Однажды она убирала эту комнату после отъезда Бруно, когда у Мэгги был выходной.
Единственное отличие состояло в том, что Кэти никогда ранее не бывала здесь в присутствии Бруно. Даже пустая, его спальня оказывала на девушку некое дестабилизирующее воздействие. Стоило переступить порог, и в голове начинали возникать образы хозяина комнаты. А сейчас, когда он сам, стоя совсем рядом, тихо закрывал дверь, Кэти чуть не вскрикнула при мысли о том безумном поступке, который собиралась совершить. Лицо ее горело огнем, руки тряслись. Она судорожно сцепила их за спиной в попытке унять дрожь.
Бруно потянул рычажок светильника вниз, и спальня озарилась мягким, теплым светом. Он принялся расстегивать рубашку, глядя на Кэти. Девушка застыла, словно завороженная. Приятное тепло разливалось по ее телу, дыхание сделалось прерывистым.
– Видишь ли, – Кэти с трудом узнала собственный голос, – мне нужно кое-что сказать тебе… Как могла она раньше недооценивать эту силу физического, животного притяжения? Постоянное влияние его мощной сексуальной ауры сокрушило оборону Кэти. А иначе почему она здесь? Ноги словно приросли к полу, налившись свинцовой тяжестью, а вышедшее из повиновения тело заставляет ее совершить поступок, от которого прежде она бы в ужасе содрогнулась.
– Что ты хочешь сказать?
Несколько мгновений Кэти молча смотрела на него.
– Ты, наверное, думаешь, что… вращаясь в подобных кругах…
– О, прошу тебя, не пускайся в обычные нескончаемые объяснения, хорошо? Не надо ходить вокруг да около, скажи все прямо как есть.
Невыразимое разочарование захлестнуло его.
Он понял, что происходит: Кэти, испугавшись замаячившей реальности в виде объятия обнаженных тел, собирается пролепетать извинения и улизнуть. Бруно застыл в недоумении: неужели придется, забыв о пылающей страсти, заниматься уговорами? Ни разу в жизни он не уговаривал женщину лечь с ним в постель и не мог вообразить подобной ситуации. И сейчас ему было трудно это сделать.
Губы Бруно изогнулись в ухмылке, он сложил руки на груди, машинально демонстрируя великолепно накачанную мускулатуру.
– Я хочу сказать… – заливаясь краской стыда, Кэти хотела провалиться сквозь землю. Девушка нервно облизала губы, стараясь смотреть Бруно прямо в лицо, хотя прекрасное полуобнаженное тело притягивало взор, словно магнит. – Я хочу сказать, я не такая, как все остальные женщины…
– Какие еще остальные женщины?
– Все женщины, с которыми ты спал раньше! выпалила Кэти на одном дыхании. – Женщины вроде Изабел! Изощренные, опытные. Я не такая, как они, Бруно. Знаю, тебе это покажется очень смешным, но я… девственница.
Бруно молча смотрел на нее. Сказать, что он был ошеломлен, – это не сказать ничего.
Кэти собрала все свои оставшиеся силы, чтобы парировать его возможные насмешки. Можно ли винить его за крайнее изумление? Чтобы женщина возраста Кэти еще ни разу не спала с мужчиной и до сих пор, до этого вечера, даже не испытывала ни малейшего искушения? Неужели никто прежде не пробуждал в ней то сверхъестественное, всепобеждающее, огненное желание, которое она испытывала сейчас, глядя на ошеломленного мужчину рядом?
– Сумасшествие, не так ли? – промолвила Кэти, лишь бы нарушить неловкое молчание. Она знала, почему Бруно потерял дар речи. Бруно, представитель сверхсовременного мира, обладавший каждой приглянувшейся ему женщиной, жеребец в постели, как его охарактеризовала бывшая любовница, конечно, не обрадовался перспективе провести ночь с девственницей. Он предпочел бы женщину, умеющую заниматься любовью.
– Я не уверен, – тихо произнес Бруно, – что сумасшествие – подходящее слово. – Он сделал еще несколько шагов, и Кэти ощутила его неповторимый, сексуальный, мужской запах.
– А как тогда ты это назовешь? – Кэти пыталась высмеять саму себя, пока этого не сделал он. – Досадой? Трагедией? Невероятной историей? Суть дела не изменишь.
Бруно взял ее за подбородок и медленно и нежно приподнял ей голову, пока их глаза не встретились. Он даже не мог объяснить сам себе, какое впечатление произвело на него услышанное откровение. Бруно ощущал себя человеком, случайно обнаружившим в ящике стола выигрышный лотерейный билет.
