Интересно получается, вроде давно не пил, а депрессия опять тут как тут.
Кстати, о депрессиях. Где там наш психотерапевт? Я порылся в меню своей «нокии», и, найдя строку Сенчилло, нажал enter.
– Моя фамилия Тихонов, – сказал я женскому голосу на том конце. – Вы обещали меня принять.
– Я вас помню. Ваша фамилия красным карандашом написана на листке моего перекидного календаря. К сожалению, пока возможности нет. Все расписано. Если кто-нибудь откажется, я вам сразу перезвоню. Как ваше состояние?
– Стремительно ухудшается. Неужели в нашем городе столько психов?
– Людей с проблемами.
– Да, людей с проблемами.
– Больше, чем вы думаете. Не переживайте, я о вас не забыла.
– Спасибо вам, добрая тетенька.
На работу смысла ехать не было. Я отправился домой. По дороге мне довелось сделать важное открытие. Оказывается, я могу разжигать сигарету от автомобильного прикуривателя, правда с закрытыми глазами. Я даже могу делать пару затяжек, держа сигарету в собственных руках, но только до тех пор, пока жар от кончика не начнет достигать кожи. Потом приходится выкидывать. Я остановился у обочины и, испортив шесть сигарет, наконец-то накурился. Нужно будет купить мундштук.
Макарыч в коридор не вышел, наверное, опять был занят Беллой. Зато дома мне удалось, наконец, пообщаться и с женой и с дочерью. Маринка похвасталась школьными успехами. Я послушал ее английский и проверил дневник. Ольга покормила меня блинчиками, и, хотя она до сих пор разговаривала со мной сквозь зубы, иногда в ее глазах мелькало некое подобие улыбки.
Позвонил Полупан. На моем телефоне садилась батарейка и мне пришлось перезвонить ему с домашнего.
– Ты чего не объявился?
– Забыл.
– Ну, что там ваши воры? Есть связь с пожаром?
– Похоже, что нет. Но окончательно будет ясно завтра, когда возьмут остальных.
– А что, большая группа?
– Насколько я понял – трое.
– Не забывай про меня. Я ведь ради тебя стараюсь.
Сегодня я впервые за несколько недель смотрел телевизор. Я хихикал над юмористами, а сам в панике ждал наступления ночи. Когда началась очередная серия слезливой нуднятины, мне пришел на ум хитроумный ход. Зная, что девчонок не оторвать, я пару раз демонстративно зевнул и отправился в постель. Вначале немного притворялся, а потом незаметно уснул.
Глубокой ночью зазвонил сотовый. Я поставил его на зарядку в кабинете. Пришлось топать через всю квартиру. Сейчас я, как никогда, ненавидел эту маленькую игрушку.
– Сергей Леонидович? – спросил пьяный мужской голос.
– Кто это?
– Извините.… Это я… – язык у собеседника конкретно заплетался.
– Кто говорит?
– Это я, Глеб, ваш водитель. Меня сегодня поймали.
– Ты откуда звонишь?
– Я…. Из дома…. Меня выпустили до утра. Пожалуйста, заберите заявление. Я вам все возмещу. У меня две дочери и сестра – инвалид. Мне за аварию выплачивать надо было. Совсем кушать нечего. Мы сад продадим. Все возместим. Только не сажайте.
– Ты что, совсем дурак? Ты знаешь сколько время?
– Извините.
– Ты в дугу пьяный поднимаешь меня с постели и еще о чем-то просишь.
– Извините. Только не сажайте. Сестра инвалид. И две сиротки.
– Завтра поговорим.
– Вот, жена плачет. Просит, чтобы не сажали.
– Поговорим завтра. Я хочу спать. Если еще раз позвонишь, я посажу тебя на всю жизнь. Так и передай своей жене, сестре – инвалиду и сироткам.
– У меня есть шанс?
– Да, да, успокойся, шанс есть. Ищи деньги. Лично мне тебя сажать, резона нет.
– Спасибо.
Я нажал на отбой. Естественно, сон пропал.
На всякий случай я звякнул в канцелярский офис. Трубку взяла Вероника. Она сказала, что все в порядке, все на месте и уже заканчивают обрабатывать ноябрь. Пока приблизительно украдено тысяч сто пятьдесят.
Я нашел сигареты, накинул халат и вышел на лоджию с твердым желанием выкурить сигаретку. Но у меня в квартире не было автомобильного прикуривателя, а спичку зажигать руки отказывались.
