– Я совсем рядом». Как же они не поняли?
– Фидите, – сказал Дидерик, затащив ее обратно в хижину. – Они уехать. Уходить. Теперь мы жениться.
Кэт лишь устало покачала головой.
* * *
Вернувшись домой после двух дней бесплодных поисков, Коннор обнаружил, что остальным повезло не больше, чем ему. Около пятидесяти мужчин отправились на поиски, но не нашли никаких следов ни Кэт, ни Дидерика. Пошатываясь от недосыпания, Коннор направился домой, чтобы поесть и отдохнуть пару часов. Здесь он застал еще одну девушку из Чикаго, еще одну учительницу. К счастью, эта не читала ему лекций об овощах и не приставала ко всем с исправлением грамматических ошибок. Но Коннор решил, что поговорит с ней потом, и оставил девушку на попечение Джимми и Гретель.
Через пару часов мужчины, принимавшие участие в поисках, собрались обсудить последние новости, но не выяснили ничего нового, за исключением того, что двое горняков видели глухонемого, который рубил дрова возле хижины на отдаленном озере Мохаук-Лейк. Они заглянули в хижину, но там было пусто.
– На голове у парня было что-то вроде вязаной шапки, – припомнил один из горняков. – Поэтому мы не видели его волосы. Он не снимал шапку, Пенроуз?
– Нет, – ответил его напарник.
– Какого он роста? – спросил Коннор. – Какие у него глаза?
– Да он их не поднимал, – сказал Пенроуз, – так что мы не знаем. Так ведь, Малькольм?
Коннор не думал, что Дидерик настолько сообразителен, чтобы притвориться глухонемым, но следов Кэт нигде не обнаружено, и никто не знал никакого глухонемого в округе.
– Я поеду на Мохаук-Лейк, – сказал Коннор шерифу. – Если там ее нет, то на что еще надеяться?
– А я останусь здесь и прослежу за поисками. Коннор кивнул.
* * *
– Зафтра сфадьба, – сообщил Дидерик.
За два дня Кэт не проронила ни слова, и теперь смотрела на него с ненавистью и презрением.
– Фы должен меня бояться, – сказал он, и его жуткие, почти бесцветные глаза зловеще блеснули в свете очага. – Я поджигал фаш дом. Если фы не фыходить за меня, может, и эфтот сожгу.
Кэт судорожно сглотнула. Она привязана к стулу. Не собирается ли он поджечь дом и оставить ее в нем?
– Он мне хорошо платить. Дфе сотня доллар. Я хотел сжечь там Маклод. Был такой ужас, что фы фернуться вместо него.
Этот человек собирался убить Коннора? Почти погубил Дженни? Кэт поразилась, как могла считать Дидерика таким безобидным.
– Я говорить герр Флеминг о фас, что фы хотеть женщины голософать тоже. Женщин не надо голософать. Я не хочу иметь жена, который голософать. Плохо, что он не умирать, эфтот Маклод. Он финоат, что фы меня не любить.
Кэт поняла, что Дидерик, помешавшийся на любви, вполне мог убить ее. Еще вчера она не поверила бы, что немец способен на такое. Сегодня он уже не дал ей воды. Пересохшее горло Кэт сжалось от страха. А что, если он действительно подожжет дом и оставит ее здесь?
– У фас есть фремя до зафтрашний утро, чтоб передумать. Фыходить за меня или сгореть ф эфта хижина. – Он завернулся в одеяло и улегся между Кэт и дверью. Через несколько минут Дидерик заснул. С тех пор, как он похитил ее, Кэт приходилось спать сидя на стуле. Если бы удалось поспать хотя бы несколько часов, она бы что-нибудь придумала.
* * *
Сначала Кэт услышала звук открываемой двери, скрипнувшей на ржавых петлях. Дидерик моментально встрепенулся. Взгляд Кэт перебегал с темной тени, замершей в дверном проеме, к просыпающемуся похитителю. «Пусть он снова заснет», – молилась Кэт, но Дидерик окончательно проснулся и сел на полу.
– Дидерик, – громко произнесла Кэт. – Проснись.
Плотник перестал тереть глаза и повернулся к ней, отвернувшись от двери. Кэт старалась не смотреть на незнакомца, тихо продвигавшегося к ее похитителю.
– Я согласна выйти за тебя. Завтра. Только не поджигай дом.
– Сегодня… – начал было Дидерик, но шестое чувство предупредило его об опасности. Немец повернул голову, но в тот же момент на него обрушился приклад винтовки.
Кэт перевела дыхание. Кто это? И что он собирается делать?
– Сначала я свяжу его… – раздался в тишине голос Коннора.
Кэт облегченно вздохнула. Это Коннор! Он спас ее!
