретили Нырко? – спросил он.
– Да.
– Сегодня у меня выходной, но я специально вышел на работу, чтобы с ним рассчитаться.
Последовала пауза. Если он ждал, что я его похвалю, то ошибся.
– Он говорил вам о конкурсе? – не дождавшись моей реакции, спросил он.
– Да.
– Тут у меня родилась одна идейка по этому поводу, – Аркаша щелкнул пальцами. – Вам нужно открыть еще одну фирму – ООО или акционерное общество на тех же учредителей, или их доверенных лиц, не важно. Лицензию на торговлю спиртным вы получите, с торговым отделом у нас отношения замечательные. Нырко обеспечит вам дилерство. Таким образом, вы будете контролировать пятьдесят процентов всей водки, продаваемой с объединения.
«Умница», – подумал я, а вслух спросил:
– Все это хорошо, но где взять деньги?
– Нужно взять в долю кого-нибудь из высоких людей, о которых все время говорит Нырко. Разумеется, вопрос так важен, что Нырко, как посредник там совсем не нужен. Они на первых порах, имея свой интерес, позаботятся, чтобы водка шла без предоплаты. Хотя бы два – три дня отсрочки, этого за уши хватит. В этом случае весь бизнес приобретет совсем иной статус и выйдет на более высокий уровень.
– Мы подумаем об этом, – сказал я. – Хотя сразу чувствуется, что в этом деле есть масса нюансов.
По кислому выражению лица Аркаши, было видно, что он обескуражен тем, что я без должного энтузиазма воспринял его идею. Странный он парень, что же он думал, я буду прыгать до потолка и целовать его в засос? Все, дорогой друг, слово вырвалось, прощай эврика, право первой брачной ночи принадлежит начальству, то есть – мне. Суровая правда жизни, подчиненные думают, а лавры пожинает руководство.
– Я посмотрел предложения конкурентов по скотчу. Самые дешевые цены у «Спецторга».
– Это Хакимовские?
– Да. Причем скотчем они, как и мы раньше не занимались.
– Значит, выбрали нашу тактику.
– Причем раньше нас. Они будут демпинговать.
– Есть предложения по этому поводу?
– Будем думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Я скинул простыню. Правая нога полностью была закутана в гипс, левая – до щиколотки. Он пошевелил пальцами левой ноги и спросил:
– Шевелятся?
– Да.
– Ты не врешь? – Серега подозрительно посмотрел на меня. – Поклянись своим здоровьем.
– Пошел нафиг, придурок, – успокоил я его. – Все, что надо, у тебя шевелится.
– Уф, – обрадовался он. – А я лежу тут, весь на измене, думаю, врачи врут, а я давно уже инвалид! Значит, позвоночник в порядке.
– Подозревают трещину, – сказал я.
– Херня! – он улыбнулся по-настоящему. – Самое главное, пальчики шевелятся. И руки двигаются.
– Я тебе тут соки привез и воду, – указал я на пакет. – Пока меня не выперли, давай, расскажи, как все было, и я побегу.
– А где Оля?
– Она всю ночь была с тобой, сейчас дома – спит.
– Дай я ей позвоню.
– Пусть спит. Она к тебе придет. Жену, наверное, пустят.
– Я шел домой, – начал Серега.
– Пьяный? – перебил я его.
– Слегка. На мосту ко мне сзади подбежал человек, схватил за ноги и перебросил через перила. Все было так неожиданно, я не сопротивлялся даже. Вел себя, как мешок с говном. Пока летел, выставил руки и цеплялся за все подряд. Это меня и спасло. Вначале за провод какой-то ухватился, притормозил маленько, потом, когда он оборвался – за какие-то ветки. Изменил траекторию падения, а то разбился бы в лепешку. Да еще скользнул по насыпи. Потом выполз на обочину и дождался, пока меня нашли.
– Ты не сочиняешь? Может просто, перегнулся порыгать?
– Не серди меня. У меня и так все болит!
– Ну, и что ты думаешь? – спросил я.
– Я думаю, что это – проделки Симохи. Мы, вернее – я, его недооценил. Ты связывался со своим ментом?