Внизу под окном было черным-черно. Только справа горели огни ночного города. Был виден лишь кусок, рабочий квартал. Остальную панораму закрывала пожарная лестница. На кой черт она вообще нужна? Все жильцы первым делом заваривали пожарный выход. Вряд ли она поможет при пожаре, а вот грабитель очень легко мог попасть по ней в любую квартиру. Нужно все-таки установить сигнализацию.
Я зашел в квартиру, нашел в кабинете шариковую ручку и сломал ее напополам. Будет мундштук. Потом снял халат, надел трико, куртку и спустился в гараж. Я зажигал сигареты от прикуривателя, курил их через ручку и слушал музыку. Потом, когда из ушей повалил дым и все мечты о далеких островах закончились, я, наконец, уснул, уронив голову на пассажирское сидение.
7.
Меня чуть не раздавило чугунным небом. Ощущение опасности исходило сверху. От машины до проходной завода я бежал вприпрыжку, подгоняемый нехорошим ветром. Чувство тревоги по утрам мне знакомо. Это когда очень хочется выпить.
Первый, кого я увидел в канцелярском офисе, был Кирилл. Он испугано поздоровался со мной и натянуто улыбнулся. Конечно, ему было от чего паниковать. Подельник должен был вечером привезти деньги и не явился. Начальник, чего с ним уже давным-давно не случалось, приперся ни свет ни заря. Вероника зачем-то отпросилась.
Я что-то спросил у Кирилла, он что-то ответил. На заднем плане крутился Тимоша, второй кладовщик. Наверняка, тоже в деле. Разберемся.
Я почему-то думал, что ребята из УВД прибудут к открытию, поэтому так спешил и не придумал повод для своего раннего появления. Пришлось сочинять прямо на ходу. Я сообщил всем, что мне нужно сделать подарок одному шишке и начал рыться в кожаных аксессуарах. Я перебирал портфели и папки, заставлял носить со склада разные расцветки, капризничал по поводу клапанов для сотовых телефонов. Время шло, но ничего не происходило.
Чтобы не вызвать подозрений и не выглядеть конченым придурком, я наконец сделал выбор, попросил завернуть в упаковочную бумагу папку с двумя замками цвета «коньяк», спустился вниз и позвонил Спарыкину.
– Ну и где твои ребятишки?
– По утрам у них оперативка. Не переживай, скоро появятся.
– А за каким хером они выпустили Глеба?
– А где они, по-твоему, его должны были закрыть? В своей комнате что ли? Это только в кино такой беспредел. Да и потом, нам ведь бабки нужны. Поэтому, чем меньше людей в курсе, тем лучше.
– А если бы он свалил или предупредил Кирилла?
– Куда он свалит с обосранными штанами? Они его обработали. Я сейчас свяжусь с Женей и перезвоню.
Он перезвонил секунд через десять.
– Все нормально. Собираются к тебе. Глеб уже с восьми утра у них, правда, совсем пьяный. Говорит, что тетка в деревне продаст корову.
– А сколько сейчас стоит корова?
– Ну, не знаю, тысяч семь – десять.
– Пусть засунет эту корову себе в жопу. Там своровано тысяч на двести. А ты сам подъедешь?
– Попозже и сразу в УВД. После того, как его допросят.
– Увидимся.
Я поднялся наверх и сделал вид, что кого-то жду, что, впрочем, соответствовало истине. Девчонки напоили меня чаем.
Женя появился через двадцать минут. В этот раз он был один. Он подошел ко мне, буднично поздоровался и спросил:
– Где?
Я указал на склад.
Женя скрылся за углом и почти сразу появился снова, но теперь уже с Кириллом. На запястьях парня блестели наручники.
– Подъезжай через часик.
– Хорошо.
Они пошли к лестничному пролету. Лицо Кирилла ничего не выражало.
Работа в офисе полностью прекратилась. Коллектив столпился вокруг меня и забрасывал вопросами. Я выловил из толпы Тимошу и строго посмотрел в его карие глаза.
– Если ты был в деле, то тебе лучше прямо сейчас сесть и написать явку с повинной.
От возмущения и обиды Тимофей потерял дар речи. Он промычал что-то невнятное и хаотично замахал руками. Если эта игра, то ему можно смело давать народного артиста.
– Хочешь сказать, что ты был не в курсе?
– Да, – наконец вымолвил он.
Я велел закрыть дверь, повесить табличку «технический перерыв» и собрал вокруг себя весь коллектив.
– Дорогие друзья! – с пафосом начал я. – Наша фирма переживает не самые веселые времена. Враждебные силы пытаются выжить нас из законно занимаемого помещения. Конкуренты демпингуют по ценам. А внутри нашего сплоченного и дружного коллектива завелись крысы. Все эти неприятности временные и будут решены нами до конца текущего года. Мы, при помощи наших друзей из силовых структур, раскрыли деятельность преступной группы, расхищавшей со склада материальные ценности. Эти люди понесут суровое и заслуженное наказание. Всем, кто что-либо знает об этом лучше прямо сейчас заявить мне или в милицейскую бригаду.