– Как ты меня нашел? – пробормотала Кэт.
– Мы не знали ни о каком глухонемом в горах, – ответил Коннор, связывая Дидерика.
Кэт ничего не поняла, но Коннор уже развязывал ее, помогая встать.
– Можешь подержать винтовку, пока я посмотрю, где его лошади?
Кэт взяла винтовку из рук Коннора, осмотрела спусковой механизм.
– Если он вздумает шевелиться, нажимай на крючок, – проинструктировал ее Коннор и вышел. Вернулся он очень быстро и, взяв плотника за ноги, поволок его из хижины.
– Помочь тебе? – спросила Кэт, плетясь следом.
– Не надо. – Коннор затащил Дидерика в фургон. – Тебе придется держать винтовку, пока я буду править. В случае чего – стреляй.
Кэт кивнула и позволила Коннору помочь ей вскарабкаться на сиденье фургона. Потом Коннор принес из хижины одеяла и укутал ее, так как все это время на Кэт была лишь фланелевая ночная рубашка и носки, связанные много лет назад ее матерью.
– А как быть с ним? – спросила Кэт. – Дать ему одеяло?
– Раз он использовал все одеяла только для себя, когда был хозяином положения, теперь, когда он у нас в руках, заставим его померзнуть. – Коннор ловко забрался на козлы и, помедлив, сказал: – У меня к тебе есть один вопрос, Кэт.
– Да? «Если он спросит, не изнасиловал ли меня Дидерик, я ужасно рассержусь», – решила Кэт. Однако, вопрос Коннора застал ее врасплох.
– Ты выйдешь за меня замуж? Повернувшись на сиденье, Кэт пристально посмотрела на своего спасителя, не в силах поверить, что, наконец-то, он сделал ей предложение.
– А как насчет Юстасии Флеминг? – осторожно спросила она.
– Что насчет нее? – У Коннора был удивленный вид.
– Все в городе знают, что у тебя с ней роман.
– Разрази меня гром! Она же замужем.
– Она хотела тебя соблазнить.
– Может быть, – согласился Коннор. – Но я не позволил поймать себя в эти сети. Кроме того, я всегда предполагал, что Флеминг использовал жену для какого-то своего гнусного замысла.
Кэт решила, что получила исчерпывающий ответ, напомнила себе, что Коннор человек правдивый, и сказала:
– В таком случае, я выйду за тебя.
– Вот и отлично. – Коннор щелкнул кнутом по спине лошади и направил фургон в сторону Брекенриджа. – Ты не представляешь, Кэт, как я рад слышать это.
ГЛАВА 27
Пока они удалялись от хижины, над горами, покрытыми снегом, поднялся серый рассвет. Потом появилось несколько матово-розовых штрихов, словно жемчужины на внутренней стороне тусклой серой раковины. Перед ними показалось озеро; его таинственные сине-черные глубины окаймляли высокие сосны. Коннор направил лошадей вдоль берега, потом свернул на узкую тропинку через лес.
Хотя Кэт почти не спала за эти двое суток, сейчас ей было не до сна. Она смотрела вокруг, остро ощущая, что могла умереть, так и не увидев этой красоты. Почти год прожила Кэт в суровых горах Колорадо, но хорошо узнала лишь дома, улицы, магазинчики и, конечно, людей, населявших этот удивительный край.
Теперь она восхищалась огромными шапками снега вдоль русла ручья. Заметила оленя с большими ушами, который осторожно раздвигал темным носом тонкие ростки молодых сосен. Только что он был здесь, и вот уже его белый хвостик исчез в тумане.
На заснеженном лугу неподалеку от реки, протекавшей через Брекенридж, Кэт увидела лося с огромными рогами, которые покачивались на его голове. Он стоял неподвижно, в картинной позе, словно один из экспонатов музея профессора Картера. Позади него среди деревьев расстилался туман, поднимавшийся вверх по холму и сливавшийся с серым небом.
– Пойдет снег, – решил Коннор.
Кэт наслаждалась каждой минутой пути к дому. Все, что она видела, казалось ей прекрасным и дорогим ее сердцу, но глаза стали закрываться сами собой. Наконец она сдалась и заснула, прижавшись к Коннору. Лишь один раз Кэт приоткрыла глаза, услышав, как Коннор предупредил Дидерика, что тот окончит свои дни в шахте затопленного рудника, если будет шуметь и разбудит Кэт. Потом она снова заснула под поскрипывание сбруи, фырканье лошадей и громыхание колес, да свист холодного декабрьского ветра в верхушках высоких деревьев.
Проснулась Кэт, только когда они подъехали к городу.
