Да. Но и с ней можно договориться. Не по своей прихоти она противостоит ему – она защищает интересы простых людей. Если девочка еще жива и я спасу ее, какая награда ожидает меня? Но, получив ребенка, Онор может успокоиться и не дать согласия на использование своего участка земли. В результате я упаду в глазах всех, включая лорда Портинскейла. Я – инженер, и моя обязанность – проектировать и строить каналы, а не тратить время на споры с землевладельцами и на ловлю сбежавших рабочих. А вот теперь я, словно средневековый рыцарь, пытающийся завоевать сердце прекрасной дамы, еду совершать благородный поступок. Но только не любовь толкает меня на это, а женские слезы».
И тут Джон вспомнил, что он безоружен. Хотя вроде бы беспокоиться ему не надо – он просто передаст расписку-обязательство тому, кто похитил ребенка, и может быть свободен.
Сегодня, стремительно откликнувшись на приглашение мисс Мартиндейл приехать к ней, он так спешил, что не стал завтракать. При виде плещущейся в реке рыбы и взлетавших при его приближении фазанов Джон ощутил приступ голода. Поборов неприятное чувство, он решил вместо того, чтобы сразу же стучаться в дверь врага, провести разведку. Тем более, что в такой ранний час хозяин дома наверняка еще спит.
За воротами усадьбы Баннистер свернул с широкой дороги и поехал по тропинке вдоль деревьев. Как только впереди показался дом, он спешился, привязал своего коня в густых зарослях кустарника и дальше отправился пешком.
Хотя солнце стояло высоко, слуг Ральфа возле дома не было. Джона поразило запустение, в котором пребывала усадьба Хатерби: старая карета со сломанными осями торчала посреди высокой крапивы, несколько тощих цыплят в поисках корма бродили по двору, соломенная крыша хлева насквозь прогнила, ставни на окнах отвалились.
Увидев это, Баннистер твердо решил расписку Ральфу не давать – этот человек все до последнего пенни спустит за карточным столом, потратит на своих многочисленных любовниц и мгновенно потребует еще.
Услышав, как зазвенела цепь, на которую была посажена собака, Джон прижался к стене дома. Ральф наверняка отдал распоряжение спрятать девочку. Но где? Джон решил для начала проверить конюшню. Не забывая о том, что собака в любой момент может залаять, он крадучись обошел несколько обветшалых построек и, оказавшись возле конюшни, надавил плечом на ворота, висевшие на одной петле. Они скрипнули, и тут же заголосил петух, задергалась, фыркая, лошадь, ударяя по каменному полу копытом. Баннистер затаил дыхание. Но, собака, как ни странно, молчала, и слуги не прибежали.
На сеновал вела шаткая лестница. Поднимаясь по ступенькам, Джон неожиданно понял, в какую абсурдную ситуацию попал, и рассмеялся про себя. Ему вспомнились детские годы, когда он вместе с братьями играл в лесных разбойников. Опасность, которая ему сейчас грозила, была не больше, чем в детской игре. Между прочим, вот так в детстве, прыгая с верхней ступеньки лестницы, он сломал руку.
И тут Джон заметил Сусанну. Она лежала ничком на сене. На ней была всего лишь ночная сорочка. Ее руки, заведенные за спину, и ноги были связаны толстым шнуром. Она не шевелилась и не издавала никаких звуков.
Джон испугался. Сердце от волнения чуть не выскочило из его груди. Он представил, что будет с Онор, когда та узнает, что Сузанна мертва, и ему стало плохо. Онор была готова заплатить за девочку пять тысяч гиней, а Ральф убил ее и, словно ненужную вещь, выбросил на сеновал.
Джон стоял, беспомощно опустив руки, и, испытывая непомерную жалость, смотрел на неподвижное тело. Спазм сдавил ему горло, в ушах шумело. Не в силах унять дрожь в сразу же ослабевших ногах, он наклонился над телом девочки.
И тут сено зашевелилось. Джон не поверил своим глазам, наклонился ниже. Сусанна слабо дышала. У него перехватило дыхание.
– Маленькая моя. – Он осторожно перевернул девочку на спину.
На него смотрели полные ужаса голубые глаза. Сердце Джона бешено заколотилось.
– Не бойся, – тихо сказал он. – Ты же меня знаешь. Я друг мисс Шарлотт, помнишь, я подошел к вам, когда ты вышивала? Помнишь? Я пришел, чтобы тебя забрать. Только не кричи и успокойся.
Он закусил губу, вспомнив, что девочка от рождения глухонемая.
