Она надеялась, что Файф не будет очень любопытным. Когда она ему представилась по телефону, ей показалось, что он был удивлен. Но она сказала, что собирается предложить и каким путем можно реализовать ее предложения. Он еще больше заинтересуется моим предложением, когда полностью все узнает, подумала она, заталкивая в сумку старые экземпляры газеты, позаимствованные из холла. Закрыв за собой дверь номера, она спустилась в холл и вышла к такси, которое ее ждало.
Фрейзер во второй раз за это утро вернулся на вокзал. Он надеялся, что она опоздала на первый поезд и рассчитывал ее найти до отхода второго. Он опять все осмотрел, расспросил каждого билетного кассира и, абсолютно подавленный, решил попытать счастья в пункте охраны.
Пункт был недалеко от второй платформы. На нем была только небольшая вывеска, но никаких громадных стеклянных окон или еще каких-нибудь примет. Британская железная дорога не особенно заботится о благополучии публики, подумал Фрейзер мрачно, когда дернул за ручку закрытой двери. Убедившись, что дверь заперта, он громко постучал. Ему открыли, и он вошел в маленькую, скудно обставленную комнату.
Три человека в форме повернулись к нему.
– Простите меня. Я надеюсь, что кто-нибудь из вас вспомнит женщину, которая была здесь утром, еще до семи часов. Она англичанка. Она около пяти футов восьми дюймов роста, очень хорошенькая, блондинка.
– Я разговаривал с одной девочкой утром. Она настоящая леди, я порекомендовал ей отель «Виктория». Конечно, я не знаю, эта ли женщина вас интересует, но…
Он не закончил предложение, так как Фрейзер поблагодарил его и выбежал из кабинета. Спеша к своей машине, он чувствовал, как тяжелый камень свалился у него с сердца. Конечно, это была Ливви – здесь нет никакой ошибки. Они говорили о ней. Это должна быть Ливви! Он отъехал от вокзала и направился в отель.
Гордон Файф смотрел на Ливви Дэвис и думал, что она умна и привлекательна. Он слушал, как она говорила, без всякого напора и агрессивности, доверчиво делилась своими мыслями. Ей не приходило в голову, что ему могла не понравиться ее идея и что она может потерпеть неудачу. Она вела себя профессионально, и он восхищался ею. Она показала свои заготовки. Ее мысль о разделе «Жизненный стиль», в котором бы рассказывалось об искусстве, различных хобби, досуге, телевидении, была очень необычна, но интересна для газеты. Но его мучил один вопрос – почему? Почему она пришла в «Эбердин энгас пресс», а не в «Скотсмен» или на телевидение.
Это все было прекрасно для газеты, но слишком мелко для журналиста ее уровня. И что заставляло ее думать, что он может не обратить внимания на ее предстоящий суд? Он повернулся к ней и заметил, что она смотрит на него так же доверчиво, как и говорила с ним.
Она закрыла последнюю страничку своих заметок:
– Мне кажется, что вы хотите задать мне несколько вопросов? Наверное, вас интересуют причины, по которым я здесь?
Он поднял одну бровь. Файф очень ценил честность и был доволен, что она не поставила их обоих в неловкое положение. И он согласился.
– Расскажите мне, каким образом вы собираетесь работать, если сами говорили о судебном расследовании? Сколько времени это займет?
Ливви посмотрела ему прямо в лицо:
– Через четыре недели в Лондоне состоится слушание дела, а потом будет судебное разбирательство, которое продлится шесть месяцев. Ну, может быть, чуть больше или меньше. За это время, Гордон, я смогла бы подготовить материалы для трех или четырех номеров газеты. Я не говорю о дальнейших планах, а только о работе на несколько месяцев. – Она прервалась и встретила жесткий, изучающий взгляд Гордона, а потом продолжила: – Очевидно, что я буду занята в те дни, когда будет проходить судебное разбирательство, но это не помешает моей работе. Одна из причин, по которой я прошу эту работу, – это моя уверенность в своих силах, и еще мне очень важно реализовать мои мысли.
Файф молчал, и это придало Ливви немного мужества, в котором она так сильно нуждалась. Он молчал несколько минут, думая о том, что она ему сказала. Его интересовало, почему она обратилась в «Эбердин энгас пресс», а больше всего он не понимал ее приезд в Шотландию. И он спросил:
– Почему Шотландия? – Он увидел настороженность в ее глазах.
