– Есть места, в которых существует проход отсюда на Ту Сторону. Вот, к примеру, вчера вас занесло, потому что вы как раз неосторожно в такое место попали. Инглор на Той Стороне Страж Холма, в котором и есть такие врата. Изредка здешние люди попадали к нам. Изредка наши – к вам. Случайно попадали – но по большей части это не совсем случайность.
– Фильтр? – подал голос Игорь.
– Вроде того. И еще. Бывают такие мгновения, когда человеку не нужны никакие врата, чтобы увидеть Ту Сторону или попасть туда. Когда человек сам открывает путь.
– И где он оказывается? – осипшим голосом проговорил Игорь.
– Этого не могу сказать. У каждого человека, что с той, что с другой стороны, есть свой маяк. Своя мечта или свой долг. Рыцарь идет туда, где обида и несправедливость. Властолюбец туда, где он может захапать власть. Исследователь… – Она помолчала, поджав губы. Помотала головой. – Ладно. Короче, вот так устроено. Наш мир существует.
Инглор уважительно кивнул головой. Игорь думал.
– Получается, – сказал он после долгого молчания, – ваш мир – место, где материализуются наши идеи. Так?
– Так.
– Хорошо же… Тогда, значит, этот процесс идет и сейчас?
– Да.
– Погоди-погоди. Так вы что, полностью зависите от нас?
Кэт улыбнулась:
– Не больше, чем вы от нас.
– Извини, не понял. Это же мы создаем идеи?
– Верно. Но посмотри путь идеи – пока она, так сказать, не укоренится в мозгах, не получит базы, не станет архетипом, она эфемерна. Но когда она обретает базу, она материализуется в какой-то области пространства у нас. А что есть наш мир? Один большой-большой архетип, на котором, собственно, строится ваше мировоззрение, ваше понимание миропорядка, понимание «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Сотри его – и ваше сознание станет чистым листом. Измени его – и у вас будет иное мировоззрение. Убей наш мир – и вас, таких как вы, не станет тоже. Игорь смотрел в огонь.
– Но этого же не может быть!
– Это и у вас бывало без нашей, так сказать, помощи, так почему нет?
– Архетип стирали? Еще чего!
– Да нет, просто меняли содержание. Бога меняли на вождя, фюрера, ну и так далее, к примеру. А вот теперь если снести сам архетип? У нас-то он не абстрактен, это наши леса-поля, законы существования. А методы изничтожения миров у вас не просто хорошо продуманы, да и опробованы на деле. Так что это все у нас известно и весьма осуществимо.
– Блин, вот ведь напридумывали на свою голову…
– Ну давно ведь уже кто-то сказал, что творец должен отвечать за каждое свое слово.
Игорь снова замолчал.
– Стало быть, все мои зеленые человечки, и эта Красная Женщина, и та босховская тварь… Но они бесплотны. А она настоящая! И вы живые! Кто эти призраки тогда?
Елена досадливо кивала – ей не терпелось ответить.
– Да-да, конечно. Ты слушай меня, слушай. Наш мир постоянно находится в процессе создания. Есть его стабильные области, где творение закончено. Есть еще несформированные или постоянно меняющиеся. Я иногда представляю себе это как большой такой блин, по краям которого клубится туман, и из этого тумана блин разрастается дальше… Это я так, для наглядности, – засмеялась Елена. – Вот тот самый туман, из которого можно сделать силой творчества что угодно, зовется Зона. Она весьма подвержена влияниям извне. Из нее можно создать, например… Эвтаназию.
Игорь вздрогнул.
– Но, понимаешь ли, такие существа редко обретают самостоятельное бытие. Тут нужна постоянная поддержка. «Пузыри» недолговечны и не успевают начать самостоятельно мыслить. Чтобы начать на Нашей Стороне жить по-настоящему, нужно, чтобы тебя создал либо действительно гениальный творец, либо чтобы шла постоянная, долговременная подпитка. То есть когда в вымысел верят очень многие, и не одно поколение. Когда он становится привычным и само собой разумеющимся. Вроде дуба зеленого у лукоморья. Раз лукоморье – то должен быть и дуб зеленый, и златая цепь, и кот ученый… Вот тогда уже сам вымысел начинает влиять… Ладно, я ушла в сторону. Если «пузыри» начинают осознавать себя, то они хотят жить. Если у них есть сильная подпитка, они в конце концов становятся по-настоящему живыми. Но так бывает редко. И если такое существо попадает под чье-то… нехорошее… влияние, становится, так сказать… злобным. Оно может высосать своего создателя досуха, чтобы жить. Оно подчиняет его себе. И примеров тому несть числа.
