Игроземье – 2

«Кевин Андерсон. Игроземье: Ответный ход»: АСТ, Terra Fantastica; М.; 1996
ISBN 5-7921-0111-6, 5-697-00074-X
Оригинал: Kevin Anderson, “Gameplay”, 1989
Перевод: Михаил Тарасьев
Аннотация
Чудовищный Скартарис, созданный с целью погубить Игроземье и прекратить Игру, начинает разрушение игрового мира. Играющие посылают на помощь своим персонажам новых союзников, но самое страшное оружие опасаются применять даже они. Ибо тогда под удар будет поставлено не только Игроземье…
«Ответный ход» – это второй роман популярной фэнтезийной трилогии «Мгроземье» известного американского фантаста Кевина Андерсона.

Кевин АНДЕРСОН
ОТВЕТНЫЙ ХОД
«Всегда следует помнить: каждый персонаж Игроземья был создан ТЕМИ. Он существует единственно ради развлечения ТЕХ, кто играет. Его стремления и опытность ничего не значат – все определяется броском камней и выпавшей гранью».
Книга Правил
Пролог
Мелани подышала на карту Игроземья. Может, так краска высохнет побыстрее. Ей очень не хотелось, чтобы остальные игроки заметили то, что она сделала. Дэвид, наверно, назвал бы ее поступок жульничеством, но ведь Игра теперь разыгрывала саму себя. Разыгрывала, невзирая на то, нравится им это или нет. И Мелани хотела победить.
Рядом с ней на столе стояла коробочка акриловых красок. Они давным-давно высохли, и лишь один стаканчик влажно поблескивал густой лесной зеленью.
Ярко раскрашенные гексагоны Игроземья пестрили на столе причудливой арабской вязью. Они отображали горы и леса, моря и пустыни. Заткнув за ухо непокорную прядь каштановых волос, Мелани еще раз подышала на не желающий сохнуть лес. Потом посмотрела туда, где в другом лесном гексагоне, далеко на юге, обитала загадочная Ведущая. В который раз уже она поразилась богатству и сложности этой страны.
Игроземье… Фантастический мир, и создали его они, вчетвером. Она сама, Тэйрон, Скотт и Дэвид. И каждую субботу, вот уже два года подряд, они отправлялись в нем в воображаемые путешествия в поисках воображаемых приключений.
Мелани сама нарисовала карту, аккуратно расчертив на большом куске фанеры ровные гексагоны выдуманного ею ландшафта. Нет, не для этого мира готовая карта из магазина. Игроземье должно отличаться от всех остальных игр. Оно должно быть особенным, единственным в своем роде. А значит, его надо было сделать своими руками.
Мелани и ее друзья вложили душу, создавая Игроземье. И, возможно, они несколько перестарались.
Но время шло, а Игра не кончалась. Целая раса персонажей, раса Волшебников, свершив магический обряд Превращения, покинули Игроземье, став шестью могучими Духами – тремя белыми Духами Земли, и тремя черными Духами Смерти.
На этом Дэвид хотел закончить игру. Он сказал, что больше не испытывает к ней интереса. Но Мелани, Скотт и Тэйрон решили продолжать, и Дэвид остался. Он не мог их оставить. Слишком уж Игра завладела их душами. Не в силах бросить Игроземье, он решил его уничтожить. Но и это ему не удалось.
И вот теперь Дэвид решился. Если остальные не желают заканчивать Игру, то он создаст новое чудовище, Скартариса. Монстра, который опустошит карту от края до края и превратит ее в безжизненную пустыню.
Так он покончит с Игроземьем раз и навсегда.
Но Мелани собиралась ему помешать. Им обоим приходилось играть по правилам.., но правила могут оказаться даже на руку, особенно если ты готов трактовать их несколько вольно.
Мелани вынесла измененную карту из отцовского кабинета. Она и сама уже не смогла бы отличить только что перекрашенный гексагон от остальных. Никто ничего и не заметит. В конце концов, она же не изменила тип местности, а значит, так бы рассуждал Скотт, она и в самом деле ничего не изменила. Лес так и остался лесом, но Мелани кое-что спрятала внутри, под краской, в мире Игроземья.
Она не знала, сработает ее план или нет. Не знала, может ли ее мир хоть как-то соприкоснуться с персонажами внутри Игры. Но если это все-таки возможно, то избранный ею путь, наверное, единственный.