Люди заохали, заахали и принялись живо обсуждать новости. Желающих сделать заявление не нашлось. Я произнес еще с десяток фраз, смысл которых сводился к тому, что мы с Чебоксаровым в этом городе не последние люди, и так просто себя в обиду не дадим. В моем понимании, честные сотрудники должны были после моих слов отбросить все сомнения и поверить в светлое будущее, а вороватые неминуемо удариться в панику.
Чтобы час ожидания не прошел бездарно, я опять раскрыл газету «Из рук в руки» на странице про недвижимость. Для начала я стал искать предложения по продаже и сдаче в аренду коммерческих площадей в центре города. В конце концов, если уж так получится, что мы не сможем усидеть на этом месте, то нужно попытаться извлечь пользу из неприятностей и перебраться поближе к деловой части города. Там мы, по крайней мере, сможем увеличить выручку за счет розничных продаж.
Предложений было много, но большинство из них нам не подходило. Или площадь слишком мала, или аренда высока, или дом должны были сдать только к лету. Я выделил три объявления маркером и попытался позвонить по указанным телефонам. Везде было занято.
Заверещала «нокия».
– Слушай, – спросил Женя, – у этого кадра есть какая-нибудь тумбочка или рабочий стол?
– Есть.
– Вытащи оттуда все бумаги и дуй к нам. У этого недоумка памяти нет никакой.
– Он вообще, колется?
– Вот именно. Он весь в дорожках.
– В каких дорожках?
– В желтых. Героиновых. Как вы могли не заметить?
– Ё – моё!
– Давай, ждем.
Я пошел на склад, где мы вместе с Тимофеем выгребли из школьной парты, которая заменяла кладовщикам и рабочий и обеденный стол, целый ворох бумаг. Там были старые накладные, блокноты, записные книжки и один еженедельник. Там были даже порнографические картинки. Все это хозяйство я утрамбовал в два полиэтиленовых пакета и помчался в УВД.
На четвертой ступеньке парадной ментовской лестницы меня ждал Спарыкин. Он переминался с ноги на ногу и с хрустом давил белые жемчужины. Этого добра кругом было разбросано навалом, они лопались под подошвами целыми пригоршнями.
На посту полковник засветил свою ксиву и, ткнув в меня пальцем, сказал:
– Со мной.
Мы поднялись на второй этаж мимо гипсового Феликса, которого я, проходя, незаметно потрогал за нос. Наверное, это необъяснимое и непреодолимое желание посещало не только меня, я успел заметить, что кончик носа первочекиста светился снегом из-под бронзовой краски.
В огромной полнометражной дореволюционной комнате обитали семь оперативников. Их столы стояли по периметру, образуя некий амфитеатр, в центре которого возле небольшой тумбочки спиной друг к другу сидели наши отщепенцы. Кирилл был голый по пояс, а Глеб, наоборот, в свитере. Действующие лица были теми же, что и на задержании. Мы тепло со всеми поздоровались.
– Вот, смотрите, – сказал Иван и подошел к Кириллу. Он поднял за локоть его правую руку и ткнул указательным пальцем подмышку. Мы со Спарыкиным с интересом стали разглядывать безвольное тело. Желтые дорожки от уколов извивались в непривычном месте, по крайней мере, не там, где в моем понимании они должны были находиться у традиционного, уважающего себя наркомана. Они проходили по внутренней стороне бицепса, в том месте, где рука прижимается к телу. Со стороны, неопытным глазом эти следы увидеть невозможно.
– Зачем ты начал воровать? – задал я Кириллу идиотский вопрос.
– Не хватало на дозу.
– Сколько раз в день колешься? – спросил Женя.
– Один.
– Врешь, небось.
– Нет.
– Где у тебя все записано?
– В ежедневнике.
– Был там ежедневник? – спросил у меня Иван.
– Вроде, – я, наконец, освободил руки, поставив пакеты на тумбочку.
– Ищи, – приказал Женя.
Кирилл начал рыться в пакетах, а я посмотрел на Глеба. Его трясло.
– Ты тоже наркоман? – спросил я.
Он потрогал меня печальными, невинными глазами и ответил:
– Нет, я – алкоголик.
– С юмором пацан, – высказался по этому поводу один из оперов.
– Ты чего напился? – продолжил я.
– А как же? – туманно выразился он и снова посмотрел по коровьи.