– Пока тебя не было, приехала еще одна девушка из Чикаго, – сказал Коннор, увидев, что Кэт окончательно пробудилась ото сна. – Еще одна школьная учительница.
Кэт издала стон, вспомнив Мэри-Маргарет Хаббл.
– Успокойся, Кэт. Эта гораздо приятнее. Миловидная худенькая девушка, ни единым словом не поминает ни овощи, ни грамматику. – Коннор улыбнулся, искоса взглянув на Кэт, и заметил слезинку на ее щеке. – В чем дело, милая?
– Ни в чем, – пробормотала Кэт. Ей не нравилось, когда Коннор говорил о хорошеньких девушках. – Я до сих пор не выдала замуж Гретель.
– Если тебя это так беспокоит, то, кажется, Гретель и Сеп Эмбри очень понравились друг другу. Есть и еще одна новость, Кэт, – добавил Коннор, в то время как они въезжали на Главную улицу, чтобы сдать Дидерика шерифу. – Мейв подарила нам сестренку.
– Но ведь я собиралась быть там! – воскликнула Кэт. – Что ты сказал маме?
– Телеграфировал, будто погода слишком плохая, чтобы пускаться в дорогу.
– Я должна немедленно ехать в Денвер.
– Черта с два ты поедешь. Останешься дома в целости и сохранности, а то я поседею раньше времени от беспокойства. В любом случае, начинается снегопад. Надеюсь, ты не забыла лавину, накрывшую наш поезд прошлой зимой? – Действительно, снежинки уже кружились в воздухе. – Отец позаботится о Мейв и о малышке, – добавил Коннор и крикнул: – Шериф!
– Ну, мисс Кэт, вот и вы, – проговорил Уилл Айлиф, выходя на крыльцо, чтобы поприветствовать их. – А тут все парни ищут вас, надеясь заполучить вашу руку и повести вас к венцу. Теперь они будут разочарованы.
– Ее рука уже завоевана, – отрезал Коннор. – Ты можешь вытащить Дидерика из фургона? Он там слегка закоченел, но вполне в состоянии предстать перед судом по обвинению в поджоге моего дома и похищении мисс Кэт.
Едва они добрались до дому, как по всему городу мигом разнеслась весть о спасении Кэт. Не успела Кэт принять ванну и переодеться, как в их дом, несмотря на усиливающийся снегопад, потянулись горожане. Женщины приходили с лакомыми блюдами и добрыми пожеланиями, а мужчины – с рассказами о поисках Кэт, в которых большинство из них принимало участие. Все с негодованием обсуждали преступления Отто Дидерика. Августину Макклауд познакомили с гостями, в то время как она предлагала угощение. Из проходной комнаты вынесли мебель. Нашлось место и скрипачу, а в перерыве между танцами Гретель и Септимус Эмбри объявили о своей помолвке.
– Хочешь, мы тоже скажем о нашей? – спросил Коннор, когда закончился очередной танец.
– Мы же еще не договорились о дне свадьбы, не оповестили священника и не определились с церковью, – застенчиво заметила Кэт.
– Церковь? Кэт, мы не можем венчаться в той церкви.
– Ну, а я нигде, кроме как в этой церкви, венчаться не желаю. Часовня в монастыре у сестер недостаточно большая, чтобы вместить всех гостей.
– А церковь слишком холодная. Наши гости простудятся, да и мы тоже.
– Где же ты хочешь венчаться? – спросила Кэт.
– В зале пожарной команды. Я с начала восьмидесятых член добровольной пожарной команды.
– Побойся Бога, Коннор. Я не смогла придать этому залу приличный вид, даже когда было много летних цветов.
– Ладно, значит, мы должны подождать следующего лета, чтобы в церкви стало достаточно тепло. – Он упрямо сжал губы.
– Я невеста. У меня должно быть…
– Ты устала, – перебил ее Коннор. – Мы обсудим это, когда ты выспишься. Почему бы тебе не лечь пораньше?
– Сам ложись пораньше. Я возвращаюсь танцевать. – «Уж не пытается ли он отсрочить свадьбу?» – сердито раздумывала Кэт.
– Мисс Кэт, вы уже знаете, что выиграли выборы в школьный совет, пока вас не было в городе? – спросил Фред Макнафт. – Могу поспорить, вы первая католичка в школьном совете нашего города.
– Ты ж скажи ей, Фред, – крикнула миссис Макнафт. – Она же будет первой женщиной в совете. Вот что важно.
– Ой, правда? – расцвела в улыбке Кэт. – Я победила? Коннор, ты слышал? Почему ты не сказал мне?
– Я совершенно забыл об этом. – Он нахмурился и прошептал ей на ухо: – Теперь, когда мы собираемся пожениться, может быть, тебе стоит отказаться от этого поста?
