Разбудил ее плач Майкла. Меган тут же села, плохо соображая, где находится, и схватила с плиты бутылочку. Поднимаясь наверх, она поскользнулась, больно ушибла ногу о ступеньку и невольно чертыхнулась. И только тут ей пришло в голову, что весь этот шум – плач Майкла и ее собственное восклицание – мог разбудить Тони.
Когда Майкл высосал свое молоко и уснул, Меган вернулась в спальню и с удивлением обнаружила, что там горит свет, а Тони сидит на кровати.
– Я решил, что в темноте ты можешь наткнуться на мебель, – объяснил он.
Сухость его тона, усталость, ушибленная нога – вынести все это оказалось выше ее сил.
– Извини, что причинила тебе неудобства, – резко бросила Меган. – К сожалению, маленьких детей приходится кормить и по ночам. Может быть, будет лучше, если я переберусь спать в детскую.
Тони помрачнел.
– Да, наверное, ты права, – желчно отозвался он. – Теперь я понимаю, что на протяжении последних месяцев ты только этого и добивалась.
Меган отвернулась, чтобы не дать мужу заметить, как больно ранили ее эти слова, и направилась к двери.
– Договорились. Уверена, что без меня ты отлично выспишься.
Она надеялась, что Тони окликнет ее, извинится, но он этого не сделал. Поднявшись в детскую и вытянувшись на узкой кровати, Меган почувствовала себя одинокой и несчастной. Ей пришло в голову, что они с Тони только что совершили еще один шаг на пути к разводу.
Глава 11
На следующее утро, вымыв посуду после завтрака, загрузив стиральную машину простынями и полотенцами, усадив Майкла в манеж и обложив его игрушками, Меган позвонила Оливии.
Та обиженным голосом немедленно дала ей понять, что может легко найти место, где ее услуги оценят по достоинству. И только когда Меган клятвенно пообещала, что миссис Мур будет появляться на кухне лишь в часы кормления Майкла, строптивая прислуга пошла на уступки.
Вешая трубку, Меган чувствовала себя полководцем, выигравшим сражение. Она дала себе слово, что поговорит с миссис Мур. Надо объяснить этой женщине, что в ее обязанности няни вовсе не входит мешать Оливии.
А что, если после такого разговора миссис Мур надуется и тоже решит отказаться от места, мелькнула у Меган мысль. Ведь тогда совмещать работу и семью станет попросту невозможно…
Она с удовольствием обсудила бы эту проблему с Тони, но по зрелом размышлении решила его не тревожить. За завтраком он все время молчал, лишь в конце коротко сообщил Меган, что вечер проведет у себя в клубе.
И вообще улаживать дела с прислугой – это не его обязанность. Вчера по замечаниям, вскользь брошенным Коринной, Меган поняла, что Тони жаловался ей на то, что его жена все свое время целиком посвящает сыну. Ну, с этим ничего не поделаешь. Сейчас Майкл нуждается в ней, и его потребности – наиболее важные. А если Тони этого не понимает… Меган решительно оборвала себя. Стоит ей продолжить эту мысль, как станет ясно, что на повестке дня единственное решение – развод.
Суббота выдалась на удивление спокойной, чему Меган, до смерти уставшая накануне, была очень рада. Тони отправился играть в гольф, и она могла полностью посвятить себя сыну. Вначале они поиграли дома, потом Меган вывезла его на прогулку. Они немного посидели на солнышке. Меган вынула малыша из коляски и взяла к себе на колени. Сейчас, не сдерживаемая присутствием Тони, она могла ворковать над сыном, сколько ей вздумается, осыпая его милыми прозвищами и восхищаясь тем, как он вырос.
Вернувшись с прогулки, Меган уложила сынишку спать, а сама углубилась в проект «Викторианского особняка» – предстояло выбрать цвет стен для главного холла. Покончив с работой, она принялась готовить немудреный обед – бефстроганов, макароны и салат. Однако когда Тони вернулся и они приступили к еде, проснулся Майкл. Он был весьма воинственно настроен и требовал, чтобы его покормили.
Тони сказал, что подождет ее, но Меган довольно резко ответила – пусть он лучше ест один, а она присоединится, как только накормит Майкла. К тому времени, как ей удалось утихомирить сына, Тони уже доел свой обед и перешел в гостиную смотреть телевизор.
