Она была скорбящей матерью. Кроме того, она была содержательницей этого нечестивого заведения, заплатившей ему за приход сюда. Динсмор надеялся, что в конце службы ее щедрость будет не будет знать границ.
Она подняла голову, ее вуаль шевельнулась. Преподобный Динсмор ободряюще улыбнулся ей.
Рядом с ней сидел мужчина с ошеломленным выражением лица. Он не мигая глядел на бледный профиль покойника, лежащего в задрапированном трауром гробу. Одет этот джентльмен был в костюм строгого покроя, а позади него стоял человек, наверняка бывший его камердинером.
Преподобный Динсмор подсчитывал свои блага. Возможно, ему достанется не одно щедрое пожертвование.
Позади этой пары сидела группа молодых женщин. Все они были одеты в черное, но каждая в своем стиле. Некоторые из этих нарядов – шикарные, отделанные перьями и блестками, с глубочайшими вырезами, – подходили скорее для оперы, чем для похорон. Другие костюмы, несомненно, были куплены за очень скромную цену. Это были жалкие обноски с перекошенными подолами и сползающие с плеч.
Несмотря на то, что одежда выдавала различный уровень благосостояния этих женщин, все эти мрачно-торжественные лица были без макияжа. Никто из них не выглядел сегодня соответственно своему занятию.
Гроб, к котором лежал Джордж Монтегю, был задрапирован черным бархатом. Букет кремово-белых лилий лежал на груди покойного. В голове и ногах его стояли вазы с лилиями и подсвечники с зажженными свечами.
Динсмор покрепче ухватился за свой молитвенник. Леди в черном, наверное, немало похлопотала, чтобы все выглядело пристойно.
– Давай, черт возьми, начинай! Преподобный Динсмор подскочил на месте.
Один из тех, от кого следовало бы ожидать наибольшей чувствительности, нарушил торжественность момента.
– Пожалуйста, Терри, тише, – вполголоса сказала леди под вуалью.
Джентльмен погрозил пастору кулаком:
– Давай начинай, – проворчал он. – Начинай скорее и кончай.
Динсмор застыл на месте и прокашлялся:
– Давайте начнем со слова молитвы. Наш дорогой Отец на небесах…
Ревилл закатил глаза к небу, вымаливая божественной силы и наставления.
Затем он встал и вышел из-за стола, чтобы встретить миссис Шайрс. Стараясь не обращать внимания на треснутые стекла ее очков, он подвел ее к стулу и усадил. Мария Торн с мятежным выражением лица расположилась рядом с ней. Ревилл молча уставился на мужчину, который вошел с ними. С некоторым волнением в сердце он разглядывал свое творение.
Стоило поглядеть на Джоко Уолтона в новом шелковом цилиндре и превосходном черном костюме. Хорошая чистка и утюжка восстановили его костюм почти до первоначального состояния. Эйвори Шайрс послала в «Хародс» за новым головным убором взамен оставленного в гардеробной «Лордс Дрим».
Но дело было не только в одежде. Ревилл понял, что Джоко Уолтон теперь и держится иначе. Бывший вор стоял прямо и с достоинством, без малейших признаков страха или напускной храбрости. Он излучал спокойную уверенность. Ревиллу приходилось видеть личных советников королевы – ему даже случалось пожимать некоторым из них руки. Джоко Уолтон мог бы находиться среди них, не выделяясь ничем.
Ревилл молча протянул Джоко руку, тот пожал ее.
– На нас вчера напали в моем собственном доме, – заявила Эйвори Шайрс.
Ревилл вернулся за свой стол и открыл отчет:
– Да, мэм. Я уже прочитал об этом. К несчастью, обоим нападавшим удалось скрыться. Тем не менее, по описаниям, которые вы дали нашим офицерам, мы сможем опознать и задержать этих людей.
– К черту описания, – напрямик сказала Мария. – Мы с сестрой называли вам адреса и имена.
Ревилл неловко заерзал на стуле:
– Мы побывали там.
– И что вы там обнаружили?
– Один из двоих мужчин, про которых вы сказали, что они были у вас в доме, во время происшествия был в своей постели. На него самого недавно напали и сильно избили. Хозяйка поручилась за него.
– Конечно, еще бы она не поручилась, – согласилась Мария. – А другой?
– Она никогда не слышала о нем. Эйвори Шайрс встряхнула головой:
– Я никогда еще не слышала о подобном надругательстве. Ведь мы – законопослушные граждане…
Лорд Монтегю тоже, – возразил ей Ревилл.
– Нет, – открыто заспорила Мария. – Он не такой.
Ревилл протянул к ней руку в беспомощном жесте:
– Но у вас нет доказательств, моя дорогая леди.