– Потому что это достаточно далеко от Лондона и от внимания прессы. Мне нужно отдохнуть от всего. А здесь это сделать легче, потому что меня здесь плохо знают. – Но так как Гордон продолжал изучать ее, она добавила: – И есть еще личная причина, но мне не хотелось бы называть ее.
Файф кивнул, и она с облегчением вздохнула. Она ждала, когда он заговорит, но он молчал. Потом встал и взял лист с заметками, которые она нацарапала в машине.
– Ливви, – сказал он, глядя на лист. – Мы думали над подобной идеей.
Они действительно несколько месяцев собирались сделать что-то подобное. А у нее ясное понимание своей будущей работы. Правда, у нее нет опыта работы в газете, но у нее есть идеи, а это очень важно. Со своим свежим взглядом и умом она может внести в газету очень многое. Прервав свои размышления, он продолжил: – Конечно, я должен все это обсудить с боссом, получить его одобрение, но думаю, что проблем не будет.
Конечно, подумала Ливви, представив, как взбесится Фрейзер, узнав, что она сделала! Но если у него есть какое-то чувство, то он будет молчать, чтобы ни было между ними!
– Вы считаете, что сможете справиться с работой, даже если вам придется ездить?
– Да.
– Хорошо, а плата? Вы знаете, что по сравнению с телевидением она будет мизерной?
Ливви пожала плечами. Какой смысл обсуждать это, если Фрейзер может вышвырнуть ее из газеты, подумала она.
– Вы сначала переговорите с мистером Стюартом, а потом будем говорить о деньгах.
– Правильно. – Файф встал. У него было мало времени, босс отсутствовал, свалив на него свои заботы. Встреча закончилась, и он не хотел больше терять времени. – Увидимся завтра утром, Ливви. Мы встретимся часов в восемь.
Он протянул руку и Ливви пожала ее.
– Благодарю, Гордон. Я надеюсь поработать с вами.
Он кивнул и открыл дверь для нее. Улыбаясь, она шла к дверям, радуясь, что впервые за эти недели у нее появилась возможность как-то изменить свою судьбу.
Митч Мак-Дональд стоял у стола Кэрол. Увидев Ливви, выходящую из кабинета, он присвистнул и спросил:
– Боже, Кэрол! Кто это?
Кэрол оторвалась от фотографии, лежащей перед ней.
– Понятия не имею. Но если ты хочешь знать мое мнение, то должен как можно быстрее показать эти фотографии Гордону. Я не могу заниматься с ними весь день.
– Извини, Кэрол. – Он собрал черно-белые фотографии с ее стола и нетерпеливо посмотрел на дверь, надеясь увидеть заинтересовавшую его девушку. Но блондинка ушла. Как бы там ни было, подумал Митч, посмотрев через стеклянные стены редакционного кабинета, я не первый, кого она зацепила! И он улыбнулся, представив, как Гордон Файф, самый непробиваемый джентльмен в стране, стоит неподвижно у своего стола и не отрывает глаз от девочки в черных легинсах, пока она не исчезнет из виду.
Фрейзер сидел в холле отеля «Виктория» и уже в сотый раз собирался уходить. Он провел здесь целое утро, перекусил в баре, а потом снова сидел в холле. Он был очень расстроен, но было бы гораздо хуже, если бы она собрала вещи и исчезла из Абердина, не дав ему возможности увидеть ее.
Он уже три раза звонил в офис, и Гордон сказал, что все держит под контролем, что день спокойный, новостей нет, машины отремонтированы. Что есть одна вещь, которую он хотел обсудить с боссом, но это не так важно – подождет до утра.
Кроме этих звонков, Фрейзеру больше нечем было заняться, и он сидел и ждал Ливви. Он взглянул на часы, увидел, что уже больше трех, и наконец решил, что больше пяти минут он ждать не будет. Ему было скучно, ноги затекли, зря терялось время, молоденькая девушка за стойкой стала кидать подозрительные взгляды. Он посмотрел последний раз на вход отеля, собираясь уходить, и увидел Ливви. Она вошла в отель с двумя громадными сумками в руках. Щеки у нее горели, и впервые за эти недели она выглядела прекрасно.
– Ливви! – Фрейзер встал и поспешил к ней. Она улыбнулась, заметив его громадные шаги. – Как приятно видеть твою улыбку. С тобой все в порядке? – сказал он, подойдя к ней.
Она опустила сумки на пол и ответила:
– Да, Фрейзер, со мной все хорошо. Ты давно здесь?
– Нет, не очень. Где-то около часа, – быстро ответил он.
Она кивнула, глядя на него настороженно.
