Через полтора дня они миновали западный лес и вышли из него в том месте, гце Карл намеревался повернуть на восток к Дэйлзтауну. Фургон остановился в подлеске, а Том и Карл пое— хали посмотреть, не захвачены ли лежащие перед ними обжитые земли.
На закате разведчики вернулись с хорошими вестями.
— Здесь сражений пока не было, — сказал Карл. — Насколько известно людям, с которыми мы разговаривали, ланны дошли только до северной границы.
— Это довольно глубоко, — невесело произнес Джон. Горе и напряжение последних дней сделали его мрачным. Глаза запали, он почти перестал улыбаться. Но сейчас он кивал своей лохма— той головой. У них есть безопасный проход в Дэйлзтаун, а это уже кое-что.
На рассвете лагерь пришел в движение. Фургоны долго пере— валивались в высокой, мокрой от росы траве, пока не выбра— лись на открытую местность и не выехали на одну из грязных, изрытых дорог. Здесь Карл простился со своими спутниками.
— Я вам больше не нужен, — сказал он. — Врагов в округе нет, а пищу и кров вам предоставят фермеры. Но вам понадо— бится около двух дней, чтобы добраться до города, а у меня для отца важные новости, которые не могут ждать.
— Ну что ж, езжай, коли так. Спасибо, Карл, — сказал Джон.
— А можно мне поехать с ним, отец? — спросил Аул. — Дое— хать вы можете и без меня, никакой работы для меня здесь нет, а это скучно.
Усталая, кривая улыбка скользнула по бородатому лицу.
— Хорошо, Джим, — согласился фермер. — Готов поспорить, что и Тому хочется поехать с вами. Что ж, встретимся в горо— де, ребята.
Рыжеволосый Том усмехнулся.
— Спасибо, — сказал он. — Мне просто хочется посмотреть на лица людей, когда Карл покажет им волшебный свет.
Трое друзей оседлали лошадей и пустились рысью по дороге. Вскоре фургоны пропали из вида, и они ехали одни.
Их окружала живописная природа: горы, зеленые долины, ше— лестящие на ветру листья рощи, отливающие металлическим блеском ручьи и озера. Прихотливые тени рябили на освещенной солнцем земле. Попадалось много ферм, за деревянными забора— ми пасся домашний скот. Дома в основном были сложены из бре— вен, они были большие или маленькие, в зависимости от того, насколько богат хозяин и сколько у него домочадцев. У самых богатых встречались двухэтажные дома, первый этаж которых был построен из камня, а второй из тесаного леса. Время от времени путники проезжали деревушки из четырех-пяти строений
— кузницы, торговой лавки, водяной мельницы и дома местного Доктора, — но так или иначе, это был Дэйлз. Из дымовых труб вился голубой дымок, встречающиеся на улицах фермеры при— ветствовали проезжающих.
Карл заметил, что во дворах и на полях трудились в основ— ном одни женщины, дети и старики. Мужчины призывного возрас— та ушли в Дэйлзтаун. Но даже мирное, оставшееся дома населе— ние имело при себе топоры и копья. Тень войны слепым пятном нависла над всеми людьми.
На отдохнувших лошадях они добрались до города всего за один день. После полудня Карл въехал на высокий пригорок и увидел внизу в долине цель своего путешествия.
По меркам предков, этот город был немного больше деревни, но у племени это был единственный настоящий город. Сюда при— езжали люди, чтобы заключить торговые сделки и просто пове— селиться. Здесь жили вожди и главный Доктор, здесь жители племени собирались, чтобы голосовать при принятии законов и согласовании планов. Каждый год здесь проводилось четыре больших сезонных праздника. Здесь во время опасности собира— лись воины. Глаза Карла сразу же отметили, что вокруг были разбросаны палатки и деревянные лачуги, окруженные фургона— ми, в полях паслись лошади, в небе стоял дым от костров, на которых готовилась пища, когда он спустился с холма, то за— метил зловещие блики солнца на обнаженной стали.
Двадцатифутовая стена окружала Дэйлзтаун со всех четырех сторон. На каждом углу возвышалась сторожевая башня. Прямо на крыше башен были установлены катапульты и камнеметы. В каждой стене имелись ворота из тяжелого теса, обитого желе— зом. Городу уже приходилось однажды отражать атаки врага. Карл надеялся, что больше этого делать не придется.
