С момента встречи с вашей хозяйкой я все время находился здесь! Я… Да я до сих пор в ночном халате! Спроси кого угодно! Спроси у кого пожелаешь, Рамис!
Все девицы нестройным хором подтвердили его слова:
– О-он был с Полли! Скажи, Полли!
– Это правда, сэр! Я… – У девицы был несчастный вид. – Мы вместе провели ночь и ждали завтрак, когда вы пришли!
– Они лгут ради тебя, Фергус!
От досады Фергус всплеснул руками.
– Ну зачем мне портить то, что мне нужно? Ты же слышал, что я хочу, приобрести «Колокольчик» для себя! Ты же слышал это!
Алекс не знал, помог ли Марш себе этим признанием или, наоборот, сделал хуже. Рамис покачал головой:
– Я слышал, как ты угрожал «Колокольчику», грязный подонок!
– Я не об этом говорил! Нет… Только не дочери Мари!
В глазах Рамиса появился холодный блеск.
– Ты…
– Рамис, подожди! – Алекс шагнул к нему. – Если ты убьешь его, ты потеряешь ее навсегда.
Рамис в замешательстве взглянул на него:
– О чем вы говорите?
– Если ты веришь в ад, тогда подумай о рае. Она ведь там, не так ли?
Глаза Рамиса наполнились слезами.
– Как пожелает Всевышний… Она будет светить там как звезда… мой воробышек.
– Твой воробышек ждет тебя в раю, Рамис. Убей Фергуса, и все ее ожидания будут напрасными. Ты только будешь терзать ее тем, что совершил это убийство. Джиллиам вряд ли захотела бы этого. Ты должен чувствовать это своим сердцем.
Рамис оглянулся на Фергуса, решимости у него поубавилось.
– Не надо ради нее совершать этот грязный поступок, – продолжал Алекс. – Джиллиам не заслуживает, чтобы такой негодяй как Марш был убит в память о ней. Ведь ты очень любил ее, чтобы так поступить.
Повисла тягостная тишина, только прерывистое дыхание Фергуса отсчитывало секунды. Наконец Рамис отпустил его, и Марш, как тюфяк, свалился к ногам Алекса.
Фергус застонал и помассировал шею, словно хотел убедиться, что ему не перерезали горло.
– Темнокожий ублюдок! Я позабочусь…
Алекс ударил его, и Марш распластался на полу.
– Ты позаботишься о своем поведении и никому не расскажешь о случившемся, иначе я сам тебя покалечу. Ты меня слышишь?
Марш взглянул на него, согласно кивая. Лицо его было серым от страха, нижняя губа тряслась.
– О-он бы убил меня.
– Он вполне мог бы это сделать. – Алекс взял Фергуса за грудки и притянул к себе, наклонившись так, чтобы только Марш мог слышать его слова. – Но если ты когда-нибудь опять побеспокоишь мадам Дебурсье или переступишь порог «Колокольчика», ты пожалеешь, что Рамис не убил тебя сегодня.
Марш опять кивнул. Алекс без предупреждения отпустил его рубашку и, перешагнув через упавшего ничком человека, вышел вслед за Рамисом. На ступеньках они оба перевели дыхание, и Алекс махнул рукой экипажу на улице.
Короткая поездка прошла словно в призрачном тумане. Рамис хранил молчание, и Алексу казалось, что он везет живой труп. Алекс уберег Рамиса от опрометчивого поступка, не позволил совершить убийство, но сейчас, глядя на несчастного, сомневался, что это было милосердием с его стороны.
«А если бы на этой аллее была Джоселин, смог бы я удержаться от возмездия? Мог бы я думать или хотя бы дышать? Хотел бы я спастись от ада, который положил бы конец страданиям?» Об этом даже страшно думать.
Легче было поразмышлять о Фергусе, Джоселин совершенно точно охарактеризовала его. Всем известно, какой это мерзкий тип. Маршу не имело смысла преследовать своих девиц и девиц из других борделей. Эта Полли была достаточно убедительна. А если учесть мерзкое отношение Фергуса к ним, девицы не стали бы его выгораживать и лгать ради него. Черт, для них это вообще был бы отличный шанс избавиться от мерзкого типа, если бы развязали языки!
Но если это не Фергус… Тогда кто?
Алекс мысленно пересчитал жертвы, проследил путь убийцы от «Полумесяца» до «Жадеита», дальше к «Лебедю» и теперь к «Колокольчику» и к бедной Джилли. Какая-то странная мысль мелькнула в мозгу, и Алекс уже не мог отделаться от нее.
Разве Деклан не упоминал все эти бордели? Почти в таком же порядке… Алекс тряхнул головой. Нет, не почти, а точно в таком порядке. Но это просто невероятная мысль. Он знает Деклана целую вечность, и его единственный недостаток – отсутствие дисциплины. И все-таки…
Нет, это невозможно!
