- Спокойной ночи, - вкрадчиво ответил на его кивок авва,
и ушел так же бесшумно, как и появи
лся.
За этой мягкостью и спокойствием Дамиан разглядел ра
здражение, если не сказать больше. Авва никогда не показывал эмоций, нико
гда. Он всегда оставался неизменно мягким, немного ироничным.
Со всеми. Никто не мог угадать настроение аввы, но Дамиан чувст
вовал, что скрывает его улыбка. Наверное, поэтому и смог подняться
на верх по ковровой дорожке, которую авв
а для него расстелил.
Интересно, он собирается жить вечно? Авва с
о всей тщательностью закры
л Дамиану дорогу на свое место, и
даже после его смерти Дамиану не получить полной власти над П
устынью. Его планы, его идеи, которых Дамиан не понима
л, как ни старался, оставались далеко
идущими, рассчитанными на годы, если не на д
есятилетия. И очень честолюбивыми. Зачем старцу чест
олюбивые планы? Не проще ли принять схиму и остаться в памяти потомков ве
рным слугой Господа , как это делал
и настоятели до него?
Дамиан подозревал, и не
безосновательно, что авва хочет от него избавиться. Авва счита
л, что расширять земли дальше бессмысленно и опасно :
обители не хватит сил удержать то, что они сегодня име
ют. Экспансия прошла столь стремительно, а обитель не
успела набрать сил и средств для контроля над всей своей территорией.
Авва хотел сделать передышку, но Дамиан не мог с ним со
гласиться: расширение их влияния ослаблял о
главного противника Ц Златояра.
Кристалл решал эту проблему, и множество других. И отк
рывал перед аввой еще более широкие перспективы, и по дороге к ним Дамиан
снова был для него желанен и необходим.
Н е успел он
поднять кружку и вытереть пролитое вино, как
услышал тяжелые шаги по лестнице: на этот раз можно было не сом
неваться Ц наверх поднимался брат Авда. Уже по его по
ходке Дамиан понял, что никаких вестей начальник сторожевой башни ему не
принес Ц он всегда безошибочно угадывал такие вещи.

Авда зашел в келью, пригнув голову под притолоку, и зам
ер, прикрыв за собой дверь. Его словно высеченное из дерева лицо ничего не
выражало, на щеках не проступило румянца с мороза, губы оставались плотн
о сжатыми. Высокий чистый лоб не хмурился Ц Авда всег
да смотрел исподлобья и сдвигал к
лобук немного на затылок, отчего боковые крылья клоб
ука приподнимались, сужая нижнюю часть лица ,
и дела ли его похожим н
а череп.
- Садись, - кивнул Дамиан на лавку, г
де только что сидел авва.
Авда не стал отказываться ни от мяса, ни от вина.
- Ничего, вообще ничего! Ц пробормотал он, запихивая в рот кусок свинины, - Н
а четвертом участке ребята слышали, как треснула ветка, но в лес не пошли
Ц снега по грудь.
- Напрасно, - сжал губы Дамиан.
- Прикажешь пройти?
- Прикажу. Сами могли бы догадаться, не дожидаясь приказа.
- Мороз трещит.
- Верю. Но проверить стоило. Он не может заметать следы бесконечно, ему это
не под силу. В Никольской слободе патрули поставили?
- Пять человек вокруг, и пятеро ходят по домам. Там же поле, он не с
может подобраться незамеченным, - Авда шумно глотнул вина.

- Если он идет по лесу, то просто обойдет слободу круго
м.
- Дамиан, он слабенький юноша, а не лось. Ты можешь себе п
редставить, каково оно Ц идти по лесу? Я говорю тебе, он замерз! Нам надо ис
кать его тело, а не патрулировать реку.
- Если ты будешь уповать на это, ты никогда его не возьмешь. Сними людей с до
роги до четвертого участка и отправь к слободе. Идите цепью по левому бер
егу от слободы к монастырю. До четвертого участка.
Авда кивнул.


* * *

Лешек очень устал, каждый шаг давался ему с трудом.
Он хотел пить, но от снега во рту ему становилось еще холодней,
и он отказался от этого. В горле першил сухой кашель, н
о кашлять он не осмеливался Ц это
могли услышать. Ему нужно было отдохнуть
. Давно перевалило за п
олночь , луна скрылась за лесом, ко
гда ему послышался далекий лай собак: Никольская слобода. Он удивился, на
сколько далеко от монастыря ему удалось уйти. Впроче
м, верхом сюда можно было добраться за два
-три часа, если хорошенько гнать лошадь.