– Почему? – удивилась Кэт.
– Потому что ты будешь занята. У тебя может не остаться времени на…
– Коннор! – Кэт недовольно посмотрела на своего новообретенного жениха. Он рассуждает в точности, как Мики, когда Кэт заявила, что собирается два раза в неделю заниматься церковной благотворительностью. Тогда он сказал, что ее место дома и нечего шляться по городу, разыгрывая из себя Леди Щедрость. Или как ее отец. Когда Мейв привела в дом первых двух девушек-работниц и поделилась с мужем соображениями насчет того, что можно получать прибыль, предоставляя бедняжкам кров, а заодно делать доброе дело, Лайам Фицпатрик сказал, что женщинам не подобает добывать деньги, если у них есть мужья. И отослал двух первых пансионерок.
Но Коннор не такой; он и не пытался препятствовать Кэт заниматься теми делами, которыми она увлекалась. Кэт улыбнулась ему и со смехом умчалась танцевать, так как Чарли Максвелл пригласил ее на вальс.
– Ты слышал, я выиграла выборы, Чарли?
– Конечно, слышал, – сказал Чарли. – А ты слышала, что Флеминг в конце концов заплатил по иску о клевете?
– О, чудесно! – с воодушевлением воскликнула Кэт и перешла к следующему танцору, Томасу Зинтермуту, банкиру, который улыбаясь выслушал ее новость о школьном совете, но расстроился при сообщении Кэт о том, что они с Коннором обручились. Наверное, не стоило упоминать о свадьбе. Томас все еще скорбел о своей жене, умершей около года назад.
* * *
Гретель венчалась в церкви, и Коннор нарочито поеживался от холода во время церемонии. Выходя из церкви, он спросил отца Эузебиуса:
– Вам обязательно венчать людей в этом здании, святой отец? Не могли бы вы провести церемонию где-нибудь еще? В более теплом месте?
Отец Эузебиус чихнул.
– В аду было бы теплее, – ласково заметила Кэт. Почему Коннор проявляет такую несговорчивость насчет того, где им венчаться?
* * *
– Кэт, ты можешь посидеть минуту?
– У меня нет ни минуты, Коннор. – Кэт заматывала шарф вокруг шеи, собираясь отправиться в город. – Я уже опаздываю на заседание школьного совета.
– Черт побери, Кэт…
– Коннор Маклод, следи за своим языком!
– Послушай, завтра утром мне нужно ехать в Десятимильный каньон, а перед поездкой я хотел бы поговорить с тобой.
– Но совет…
– Что важнее: этот проклятый школьный совет или дом, в котором мы собираемся жить после того, как поженимся?
– Я начинаю думать, что на самом деле ты не хочешь жениться, – сказала Кэт. – Если бы ты хотел…
– Это ТЫ не хочешь идти на компромисс. Но где бы мы ни венчались, нужно что-то решать с этой комнатой в башне.
Кэт сцепила пальцы рук, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.
– Тогда снеси ее, – прошептала она. – Я никогда больше не войду в эту комнату. Она… она напоминает мне о Дидерике. – Лицо у нее побледнело, но все же Кэт взяла свою накидку и направилась к двери. – А теперь мне пора на заседание школьного совета, – сказала она и вышла, с беспокойством размышляя, что именно Коннор ставит на первое место.
Он считает, что какой-то пустячный домашний вопрос важнее, чем ее обязанности официального лица, избранного обществом – единственной женщины Высокогорного графства, выдвинутой на должность в общественной организации. Может, в этом все дело? Как многие другие мужчины, Коннор не считает, что женщины, даже его будущая жена – или в особенности его будущая жена? – должны получить право голосовать или занимать официальную должность. Неужели Кэт собирается выйти замуж за человека, который предпочел бы, чтобы она оставалась дома и смахивала пыль с безделушек? Но нет, Коннор не такой. Или такой?
* * *
Коннор был потрясен, увидев выражение ужаса на ее лице. Кэт никогда не рассказывала о том времени, которое она провела в обществе Дидерика, но, очевидно, плотник ее ужасно напугал. А теперь они зашли в тупик с этой комнатой, которую Кэт хотела снести. Это было бы потерей затраченных денег, не говоря уже о крушении его плана, так как Коннор намеревался превратить эту комнату в уединенное место для них двоих после того, как они поженятся. Место, где они могли бы укрыться от их слишком многочисленных домочадцев.
Коннор почесал затылок. Идея была неплохая, но вряд ли он один справится с обустройством комнаты. Коннор не представлял себе, когда Кэт могла бы заняться этим. Она постоянно в каких-то делах: то школьный совет, то духовные визиты к Марси и всей компании, церковные дела, бизнес, борьба за трезвость и право голоса для женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Фидите, – сказал Дидерик, затащив ее обратно в хижину. – Они уехать. Уходить. Теперь мы жениться.