– Чего ты хочешь? – Ей уже чудилась бурная вспышка из-за ее беседы с Гордоном. Но он спокойно пожал плечами.
– Да, собственно, ничего, представляешь… Послушай, поедем ко мне и подумаем о том, что я тебе говорил утром.
Ливви застыла.
– Я думаю, что этим утром ты был предельно ясен, Фрейзер. – Она не хотела больше возвращаться к этой теме. Он сказал, что надо начинать жить, – она так и сделала. А теперь – конец истории.
Она почувствовала сильную злость и наклонилась, чтобы поднять сумки. Ей не нужна была его жалость. Она хотела любви и понимания, а вместо этого ей предлагали ханжеский совет. Она пошла мимо него, но он остановил ее за локоть и сказал быстро:
– Ливви, я подумал, что ты временно можешь поработать в газете. Это не так интересно, но…
Ливви освободилась от его руки:
– Я уже нашла работу. Благодарю тебя за любезное предложение. Я сегодня виделась с одним руководителем, и он предложил мне временную работу.
– Правда? Где?
– Я не думаю, что тебя это волнует.
– Он продолжал идти за ней, пока она не подошла к стойке и не попросила ключ. Девушка за стойкой открыто наблюдала за этой сценой.
– Ливви, пожалуйста. – Фрейзер повысил голос и она повернулась к нему. Он попытался исправить положение. – Не будь ребенком. Этим утром, я желал тебе только самого лучшего… я…
– Ты сделал свое дело, Фрейзер, – с презрением сказала Ливви. – Ты сказал, чтобы я сама устраивалась в жизни, – я так и сделала. Поэтому не мешай мне самой строить свою жизнь.
Они молча смотрели друг на друга, потом Фрейзер повернулся на каблуках и вышел из отеля. Ливви испепеляющим взглядом посмотрела па девушку за стойкой, которая, открыв рот, с жадным интересом следила за происходящим. Девушка побагровела, плотно сжала губы и уставилась в пол. Ливви поднялась в свой номер.
Фрейзер остановился в потоке машин на Юнион-стрит и бессмысленно смотрел на машину, остановившуюся рядом. Он еще был зол, и ярость кипела в нем, и ему было трудно вести машину. Вдруг он заметил знакомый женский профиль, а когда женщина повернулась к нему, он узнал Бет Броуден.
Они с удивлением посмотрели друг на друга и улыбнулись. Бет наклонилась, опустила стекло с другой стороны машины и поздоровалась с ним.
Он рассмеялся:
– Какой Абердин маленький город, Бет. Куда ты направляешься?
– Конечно, домой. А ты?
– Возвращаюсь в офис. Видишь, какой неудачник!
– А ты не хочешь устроить фантастический отдых? Ведь до конца рабочего дня остался всего час!
– Было бы прекрасно, Бет, но я сегодня не был в газете.
– Ну, хорошо.
Светофор открыл свой зеленый глаз, и она, послав ему воздушный поцелуй, тронула машину. Бет помахала ему рукой, а Фрейзер неожиданно подумал: какого черта он отказался! В газете не было ничего срочного, и он мог позволить себе развлечься в маленькой компании. Он двинулся за машиной Бет, включил фары, нажал на гудок и помахал через окно. Бет свернула в сторону и остановила машину. Фрейзер остановился за ней, вылез из машины, подошел к открытому окну и спросил:
– Я могу передумать?
Она рассмеялась:
– Конечно, можешь!
– Ладно. Что мы будем делать?
– Как ты относишься к тому, чтобы поехать ко мне домой попить чайку, а потом мы что-нибудь придумаем.
– Звучит чудесно!
– Тогда следуй за мной.
Бет снова влилась в уличное движение, наблюдая, как Фрейзер не отстает от нее. Она восхищалась и гордилась собой.
Глава 26
Когда Ливви проснулась утром, уверенность оставила ее. Она пошла в ванную и остановилась, потом, поколебавшись, решилась взглянуть в зеркало. Она пристально посмотрела на свою новую прическу. Короткая мальчишеская стрижка изменила ее внешность: подчеркнула высокие скулы и изящный овал лица. Она отвернулась и нервно вздохнула. Прическа шла ей – в этом она не сомневалась. Но она выглядела на семь лет моложе и напоминала беспризорного мальчишку. И ей оставалось только надеяться, что ее не примут за сумасшедшую.