– Ты слишком о многом беспокоишься, – мягко прошептал он. – Не нужно бояться. Я буду очень-очень нежен с тобой.
– А можно погасить свет?
– Конечно же, нет. – Бруно предстояло справиться с платьем, застегивавшимся спереди на множество крохотных пуговок. Начав с верхней, мужчина не спускал глаз с лица Кэти, пока не добрался до талии.
Потом он принялся целовать ее, прогоняя прочь остатки напряжения. Кэти обвила руками его шею и, прильнув к нему, сквозь ткань брюк ощутила всю мощь его желания.
Бруно стянул платье, упавшее к ногам девушки, и голодными глазами уставился на ее тело, которое так поразило его, когда он впервые увидел ее в строгом купальном костюме. Только сейчас Бруно осознал, что смотрел на Кэти и раньше, любуясь грацией ее движений еще в офисе, во время работы.
Под платьем оказалось строгое, лишенное кружева белье, эротичное в своей простоте: белый хлопчатобумажный облегающий бюстгальтер и такие же трусики. Спустив с плеч девушки бретельки, Бруно расстегнул бюстгальтер. Вопреки его ожиданию, она не потупила взгляд.
Кэти думала, что, оказавшись обнаженной, она съежится в комок от страха, но, напротив, даже возбудилась; соски ее маленьких грудей, освобожденных из плена ткани, набухли в предвкушении ласки.
Взгляд Бруно скользил по ее обнаженному телу, он протянул руку и прикоснулся к груди.
– Знаешь, – тихо сказал он, – у тебя волшебная грудь. И просто необыкновенно чувствительные соски. – Бруно принялся ласкать обе груди, гладя, щекоча и сжимая их.
Прикрыв глаза и запрокинув назад голову, Кэти наслаждалась жгучим удовольствием, которое доставляли ей прикосновения Бруно. Его губы дотронулись до одного из возбужденных сосков, и Кэти громко застонала. Бруно поднял девушку на руки и осторожно положил на кровать.
Кэти наблюдала за тем, как он освобождается от остатков одежды, и почувствовала сладостно-мучительную дрожь внизу живота. Дыхание ее участилось при виде возбужденной мужской плоти.
Бруно лег рядом с ней, и его губы начали свой исследовательский путь. Он пообещал, что не оставит без ласки ни дюйма ее тела, но его слова с трудом донеслись до сознания Кэти сквозь опустившуюся на нее жаркую истому. Звук этого низкого хриплого голоса заставил сильнее пульсировать кровь в ее жилах. Девушка ощущала себя соблазнительной и сексуальной, перестав стесняться своего обнаженного тела. Она ласкала голову Бруно, припавшего к ее грудям, посасывающего и покусывающего соски. Он продолжал путь вниз, покрывая поцелуями плоский живот Кэти. Белые трусики оказались стянуты, и она решила, что Бруно сейчас войдет в нее, но ошиблась. Неожиданно он принялся исследовать языком путь, ведущий внутрь ее тела, скользя им по влажной плоти, раздвигая руками бедра Кэти, наслаждаясь каждым мгновением.
Мышцы Кэти словно свело судорогой, и она прогнулась назад, извиваясь в наслаждении. Ей казалось, что она вот-вот умрет от переполняющего каждую клеточку ее тела невыразимого желания.
Возбуждение нарастало, а язык Бруно продолжал сладкую пытку.
Когда Кэти была уже не в состоянии сдерживать приближение заветного момента, Бруно быстро отодвинулся в сторону, чтобы позаботиться о предохранении. Через долю секунды он уже накрыл девушку собой, очень медленно и осторожно входя в нее. Бруно целовал ее, постепенно ускоряя ритм.
Тело Кэти раскрылось, подобно цветку, принимая Бруно, и вот уже они двигались вместе, слившись воедино.
Бруно застонал, и Кэти затрепетала, достигнув пика наслаждения, закружившего и унесшего ее далеко, туда, где нет ни времени, ни пространства.
Когда наконец Кэти открыла глаза, она увидела Бруно, который смотрел на нее с такой нежностью, что сердце девушки сжалось.
– Тебе понравилось? – осмелилась спросить она, и Бруно улыбнулся, убирая с ее лица прядь волос.
– Я покинул землю. Действительно. – Он не мог объяснить, но то, что он испытал благодаря Кэти, ему раньше испытывать не доводилось.
– Ты смеешься?
Бруно теснее прижал Кэти к себе, и девушка положила голову ему на грудь.
– Я так могу уснуть, – призналась она, плывя по волнам удовлетворения и покоя.
– Постарайся не спать, – сдержанно ответил Бруно.
