Странно, что озлобилась не она, а ее молодая, но чертовски обворожительная племянница Софи Мадригал.
Он нарочно скосил глаза на Софи и криво усмехнулся. Щеки девушки залились румянцем, но что это было – смущение или гнев, – он так и не понял.
Черт бы побрал эту жестокую красотку! Никакие ухищрения с его стороны не могли ее пронять. За всю жизнь ему довелось встретить парочку недобрых людей, и она, несомненно, относилась к их числу.
Внезапно Софи расправила плечи и как-то странно на него посмотрела:
– Я хочу вам кое-что сказать, мистер Кэйн.
– Я весь внимание, – сладко улыбнулся он.
– Вернее, кое о чем вас предостеречь. – Она едва заметно улыбнулась, и Габриэль насторожился.
– Софи! – взмолилась Джунипер.
– Ваша жизнь оборвется… – изрекла Софи Мадригал, по своему обыкновению, не обращая внимания на увещевания тетушки. – Итак, это задание может стать для вас последним.
– Софи! – Джунипер в ужасе уставилась на племянницу.
Габриэль растерянно заморгал:
– Черт возьми, мисс Софи, зачем вы это сказали?
Она резко тряхнула головой:
– Это всего лишь предупреждение, мистер Кэйн… – Она сглотнула, потом гордо вскинула голову. Былая уверенность вернулась к ней. – Если не хотите, можете меня не слушать. – И помахала рукой в воздухе, как будто конец его жизни был каким-то незначительным пустяком.
Габриэль еще долго успокаивал расстроенную мисс Джунипер, тая от нее и от Софи собственный страх.
Софи не на шутку расстроилась. Зачем она предсказала мистеру Кэйну близкую кончину? Кто тянул ее за язык? Она отнесла Тибальта в багажное отделение (Дмитрий приготовил там ему место для отправления естественных надобностей), а потом вернулась к тете в купе. Держа Тибальта на поводке, она раздраженно стукнула об пол плетеной корзиной.
Между тем Тибальт спокойно разгуливал по купе, обнюхивая углы в поисках съестного. Не найдя ничего интересного даже под спальными полками, он все равно не унывал. Софи восхищалась упорством Тибальта. Впрочем, она тоже обладала этим ценным качеством.
Она чуть не потеряла сознание, когда до приторности учтивый мистер Габриэль Кэйн сказал, что едет в Тусон за опасным преступником. Но он назвал не Иво Хардвика. Значит, ей не придется от него избавляться.
Софи с удовольствием готовилась убить Иво Хардвика, но ей не хотелось убивать сначала Габриэля Кэйна, хотя этот человек сильно ее раздражал.
Глава 3
Поезд наконец-то подъехал к Тусону. Софи уже тошнило от созерцания бескрайней пустыни, миллионов видов кактусов, побелевших от ветра костей животных, пыли, больших североамериканских зайцев и сарычей. Несколько дней подряд они тащились по сухим и безлюдным океанам песка, изредка делая утомительно долгие остановки. Один раз, где-то на территории Нью-Мексико, паровоз наехал на корову, и они долго маялись в ожидании, когда починят сломанный двигатель.
Однако более подходящего места, чем Тусон, для совершения мести она не представляла. Если она убьет своего врага, ему не придется слишком долго добираться до места назначения, ибо этот забытый Богом городок находился на полпути в преисподнюю.
Они с Джунипер заработали немного денег, гадая пассажирам, но пророчества утомляли Софи, а людская доверчивость раздражала. Мало того, эти непроходимые болваны, причисляющие себя к так называемому светскому обществу, имели наглость смотреть на нее сверху вниз!
От долгого сидения в поезде у нее затекли ноги и плечи, ей до смерти хотелось прогуляться по утреннему холодку.
Тибальт тоже проявлял беспокойство. Он вздыхал чаще обычного, а в глазах у собаки затаилась грусть. Впрочем, взгляд Тибальта всегда был печальным, особенно если в его присутствии кто-то ел. Софи полагала, что ее псу тоже не повредила бы хорошая прогулка, а после нее – аппетитная косточка.
Между тем Габриэль Кэйн проявил себя как милый и невероятно обаятельный попутчик. Всю дорогу от Ларедо до Тусона он успешно развлекал тетю Джунипер, избавив от этого Софи, и даже пару раз рассмешил саму Софи, которая думала, что уже разучилась смеяться.
Знай Габриэль, что, развлекая мисс Джунипер, тем самым помогает Софи, он не стал бы так стараться, ибо Софи была с ним все так же неприветлива.