«Ничего невозможного нет», – возразил ему слабый внутренний голос. Деклан был постоянным клиентом всех этих заведений и очень живо интересовался убийствами. Как человек, желающий снова вернуть их к жизни в своем рассказе?
Неправда! Деклан и мухи не обидит!
Однако когда экипаж подъехал к «Колокольчику», Алекс понял, что он не останется здесь сейчас, он должен все выяснить.
– Присмотрите за ним, миссис Брукс.
Кухарка и лакеи помогли Рамису выйти из экипажа и подняться по ступенькам, словно темнокожий великан был немощным или хрупким, как стекло.
– А вы не зайдете, милорд? – Миссис Брукс остановилась, под глазами залегли темные круги. – Мадам очень беспокоилась, что…
– Нет, – оборвал ее Алекс. – Мне… Я должен кое-что сделать. – Алекс постучал извозчику. – Домой, и как можно скорее!
Экипаж рванул с места, оставив изумленную миссис Брукс хлопотать над Рамисом, остальные слуги вернулись в дом.
Глава 16
Алекс, не дожидаясь, пока экипаж остановится, спрыгнул на ходу и взбежал по ступенькам в дом.
– Деклан! – Его голос эхом отозвался в пустом холле, и Алекс в расстроенных чувствах бросил на пол пальто. В этот момент появился дворецкий.
– Адамс, где мистер Форрестер? – Алекс был краток. Обычно невозмутимый дворецкий смог только пальцем указать на лестницу и пробормотал:
– Мне кажется, он все еще в постели, но…
Алекс не стал дожидаться конца предложения. Он быстро преодолел ступеньки, перешагивая сразу через две, и устремился к комнате Деклана. Не постучав, Алекс сразу распахнул дверь. В конце концов, если человек только что совершил подлое убийство, в его комнате могли быть какие-то улики, хотя Алекс по-прежнему не верил, что веселый дружище Деклан был…
Пронзительный визг прервал его мысли, и перед Алексом предстала совсем другая, очень неожиданная, картина.
Из постели Деклана выпрыгнула Элоиза, и тот постарался спрятать ее от гнева брата за своей спиной.
– Слушай, Рэндалл… это не то, что ты думаешь! – Деклан ухмыльнулся. – То есть то, но не совсем. Если ты позволишь мне… одеться…
Элоиза ущипнула его в знак протеста, но не издала ни звука.
– Черт возьми, Элоиза! Можно сказать, что я потерял свою одежду. Как будто это что-то изменит, ему и так все понятно! – Деклан покраснел еще больше, заворачиваясь в простыню.
Алекс смотрел на них и испытывал одновременно и облечение, и изумление, он едва сдерживал смех. Дело пахло скандалом. Ведь он застал свою замужнюю сестру в постели с лучшим другом, и его естественной реакцией должен был стать гнев. Но Алекс просто не мог собраться с силами. Деклан не был преступником, и Алекс чувствовал себя полным болваном из-за того, что мог так подумать о нем.
– Ради Бога, одевайтесь. Я… уезжаю.
Алекс вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. У него еще будет время послушать о планах любовников, если таковые у них есть, и сыграть роль рассерженного брата.
Алекс вздохнул, быстро направился к выходу и опять вызвал экипаж. Он ругал себя за заминку, пока поднимал брошенное на пол пальто, и череда бранных слов отдавалась эхом в пустынном холле. Ему пока не удалось разгадать тайну убийств. Но кто бы ни совершал эти ужасные убийства, он до сих пор был на свободе, и пока он, Алекс, ничего не мог поделать, кроме как поскорее вернуться к Джоселин и хоть чем-то помочь ей.
* * *
Вернувшись в «Колокольчик», Алекс вбежал в фойе и быстро передал пальто и шляпу лакею.
– Как Рамис? Есть какие-то новости?
– А вы кто? – Низкий мужской голос прозвучал откуда-то из глубины фойе. Когда мужчина сделал шаг вперед от дверей отдельного салона, Алекс понял, что это, должно быть, инспектор, присланный сюда по поводу убийства. Блокнот в руках, тяжелая квадратная челюсть, как у бульдога, и подвижные глаза, которые, казалось, просвечивали насквозь. Он окинул Алекса с ног до головы холодным взглядом, и стало понятно, что от этого человека ничего не укроется.
Алекс почувствовал неприятную дрожь, пробежавшую по позвоночнику.
– Друг.
– А вы не пройдете сюда, друг? – Инспектор отошел в сторону от двери, и Алекс увидел в глубине комнаты Джоселин. Ее лицо было прикрыто легкой серой вуалью, но даже через вуаль он увидел, что Джоселин бледна и потрясена случившимся, хотя старается держаться.
