В корчме, едва освещенной полудюжиной факелов, Чумп решительно прошёл в самый тёмный угол, уселся спиной к стене, чтобы видеть и дверь, и все окна, топор отставил, но недалеко — как раз чтобы дотянуться не вставая. Генерал же не принял, а точнее, не понял этих элементарных мер предосторожности. Для него война была войной, а гулянка гулянкой, и смешивать оные понятия не надлежало никоим образом. Шлем он небрежно поставил на лавку, поперёк стола уложил меч и гаркнул молодецки:— Эй, там! За что деньги плочены?Приблизился кривоногий верзила с зубами через один, в грязном фартуке и опять же почему-то с мечом на боку. Чумп живо представил себе его в компании с давешним конюхом сидящим в лесной засаде на одиноких путников. Уж как должна судьба кидать эдакого агнца, чтоб загнать в повара?— Приветствую. — Повар поскрёб в затылке. — Чем порадовать? Каша есть, оленины хоть уешься, с утреца пару лосей добыли… Гуся спечь могу али поросёнка, но это ждать придётся. Из напитков пиво, мимбо из самого Дэмаля, брага…— Ждать, милейший, нам недосуг, — ответствовал генерал. — Так что поросёнка ты нам к завтраку, да не забудь, что в лучших домах в пасть ему яблоко положено или ещё какой овощ. А чего есть — волоки, каша так каша. Из напитков же, учитывая, что ободрал нас почтенный Коальд до последних штанов, придется хлебать мимбо как самое ценное.— Экий практичный, — подивился мрачный Чумп. — А квасу не будет?— Квасу не держим. Не тот народ.— Ну, пускай будет пиво. Только в чистой кружке.— А хошь, в бокал налью?Генерал обиделся за Чумпа, воздвигся в рост, ухватил повара за грудки и просипел:— В бокал, гришь? А промеж глаз?— Шуткую, — пояснил повар спешно, подёргал нехилыми плечами, но вырваться из гоблинской хватки никогда не было простым делом.— На кухню иди шутковать, — присоветовал генерал, разжал пальцы и плюхнулся обратно на лавку.Этот нашуткует, уныло подумал Чумп. Всыплет тебе в мимбо совок пронеси-травы, вот будет веселье на всю крепость. Но генерал, наивная душа, уже забыл про инцидент, рьяно потянулся, прошелестев стальными кольцами брони, и вытянул под столом ноги.— Вот и полпути сделали, — заметил он. — К завтрему доберёмся до Копошилки. Ты вроде говорил, у тебя там друг есть? Кто из себя?— А-а, и не спрашивай, анарал. Малый поотстойнее нас обоих. Хастред, он книжник. То есть грамоту с малых усвояет. Впрочем, и мечом владеет, а ещё пуще топором, но в драку почём зря не лезет.— Тьфу ты, молодёжь… Дожили… отродясь грамотного гоблина не видал. Тоже, что ли, из какого ущелья?— Да нет, родители были как раз из Хундертауэра. Вот с тебя, пожалуй, размерами будет. В форточку ни за что не пролезет, но и без того мне помогал иной раз изрядно — всяки книги да манускрипты читал, где про клады, и не жадничал, как гном, многого не требовал — ну там за пиво разве заплатить или из тайника, куда всё равно полезу, припереть какую книжку.— Эт зачем гоблину книжка, даже грамотному? Грамота, как я разумею, нужна — вывески читать да ругаться посредством письма!— Да нет, не скажи. В иных книжках великая житейская мудрость сокрыта. Вот, например, заклятия всяческие… Хастред одно, помню, разучил — за ним все тамошние маги бегали, всё умоляли обучить. Полезное заклятие, мух отгоняет!— Ишь ты! И впрямь полезное, мухи завсегда в жару донимают! И что, работает?— Как тебе сказать? Мух правда отгоняет. Зато на тебя все пчёлы слетаются, осы, слепни и даже птицы норовят клювом долбануть…Генерал обиженно булькнул — вот, мол, облом, уже прикинул было себя в Дэмале, посреди пустыни, и никаких тебе мух..