– Его нет в городе.
– Звони постоянно. И будь осторожен. Без посторонней помощи нас сожгут и передавят.
– Ты, разумеется, не видел, того, кто на тебя напал?
– Нет, я слышал, что меня кто-то догоняет, но обернуться не догадался, – голос его слегка хрипел. – Теперь тебе тяжело придется. Водкой торговать, да еще точки тарить! Наверное, по сигаретам, и по жвачке придется согласиться на доставку. Там мы будем платить процента три от суммы, но это дешевле, чем если ты просадишь ассортимент.
– Ты не волнуйся, – не совсем уверенно сказал я. – Я что-нибудь придумаю.
– Я в тебя верю, дружище, – он проглотил комок, поморщился и закрыл глаза.
– Очень больно? – по-идиотски спросил я.
– Это какой-то ужас, все тело болит, каждая его частичка. Но я в коме не был. Просто сознание терял, вроде как спал. Не видел никаких тоннелей, никакого света. Отключился, потом уже здесь включился, видимо экстрасенса из меня не получится.
– Ладно, я пойду, отдыхай, – сказал я.
Серега открыл глаза и улыбнулся.
– Ты знаешь, – промямлил он. – Тут медсестры в одних халатиках ходят, а под ними ничего – только трусики, а может, даже и их нету. У меня рука из-под простыни выбилась, а дна сестричка мне подушки поправляла, и этим самым местом прямо к пальцам прижалась. У меня встал, – он опять улыбнулся. – Как ты думаешь, может, это она специально, может, я ей понравился?
– Это вряд ли, – возразил я. – Просто она относится к тебе, как к трупу, поэтому не береглась. В следующий раз я принесу тебе зеркало, чтобы ты посмотрел и понял, что понравиться ты можешь только конченому извращенцу, который загоняется по мертвечине.
Серега попробовал засмеяться, но сморщился от боли.
– Пожалуйста, отключи мой сотовый, он, наверняка, попадет в руки к Ольге, а там как начнут мои мамзели названивать, греха не оберешься. Все, иди, я устал.
– Пока. Отдыхай, – сказал я и вышел из палаты.
Уже не таясь, я прошел по коридору к двери с кодовым замком, подмигнул опешившему менту, на секунду замешкался, борясь с засовом, и вышел в рекреацию. Спустившись на один лестничный пролет, я остановился около заплеванной урны, позвонил нашему оператору и, назвав Серегин пароль, попросил отключить его номер. Потом я нажал на нос милиционеру и, наконец, услышал голос подполковника Спарыкина.
– Да.
– Это Чебоксаров, – обрадовано сказал я. – Мне нужно с вами встретиться. Вторые сутки не могу вас вызвонить.
– Проблемы? Терпит до завтра? Я ужасно занят.
– В принципе, терпит.
– Тогда завтра на поминках. До или после.
Я совсем забыл, что завтра уже девять дней, как убили Игорешку. Девять дней, уже или всего? Мне казалось, что прошел год. Я позвонил Нельке, извинился, что не смог с ней толком поговорить, рассказал о том, что произошло с Серегой во всех подробностях, не упоминая об его стычке с Симохой. Нелька поохала, поахала, посокрушалась, мол, куда мы катимся, потом попросила привезти пол-ящика водки на завтра. Я сказал, что завтра и привезу, на том и расстались.
Вместо того чтобы спуститься к регистратуре, я почему-то стал подниматься наверх. Ноги сами привели меня к дверям в неврологическое отделение. На мне все еще был белый халат, поразмышляв на тему, нужно ли мне это, я решил, что нужно и шагнул внутрь. Никто из попавшегося навстречу медперсонала не знал, где в данный момент находится Галя. Все ее знали, все ее видели, но точно сказать ничего не могли. Только что была здесь, несла снимки, посмотрите в процедурной, спросите на посту. На посту, наконец, выяснилось, что она получает у старшей медсестры лекарства. Я спросил, во сколько заканчивается ее рабочий день, мне ответили, что в четыре.
Значит, мне нужно все успеть до четырех.
Халат я, пожалуй, отдавать не буду.