Во время последней игры она каким-то чудом смогла сообщить своим героям о Скартарисе, набирающем силу в принадлежащем Дэвиду участке Игроземья. Три ее персонажа: воин Делраэль, его кузен книжник Вейлрет и Недоволшебник Брил, пытаясь защитить свою родину от Скартариса, создали гигантскую реку, надвое, с севера на юг, разрезавшую карту. Но теперь Мелани знала, как знали это и ее персонажи, что Река-Барьер не остановит созданное Дэвидом чудовище.
Мелани задумчиво глядела на цепочку голубых гексагонов, протянувшихся от одного края карты к другому. От одного их вида мурашки бежали у нее по спине. Да, тогда, на прошлой неделе, Игроземье впервые показало свою силу.
И вес это становилось уже не просто игрой.
Заливая леса и долины, из Северного моря на юг устремились бурные воды новой реки, и одновременно река эта появилась на деревянной карте. Один за другим на глазах изумленных игроков поголубели гексагоны лесов, полей и болот. Перепуганный Скотт, всегда такой разумный и логичный, никак не мог понять, как это могло произойти.
Но Мелани знала, в чем дело. Все было очень просто. Повиновавшийся до поры до времени правилам волшебный мир Игроземья обрел собственную магию.
Игроземье на собиралось мириться с гибелью. Нет, оно не сдастся без борьбы. И Мелани чувствовала, что должна помочь ему всем, чем только сможет. В конце концов, не каждый день выпадает возможность спасти целый мир, пусть даже и воображаемый.
Удостоверившись, что краска и в самом деле высохла, Мелани отнесла доску с картой на кухню. Она начала готовиться к Игре. Теперь будущее Игроземья зависело от удачного броска кубиков.
Глава 1 Переправа Энрода
Что-то у нас не так. Мой родной город Тайр, и тот пал. Люди, которых я знаю вот уже много-много лет, ведут себя теперь как-то странно. Временами и я сам не знаю, ни что я делаю, ни где я был.
Там, на западе, отгородившись от нас широченной рекой, лежат нетронутые, здоровые земли. А мы тут как в ловушке. Нас просто-напросто принесли в жертву. Они не дали нам ни малейшего шанса.
Энрод, последняя запись в Летописи Тайра

Страж Энрод стоял на восточном берегу Реки-Барьер. На север и на юг, сколько хватало глаз, тянулась черная граница гексагона, отделявшая реку от зарослей камыша и нависших над водой ив.
Вдалеке, за непреодолимым водным барьером, раскинулся буйный и совершенно здоровый лес. С севера к нему примыкал гексагон луга. Зеленый, – живой, защищенный от растущего на востоке зла.
Энрод скрипнул зубами. Его рука судорожно сжала Камень Огня, восьмигранный рубин, принесенный им из Тайра. Острые вершины впились в ладонь, но последний после смерти Сардуна в Игроземье полнокровный волшебник не обращал внимания на боль. С помощью своей магии Энрод внешне сохранил молодость и здоровье, но теперь груз долгих лет тяжким бременем лег на его плечи.
Горящими глазами волшебник смотрел на зеленый лес на другом берегу реки. Ничего, недолго этому гексагону оставаться таким отвратительно зеленым. Чужие мысли копошились в его голове, чужие чувства холодной лапой сжимали сердце. Перед его взором вставали видения огня и магически вызванного разрушения.
Волосы Энрода за его долгое путешествие по карте спутались, но его это ничуть не беспокоило. Стоило ему подумать о чем-то другом, о чем угодно, кроме смерти и пламени пожаров, как голова его взрывалась нестерпимой болью. Ничего, как только он доберется до того берега, как только он покажет всем им, каково стало жить в Тайре, ему сразу полегчает.
Кровь Волшебников кипела в его венах, нашептывая, подгоняя: «Воспользуйся своей силой! Уничтожь Цитадель! Пусть не думают, будто они могут безнаказанно отгородиться рекой и бросить половину Игроземья на произвол судьбы!»
Они полагают себя в безопасности. Это воин по имени Делраэль создал Реку-Барьер. Создал, чтобы не дать Энроду пройти. Чтобы не спасся никто из жителей Тайра. Чтобы ни одна живая душа с востока не проникла в мирные, нетронутые леса запада.
Энрод чувствовал, что попал в ловушку. Он не видел другого выхода. Как они могли так поступить?! Нет, он обязан уничтожить Цитадель. Должен стереть ее с лица земли. Омыть мир огнем. Пожарища. Разрушения.