Черт возьми, он сумел очаровать даже Тибальта! Но Софи по-прежнему не доверяла Габриэлю Кэйну. Этот несносный человек знал какой-то секрет, позволявший ему влюблять в себя все живые существа. Прямо как ее отец! Мало того, он был похож еще и на другого мужчину, которого она когда-то знала. И пока Софи это помнит, она не поддастся его чарам.
В данный момент он вместе с тетушкой Джунипер изучал свою ладонь, как будто это была самая интересная вещь на свете.
– Взгляните сюда, мистер Кэйн. Ваша рука являет собой редкое сочетание конусов и лопаток. Это весьма знаменательно, – серьезно объявила Джунипер.
– В самом деле? – спросил Габриэль, медоточиво улыбаясь. Однако Софи заметила в его глазах лукавые искорки.
Впрочем, он был добр к Джунипер, и Софи прониклась к нему невольной симпатией. Она относила это на счет своей якобы слабохарактерности, тем более что в его присутствии ее мучили какие-то странные импульсы и видения. Наверное, ей стоило выпить одно из тетушкиных укрепляющих лекарств.
– Да, – продолжала Джунипер. – Самое главное здесь – не форма вашей ладони, а форма в сочетании с линиями.
– Понятно.
Джунипер ухватилась за средний палец Габриэля.
– Видите, какой длинный этот палец по сравнению с остальными?
– Вижу, – протянул он, и Софи заметила, что он едва сдерживает смех.
– Будь он чуть-чуть длиннее, это указывало бы на то, что вы хитрец, не заслуживающий доверия.
Софи брезгливо фыркнула. Габриэль покосился на нее с усмешкой. Но Джунипер этого не заметила. Софи бросило в жар. Проклятие!
– Но длина вашего мизинца, – продолжала Джунипер, – указывает на то, что вы обладаете тонкой, чувствительной натурой. Это согласуется с другими линиями и буграми Венеры, Меркурия и Аполлона, которые мы обсуждали раньше. Таким образом, мы ясно видим, что вы еще не достигли пика своих возможностей. Вы способны творить добро и добиться счастья в любви.
– Поразительно! Неужели вы все это видите? – воскликнул Габриэль с плохо скрываемой иронией. И Софи его понимала: надо быть очень хорошим актером, чтобы спокойно выслушивать всю эту галиматью.
Но Джунипер, разумеется, приняла его возглас за чистую монету.
– О да, мистер Кэйн. Должна сказать, что у вас очень любопытная ладонь. У вас и у Софи.
– Спасибо, мэм, вы меня почти напугали.
Джунипер захихикала, как маленькая девочка. Вот уже несколько дней она заливалась подобным смехом, а Габриэль сосредоточенно изучал карты и ладони других людей.
Софи слегка покачала головой. Ее тетушка чересчур серьезно относится к гаданию, тогда как Софи уже ничему не верит и предсказывает судьбы из чисто финансовых соображений.
Пока Габриэль и Джунипер обсуждали линии на ладони Габриэля, Софи делала вид, что перечитывает книжку «Дама или тигр?». Слова текста сливались в одно сплошное пятно: Софи внимательно слушала, как Габриэль обводит ее тетушку вокруг своего чрезвычайно длинного пальца.
Проклятый соблазнитель! Хотелось бы ей научиться так же ловко дурачить людей. Софи полагала, что она не обладает такой притягательной силой и завораживающими способностями, как Габриэль Кэйн.
Когда Тибальт, сидевший на полке рядом с ней и явно скучающий по ласке, ткнулся мокрым носом в ее ладонь, она перестала делать вид, что читает. Книга выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Приглушенно вздохнув, она нагнулась, чтобы ее поднять… и чуть не столкнулась с мистером Габриэлем Кэйном, который совершил точно такое же движение.
На его дьявольски красивом лице проступила озорная усмешка. Волна жара обдала плечи Софи, потом поднялась к затылку и щекам. Она снова выпрямилась и принялась смущенно ласкать Тибальта. Песику было все равно, какие чувства в этот момент владеют его хозяйкой. Радостно фыркнув, он опустил мордочку ей на колени.
Габриэль медленно сел, сжимая книгу в руке, и скользнул по Софи раздевающим взглядом. Она покраснела еще пуще и потянулась за книгой, но он не отдал книгу. Мысленно обругав себя, она резко отдернула руку. Он внимательно изучил обложку.
– «Дама или тигр?». – Он подмигнул. – О чем эта книга, мисс Софи? Не иначе, вы собираете информацию, перед тем как устроить сафари в самом сердце Африки?
– Тигры живут в Индии, а не в Африке, мистер Кэйн.