Меган спустилась на кухню. Сметанный соус на мясе уже покрылся пленкой, но она решила не разогревать его. Да и аппетит пропал. Поковыряв в тарелке, она швырнула посуду в посудомоечную машину, быстро привела в порядок кухню и поднялась в гостиную. При ее появлении Тони даже не повернул головы. Во время перерыва в футбольном матче Меган сообщила, что устала и потому ляжет спать пораньше. Ответом было лишь невразумительное мычание.
«Итак, я тоже стала «футбольной вдовой», – подумала Меган, вспоминая жалобы Джин на то, что Брайан все свободное время проводит у телевизора.
Она позанималась аэробикой – без всякого энтузиазма, даже с отвращением, – потом решила принять ванну. Дверь Меган оставила открытой на тот случай, если заплачет Майкл. Она уже вытиралась, когда услышала шум у двери. Подняв глаза, Меган увидела Тони. Он стоял на пороге и смотрел на нее с тем выражением, которое было ей хорошо знакомо и в свое время очень нравилось.
Однако вчерашняя обида еще не прошла, и Меган поняла, что просто физически не сможет сейчас лечь с Тони в постель. Она отвернулась и даже слегка прикрылась полотенцем. Когда она снова повернула голову к двери, Тони уже ушел. Через несколько минут до нее донесся звук телевизора из гостиной.
Через три дня Меган случайно встретила на улице Пола Сандерсона. Она торопилась на ленч в небольшой ресторанчик на углу Нью-Монтгомери-стрит, который еще не успели разведать многочисленные служащие банков и офисов, расположенных неподалеку. Ничем особенным там не кормили, зато интерьер и обслуживание были безупречны. Ожидая, пока принесут заказ, Меган так углубилась в изучение служебных бумаг, что не заметила, как к ней подошел Пол.
– По гороскопу, мне сегодня предстоит встреча с другом, – жизнерадостно сообщил он.
Меган улыбнулась. Какой он все-таки красивый! А эти темно-синие глаза, которые, как барометр, выдают его настроение… По глазам Тони, напротив, никогда не скажешь, о чем он думает и что чувствует.
– Вы что, язык проглотили?
Меган покачала головой.
– Я просто подумала… А впрочем, если я скажу, о чем подумала, вы решите, что я с вами заигрываю, поэтому мне лучше промолчать.
– Ну что же, не хотите говорить – не надо. Но пообедать со мной вы должны.
Поскольку Меган не ответила, он продолжал:
– Вы давно обещали, помните? И потом, не станете же вы меня разочаровывать! В медицинском колледже нам говорили, что каждая женщина немного влюблена в своего гинеколога.
– Вам наверняка говорили и многое другое относительно женщин, причем неизвестно, правда это или выдумки. Но я с удовольствием пообедаю с вами. Только не воображайте, что видите меня насквозь!
– И в мыслях не было! Чего вы хотите от простого деревенского парня?
Меган от души рассмеялась – уж очень не похож был Пол на «простого деревенского парня» – и вдруг поймала себя на мысли, что не смеялась уже много дней.
– «Заставьте их улыбнуться – и можете подсчитывать свои победы», – самодовольно изрек Пол, подражая голливудскому актеру Граучо Марксу.
– Благодарю. Значит, вы уже и меня причислили к своим победам?
– Ни один мужчина на свете, а уж я тем более, не станет причислять вас к кому бы то ни было, Меган.
Эти слова Пол произнес вполне серьезно.
– Вы – особенная женщина.
Меган попыталась найти ответ, который мог бы разрядить слишком напряженную атмосферу, но, к своему ужасу, почувствовала, как глаза ее вдруг наполнились слезами.
– О боже, простите меня, – торопливо произнес Пол. – Хотя сам не понимаю, чем я мог вас обидеть. Неужели вы приняли всерьез мою болтовню?
Меган покачала головой, стараясь взять себя в руки, но проклятые слезы все текли и текли у нее по щекам.
– Послушайте, не станете же вы плакать на виду у всего ресторана! Тут за углом стоит моя машина. Давайте поедем в какое-нибудь укромное место, там и поговорим, – предложил Пол.
Он взял ее за руку. Меган покорно дала себя увести. Они вышли из ресторана, свернули за угол и оказались на стоянке. Когда они уселись в машину – вместительный седан, совершенно не вязавшийся с холостяцким положением Пола, – он протянул Меган платок и стал молча ждать, пока она успокоится. Вытерев слезы и высморкавшись, она подняла на него глаза и увидела, что он внимательно изучает ее лицо.