– Вы же сами видели его в «Лордс Дрим». Он наклонился к ней, словно в сотый раз говоря поучение маленькому несмышленому ребенку:
– Это еще не доказательство того, что он похитил вашу сестру.
– Одна из девушек…
– Чего стоит свидетельство проститутки против пэра?
Джоко положил руку на плечо Марии. Она закусила губу, но повторила обвинение:
– Это он послал людей, чтобы те похитили мою сестру из дома миссис Шайрс.
– И, конечно, мы должны его арестовать, – продолжил за нее Ревилл.
– Инспектор Ревилл, моя невинная семнадцатилетняя сестра прячется за дверью миссис Шайрс под охраной. Она боится даже показаться на улицах Лондона, не говоря уже о том, чтобы попытаться найти работу. Я боюсь повести ее в церковь или в общество, где она может встретить хорошего молодого человека, который оценит ее порядочность и мужество и захочет взять ее в жены, – Мария вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза.
– Когда миссис Шайрс опознает мужчину, который приходил к ней в дом и напал на нее, тогда его можно будет отдать под суд.
– Но это не избавит нас от проблемы, – в первый раз подал голос Джоко. – Эти леди в опасности, инспектор. Лорд Монтегю наймет кого-нибудь еще, чтобы отплатить за смерть своего сына, – уголок его рта изогнулся в иронической усмешке. – В каком-то смысле он в нашем положении, вам не кажется?
– Не понимаю.
– Он тоже не доверяет Скотленд-Ярду. Он знает, чего вы стоите.
Ревилл побагровел до кончиков волос. Три пары глаз обвиняюще уставились на него.
– У нас нет причин считать, что Джордж Монтегю погиб не в результате несчастного случая, – заявил он.
– Легко так сказать, – сладким голосом сказал Джоко. – Ни расследования, ни ловли виновных. Все довольны, а легавые снова разгуливают по кварталу.
– Лорд Монтегю вне себя от горя, – стал уговаривать его Ревилл. – Со временем он овладеет собой. Я уверен, он поймет, что наше заключение правильно.
– Но пока он не считает, что оно правильно, – заспорила с ним Мария. – А что случится, если он захватит Джоко и Мелиссу? И они скажут ему, что не повинны в смерти его сына? Что будет тогда?
– Ну, я…
– Вероятно, Берт с Чарли, а еще Джек Ронси, изобьют Джоко, но на этот раз не как сотрудники вашего отделения…
– Мисс Торн, я уверяю вас…
– …они не остановятся, когда он потеряет сознание. Они изобьют его до смерти.
– Моя дорогая юная леди…
– А моя сестра? Он изнасилует и замучает ее?
– Мисс Торн!
Не обращая внимания на его протесты, Мария повысила голос:
– Как по-вашему, что он сделает, инспектор Ревилл?
Инспектор поднял отчет со стола:
– Если бы только дилетанты не мешали нам заниматься делом…
– Давайте, инспектор, продолжайте, – засмеялся Джоко. – Половину своего рабочего времени вы заполняете отчеты и перекладываете бумаги по папкам. А вторую его половину, нравится вам это или нет, вы вообще ничего не делаете. И вы довольны этим. Бедные сами разбираются со своими проблемами. Средний класс не доставляет много проблем. А богатые платят вам, чтобы вы не лезли в их дела – они не хотят, чтобы вы совали носы в их жизнь. Разве я не прав?
– Кто бы говорил… – сжавшаяся в кулак рука Ревилла скомкала бумагу.
– Если я так плох, тогда почему я работаю на вас?
– Т-ты… э-э…
– Это потому, что сами вы не представляете, как иметь дело с такими, как лорд Теренс Монтегю или кто-нибудь еще, перед чьим именем стоит «сэр».
– Довольно! – взорвался Ревилл.
– Молодой человек говорит правильно, – вмешалась Эйвори. – Вы это знаете, мы это знаем, и ничего с этим не поделаешь, – она махнула рукой, покончив с этой проблемой и переходя к другой. – Так что же мы можем сделать для этих молодых людей? Нельзя же им всю жизнь прожить под угрозой.
– Мадам… – он взглянул на всех поочередно, а затем откинулся на стуле. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
Мария сурово взглянула на него:
– Мы надеемся, что вы все-таки арестуете Берта, Чарли и Джека Ронси. Они безнаказанно нападали на рядовых граждан нашего города.
Довольно странно, но Джоко встал на сторону Ревилла.
– В этом мало пользы, Рия. Их заменят другими раньше, чем правосудие сошлет их в доки. А те парни могут оказаться похуже этих, – он взглянул на Ревилла: – Я немножко поразмыслил над этим – мне кажется, что я должен позволить им схватить меня.