Мысль забраться в чей-нибудь сарайчик, зарыться в сен
о и поспать показалась ему очень соблазнительной, но Лешек немедленно от
бросил ее в сторону Ц наверняка, вокруг слободы полн
о монахов, ему не удастся дойти до жилья незамеченным. Значит, надо обходи
ть ее вокруг. Он вздохнул и стиснул зубы: ничего страшн
ого. Он сможет. Они ждут его в слободе, они не поверят, чт
о он ее обойдет.
Теперь можно было ориентироваться на
лай собак, и он зашел в ле
с немного глубже, чтобы его точно никто не заметил
с реки. Это давало возможность идт
и не останавливаясь, но Лешек быстро понял, насколько
вынужденные остановки помогали собирать силы.
В глубине леса ветра не было слышно, тишина зазвенела
в ушах, и ему казалось, что шум его дыхания слышен и на реке. Впереди
и немного слева хрустнула ветка. Хруст
нула громко, отчетливо и довольно
далеко . Он замер и прислушался. Еще одна. Это не мороз, Л
ешек достаточно долго слушал звуки леса, чтобы понять, как ветки трещат о
т мороза, а как Ц под чьей-то ногой.
И все же они шли ему навстречу
очень тихо, не переговаривались, не раздвигали ветвей ру
ками… Но он как зверь почувствовал их присутствие. Бежать назад? Далеко о
н не убежит, это очевидно. Монахи Ц здоровые, крепкие
ребята, они нагонят его за несколько минут, как только обнаружат его след.
Наверняка, они шли цепью. Но не через весь же лес они пр
отянули эту цепь?
Лешек вернулся по своему следу назад Ц по проторенн
ой дорожке двигаться было легче и быстрей, а потом свернул вглубь леса, ст
араясь замести за собой след. Среди деревьев темно, луна скрылась, и даже
если они станут светить себе факе
лами , разглядеть
потревоженный снег будет очень тяжело. А факелами они светить
не будут, они хотят остаться незамеченными.
Это было трудно и очень медленно, а время поджимало. О
ни могли если не увидеть, то услышать его. Лешек скинул
полушубок, и работа пошла быстрей. Саженей двести, есл
и не больше, он полз назад, заравнивая за собой снег, когда услышал у реки г
олоса: они наткнулись на его следы. Но наткнулись на н
их не там, где он их оборвал, а ближе к реке, там, где он свернул к лесу, обнару
жив поблизости слободу.
Значит, он выскользнул из облавы очень уда
чно Ц увидев оборванный след сразу
, они бы смотре
ли по сторонам внимательней.

Однако найти его теперь Ц дело времени. Их много, с ра
ссветом монахи легко увидят весь его путь, как бы он не старался замести с
леды. Значит, у него есть только один выход Ц пройти т
ам, где его след не будет одиноким. Там, где прошла цепь.

На с лед монахов он
наткнулся нескоро, пр о
должая засыпать за собой снег Ц они двигались
совсем близко к реке. Лешек
надел полушубок мехом наружу и нарочно пов
алялся в снегу Ц так он будет не слишком виден издалека. Пока темно и нет
луны, у него есть шанс по следам преследователей добраться до слободы не
замеченным.


* * *

Когда Лешек рассказал Лытке о разговоре с монахами, тот сна
чала забеспокоился, и всячески Лешека оберегал и прикрывал, но видно, Дам
иану хватило того, что он напугал ребенка до обморока
, поэтому ничего страшного за неделю с Лешеком
не случилось. А когда
Полкана рукоположили в иеродиаконы, Лытка
просто взбесился от злости Ц он не боялся Инспектор
а, он его презирал и ненавидел одновременно.
- Лытка, вот объясни мне, за что его сделали диаконом? Ц
Лешек понял лишь , что с должности и
нспектора Дамиана теперь точно не снимут, и очень расстроился. И Паисия
он жалел Ц
по всему было видно, что иеромонах этим очень огорчен.
А Лытка отличался не только силой и смелостью, он еще и
хорошо понимал всю монастырскую к
ухню: ему доставляло массу удовольствия разведывать и собирать слухи о
б отцах обители, наблюдать за ними
и их служебным ростом
, выяснять, кто кого продвигает вперед,
и кто кому переходит дорогу.
Лешек ничего в этом не понимал, но слушал измышления Лытки с уд
овольствием и удивлялся его проницательности.
- Авва двигает Полкана, - с готовностью ответил Лытка, - н
о не может же он совсем не прислуши
ваться к иеромонахам.
- Но ведь раньше он ему отказал? Все же знали…
- Ну какой из Полкана священник? Знаешь, я думаю, он и в б
ога-то не очень верит… - это Лытка сказал шепотом, на всякий случай, - авва то
же не дурак. Если Полкан станет иеромонахом, то его, чего доброго, сделают
игуменом, он же такой, без мыла куда хочешь влезет… Вед
ь это не авва будет решать, а где-нибудь повыше. Епископы какие-нибудь…
Представь себе Полкана на месте аввы! Да он весь монас
тырь разнесет, по бревнышку! Со своими помутнениями!