– Ну а теперь выкладывайте начистоту, что у вас стряслось. Роды тут ни при чем – ваш организм уже давно пришел в норму. Так в чем же дело? Какие-нибудь осложнения в идеальном браке?
– Идеальный брак… Если я еще раз услышу это словосочетание, я… я завою, – невесело усмехнулась Меган. – Ладно, снимаю свой вопрос. Но что же тогда вызвало эти слезы? Откройтесь мне, может быть, я сумею вам помочь?
Меган собралась было сказать, что не надо, она и сама справится, но вдруг против воли начала рассказывать Полу все с самого начала – о своем уговоре с Тони, о его связи с Коринной… Когда она умолкла, Пол погладил ее по руке.
– Жаль, что дуэли уже давно запрещены. Я был бы рад скрестить шпаги с этим типом!
Сочувствие, прозвучавшее в его голосе, глубоко тронуло Меган. Слезы снова дождем хлынули из глаз. Все тело сотрясалось в истерике.
– Я почти никогда не плачу… Просто не понимаю, что это вдруг на меня нашло… – задыхающимся от плача шепотом бормотала она.
– Вы слишком долго таили это внутри, и вот реакция, – объяснил Пол и, поколебавшись, добавил: – Вы знаете, это общественная стоянка. Давайте лучше я отвезу вас к себе, пока нас не увидели вместе. А то люди могут бог знает что подумать! И не вздумайте возражать. Все, что вам сейчас нужно, – это дружеское плечо, а у меня их целых два, и к обоим можно прислониться. И потом, вам ведь все равно необходимо привести себя в порядок, прежде чем возвращаться на работу!
И, не дожидаясь возражений, он тут же завел машину. А возразить Меган могла многое – во-первых, она не хотела бы ему навязываться, во-вторых, не очень прилично ей, замужней даме, появляться в квартире холостяка… И вдруг поняла, что все это неважно. Кому какое дело до нее? Во всяком случае, Тони она явно безразлична. Он уже давно недвусмысленно дал Меган понять, что она вольна поступать как ей заблагорассудится, лишь бы его драгоценный покой не был нарушен.
Место, куда Пол привез Меган, оказалось не квартирой холостяка, а домом весьма внушительных размеров, одним из богатых особняков на Бей-стрит, выходивших окнами на залив. Просторная гостиная была обставлена антикварной мебелью, способной вызвать зависть хранителя музея. Обои приглушенных красных тонов, бархатные шторы, подчеркивавшие старомодную красоту стрельчатых окон, – все это создало у Меган впечатление, что она на машине времени перенеслась на сто лет назад.
– Должно быть, заниматься гинекологией – весьма прибыльное дело, – заметила она с улыбкой. – Когда я проезжаю по вашей улице на Рождество и вижу, как изысканно украшены дома снаружи, то всегда думаю – а кто же в них живет?
– Я унаследовал этот дом от деда, – пояснил Пол, – вместе с мебелью. Он занимался морскими перевозками и немного – коллекционированием. В знак уважения к семейным корням я решил сохранить дом в том виде, в каком его оставил дед, чем приводил в неистовство свою жену. Ей были больше по душе вещи ультрасовременные – например, диваны и стулья с хромированными подлокотниками. Дом я покажу вам позже, а пока…
Пол подвел Меган к старомодному дивану с высокой спинкой.
– …сядьте и расслабьтесь, а я тем временем принесу вам выпить. У меня есть неплохое сухое вино. А может быть, вы хотите перекусить? К сожалению, у прислуги сегодня выходной, но я могу соорудить какой-нибудь сандвич…
– Не беспокойтесь, я не голодна. А вот вы из-за меня остались без ленча. Покажите, где я могла бы привести себя в порядок, и я сейчас же уйду.
– Но не раньше чем мы поговорим. Обождите, я через минуту вернусь.
Меган редко пила спиртное днем, однако бокал вина, предложенный Полом, прикончила одним залпом. Тепло, разлившееся по ее телу, было как раз тем, в чем она сейчас нуждалась больше всего. Мгновенно исчезло ощущение, что она ведет себя как дура, а после второго бокала Меган почувствовала себя легко и свободно.
Они начали говорить – о Майкле, о работе, словом, обо всем, кроме проблем, мучивших Меган, и, хотя внутренний голос подсказывал ей, что уже давно пора распрощаться с гостеприимным хозяином и вернуться на работу, она по-прежнему сидела на удобном старинном диване, не делая даже попытки встать.