Костик ужасно торопился. Он взял у меня пятисотку, буквально бросил на топчан и приволок бабу, дожевывающую пирожок с печенью. Пока она подсоединяла электроды, крошки падали мне на одежду. Сняв ЭКГ они вдвоем вылупились на зигзаги, пошушукались и начали что-то петь про правый желудочек. Я спросил:
– Что-то серьезное?
– Ну, в принципе… – ответил Костик.
На счет руки он предложил сделать рентген, я сказал, что подумаю Кровь нужно сдавать утром, он выписал направление. Я решил, что, раз Серега тут застрял, то успею все это сделать несколько раз.
Спускались мы с Костиком вместе. По пути он гнал страшную пургу. Он говорил, что у меня все не ладно, надо бы лечь на обследование и вообще, с такой экологией нужно посещать больницу хотя бы раз в неделю. Я прекрасно понимал, что его интересуют мои наличные, но не возражал, поддакивал и кивал головой. Если ты приходишь к врачу с деньгами, то он за эти деньги напридумывает тебе кучу болезней, лишь бы ты подольше оставался от него зависимым. Я эти уловки знаю наизусть, но ничего не могу с собой поделать, тянет меня на анализы и снимки. После этих процедур я чувствую облегчение.
По пути в «угловой» киоск я, наконец, сделал вывод, что солнцезащитные очки не есть предмет роскоши или пляжный атрибут, а насущная необходимость. Если в ближайшие два – три дня я не обзаведусь данным предметом туалета, то рискую стать похожим на китайца, попасть в аварию или вовсе остаться без глаз. Весна торопилась превратиться в лето, еще чуть-чуть, и на деревьях, как бабочки из куколок, расправят свои крылья зеленые листья, на газонах и даже сквозь асфальт пробьются первые побеги, и все вокруг окрасится в зеленый цвет, единственный, после желтого, который я воспринимал почти без искажений. Валя очень удивилась моему появлению.
– Прошел слух, что ты теперь долго не появишься.
– С Сергеем произошло несчастье, – сказал я, и рассказал в двух словах о том, что случилось сегодня ночью. Я не стал вдаваться в подробности и заранее нагонять страх на продавцов. Упал и упал, с кем-то повздорил. Не их это дело, меньше знаешь – лучше спишь.
Валька на удивление очень сильно расстроилась. Ее затрясло, а в уголках глаз бриллиантами засверкали слезы. Минут десять она задавала вопросы, а я, как мог, ее успокаивал. Я спросил о заявках. Она сказала, что заявки и деньги вчера отдала Сереге. Этого нам еще не хватало. Надо думать, что он собрал капусту со всех точек. Значит, у него на руках была приличная сумма. Вполне возможно, что его просто ограбили. Смысла стоять и смотреть друг на друга не было никакого. Денег нет. Заявок нет. Я в сердцах буркнул «пока», подмигнул обезьяне и ушел в «москвич». Я ругал Серегу почем зря. Если бы я отправился пить водку, то, разумеется, деньги с собой не взял. Все из-за него, все из-за него!
На всякий случай я открыл бардачок.
Уф. Прости, Серега. Поверх мятых бумаг, которые очень напоминали заявки, лежала аккуратно стянутая резинкой пачка денег. Я убрал ее во внутренний карман, вернулся к Вале, успокоил ее, что деньги нашлись, сказал, что поехал за товаром, но попробую договориться о доставке.
– Теперь рассчитываться за товар вы будете сами, – сказал я. – Четко по накладным, плюс три процента. Мы вам доверяем, просьба не пользоваться сложившимся положением, не химичить.
– Ага, доверяете, – язвительно произнесла Валя. – Я, что же, дура? Думаешь, я не видела, как вы с Серегой тут номера акцизных марок переписываете? Может, вы и доверяете, но все-таки проверяете. А «ЛМ» у меня встал, потому что за углом поставили палатку, а там сигареты рублей на пять дешевле.
Она говорила достаточно искренне. Я ей поверил. Палатки – это наш бич.
– Ну, ну, будет тебе, – сказал я и направился к выходу.
– В какой он больнице? – крикнула Валя, когда я уже вышел на улицу.