– О нет, Джоко…
– Мой дорогой мальчик, ты лезешь в пасть к дьяволу.
Ревилл, прищурившись, окинул его взглядом.
– Я не какой-нибудь чертов герой, – продолжил Джоко. – Видит Бог, я никогда не хотел им быть. По-моему, не стоит получать по зубам только для того, чтобы стать светским щеголем, но вы поручили мне дело. А я терпеть не могу, когда остается что-то недоделанное.
– Нет, Джоко, ты этого не сделаешь, – повторила Мария.
Однако Ревилл задумался над его предложением:
– Какие у тебя планы?
– Позволить им захватить меня в «Петухе Робине», точно так же, как они пытались это сделать в прошлый раз. Я подброшу русскому намек. Его не будет на месте, а Доджер сообщит Джеку Ронси, где я. Что-то вроде слежки за мной, понимаете?
– Это просто ужасно, – заявила Мария.
– И они меня схватят. А когда я окажусь у них, то выясню, что произошло на самом деле.
– Они убьют тебя.
– Нет. Во всяком случае до тех пор, пока все не выяснят. Л пока они будут разбираться, что-нибудь прояснится…
– Это даст шанс, – заметил Ревилл.
– И большой шанс, – согласилась Мария.
– По-моему, это сработает, – сказал Джоко.
– Но что удержит их от того, чтобы убить тебя сразу же? – спросил Ревилл.
– Я дам им понять, что смогу навести их на Мелиссу и Марию. Меня не убьют, пока не узнают, где они прячутся.
– Ты с ума сошел. Но это может сработать.
– А что будет потом? Неужели мы оставим его в таком положении? – чуть не плача спросила Мария.
– Нет, – Ревилл встал. – У него будет два часа. Ровно два. А потом я пошлю туда отряд и вызволю его.
– За два часа они могут очень здорово избить нашего дорогого юношу, – пробормотала Эйвори.
– Не изобьют, – пообещал Джоко.
Мария обняла Джоко и крепко поцеловала в губы. Сначала тот остолбенел и от смущения стал сопротивляться, но ее губы были настойчивыми. И тогда его руки нерешительно обвились вокруг нее, и он с пылом отчаяния ответил на ее поцелуй.
Ревилл притворился, что изучает бумаги на столе. Миссис Шайрс сняла свои разбитые очки и стала протирать платочком стекла.
Когда Джоко оторвался от Марии, его лицо было густо-красным.
– Рия, – прошептал он. – Почему?
– Ты герой, Джоко. Ты настоящий герой. Ты джентльмен из джентльменов.
– Пошел вон!.. – огрызнулась на Берта леди Гермиона.
– Да, мэм, – его слона были почти неразборчивыми – так сильно опухло разбитое лицо.
Леди Гермиона прогнала его взмахом руки, и он заковылял прочь. Затем она заворчала на Джека Ронси:
– Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через мясорубку.
– Встретился со старым знакомым, – нахально объявил Джек.
– Но ты не привел сюда ни Джоко, ни эту девку Торн.
– Нет, мэм, видите ли…
– Вижу. В деле тебе доверять нельзя. Ох уж эти мужчины! – она многозначительно передернула плечами.
Джек виновато повесил голову.
Рука Гермионы взлетела и отвесила ему пощечину, крепкую, оставившую ярко-красный отпечаток, заметный сквозь грязь и щетину на щеке.
Джек что-то буркнул и вздернул голову, но Гермиона вплотную приблизила к нему лицо:
– Они еще поплатятся за убийство моего сына, – сказала она, выплевывая каждое слово ему в лицо. – Если ты не можешь привести их сюда силой, тогда я дам тебе задачу по зубам, и они придут сюда сами.
Глава двадцать первая
Дверь, треснув, вывалилась под ударом ноги Джека Ронси. Здоровенный детина, нанятый им, понесся вверх по темной лестнице.
Герцогиня так огрела его дубинкой по голове, что он опрокинулся на бегущего следом за ним парня и сбил его с ног. Они оба упали вниз, заставив Джека Ронси с еще одним бандитом остановиться перед грудой тел.
– Гасите свет! – закричала Герцогиня. Секунды спустя ворвавшиеся полезли наверх в полную темноту, оказавшись в жутко невыгодном положении, поскольку сами были подсвечены сбоку струйкой света, пробивавшейся с улицы через выбитую дверь.
Герцогиня молча поджидала их наверху, хотя любой шум, который она могла произвести, заглушился бы ворчанием и проклятиями, раздававшимися на узкой площадке у подножия лестницы. Через несколько мучительных секунд нападающие снова рванулись наверх.