Он потряс головой. Звон в ушах никак не давал ему сосредоточиться. Волдыри и ссадины покрывали его стертые в кровь ноги, подкашивавшиеся от долгой дороги. Энрод даже и не помнил, как он добрался до этой реки. Дни сливались воедино. Сливались в сплошную череду гексагонов. Он давно потерял счет времени. Сначала это его беспокоило. Теперь – нет. В последнее время это случалось слишком часто: он закрывал глаза, а открыв, обнаруживал, что оказался совсем в другом месте или он сделал что-то, о чем даже и не помнил. Теплая, пульсирующая чернота заполняла многочисленные пробелы в его памяти.
И в городе Тайре тоже что-то было не так. Энрод подумал о своем доме, об улицах, о зданиях, о других людях, обо всем, ради чего от столько лет трудился не покладая рук. Что-то было не так!
Что-то.., и это что-то пришло с востока. Черное и могущественное, растущее, пожирающее все на своем пути. Много веков тому назад уже случалось нечто подобное. Тогда, сразу после Превращения, один из ТЕХ создал в Игроземье новую силу, и все было бы кончено, если бы не чудесное появление спасшего мир незнакомца – Того-Кого-Не-Ждали.
Теперь, похоже, требовалось новое чудо.
Но голова раскалывалась, убеждая Энрода, что все будет хорошо, надо лишь опустошить цветущие земли и разрушить Цитадель. Во всем виноваты эти Делраэль и Вейлрет, и тот предатель, полукровка, Недоволшебник Брил. Это они создали Реку-Барьер, а вместе с ней и все беды Игроземья.
Стоило Энроду усомниться в этом, как моментально накатывала невыносимая боль и смятение.
Жителям Тайра всякое пришлось повидать на своем веку. Они построили свой город там, где некогда кипели самые ожесточенные битвы Войн Волшебников. Сама земля вокруг Тайра, гексагон за гексагоном, превратилась в мертвую пустошь.
Войны давным-давно закончились. Волшебники помирились и, превратившись в бесплотных духов, покинули этот мир. Их не слишком заботило то, что они разрушили.
Но молодой Энрод не присоединился к своим родичам в обряде Превращения. Идеалист по натуре, он решил остаться. Остаться, потому что Волшебники оставили после себя страшные следы. И не могли они, как полагал Энрод, просто так взять и уйти, не искупив своей вины, не оказав помощи персонажам, остающимся в разрушенном войнами мире. Он поселился в Тайре, посреди безжизненного, разоренного края. Он хотел излечить землю, вернуть ее былую красу.
Шесть Духов, если бы они только захотели, могли бы одним жестом все исправить… Но после Превращения они исчезли, даже не вспомнив о покинутом ими мире. Вот уже два века их никто не видел. Этого Энрод простить им не мог.
Он презирал своих сородичей. Духи бросили Игроземье, тогда как в их власти было помочь ему. Быть может, они сумели бы даже противостоять прихотям ТЕХ.
Энрод жил в Тайре, помогая людям отстраивать свой город, залечивать зияющие раны земли. Сперва – крохотные садики, понемногу расширяющиеся, взбирающиеся на окрестные холмы, заботой и лаской вновь покрывающиеся зеленым ковром травы. За травой кустарники. Потом первые деревья. Жизнь возвращалась в мертвые гексагоны. Труды Энрода не пропадали впустую.
Хотя он и владел Камнем Огня, одним из четырех самых сильных магических предметов Игроземья, Энрод редко прибегал к его помощи. Неустанный труд и без волшебного камня способен творить чудеса.
А потом все изменилось. Растения увяли и высохли. В ночных кошмарах Энроду виделось некое страшное чудище, набиравшее силу в горах на восточной оконечности карты.
Недавно посаженные деревья превратились в черные палки, тянущие к небу голые сухие ветви. Земля потрескалась, и поднятая ветром пыль повисла над окружающими город гексагонами. Жители Тайра стали какими-то унылыми и ко всему безразличными. Казалось, жизнь покинула их, оставив одни лишь пустые тела, лишенные и воли, и надежды. Мертвым и безмолвным стал теперь Тайр.
Такими станут и земли на другом берегу реки. Отойдя от реки, Энрод вернулся в лес. Несмотря на сжигавшее его нетерпение, он заставил себя не торопиться. Энрод тщательно отобрал несколько подходящих деревьев – примерно одного размера и толщины.