– У вас есть имя, сэр? Или визитная карточка? Я спрашиваю только потому, что за пределами этого дома, кажется, еще никто не знает о смерти этой девицы… Поэтому я рискнул предположить, что вы были здесь, когда все произошло. Так?
О Боже. Он легко мог признаться в этом. Но если его имя прозвучит в связи с этими убийствами… В мозгу промелькнула мысль о судьбе Дрейка, и сердце Алекса бешено застучало в груди. Как же его назовут, когда газетчики выяснят, что его любовницей является хозяйка борделя и что он помчался защищать другого сутенера от ее слуги, который горел желанием отомстить? Не намекнут ли потом репортеры, что он участвовал в убийстве всех этих женщин? Герцог покажется ангелом в сравнении с Алексом, а причуды отца так и вовсе будут забыты.
– Сэр? – Инспектор не оставлял его в покое.
– Я не уверен, что…
– Он друг «Колокольчика», инспектор Таггерт. Наверняка вы можете понять, что человек проявляет сдержанность в признаниях такого рода. – Джоселин вклинилась в их разговор и снова переключила внимание на себя. – Он – джентльмен и уважаемый пэр Англии. Он слишком благовоспитан, чтобы сказать вам, что не хочет, чтобы его имя пачкали, упомянув в ваших заметках.
– Даже если так… – Инспектор замолчал, оценивая ситуацию, дорогое пальто Алекса и его изысканные манеры, прежде чем вновь обратить свой взгляд на Джоселин. – Если он располагает какой-либо информацией…
– Если бы у него была какая-то информация, он бы не вошел в дверь с вопросами, – возразила Джоселин. – Инспектор, никто сильнее меня не желает, чтобы убийца был найден. Д-джиллиам… – Эмоции вновь захватили ее, но она справилась с собой и продолжила: – Джиллиам была для меня как младшая сестра. Пожалуйста, отпустите этого джентльмена, и давайте займемся делом. Если он позже вспомнит что-нибудь, я обещаю, что дам вам знать. – Она приблизилась к инспектору и что-то прошептала ему на ухо. Алекс ничего не услышал.
– Ну что ж, хорошо. – Инспектор закрыл маленький блокнот в кожаном переплете и спрятал его в карман своего пальто.
Джоселин шагнула к Алексу:
– Вам нужно идти.
– Нет, это… Джоселин, я…
Она покачала головой, заставляя его замолчать, в глазах вспыхнула ярость. Он назвал ее перед инспектором по имени. Он перешел границу и ухудшил ситуацию. Теперь он ей не помощник.
– Как хозяйка этого заведения, я прошу вас уйти, сэр. Я сообщу, когда выяснится это недоразумение, а до тех пор, пожалуйста, не возвращайтесь.
Глава 17
В холле «Колокольчика» худшие опасения Алекса усилились, лакеи преградили ему дорогу. Прошло уже много дней, но от Джоселин не было никаких известий. Он немного успокоился, увидев новых лакеев внушительного вида и принятые меры предосторожности, но поскольку лакеи не позволили ему встретиться с Джоселин, как он того желал, на душе было тяжело. Он отправлял ей записки и ненавидел каждый слог, унижавший его, умолявший ее о встрече. Она говорила, что пошлет за ним, когда прояснятся все недоразумения, но Алекс не верил, что что-то решится, пока его нет рядом. В конце концов, терпение его иссякло. Он отчаянно хотел узнать, как она живет, а молчание в ответ на его записки оглушало его. Наконец он принял решение, он просто должен взять все в свои руки. Это началось по ее требованию, но не может так закончиться. «Я был дураком». В тот роковой день он сказал себе, что не может жить без нее, а потом ушел.
– Мадам Дебурсье не принимает, милорд. Боюсь, вам придется уйти.
– Она примет меня! Скажите ей, что я не собираюсь… – Лорд Коулвик! – Напускная беспечность в улыбке Джез никого не ввела в заблуждение, но смутила слуг, и они ослабили свою хватку. – Как нехорошо с вашей стороны заставлять меня ждать.
– Госпожа сказала, что она не желает…
– Не будь болваном, Мартин. Он выгодный клиент, а ты даже не поинтересовался у него, может быть, он выберет другую девушку, если мадам Дебурсье сейчас не может! – Джез спустилась вниз и взяла Алекса под руку. – Пойдемте со мной. Посмотрим, можно ли вам помочь.
– Мы сообщим об этом Рамису, Джез. – Лакеи отступили в сторону, но держались настороженно.
Она надула губы и дерзко посмотрела в их сторону, подталкивая Алекса к лестнице.
