– Один. Робер де Пуатеван. Он считал, что ее состояние далеко от нормального. Позвольте мне сказать, – свидетель хитро улыбнулся, – наш уважаемый господин Робер наблюдал за госпожой многие годы, он очень хорошо относился к ней и поэтому постоянно о ней беспокоился. Позвольте мне добавить, сударь, что по натуре он далеко не оптимист. Он всегда ждет от жизни худшего. Но в конце обсуждений он согласился с нами.
– Вы считаете, что в тот раз именно вы были правы?
– Да, сударь. Смерть мадам не изменила моего мнения в отношении ее истории болезни. Такого же мнения придерживаются и другие доктора из университета, которые вместе со мной проводили консультацию.
– К сожалению, мы не можем их всех собрать здесь, чтобы они тоже выступили свидетелями. Я уверен, что судьи согласятся со мной, что вы, будучи авторитетом, можете говорить от их имени. Вы видели госпожу Агнес позже?
– Да, сударь. Это случилось, когда она собиралась отправиться из Парижа в аббатство. Мне пришлось два раза навещать ее. Сударь, время родов приближалось, и она стала хуже себя чувствовать, у нее было подавленное настроение. Она считала, что не вынесет родов.
– А вы?
Великий человек из университета самодовольно улыбнулся.
– Судари, мне прекрасно известно, что все дамы, которым вскоре предстоит рожать, боятся одного и того же. Видимо, этого невозможно избежать, ведь конечного результата приходится ждать так долго. Возможно, – он широко развел руки, – это и есть часть наказания Евы. Но подобные страхи совершенно ничего не значат. Я смеюсь над бедняжками, когда они толкуют о своих предчувствиях. Я должен заметить, что мадам Агнес страдала от страхов весьма сильно. Но я еще раз повторяю, что ей не грозила настоящая опасность. Я пытался ей внушить, что после родов она снова станет хорошо себя чувствовать.
– Остальные консультанты были с вами согласны?
– Да, сударь. Они вновь собрались и были полностью со мной согласны.
– Как насчет Робера де Пуатевана?
– Сударь, вы должны понять, что он был бы плохим врачом, если бы не беспокоился о здоровье такой прелестной дамы. Я припоминаю, что он считал ее слишком слабой и сомневался, что она сможет выдержать это испытание.
Жаку Керу был прекрасно известен этот свидетель, он слушал этого болтуна очень внимательно. По мнению Кера, доктор был далеко не лучшим представителем ученого мира. Он был педантичен и упрям, но не в меру робок перед властями. Он обожал иметь дела с богатыми дамами, приходившими к нему на консультации. Он был теоретиком, прикрывавшим отсутствие практики потоком ученых слов.
Кер подумал: «Мне ясно, зачем этого подхалима пригласили в качестве свидетеля». Причина этого становилась все очевиднее после каждого нового вопроса.
Доктор пытался убедить судей (как будто требовалось в этом убеждать), что Агнес Сорель продолжала бы жить, если бы ей дали возможность подольше побыть в постели. О ней побеспокоилась бы сама матушка-природа.
– Вы видели мадам после рождения ребенка?
– К сожалению, я ее не видел. Но мне сообщали о ее состоянии. Это делалось, – гордо заявил де Бусс, – по приказу короля. Он желал, чтобы я постоянно получал сведения о здоровье мадам Агнес.
– Вы все еще держитесь точки зрения, что она могла бы жить и со временем была способна полностью восстановить силы?
– Да. Ничего из того, что я слышал, не могло изменить моего мнения. Позвольте мне сказать, сударь, мне известно множество примеров, когда женщины находились в таком же положении и полностью восстанавливали свое здоровье. Сударь, так случается постоянно.
– Значит, вы тогда считаете, что она умерла от отравления ядом?
– Я абсолютно уверен, что ее отравили.
– Вы не можете поподробнее объяснить нам, на чем основано ваше мнение?
– Как говорят, она умерла вскоре после принятия яда. Подумайте сами, сударь, она болела долгое время – и не было изменений к худшему. И вдруг она умерла! Это случилось через несколько часов после того, как к ней заходил этот ныне заключенный.
Дювэ, кажется, начал колебаться. Дело в том, что он ждал от ученого точно сформулированного заключения, а тот все время занимался словоблудием.
– Есть люди, которые заявляют, будто никто не виноват в том, что госпоже Сорель дали яд, потому что она умирала сама. Вы с этим согласны?
