Бык ухватил курганца за шиворот и аккуратно запихал на заднее сиденье "Ауди". Курганца понемногу начала бить мелкая дрожь. Я сел на переднее сиденье, машина плавно тронулась с места.
В дороге все молчали. Господин Снегирев интенсивно грелся. Температура в его мозгах уже стала достигать крайней точки кипения, причем именно в тот момент, когда наш экипаж свернул на выход из города.
Я повернулся к нему:
- Гражданин Снегирев! Вы приглашены в загородную резиденцию ФСБ для разрешения некоторых деликатных аспектов вашей деятельности. По окончанию данной оперативной встречи, вы подпишите документ о неразглашении содержания беседы и вас отвезут домой. Все понятно?
Курганец кивнул и расслабился, а я отвернулся, скрывая улыбку.
Вот этак вот. Туманно, загадочно и все абсолютно секретно. Так и должно было выглядеть: просто и естественно. Клиента не должны терзать всевозможные сомнения, почему, дескать, мы едем не в управление, а куда-то за город... Каждый шаг подзащитному нужно толково объяснять, и тогда у него не возникнет никаких там сомнений.
"Ауди" свернула на проселочную дорогу. Еще несколько километров и мы подъехали в воротам "резиденции". Ворота предупредительно распахнулись, колеса прошелестели по гравию ухоженной дороги, машина аккуратно припарковалась напротив входа.
Мы вытащили бледного Снегирева из машины и провели в дом. Нам нужно было подняться на второй этаж, он чуть было не упал с лестнице, благо позади оказались заботливые быки.
В уютной мансарде курганца ждал суровый сюрприз - самый натуральный генерал ФСБ, при мундире, погонах, орденах и прочей мишуре, в миру отставной актер драматического театра, а ныне "генерал", которого я предварительно научил, как и что нужно будет говорить клиенту.
"Генерал" орлиным взором окинул курганца:
- Итак, гражданин Снегирев, мы пригласили вас для беседы, которая должна дать определенные плоды, причем в обязательном порядке.
- Какие еще плоды? Пригласили... Сунули в тачку, как котенка в мешок!
- Уж извините... Кости, ребра целы?
- Да.
- Тогда вам нет смысла на нас обижаться.
- Да ладно, какие дела... - смягчился Снегирев.
- Вот и я так же думаю... Прошу! - "генерал" радушным жестом пригласил подзащитного присесть.
Курганец плюхнулся в кресло. "Генерал" устало устроился напротив. Я стою справа от "генерала", по-армейски навытяжку - верный порученец, ни дать, ни взять.
- Ну-с, голубчик... - начал вступительную прелюдию "фээсбэшный чин". Чайку, быть может?
- Нет, - наотрез отказался курганец. - Лучше сразу к делу.
- Зря, - Андрей Андреич удрученно вздохнул. - Этот благородный напиток весьма освежает мысли... И память...
- Память?
- Да, уважаемый, именно память!
- В смысле?
- В смысле ста сорока семи тысяч триста пятнадцати долларов США, которые вы прикарманили из одного инвестиционного фонда... Припоминаете, какого?
Снегирев мгновенно собрался, превратившись в задиристого такого, бойкого петушка:
- Какого черта? Меня уже допрашивали по этим окаянным тысячам! Нет никаких доказательств! Нет, не было и не будет!
- Вы не в ментовке, гражданин Снегирев! - сразу осадил курганца "генерал". Вы в разведке! Мы не будем искать явную доказательную базу на все ваши проделки. Мы просто знаем, что это ваших рук дело. Все знаем: и мы, и вы.
- Ничего я не знаю... - упрямится курганец.
"Генерал" постепенно начинает твердеть голосом, повышая общий тон полудружеских увещеваний:
- Вы что, действительно думаете, что мы пригласили вас для того, чтобы добиться от вас каких-то вшивых показаний?
Курганец молчит.
- Нет! - вдохновенно продолжает врать "генерал". - Мы вам хотим предложить... - Пауза. Почти по Станиславскому. - Сотрудничество!
Курганец изумленно открыл рот:
- Чего-чего предложить?!
- Да-с! Именно так! Сотрудничество с разведкой! Своеобразное отпущение грехов, и... Кстати! Индульгенция на все грядущие паскудства.
Снегирев понемногу начинает сходить от счастья с ума:
- То есть мне можно будет делать все? И ничего за это не будет?
- Нельзя только убивать. Остальное - пожалуйста! - окончательно прояснил обстановку Андрей Андреич.
Курганец поначалу молчит, потом лезет в карман, я показательно напрягаюсь, но он обезоруживает наивно-глупой улыбкой:
- А курить у вас можно?