– Я знаю. Мне нужно вернуться в свою комнату.
Если Джозеф узнает о случившемся здесь, он этого не перенесет.
– А что же здесь случилось, Кэти? – хриплым голосом тихо спросил Бруно.
– Ты прекрасно знаешь. Мы занимались любовью. – О господи, неужели он испугался? Испугался, что, отдав ему девственность, она потребует продолжения связи и определенных обязательств? Я хочу сказать, – объяснила она торопливо, убирая руку с груди Бруно, которую он тут же притянул назад, – что мы просто… просто поддались вожделению.
– Поддались вожделению?
– Вот именно, – пылко подтвердила Кэти. – Когда ты прикоснулся ко мне, я буквально растаяла, оказалась совершенно беспомощной. Не беспокойся, Бруно, я не натворю никаких глупостей. Мне не придут в голову мысли о постоянной связи и тому подобном. Обещаю. – Бруно молчал, и Кэти продолжила:
– Думаю, мне следует вернуться в свою комнату именно сейчас.
– Нам нужно поговорить еще немного.
– О чем?
– Почему я? – Бруно убрал руки за голову, устремив на Кэти один из своих знаменитых испытующих взглядов, бросавших ее в жар. – Почему до меня у тебя ни разу не возникало желания близости с мужчиной?
Вот куда он клонит! Именно этого Кэти и опасалась. О, если бы она могла рассердиться, разбушеваться и покинуть немедленно спальню Бруно поле ее поражения! Но она продолжала лежать рядом с ним, не желая никуда уходить.
– Я не знаю, – откровенно ответила девушка. В моей жизни было только две серьезных истории, и ни одна из них не зашла так далеко.
– Надо полагать, – усмехнулся Бруно, – очень пылкие истории, если никто из вас так и не поддался вожделению.
Кэти ощутила сарказм реплики столь же ясно, как и тело лежащего рядом мужчины. Она села в постели, свирепо посмотрев на Бруно.
– Это были прекрасные истории.
– Настолько прекрасные, что тебе не хотелось лечь ни с одним из этих парней в постель. – Он улыбнулся немного самодовольно, встретив ее холодный взгляд. – Невозможно сосредоточиться и вести себя серьезно, когда перед глазами твоя грудь, – заметил Бруно. Кэти инстинктивно подняла руки, прикрываясь, но он опустил их. – Нет-нет.
Слишком поздно притворяться скромницей, моя дорогая. – Бруно шутливо потрогал сосок пальцем, и тот немедленно отвердел.
– Это несправедливо, – попыталась протестовать Кэти.
– Расскажи, чем были плохи те бедняги.
– Они вовсе не бедняги. Нэйл стал студентом, и история окончилась, потому что мы виделись, только когда он приезжал домой.
– Зато как страстно, наверное, вы обнимались при встречах!
– Мы разговаривали.
Да, это были бесконечные разговоры – о его новой захватывающей университетской жизни, о занятиях, о кружках, об интересных людях, встреченных им там. Вскоре Кэти из девушки Нэйла превратилась в его поверенную – грустную особу из родного города, никогда не излучавшую веселья, которым брызжет любой студент университета.
Что еще добавить?
– Наши отношения просто увяли сами по себе, а потом… потом я встретила Пола.
– И вы с ним тоже много разговаривали… – Почему-то ее слова звучали музыкой для ушей Бруно.
Он наклонился и взял губами сосок девушки.
– Ты слушаешь?
– Я думаю о тебе. – Он с наслаждением припал к другому соску. Что творит с ним эта женщина?
Он словно превратился в подростка! Ее тело нежно как бархат и таких удивительных форм!
– Я встретила Пола после переезда в Лондон… Дыхание девушки участилось. – Бруно, я не могу сконцентрироваться…
– Дорогая, ты и не должна концентрироваться ни на ком другом рядом со мной.
На этот раз они занимались любовью медленно, чувственно, и Кэти желала, чтобы это продолжалось бесконечно. Бруно повернул ее, и она оказалась наверху. Его радовала та легкость, с которой Кэти, вначале направляемая им, перехватила инициативу. Бруно без труда мог обхватить ее тонкую талию одной ладонью, стройность девушки сочеталась с необыкновенной гибкостью и грацией. Она двигалась, словно танцовщица. Наконец, обессиленная и размякшая, Кэти упала на него, и Бруно гладил ее волосы, шею, спину.
– Мне действительно пора возвращаться к себе, сонно пробормотала она. – Ты должен был предупредить меня, что занятие любовью требует такого расхода энергии.