Первый поставивший ногу на пол склада получил дубинкой в грудь. Он свалился набок, но компаньон поймал и удержал его.
Герцогиня вскинула голову. Окна на потолке открылись, фигурки карабкались в них на фоне звездного неба. К несчастью, этот дополнительный свет разрушил защитный покров темноты. Тем не менее, она расправилась еще с одной головой, показавшейся над ступеньками.
– Урра! – запрыгала позади нее Бет. Она размахивала перед собой кулачками, словно призовой боксер. – Всыпь им еще!
– Ага, урра! – откликнулась Пан, подхватив крик старшей девочки.
– Убирайтесь! – вскрикнула Герцогиня. – Бегите! Быстро!
Бет схватила Пан за руку:
– Бежим!
– Нет! – малышка остановилась как вкопанная. – Мы не можем предать Герцогиню.
Их голоса звучали в темноте словно колокольчики.
– Ради Бога, уходите! – повернулась к ним Герцогиня. – Прочь!
Ее приказ завершился испуганным вскриком. Джек Ронси взобрался на верхушку лестницы и схватил ее за лодыжку. Она задергалась и лягнула его в голову, но его хватка была крепкой как кандалы. Вместо того, чтобы подняться к Герцогине, он пригнулся и потащил ее к себе.
Герцогиня свалилась набок и, ударившись локтем о жесткий пол, выронила дубинку. Продолжая сопротивляться, она лягнула его в руку и лицо, всевозможные перлы ее обширного уличного словаря так и сыпались из ее рта. Джек только хрюкнул, когда ее ботинок попал ему в щеку.
– Герцогиня! – Пан отпихнула Бет и бросилась вперед. Словно маленькая фурия, она лягнула Джека в голову. Один хороший удар ботинка пришелся ему в ухо, но второй промазал.
– Панси! – вскрикнула Герцогиня. – Прочь отсюда! Беги!
– Нет, он побьет тебя! Я сейчас ему как дам… Глаза Джека Ронси стали привыкать к свету. Не обращая внимания на слабые пинки девочки, он перешел в наступление. Он полез вверх по лестнице, волоча за собой Герцогиню и удерживая ее в неудобном положении.
– Быстро за мной, – рявкнул он на своих людей. – Я поймал ее, придурки.
Пан пнула его в голень повыше ботинка:
– Вот тебе!
– Пан! – взвизгнула Бет. – Брось его! Бежим, балда!
Большая рука Джека повернулась и сгребла его маленькую противницу. Пан в ужасе завизжала.
– Отпусти ее! – бросилась вперед Бет и пырнула его головой в живот.
Джек едва покачнулся. Отпустив лодыжку Герцогини, он освободившейся рукой обхватил Бет и приподнял над полом.
– Ой! Пусти меня! Пусти! – Бет лягалась и тузила его кулаками, но он не обращал на нее внимания.
Герцогиня вскочила на ноги и замахнулась на Джека дубинкой, но его наемники пришли наконец в себя. Они быстро взобрались наверх и окружили ее. Она замахнулась на того, кто оказался перед ней, но другой подбежал сзади и заломил ей руки за спину.
– Поискать еще кого-нибудь? – они с сомнением оглядывали темное помещение склада.
– Нет, – Джек поднял повыше двух извивающихся детей. – Нам хватит этих.
– Герцогиня, Герцогиня, – захныкала Пан.
– Отпусти ее! Она же еще ребенок! – Герцогиня отчаянно рванулась, но державший ее мужчина подтащил ее к Джеку Ронси и поставил перед ним.
Тот стал сжимать обеих девочек, пока они не завизжали.
– Прямо как поросята.
– Ради Бога…
– Пусти меня! Пусти меня! Я не поросенок!
– Тише! – рявкнул Джек, сжимая их своими ручищами, пока обе извивающиеся ноши не обвисли у него в руках. – Так-то лучше. – Его наемник выпихнул Герцогиню вперед. – А теперь слушай меня внимательно. Ты получишь их обратно, когда доставишь нам то, чего мы хотим.
– Что это? – замерла Герцогиня.
– Джоко Уолтон, – проворчал Джек Ронси.
– Никогда не слышала о таком.
Бет начала жалобно всхлипывать. Сутенер качнул головой:
– Ты очень хорошо его знаешь – и его, и его пташку.
– Даже если я его знаю, я не знаю, где его искать, – сказала Герцогиня. – Я слышала, что он уехал из города.
– Найди его, – потребовал Джек. – Или тебе известно, где я получу хорошую цену за этих двоих.
– Если ты причинишь им хоть малейший вред, я пущу твои кишки себе па подвязки, – пообещала Герцогиня. Ее темные глаза блеснули в полумраке комнаты.