Карл с товарищами пробирался через воинский лагерь. Это было пестрое зрелище, производившее тем не менее впечатление силы. Здесь были и безбородые юнцы, и покрытые шрамами пожи— лые ветераны, спокойно сидящие на стоптанной траве. Сидя пе— ред своими палатками воины точили оружие и чистили снаряды. Некоторые расположись у костра и пели под аккомпанемент банджо, пока в огромном котле булькала готовящаяся еда. Дру— гие отдыхали, смеялись и хвастались прошлыми и будущими по— бедами, но Карл видел, что многие сидели тихо и понуро, ду— мая о поражении на севере и о том, как сильна необузданная конница ланнов.
Главные ворота с южной стороны были открыты, и между воо— руженной стражей взад и вперед сновали жители города и моби— лизованные воины. Один из стражников приветствовал Карла:
— Эй, Карл! Ты вернулся? А я-то уж думал, что дьяволы Си— ти сожрали тебя.
— Пока еще нет, Эзеф, — улыбнулся Карл молодому рудокопу, парню в красном плаще и начищенных железных латах. Эзеф был одним из приближенных телохранителей вождя. Их еще использо— вали для поддержания порядка в городе. Они с Карлом были давними приятелями.
— Нет, просто ты слишком тощ, чтобы из тебя можно было приготовить что-нибудь путное. — Посерьезнев, Эзеф подошел и встал около Карла, вглядываясь в его запыленное, потемневшее от солнца лицо.
— Карл, ты заключил сделку? Колдуны будут ковать для нас?
— Вождь должен узнать все первым. Это длинная история, — ответил Карл, отводя глаза. Он не хотел посеять панику среди людей слухами, что люди Сити ему отказали, или тешить преж— девременной надеждой на помощь сказочных, магических сил.
Эзеф мрачно кивнул и вернулся на свой пост, а Карл начал понимать, как же все-таки одинок вождь. Он не мог поделиться впечатлениями от своей поездки даже со старым товарищем — интересы племени превыше всего, — это было тяжело. Он щелк— нул языком, пони, медленно раздвигая толпу, двинулся вперед.
За стенами Дэйлзтаун представлял собой скопище деревянных домов, среди которых тянулись грязные узкие улочки. Здесь были свои колодцы и водоемы, несколько лет назад Ральф зас— тавил вырыть новые, чтобы в случае пожара вода всегда была под рукой. Следуя мудрости предков. Доктора учили людей, что грязь — это та же чума, поэтому в городе были устроены об— щественные бани, и вождь платил людям, чтобы хоть как-то бо— роться с мусором. Однако после того, как при первой угрозе войны сюда стеклось столько народа, эти меры вряд ли могли спасти положение.
Карл ехал по Хай-Стрит меж высоких зданий с нависающими верхними этажами, на стенах которых из-под слоя грязи прог— лядывали следы яркой краски. Он видел, что на улицах так же, как и прежде, суетились люди, которых он любил всю свою жизнь. Вот четверо полуобнаженных слуг пронесли носилки, в которых восседал одетый в меха и увешанный золотыми цепями богатый торговец. А вот стайка ребятишек копошилась в пыли, из подворотни на них лаяла дворовая собака. Там, осторожно приподняв юбки над грязной мостовой, шествовала домохозяйка, в люльке к спине привязан ребенок. Бродячий фокусник, строй— ный, в фантастически разукрашенных одеждах, с банджо на бо— ку, задел плечом молодого Доктора в длинном голубом плаще, какой ему и подобало носить, с портфелем волшебных инстру— ментов в руке. Закружившийся в непрестанной суете, высокий, темнокожий торговец в одежде чужеземного покроя приехал с юга, чтобы обменять хлопок, или фрукты, или табак на меха и кожу Дэйлза. Он беседовал с белобородым стариком фермером, который стоял столбом в своих деревянных башмаках и дымил длинной трубкой. Верзила сторож призывал к порядку двух под— выпивших воинов. Фургон, груженный отличным лесом, медленно двигался по направлению ютаастерской плотника. Укротитель лошадей осторожно вел свою иолузамученную жертву сквозь людскую толчею.
По обеим сторонам улицы были видны открытые двери, крытые гонтом будки, где текла обычная жизнь. Мускулистый, перепач— канный кузнец ковал лемех для плуга, красные отблески огня плясали на его мощной груди. На другой стороне улицы толстый пекарь дал мальчику два круглых каравая хрустящего черного хлеба. По соседству с портным, который, закинув ногу на но— гу, заканчивал шить какое-то платье, ткач раскинул на прода— жу свои материи. На углу жила своей жизнью темная и дымная таверна, а рядом с таверной располагалась лавка, ломившаяся от привозных товаров и ярких украшений. И сейчас Дэйлзтаун старался жить своей обычной жизнью.