– Ты еще ничего по-настоящему не видела, моя дорогая, – рассмеялся Бруно. – И уходить пока рано. Я слушал рассказ о номере втором, когда ты отвлекла меня.
– Я отвлекла тебя? – Перекатившись в постели ближе к Бруно, Кэти отчаянным усилием воли запретила себе желать невозможного, например оставаться здесь сколь угодно долго, заснуть в объятиях этого мужчины, проснуться рядом с ним утром и… и…
С тоской она сознавала, что воображение может сыграть с ней роковую шутку и что вещи, которые она хотела бы разделить с Бруно, выходят далеко за рамки случайной ночи, простираясь на коварную территорию под названием «связь».
– Пол был недоволен, что я уделяю ему мало времени, – продолжила Кэти свой рассказ. – Я работала няней, постоянно проживающей в доме, со строгим графиком свободных часов… – Она помолчала. – Видишь ли, я вовсе не считаю случившееся ошибкой…
– Ты, кажется, отклоняешься от темы.
– Но я хочу, чтобы ты знал… то, что произошло между нами… – Спустив ноги с кровати, Кэти встала. Первым делом нужно было отойти от Бруно как можно дальше. И поскорее одеться. Отвернувшись, она принялась натягивать свои вещи, чувствуя его взгляд. – Мы оба…
– Просто поддались вожделению. Я знаю. Ты уже говорила это. И смотри на меня, когда я разговариваю с тобой!
Кэти обернулась. Теперь, надежно спрятавшись под одеждой, она могла это сделать.
– Я не собираюсь снова оказаться в твоей постели, Бруно. Веришь ты этому или нет, но я не из тех девушек, которые…
– Которые попали в мою коллекцию.
– Зная, как меня влечет к тебе, вероятно, ты считаешь меня легкой добычей…
– Кэти, не думай, что я гоняюсь за женщинами ради самого процесса охоты.
Хотя, если поразмыслить, не так ли оно и есть?
Или было в прошлом? Никогда не увлекаясь по-настоящему, Бруно получал от связи с женщиной временное удовольствие и исчезал, не оставив следа.
– Конечно, ради этого. – Кэти поняла, что попала в точку. – И не пытайся отрицать очевидное. Ты не признаешь никаких обязательств. Все, что тебе нужно, – нескончаемая череда развлечений, но мне это не подходит.
Взгляд темных глаз сделался зловещим, но Кэти знала, что, если главное окажется невысказанным, Бруно позволит себе продолжать игру с ней, пока ему не надоест. Да, ее влечет к нему, и, положа руку на сердце, она подвернулась очень даже кстати.
Они здесь вместе, под одной крышей. Изабел покинула сцену, и для страдающего от переизбытка сексуальной энергии Бруно не было ничего легче, чем воспользоваться молоденькой наивной провинциальной девушкой, продемонстрировавшей свою слабость.
– А что это значит для тебя? – Бруно вдруг ощутил резкую отчужденность Кэти, вскочив, он быстро натянул трусы-боксерки и встал спиной к двери, надежно преградив девушке выход.
– Ты закрыл собой дверь, а мне нужно уйти, тревожно запротестовала она.
– Крайне смешно пускаться в бегство сейчас, отрезал Бруно. – Мы занимались любовью, и почему вдруг этому не суждено никогда больше случиться? Мы хотим друг друга, и в этом нет ничего ужасного. В чем ты видишь плохое?
– Ты ставишь меня в затруднительное положение.
– Я пытаюсь помочь тебе взглянуть на вещи здраво. – Бруно хотелось хорошенько встряхнуть Кэти, чтобы заставить ее понять непреложную истину. Они – взрослые люди, которым удивительно хорошо вместе. Неизвестно откуда взявшееся ослиное упрямство вдруг завладело Кэти, и, насколько Бруно успел узнать девушку, она уперлась не на шутку.
– Ты пытаешься заставить меня посмотреть на вещи твоими глазами!
– Звучит почти правдоподобно, если забыть, что последние три часа мы провели в объятиях друг Друга!
– Бруно, я не хочу служить тебе развлечением на период вынужденного пребывания здесь, маленькой утехой в провинциальной тоскливой жизни, тем, кого можно отбросить в сторону по возвращении в Лондон, где тебя ждут игрушки поинтереснее, покрасивее, поярче!
– Разве я хоть раз употребил выражение «отбросить в сторону»?