Свидетель возмутился:
– Нет, милорд!
– Вы считаете, что она поправилась бы, не будь кого-то, кто желал ее устранить?
– Я не могу ручаться, каковы были помыслы Бога. Смерть может пожаловать весьма неожиданно и быть очень странной. Но Бог не был готов призвать ее на небо, и Агнес Сорель могла бы жить.
Королевский прокурор поклонился и улыбнулся, как бы закончив сложный период допроса.
– Теперь, уважаемый доктор, объясните нам кое-какие вещи, которые также связаны с этим делом. Вам был известен в Париже в университете человек по имени Ферран де Кордюль?
– Да, сударь. Он – доктор наук и, как мне говорили, является весьма способным человеком.
– Вы разделяете это мнение?
– Я его уважаю за знания, но не уважаю как человека.
– Вы нам не объясните последнюю часть фразы?
– Пожалуйста. Но мне не доставит удовольствия это объяснение. Не очень прилично критиковать своего коллегу, сударь.
– Нам нужно ваше мнение, и поэтому я прошу вас перебороть себя.
– Хорошо, сударь. Я не уважаю Феррана де Кордюля, потому что он занимается тем, что мы иногда называем побочной сестрой науки. Сударь, это чаще называют черной магией. Позвольте, я объясню, в чем тут дело. Изучение науки иногда приводит слабых людей к тому, что они начинают проводить запрещенные эксперименты: пытаются изготовить золото или узнать секрет вечной жизни, составляют разные приворотные зелья, любовные напитки, придумывают всевозможные заговоры.
– И изготавливают яды?
– Они чаще всего занимаются приготовлением ядов. Мое мнение, что это самое ужасное отклонение от настоящей науки – когда человек вторгается в эти области и стряхивает ядовитые плоды с древа науки! Таким образом наука может стать слугой преступления и насилия.
– Ферран де Кордюль занимался черной магией?
– Всем в университете известно, что он этим занимается.
– Ему удалось в этом добиться какого-либо успеха? Глаза свидетеля стали огромными.
– Ему удалось сделать очень много. Сударь, все считали, что ему удалось проникнуть за занавес, который Бог опустил над ненужными человеку знаниями. Мне это говорили многие люди и приводили столько убедительных деталей, что я этому поверил.
– И этот специалист черной магии покинул университет?
– Да, сударь. Он стал служить у Жака Кера.
– Каким образом он мог ему служить?
– Это мне тоже известно. Он отправился на Восток на одном из судов Жака Кера и провел много времени в Египте, в землях, где проживают турки, и даже был еще дальше на Востоке – в Аравии и в Персии. Он привез с собой множество восточных секретов.
– Что за секреты?
– Разные. Но в основном они были связаны с восточными ядами.
Дювэ протянул руку к столу:
– Дайте мне, пожалуйста, признание.
Получив необходимый документ, Дювэ передал его свидетелю.
– Вы узнаете его почерк?
Оливье де Бусс внимательно взглянул на бумагу, затем вернул ее Дювэ.
– Да, сударь. Это почерк Феррана де Кордюля.
Слово «признание» вызвало новые подозрения у заключенного. Феррану де Кордюлю было не в чем признаваться. У Кера он занимался планированием торговли и технологией плавления железа. Он плавал на Восток с единственной целью – познакомиться с изготовлением стали в Дамаске, он действительно узнал об этом практически все. Если он подписал бумагу, содержащую обвинения против своего хозяина, значит, кто-то оказывал на него очень сильное давление.
– Почему вы уверены, что это его почерк? – спросил Дювэ.
– Я много раз видел его письма и читал манускрипты, подготовленные им. Я не мог допустить ошибку, сударь. У него весьма своеобразный почерк.
Дювэ подошел к помосту и встал рядом со свидетелем. В руках у него была бутылочка с ядом.
– Вам известно, что это такое?
– Это яд.
– Как вы это определили?
Доктор взял в руки бутылочку и внимательно посмотрел на нее. Он вытащил пробку и понюхал содержимое.
– Сударь, судя по запаху, это восточный яд, весьма редкий и очень сильный.
– Суд желает, чтобы вы прочитали описание яда на третьей странице признания Феррана де Кордюля. Потом вы нам скажете, соответствует ли описание яда, сделанное де Кордю-лем, содержимому данной бутылки.