– О-ох, я весь дрожу, до самых пяток, – скверно рассмеялся Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Она подняла голову, ее вуаль шевельнулась. Преподобный Динсмор ободряюще улыбнулся ей.
Рядом с ней сидел мужчина с ошеломленным выражением лица. Он не мигая глядел на бледный профиль покойника, лежащего в задрапированном трауром гробу. Одет этот джентльмен был в костюм строгого покроя, а позади него стоял человек, наверняка бывший его камердинером.
Преподобный Динсмор подсчитывал свои блага. Возможно, ему достанется не одно щедрое пожертвование.
Позади этой пары сидела группа молодых женщин. Все они были одеты в черное, но каждая в своем стиле. Некоторые из этих нарядов – шикарные, отделанные перьями и блестками, с глубочайшими вырезами, – подходили скорее для оперы, чем для похорон. Другие костюмы, несомненно, были куплены за очень скромную цену. Это были жалкие обноски с перекошенными подолами и сползающие с плеч.
Несмотря на то, что одежда выдавала различный уровень благосостояния этих женщин, все эти мрачно-торжественные лица были без макияжа. Никто из них не выглядел сегодня соответственно своему занятию.
Гроб, к котором лежал Джордж Монтегю, был задрапирован черным бархатом. Букет кремово-белых лилий лежал на груди покойного. В голове и ногах его стояли вазы с лилиями и подсвечники с зажженными свечами.
Динсмор покрепче ухватился за свой молитвенник. Леди в черном, наверное, немало похлопотала, чтобы все выглядело пристойно.
– Давай, черт возьми, начинай! Преподобный Динсмор подскочил на месте.
Один из тех, от кого следовало бы ожидать наибольшей чувствительности, нарушил торжественность момента.
– Пожалуйста, Терри, тише, – вполголоса сказала леди под вуалью.
Джентльмен погрозил пастору кулаком:
– Давай начинай, – проворчал он. – Начинай скорее и кончай.
Динсмор застыл на месте и прокашлялся:
– Давайте начнем со слова молитвы. Наш дорогой Отец на небесах…
Ревилл закатил глаза к небу, вымаливая божественной силы и наставления.
Затем он встал и вышел из-за стола, чтобы встретить миссис Шайрс. Стараясь не обращать внимания на треснутые стекла ее очков, он подвел ее к стулу и усадил. Мария Торн с мятежным выражением лица расположилась рядом с ней. Ревилл молча уставился на мужчину, который вошел с ними. С некоторым волнением в сердце он разглядывал свое творение.
Стоило поглядеть на Джоко Уолтона в новом шелковом цилиндре и превосходном черном костюме. Хорошая чистка и утюжка восстановили его костюм почти до первоначального состояния. Эйвори Шайрс послала в «Хародс» за новым головным убором взамен оставленного в гардеробной «Лордс Дрим».
Но дело было не только в одежде. Ревилл понял, что Джоко Уолтон теперь и держится иначе. Бывший вор стоял прямо и с достоинством, без малейших признаков страха или напускной храбрости. Он излучал спокойную уверенность. Ревиллу приходилось видеть личных советников королевы – ему даже случалось пожимать некоторым из них руки. Джоко Уолтон мог бы находиться среди них, не выделяясь ничем.
Ревилл молча протянул Джоко руку, тот пожал ее.
– На нас вчера напали в моем собственном доме, – заявила Эйвори Шайрс.
Ревилл вернулся за свой стол и открыл отчет:
– Да, мэм. Я уже прочитал об этом. К несчастью, обоим нападавшим удалось скрыться. Тем не менее, по описаниям, которые вы дали нашим офицерам, мы сможем опознать и задержать этих людей.
– К черту описания, – напрямик сказала Мария. – Мы с сестрой называли вам адреса и имена.
Ревилл неловко заерзал на стуле:
– Мы побывали там.
– И что вы там обнаружили?
– Один из двоих мужчин, про которых вы сказали, что они были у вас в доме, во время происшествия был в своей постели. На него самого недавно напали и сильно избили. Хозяйка поручилась за него.
– Конечно, еще бы она не поручилась, – согласилась Мария. – А другой?
– Она никогда не слышала о нем. Эйвори Шайрс встряхнула головой:
– Я никогда еще не слышала о подобном надругательстве. Ведь мы – законопослушные граждане…
Лорд Монтегю тоже, – возразил ей Ревилл.
– Нет, – открыто заспорила Мария. – Он не такой.
Ревилл протянул к ней руку в беспомощном жесте:
– Но у вас нет доказательств, моя дорогая леди.
– Вы же сами видели его в «Лордс Дрим». Он наклонился к ней, словно в сотый раз говоря поучение маленькому несмышленому ребенку:
– Это еще не доказательство того, что он похитил вашу сестру.