Лешек нервно хохотнул: ему совсем не хотелось видеть
Полкана на месте аввы. Авву он ,
правда ,
встречал только на праздничных службах, и
ничего о нем толком не знал. Но Полкана на этом месте представлял хорошо.

- А зачем авва его тогда двигает?
- Не знаю. Не понимаю я этого. Или он хочет весь монастырь сделать похожим н
а наш приют? Чтобы все по струнке ходили… Не знаю.

- Противно получилось, - вздохнул Лешек, - Паисий хотел П
олкана убрать, потому что у него сана нет, а вышло еще хуже… Может, авва про
сто не знает, какой Полкан на самом деле? Может, с аввой
он прикидывается добрым?
Лытка пожал плечами, что могло означать все что угодн
о Ц от его неуверенности в этом вопросе, до полного согласия с этим утвер
ждением. Лешеку хотелось думать про авву хорошо Ц пусть в монастыре буд
ет хоть один человек, на которого можно уповать в случае чего. Из этой исто
рии он вынес понимание того, что Паисий не имеет реальной власти, и надеят
ься на его заступничество не приходится.
Лытка сказал, что Полкан забудет эту историю
. Н ав
ерное , он просто хотел Лешека успо
коить, но Полкан и вправду его не т
рогал, у довлетворившись маленько
й победой над Паисием. Лешеку от этого было не менее ст
рашно, он обмирал при виде Леонтия и старался ходить по стеночке, как мышк
а. Но прошло время, все забылось , жи
знь вошла в нормальную колею, и в следующий раз он столкнулся с Дамианом т
олько через год.
Лешеку к тому времени исполнилось одиннадцать, а Лыт
ке Ц тринадцать, причем Лешеку никто бы
не дал больше восьми, а его друга запросто м
ожно было принять за пятнадцатилетнего юношу: он
вытянулся и заметно раздался в плеча
х, у него начал ломаться голос, а над верхней губой про
бивался светлый пушок.
Паисий на время
запретил Лытке петь,
и Леонтий определил ему другое послушание Ц постави
л помощником к старому углежогу Дюжу. Дюж, человек дов
ольно крупный и мрачный, на поверку оказался добрым, жалел Лытку, называл
его «чадушко», отчего тот слегка обижался, и не подпускал к работе.

- Побегай, чадушко, поиграй. Когда еще доведется!
Лешек завидовал Лытке Ц уголь жгли в лесу, у Ближнего
скита, а походы в лес Лешек очень любил. Во второй поло
вине лета и осенью мальчиков отправляли за ягодами и за грибами,
но стоял солнечный май, а до июля надо было дожить.

Времени на игры у детей в приюте и вправду не хватало:
в обычные дни не менее шести
часов отнимали
церковные службы, а остальное время р
ебят, как и других насельников, за
нимали послушанием. Певчим повезло больше остальных
Ц их послушание преимущественно состояло в спевках
, о
стальные же приютские помогали
на скотном дворе или в мастерских. Только п
осле ужина, если не служили всенощную, мальчики были п
редос тавлены сами себе Ц от повечерий и полунощниц
их освобождали.
Воскресенья и праздники Лешек ненавидел: не смотря н
а любовь к пению, отстоять на клиросе
всенощную Ц а она заканчивалась в половину пятого утра Ц са
мо по себе было тяжело, а уж после этого к восьми явиться к исповеди, к деся
ти снова подниматься на клирос и п
еть во время трехчасовой литургии, после обеда Ц какой-нибудь молебен, а
в шесть пополудни Ц опять служба
… В субботу вечером он чувствовал острое желание лечь и умереть, а в воскр
есенье после ужина засыпал, как убитый, хотя воспитатели обычно расходил
ись по кельям, и время считалось очень подходящим для веселья и шалостей.
Правда, и послушаний ника ких в вос
кресенье не назначали, но Лешеку от этого легче не становилось.