– Неужели? – усмехнулся Габриэль.
Джунипер хихикнула.
– Да, так. – Софи опять протянула руку. На этот раз наглец отдал ей книгу.
А она еще жалела, что предсказала ему скорую кончину!
– В этой книге, – заявила она, – рассказывается о молодом человеке, который влюбился в принцессу. Ее отец посадил его в тюрьму за то, что он позволил себе так высоко занестись. – Она многозначительно посмотрела на Габриэля, но тот снова подмигнул.
Нет, этого зарвавшегося мужлана не так-то просто поставить на место!
– Бедняга! – сказал Габриэль с притворным сочувствием. – И что же с ним стало?
Софи, в свою очередь, изобразила по-кошачьи лукавую ухмылку:
– Это должна была решить сама принцесса, мистер Кэйн. Ей предложили подвести своего возлюбленного к одной из дверей. За одной сидел тигр-людоед, за другой скрывалась прекрасная женщина. Ей надо было выбрать: скормить юношу тигру или отдать его даме.
Она с удовольствием увидела, как он округлил глаза – красивые и темные, как шоколад. Софи могла бы смотреть в них целую вечность. А какие густые черные ресницы! Софи вздохнула. Бог совершенно напрасно наградил мужчину таким достоинством. Лучше бы он отдал эти шикарные ресницы какой-нибудь женщине. Впрочем, Бог многое делал напрасно, и ничуть этим не тяготился.
– И какую же дверь она выбрала? – Его губы растянулись в такой ехидной усмешке, что Софи испугалась, как бы он не лопнул от смеха.
– Автор не говорит нам об этом, мистер Кэйн. Каждый читатель волен придумать свой собственный финал этой истории.
– Вот как, – ошеломленно пробормотал Габриэль, но мгновение спустя заявил с прежней самоуверенностью: – Тогда, боюсь, у бедняги нет шансов. Насколько я знаю, большинство дам скорее отведет мужчину на верную смерть, чем толкнет его в объятия другой женщины.
– Совершенно с вами согласна, мистер Кэйн, хотя я сочувствую бедной даме, которой насильно навязывают любовника. Если у принцессы в душе есть хоть капля сострадания, она отдаст молодого человека на растерзание тигру и спасет тем самым и себя, и эту несчастную.
Секунды три Габриэль в полном замешательстве смотрел на Софи.
– А вы кровожадны, мисс Софи! Сначала вы предрекаете мне смерть, потом убиваете бедного юношу из книжки.
Софи многозначительно посмотрела на своего собеседника.
Он усмехнулся:
– Не примите за обиду, мэм, но я благодарю Бога, что моя жизнь не в ваших руках.
– А может, в моих? – Она обнажила зубы в улыбке, заранее отрепетированной перед зеркалом.
Завидев эту улыбку, мужчины бросались наутек, трусливо поджав хвосты… или то, что было у них между ног.
Но на этот раз она просчиталась: Габриэль улыбнулся еще шире. Проклятие, она должна была это предвидеть! Софи не смела опустить глаза и перестать улыбаться, ибо в этом случае он мог бы торжествовать победу.
– Мисс Джунипер… – Габриэль лучезарно улыбнулся тетушке. – Вот кому я доверил бы свою судьбу.
– Да, – сказала Софи, – тетя Джунипер гораздо добрее, чем я.
Он отрывисто кивнул:
– Здесь я с вами согласен, мэм.
Джунипер опять хихикнула.
Софи захотелось влепить пощечины им обоим.
– К тому же она любит мошенников, – сладко добавила она.
– Это не так, Софи. – Джунипер обратилась к Габриэлю: – Она опять говорит о нашей семье, мистер Кэйн. Но наши родные не были мошенниками. – Она снова посмотрела на племянницу. – Не были!
Софи всегда удивлялась, как тетя Джунипер ухитрялась пристыдить ее одним лишь взглядом. Наверное, все дело в ее глазах – небесно-голубых, несмотря на возраст (тетушке Джунипер было уже за шестьдесят), сияющих радостью и невинностью.
Когда Софи говорила неприятные вещи об их семье, глаза Джунипер становились бесцветными, как замерзший пруд. Каждый раз, когда это случалось, Софи чувствовала себя виноватой, хоть и знала, что тетушка не права. Их покойные родственники были ярмарочным сбродом. Джунипер единственная из всех искренне верила в свою профессию провидицы и отказывалась признавать любые доводы.
Софи твердо решила не извиняться. Во всяком случае, в присутствии Габриэля Кэйна.