– Нет! – Не в силах сдержать эмоции, Кэти вдруг заплакала. – Но история твоей жизни говорит сама за себя! – Она прерывисто дышала, глядя в пол, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. Это оказалось очень тяжело, но вскоре девушке удалось справиться с собой и заговорить спокойным, ровным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Единственное отличие состояло в том, что Кэти никогда ранее не бывала здесь в присутствии Бруно. Даже пустая, его спальня оказывала на девушку некое дестабилизирующее воздействие. Стоило переступить порог, и в голове начинали возникать образы хозяина комнаты. А сейчас, когда он сам, стоя совсем рядом, тихо закрывал дверь, Кэти чуть не вскрикнула при мысли о том безумном поступке, который собиралась совершить. Лицо ее горело огнем, руки тряслись. Она судорожно сцепила их за спиной в попытке унять дрожь.
Бруно потянул рычажок светильника вниз, и спальня озарилась мягким, теплым светом. Он принялся расстегивать рубашку, глядя на Кэти. Девушка застыла, словно завороженная. Приятное тепло разливалось по ее телу, дыхание сделалось прерывистым.
– Видишь ли, – Кэти с трудом узнала собственный голос, – мне нужно кое-что сказать тебе… Как могла она раньше недооценивать эту силу физического, животного притяжения? Постоянное влияние его мощной сексуальной ауры сокрушило оборону Кэти. А иначе почему она здесь? Ноги словно приросли к полу, налившись свинцовой тяжестью, а вышедшее из повиновения тело заставляет ее совершить поступок, от которого прежде она бы в ужасе содрогнулась.
– Что ты хочешь сказать?
Несколько мгновений Кэти молча смотрела на него.
– Ты, наверное, думаешь, что… вращаясь в подобных кругах…
– О, прошу тебя, не пускайся в обычные нескончаемые объяснения, хорошо? Не надо ходить вокруг да около, скажи все прямо как есть.
Невыразимое разочарование захлестнуло его.
Он понял, что происходит: Кэти, испугавшись замаячившей реальности в виде объятия обнаженных тел, собирается пролепетать извинения и улизнуть. Бруно застыл в недоумении: неужели придется, забыв о пылающей страсти, заниматься уговорами? Ни разу в жизни он не уговаривал женщину лечь с ним в постель и не мог вообразить подобной ситуации. И сейчас ему было трудно это сделать.
Губы Бруно изогнулись в ухмылке, он сложил руки на груди, машинально демонстрируя великолепно накачанную мускулатуру.
– Я хочу сказать… – заливаясь краской стыда, Кэти хотела провалиться сквозь землю. Девушка нервно облизала губы, стараясь смотреть Бруно прямо в лицо, хотя прекрасное полуобнаженное тело притягивало взор, словно магнит. – Я хочу сказать, я не такая, как все остальные женщины…
– Какие еще остальные женщины?
– Все женщины, с которыми ты спал раньше! выпалила Кэти на одном дыхании. – Женщины вроде Изабел! Изощренные, опытные. Я не такая, как они, Бруно. Знаю, тебе это покажется очень смешным, но я… девственница.
Бруно молча смотрел на нее. Сказать, что он был ошеломлен, – это не сказать ничего.
Кэти собрала все свои оставшиеся силы, чтобы парировать его возможные насмешки. Можно ли винить его за крайнее изумление? Чтобы женщина возраста Кэти еще ни разу не спала с мужчиной и до сих пор, до этого вечера, даже не испытывала ни малейшего искушения? Неужели никто прежде не пробуждал в ней то сверхъестественное, всепобеждающее, огненное желание, которое она испытывала сейчас, глядя на ошеломленного мужчину рядом?
– Сумасшествие, не так ли? – промолвила Кэти, лишь бы нарушить неловкое молчание. Она знала, почему Бруно потерял дар речи. Бруно, представитель сверхсовременного мира, обладавший каждой приглянувшейся ему женщиной, жеребец в постели, как его охарактеризовала бывшая любовница, конечно, не обрадовался перспективе провести ночь с девственницей. Он предпочел бы женщину, умеющую заниматься любовью.
– Я не уверен, – тихо произнес Бруно, – что сумасшествие – подходящее слово. – Он сделал еще несколько шагов, и Кэти ощутила его неповторимый, сексуальный, мужской запах.
– А как тогда ты это назовешь? – Кэти пыталась высмеять саму себя, пока этого не сделал он. – Досадой? Трагедией? Невероятной историей? Суть дела не изменишь.
Бруно взял ее за подбородок и медленно и нежно приподнял ей голову, пока их глаза не встретились. Он даже не мог объяснить сам себе, какое впечатление произвело на него услышанное откровение. Бруно ощущал себя человеком, случайно обнаружившим в ящике стола выигрышный лотерейный билет.