– У них было настоящее акционерное общество закрытого типа, – начал рассказывать Иван. – Каждый получал согласно своей доли. Кладовщик – семьдесят процентов, водила – тридцать.
– А я же не знаю, сколько он наценивает, – обиженно сказал Кирилл. – Он всю наценку всегда себе забирал. Ни разу со мной не делился.
– Я не наценивал, – возразил Глеб.
К нам со Спарыкиным приблизился Иван.
– Выйдем.
Мы пошли в коридор, в самый конец мимо всех дверей, к окну с батареей и литровой банкой с водой, в которой плавали полуразложившиеся окурки. Из окна было видно улицу. Вдоль нее двигались угрюмые замерзшие люди под конвоем рябин, берез и тополей.
Иван достал две сигареты, одну прикурил сам, а вторую отдал подошедшему Жене.
– Раньше, когда я кочегарил, тоже любил посмолить у этого окна, – сказал полковник. – Наверное, и банка та же. Еще с моих времен.
– Эти банки то бьют, – поведал Женя, – то разливают. Особенно на Новый Год и день милиции.
– Один раз, году в девяносто втором – девяносто третьем, – погрузился в себя Спарыкин. – Стою я у этого окна, смотрю на эти деревья, курю после собрания. Подходят парни, не помню уж из какого отдела, кажется ППС и говорят: «На Лесной двадцать четыре обнаружился полтергейтс. Небывалое нашествие насекомых. Уже из четвертой квартиры звонят». Раньше ведь, чуть что сразу в милицию. Сейчас, говорят, покурим и поедем. Я напросился с ними. Тогда самая мода на такие штуки была.
Приезжаем на Лесную. Заходим в первую квартиру. И охереваем. Из всех щелей на пол и потолок ползут всякие твари. Кого там только не было. И пауки, и тараканы, и бабочки, и мухи какие-то, и червячки. Идем в другую – то же самое. И так по всему стояку. Что делать, не знаем. Причем все насекомые, как сонные. Выползают на средину и замирают, или покачиваются из стороны в сторону.
Какая-то умная голова, наконец, догадалась вызвать санэпидемстанцию. Те вроде бы вначале начали кочевряжится, типа завтра, или послезавтра. Но мы на них рявкнули или даже машину послали. Не помню. Короче, приехали врачи и тоже впадают в транс. Ничего понять не могут. Начинают лазить по всем углам, вынюхивать. В конце концов, на четвертом этаже у одного типа в кладовке находят два чемодана нафталина. Представляешь, какая концентрация. Он их утром приволок, а к вечеру из всех щелей твари повылазили. Эффект выкуривания. Оказывается в каждой квартире, даже в самой чистой живут насекомые. Причем множество. Они незаметны, осторожны и прячутся. А тут их отрава из убежищ погнала, причем всех сразу. Пары нафталина проникли в вентиляционную систему и еще оттуда тварей поналезло. Вот вам и полтергейтс.
– А на кой ляд ему два чемодана нафталина? – резонно поинтересовался Иван.
– Он их в Польшу собирался отвезти. Челнок. Возил в Варшаву всякие мясорубки, спирт «Ройал», ножи, сигареты да открывалки. Один раз для пробы взял немного нафталина и пробил канал. Договорился с одним паном, что тот у него оптом будет брать. Знаете, какой подъем?
– Нет.
– В сто раз. Люди целые состояния делали.
– На нафталине?
– На нафталине. У нас был один кадр, он в Иран женские трикотажные рейтузы вагонами отправлял. Его на трикотажной фабрике как дорогого гостя встречали, с оркестром и дорожкой. Потому, что он туда живые деньги приносил. Он эту фабрику и купил потом. В девяносто восьмом там, на проходной его и хлопнули. Спрашивается, зачем в Иране трикотажные рейтузы? Там ведь жара.
– Может, мода? – догадался я.
Мне на трубу позвонила Вероника. Пока мои собеседники обсуждали проблему с рейтузами, она поведала о том, что только сейчас проснулась, так как пришлось работать до пяти утра.
– Мы насчитали с августа месяца исправленных накладных на сто восемьдесят тысяч. Проверили на всякий случай часть июля, выборочно, но ничего не нашли. Хотя очень подозрительно. Кражи начинаются как-то резко и сразу помногу. Нужно будет еще покопаться в летних месяцах.
– Спасибо. Тебе положена премия. Ее размер мы обсудим с Николаем Александровичем.
– Ой, как кстати!
Мужики над чем-то хохотали. Я прослушал.
– Хватит про рейтузы, – сквозь смех сказал Иван. – Давайте вернемся к нашим баранам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32