– На Крупской, но вас не пустят, он пока в реанимации.
Я отправился в «Урожай» – самый первый оптовый продуктовый магазин в нашем городе. Лет семь назад его нынешний директор и хозяин начинал торговать сигаретами и сникерсами в убогом полуподвале, а выручку складывал в блок из-под «мальборо». Теперь заведение преобразилось, четыре продавца сидели за компьютерами в цивильном торговом зале, сплошь увешанном рекламными плакатами. Директора, с которым мы были на «ты», застать на рабочем месте было невозможно, вместо него околачивался неприятный конопатый тип с табличкой «менеджер». Именно с этим менеджером мне и предстояло договориться о доставке.
В любое время, в любой день недели в «Урожае» было полным-полно народа. В субботу, когда городские отдыхали, из районов приезжали толпы деревенских бизнесменов, и, вынимая деньги из завязанных в узелок платочков, торговались до хрипоты, вымаливая себе скидки.
Я занял очередь и отыскал менеджера.
– Доставка у нас теперь четыре процента, – ковыряясь спичкой в зубах, сказал он.
– Ты, наверное, не понял, – попытался я объяснить. – Мы хотим, чтобы вы доставляли не один какой-нибудь вид товара, а – весь ассортимент. Мой напарник попал в больницу, а у меня много других дел. Это очень хорошие объемы.
– Что-то незаметно, чтобы в последнее время у вас были хорошие объемы.
– Так мы у вас почти ничего и не берем. Есть фирмы и подешевле, да и народу у вас всегда полным-полно, – возразил я. – Давай скинем до двух, а потом, когда у нас все нормализуется, если вы будете нормально работать, мы все оставим, как есть. Прикинь, три точки в самых ходовых местах города, да еще павильон на подходе. Если упустишь такой шанс, шеф тебе этого никогда не простит.
– Я сам не могу скинуть до двух. Накопительные скидки у нас начинаются от двухсот тысяч в месяц. Поговори с шефом, если он даст команду, то хоть бесплатно, мне по фигу.
– Запиши мой сотовый, – сказал я. – Как шеф появится, соедини нас. В обиде не оставлю.
Конопатый после этих слов наконец проявил ко мне уважение. Записав телефон, он даже встал со стула и проводил меня до дверей. Не знаю, что на него так подействовало – то что я лично знаю шефа, или обещанное вознаграждение.
Отстояв очередь, я накупил товару на семьдесят тысяч, получил разовую скидку от суммы в размере трех процентов и сделал вывод, что если бы не конкуренция с палаточниками, то на стоимость доставки можно было бы наплевать. Еще я обратил внимание, что с водой и с пивом в «Урожае» не густо. Совсем мало минералки и баночного импортного. Придется воду и пиво возить отдельно. Это уже хуже. За пачку сигарет кладовщики перетаскали купленный мною товар ко мне в «пирожковоз», при этом самым наглым образом тормознули всю остальную очередь. Я дал им «Бонд», хотя они косились на «Мальборо», и поехал в офис, зная, что сегодня там работает бригада выходного дня.
Когда я проезжал через мост, позвонила Оля. Она проснулась и собиралась ехать в больницу.
– Как там дела? – спросила она.
– Я к нему пробрался и разговаривал. Все будет нормально. Если немного подождешь, то я тебя отвезу.
– Спасибо, меня отвезет папа. Ты сегодня больше не приезжай. Попробуй отдохнуть, у тебя теперь много работы будет.
– Мне в больнице понравилась одна сестричка. У нее смена заканчивается после четырех, поэтому в четыре я буду там. Увидимся.
– Надеюсь, что тебе, наконец, повезет, – сказала Оля.
Капелька везения мне, конечно, не помешала бы. Как с девушками, так и в жизни.
С моста открывался ослепительно красивый вид на реку и лес. Почему люди не летают так, как птицы? Говорят, что, вроде бы, на этот вопрос нашел ответ некто Островский, впрочем, окружающая красота не мешала его сентиментальным барышням из-за всяких пустяков сводить счеты с жизнью, прыгая с живописных обрывов.