Но в городе было много пришельцев, они выглядывали из окон или смешивались с толпой. Беженцы: мужчины, женщины и дети — стекались сюда в поисках безопасного места, едва только до них докатились вести о захватчиках. Некоторые из них могли остановиться у родственников и друзей, кое-кто мог заплатить за койку в одной из немногочисленных гостиниц, но большинство вынуждены были ночевать за городом под тентами и фургонами, готовые в случае опасности укрыться за стенами города. Их глаза были полны страха и глубокой, безнадежной тоски, они разговаривали дрожащими или неестественно тихими голосами. Все это нелегко было видеть, и словно ища-уверен— ности. Карл коснулся сумки, где лежал его волшебный фонарь.
Парии выехали на открытую рыночную площадь в центре горо— да и медленно пробирались сквозь толпу. В дальнем конце ули— цы вырисовывались контуры Холла, огромного здания из черного дуба с крашеными фронтонами. Карниз и коньки крыш были укра— шены вырезанными из дерева головами животных. Это было место собраний людей племени. Справа от Холла стоял крепкий, пост— роенный из дерева и камня небольшой дом вождя. Над ним реяло знамя Дэйлза — зеленая сосна на золотом фоне.
На крыльце стоял старый слуга, с несчастным видом глядев— ший на бесконечную толчею. Увидев Карла, он закричал:
— Господин Карл! О господин Карл, вы вернулись! Слава бо— гу, вы вернулись!
— Ты ведь никогда в этом и не сомневался, Роб? — улыбнул— ся Карл, тронутый такой встречей. Он спрыгнул на землю, и старик потрепал его по плечу худой рукой с набухшими венами.
— О, но вас так долго не было, господин Карл!
— Всего несколько дней. Отец дома?
— Да, он разговаривает с главным Доктором. Входите, гос— подин Карл, входите и обрадуйте его. Я возьму у вас пони.
— И лошадей моих друзей, пожалуйста. — Карл нахмурился. Ему не хотелось встречаться с Донном, прежде чем удастся пе— реговорить с отцом. Доктор был добр и доброжелательно наст— роен, пока никто не перечил ему, но он был слишком консерва— тивен и крепко связан законами предков.
Что ж, с этим придется смириться.
— Идем, ребята, — сказал Карл, поднимаясь по лестнице.
— Может быть, мы подождем здесь? — заколебался Том.
— Чепуха. Вы гости в этом доме точно так же, как и все ваши люди, когда они сюда приедут. Идемте со мной.
Карл вошел в застланный шкурами холл, стены и потолок ко— торого были отделаны деревом. Проникающий в окно свет был тускл, в шандалах на стенах горели свечи. Это был простор— ный, хорошо обставленный дом, но в городе были места и по— роскошней. Власть вождя не имела ничего общего с торговлей.
По лестнице кубарем скатился маленький визжащий комок и бросился Карлу на шею с пронзительным криком.
— Хэллоу, чадо, — грубовато произнес юноша. — Слезай же, ланны не причинили столько вреда, сколько ты.
Это была маленькая сестренка Бетти, она прижалась к нему и смотрела широко открытыми глазами. У Ральфа осталось толь— ко двое детей после того, как умерла его жена от какой-то болезни, которую предан вылечили бы, но перед которой оказа— лись бессильны барабаны, молитвы и травы Докторов. Вождь так и не женился снова. Втроем они были счастливы, но печальные воспоминания не оставляли их.
— Что это? — Бетти ткнул в фонарь, завернутый в клочок ткани, оторванный от плаща, который Карл держал в руке.
— Эта штука волшебная, малыш, волшебная. Где отец?
— В гостиной. А мне с тобой можно?
— Ну… — Карл колебался. Может быть, будет лучше, если привезенные им новости узнает ребенок и разнесет их по горо— ду. Если ланны такие хитрые, как он думал, то вместе с бе— женцами они заслали в город своих лазутчиков.
— Нет, не сейчас. Это мужской разговор. Лучше потом.
Бетти уступила быстрее, чем он ожидал. Она была уже дос— таточно взрослой и знала, что мужчины управляют племенами в соответствии с законами, хотя и не всегда. Потому Карл отп— равил ее дальше скакать по лестнице. Потом он провел Тома и Аула через зал к двери гостиной, тихо отворил ее и заглянул внутрь.