Оливье де Бусс внимательно прочитал отрывок из признания Кордюля, на который указал Дювэ. Затем он снова стал внимательно изучать то, что находилось в бутылочке. Прошло некоторое время, прежде чем он высказал свое мнение.
– Безусловно, сударь, в признании господина де Кордюля говорится именно об этом яде.
Дювэ был очень доволен. Он отпустил свидетеля:
– Достаточно, уважаемый доктор. Вы помогли разрешить многие проблемы, стоявшие перед нами. Суд вам очень благодарен.
Когда представитель университета ушел, Дювэ поднял документ и сказал:
– С позволения суда я сейчас прочитаю признание Феррана де Кордюля. Это очень важный документ, поэтому я требую абсолютной тишины.
Первый же абзац убедил Жака Кера, что это была подделка. Стиль письма Феррана де Кордюля был очень четким и лаконичным, он всегда излагал свои мысли по делу. «Признание» было пространным и невразумительным. В тексте было полно неуместных аллюзий и псевдонаучных ссылок – так никогда не делают настоящие ученые. Кроме того, в документе встречались серьезные ошибки, которые Кер сразу заметил, он был уверен, что аккуратный и педантичный Кордюль никогда бы их не сделал.
«Раз уж эти господа не погнушались изготовить такую мерзкую фальшивку, значит, они ни перед чем не остановятся», – решил Кер. Ледяная рука сжала его сердце. Он наконец понял, что положение его безнадежно. «Я обречен, – думал он. – Когда-нибудь все узнают, что это так называемое „признание“ – фальшивка и что все обвинения против меня были построены на песке. Но мне от этого не легче. Я буду гнить без головы в могиле для преступников, когда правда наконец выйдет наружу». Он еще больше помрачнел, когда в голову пришла другая мысль: «Для спасения Валери мне придется признать, что все эти ужасные обвинения – правда. Тогда никто и никогда не узнает истину!»
Кер продолжал раздумывать над этим и слушал «признание». Это был поразительный документ. Кордюль якобы заявлял, что его выманил из университета обещаниями «огромного богатства и хорошей жизни» Жак Кер.
Он должен был превращать различные металлы в золото. Из этого ничего не вышло. Далее он занимался добычей руды, составлением духов и самое главное – изготовлением ядов. Яды должны были действовать сразу, причем никто не должен был догадаться, по какой причине наступила смерть. Кор-дюль якобы признавался, что привез с Востока сильнейший яд, который мог дать власть Керу, ведь он к ней так рвался.
Дювэ поднял бутылку, чтобы ее все видели.
– Вот яд, который Ферран де Кордюль привез с Востока, – заявил он, – это именно тот яд, который дали госпоже Агнес. Именно он и вызвал ее смерть. Интересно, применял ли его до этого Жак Кер? Это очень важный вопрос. Могли ли последовать за несчастной мадам и другие жертвы? На этот вопрос может ответить только Господь Бог.
Дювэ свернул документ и положил его на стол. Затем повернулся и обратился к собравшимся:
– Суд должен был вызвать сюда Феррана де Кордюля и допросить его, чтобы получить от него дополнительную информацию и с ее помощью окончательно обвинить заключенного. К сожалению, мы не сможем это сделать. – Он сделал значительную паузу и тихо добавил: – Ферран де Кордюль отправился в иной мир замаливать грехи. Через два дня после того, как он написал это признание, на беднягу напали бандиты, когда он ночью возвращался к себе домой в Бурж. Его тело нашли у дороги на следующее утро. Таким образом, этот известный грешный человек не смог получить земную кару за совершенные грехи.
Жак Кер с трудом перевел дыхание. Он оглядел комнату, надеясь увидеть такие же пораженные и испуганные лица, но – напрасно. Казалось, все спокойно восприняли неожиданную, странную смерть важного свидетеля.
«Моего друга подло убили!» – подумал Кер. Ему хотелось встать и громко крикнуть, чтобы слышали все: «Его убрали, чтобы подготовить это „признание“. Теперь им нечего бояться, что он будет возмущаться и протестовать. Я ничего не могу сделать! Я должен молча сидеть, понимая, что смерть друга приближает и мою собственную».
4
Вечером судьи ужинали в королевских апартаментах. У них было прекрасное настроение. Все были уверены, что выполнили задание, что вина Жака Кера установлена. Они обсуждали, кому что достанется из поместий бывшего королевского казначея.