Кэт лишь устало покачала головой.
* * *
Вернувшись домой после двух дней бесплодных поисков, Коннор обнаружил, что остальным повезло не больше, чем ему. Около пятидесяти мужчин отправились на поиски, но не нашли никаких следов ни Кэт, ни Дидерика. Пошатываясь от недосыпания, Коннор направился домой, чтобы поесть и отдохнуть пару часов. Здесь он застал еще одну девушку из Чикаго, еще одну учительницу. К счастью, эта не читала ему лекций об овощах и не приставала ко всем с исправлением грамматических ошибок. Но Коннор решил, что поговорит с ней потом, и оставил девушку на попечение Джимми и Гретель.
Через пару часов мужчины, принимавшие участие в поисках, собрались обсудить последние новости, но не выяснили ничего нового, за исключением того, что двое горняков видели глухонемого, который рубил дрова возле хижины на отдаленном озере Мохаук-Лейк. Они заглянули в хижину, но там было пусто.
– На голове у парня было что-то вроде вязаной шапки, – припомнил один из горняков. – Поэтому мы не видели его волосы. Он не снимал шапку, Пенроуз?
– Нет, – ответил его напарник.
– Какого он роста? – спросил Коннор. – Какие у него глаза?
– Да он их не поднимал, – сказал Пенроуз, – так что мы не знаем. Так ведь, Малькольм?
Коннор не думал, что Дидерик настолько сообразителен, чтобы притвориться глухонемым, но следов Кэт нигде не обнаружено, и никто не знал никакого глухонемого в округе.
– Я поеду на Мохаук-Лейк, – сказал Коннор шерифу. – Если там ее нет, то на что еще надеяться?
– А я останусь здесь и прослежу за поисками. Коннор кивнул.
* * *
– Зафтра сфадьба, – сообщил Дидерик.
За два дня Кэт не проронила ни слова, и теперь смотрела на него с ненавистью и презрением.
– Фы должен меня бояться, – сказал он, и его жуткие, почти бесцветные глаза зловеще блеснули в свете очага. – Я поджигал фаш дом. Если фы не фыходить за меня, может, и эфтот сожгу.
Кэт судорожно сглотнула. Она привязана к стулу. Не собирается ли он поджечь дом и оставить ее в нем?
– Он мне хорошо платить. Дфе сотня доллар. Я хотел сжечь там Маклод. Был такой ужас, что фы фернуться вместо него.
Этот человек собирался убить Коннора? Почти погубил Дженни? Кэт поразилась, как могла считать Дидерика таким безобидным.
– Я говорить герр Флеминг о фас, что фы хотеть женщины голософать тоже. Женщин не надо голософать. Я не хочу иметь жена, который голософать. Плохо, что он не умирать, эфтот Маклод. Он финоат, что фы меня не любить.
Кэт поняла, что Дидерик, помешавшийся на любви, вполне мог убить ее. Еще вчера она не поверила бы, что немец способен на такое. Сегодня он уже не дал ей воды. Пересохшее горло Кэт сжалось от страха. А что, если он действительно подожжет дом и оставит ее здесь?
– У фас есть фремя до зафтрашний утро, чтоб передумать. Фыходить за меня или сгореть ф эфта хижина. – Он завернулся в одеяло и улегся между Кэт и дверью. Через несколько минут Дидерик заснул. С тех пор, как он похитил ее, Кэт приходилось спать сидя на стуле. Если бы удалось поспать хотя бы несколько часов, она бы что-нибудь придумала.
* * *
Сначала Кэт услышала звук открываемой двери, скрипнувшей на ржавых петлях. Дидерик моментально встрепенулся. Взгляд Кэт перебегал с темной тени, замершей в дверном проеме, к просыпающемуся похитителю. «Пусть он снова заснет», – молилась Кэт, но Дидерик окончательно проснулся и сел на полу.
– Дидерик, – громко произнесла Кэт. – Проснись.
Плотник перестал тереть глаза и повернулся к ней, отвернувшись от двери. Кэт старалась не смотреть на незнакомца, тихо продвигавшегося к ее похитителю.
– Я согласна выйти за тебя. Завтра. Только не поджигай дом.
– Сегодня… – начал было Дидерик, но шестое чувство предупредило его об опасности. Немец повернул голову, но в тот же момент на него обрушился приклад винтовки.
Кэт перевела дыхание. Кто это? И что он собирается делать?
– Сначала я свяжу его… – раздался в тишине голос Коннора.
Кэт облегченно вздохнула. Это Коннор! Он спас ее!