— Ну и помимо заклятий книга многим полезна, — рассуждал Чумп, пытаясь отвлечься от мыслей о Коальдовых молодцах, небось в этот самый момент окружающих таверну. — Книгу можно подложить под стол, ежели шатается. Можно с книгой пару раз пройти мимо любой дамы высшего свету, действует как приворотное зелье, а уж ежели открыть и прикинуться, что читаешь, — оные дамы вовсе из-за тебя передерутся, главное не перепутать, где верх, где низ. Ещё в иных книгах картинки встречаются презабавные, а корешок Хастред настоятельно советует сразу и аккуратненька ножичком вскрыть на предмет зашитого золота…Вернулся повар, приволок, кривясь от натуги, здоровый чугун с полуостывшей кашей и миску размером с тазик с олениной. За ним брёл горный тролль, под потолок ростом, вдвое тяжелее Панка, в каждой ручище по питьевой емкости. Составили всё это на столе и спешно отошли. Тролль оборачивался, нервно лапал торчавшую за поясом колотушку побольше иной булавы. Генерал заулыбался: боится — значит, уважает.В чугуне нашлась пара обгрызенных ложек, генерал их с презрением выложил на стол, добыл из-за голенища свою, завернутую в тряпицу, — размером куда солиднее. Не оплошал и скромный Чумп, тоже достал личную ложку, вовсе с неплохой половник размером. Генерал хотел было сострить на тему — ладно, мол, это миска, а ложка где? — но Чумп его упредил.— Кобольды подарили, — пояснил он и сунулся ложкой в чугун. — Ну то есть не то чтобы подарили, но у них ещё много осталось… Налетай, не стесняйся.Ложку он из чугуна вывернул с натугой, Панк потрясённо проводил взором уплывающую на ней в рот сотоварища гору каши и налетел добросовестно, пока осталось что черпать. Маслом эту кашу испортить никто не пытался, но голодным гоблинам было всё равно что лопатить. Чумп, последние дни живший подножным кормом, осиливал ложку в два приёма, Панк же ворочал своей почище, чем мечом. Когда ложки заскребли по дну чугуна, отпихнули его на край стола и добрались до оленины. Проварена она была кое-как, жевалась с трудом, и генерал вытащил поясной нож — пилить. Чумп смерил нож взглядом и покосился было на генералов меч, но постеснялся, достал свой кинжал — который поновее и покрасивее, ибо клинок старого во что только не доводилось втыкать. Хлебнул пива… и не понравилось оно ему чем-то. Странноватый привкус… Да и генерал, едва ополовинив свой кувшин, начал клевать носом. А это уж вовсе ни в какие ворота — могучий драконарий со следами иммунитета к алкоголю на лице должен был только разойтись, тем более что выспался неслабо. Генерал ещё пытался разговаривать, но слова увязали в зубах, руки, упёртые локтями в стол, начали разъезжаться, глаза слипались все упорнее. Допив вино, он даже не сделал попытки потребовать ещё! Чумп всё грыз кость, на которой мяса было мало, но меньше всё не становилось. Тролль буравил глазёнками из дальнего угла. Этому ещё чего надо? Тоже мне подавальщица, фыркнул Чумп злобно и метнул в тролля кость. Тот — аж чудно — подскочил и кинулся в маленькую дверцу на кухню, а гоблин спешно, пока никто не видит, перелил содержимое своей кружки в кувшин Панка. Тот на миг припроснулся на плеск.— Что за?— Бонус, анарал, — буркнул Чумп. — За великую доблесть при штурме Отара.— И-ик! Ошибка, эт самое… Никогда не был…— Ну за эту, как бишь её… Мариогу.— А-а, другое дело.. Ваше здоровье, дамочка…Панк одним глотком опростал кувшин и с деревянным стуком влип лбом в стол. Чумп с облегчением вздохнул. Надо же, за дамочку принял… хорошо, отрубился во время, а то ведь до чего могло дойти?Из кухни одним боком высунулся повар, глядел с прищуром, Чумпу сразу показалось, что за косяком он держит взведённый арбалет.