"Генерал" снисходительно кивает, и я отвечаю:
- Курите, гражданин!
Снегирев долго курит и думает. Думает и курит. И вот он уже приходит в себя, сейчас пойдут вопросы... Осмысленные и конкретно по делу.
- А вам-то с меня какой прок?
Все. Пошел процесс: клюет рыбка, маленькая, большая и просто здоровенная!
"Генерал":
- Прок будет такой. Первое: работаете под нашим контролем, то есть ставите в известность о всех готовящихся махинациях, а мы будем проводить экспертную оценку мероприятий. Второе: десять процентов полученной прибыли перечисляете на тот счет, который мы вам укажем. Возражения есть?
По глазам подзащитного уже было ясно, что он согласен. Нормальная такая бандитская схема русского рэкета.
"Генерал" глубокомысленно кивнул и продолжил:
- И третье. Потребуется вступительный взнос.
- Сколько?
- Сто тысяч.
- Сколько?!
- И не рублей, долларов.
Снегирев окончательно потерял дар речи. А он как думал! Не в шарашкину контору попал, в безопасность. Федеральную такую... А за такую дружбу, на взгляд, и ста тысяч баксов маловато будет.
- Мне можно будет подумать? - курганец пытался взять тайм-аут.
- Нельзя. Отвечайте сразу: "да" или "нет".
- Вот так сразу? - пугается Снегирев.
- Именно сразу. Сейчас. Немедленно! - в голосе Андрея Андреевича зазвучал несгибаемый металл.
- Да! - сдается курганец. - Согласен...
- Разногласий по пунктам соглашения нет?
- Нету...
- Отлично, - похвалил "генерал" курганца. - Вы сделали правильный выбор, иначе...
- Чего иначе? - насторожился курганец.
- Иначе у нас есть право решения нештатных ситуаций совершенно неординарными методами... - опять пауза и уже понижая голос, - Вплоть до физического устранения.
Снегирев вздрогнул. Не виню его за страх, но этакая наивность... Он что, действительно думал, что натуральные чекисты имеют добела отмытые руки? Дурачок...
- Подполковник! - это уже ко мне. - Дайте гражданину Снегиреву бланк соглашения.
Я мгновенно подал бланк агентурного соглашения. Уникальная, между прочим, вещь! Сам сочинял. Даже навтыкал туда всяческих казенных выражений, типа: "разглашение, или даже косвенное упоминание...", "государственная тайна..." и, разумеется - "карается". Крайне жестоко карается...
Снегирев подписал соглашение, даже не читая. Да впрочем, если бы и подписал, толку-то? Никакого. У него не было богатого выбора и он знал это.
"Генерал" забрал подписанную бумагу, взамен протянул визитную карточку:
- Вот визитка, завтра свяжетесь с нами. Обсудим детали сотрудничества.
- Понял.
- Кстати! Отныне при любых, вы слышите? При любых неприятностях, казусах и случайностях вы должны звонить по этому номеру. Не в ментовку, не в скорую, не пожарным, а только по этому номеру, понятно?
-Да, мне все понятно...
Про бабки - ни звука. И это правильно. Первое правило охотника: не следует проявлять перед дичью свое хищное желание ее завалить - тогда точно завалишь.
По общему настроению Снегирев понял - пора сворачиваться.
- Э-ээ... Может я это... Того... Пойду, а?
Андрей Андреевич величественно взмахнул рукой:
- Вас отвезут.
Снегирева увезли на той же "Ауди", а мы с "генералом" вышли на балкончик мансарды. Закурили. Я счел своим долгом похвалить его:
- А вы молодец, Андрей Андреич! Так четко просечь фактуру роли, безукоризненно вжиться в образ...
"Генерал" морщится, пыхает дымом:
- Бросьте, молодой человек! Третьеразрядная пьеска без антракта и более ничего! Ничего особенного...
- Да нет же! Все было сделано классно!
Андреич коротко сплевывает:
- Знаете что, товарищ дорогой... Вы никогда ни задумывались о том, что за все ваши пакостные подвиги вам придется рано или поздно отвечать?
- Да? И где?
- Да хотя бы на том свете!
- На том свете, "святой отец", я уже был. Еще в Афгане. Смею заверить: там жутко скучно, ни вина, ни девочек...
- М-да... Понятно... - мычит Андрей Андреевич. - Вот, стало быть, в чем смысл вашей жизни...
- А вы сомневались?
- Немного... Вы так похожи на обычного человека, без этих бычьих пальцовок...
- Обычного? Ошибаетесь, любезный! Это все маскировка, камуфляж: я никогда не работал на государство и никогда не буду работать. Я живу так, как того желает мое сердце.
- И чего оно желает?