– Сам знаю, – буркнул Игорь. – Уже испытал на своей шкуре. Но зелененьких-то я не создавал…
– Они всегда были. Тени Зоны.
– Да, но почему они на меня полезли?
– Значит, ты кому-то мешаешь. Или кто-то имеет на тебя виды.
– Но какого черта?..
– Игорь! – Елена пристально посмотрела ему в глаза своим черным блестящим взглядом. – Ты видишь то, что видят не все. Ты чувствуешь точки переходов между разными измерениями Москвы. Ты проходишь в эти переходы. Кстати, постарайся ты – мог бы и через Москву пройти на Ту Сторону. В Город. Ценное свойство. Таких немного.
– Кому ценное? Вашим конкурентам? «Откровению» этому?
– Ты сам начал! – выдохнула Елена. – «Откровение» только предбанник. Фильтр для отлова таких, как ты. А выше… выше те, кто хочет стать живыми. Хотя есть, друг мой, такой закон – кто умер, тот умер. И здесь, и там.
– Они мертвы?
– Мертвы, так скажем, реальные люди. Но о них думают. Их, можно сказать, переигрывают, пересматривают… Возрождают.
– Кого?
– Игорь, отстань, а? Довольно того, что мертвецов пытаются оживить. Ладно. Я мало что могу сказать. Над всеми ними стоит некто Эйдолон. Он появился относительно недавно, еще поколение не сменилось, но пророс, видимо, уже давно. Он может ходить по измерениям Москвы. Он мотается на Ту Сторону. Он вроде бы человек – и не человек. Я не могу понять, кто он. Он старается изменить обе Стороны. И сила за ним – чудовищная. И мне не хочется предполагать, откуда, от кого идет эта сила.
– И Красная Женщина – от него?
– Не знаю, – отрезала Елена. – Попробуй сам, а? Я не знаю, чего ему надо от тебя – если надо. Я знаю только то, что он ищет академика Фомина.
Игорь нахмурился. Что-то зашевелилось на задворках памяти. Фомин. Академик Фомин… Нет. Не вспоминается.
– А он что?
Заговорила Кэт:
– Есть легенда, что он был единственным человеком, которому удалось построить прямой проход на Ту Сторону. Стабильный. Говорят, что он теоретически обосновал существование Той Стороны, то есть Нашей. И математически описал связи между нашими мирами… Он погиб со всей семьей в тридцать седьмом году.
Игорь задумался.
– А почему «говорят»?
Кэт неопределенно дернула плечом.
– Потому что неизвестно, где его рукопись.
– Но хоть кто-то ее видел?
– Ли говорит, что да. Что она точно была.
– Но, может, ее уничтожили? Потеряли?
– Все когда-нибудь где-нибудь да находится – если потеряно. Если уничтожено – хотя бы следы остаются. Я работала в архивах. Наши исследователи проникали даже в самые закрытые архивы – и ничего. Есть упоминания об этой рукописи. Прослеживается явное желание ее добыть. Причем со стороны совершенно разных организаций и людей. И не только с Этой Стороны. Но самой рукописи нет…
– А откуда знает Ли?
– А он все знает. Только не все говорит.
Игорь покачал головой. Все же первое впечатление не обманывает. Ли не так прост, как желает казаться.
– Кто он?
– Не знаю. Хочешь – спроси сам, он даже ответит, честно и откровенно. И все равно ты ничего не будешь о нем знать.
– Не понял.
– Ну так спроси.
Игорь нахмурился.
– А вдруг он из тех? Ну из плохих парней?
Кэт покачала головой:
– Нет. Я ему верю.
– Не аргумент.
– Понятно, что не аргумент. Но понимаешь… трудно определить, но к Ли неприменим рациональный подход. Ему либо веришь, либо не веришь. А если веришь, то до конца. И он не обманывает.
Они немного помолчали.
– Вот и к Фомину, похоже, не применишь рационального подхода. По крайней мере, пока. И к тебе тоже, – заговорила Елена. – Тебе просто дано чувствовать переходы. А ему дано было такой переход, Мост такой построить. Но вот как? Мы не знаем.
Игорь молча кивнул. Узнать очень хотелось, и очень многое. И еще очень не хотелось чувствовать себя особенным. Или, хуже того, избранным. Он был доволен своей прежней жизнью – только еще бы Анастасию отыскать. Он не просил тайн и приключений. Он не искал избранности, славы, великих дел. Он просто хотел спокойно сосуществовать со своими зелеными человечками и нормальным ненормальным. Но теперь пути назад не было. Он слишком много дел наделал, а каждое действие требует принятия решения. И получалось так, что он хочет остаться во всем этом непонятном предприятии. Потому что ему нравились люди, с которыми он сидел сейчас у костра. Нелогично – но вот так уж вышло. А если Игорь что-то обещал или во что-то ввязывался, то шел до конца. Родители так воспитали.