— Эй, уважаемый, — окликнул его Чумп. — Где здесь мы могём заночевать? Вишь, эк друга моего развезло с вашей мимбы…— Это вмиг. — Повар шевельнулся, будто бы отложил арбалет, выскочил в зал, тролль пёр следом, опасливо косясь на злобного гоблина с огромной ложкой. — Извольте, провожу.— Только легче. Меч я приберу, но спросонок он и кулаком ввалит — мало не покажется.Чумп живо собрал все свои причиндалы, деланно качнулся — мол, и до него доходит, это никогда не повредит — прикинуться никаким. Тролль осторожно взвалил Панка на плечо, удивлённо ухнул под тяжестью, но поднял даже не качнувшись. Повар взял лучину, засветил от факела двинулся в боковую дверь, к лестнице наверх.Лестница была шаткая и старая, под троллем каждая ступенька скрипела, как сварливый старый гном, Чумп не преминул отметить этот скрип — услышит, если кто тяжёлый попробует взобраться.— Лечу это я, и летунги вдруг оттель — как брызнут тучей, хрен сочтёшь, — не просыпаясь, поделился воспоминаниями генерал.Тролль и повар подскочили, повар выронил лучину, а Чумпа мороз продрал. Но больше генерал ничего не сказал и уж конечно не сделал, так что процессия благополучно, хоть и в темноте, добралась до узкой галереи второго поверха.Повар толкнул первую же дверь и впустил тролля и Чумпа. Тролль сгрузил генерала с плеча, протащил по полу, скрежеща кольчугой и отдирая ею щепки от неошкуренных досок. В комнате было два низких топчана да окно напротив двери. Потолки низкие, едва ли выше семи футов, помещение просторное и тёмное — словно для гоблинов и строили.Панк, когда его свалили на топчан, обиженно хрюкнул и сунул кулаком в пустоту, едва не попав по троллю. Трусливый бугай шарахнулся и нырнул в дверь с таким проворством, что позавидовал бы и юркий заморский хоббит.— Не буду мешать. Чего надо — я внизу, — объявил повар и тоже ретировался.Чумп захлопнул за ним дверь, навалился, надавил со всей дури. Крепкая, надёжная — едва ли проломишь вдруг. Осмотрел толстый дубовый брус, приложенный как засов, попробовал на колене, да куда там! Хорошее дерево, без изъяна, не подпиленное, как опасался. И железные скобы прибиты накрепко. А коридора снаружи нет, на галерее в шаг шириной не разбежишься, а пока (если) станут вырубать дверь топорами, в окно вылезть удастся раз шесть.Запер дверь, отошёл, огляделся. Потолки низковаты, не больно попрыгаешь в присущей гоблину боевой манере, а рубка грудь в грудь a la Destroyer генералу, может, и подойдёт, но не подвижному и быстрому взломщику.— Не нравится мне это, — уныло сказал Чумп сам себе, потому что больше было некому. Подсунул меч под руку генералу («Ну, эхма, теперь всем кранты», — успокоил его спящий красавец). Взял в руки топор, сел между топчанами на твёрдый холодный пол, чтоб не спать, опёрся подбородком на обух и стал ждать.Глаза начали слипаться уже через минуту. Не рассчитал, налопался за все три дня и ещё на столько же впрок, а на сытый желудок всегда в сон клонит. А спать и нельзя, хватит вон того одного, что храпит, кстати, за целую бригаду. Хоть Чумп и упрекал себя в излишней мнительности, но чутью своему привык доверять. Сам личность неблагая, таких же, как сам, разбойников видел всегда за версту. Как Коальд на него косился! Хоть и успокаивал себя, а сам не верил, что всё ж таки дадут переночевать и уехать свободно. Вон как генерал дрыхнет, неспроста же, ведь проспал полдня как бревно. Хорошо, сам спохватился, не выхлебал словно свинья всю кружку, хотя к пиву относится с гоблинским почтением. То ли повар и впрямь пошутил, да спутал пронеси-траву с сон-травой, то ли было ему дано указание…— Да, — признал Чумп под нос. — Так оно и есть.