В безымянном тупике вовсю шла работа. Весь двор был заставлен списанными, наспех реанимированными УАЗиками и очень подержанными «Нивами». Понаехали колхозники. Какой-то мужик в наглую пытался открутить деревянный борт от ЗИЛа. Место для парковки мне опять досталось у самого забора. Когда я поднимался по лестнице, на встречу мне попался Нырко. В руках он держал объемный, очень дорогой портфель, на лице сияла улыбка. Нырко начал тараторить, схватил меня за руку, и мне пришлось спуститься с ним обратно на улицу.
– Николай Александрович, – проверещал он. – Все в порядке. Денежки – вот они, все до копеечки. Вчера заехать не успел, позвонил Аркаше, он отложил мне на сегодня. Я прямиком направляюсь к очень важным людям. Думаю, что ваша кандидатура не вызовет у них возражений, и конкурс ваша фирма выиграет.
– Вы привезли заявки конкурентов?
– Да, конечно. Они у Аркаши. Появились новые игроки. Конкуренция усиливается. Но, думаю, мы прорвемся.
– Мы постараемся, – заверил его я.
– Скоро все изменится, – с воодушевлением пропищал Нырко, сорвавшись от волнения на фальцет. – У вас все сметут. Будут платить на полгода вперед, лишь бы получить вожделенную жидкость. Я думаю, наши с вами доходы значительно возрастут. Жаль, конечно, Игоря Валентиновича.
Он сделал скорбное лицо.
– Значит, мы можем рассчитывать на новую партию? – спросил я.
– В любой момент. Но, оплата, естественно, вперед, – он сопливо захихикал, влажно пожал мне руку и отправился в сторону машин, внимательно глядя под ноги, как будто опасаясь раздавить невидимых мышей, которые неминуемо должны были сбежаться со всей округи, на его писк, приняв за толстого, лысого и солидного мышиного короля.
В офисе, после того, как я поздоровался со всеми и сел за свой стол, ко мне сразу же подошел Аркадий.
– Вы встретили Нырко? – спросил он.
– Да.
– Сегодня у меня выходной, но я специально вышел на работу, чтобы с ним рассчитаться.
Последовала пауза. Если он ждал, что я его похвалю, то ошибся.
– Он говорил вам о конкурсе? – не дождавшись моей реакции, спросил он.
– Да.
– Тут у меня родилась одна идейка по этому поводу, – Аркаша щелкнул пальцами. – Вам нужно открыть еще одну фирму – ООО или акционерное общество на тех же учредителей, или их доверенных лиц, не важно. Лицензию на торговлю спиртным вы получите, с торговым отделом у нас отношения замечательные. Нырко обеспечит вам дилерство. Таким образом, вы будете контролировать пятьдесят процентов всей водки, продаваемой с объединения.
«Умница», – подумал я, а вслух спросил:
– Все это хорошо, но где взять деньги?
– Нужно взять в долю кого-нибудь из высоких людей, о которых все время говорит Нырко. Разумеется, вопрос так важен, что Нырко, как посредник там совсем не нужен. Они на первых порах, имея свой интерес, позаботятся, чтобы водка шла без предоплаты. Хотя бы два – три дня отсрочки, этого за уши хватит. В этом случае весь бизнес приобретет совсем иной статус и выйдет на более высокий уровень.
– Мы подумаем об этом, – сказал я. – Хотя сразу чувствуется, что в этом деле есть масса нюансов.
По кислому выражению лица Аркаши, было видно, что он обескуражен тем, что я без должного энтузиазма воспринял его идею. Странный он парень, что же он думал, я буду прыгать до потолка и целовать его в засос? Все, дорогой друг, слово вырвалось, прощай эврика, право первой брачной ночи принадлежит начальству, то есть – мне. Суровая правда жизни, подчиненные думают, а лавры пожинает руководство.
– Я посмотрел предложения конкурентов по скотчу. Самые дешевые цены у «Спецторга».
– Это Хакимовские?
– Да. Причем скотчем они, как и мы раньше не занимались.
– Значит, выбрали нашу тактику.
– Причем раньше нас. Они будут демпинговать.
– Есть предложения по этому поводу?
– Будем думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26