Все понимали, что лучшая и большая часть богатств Кера достанется королю, а остатки получат придворные. Карл возьмет себе суда, золото и долю казначея в выкупах. За пленных английских джентльменов также можно было получить большие деньги. Королю, безусловно, отойдут и все здания с торговыми лавками Кера. Но у заключенного было много поместий – это и было предметом вожделения собравшихся в королевской трапезной судей. Было решено, что каждый из них получит хотя бы по одному поместью. Эти люди теперь жестоко дрались между собой из-за самого лакомого кусочка.
Антуан де Шабанн, который, как все старые солдаты, обожал сладкое, постоянно жевал, а в перерывах говорил:
– Сан-Фарго должен принадлежать мне.
Шато Сан-Фарго Жак Кер купил у маркиза де Монтфер-ра. Это действительно был лакомый кусочек.
Гуффье не принимал участия в спорах, он о себе уже позаботился. Гуффье встал из-за стола, когда появился Август де Ленвэр.
– Он хочет вас видеть, – шепнул губернатор. – Жак Кер?
– Да. Я его видел несколько минут назад и могу вам сказать, что он в отчаянии. Кер взглянул на меня так, как будто он уже мертв и смотрит на меня с… с других берегов.
Гуффье спустился в камеру Кера. Бывший королевский казначей сидел на койке и о чем-то размышлял. Он взглянул на Гуффье – и тот сразу понял, что сильный человек сломался.
– Я выбрал вас, – произнес Кер хриплым голосом, – чтобы предложить кое-что. Вы не пытаетесь скрыть свою подлость, поэтому мне легче иметь дело с вами.
Гуффье улыбнулся и согласно кивнул:
– Я рад, что вы так меня оцениваете. Последовала пауза.
– Я хочу заключить сделку с нашим королем, – тихо произнес Кер.
– Что же вы желаете предложить его королевскому величеству?
– Признание. Я не виновен в смерти Агнес Сорель – это понятно самому круглому дураку, но я могу подписать бумагу, где признаюсь в отравлении. За это Валери Марэ должна быть освобождена от всех обвинений и сразу же отпущена на свободу.
Гуффье изо всех сил пытался не показать свое облегчение и радость. Мерзавец был счастлив. Ему лучше других было известно, как жаждал король признания своего бывшего казначея, которого он так мерзко предал. Карлу не нравилось волнение людей из-за ареста Жака Кера, он прекрасно понимал, что мало кто поверит вердикту, вынесенному горсткой судей. Короля больше не будет мучить совесть, и он сможет оправдаться в глазах подданных.
Гуффье всегда считал себя чрезвычайно ловким человеком.
Он взглянул на заключенного и отрицательно покачал головой.
– Нам не трудно доказать вашу виновность, и мы не нуждаемся в вашем признании, – заявил он.
Кер начал проявлять нетерпение.
– Гуффье, вам прекрасно известно, что для короля весьма важно мое признание.
– Но вы запрашиваете слишком высокую цену.
– Да, я назначаю именно такую цену.
Судья задумался и начал прохаживаться по камере.
– Вам, наверное, известно, что от некоторых высоких кругов исходит желание, чтобы девушка разделила вашу судьбу? – спросил Гуффье.
– Я вам изложил мои условия. – Кер говорил решительным тоном. – Неужели вы считаете, что я суну голову в петлю и опозорю себя просто так? Мне нужно спасти девушку, которая оказалась связанной со мной.
– Я вам еще раз повторяю: вы хотите слишком многого, настаивал на своем Гуффье – Возможно, что король пожелает проявить к ней снисхождение, но его доброе сердце может всего лишь спасти ее жизнь.
– Тогда послушайте меня. Девушка не должна появляться перед судом, ее публично должны оправдать и сразу же отпустить на волю – до того, как я подпишу нужные бумаги.
– Это невозможно! – возмутился Гуффье. – Девушку нельзя отпустить до того, как она появится в суде. Это абсурд! Вы что? Мы вам дадим обещание отпустить ее позже. Разве этого не достаточно? – Он помолчал, а потом потребовал ответа: – Разве вы не доверяете нашим обещаниям?
Кер пристально посмотрел на Гуффье.
– Конечно нет! Я не могу верить ни одному вашему обещанию, Гуффье, и более того, я не верю ни одному обещанию короля.
Гуффье нахмурился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55