Он погладил свои черные усы. Софи очень хотелось их потрогать, чтобы узнать, мягкие они или колючие…
– Но вы совершенно правы, мэм: меня вполне можно назвать мошенником.
Софи почувствовала себя так, будто он двинул ее под дых. Она открыла рот и долго не могла его закрыть.
– Вы признаете, что вы мошенник, мистер Кэйн? – наконец выдавила она.
Он скромно наклонил голову набок. Софи поджала губы. Конечно, мошенник, нечего и спрашивать!
– Наверное, в этом вопросе я не слишком хороший судья, мисс Софи. Вы родились в семье колдунов, а я… – Он поднес руку к груди, где должно находиться сердце. Софи так и подмывало схватить эту руку и проверить, насколько точно Джунипер оценила его по ладони. – Я, мэм, родился в палатке священника-миссионера.
Она изумленно уставилась на него. В следующее мгновение ей пришлось сдержать улыбку: ее собеседник приравнивал священников-миссионеров к шарлатанам-прорицателям! Впрочем, он вполне мог солгать, чтобы поразить их воображение. Она по-прежнему не доверяла Габриэлю.
– О, мистер Кэйн! – раздался радостный возглас Джунипер.
Они разом обернулись к ней, удивленные такой реакцией. Джунипер стояла, прижав руки к груди, и улыбалась Габриэлю так, как будто он только что явил перед ней чудо. В первое мгновение он казался растерянным, потом взглянул на Джунипер, вопросительно улыбаясь:
– Да, мэм?
– Я знала, что вы не тот, за кого вас принимает Софи! У вас такие же крепкие духовные корни, как и у нас!
Губы Софи скривились в усмешке. Она готова была спорить: мистер Кэйн рассчитывал совсем на другой эффект. Он думал, что они потеряют дар речи от его нахальства, но тетя Джунипер вдруг принялась его хвалить. Как было бы славно, если бы он провалился сквозь землю от смущения!
Но не тут-то было. Он быстро обрел утраченное спокойствие – так быстро, что Софи могла бы этого не заметить, если бы не следила за ним с зоркостью коршуна. Этому прохвосту следовало родиться в ее семействе!
– Да, мэм, – сказал он тете Джунипер. На его лице было написано самое искреннее благочестие. – Я спасал заблудшие души с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.
Джунипер просияла и счастливо вздохнула. Софи покачала головой и принялась ласкать своего песика. Собаки имели явное превосходство перед людьми. Простые и бесхитростные, они никогда не лгали.
Тибальт не называл ее ласки любовью. Когда он испытывал голод или хотел, чтобы его почесали по спинке, он не говорил, что будет холить и лелеять свою хозяйку. И все же Тибальт был единственным существом на всем белом свете, не считая разве что тетушку Джунипер, в чью любовь Софи верила. Она впервые мысленно связала этих двоих и чуть было не захихикала, как делала Джунипер с тех пор, как познакомилась с мистером Кэйном.
Она взяла себя в руки, но – увы! – Габриэль успел заметить в ее глазах веселые искорки.
– В чем дело, мисс Софи? Вы, верно, хотели, чтобы я родился от жестокого афериста-картежника и… женщины легкого поведения?
– О нет! Вовсе нет. – Она обворожительно улыбнулась. – Вам очень подходит то, что вы родились в семье священника-миссионера.
Он усмехнулся:
– Вы, как всегда, совершенно правы, мисс Софи.
– Знаете, мистер Кэйн, – откровенно сказала тетушка Джунипер, – многие люди этого не понимают, но колдовские науки уходят корнями в религию. Я начинаю и заканчиваю свой день молитвами – благодарю нашего Отца Небесного за то, что он наградил меня скромными талантами.
Щеки Джунипер рдели, как спелые яблочки, а руки судорожно сжимали приколотую к груди камею.
Софи вздохнула.
– В самом деле, мэм? – Габриэль вежливо взглянул на Джунипер.
– Да, – откликнулась Софи.
Она не хотела казаться сварливой, хотя ее тетушка явно ничего не заметила. Джунипер только кивнула и улыбнулась, довольная тем, что Софи наконец-то с ней согласилась.
Габриэль опять погладил свои усы. Софи пыталась отвести глаза и не могла. Мужчина, которого она когда-то любила, тоже носил усы. Конечно, он не был таким красавцем, как Габриэль Кэйн, но Софи считала его самым прекрасным мужчиной на свете. И это только лишний раз доказывало, как мало она его знала… и как много значит обаяние для распутника.
– Сознаюсь, дамы, я никогда не связывал религию и колдовство.