– А вы откуда, собственно?
Кэт тихо рассмеялась:
– Да ты уж и сам понял. Мы с Еленой с Той Стороны. А вот Джек здешний. И Ли тоже.
Игорь покачал головой:
– Но Джек – оборотень. А Ли…
Возникший непонятно откуда Ли тихо засмеялся:
– Я даритель имен и низатель мгновений. Шучу. Я с вами – и этого довольно.
Он откланялся и снова ушел.
– Видел? – сказала Елена. – Он всегда так. А Джек – это, так сказать, как раз из той категории нормального ненормального, что не всем видно, – улыбнулась Елена.
– Я свой собственный, – подал голос Джек. – У меня и документ есть.
– Ну да, – криво усмехнулся Игорь. – Как же без документа.
– Между прочим, у меня даже выставочный паспорт есть! – гордо сообщил Джек. – И две медали.
– Я схожу с ума, – прошептал Игорь. У него кружилась голова. – Кэт, Лен, а на самом-то деле вы кто? Кто вас придумал? Как вы сюда попали-то?
– Никто меня не придумал, – ответила Кэт. – Моих давних предков и мою страну – наверное, но я-то родилась, как все рождаются. У меня вон и родители есть, и братья.
– А кто у нас родители? – спросил Игорь с интонацией мироновского Министра-Администратора.
Кэт немного помялась.
– Марья Моревна и Кот Баюн Заморский. И отстань, пожалуйста, – очень вежливо попросила она.
Игорь расхохотался:
– А как вы попали сюда? По переходам?
Елена неопределенно покачала головой.
– Есть такая штука… Маячок. Например, почти все девушки мечтают о Прекрасном Рыцаре. И эта мечта как маячок. Она ведет через Зону, по проходам. И не только Прекрасного Рыцаря. Может и что мерзопакостное вылезти. Все в воле Автора… Бывают и такие, кто на две Стороны живет. Например, некто написал книгу о жизни домового в черемушкинской пятиэтажке. Книжку прочли многие, поверили в домового. Вот этот домовой в черемушкинской пятиэтажке и живет теперь… Правда, немножко в другом слое Москвы. Но слои-то постоянно соприкасаются, сливаются, расходятся, взаимодействуют с Той Стороной… Или взять для примера реалистическую прозу…
– Кстати, ты-то кто?
Елена надулась.
– Горгона я. Понятно? Горгона. Медузу убил Персей, а Стено и Эвриала, по некоторым преданиям, остались живы. И однажды один человек, Роберт Стенин, написал великолепную поэму «Сестры Медузы». Написал он ее в застойные годы, ее, конечно, не напечатали, и он, как булгаковский Мастер, умер в безвестности. Умер от давно истребленной заразы… Но поэму прочли – и мы появились. Вот так. Но нас все равно не было бы, не будь мифа о Медузе, не будь мощнейшего архетипа Той Стороны.
– Ой, блин. – У Игоря начинала кружиться голова. Пока был в напряжении – ничто не брало, а как кусочки ненормального стали занимать свои места в новой картине мира, так успокоился и начал уставать. – Как же у вас, наверное, хорошо… Мы же всегда мечтали о лучшем мире.
– Мы там все прекрасные и романтичные? – не по-человечески осклабилась Елена. – Дряни вы тоже насочиняли. Тысячелетнего рейха не хочешь? А он есть. Потому как идея жива и имеет мощную подпитку. Слава богу, расползаться ему не особо получается…
– Будем драться, – негромко сказал Инглор. – Я мало понял, но об Эйдолоне я слышал. И я знаю, что Серый Туман, который затягивает многие земли моего мира, – это его дело. Я буду драться.
Инглор до сих пор молчал, и все как-то даже забыли о нем.
– Прости, – сказала Елена. – Главное сейчас – отправить тебя домой. Ты знаешь, кому и что там сказать.
– Да, госпожа, – хмуро кивнул Инглор.
– Через два часа будь готов.
– Да, госпожа.
Игорь и Елена остались у костра одни. Темнело.
– Кто же направляет всех этих тварей на меня, бедного? – спросил Игорь, не обращаясь ни к кому.
– Я бы сказала, тот, кто знает о твоих способностях.
– Но кто?
Елена пожала плечами и ответила – на сей раз неожиданно мягко:
– Этого я не знаю, Игорь. Подумай сам, кто бы мог знать о тебе такие подробности.