– Для меня это не имеет никакого значения. Хотя мне кажется, что это жестоко с вашей стороны – допекать бедного человека, когда он так страдает! Он сходит с ума от горя, а вы собираетесь обсуждать с ним всякую ерунду, постоянный клиент пришел немного утешиться и отвлечься. Если он поколотит вас до бессознательного состояния, не приходите под мою дверь жаловаться.
Когда они оказались на лестничной площадке, вдали от слуг, Джез нежно промурлыкала ему на ухо:
– Полно, милорд. Я знаю, вы не успокоитесь, пока не увидите ее, но… вы уверены, что я ничем не могу помочь вам?
– Спасибо, Изабель. – Алекс мягко убрал ее руку со своего плеча. – Я – ваш должник.
– Вряд ли. – Она прищурила глаза, и в ее взгляде растаяли последние следы– обаяния. – Вы просто загадка, не так ли, лорд Коулвик? – Кошечка выпустила коготки, но продолжала сопровождать его по дому к заветной цели.
– Я вам не нравлюсь, да?
Джез пожала, плечами:
– Мне вообще не нравятся мужчины, лорд Коулвик. Но вас невзлюбить труднее, чем других, если вас это утешит.
Они шли по коридору второго этажа, когда Алекс услышал женский плач и замедлил шаги.
Джез нетерпеливо топнула ножкой, стараясь привлечь его внимание.
– Не беспокойтесь, милорд. Это Сюзанна. Она не прекращает плакать с тех пор, как нашли Джилли. Бесполезная вещь эти слезы, должна вам сказать. Сюзанна испортит свою красоту и закончит тем, что будет стирать кому-нибудь белье, если не прекратит свои истерики.
– Они с мисс Джиллиам были так близки?
– Нет, – беспечно ответила Джез. – Поэтому ее слезы еще больше раздражают, если вы хотите услышать мое мнение. Только кто может догадаться, что происходит в ее голове?
– Это точно.
– О, как будто вы осведомлены! – Джез усмехнулась и остановилась перед лестницей, ведущей наверх. – Меня не беспокоит, что вы обо мне думаете, милорд. Я не притворяюсь, кто я такая и чем занимаюсь. И не скрываю трудностей той жизни, которую выбрала. А вы… Выбудете держать в руках пивную кружку, пить и пытаться убедить себя, что это была чашка чая! Вы станете пить мочу из кубка, если кто-нибудь скажет вам, что она кристально чистая! Я не буду извиняться, бросив несколько камней в ваши окна. Вы успеете увернуться. – Джез грациозно повернулась и пошла прочь, шурша юбками. – Уходите Коулвик. Пока вы по-прежнему думаете, что вы умнее всех остальных! – бросила она через плечо.
Алекс сделал три глубоких вдоха, чтобы успокоить гнев, который вызвала в нем дерзость Джез. Бесконечные дни ожидания не ослабили его решительности, но нападки Джез стали для него полной неожиданностью. Ладно, он и так много времени потратил впустую, покорно ожидая, когда Джоселин пошлет за ним. Не стоит тратить его дальше на пустые споры с Изабель.
Он быстро поднялся по ступенькам, выбросив из головы чепуху, которую говорила Джез. Алекс постучал в дверь и подождал приглашения.
– Войдите. – Ее голос прозвучал мягко и приглушенно.
Вид комнаты как-то сразу успокоил Алекса, словно приход сюда уже сам по себе обещал успех. Но Джоселин нигде не было, поэтому Алекс сделал несколько шагов и увидел ее в кабинете.
Она с удивлением смотрела на него, и Алекс с болью в сердце отметил бледность ее лица и следы недавних слез.
– Л-лорд Коулвик?
Ее официальное обращение к нему не осталось незамеченным, но Алекс решил, что в нынешней печальной ситуации она имеет право на некоторую отчужденность.
– Джоселин, я не мог больше ждать, я пришел, чтобы увидеться с тобой. Мне надо было… знать, что с тобой все в порядке.
– Как видишь, – осторожно начала Джоселин, – у меня все хорошо. Я пишу письмо матери Эдит, чтобы сообщить ей об успехах дочери.
– Ты не прислала мне никаких известий, признаться, я сходил с ума от беспокойства. Я не способен ждать, когда дело касается тебя.
– Никаких новостей нет. – Джоселин встала и вышла из отгороженной гобеленом ниши. – По-моему, лучше оставить между нами все как есть.
– Все как есть? – Алекс последовал за ней в комнату. – Джоселин, я должен попросить у тебя прощения. Я не имел права уезжать в тот день. Я должен был прокричать свое имя и…
– Я обычно говорю, что женщина может задохнуться в море обязательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22