– Как ты меня нашел? – пробормотала Кэт.
– Мы не знали ни о каком глухонемом в горах, – ответил Коннор, связывая Дидерика.
Кэт ничего не поняла, но Коннор уже развязывал ее, помогая встать.
– Можешь подержать винтовку, пока я посмотрю, где его лошади?
Кэт взяла винтовку из рук Коннора, осмотрела спусковой механизм.
– Если он вздумает шевелиться, нажимай на крючок, – проинструктировал ее Коннор и вышел. Вернулся он очень быстро и, взяв плотника за ноги, поволок его из хижины.
– Помочь тебе? – спросила Кэт, плетясь следом.
– Не надо. – Коннор затащил Дидерика в фургон. – Тебе придется держать винтовку, пока я буду править. В случае чего – стреляй.
Кэт кивнула и позволила Коннору помочь ей вскарабкаться на сиденье фургона. Потом Коннор принес из хижины одеяла и укутал ее, так как все это время на Кэт была лишь фланелевая ночная рубашка и носки, связанные много лет назад ее матерью.
– А как быть с ним? – спросила Кэт. – Дать ему одеяло?
– Раз он использовал все одеяла только для себя, когда был хозяином положения, теперь, когда он у нас в руках, заставим его померзнуть. – Коннор ловко забрался на козлы и, помедлив, сказал: – У меня к тебе есть один вопрос, Кэт.
– Да? «Если он спросит, не изнасиловал ли меня Дидерик, я ужасно рассержусь», – решила Кэт. Однако, вопрос Коннора застал ее врасплох.
– Ты выйдешь за меня замуж? Повернувшись на сиденье, Кэт пристально посмотрела на своего спасителя, не в силах поверить, что, наконец-то, он сделал ей предложение.
– А как насчет Юстасии Флеминг? – осторожно спросила она.
– Что насчет нее? – У Коннора был удивленный вид.
– Все в городе знают, что у тебя с ней роман.
– Разрази меня гром! Она же замужем.
– Она хотела тебя соблазнить.
– Может быть, – согласился Коннор. – Но я не позволил поймать себя в эти сети. Кроме того, я всегда предполагал, что Флеминг использовал жену для какого-то своего гнусного замысла.
Кэт решила, что получила исчерпывающий ответ, напомнила себе, что Коннор человек правдивый, и сказала:
– В таком случае, я выйду за тебя.
– Вот и отлично. – Коннор щелкнул кнутом по спине лошади и направил фургон в сторону Брекенриджа. – Ты не представляешь, Кэт, как я рад слышать это.
ГЛАВА 27
Пока они удалялись от хижины, над горами, покрытыми снегом, поднялся серый рассвет. Потом появилось несколько матово-розовых штрихов, словно жемчужины на внутренней стороне тусклой серой раковины. Перед ними показалось озеро; его таинственные сине-черные глубины окаймляли высокие сосны. Коннор направил лошадей вдоль берега, потом свернул на узкую тропинку через лес.
Хотя Кэт почти не спала за эти двое суток, сейчас ей было не до сна. Она смотрела вокруг, остро ощущая, что могла умереть, так и не увидев этой красоты. Почти год прожила Кэт в суровых горах Колорадо, но хорошо узнала лишь дома, улицы, магазинчики и, конечно, людей, населявших этот удивительный край.
Теперь она восхищалась огромными шапками снега вдоль русла ручья. Заметила оленя с большими ушами, который осторожно раздвигал темным носом тонкие ростки молодых сосен. Только что он был здесь, и вот уже его белый хвостик исчез в тумане.
На заснеженном лугу неподалеку от реки, протекавшей через Брекенридж, Кэт увидела лося с огромными рогами, которые покачивались на его голове. Он стоял неподвижно, в картинной позе, словно один из экспонатов музея профессора Картера. Позади него среди деревьев расстилался туман, поднимавшийся вверх по холму и сливавшийся с серым небом.
– Пойдет снег, – решил Коннор.
Кэт наслаждалась каждой минутой пути к дому. Все, что она видела, казалось ей прекрасным и дорогим ее сердцу, но глаза стали закрываться сами собой. Наконец она сдалась и заснула, прижавшись к Коннору. Лишь один раз Кэт приоткрыла глаза, услышав, как Коннор предупредил Дидерика, что тот окончит свои дни в шахте затопленного рудника, если будет шуметь и разбудит Кэт. Потом она снова заснула под поскрипывание сбруи, фырканье лошадей и громыхание колес, да свист холодного декабрьского ветра в верхушках высоких деревьев.
Проснулась Кэт, только когда они подъехали к городу.
– Пока тебя не было, приехала еще одна девушка из Чикаго, – сказал Коннор, увидев, что Кэт окончательно пробудилась ото сна. – Еще одна школьная учительница.