Софи отдала ему должное: в его голосе не было и тени иронии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Он нарочно скосил глаза на Софи и криво усмехнулся. Щеки девушки залились румянцем, но что это было – смущение или гнев, – он так и не понял.
Черт бы побрал эту жестокую красотку! Никакие ухищрения с его стороны не могли ее пронять. За всю жизнь ему довелось встретить парочку недобрых людей, и она, несомненно, относилась к их числу.
Внезапно Софи расправила плечи и как-то странно на него посмотрела:
– Я хочу вам кое-что сказать, мистер Кэйн.
– Я весь внимание, – сладко улыбнулся он.
– Вернее, кое о чем вас предостеречь. – Она едва заметно улыбнулась, и Габриэль насторожился.
– Софи! – взмолилась Джунипер.
– Ваша жизнь оборвется… – изрекла Софи Мадригал, по своему обыкновению, не обращая внимания на увещевания тетушки. – Итак, это задание может стать для вас последним.
– Софи! – Джунипер в ужасе уставилась на племянницу.
Габриэль растерянно заморгал:
– Черт возьми, мисс Софи, зачем вы это сказали?
Она резко тряхнула головой:
– Это всего лишь предупреждение, мистер Кэйн… – Она сглотнула, потом гордо вскинула голову. Былая уверенность вернулась к ней. – Если не хотите, можете меня не слушать. – И помахала рукой в воздухе, как будто конец его жизни был каким-то незначительным пустяком.
Габриэль еще долго успокаивал расстроенную мисс Джунипер, тая от нее и от Софи собственный страх.
Софи не на шутку расстроилась. Зачем она предсказала мистеру Кэйну близкую кончину? Кто тянул ее за язык? Она отнесла Тибальта в багажное отделение (Дмитрий приготовил там ему место для отправления естественных надобностей), а потом вернулась к тете в купе. Держа Тибальта на поводке, она раздраженно стукнула об пол плетеной корзиной.
Между тем Тибальт спокойно разгуливал по купе, обнюхивая углы в поисках съестного. Не найдя ничего интересного даже под спальными полками, он все равно не унывал. Софи восхищалась упорством Тибальта. Впрочем, она тоже обладала этим ценным качеством.
Она чуть не потеряла сознание, когда до приторности учтивый мистер Габриэль Кэйн сказал, что едет в Тусон за опасным преступником. Но он назвал не Иво Хардвика. Значит, ей не придется от него избавляться.
Софи с удовольствием готовилась убить Иво Хардвика, но ей не хотелось убивать сначала Габриэля Кэйна, хотя этот человек сильно ее раздражал.
Глава 3
Поезд наконец-то подъехал к Тусону. Софи уже тошнило от созерцания бескрайней пустыни, миллионов видов кактусов, побелевших от ветра костей животных, пыли, больших североамериканских зайцев и сарычей. Несколько дней подряд они тащились по сухим и безлюдным океанам песка, изредка делая утомительно долгие остановки. Один раз, где-то на территории Нью-Мексико, паровоз наехал на корову, и они долго маялись в ожидании, когда починят сломанный двигатель.
Однако более подходящего места, чем Тусон, для совершения мести она не представляла. Если она убьет своего врага, ему не придется слишком долго добираться до места назначения, ибо этот забытый Богом городок находился на полпути в преисподнюю.
Они с Джунипер заработали немного денег, гадая пассажирам, но пророчества утомляли Софи, а людская доверчивость раздражала. Мало того, эти непроходимые болваны, причисляющие себя к так называемому светскому обществу, имели наглость смотреть на нее сверху вниз!
От долгого сидения в поезде у нее затекли ноги и плечи, ей до смерти хотелось прогуляться по утреннему холодку.
Тибальт тоже проявлял беспокойство. Он вздыхал чаще обычного, а в глазах у собаки затаилась грусть. Впрочем, взгляд Тибальта всегда был печальным, особенно если в его присутствии кто-то ел. Софи полагала, что ее псу тоже не повредила бы хорошая прогулка, а после нее – аппетитная косточка.
Между тем Габриэль Кэйн проявил себя как милый и невероятно обаятельный попутчик. Всю дорогу от Ларедо до Тусона он успешно развлекал тетю Джунипер, избавив от этого Софи, и даже пару раз рассмешил саму Софи, которая думала, что уже разучилась смеяться.
Знай Габриэль, что, развлекая мисс Джунипер, тем самым помогает Софи, он не стал бы так стараться, ибо Софи была с ним все так же неприветлива.