Она не собиралась менять прическу, когда вышла из отеля после встречи с Фрейзером. На Юнион-стрит она заметила парикмахерскую и решила только чуть-чуть укоротить волосы. Но она была так зла. Ей хотелось доказать ему, что она в состоянии сама построить себе жизнь. Сама способна решить свои проблемы. Ей захотелось что-нибудь изменить в себе. Если уж она строит себе новую жизнь, тогда она должна стать другим человеком, должна обладать большими силами и большим мужеством, чтобы справиться со всеми бедами. Поэтому она решила подстричься. Длинные волосы принадлежали старой Ливви, а короткие волосы – новой.
Но сейчас, при холодном дневном свете, она выглядела так незнакомо для себя, что разнервничалась. Она не в состоянии была оценить новую Ливви. Взяв расческу, она расчесала волосы, потом выдавила в ладошку немного мусса и стала наносить его так, как ей показывал парикмахер. Потом отвернулась от своего отражения, надеясь, что ее вид не так ужасен, как ей кажется, и пошла в спальню одеваться.
Фрейзер проспал.
Когда около девяти он приехал в газету, здание было заполнено людьми. Все служащие были в сборе. Повсюду разносился запах свежесваренного кофе и слышалось жужжание голосов. Он прошел к своему кабинету, здороваясь и отвечая по пути на вопросы репортеров.
– Хм, сегодня кое у кого чудесный запах! Новая женщина? – спросила Кэрол, подойдя к нему и протягивая почту.
Он удивленно уставился на нее.
– Нет! – Он устал и был в дурном настроении. Он задержался у Бет и с трудом заснул, думая о Ливви. Что сказала Кэрол? Он не менял туалетную воду. Как обычно, он принял душ, побрился, оделся и поехал на работу. Потом он понял: Ливви оставила свой гель, и он использовал его. Черт! Когда он перестанет думать об этой женщине! Он уже даже пахнет, как она! Он посмотрел на стол и нахмурился.
Кэрол показалось, что она расстроила его.
– Все в порядке, Фрейзер?
– Да, извини, Кэрол. У меня все прекрасно. Есть какие-нибудь сообщения?
– Только от Гордона. Он у наборщиков вместе с новой девочкой. Он просил тебя подойти туда – представить ее тебе.
– Новая девочка? – изумился Фрейзер.
– Да, она приходила вчера.
– Ах да! – Он вспомнил, что Гордон хотел получить одобрение по какому-то вопросу. Должно быть, он говорил о новом сотруднике. – Я тогда пойду. Вчера случилось что-нибудь чудовищное?
– Нет. – Кэрол улыбнулась. – Гордон был потрясен, когда увидел девочку. Она изумительно красива.
– Она действительно хороша? – спросил он, огибая ее стол.
– Ничего. – Она пожала плечами.
– Ты уверена? – Он поглядел на нее настороженно.
– Да, уверена. – Она не собиралась ничего говорить ему, но как бы ей хотелось найти повод, чтобы спуститься и посмотреть на его реакцию. Но пока Фрейзер шел к лестнице, она села за экран и включила компьютер. Если поймались Митч и Гордон, то босс, наверное, последует их путем.
Фрейзер увидел Гордона в наборном цехе, наполовину заполненном громадными машинами. Тот стоял и разговаривал с высокой юной женщиной, которая стояла к Фрейзеру спиной. Он видел ее тонкую фигуру. На ней были черные чулки, ярко-зеленая мини-юбка, черный свитер и оранжевый шерстяной жакет, приталенный и короткий. Он посмотрел на светлые волосы, большие серебряные серьги в ушах и понял, что она напоминает ему Ливви. Если бы только не короткая стрижка, да и лица ее он еще не видел. Боже, подумал, когда же она уберется из моей головы?
Гордон помахал ему и, перекрывая шум работающих машин, закричал:
– Фрейзер, я хочу познакомить тебя с нашей новой сотрудницей, Ливви Дэвис.
Фрейзер собирался уйти, но замер, так как Ливви повернулась к нему. У него все перевернулось внутри, и он увидел ее сверкающие сапфировые глаза. Из-за мальчишеской стрижки они казались еще больше и ярче, чем обычно. Он с трудом сглотнул, а потом грудь сдавило от ярости. Его ноздри раздувались, глаза смотрели жестко, но он молчал. Он просто смотрел на нее ледяными, злыми глазами.
– Привет, Ливви.
Она улыбнулась, но глаза ее были тревожны. Наконец-то она смутилась, подумал он, но его злость не уменьшилась.
– Фрейзер, как ты? – спросила она.
Гордон с откровенным любопытством наблюдал эту сцену. Он был чутким человеком и почувствовал напряжение между ними. Тогда он спросил:
– Вы знаете друг друга? Ливви ответила первая:
– Мы учились в колледже вместе.