Кэт издала стон, вспомнив Мэри-Маргарет Хаббл.
– Успокойся, Кэт. Эта гораздо приятнее. Миловидная худенькая девушка, ни единым словом не поминает ни овощи, ни грамматику. – Коннор улыбнулся, искоса взглянув на Кэт, и заметил слезинку на ее щеке. – В чем дело, милая?
– Ни в чем, – пробормотала Кэт. Ей не нравилось, когда Коннор говорил о хорошеньких девушках. – Я до сих пор не выдала замуж Гретель.
– Если тебя это так беспокоит, то, кажется, Гретель и Сеп Эмбри очень понравились друг другу. Есть и еще одна новость, Кэт, – добавил Коннор, в то время как они въезжали на Главную улицу, чтобы сдать Дидерика шерифу. – Мейв подарила нам сестренку.
– Но ведь я собиралась быть там! – воскликнула Кэт. – Что ты сказал маме?
– Телеграфировал, будто погода слишком плохая, чтобы пускаться в дорогу.
– Я должна немедленно ехать в Денвер.
– Черта с два ты поедешь. Останешься дома в целости и сохранности, а то я поседею раньше времени от беспокойства. В любом случае, начинается снегопад. Надеюсь, ты не забыла лавину, накрывшую наш поезд прошлой зимой? – Действительно, снежинки уже кружились в воздухе. – Отец позаботится о Мейв и о малышке, – добавил Коннор и крикнул: – Шериф!
– Ну, мисс Кэт, вот и вы, – проговорил Уилл Айлиф, выходя на крыльцо, чтобы поприветствовать их. – А тут все парни ищут вас, надеясь заполучить вашу руку и повести вас к венцу. Теперь они будут разочарованы.
– Ее рука уже завоевана, – отрезал Коннор. – Ты можешь вытащить Дидерика из фургона? Он там слегка закоченел, но вполне в состоянии предстать перед судом по обвинению в поджоге моего дома и похищении мисс Кэт.
Едва они добрались до дому, как по всему городу мигом разнеслась весть о спасении Кэт. Не успела Кэт принять ванну и переодеться, как в их дом, несмотря на усиливающийся снегопад, потянулись горожане. Женщины приходили с лакомыми блюдами и добрыми пожеланиями, а мужчины – с рассказами о поисках Кэт, в которых большинство из них принимало участие. Все с негодованием обсуждали преступления Отто Дидерика. Августину Макклауд познакомили с гостями, в то время как она предлагала угощение. Из проходной комнаты вынесли мебель. Нашлось место и скрипачу, а в перерыве между танцами Гретель и Септимус Эмбри объявили о своей помолвке.
– Хочешь, мы тоже скажем о нашей? – спросил Коннор, когда закончился очередной танец.
– Мы же еще не договорились о дне свадьбы, не оповестили священника и не определились с церковью, – застенчиво заметила Кэт.
– Церковь? Кэт, мы не можем венчаться в той церкви.
– Ну, а я нигде, кроме как в этой церкви, венчаться не желаю. Часовня в монастыре у сестер недостаточно большая, чтобы вместить всех гостей.
– А церковь слишком холодная. Наши гости простудятся, да и мы тоже.
– Где же ты хочешь венчаться? – спросила Кэт.
– В зале пожарной команды. Я с начала восьмидесятых член добровольной пожарной команды.
– Побойся Бога, Коннор. Я не смогла придать этому залу приличный вид, даже когда было много летних цветов.
– Ладно, значит, мы должны подождать следующего лета, чтобы в церкви стало достаточно тепло. – Он упрямо сжал губы.
– Я невеста. У меня должно быть…
– Ты устала, – перебил ее Коннор. – Мы обсудим это, когда ты выспишься. Почему бы тебе не лечь пораньше?
– Сам ложись пораньше. Я возвращаюсь танцевать. – «Уж не пытается ли он отсрочить свадьбу?» – сердито раздумывала Кэт.
– Мисс Кэт, вы уже знаете, что выиграли выборы в школьный совет, пока вас не было в городе? – спросил Фред Макнафт. – Могу поспорить, вы первая католичка в школьном совете нашего города.
– Ты ж скажи ей, Фред, – крикнула миссис Макнафт. – Она же будет первой женщиной в совете. Вот что важно.
– Ой, правда? – расцвела в улыбке Кэт. – Я победила? Коннор, ты слышал? Почему ты не сказал мне?
– Я совершенно забыл об этом. – Он нахмурился и прошептал ей на ухо: – Теперь, когда мы собираемся пожениться, может быть, тебе стоит отказаться от этого поста?
– Почему? – удивилась Кэт.