– Господи, – прошептал Игорь, – как давно… Он назвал меня Портосом. Это мы же играли, еще в школе… Но ведь только свой, наш, «мушкетер» мог знать…
Елена молчала.
– У них, этих откровенцев, есть тоже люди с Той Стороны?
Елена кивнула:
– Наверняка. Только кто именно, с кем они на Нашей Стороне связаны – я не знаю.
Игорь склонил голову набок.
– А ты уверена, что я буду работать на вас?
– Это подход «Откровения», – усмехнулась Елена. – Мы говорим – не на нас, а с нами. Но выбор всегда за тобой – ты можешь отойти в сторону.
– Нет, я уж с вами, с вами, – усмехнулся Игорь. – Вы как-то симпатичнее капитана Вересаева. И «терминаторы» при вас не ходят.
Елена облегченно рассмеялась.
Разговор сам собой перешел к каким-то частностям и подробностям. Игорь пытался переварить все, что свалилось на его голову, и информации ему на сегодня было больше чем достаточно. Пришел Кот, принес коньяк. Сделали чаю.
Инглор наклонился к Игорю.
– Она прекрасна, – прошептал он.
– Она горгона.
– Все равно она прекрасна. Но ты не видишь – у тебя в глазах другая женщина. Пусть тебе посчастливится найти ее.
Игорь остался сидеть у костра, разинув рот.
Вечером над лесом, над поляной, полной костров, музыки и веселья, плясала Госпожа Луна. Инглор терялся в толпе пестро одетого народу, никто особенно не обращал на него внимания. Игоря замечали больше, потому как он уже успел кое с кем познакомиться.
Кончила наяривать волынка, возник какой-то парень с шаманским бубном и сумасшедшим взглядом. Глуховатый ритм завораживал. Потом к бубну присоединился тамбурин, потом вышел азиатского типа солидный мужик с варганом, а потом над толпой полетел низкий красивый женский голос, который без слов выводил какую-то дикую мелодию. Это было удивительно похоже на струящуюся яркую вышивку с точечными узорами бубна и тамбурина, с пунктирной медной варганной нитью. Три-четыре тени закружились у костра в стихийном, невероятном плясе. Это был какой-то выброс, какое-то наитие – и песенное, и плясовое, и ритмическое, разошедшееся по толпе, как круги по воде, и постепенно захватившее всех. Эхо низкого женского голоса раздавалось под высокими каменными сводами, волшебно меняя все вокруг.
Налей еще вина, мой венценосный брат,
Смотри – восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра,
Один глоток – и нам пора
Умчаться в вихре по Дороге Сна…

По Дороге Сна – пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью,
Кровью – алый цвет на конце клинка.
Это для тебя и для меня – два клинка для тех, что стали
Призраками ветра на века.

Так выпьем же еще – есть время до утра,
А впереди дорога так длинна;
Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,
И ветер свеж, и ночь темна,
И нами выбран путь – Дорога Сна…

По Дороге Сна – тихий звон подков, лег плащом туман на плечи,
Стал короной иней на челе.
Острием дождя, тенью облаков стали мы с тобою – легче,
Чем перо у сокола в крыле.

Так выпьем же еще, мой молодой король,
Лихая доля нам отведена;
Не счастье, не любовь, не жалость и не боль –
Одна луна, метель одна,
И вьется впереди Дорога Сна…
Мрачно поблескивали вонзенные в земляной пол вокруг очага мечи. В арку высокого выхода смотрела, не мигая, желтая луна, и от порога сквозь затканный серебристым туманом лес струилась светящаяся дорожка. Ветер провел влажным крылом по волосам и что-то прошептал.
Инглор выскользнул из круга в темноту, стараясь не нарушать дикой, жутковатой гармонии пляски. Игорь шагнул за ним. В темноте длинного зала сверкнули зеленым глаза Елены.
– Дорога, – еле слышно прошептал Инглор. – Надо идти…
Елена тихо дотронулась до руки Стража Холма. Инглор вздрогнул.
– Она поет, как птица Рианнон с серебряным горлом…
– Тебе лучше идти. Это долго не продержится.
Инглор вздохнул. Покачал головой. Затем отстегнул с ворота рубахи застежку, бронзовый березовый листик с хрустальной капелькой росы, и протянул на раскрытой ладони Игорю:
– Вот. Это тебе.
Игорь осторожно взял такую хрупкую с виду, но неожиданно тяжелую и твердую вещь.
– Спасибо. Только вот отдарить нечем.
– Будет случай – отдаришь. Сдается мне, мы еще свидимся. – Инглор улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51