– Одна из девушек…
– Чего стоит свидетельство проститутки против пэра?
Джоко положил руку на плечо Марии. Она закусила губу, но повторила обвинение:
– Это он послал людей, чтобы те похитили мою сестру из дома миссис Шайрс.
– И, конечно, мы должны его арестовать, – продолжил за нее Ревилл.
– Инспектор Ревилл, моя невинная семнадцатилетняя сестра прячется за дверью миссис Шайрс под охраной. Она боится даже показаться на улицах Лондона, не говоря уже о том, чтобы попытаться найти работу. Я боюсь повести ее в церковь или в общество, где она может встретить хорошего молодого человека, который оценит ее порядочность и мужество и захочет взять ее в жены, – Мария вынула из сумочки носовой платок и промокнула глаза.
– Когда миссис Шайрс опознает мужчину, который приходил к ней в дом и напал на нее, тогда его можно будет отдать под суд.
– Но это не избавит нас от проблемы, – в первый раз подал голос Джоко. – Эти леди в опасности, инспектор. Лорд Монтегю наймет кого-нибудь еще, чтобы отплатить за смерть своего сына, – уголок его рта изогнулся в иронической усмешке. – В каком-то смысле он в нашем положении, вам не кажется?
– Не понимаю.
– Он тоже не доверяет Скотленд-Ярду. Он знает, чего вы стоите.
Ревилл побагровел до кончиков волос. Три пары глаз обвиняюще уставились на него.
– У нас нет причин считать, что Джордж Монтегю погиб не в результате несчастного случая, – заявил он.
– Легко так сказать, – сладким голосом сказал Джоко. – Ни расследования, ни ловли виновных. Все довольны, а легавые снова разгуливают по кварталу.
– Лорд Монтегю вне себя от горя, – стал уговаривать его Ревилл. – Со временем он овладеет собой. Я уверен, он поймет, что наше заключение правильно.
– Но пока он не считает, что оно правильно, – заспорила с ним Мария. – А что случится, если он захватит Джоко и Мелиссу? И они скажут ему, что не повинны в смерти его сына? Что будет тогда?
– Ну, я…
– Вероятно, Берт с Чарли, а еще Джек Ронси, изобьют Джоко, но на этот раз не как сотрудники вашего отделения…
– Мисс Торн, я уверяю вас…
– …они не остановятся, когда он потеряет сознание. Они изобьют его до смерти.
– Моя дорогая юная леди…
– А моя сестра? Он изнасилует и замучает ее?
– Мисс Торн!
Не обращая внимания на его протесты, Мария повысила голос:
– Как по-вашему, что он сделает, инспектор Ревилл?
Инспектор поднял отчет со стола:
– Если бы только дилетанты не мешали нам заниматься делом…
– Давайте, инспектор, продолжайте, – засмеялся Джоко. – Половину своего рабочего времени вы заполняете отчеты и перекладываете бумаги по папкам. А вторую его половину, нравится вам это или нет, вы вообще ничего не делаете. И вы довольны этим. Бедные сами разбираются со своими проблемами. Средний класс не доставляет много проблем. А богатые платят вам, чтобы вы не лезли в их дела – они не хотят, чтобы вы совали носы в их жизнь. Разве я не прав?
– Кто бы говорил… – сжавшаяся в кулак рука Ревилла скомкала бумагу.
– Если я так плох, тогда почему я работаю на вас?
– Т-ты… э-э…
– Это потому, что сами вы не представляете, как иметь дело с такими, как лорд Теренс Монтегю или кто-нибудь еще, перед чьим именем стоит «сэр».
– Довольно! – взорвался Ревилл.
– Молодой человек говорит правильно, – вмешалась Эйвори. – Вы это знаете, мы это знаем, и ничего с этим не поделаешь, – она махнула рукой, покончив с этой проблемой и переходя к другой. – Так что же мы можем сделать для этих молодых людей? Нельзя же им всю жизнь прожить под угрозой.
– Мадам… – он взглянул на всех поочередно, а затем откинулся на стуле. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
Мария сурово взглянула на него:
– Мы надеемся, что вы все-таки арестуете Берта, Чарли и Джека Ронси. Они безнаказанно нападали на рядовых граждан нашего города.
Довольно странно, но Джоко встал на сторону Ревилла.
– В этом мало пользы, Рия. Их заменят другими раньше, чем правосудие сошлет их в доки. А те парни могут оказаться похуже этих, – он взглянул на Ревилла: – Я немножко поразмыслил над этим – мне кажется, что я должен позволить им схватить меня.
– О нет, Джоко…
– Мой дорогой мальчик, ты лезешь в пасть к дьяволу.