- Свободы, Андрей Андреевич. А чтобы быть свободным, надо всего-навсего этого захотеть и будет все, все слагаемые ее: деньги, власть, неуязвимость, неуловимость, если хотите...
Андрей Андреевич сделал последнюю глубокую затяжку и закинул окурок далеко вниз, на клумбу:
- "Если хотите..." Да нет, пожалуй не хочу.
- Ваши проблемы.
- Мои-то что... А вот по вам давно клиника плачет...
- Знаю даже какая, - оборвал я его проповедь. - Вам пора, спасибо за службу, и... До свидания!
- До свидания... - пробормотал Андрей Андреевич, дал задний ход в глубь мансарды, где его подхватил один из быков.
Я закурил новую сигарету, наблюдая с балкона за удаляющейся "Волгой" с актером на борту.
Вот так, между прочим, всегда. И с чего, спрашивается, они взяли, эти серые мыши, что они могут, вот так, походя, судить меня, клеить ценники, ярлыки и все такое прочее? С чего? Да и вообще... Как могут мыши судить кошку за то, что они их жрет? Это просто голод, утоляющийся голод Зверя, моего выколотого волка... Вот и все. Глава 14. "Вилка" для кроликов
Отдаст иль не отдаст? Вот в чем вопрос... В смысле Снегирев, безусловно бабки. Легенда преподносилась уж слишком фантастическая, чтобы обычный, нормальный, в здравом рассудке и уме человек в нее сразу поверил. Но это все пустяки. Твердокаменно обосновать любую ерунду - это как раз по моей части. И это, наверное, настоящий смак и кайф, в такой работе.
Засунуть подзащитному паяльник в задницу - проще простого, а вот сделать так, чтобы он сам, САМ, бабки приволок, да еще и униженно благодарил за оказанную милость... Это, действительно, героическая задача!
Я решил эту задачу классическим, но все еще исправно работающим методом: так называемой "вилкой". Это когда подлая "мафия" нападает на беднягу клиента, но потом она же, то есть я хотел сказать: "ФСБ"... Хе-хе... Его же и отбивает.
Итак, нападение. Оно было организовано сразу же по прибытию гражданина подзащитного на место работы, едва он успел сесть в свое роскошное кожаное кресло.
Трое шустрых пацанов с серенькими, не запоминающимися лицами в одинаковых кожаных куртках лихо вырубили охранника, оборвали телефонные провода и уложили на пол персонал снегиревского офиса.
Двое остались держать публику под стволами, а третий отправился исповедывать курганца. Тот со страху забился в узкую щель между шкафом и стеной, надеясь, таким образом спасти свою особо ценную шкуру.
Парнишка без лишних церемоний ознакомил висок подзащитного со стволом "АКСУ":
- Колись!
- Как это?
- Конкретно! Где бабки?
Снегирев дрожащей рукой протянул ключ от сейфа. Но пацанчик был вполне опытный и ученый:
- Нее... Сам открывай!
Сейф открылся со второй попытки, обнажив внутренности, доверху набитые кипами бумаг. Пацанчик долго смотрел сначала в сейф, потом на курганца:
- А где бабки?
- А нету, - ответствовал тот.
Пацанчик без размаха, коротко врезал ему ногой в живот. Курганец упал, загнулся, захрипел.
- Запомни, сука! - шипел пацанчик в лицо подзащитному. - Времени у тебя мало осталось... Собирай бабки и сдавайся Гоше по хорошему... А не то...
В кабинет заглянул один из соратников пацана:
- Колян, уходим!
Колян медленно спрятал автомат под куртку. Курганец все еще корчился на полу.
- Мы уходим, - Колян что-то выколупывал из кармана. - Но мы вернемся, обязательно вернемся, запомни это!
Он что-то бросил под Снегирева и быстро вышел из кабинета. Это "что-то" громко хлопнуло. Курганец рассмотрел то, что подкатилось ему под живот, похолодел и позорно, тонко-кастрированно завизжал...
Визжал он, наверное, минуты три. А может четыре. Или пять. И только потом прекратил это дурацкое занятие и более внимательно осмотрел предмет, лежащий в опасной близости от его желудка, почек и печени.
Это была граната. Наступательная такая. У которой взорвался запал, но отчего-то не подорвался основной заряд. Учебная, наверное, хе... Сколько было нервов изорвано в клочья... Ужас.
Я вполне представляю его состояние. Но если честно - сам бы купился на таком фокусе. Купился, однозначно. Только на сей раз не я, а Снегирев. Вот он наверное валялся под столом, жадно глотая воздух пересохшей глоткой, гадая, повезло ему или нет... Это гадание дало минут десять форы пацанам для ухода - тоже надо учесть.