– Ты слишком о многом беспокоишься, – мягко прошептал он. – Не нужно бояться. Я буду очень-очень нежен с тобой.
– А можно погасить свет?
– Конечно же, нет. – Бруно предстояло справиться с платьем, застегивавшимся спереди на множество крохотных пуговок. Начав с верхней, мужчина не спускал глаз с лица Кэти, пока не добрался до талии.
Потом он принялся целовать ее, прогоняя прочь остатки напряжения. Кэти обвила руками его шею и, прильнув к нему, сквозь ткань брюк ощутила всю мощь его желания.
Бруно стянул платье, упавшее к ногам девушки, и голодными глазами уставился на ее тело, которое так поразило его, когда он впервые увидел ее в строгом купальном костюме. Только сейчас Бруно осознал, что смотрел на Кэти и раньше, любуясь грацией ее движений еще в офисе, во время работы.
Под платьем оказалось строгое, лишенное кружева белье, эротичное в своей простоте: белый хлопчатобумажный облегающий бюстгальтер и такие же трусики. Спустив с плеч девушки бретельки, Бруно расстегнул бюстгальтер. Вопреки его ожиданию, она не потупила взгляд.
Кэти думала, что, оказавшись обнаженной, она съежится в комок от страха, но, напротив, даже возбудилась; соски ее маленьких грудей, освобожденных из плена ткани, набухли в предвкушении ласки.
Взгляд Бруно скользил по ее обнаженному телу, он протянул руку и прикоснулся к груди.
– Знаешь, – тихо сказал он, – у тебя волшебная грудь. И просто необыкновенно чувствительные соски. – Бруно принялся ласкать обе груди, гладя, щекоча и сжимая их.
Прикрыв глаза и запрокинув назад голову, Кэти наслаждалась жгучим удовольствием, которое доставляли ей прикосновения Бруно. Его губы дотронулись до одного из возбужденных сосков, и Кэти громко застонала. Бруно поднял девушку на руки и осторожно положил на кровать.
Кэти наблюдала за тем, как он освобождается от остатков одежды, и почувствовала сладостно-мучительную дрожь внизу живота. Дыхание ее участилось при виде возбужденной мужской плоти.
Бруно лег рядом с ней, и его губы начали свой исследовательский путь. Он пообещал, что не оставит без ласки ни дюйма ее тела, но его слова с трудом донеслись до сознания Кэти сквозь опустившуюся на нее жаркую истому. Звук этого низкого хриплого голоса заставил сильнее пульсировать кровь в ее жилах. Девушка ощущала себя соблазнительной и сексуальной, перестав стесняться своего обнаженного тела. Она ласкала голову Бруно, припавшего к ее грудям, посасывающего и покусывающего соски. Он продолжал путь вниз, покрывая поцелуями плоский живот Кэти. Белые трусики оказались стянуты, и она решила, что Бруно сейчас войдет в нее, но ошиблась. Неожиданно он принялся исследовать языком путь, ведущий внутрь ее тела, скользя им по влажной плоти, раздвигая руками бедра Кэти, наслаждаясь каждым мгновением.
Мышцы Кэти словно свело судорогой, и она прогнулась назад, извиваясь в наслаждении. Ей казалось, что она вот-вот умрет от переполняющего каждую клеточку ее тела невыразимого желания.
Возбуждение нарастало, а язык Бруно продолжал сладкую пытку.
Когда Кэти была уже не в состоянии сдерживать приближение заветного момента, Бруно быстро отодвинулся в сторону, чтобы позаботиться о предохранении. Через долю секунды он уже накрыл девушку собой, очень медленно и осторожно входя в нее. Бруно целовал ее, постепенно ускоряя ритм.
Тело Кэти раскрылось, подобно цветку, принимая Бруно, и вот уже они двигались вместе, слившись воедино.
Бруно застонал, и Кэти затрепетала, достигнув пика наслаждения, закружившего и унесшего ее далеко, туда, где нет ни времени, ни пространства.
Когда наконец Кэти открыла глаза, она увидела Бруно, который смотрел на нее с такой нежностью, что сердце девушки сжалось.
– Тебе понравилось? – осмелилась спросить она, и Бруно улыбнулся, убирая с ее лица прядь волос.
– Я покинул землю. Действительно. – Он не мог объяснить, но то, что он испытал благодаря Кэти, ему раньше испытывать не доводилось.
– Ты смеешься?
Бруно теснее прижал Кэти к себе, и девушка положила голову ему на грудь.
– Я так могу уснуть, – призналась она, плывя по волнам удовлетворения и покоя.
– Постарайся не спать, – сдержанно ответил Бруно.