Джон освободил ее от пут. Касаясь пальцами тонких запястий и колен девчушки, он понял, что та сильно замерзла, и завернул ее в свою накидку. С ребенком на руках Джон осторожно подошел к лестнице и начал спускаться. Неожиданно во дворе послышались чьи-то шаги, и Баннистер быстро вернулся на чердак. Прислушиваясь к шагам, он ругал себя за то, что не захватил с собой оружие. И тут он вспомнил про расписку мисс Мартиндейл. В создавшейся ситуации этот листок бумаги был его единственным оправданием. Но Джон предпочел бы пойти на убийство, чем передать расписку такому негодяю, как Ральф.
Сквозь щель чердака он увидел идущего к конюшне мужчину. В руках мужчина держал полную миску с едой. Джон аккуратно положил Сусанну на сено, улыбнулся ей, чтобы приободрить, и спрятался в углу за лестницей. И в ту же минуту вспомнил, что девочка завернута в его накидку.
Мужчина, чертыхаясь, поднимался по прогнившим ступенькам. Он прямиком направился к девочке, нагнулся над ней и почесал затылок. Джон, шаги которого заглушало рассыпанное сено, подкрался сзади, одной рукой схватил мужчину за горло, другой зажал ему рот и ударил коленом в спину. Они упали на деревянный цол, который под весом их тел громко затрещал. Содержимое миски выплеснулось мужчине в глаза и ослепило его.
Джон быстро затолкал в рот слуги свой носовой платок, нашел шнур, которым до этого была связана Сусанна, и связал им парня. Тот, морщась, немного посопротивлялся, а затем затих.
Перескакивая через ветки, битый кирпич и ржавое железо, Баннистер с девочкой на руках побежал через двор. Он услышал, как в доме распахнулось окно, послышался резкий оклик женщины, пытавшейся утихомирить лающую собаку. После этого раздался мужской крик, а следом – кудахтанье кур. Юркнув между постройками, Джон кинулся к тому месту, где стоял его конь. Спускаясь по каменистому склону, он зацепился ногой за торчавший из земли корень, потерял равновесие и упал. Выругавшись, он стал подниматься и тут почувствовал в плече такую боль, что заскрипел зубами. Он коснулся рукой больного места и громко вскрикнул. Сустав в плече Баннистер вывихнул еще раньше, когда упал с лошади. Произошло это с ним в Италии. И вот снова та же травма. А ему еще надо было влезть с девочкой в седло.
Крики и топот ног позади становились все громче. Но Джон сдаваться не собирался. В противном случае он предстал бы в глазах мисс Мартиндейл полнейшим идиотом и был бы ею проклят. Он склонился над Сусанной. По ее щекам текли слезы. Но она не ушиблась – удар при падении смягчила его накидка. Джон поднял малышку, прижал к правому плечу, отвязал коня и повел его к воротам. Каждый шаг приносил ему страдания.
За воротами, в нескольких ярдах от дороги, стоял старый дуб, вокруг которого разрослась ежевика. Джон завел коня в кусты, привязал его к ветке дуба и, присев, посадил Сусанну себе на колени. Ужас, который он увидел в ее глазах, заставил его забыть о собственной боли.
– Не бойся, детка, – ласково произнес Баннистер. – Это всего лишь игра, и называется она «прятки». Здесь нас никто не найдет. Скоро мы поедем к мисс Онор. Ты же этого хочешь?
Девочка перестала плакать, удивленно посмотрела на него и кивнула. Постепенно страх в ее глазах исчез. Она неожиданно улыбнулась и крепче прижалась к груди Джона. От этого движения боль в плече возродилась, и он тихо застонал.
Со стороны дороги послышались шаги. Джон осторожно выглянул из кустов и увидел бедно одетого парня. Тот держал в руке короткоствольное ружье с раструбом. Парень легко вбежал на холм, с которого хорошо просматривалась дорога, несколько минут постоял, вглядываясь в даль, затем пожал плечами и повернул обратно. По его действиям Баннистер понял, что пропажа Сусанны никем пока не обнаружена. Так что ему надо было как можно быстрее отправляться в путь.
Испытывая страшную боль, Джон поднялся с земли, подвел коня к поваленному дереву и с огромным трудом залез в седло. Видя, что им придется ехать верхом, девочка крепко обняла Баннистера и одобрительно промычала. Его охватило приятное волнение. Впереди его ждала Шарлотт, которая занимала в его планах на будущее далеко не последнее место. Джон пожалел, что не захватил с собой виски – сейчас бы не мешало выпить, чтобы заглушить чувство боли. Он вспомнил благоухающий розами сад, встречу с Шарлотт, ее порозовевшие от смущения щечки, тонкие пальчики, теребившие кружевной платочек, и все остальное, что могло волновать мужчину в женщине. Вспомнил Онор и девочку, которая преподнесла ей свежую розу, вызвав у хозяйки добрую улыбку.