Черт возьми, он сумел очаровать даже Тибальта! Но Софи по-прежнему не доверяла Габриэлю Кэйну. Этот несносный человек знал какой-то секрет, позволявший ему влюблять в себя все живые существа. Прямо как ее отец! Мало того, он был похож еще и на другого мужчину, которого она когда-то знала. И пока Софи это помнит, она не поддастся его чарам.
В данный момент он вместе с тетушкой Джунипер изучал свою ладонь, как будто это была самая интересная вещь на свете.
– Взгляните сюда, мистер Кэйн. Ваша рука являет собой редкое сочетание конусов и лопаток. Это весьма знаменательно, – серьезно объявила Джунипер.
– В самом деле? – спросил Габриэль, медоточиво улыбаясь. Однако Софи заметила в его глазах лукавые искорки.
Впрочем, он был добр к Джунипер, и Софи прониклась к нему невольной симпатией. Она относила это на счет своей якобы слабохарактерности, тем более что в его присутствии ее мучили какие-то странные импульсы и видения. Наверное, ей стоило выпить одно из тетушкиных укрепляющих лекарств.
– Да, – продолжала Джунипер. – Самое главное здесь – не форма вашей ладони, а форма в сочетании с линиями.
– Понятно.
Джунипер ухватилась за средний палец Габриэля.
– Видите, какой длинный этот палец по сравнению с остальными?
– Вижу, – протянул он, и Софи заметила, что он едва сдерживает смех.
– Будь он чуть-чуть длиннее, это указывало бы на то, что вы хитрец, не заслуживающий доверия.
Софи брезгливо фыркнула. Габриэль покосился на нее с усмешкой. Но Джунипер этого не заметила. Софи бросило в жар. Проклятие!
– Но длина вашего мизинца, – продолжала Джунипер, – указывает на то, что вы обладаете тонкой, чувствительной натурой. Это согласуется с другими линиями и буграми Венеры, Меркурия и Аполлона, которые мы обсуждали раньше. Таким образом, мы ясно видим, что вы еще не достигли пика своих возможностей. Вы способны творить добро и добиться счастья в любви.
– Поразительно! Неужели вы все это видите? – воскликнул Габриэль с плохо скрываемой иронией. И Софи его понимала: надо быть очень хорошим актером, чтобы спокойно выслушивать всю эту галиматью.
Но Джунипер, разумеется, приняла его возглас за чистую монету.
– О да, мистер Кэйн. Должна сказать, что у вас очень любопытная ладонь. У вас и у Софи.
– Спасибо, мэм, вы меня почти напугали.
Джунипер захихикала, как маленькая девочка. Вот уже несколько дней она заливалась подобным смехом, а Габриэль сосредоточенно изучал карты и ладони других людей.
Софи слегка покачала головой. Ее тетушка чересчур серьезно относится к гаданию, тогда как Софи уже ничему не верит и предсказывает судьбы из чисто финансовых соображений.
Пока Габриэль и Джунипер обсуждали линии на ладони Габриэля, Софи делала вид, что перечитывает книжку «Дама или тигр?». Слова текста сливались в одно сплошное пятно: Софи внимательно слушала, как Габриэль обводит ее тетушку вокруг своего чрезвычайно длинного пальца.
Проклятый соблазнитель! Хотелось бы ей научиться так же ловко дурачить людей. Софи полагала, что она не обладает такой притягательной силой и завораживающими способностями, как Габриэль Кэйн.
Когда Тибальт, сидевший на полке рядом с ней и явно скучающий по ласке, ткнулся мокрым носом в ее ладонь, она перестала делать вид, что читает. Книга выскользнула из ее пальцев и упала на пол. Приглушенно вздохнув, она нагнулась, чтобы ее поднять… и чуть не столкнулась с мистером Габриэлем Кэйном, который совершил точно такое же движение.
На его дьявольски красивом лице проступила озорная усмешка. Волна жара обдала плечи Софи, потом поднялась к затылку и щекам. Она снова выпрямилась и принялась смущенно ласкать Тибальта. Песику было все равно, какие чувства в этот момент владеют его хозяйкой. Радостно фыркнув, он опустил мордочку ей на колени.
Габриэль медленно сел, сжимая книгу в руке, и скользнул по Софи раздевающим взглядом. Она покраснела еще пуще и потянулась за книгой, но он не отдал книгу. Мысленно обругав себя, она резко отдернула руку. Он внимательно изучил обложку.
– «Дама или тигр?». – Он подмигнул. – О чем эта книга, мисс Софи? Не иначе, вы собираете информацию, перед тем как устроить сафари в самом сердце Африки?
– Тигры живут в Индии, а не в Африке, мистер Кэйн.