Еще минут пятнадцать-двадцать ушли на ахи-вздохи и развязывание персонала. А освобожденный персонал, небось еще четверть часа уговаривал Снегирева накапать в милицию... А время на тяжкие колебания и раздумья...
В общем, пацаны вполне успели доехать до дачи, доложиться о проделанной работе, перекурить и устроиться отдохнуть во дворе. И только тогда зазвонил телефон.
Я взял трубку. Это был Снегирев, нервно орущий прямо в ухо:
- Товарищ подполковник!
Ишь ты, как запел... А гусь свинье, между прочим, не товарищ! Но так я только подумал... Отвечал же совсем по другому:
- А-аа, гражданин Снегирев! Что там у вас?
- Обижают! Пацаны паритовские наехали, дескать, гони бабки и все тут!
Эти самые пацаны как раз этот момент не на жизнь, а насмерть сражались во дворе в нарды.
- Ясно. Вы откуда звоните?
- Из дома.
- Вот там и оставайтесь. Ни в коем случае никуда не выходите, а мы немедленно выставим пост наружного наблюдения и приступим к розыску этих самых "пацанов".
- Спасибо!
Да всегда пожалуйста. И все-таки, разводить этаких кроликов, как курганец, это в кайф! В подобных операциях я всегда испытывал потрясающий подъем адреналина, как при прыжке с парашютом, но не в тот момент, когда основной купол уже раскрылся и ты, как елочная игрушка, висишь над землей, а именно тогда, когда все еще находишься в свободном падении, а небо, облака, воздух, стремительно и быстро пролетают мимо тебя, сливаясь в одно серое, влажное, упругое неразборчивое нечто...
Я сразу засек время, дав самому себе три часа на поиск "пацанов". Во время этого напряженного поиска я проделал массу всевозможных важных дел: чудно вздремнул, перекусил, поплавал в бассейне и только тогда звякнул подзащитному:
- Товарищ Снегирев?
- Да, это я. А вы...
- Да, тот самый.
- Ясно. Что мне делать?
- Ваша проблема решена. Мы сейчас за вами заедем.
Он жутко обрадовался:
- Как? Уже?
- Уже. Наша контора слово держит.
- Жду!
- Ждите.
Впереди была финальная сцена. И как бы ее обозвать? М-мм... Наверное, этак: "Кровь в карьере". Точно!
Я с трудом оторвал от игры не на шутку увлекшихся пацанов:
- Эй! Хорош фишки мутить! Все по машинам - клиент ждет.
Народ засуетился, нарды долой. все рассаживались по машинам: трое в куртках и двое в "тройках" сели в "Волгу", а я с двумя парнями в строгих костюмах в "Ауди". "Волга" поехала прямиком на место финальной сцены, а я к господину, пардон - товарищу! Снегиреву. Домой.
Он видимо дежурил возле окна, потому что выскочил из подъезда раньше, чем я успел открыть дверцу автомобиля. Он открыл ее сам, мигом пролез внутрь, как клоп под кожу. И сразу напористо так, как в лавке за колбасой:
- Здрасте! Неужели нашли?
- Нашли.
- Здорово! Вот это оперативность! Впечатляет...
Еще бы! На это и было все рассчитано.
- И что теперь?
- А теперь вы их должны опознать.
- Уж я-то опознаю...
- Надеюсь, - я легонько толкнул водилу в плечо. - Поехали!
Мы немного помотались по городу, проехали городские окраины, цыганский поселок, состоящий из кривобоких домишек и полуразрушенных заборов, облепленных грязной цыганской ребятней.
- А куда это мы едем? - Снегирев наконец набрался смелости спросить.
- В карьер.
- В карьер? В какой еще карьер?
- В нормальный такой карьер, где щебенку добывают.
От такой информации Снегирев начал стремительно бледнеть:
- Зачем в карьер? Не надо в карьер!
Но я был жесток:
- Надо, гражданин Снегирев... Надо!
Он сразу заткнулся. Далее дорога шла густым перелеском, круто в гору. Даже трехлитровый движок "Ауди" вытягивал подъем только на второй скорости. Еще немного, еще чуть-чуть, последний бой, он самый...
Хопа! Мы выбрались на вершину подъема, перелесок расступился, открыв вид ровной площадки, сплошь усыпанной гравием. На площадке стояла "Волга", парняга, из тех, что в галстуках и костюмах. Мы вышли наружу и осмотрелись...
Зрелище было еще то... Прямо под нами отвесным обрывом начинался огромный затопленный карьер. До воды было примерно метров пятьдесят, а под водой, по слухам, все сто.
Я оглянулся на Снегирева. Того заметно трясло - каменные джунгли произвели на него свое мрачно-величественное впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14