Ревилл, прищурившись, окинул его взглядом.
– Я не какой-нибудь чертов герой, – продолжил Джоко. – Видит Бог, я никогда не хотел им быть. По-моему, не стоит получать по зубам только для того, чтобы стать светским щеголем, но вы поручили мне дело. А я терпеть не могу, когда остается что-то недоделанное.
– Нет, Джоко, ты этого не сделаешь, – повторила Мария.
Однако Ревилл задумался над его предложением:
– Какие у тебя планы?
– Позволить им захватить меня в «Петухе Робине», точно так же, как они пытались это сделать в прошлый раз. Я подброшу русскому намек. Его не будет на месте, а Доджер сообщит Джеку Ронси, где я. Что-то вроде слежки за мной, понимаете?
– Это просто ужасно, – заявила Мария.
– И они меня схватят. А когда я окажусь у них, то выясню, что произошло на самом деле.
– Они убьют тебя.
– Нет. Во всяком случае до тех пор, пока все не выяснят. Л пока они будут разбираться, что-нибудь прояснится…
– Это даст шанс, – заметил Ревилл.
– И большой шанс, – согласилась Мария.
– По-моему, это сработает, – сказал Джоко.
– Но что удержит их от того, чтобы убить тебя сразу же? – спросил Ревилл.
– Я дам им понять, что смогу навести их на Мелиссу и Марию. Меня не убьют, пока не узнают, где они прячутся.
– Ты с ума сошел. Но это может сработать.
– А что будет потом? Неужели мы оставим его в таком положении? – чуть не плача спросила Мария.
– Нет, – Ревилл встал. – У него будет два часа. Ровно два. А потом я пошлю туда отряд и вызволю его.
– За два часа они могут очень здорово избить нашего дорогого юношу, – пробормотала Эйвори.
– Не изобьют, – пообещал Джоко.
Мария обняла Джоко и крепко поцеловала в губы. Сначала тот остолбенел и от смущения стал сопротивляться, но ее губы были настойчивыми. И тогда его руки нерешительно обвились вокруг нее, и он с пылом отчаяния ответил на ее поцелуй.
Ревилл притворился, что изучает бумаги на столе. Миссис Шайрс сняла свои разбитые очки и стала протирать платочком стекла.
Когда Джоко оторвался от Марии, его лицо было густо-красным.
– Рия, – прошептал он. – Почему?
– Ты герой, Джоко. Ты настоящий герой. Ты джентльмен из джентльменов.
– Пошел вон!.. – огрызнулась на Берта леди Гермиона.
– Да, мэм, – его слона были почти неразборчивыми – так сильно опухло разбитое лицо.
Леди Гермиона прогнала его взмахом руки, и он заковылял прочь. Затем она заворчала на Джека Ронси:
– Ты выглядишь так, словно тебя пропустили через мясорубку.
– Встретился со старым знакомым, – нахально объявил Джек.
– Но ты не привел сюда ни Джоко, ни эту девку Торн.
– Нет, мэм, видите ли…
– Вижу. В деле тебе доверять нельзя. Ох уж эти мужчины! – она многозначительно передернула плечами.
Джек виновато повесил голову.
Рука Гермионы взлетела и отвесила ему пощечину, крепкую, оставившую ярко-красный отпечаток, заметный сквозь грязь и щетину на щеке.
Джек что-то буркнул и вздернул голову, но Гермиона вплотную приблизила к нему лицо:
– Они еще поплатятся за убийство моего сына, – сказала она, выплевывая каждое слово ему в лицо. – Если ты не можешь привести их сюда силой, тогда я дам тебе задачу по зубам, и они придут сюда сами.
Глава двадцать первая
Дверь, треснув, вывалилась под ударом ноги Джека Ронси. Здоровенный детина, нанятый им, понесся вверх по темной лестнице.
Герцогиня так огрела его дубинкой по голове, что он опрокинулся на бегущего следом за ним парня и сбил его с ног. Они оба упали вниз, заставив Джека Ронси с еще одним бандитом остановиться перед грудой тел.
– Гасите свет! – закричала Герцогиня. Секунды спустя ворвавшиеся полезли наверх в полную темноту, оказавшись в жутко невыгодном положении, поскольку сами были подсвечены сбоку струйкой света, пробивавшейся с улицы через выбитую дверь.
Герцогиня молча поджидала их наверху, хотя любой шум, который она могла произвести, заглушился бы ворчанием и проклятиями, раздававшимися на узкой площадке у подножия лестницы. Через несколько мучительных секунд нападающие снова рванулись наверх.
Первый поставивший ногу на пол склада получил дубинкой в грудь. Он свалился набок, но компаньон поймал и удержал его.