Баннистер понял, почему он вызвался спасти эту девочку.
Глава 7
– Не думала я, что ты можешь быть такой глупой, – ткнув концом трости в ковер, недовольно пробурчала леди Мартиндейл. – Дала этому сомнительному человеку расписку и доверила ему вписать в нее любую сумму.
– Но я ее написала на имя Ральфа, – устало отбивалась Онор.
Старуха презрительно скривила губы.
– Я уверена, что они действуют заодно. Один похищает девочку, а другой изображает, что спасает ее. Для этого мистер Баннистер и приехал к тебе.
– Мистер Баннистер ничего не изображает, – потеряв терпение, возразила Онор. – Я же послала за ним по вашему совету. Он собрался на розыски Сусанны еще до того, как я предложила выкуп. Я дважды обвинила его в злодействах, которые он не совершал. И это произошло только потому, что я вас послушала.
Старуха скривила губы.
– А я не утверждала, что трутница его. Это ты сама предположила.
– Если бы вы так не спрашивали Джона о ней, я бы его не заподозрила.
– Мисс, вы лучше скажите мне следующее. Я что, увидев мистера Баннистера и распростертую у его ног Шарлотт, не должна была сделать им замечание?
– Прежде чем осуждать, вам надо было выслушать их объяснения. Шарлотт упала во время игры с детьми, а вы сразу решили…
– Онор! Как ты смеешь так со мной разговаривать?
– Да потому, что так оно и есть. Вы всех ругаете и никого никогда не похвалите. Вам нравится унижать других. Да и детей в нашем доме вы терпите только оттого, что вам нравится их тиранить.
В глазах леди Мартиндейл засверкали злые огоньки, трость в руке задрожала.
– Да как ты смеешь…
– Мэм, не думаю, что вы осмелитесь меня ударить. Вы же прекрасно знаете, что вдовий приют для вас не самое лучшее место.
– Что на тебя нашло? – Голос леди Мартиндейл дрогнул.
Онор приложила ладонь ко лбу.
– Во-первых, я не выспалась, – сказала она. – А во-вторых, я очень беспокоюсь о Сусанне. Все равно, даже если вы и, правы, я не позволю так относиться к Шарлотт. Она моя самая ценная помощница. Кроме того, я больше не буду слушать ваши замечания в адрес мистера Баннистера. Что бы вы ни говорили о нем, по отношению ко мне он ведет себя как истинный джентльмен.
Леди Мартиндейл опустила трость и прищурила глаза.
– Значит, таков твой ответ. Мало того, что с этим инженером-выскочкой флиртует Шарлотт, но и ты, моя внучка, с которой я связывала столько надежд…
– Простите, мэм, – присев в реверансе, перебила старуху Онор, – но мне пора заниматься делами.
Когда она выходила из гостиной, ее всю трясло. В разговоре с бабкой девушка наконец-то выплеснула накопившиеся в ней чувства и сняла напряжение. Теперь ей снова захотелось заняться своей повседневной работой, которая помогла бы ей отвлечься от мрачных мыслей по поводу судьбы ее любимой Сусанны. Сколько времени потребуется Баннистеру, чтобы решить вопрос с Ральфом? – думала она. Час уйдет, чтобы добраться до его дома, и еще час на обратную дорогу. Долго ли ему придется уговаривать Ральфа? А что, если Ральф похитил девочку не с целью получения выкупа, а просто захотел отомстить? Если так, то жива ли еще Сусанна?
Онор прислонилась к стене, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. И тут она почувствовала на своем плече руку Шарлотт.
– Дорогая, не надо так волноваться, – сказала девушка. – Уверена, что мистер Баннистер привезет Сусанну живой и невредимой.
– Ты так в него веришь. А ведь вы с ним мало знакомы.
– Это потому, что у меня нет таких предрассудков, как у тебя. Между вами возник психологический барьер, который мешает друг друга понять. То же самое я сказала и ему. Попыталась объяснить, что ты…
– Ты говорила с ним обо мне? – резко перебила подругу Онор.
– Дорогая, не сердись на меня. Я только хотела рассказать ему, какая ты есть на самом деле.
– Я бы предпочла, чтобы люди обо мне судили сами, – холодно заметила Онор. – А какого мнения обо мне мистер Баннистер, меня мало волнует.