– Я знаю. Мне нужно вернуться в свою комнату.
Если Джозеф узнает о случившемся здесь, он этого не перенесет.
– А что же здесь случилось, Кэти? – хриплым голосом тихо спросил Бруно.
– Ты прекрасно знаешь. Мы занимались любовью. – О господи, неужели он испугался? Испугался, что, отдав ему девственность, она потребует продолжения связи и определенных обязательств? Я хочу сказать, – объяснила она торопливо, убирая руку с груди Бруно, которую он тут же притянул назад, – что мы просто… просто поддались вожделению.
– Поддались вожделению?
– Вот именно, – пылко подтвердила Кэти. – Когда ты прикоснулся ко мне, я буквально растаяла, оказалась совершенно беспомощной. Не беспокойся, Бруно, я не натворю никаких глупостей. Мне не придут в голову мысли о постоянной связи и тому подобном. Обещаю. – Бруно молчал, и Кэти продолжила:
– Думаю, мне следует вернуться в свою комнату именно сейчас.
– Нам нужно поговорить еще немного.
– О чем?
– Почему я? – Бруно убрал руки за голову, устремив на Кэти один из своих знаменитых испытующих взглядов, бросавших ее в жар. – Почему до меня у тебя ни разу не возникало желания близости с мужчиной?
Вот куда он клонит! Именно этого Кэти и опасалась. О, если бы она могла рассердиться, разбушеваться и покинуть немедленно спальню Бруно поле ее поражения! Но она продолжала лежать рядом с ним, не желая никуда уходить.
– Я не знаю, – откровенно ответила девушка. В моей жизни было только две серьезных истории, и ни одна из них не зашла так далеко.
– Надо полагать, – усмехнулся Бруно, – очень пылкие истории, если никто из вас так и не поддался вожделению.
Кэти ощутила сарказм реплики столь же ясно, как и тело лежащего рядом мужчины. Она села в постели, свирепо посмотрев на Бруно.
– Это были прекрасные истории.
– Настолько прекрасные, что тебе не хотелось лечь ни с одним из этих парней в постель. – Он улыбнулся немного самодовольно, встретив ее холодный взгляд. – Невозможно сосредоточиться и вести себя серьезно, когда перед глазами твоя грудь, – заметил Бруно. Кэти инстинктивно подняла руки, прикрываясь, но он опустил их. – Нет-нет.
Слишком поздно притворяться скромницей, моя дорогая. – Бруно шутливо потрогал сосок пальцем, и тот немедленно отвердел.
– Это несправедливо, – попыталась протестовать Кэти.
– Расскажи, чем были плохи те бедняги.
– Они вовсе не бедняги. Нэйл стал студентом, и история окончилась, потому что мы виделись, только когда он приезжал домой.
– Зато как страстно, наверное, вы обнимались при встречах!
– Мы разговаривали.
Да, это были бесконечные разговоры – о его новой захватывающей университетской жизни, о занятиях, о кружках, об интересных людях, встреченных им там. Вскоре Кэти из девушки Нэйла превратилась в его поверенную – грустную особу из родного города, никогда не излучавшую веселья, которым брызжет любой студент университета.
Что еще добавить?
– Наши отношения просто увяли сами по себе, а потом… потом я встретила Пола.
– И вы с ним тоже много разговаривали… – Почему-то ее слова звучали музыкой для ушей Бруно.
Он наклонился и взял губами сосок девушки.
– Ты слушаешь?
– Я думаю о тебе. – Он с наслаждением припал к другому соску. Что творит с ним эта женщина?
Он словно превратился в подростка! Ее тело нежно как бархат и таких удивительных форм!
– Я встретила Пола после переезда в Лондон… Дыхание девушки участилось. – Бруно, я не могу сконцентрироваться…
– Дорогая, ты и не должна концентрироваться ни на ком другом рядом со мной.
На этот раз они занимались любовью медленно, чувственно, и Кэти желала, чтобы это продолжалось бесконечно. Бруно повернул ее, и она оказалась наверху. Его радовала та легкость, с которой Кэти, вначале направляемая им, перехватила инициативу. Бруно без труда мог обхватить ее тонкую талию одной ладонью, стройность девушки сочеталась с необыкновенной гибкостью и грацией. Она двигалась, словно танцовщица. Наконец, обессиленная и размякшая, Кэти упала на него, и Бруно гладил ее волосы, шею, спину.
– Мне действительно пора возвращаться к себе, сонно пробормотала она. – Ты должен был предупредить меня, что занятие любовью требует такого расхода энергии.