Герцогиня вскинула голову. Окна на потолке открылись, фигурки карабкались в них на фоне звездного неба. К несчастью, этот дополнительный свет разрушил защитный покров темноты. Тем не менее, она расправилась еще с одной головой, показавшейся над ступеньками.
– Урра! – запрыгала позади нее Бет. Она размахивала перед собой кулачками, словно призовой боксер. – Всыпь им еще!
– Ага, урра! – откликнулась Пан, подхватив крик старшей девочки.
– Убирайтесь! – вскрикнула Герцогиня. – Бегите! Быстро!
Бет схватила Пан за руку:
– Бежим!
– Нет! – малышка остановилась как вкопанная. – Мы не можем предать Герцогиню.
Их голоса звучали в темноте словно колокольчики.
– Ради Бога, уходите! – повернулась к ним Герцогиня. – Прочь!
Ее приказ завершился испуганным вскриком. Джек Ронси взобрался на верхушку лестницы и схватил ее за лодыжку. Она задергалась и лягнула его в голову, но его хватка была крепкой как кандалы. Вместо того, чтобы подняться к Герцогине, он пригнулся и потащил ее к себе.
Герцогиня свалилась набок и, ударившись локтем о жесткий пол, выронила дубинку. Продолжая сопротивляться, она лягнула его в руку и лицо, всевозможные перлы ее обширного уличного словаря так и сыпались из ее рта. Джек только хрюкнул, когда ее ботинок попал ему в щеку.
– Герцогиня! – Пан отпихнула Бет и бросилась вперед. Словно маленькая фурия, она лягнула Джека в голову. Один хороший удар ботинка пришелся ему в ухо, но второй промазал.
– Панси! – вскрикнула Герцогиня. – Прочь отсюда! Беги!
– Нет, он побьет тебя! Я сейчас ему как дам… Глаза Джека Ронси стали привыкать к свету. Не обращая внимания на слабые пинки девочки, он перешел в наступление. Он полез вверх по лестнице, волоча за собой Герцогиню и удерживая ее в неудобном положении.
– Быстро за мной, – рявкнул он на своих людей. – Я поймал ее, придурки.
Пан пнула его в голень повыше ботинка:
– Вот тебе!
– Пан! – взвизгнула Бет. – Брось его! Бежим, балда!
Большая рука Джека повернулась и сгребла его маленькую противницу. Пан в ужасе завизжала.
– Отпусти ее! – бросилась вперед Бет и пырнула его головой в живот.
Джек едва покачнулся. Отпустив лодыжку Герцогини, он освободившейся рукой обхватил Бет и приподнял над полом.
– Ой! Пусти меня! Пусти! – Бет лягалась и тузила его кулаками, но он не обращал на нее внимания.
Герцогиня вскочила на ноги и замахнулась на Джека дубинкой, но его наемники пришли наконец в себя. Они быстро взобрались наверх и окружили ее. Она замахнулась на того, кто оказался перед ней, но другой подбежал сзади и заломил ей руки за спину.
– Поискать еще кого-нибудь? – они с сомнением оглядывали темное помещение склада.
– Нет, – Джек поднял повыше двух извивающихся детей. – Нам хватит этих.
– Герцогиня, Герцогиня, – захныкала Пан.
– Отпусти ее! Она же еще ребенок! – Герцогиня отчаянно рванулась, но державший ее мужчина подтащил ее к Джеку Ронси и поставил перед ним.
Тот стал сжимать обеих девочек, пока они не завизжали.
– Прямо как поросята.
– Ради Бога…
– Пусти меня! Пусти меня! Я не поросенок!
– Тише! – рявкнул Джек, сжимая их своими ручищами, пока обе извивающиеся ноши не обвисли у него в руках. – Так-то лучше. – Его наемник выпихнул Герцогиню вперед. – А теперь слушай меня внимательно. Ты получишь их обратно, когда доставишь нам то, чего мы хотим.
– Что это? – замерла Герцогиня.
– Джоко Уолтон, – проворчал Джек Ронси.
– Никогда не слышала о таком.
Бет начала жалобно всхлипывать. Сутенер качнул головой:
– Ты очень хорошо его знаешь – и его, и его пташку.
– Даже если я его знаю, я не знаю, где его искать, – сказала Герцогиня. – Я слышала, что он уехал из города.
– Найди его, – потребовал Джек. – Или тебе известно, где я получу хорошую цену за этих двоих.
– Если ты причинишь им хоть малейший вред, я пущу твои кишки себе па подвязки, – пообещала Герцогиня. Ее темные глаза блеснули в полумраке комнаты.
– О-ох, я весь дрожу, до самых пяток, – скверно рассмеялся Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39