Она смотрела Фрейзеру в глаза, молчаливо спрашивая, что говорить, и предоставляя возможность Фрейзеру что-нибудь сказать, но тот молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Фрейзер во второй раз за это утро вернулся на вокзал. Он надеялся, что она опоздала на первый поезд и рассчитывал ее найти до отхода второго. Он опять все осмотрел, расспросил каждого билетного кассира и, абсолютно подавленный, решил попытать счастья в пункте охраны.
Пункт был недалеко от второй платформы. На нем была только небольшая вывеска, но никаких громадных стеклянных окон или еще каких-нибудь примет. Британская железная дорога не особенно заботится о благополучии публики, подумал Фрейзер мрачно, когда дернул за ручку закрытой двери. Убедившись, что дверь заперта, он громко постучал. Ему открыли, и он вошел в маленькую, скудно обставленную комнату.
Три человека в форме повернулись к нему.
– Простите меня. Я надеюсь, что кто-нибудь из вас вспомнит женщину, которая была здесь утром, еще до семи часов. Она англичанка. Она около пяти футов восьми дюймов роста, очень хорошенькая, блондинка.
– Я разговаривал с одной девочкой утром. Она настоящая леди, я порекомендовал ей отель «Виктория». Конечно, я не знаю, эта ли женщина вас интересует, но…
Он не закончил предложение, так как Фрейзер поблагодарил его и выбежал из кабинета. Спеша к своей машине, он чувствовал, как тяжелый камень свалился у него с сердца. Конечно, это была Ливви – здесь нет никакой ошибки. Они говорили о ней. Это должна быть Ливви! Он отъехал от вокзала и направился в отель.
Гордон Файф смотрел на Ливви Дэвис и думал, что она умна и привлекательна. Он слушал, как она говорила, без всякого напора и агрессивности, доверчиво делилась своими мыслями. Ей не приходило в голову, что ему могла не понравиться ее идея и что она может потерпеть неудачу. Она вела себя профессионально, и он восхищался ею. Она показала свои заготовки. Ее мысль о разделе «Жизненный стиль», в котором бы рассказывалось об искусстве, различных хобби, досуге, телевидении, была очень необычна, но интересна для газеты. Но его мучил один вопрос – почему? Почему она пришла в «Эбердин энгас пресс», а не в «Скотсмен» или на телевидение.
Это все было прекрасно для газеты, но слишком мелко для журналиста ее уровня. И что заставляло ее думать, что он может не обратить внимания на ее предстоящий суд? Он повернулся к ней и заметил, что она смотрит на него так же доверчиво, как и говорила с ним.
Она закрыла последнюю страничку своих заметок:
– Мне кажется, что вы хотите задать мне несколько вопросов? Наверное, вас интересуют причины, по которым я здесь?
Он поднял одну бровь. Файф очень ценил честность и был доволен, что она не поставила их обоих в неловкое положение. И он согласился.
– Расскажите мне, каким образом вы собираетесь работать, если сами говорили о судебном расследовании? Сколько времени это займет?
Ливви посмотрела ему прямо в лицо:
– Через четыре недели в Лондоне состоится слушание дела, а потом будет судебное разбирательство, которое продлится шесть месяцев. Ну, может быть, чуть больше или меньше. За это время, Гордон, я смогла бы подготовить материалы для трех или четырех номеров газеты. Я не говорю о дальнейших планах, а только о работе на несколько месяцев. – Она прервалась и встретила жесткий, изучающий взгляд Гордона, а потом продолжила: – Очевидно, что я буду занята в те дни, когда будет проходить судебное разбирательство, но это не помешает моей работе. Одна из причин, по которой я прошу эту работу, – это моя уверенность в своих силах, и еще мне очень важно реализовать мои мысли.
Файф молчал, и это придало Ливви немного мужества, в котором она так сильно нуждалась. Он молчал несколько минут, думая о том, что она ему сказала. Его интересовало, почему она обратилась в «Эбердин энгас пресс», а больше всего он не понимал ее приезд в Шотландию. И он спросил:
– Почему Шотландия? – Он увидел настороженность в ее глазах.
– Потому что это достаточно далеко от Лондона и от внимания прессы. Мне нужно отдохнуть от всего. А здесь это сделать легче, потому что меня здесь плохо знают. – Но так как Гордон продолжал изучать ее, она добавила: – И есть еще личная причина, но мне не хотелось бы называть ее.