– Ты еще ничего по-настоящему не видела, моя дорогая, – рассмеялся Бруно. – И уходить пока рано. Я слушал рассказ о номере втором, когда ты отвлекла меня.
– Я отвлекла тебя? – Перекатившись в постели ближе к Бруно, Кэти отчаянным усилием воли запретила себе желать невозможного, например оставаться здесь сколь угодно долго, заснуть в объятиях этого мужчины, проснуться рядом с ним утром и… и…
С тоской она сознавала, что воображение может сыграть с ней роковую шутку и что вещи, которые она хотела бы разделить с Бруно, выходят далеко за рамки случайной ночи, простираясь на коварную территорию под названием «связь».
– Пол был недоволен, что я уделяю ему мало времени, – продолжила Кэти свой рассказ. – Я работала няней, постоянно проживающей в доме, со строгим графиком свободных часов… – Она помолчала. – Видишь ли, я вовсе не считаю случившееся ошибкой…
– Ты, кажется, отклоняешься от темы.
– Но я хочу, чтобы ты знал… то, что произошло между нами… – Спустив ноги с кровати, Кэти встала. Первым делом нужно было отойти от Бруно как можно дальше. И поскорее одеться. Отвернувшись, она принялась натягивать свои вещи, чувствуя его взгляд. – Мы оба…
– Просто поддались вожделению. Я знаю. Ты уже говорила это. И смотри на меня, когда я разговариваю с тобой!
Кэти обернулась. Теперь, надежно спрятавшись под одеждой, она могла это сделать.
– Я не собираюсь снова оказаться в твоей постели, Бруно. Веришь ты этому или нет, но я не из тех девушек, которые…
– Которые попали в мою коллекцию.
– Зная, как меня влечет к тебе, вероятно, ты считаешь меня легкой добычей…
– Кэти, не думай, что я гоняюсь за женщинами ради самого процесса охоты.
Хотя, если поразмыслить, не так ли оно и есть?
Или было в прошлом? Никогда не увлекаясь по-настоящему, Бруно получал от связи с женщиной временное удовольствие и исчезал, не оставив следа.
– Конечно, ради этого. – Кэти поняла, что попала в точку. – И не пытайся отрицать очевидное. Ты не признаешь никаких обязательств. Все, что тебе нужно, – нескончаемая череда развлечений, но мне это не подходит.
Взгляд темных глаз сделался зловещим, но Кэти знала, что, если главное окажется невысказанным, Бруно позволит себе продолжать игру с ней, пока ему не надоест. Да, ее влечет к нему, и, положа руку на сердце, она подвернулась очень даже кстати.
Они здесь вместе, под одной крышей. Изабел покинула сцену, и для страдающего от переизбытка сексуальной энергии Бруно не было ничего легче, чем воспользоваться молоденькой наивной провинциальной девушкой, продемонстрировавшей свою слабость.
– А что это значит для тебя? – Бруно вдруг ощутил резкую отчужденность Кэти, вскочив, он быстро натянул трусы-боксерки и встал спиной к двери, надежно преградив девушке выход.
– Ты закрыл собой дверь, а мне нужно уйти, тревожно запротестовала она.
– Крайне смешно пускаться в бегство сейчас, отрезал Бруно. – Мы занимались любовью, и почему вдруг этому не суждено никогда больше случиться? Мы хотим друг друга, и в этом нет ничего ужасного. В чем ты видишь плохое?
– Ты ставишь меня в затруднительное положение.
– Я пытаюсь помочь тебе взглянуть на вещи здраво. – Бруно хотелось хорошенько встряхнуть Кэти, чтобы заставить ее понять непреложную истину. Они – взрослые люди, которым удивительно хорошо вместе. Неизвестно откуда взявшееся ослиное упрямство вдруг завладело Кэти, и, насколько Бруно успел узнать девушку, она уперлась не на шутку.
– Ты пытаешься заставить меня посмотреть на вещи твоими глазами!
– Звучит почти правдоподобно, если забыть, что последние три часа мы провели в объятиях друг Друга!
– Бруно, я не хочу служить тебе развлечением на период вынужденного пребывания здесь, маленькой утехой в провинциальной тоскливой жизни, тем, кого можно отбросить в сторону по возвращении в Лондон, где тебя ждут игрушки поинтереснее, покрасивее, поярче!
– Разве я хоть раз употребил выражение «отбросить в сторону»?
– Нет! – Не в силах сдержать эмоции, Кэти вдруг заплакала. – Но история твоей жизни говорит сама за себя! – Она прерывисто дышала, глядя в пол, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. Это оказалось очень тяжело, но вскоре девушке удалось справиться с собой и заговорить спокойным, ровным голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15