– Неужели? – усмехнулся Габриэль.
Джунипер хихикнула.
– Да, так. – Софи опять протянула руку. На этот раз наглец отдал ей книгу.
А она еще жалела, что предсказала ему скорую кончину!
– В этой книге, – заявила она, – рассказывается о молодом человеке, который влюбился в принцессу. Ее отец посадил его в тюрьму за то, что он позволил себе так высоко занестись. – Она многозначительно посмотрела на Габриэля, но тот снова подмигнул.
Нет, этого зарвавшегося мужлана не так-то просто поставить на место!
– Бедняга! – сказал Габриэль с притворным сочувствием. – И что же с ним стало?
Софи, в свою очередь, изобразила по-кошачьи лукавую ухмылку:
– Это должна была решить сама принцесса, мистер Кэйн. Ей предложили подвести своего возлюбленного к одной из дверей. За одной сидел тигр-людоед, за другой скрывалась прекрасная женщина. Ей надо было выбрать: скормить юношу тигру или отдать его даме.
Она с удовольствием увидела, как он округлил глаза – красивые и темные, как шоколад. Софи могла бы смотреть в них целую вечность. А какие густые черные ресницы! Софи вздохнула. Бог совершенно напрасно наградил мужчину таким достоинством. Лучше бы он отдал эти шикарные ресницы какой-нибудь женщине. Впрочем, Бог многое делал напрасно, и ничуть этим не тяготился.
– И какую же дверь она выбрала? – Его губы растянулись в такой ехидной усмешке, что Софи испугалась, как бы он не лопнул от смеха.
– Автор не говорит нам об этом, мистер Кэйн. Каждый читатель волен придумать свой собственный финал этой истории.
– Вот как, – ошеломленно пробормотал Габриэль, но мгновение спустя заявил с прежней самоуверенностью: – Тогда, боюсь, у бедняги нет шансов. Насколько я знаю, большинство дам скорее отведет мужчину на верную смерть, чем толкнет его в объятия другой женщины.
– Совершенно с вами согласна, мистер Кэйн, хотя я сочувствую бедной даме, которой насильно навязывают любовника. Если у принцессы в душе есть хоть капля сострадания, она отдаст молодого человека на растерзание тигру и спасет тем самым и себя, и эту несчастную.
Секунды три Габриэль в полном замешательстве смотрел на Софи.
– А вы кровожадны, мисс Софи! Сначала вы предрекаете мне смерть, потом убиваете бедного юношу из книжки.
Софи многозначительно посмотрела на своего собеседника.
Он усмехнулся:
– Не примите за обиду, мэм, но я благодарю Бога, что моя жизнь не в ваших руках.
– А может, в моих? – Она обнажила зубы в улыбке, заранее отрепетированной перед зеркалом.
Завидев эту улыбку, мужчины бросались наутек, трусливо поджав хвосты… или то, что было у них между ног.
Но на этот раз она просчиталась: Габриэль улыбнулся еще шире. Проклятие, она должна была это предвидеть! Софи не смела опустить глаза и перестать улыбаться, ибо в этом случае он мог бы торжествовать победу.
– Мисс Джунипер… – Габриэль лучезарно улыбнулся тетушке. – Вот кому я доверил бы свою судьбу.
– Да, – сказала Софи, – тетя Джунипер гораздо добрее, чем я.
Он отрывисто кивнул:
– Здесь я с вами согласен, мэм.
Джунипер опять хихикнула.
Софи захотелось влепить пощечины им обоим.
– К тому же она любит мошенников, – сладко добавила она.
– Это не так, Софи. – Джунипер обратилась к Габриэлю: – Она опять говорит о нашей семье, мистер Кэйн. Но наши родные не были мошенниками. – Она снова посмотрела на племянницу. – Не были!
Софи всегда удивлялась, как тетя Джунипер ухитрялась пристыдить ее одним лишь взглядом. Наверное, все дело в ее глазах – небесно-голубых, несмотря на возраст (тетушке Джунипер было уже за шестьдесят), сияющих радостью и невинностью.
Когда Софи говорила неприятные вещи об их семье, глаза Джунипер становились бесцветными, как замерзший пруд. Каждый раз, когда это случалось, Софи чувствовала себя виноватой, хоть и знала, что тетушка не права. Их покойные родственники были ярмарочным сбродом. Джунипер единственная из всех искренне верила в свою профессию провидицы и отказывалась признавать любые доводы.
Софи твердо решила не извиняться. Во всяком случае, в присутствии Габриэля Кэйна.