Именно это нежелание возвращаться в ведомство мистера Фарадея заставило Меган согласиться еще на один бокал вина, хотя она дала себе слово, что сделает не больше пары глотков. Она всегда плохо переносила спиртное, а три бокала намного превысили бы ее обычную норму. Но через несколько минут Меган с удивлением обнаружила, что так увлеклась рассказом Пола – оказывается, его дед в молодости был моряком и немало повидал на своем веку, – что выпила вино до дна. Неужели ее настолько мучит жажда? Или она сознательно оттягивает момент ухода, лишь бы не возвращаться к противному Милтону Фарадею и не выслушивать его нудные лекции о необходимости экономии?
Поставив пустой бокал на мраморный столик, Меган попыталась встать и с удивлением обнаружила, что ноги ее не держат. Сандерсон тут же бросился к ней и, взяв за локоть, не дал упасть.
Они стояли так близко, что Меган чувствовала на своей щеке его дыхание. Прядка волос, выбившаяся из ее всегда безупречной прически, слегка взлетела в такт этому дыханию и почему-то казалась странно эротичной. Должно быть, Пол тоже это почувствовал. Наклонившись, он поцеловал Меган.
Она могла бы легко избежать этого поцелуя, стоило чуть повернуть голову. Но какое-то внутреннее чувство – то ли потребность в человеческой близости, то ли желание ощутить прикосновение Пола, то ли простое любопытство – остановило Меган. И вот уже его губы, более мягкие и чувственные, чем у Тони, коснулись ее рта. Словно искра пробежала по ее телу, разжигая едва тлевший огонь. Она с жадностью отвечала на поцелуй, самозабвенно обвив шею Пола руками.
Поцелуй, казалось, длился вечно, утоляя любовный голод, который давно томил Меган и который с недавних пор был не в силах утолить Тони. Руки Пола легли ей на бедра. Он так тесно прижал ее к себе, что по естественной мужской реакции Меган поняла, насколько она желанна.
Жар его тела, учащенное биение сердца, прерывистое дыхание – все это действовало на Меган как некий любовный напиток. Зная в глубине души, что надо бы остановить Пола, она тем не менее не прерывала поцелуя, позволяя этому привлекательному мужчине касаться ее груди и наслаждаясь сознанием того, что она для него так привлекательна. Иначе почему его руки так дрожат, когда он нежно проводит ладонью по ее телу?
Тихий шепот Пола вернул Меган к действительности.
Что она делает? Зачем позволяет этому человеку, пусть даже он далеко ей не безразличен, обнимать и целовать ее? Меган понимала, что не может винить Пола. Она сама дала ему почувствовать способом, известным каждой женщине, что не против того, чтобы он ее поцеловал. Она не стала протестовать и тогда, когда поцелуй начал перерастать в нечто большее.
Когда наконец она оттолкнула Пола, лицо ее пылало от смущения и она не смела даже поднять глаза. Пол послушно выпустил Меган из объятий и с грустным вздохом проговорил:
– Благодарю. Мне очень этого хотелось.
Меган рассмеялась. Как это на него похоже – шуткой смягчать неловкость!
– Ну как на тебя сердиться? – проговорила она, отсмеявшись. – Мне следовало бы отругать тебя за то, что ты пытаешься меня соблазнить, а я…
Она махнула рукой и продолжала:
– Благодарю за то, что ты не стал настаивать. Я сейчас в таком настроении, что могла бы оказаться легкой добычей.
– Понимаю. И прошу прощения.
– Тебе не за что извиняться, – честно ответила она. – Я могла бы приписать все, что случилось, действию вина, но на самом деле мне самой этого хотелось. Беда в том, что я слишком привязана к Тони. У нас есть свои проблемы, но я надеюсь… я надеюсь, что все еще наладится и, значит, у Майкла будет отец. Пусть не слишком заботливый, но все же отец. Мужчина в доме, где растет ребенок, – это так важно! Он мог бы брать с него пример… Если мы разведемся, сомневаюсь, чтобы Тони захотел часто видеться с сыном. И тогда Майкл вырастет без отца, как выросла я сама…
Пол хотел что-то сказать, но Меган жестом остановила его.
– И потом, у Тони много родственников. Мне хотелось бы, чтобы Майкл стал частью большой семьи, где у него будет куча двоюродных братьев и сестер, дядей и теток. Ну и, конечно, бабушка! Ведь Тони – единственный сын мамы Сабеллы, а Майкл – единственный из ее внуков, кто носит это имя. В случае развода меня как бывшую жену Тони и на порог этого дома не пустят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20