Комната была длинная и низкая, обставленная резной ме— белью темного дерева, мохнатые шкуры на стене были увешаны охотничьими и военными трофеями. Множество свечей и громад— ный каменный камин отбрасывали в дальний конец комнаты бли— ки, отсвечивающие от развешанных над камином щитов и мечей, от витых латунных подсвечников и серебряных тарелок. Послед— ний луч дневного света проникал внутрь сквозь тяжелые зана— веси на окнах.
Ральф стоял у камина. Это был высокий, сильный мужчина тридцати семи лет, голубые глаза казались светлыми на брон— зовом лице, волосы и коротко подстриженная бородка были зо— лотистого цвета. На нем было простое повседневное платье: обычная рубашка и льняные бриджи, зеленый шерстяной плащ ниспадал с широких плеч, на широком кожаном ремне висел кин— жал. Его крупные руки были в мозолях, как и все, он трудился на своей ферме. У него был спокойный, уверенный взгляд, и сердце Карла забилось сильнее при виде отца.
Старый Донн сидел на стуле у камина, голубое платье плот— но облегало его костлявую фигуру. Он был чисто выбрит и лишь узкая полоска белых волос венчала его высокий череп. Крючко— ватый нос, впалые щеки, почти потухшие спокойные глаза дела— ли его похожим на старого орла. Одна костлявая рука покои— лась на палке с набалдашником в форме змеи — символе его власти, — которая лежала на коленях. Другой рукой он подпи— рал подбородок, сощурив глаза на третьего мужчину, находяще— гося в комнате.
Незнакомец, стройный молодой воин лет двадцати, без ору— жия, был одет в одежду, явно позаимствованную у Ральфа. Во— лосы черного цвета, почти вороные, на заостренном лице выде— лялись темные усы. Он сидел в свободной позе, скрестив ноги, на лице — тяжелая, враждебная улыбка.
— Это все равно, — говорил он. — Будете вы меня здесь дальше удерживать или нет, Раймон придет сюда. У него есть еще сыновья, кроме меня.
— Карл! — Ральф сделал широкий шаг, ступая по тигриной шкуре, раскинул руки, его лицо внезапно озарилось радостью.
— Карл… ты вернулся!
И они пожали друг другу руки, отец и сын. Ральф, конечно же, взял себя в руки, набросив маску безразличия, как и по— добает мужчине. Может быть, только Карл и заметил блеснувшую слезу. Наверное, горько услышать было, что враги были повсю— ду в тех краях, куда он послал своего единственного сына, последнюю надежду своего рода.
— Да, отец. — Юноша прокашлялся, пытаясь проглотить ко— мок, стоящий в горле. — Да, я вернулся, жив и здоров. А это мои друзья, Том и Аул, сыновья Джона с севера.
— Добро пожаловать, друзья Карла — мои друзья, — грустно произнес Ральф. Повернувшись, он крикнул: — Марго, Марго, растяпа, принеси еды и что-нибудь выпить! Карл вернулся!
Донн изучающе посмотрел на ребят.
— А как насчет поездки в Сити? — пробурчал он.
— И хорошо, и плохо, сэр, — неуверенно ответил Карл. — Но, отец, а это кто?
Ральф гордо улыбнулся.
— Карл, познакомься с Ленардом, это старший сын Раймона, вождя ланнов.
— Что? — рука Тома невольно потянулась к ножу.
— Эй-эй, полегче. На севере произошли стычки между нашими разведчиками и передовыми отрядами ланнов. — Ральф отошел к камину. — Вчера наши люди доставили сюда несколько пленни— ков, захваченных в одном из боев, и среди них был Ленард. Ценная добыча!
Ленард усмехнулся.
— Я только что объяснял, что моя ценность как заложника ничтожна, — произнес он с грубым северным акцентом. — Мы ве— рим, что души мертвых воинов воссоединятся на небе, поэтому, раз у моего отца есть и другие достойные сыновья, он не ста— нет жертвовать нашими воинами, чтобы вернуть меня.
Ральф сделал протестующий жест мускулистой рукой.
— Но я должен признаться, что мой хозяин Ральф хорошо об— ращается со мной.
— Он дал клятву, что не будет пытаться бежать, да и моя стража ни в коем случае не позволит ему выбраться из дома, — сказал Ральф. — Я все еще надеюсь, что нам удастся его как-нибудь использовать… или хотя бы что-нибудь узнать от него. — И в его глазах на мгновение промелькнула отчаянная мольба. — Если мы будем хорошо обращаться с пленными, то и ланны должны поступать так же, если у них есть честь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19