Он погладил свои черные усы. Софи очень хотелось их потрогать, чтобы узнать, мягкие они или колючие…
– Но вы совершенно правы, мэм: меня вполне можно назвать мошенником.
Софи почувствовала себя так, будто он двинул ее под дых. Она открыла рот и долго не могла его закрыть.
– Вы признаете, что вы мошенник, мистер Кэйн? – наконец выдавила она.
Он скромно наклонил голову набок. Софи поджала губы. Конечно, мошенник, нечего и спрашивать!
– Наверное, в этом вопросе я не слишком хороший судья, мисс Софи. Вы родились в семье колдунов, а я… – Он поднес руку к груди, где должно находиться сердце. Софи так и подмывало схватить эту руку и проверить, насколько точно Джунипер оценила его по ладони. – Я, мэм, родился в палатке священника-миссионера.
Она изумленно уставилась на него. В следующее мгновение ей пришлось сдержать улыбку: ее собеседник приравнивал священников-миссионеров к шарлатанам-прорицателям! Впрочем, он вполне мог солгать, чтобы поразить их воображение. Она по-прежнему не доверяла Габриэлю.
– О, мистер Кэйн! – раздался радостный возглас Джунипер.
Они разом обернулись к ней, удивленные такой реакцией. Джунипер стояла, прижав руки к груди, и улыбалась Габриэлю так, как будто он только что явил перед ней чудо. В первое мгновение он казался растерянным, потом взглянул на Джунипер, вопросительно улыбаясь:
– Да, мэм?
– Я знала, что вы не тот, за кого вас принимает Софи! У вас такие же крепкие духовные корни, как и у нас!
Губы Софи скривились в усмешке. Она готова была спорить: мистер Кэйн рассчитывал совсем на другой эффект. Он думал, что они потеряют дар речи от его нахальства, но тетя Джунипер вдруг принялась его хвалить. Как было бы славно, если бы он провалился сквозь землю от смущения!
Но не тут-то было. Он быстро обрел утраченное спокойствие – так быстро, что Софи могла бы этого не заметить, если бы не следила за ним с зоркостью коршуна. Этому прохвосту следовало родиться в ее семействе!
– Да, мэм, – сказал он тете Джунипер. На его лице было написано самое искреннее благочестие. – Я спасал заблудшие души с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.
Джунипер просияла и счастливо вздохнула. Софи покачала головой и принялась ласкать своего песика. Собаки имели явное превосходство перед людьми. Простые и бесхитростные, они никогда не лгали.
Тибальт не называл ее ласки любовью. Когда он испытывал голод или хотел, чтобы его почесали по спинке, он не говорил, что будет холить и лелеять свою хозяйку. И все же Тибальт был единственным существом на всем белом свете, не считая разве что тетушку Джунипер, в чью любовь Софи верила. Она впервые мысленно связала этих двоих и чуть было не захихикала, как делала Джунипер с тех пор, как познакомилась с мистером Кэйном.
Она взяла себя в руки, но – увы! – Габриэль успел заметить в ее глазах веселые искорки.
– В чем дело, мисс Софи? Вы, верно, хотели, чтобы я родился от жестокого афериста-картежника и… женщины легкого поведения?
– О нет! Вовсе нет. – Она обворожительно улыбнулась. – Вам очень подходит то, что вы родились в семье священника-миссионера.
Он усмехнулся:
– Вы, как всегда, совершенно правы, мисс Софи.
– Знаете, мистер Кэйн, – откровенно сказала тетушка Джунипер, – многие люди этого не понимают, но колдовские науки уходят корнями в религию. Я начинаю и заканчиваю свой день молитвами – благодарю нашего Отца Небесного за то, что он наградил меня скромными талантами.
Щеки Джунипер рдели, как спелые яблочки, а руки судорожно сжимали приколотую к груди камею.
Софи вздохнула.
– В самом деле, мэм? – Габриэль вежливо взглянул на Джунипер.
– Да, – откликнулась Софи.
Она не хотела казаться сварливой, хотя ее тетушка явно ничего не заметила. Джунипер только кивнула и улыбнулась, довольная тем, что Софи наконец-то с ней согласилась.
Габриэль опять погладил свои усы. Софи пыталась отвести глаза и не могла. Мужчина, которого она когда-то любила, тоже носил усы. Конечно, он не был таким красавцем, как Габриэль Кэйн, но Софи считала его самым прекрасным мужчиной на свете. И это только лишний раз доказывало, как мало она его знала… и как много значит обаяние для распутника.
– Сознаюсь, дамы, я никогда не связывал религию и колдовство.
Софи отдала ему должное: в его голосе не было и тени иронии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26