Файф кивнул, и она с облегчением вздохнула. Она ждала, когда он заговорит, но он молчал. Потом встал и взял лист с заметками, которые она нацарапала в машине.
– Ливви, – сказал он, глядя на лист. – Мы думали над подобной идеей.
Они действительно несколько месяцев собирались сделать что-то подобное. А у нее ясное понимание своей будущей работы. Правда, у нее нет опыта работы в газете, но у нее есть идеи, а это очень важно. Со своим свежим взглядом и умом она может внести в газету очень многое. Прервав свои размышления, он продолжил: – Конечно, я должен все это обсудить с боссом, получить его одобрение, но думаю, что проблем не будет.
Конечно, подумала Ливви, представив, как взбесится Фрейзер, узнав, что она сделала! Но если у него есть какое-то чувство, то он будет молчать, чтобы ни было между ними!
– Вы считаете, что сможете справиться с работой, даже если вам придется ездить?
– Да.
– Хорошо, а плата? Вы знаете, что по сравнению с телевидением она будет мизерной?
Ливви пожала плечами. Какой смысл обсуждать это, если Фрейзер может вышвырнуть ее из газеты, подумала она.
– Вы сначала переговорите с мистером Стюартом, а потом будем говорить о деньгах.
– Правильно. – Файф встал. У него было мало времени, босс отсутствовал, свалив на него свои заботы. Встреча закончилась, и он не хотел больше терять времени. – Увидимся завтра утром, Ливви. Мы встретимся часов в восемь.
Он протянул руку и Ливви пожала ее.
– Благодарю, Гордон. Я надеюсь поработать с вами.
Он кивнул и открыл дверь для нее. Улыбаясь, она шла к дверям, радуясь, что впервые за эти недели у нее появилась возможность как-то изменить свою судьбу.
Митч Мак-Дональд стоял у стола Кэрол. Увидев Ливви, выходящую из кабинета, он присвистнул и спросил:
– Боже, Кэрол! Кто это?
Кэрол оторвалась от фотографии, лежащей перед ней.
– Понятия не имею. Но если ты хочешь знать мое мнение, то должен как можно быстрее показать эти фотографии Гордону. Я не могу заниматься с ними весь день.
– Извини, Кэрол. – Он собрал черно-белые фотографии с ее стола и нетерпеливо посмотрел на дверь, надеясь увидеть заинтересовавшую его девушку. Но блондинка ушла. Как бы там ни было, подумал Митч, посмотрев через стеклянные стены редакционного кабинета, я не первый, кого она зацепила! И он улыбнулся, представив, как Гордон Файф, самый непробиваемый джентльмен в стране, стоит неподвижно у своего стола и не отрывает глаз от девочки в черных легинсах, пока она не исчезнет из виду.
Фрейзер сидел в холле отеля «Виктория» и уже в сотый раз собирался уходить. Он провел здесь целое утро, перекусил в баре, а потом снова сидел в холле. Он был очень расстроен, но было бы гораздо хуже, если бы она собрала вещи и исчезла из Абердина, не дав ему возможности увидеть ее.
Он уже три раза звонил в офис, и Гордон сказал, что все держит под контролем, что день спокойный, новостей нет, машины отремонтированы. Что есть одна вещь, которую он хотел обсудить с боссом, но это не так важно – подождет до утра.
Кроме этих звонков, Фрейзеру больше нечем было заняться, и он сидел и ждал Ливви. Он взглянул на часы, увидел, что уже больше трех, и наконец решил, что больше пяти минут он ждать не будет. Ему было скучно, ноги затекли, зря терялось время, молоденькая девушка за стойкой стала кидать подозрительные взгляды. Он посмотрел последний раз на вход отеля, собираясь уходить, и увидел Ливви. Она вошла в отель с двумя громадными сумками в руках. Щеки у нее горели, и впервые за эти недели она выглядела прекрасно.
– Ливви! – Фрейзер встал и поспешил к ней. Она улыбнулась, заметив его громадные шаги. – Как приятно видеть твою улыбку. С тобой все в порядке? – сказал он, подойдя к ней.
Она опустила сумки на пол и ответила:
– Да, Фрейзер, со мной все хорошо. Ты давно здесь?
– Нет, не очень. Где-то около часа, – быстро ответил он.
Она кивнула, глядя на него настороженно.
– Чего ты хочешь? – Ей уже чудилась бурная вспышка из-за ее беседы с Гордоном. Но он спокойно пожал плечами.
– Да, собственно, ничего, представляешь… Послушай, поедем ко мне и подумаем о том, что я тебе говорил утром.
Ливви застыла.