– Потому что ты будешь занята. У тебя может не остаться времени на…
– Коннор! – Кэт недовольно посмотрела на своего новообретенного жениха. Он рассуждает в точности, как Мики, когда Кэт заявила, что собирается два раза в неделю заниматься церковной благотворительностью. Тогда он сказал, что ее место дома и нечего шляться по городу, разыгрывая из себя Леди Щедрость. Или как ее отец. Когда Мейв привела в дом первых двух девушек-работниц и поделилась с мужем соображениями насчет того, что можно получать прибыль, предоставляя бедняжкам кров, а заодно делать доброе дело, Лайам Фицпатрик сказал, что женщинам не подобает добывать деньги, если у них есть мужья. И отослал двух первых пансионерок.
Но Коннор не такой; он и не пытался препятствовать Кэт заниматься теми делами, которыми она увлекалась. Кэт улыбнулась ему и со смехом умчалась танцевать, так как Чарли Максвелл пригласил ее на вальс.
– Ты слышал, я выиграла выборы, Чарли?
– Конечно, слышал, – сказал Чарли. – А ты слышала, что Флеминг в конце концов заплатил по иску о клевете?
– О, чудесно! – с воодушевлением воскликнула Кэт и перешла к следующему танцору, Томасу Зинтермуту, банкиру, который улыбаясь выслушал ее новость о школьном совете, но расстроился при сообщении Кэт о том, что они с Коннором обручились. Наверное, не стоило упоминать о свадьбе. Томас все еще скорбел о своей жене, умершей около года назад.
* * *
Гретель венчалась в церкви, и Коннор нарочито поеживался от холода во время церемонии. Выходя из церкви, он спросил отца Эузебиуса:
– Вам обязательно венчать людей в этом здании, святой отец? Не могли бы вы провести церемонию где-нибудь еще? В более теплом месте?
Отец Эузебиус чихнул.
– В аду было бы теплее, – ласково заметила Кэт. Почему Коннор проявляет такую несговорчивость насчет того, где им венчаться?
* * *
– Кэт, ты можешь посидеть минуту?
– У меня нет ни минуты, Коннор. – Кэт заматывала шарф вокруг шеи, собираясь отправиться в город. – Я уже опаздываю на заседание школьного совета.
– Черт побери, Кэт…
– Коннор Маклод, следи за своим языком!
– Послушай, завтра утром мне нужно ехать в Десятимильный каньон, а перед поездкой я хотел бы поговорить с тобой.
– Но совет…
– Что важнее: этот проклятый школьный совет или дом, в котором мы собираемся жить после того, как поженимся?
– Я начинаю думать, что на самом деле ты не хочешь жениться, – сказала Кэт. – Если бы ты хотел…
– Это ТЫ не хочешь идти на компромисс. Но где бы мы ни венчались, нужно что-то решать с этой комнатой в башне.
Кэт сцепила пальцы рук, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.
– Тогда снеси ее, – прошептала она. – Я никогда больше не войду в эту комнату. Она… она напоминает мне о Дидерике. – Лицо у нее побледнело, но все же Кэт взяла свою накидку и направилась к двери. – А теперь мне пора на заседание школьного совета, – сказала она и вышла, с беспокойством размышляя, что именно Коннор ставит на первое место.
Он считает, что какой-то пустячный домашний вопрос важнее, чем ее обязанности официального лица, избранного обществом – единственной женщины Высокогорного графства, выдвинутой на должность в общественной организации. Может, в этом все дело? Как многие другие мужчины, Коннор не считает, что женщины, даже его будущая жена – или в особенности его будущая жена? – должны получить право голосовать или занимать официальную должность. Неужели Кэт собирается выйти замуж за человека, который предпочел бы, чтобы она оставалась дома и смахивала пыль с безделушек? Но нет, Коннор не такой. Или такой?
* * *
Коннор был потрясен, увидев выражение ужаса на ее лице. Кэт никогда не рассказывала о том времени, которое она провела в обществе Дидерика, но, очевидно, плотник ее ужасно напугал. А теперь они зашли в тупик с этой комнатой, которую Кэт хотела снести. Это было бы потерей затраченных денег, не говоря уже о крушении его плана, так как Коннор намеревался превратить эту комнату в уединенное место для них двоих после того, как они поженятся. Место, где они могли бы укрыться от их слишком многочисленных домочадцев.
Коннор почесал затылок. Идея была неплохая, но вряд ли он один справится с обустройством комнаты. Коннор не представлял себе, когда Кэт могла бы заняться этим. Она постоянно в каких-то делах: то школьный совет, то духовные визиты к Марси и всей компании, церковные дела, бизнес, борьба за трезвость и право голоса для женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45