– Послушай, думаю, ты не права. Мне кажется, что для тебя его мнение очень важно.
Онор отпрянула от подруги:
– Прости, но у меня более важные дела, чем обсуждение пристрастий мистера Баннистера.
Шарлотт удивленно посмотрела на нее.
– Как ты сейчас похожа на свою бабушку! – в отчаянии воскликнула она и продолжила говорить на ходу, пытаясь удержать Онор: – Милая, я знаю, ты устала и пребываешь в отчаянии. Умоляю тебя, не отталкивай меня. Ведь я желаю тебе только добра.
Онор схватила руку Шарлотт и поцеловала подругу в щеку.
– Прости, прости меня! Ты права, я очень устала. Это ожидание довело меня до состояния нервного срыва.
– Ты так любишь эту девочку?
Онор развела руками.
– Мне дорога не только Сусанна, – ответила она. – Ты видела, какими испуганными были дети за завтраком? Они боятся. Думают, что если такое случилось с Сусанной, то это может произойти с каждым из них. И теперь наша задача – убедить детей, что им в моем доме ничто не угрожает. Если мистер Баннистер вернется ни с чем…
– Мне кажется, он не подведет. Я знаю, что Джон привезет девочку живой и здоровой.
Онор тяжело вздохнула:
– Молю Бога, чтобы ты оказалась права. Но я твоего оптимизма разделить не могу. И это не потому, что я не верю в мистера Баннистера. Просто хорошо знаю, на что способен Ральф.
Онор понуро побрела к двери.
– Классные занятия отменять не будем, – тихо добавила она. – Пусть все идет своим чередом.
– А где Сара? – спросила Шарлотт, когда они пересекли двор.
– Джудит сказала, что она еще спит. Я дала ей двойную дозу снотворного. Если Ральф виновен в похищении Сусанны, то мы говорить ей об этом не будем.
Время тянулось невыносимо долго. После урока чтения Онор повела детей на поросший высокой травою холм, откуда хорошо просматривалась дорога. Она послала одну из девочек с просьбой к Шарлотт, чтобы та присоединилась к ним со своим классом, и предложила детям поиграть в жмурки или прятки. Эти игры все очень любили. Но на ее предложение младшие дети замотали головами и окружили ее, словно цыплята курицу.
– Они боятся, что если они отбегут подальше или будут водить, то их тоже украдут, – пояснил один из старших мальчиков.
– Пока мы с Шарлотт с вами, вас никто не украдет! – в отчаянии воскликнула Онор. – С нами вам нечего бояться.
Однако страх затаился в детских глазах. Несмотря на все заверения хозяйки, дети были уверены, что их могут забрать на шахту, об ужасах которой им рассказал Бартоломью.
Пытаясь вселить в детей уверенность в том, что они в полной безопасности, Онор обняла самого маленького мальчугана.
– А давайте поиграем в игру, в которой все держатся за руки! – весело предложила Шарлотт. – Кто будет играть в венок из роз?
Дети радостно закричали и, взявшись за руки, образовали круг. Онор почувствовала, как крепко сжали ее руки маленькие ладошки, и ненависть к Ральфу вспыхнула в ней с новой силой. Не показывая своих чувств, она играла с детьми и смеялась вместе со всеми.
Солнце поднималось выше и выше, а Баннистер все не возвращался. Вскоре они стали играть в новую игру под названием «апельсины и лимоны». Онор, образуя с Шарлотт «ворота», стояла спиной к дороге. Вдруг она почувствовала, как подруга крепко сжала ей пальцы.
– Он едет! – прошептала Шарлотт. – Ой, Джон не один! Это наша Сусанна, Онор.
Сердце Онор запрыгало, как мячик. У нее даже зашумело в ушах от волнения. Правой рукой Джон прижимал к своей груди спящего ребенка. «Если у него хорошие новости, то почему он не торопится сообщить их нам?» – пронеслось в голове у Онор.
– Оставайся с детьми здесь, а я посмотрю… – Отпустив руку Шарлотт, она пошла навстречу Баннистеру.
От волнения во рту у нее пересохло, руки стали холодными.
Онор по каменным ступенькам спустилась в розарий и пошла вдоль террасы. Ноги ее не слушались. Ей дважды пришлось окликнуть Баннистера, прежде чем тот поднял голову и, увидев ее, остановил коня. Лицо его было очень усталое. Откинув со лба прядь волос, он негромко произнес:
– Малышка спит. Путь был неблизкий. Боясь поверить его словам, Онор спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14