- Лытка, вот объясни мне: зачем нужны эти всенощные? Ц Л
ешек интересовался этим вопросом каждую субботу. И тогда Лытка пускался
в рассуждения о боге.
- Я думаю, это такой бог, которому надо служить. Иначе он останется недовол
ен. Чем больше ему служишь, тем больше ему нравится.
- Лытка, мы и так все попадем в ад, так зачем мучиться еще и при жизни?
- Ну, я думаю, не все. Вот схимники, например.
- Знаешь, когда я думаю про схимников, мне в рай что-то не хочется… Представ
ь себе, что это за рай, в котором никого больше нет, кроме этих мрачных стар
цев.
- Все равно, служить надо. Ведь бог может покарать и зде
сь. Если ему не служить, возьмет и устроит конец света.
Или убьет молнией. Леонтий рассказывал, помнишь? Про нерадивого отрока?

Лешек отлично помнил. Много лет назад, когда сам Леонт
ий был мальчишкой, одного из приютских Ц по словам Леонтия, нерадивого в
служении богу Ц на самом деле убило молнией. Монахи иногда поминали его
молитвой в годовщину смерти, и одинокое
дерево, около которого он погиб, до сих пор стояло недалеко от м
онастырской стены с обугленной верхушкой. Эту истори
ю рассказывали в назидание мальчикам довольно регулярно, и
на маленьк ого
Лешек а
она нагоняла такого страху, что он неизмен
но плакал в конце. Каждый раз, когда повествование доходило до того момен
та, где мальчик бежал к дереву, Лешек
надеялся, что бог промахнется, и молния ударит в другое место. Н
о Ц как ни странно Ц история всегда заканчивалась одинаково: злой бог н
астигал ребенка и убивал . Лешек да
же сочинил песню, в которой мальчику удалось спрятаться в лесу, и бог, расс
ерженный неудачей, долго кружил над ним
, но деревья надежно укрыли отрока
сенью своих ветвей.
По воскресеньям Лешек бога особенно ненавидел, и дум
ал, как было бы здорово, если бы нашелся какой-нибудь отважный герой, котор
ый бы поднялся на небо, убил его и освободил людей от н
епосильного ему служения. Наверное,
Иисус хотел спасти людей от бога, но выбрал для этого
какой-то странный путь, а потом, все же
поднявшись на небо, и вовсе остался там и помогает теперь
вершить страшный суд.
Лытка службами не тяготился: он осиротел довольно поз
дно, и, по сравнению с тяжелым трудом землепашца, многочасовое стояние на
клиросе трудным не считал. Зато он
ненавидел пост. Лытка всегда хотел есть, хотя кормили приютских не так уж
плохо: и молоко, и яблоки, и каша с маслом, рыба,
и мясо по праздникам. Наверное, он рос слишком быстро, и ему дейс
твительно не хватало того, что отпускалось детям строгими порциями. В по
стные дни Лытка непременно был скучным, а к концу продолжительных постов
становился раздражительным и несчастным. Лешек, который к еде относился
равнодушно, делился с ним, что, кстати, строго запрещалось монастырским у
ставом, но легче от этого Лытке не с
тановилось.
Оказавшись помощником углежога, и несколько часов в
день предоставленный сам себе, Лытка, конечно, ни во что не играл Ц
вышел из этого возраста, н о зато получи
л возможность обследовать окрестности монастыря, и,
в первую очередь, Ближний скит. По вечерам он рассказы
вал Лешеку о своих приключениях, и Лешек завидовал ему еще сильней.
Вообще-то в скиту
никто не жил: три отдельно стоящие кельи пустовали с давних вр
емен, а в маленькой часовне раз в г
од служили молебен преподобного Агапита, игумена Уст
ь-Выжской Пустыни, умершего лет пятьдесят назад. Одна
ко скит не был заброшен Ц дорожки
двор а тщательно вымет
ен ы , избы подправлены:
1 2 3 4 5 6 7