Потом поглядел на Камень Огня. На каждой грани рубина сверкала цифра, от одного до восьми. Сосредоточившись, Волшебник кинул Камень на ковер увядших листьев. Камень покатился по земле и остановился, уткнувшись в поросший мхом валун. Выпала цифра семь. Если бы Энрод выбросил единицу, его заклинание не сработало бы.., а так ему удалось призвать себе на помощь почти всю магию, какой располагал Камень Огня. Глупо, конечно, тратить такую силу на столь мелкое дело, но раз уж так выпало…
Огненные искры зажглись на его ладони. Пробуждающаяся магия нетерпеливо рвалась на волю.
Решительным жестом Энрод направил магический огонь в землю, пережигая корни. Потом перерезал ствол. Дым столбом повалил в небо.
Энрод собрал пламя в ладонь, навалился плечом на ствол и повалил первое из выбранных им деревьев. Направив свое огненное заклинание на рухнувший на землю ствол, волшебник аккуратно отсек ветки и очистил его от коры. Пряный запах горящего дерева всколыхнул старые вспоминая. Он напомнил, как когда-то, в мирном Тайре, жители, убрав урожай, собирались поболтать вокруг весело горящих костров.
Смолкли птицы. И только гремела Река-Барьер, все так же неся свои воды вдоль берегов, четко очерченных границами гексагонов.
На миг Энрод заколебался. Что он здесь делает? Этого он не помнил. Растерянно заморгав, Волшебник оглядел притихший лес.
Но тут напомнила о себе пульсирующая мощь Камня Огня, и вместе с ней, словно ураган сметая на своем пути все другие мысли, накатилась боль и противный, черный звон в ушах. Осталась только одна цель. Только одна идея. Разрушение. Уничтожение. Перебраться через реку и сделать все так, как НАДО. Выжечь их дотла. А после очищающего огня начать все заново, с чистого листа.
Крепче сжав в руке Камень Огня, Энрод направил его силу против следующего дерева. Потом еще одного. И еще, и еще, пока не увидел перед собой добрую дюжину аккуратных очищенных бревен. От пара и едкого серого дыма слезились глаза. И опустилась ночь. И пришел рассвет.
Энрод вынырнул из тьмы беспамятства, из хаоса беспорядочных видений. Он стоял босой на берегу реки и глядел на свои окровавленные руки. Рядом лежал большой плот.
Он сплел зеленые побеги в крепкие веревки. Крепко-накрепко связав ими бревна, он покрыл и сами веревки, и, особенно узлы, толстым слоем смолы, которую потом высушил с помощью Камня Огня.
* * *
Энрод не помнил, как он все это сделал. Он даже не знал, был ли это тот же самый день или уже другой.
Его белые одежды были заляпаны грязью и перепачканы сажей. Да, теперь он ничем не походил на могущественного Стража Тайра. Сейчас Энрод напоминал скорее сломленного, затравленного человека, которого сперва убили, а затем снова вернули к жизни.
Он потащил к воде тяжелый плот, и спина обжигающей болью отзывалась на каждый шаг. Но вот Энрод перешагнул через черную границу гексагона и сразу же по колено провалился в прохладную воду. Ил приятно освежал его израненные, в кровь стертые ноги. Подол рваного балахона безвольно плескался в реке.
Дергая тяжелый плот из стороны в сторону, Энрод наполовину затащил его в воду. Снова выбравшись на берег, он, орудуя длинным шестом, как рычагом, заставил свое творение окончательно перевалить через границу гексагона. Вскочив в последний момент на гладкие бревна плота, он с силой оттолкнулся от берега.
Река подхватила плот и понесла с собой, а Энрод сидел отдыхая, свесив ноги в воду. Но вскоре он встал и, упираясь шестом в дно, начал толкать плот к другому берегу. Там у него есть дело; Ему надо уничтожить вторую половину мира.
Поваленные, плывущие по течению деревья щетинились голыми ветвями, словно утопленники, тянущие руки к свету. Грязно-коричневая от земли и глины вода несла с собой всякий мусор, подобранный за долгое путешествие от Северного моря. А под поверхностью реки воображение Энрода рисовало затопленные леса и дома, скелеты путников и чудовищ, захваченных врасплох невиданным до селе потопом. Судя по старой карте Игроземья, Река-Барьер поглотила по крайней мере одну деревню.
Шептала река, накатываясь на бревна плота. Мертвые голоса со дна взывали к Энроду об отмщении. Какой персонаж мог решиться на такое? Какое право они имели?
Он опустошит их земли, превратит в пепел гексагон за гексагоном. Он уничтожит их всех. Сотрет с лица Игроземья.
Плот дернулся, словно налетев на невидимое под водой препятствие. Энрод зашатался, но сумел-таки устоять на ногах. Впереди поверхность реки сгладилась, стала ровной, словно зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27