– Я думаю, что этим утром ты был предельно ясен, Фрейзер. – Она не хотела больше возвращаться к этой теме. Он сказал, что надо начинать жить, – она так и сделала. А теперь – конец истории.
Она почувствовала сильную злость и наклонилась, чтобы поднять сумки. Ей не нужна была его жалость. Она хотела любви и понимания, а вместо этого ей предлагали ханжеский совет. Она пошла мимо него, но он остановил ее за локоть и сказал быстро:
– Ливви, я подумал, что ты временно можешь поработать в газете. Это не так интересно, но…
Ливви освободилась от его руки:
– Я уже нашла работу. Благодарю тебя за любезное предложение. Я сегодня виделась с одним руководителем, и он предложил мне временную работу.
– Правда? Где?
– Я не думаю, что тебя это волнует.
– Он продолжал идти за ней, пока она не подошла к стойке и не попросила ключ. Девушка за стойкой открыто наблюдала за этой сценой.
– Ливви, пожалуйста. – Фрейзер повысил голос и она повернулась к нему. Он попытался исправить положение. – Не будь ребенком. Этим утром, я желал тебе только самого лучшего… я…
– Ты сделал свое дело, Фрейзер, – с презрением сказала Ливви. – Ты сказал, чтобы я сама устраивалась в жизни, – я так и сделала. Поэтому не мешай мне самой строить свою жизнь.
Они молча смотрели друг на друга, потом Фрейзер повернулся на каблуках и вышел из отеля. Ливви испепеляющим взглядом посмотрела па девушку за стойкой, которая, открыв рот, с жадным интересом следила за происходящим. Девушка побагровела, плотно сжала губы и уставилась в пол. Ливви поднялась в свой номер.
Фрейзер остановился в потоке машин на Юнион-стрит и бессмысленно смотрел на машину, остановившуюся рядом. Он еще был зол, и ярость кипела в нем, и ему было трудно вести машину. Вдруг он заметил знакомый женский профиль, а когда женщина повернулась к нему, он узнал Бет Броуден.
Они с удивлением посмотрели друг на друга и улыбнулись. Бет наклонилась, опустила стекло с другой стороны машины и поздоровалась с ним.
Он рассмеялся:
– Какой Абердин маленький город, Бет. Куда ты направляешься?
– Конечно, домой. А ты?
– Возвращаюсь в офис. Видишь, какой неудачник!
– А ты не хочешь устроить фантастический отдых? Ведь до конца рабочего дня остался всего час!
– Было бы прекрасно, Бет, но я сегодня не был в газете.
– Ну, хорошо.
Светофор открыл свой зеленый глаз, и она, послав ему воздушный поцелуй, тронула машину. Бет помахала ему рукой, а Фрейзер неожиданно подумал: какого черта он отказался! В газете не было ничего срочного, и он мог позволить себе развлечься в маленькой компании. Он двинулся за машиной Бет, включил фары, нажал на гудок и помахал через окно. Бет свернула в сторону и остановила машину. Фрейзер остановился за ней, вылез из машины, подошел к открытому окну и спросил:
– Я могу передумать?
Она рассмеялась:
– Конечно, можешь!
– Ладно. Что мы будем делать?
– Как ты относишься к тому, чтобы поехать ко мне домой попить чайку, а потом мы что-нибудь придумаем.
– Звучит чудесно!
– Тогда следуй за мной.
Бет снова влилась в уличное движение, наблюдая, как Фрейзер не отстает от нее. Она восхищалась и гордилась собой.
Глава 26
Когда Ливви проснулась утром, уверенность оставила ее. Она пошла в ванную и остановилась, потом, поколебавшись, решилась взглянуть в зеркало. Она пристально посмотрела на свою новую прическу. Короткая мальчишеская стрижка изменила ее внешность: подчеркнула высокие скулы и изящный овал лица. Она отвернулась и нервно вздохнула. Прическа шла ей – в этом она не сомневалась. Но она выглядела на семь лет моложе и напоминала беспризорного мальчишку. И ей оставалось только надеяться, что ее не примут за сумасшедшую.
Она не собиралась менять прическу, когда вышла из отеля после встречи с Фрейзером. На Юнион-стрит она заметила парикмахерскую и решила только чуть-чуть укоротить волосы. Но она была так зла. Ей хотелось доказать ему, что она в состоянии сама построить себе жизнь. Сама способна решить свои проблемы. Ей захотелось что-нибудь изменить в себе. Если уж она строит себе новую жизнь, тогда она должна стать другим человеком, должна обладать большими силами и большим мужеством, чтобы справиться со всеми бедами. Поэтому она решила подстричься. Длинные волосы принадлежали старой Ливви, а короткие волосы – новой.
Но сейчас, при холодном дневном свете, она выглядела так незнакомо для себя, что разнервничалась. Она не в состоянии была оценить новую Ливви. Взяв расческу, она расчесала волосы, потом выдавила в ладошку немного мусса и стала наносить его так, как ей показывал парикмахер. Потом отвернулась от своего отражения, надеясь, что ее вид не так ужасен, как ей кажется, и пошла в спальню одеваться.
Фрейзер проспал.
Когда около девяти он приехал в газету, здание было заполнено людьми. Все служащие были в сборе. Повсюду разносился запах свежесваренного кофе и слышалось жужжание голосов. Он прошел к своему кабинету, здороваясь и отвечая по пути на вопросы репортеров.
– Хм, сегодня кое у кого чудесный запах! Новая женщина? – спросила Кэрол, подойдя к нему и протягивая почту.
Он удивленно уставился на нее.
– Нет! – Он устал и был в дурном настроении. Он задержался у Бет и с трудом заснул, думая о Ливви. Что сказала Кэрол? Он не менял туалетную воду. Как обычно, он принял душ, побрился, оделся и поехал на работу. Потом он понял: Ливви оставила свой гель, и он использовал его. Черт! Когда он перестанет думать об этой женщине! Он уже даже пахнет, как она! Он посмотрел на стол и нахмурился.
Кэрол показалось, что она расстроила его.
– Все в порядке, Фрейзер?
– Да, извини, Кэрол. У меня все прекрасно. Есть какие-нибудь сообщения?
– Только от Гордона. Он у наборщиков вместе с новой девочкой. Он просил тебя подойти туда – представить ее тебе.
– Новая девочка? – изумился Фрейзер.
– Да, она приходила вчера.
– Ах да! – Он вспомнил, что Гордон хотел получить одобрение по какому-то вопросу. Должно быть, он говорил о новом сотруднике. – Я тогда пойду. Вчера случилось что-нибудь чудовищное?
– Нет. – Кэрол улыбнулась. – Гордон был потрясен, когда увидел девочку. Она изумительно красива.
– Она действительно хороша? – спросил он, огибая ее стол.
– Ничего. – Она пожала плечами.
– Ты уверена? – Он поглядел на нее настороженно.
– Да, уверена. – Она не собиралась ничего говорить ему, но как бы ей хотелось найти повод, чтобы спуститься и посмотреть на его реакцию. Но пока Фрейзер шел к лестнице, она села за экран и включила компьютер. Если поймались Митч и Гордон, то босс, наверное, последует их путем.
Фрейзер увидел Гордона в наборном цехе, наполовину заполненном громадными машинами. Тот стоял и разговаривал с высокой юной женщиной, которая стояла к Фрейзеру спиной. Он видел ее тонкую фигуру. На ней были черные чулки, ярко-зеленая мини-юбка, черный свитер и оранжевый шерстяной жакет, приталенный и короткий. Он посмотрел на светлые волосы, большие серебряные серьги в ушах и понял, что она напоминает ему Ливви. Если бы только не короткая стрижка, да и лица ее он еще не видел. Боже, подумал, когда же она уберется из моей головы?
Гордон помахал ему и, перекрывая шум работающих машин, закричал:
– Фрейзер, я хочу познакомить тебя с нашей новой сотрудницей, Ливви Дэвис.
Фрейзер собирался уйти, но замер, так как Ливви повернулась к нему. У него все перевернулось внутри, и он увидел ее сверкающие сапфировые глаза. Из-за мальчишеской стрижки они казались еще больше и ярче, чем обычно. Он с трудом сглотнул, а потом грудь сдавило от ярости. Его ноздри раздувались, глаза смотрели жестко, но он молчал. Он просто смотрел на нее ледяными, злыми глазами.
– Привет, Ливви.
Она улыбнулась, но глаза ее были тревожны. Наконец-то она смутилась, подумал он, но его злость не уменьшилась.
– Фрейзер, как ты? – спросила она.
Гордон с откровенным любопытством наблюдал эту сцену. Он был чутким человеком и почувствовал напряжение между ними. Тогда он спросил:
– Вы знаете друг друга? Ливви ответила первая:
– Мы учились в колледже вместе.
Она смотрела Фрейзеру в глаза, молчаливо спрашивая, что говорить, и предоставляя возможность Фрейзеру что-нибудь сказать, но тот молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43