И чего полез? За генералом. А он вон дрыхнет, ему и горя мало, перехватят ножом горло — и не проснётся. Толкать его смысла нет, от сон-травы спасает либо заклинание Awaken, оно простое, но Чумпу недоступно, либо мудрёный отвар каких-то особых травок, вот уж чего нет, того нет…Гулкий храп Панка мерностью своей убаюкивал, и даже пол перестал казаться таким уж неудобным. Веки налились тяжестью, топор удобно держал на весу голову. А уснёшь — это как там, на севере, в Вечных Льдах — не проснёшься… Чумп попытался вызвать в памяти ту дурацкую вылазку в оные края, что предпринял по молодости и неразумию много лет тому. Больше уж таких глупостей не делал… Колючий снег в лицо, бесконечные сугробы, тупая боль в обмороженных руках — всё это можно было вытерпеть, и он вытерпел, а когда из снега вырос заросший шерстью гигант, даже не испугался — просто не сообразил испугаться. Не до того было — за спиной тащились салазки с умирающим другом, отмороженные пальцы не удержали бы и щепку, не говоря уже о мече, мозг заволокла пелена отчаяния, подкреплённая недельным голодом. Всех сил хватило только на один стремительный взмах рукой, взмах, показавшийся бы Чумпу нынешнему вялым и немощным. И мышцы не подвели, и нож попал точно в глаз чудищу — с семи шагов, в темноте, в метель, прерывая отчаянный бросок монстра на добычу. А когда Чумп с величайшим трудом вытащил себя из-под безжизненной косматой туши, вот тогда-то его и скрутил величайший в жизни приступ запоздалого ужаса… С тех пор Чумп старался загнать эту страшную память подальше, а когда всплывала против воли — как будто окатывало ледяной водой. Но не сейчас. Только порадовался, что в тепле, сыт и далеко от тех мест…Ущельник вздохнул, с трудом поднялся на ватные ноги, чуть не упал. Потряс головой, потёр кулаками глаза — помогло… минуты на полторы. Добрёл до окна.На дворе за окном палили костёр. Вокруг поблескивали шлемы и латы, большего через узкую щель между ставнями было не разобрать, слышался жизнерадостный гогот, отчётливо пахло свежезажаренным мясом. Не наших ли это лошадок уговаривают, весьма равнодушно всполошился Чумп. Ну, это вряд ли. Кони отличные, денег стоят, да и в хозяйстве полезнее тех вооружённых болванов. Кого-кого, а лошадей Коальд обижать не станет, тем более столь бездарным способом…Тут Чумп навалился на ставни и тихо засопел, вторя громовому храпу генерала.…Могучий тролль ухватил дверь за поперечный брус и подал вверх, просто-напросто сняв с петель. Чрезвычайно удобно и ничуть не вредит самой двери — потом всего-то и нужно, что навесить обратно. Единственно, из скоб выпал сильно наклонившийся засов, звонко стукнул о доски и остался на полу. Генеральский храп на мгновение оборвался, безмятежный сон омрачился коротким приступом тревоги… но сразу возобновился как ни в чём не бывало. Зато Чумп, так и спавший стоя, как настоящий королевский страж-этериот, тут же стряхнул дремоту и оценил ситуацию.Тролль высился в дверях — ещё побольше трусливого кухонного, семифутовая громада с кососаженными плечами, на груди толстый кожаный панцирь. Дверь он уже передал в сторону кому-то ещё, сам тянул из-за пояса увесистый мушкель. Подслеповатые его глазёнки растерянно бегали по комнате. Сейчас этого оттащат, понял Чумп, внутрь хлынут проворные ребята помельче, и тут уж не отобьёшься. Хорошо хоть, собираются брать спящих, не спешат, в руках скорее всего верёвки, а не мечи…Едва ли тролль успел заметить стремительно метнувшуюся от окна тень. Тяжкий удар топора обрушился сбоку, наискось — Чумп побоялся зацепить низкие потолочные балки. Под лезвием глухо чавкнуло, туго плеснула прямо в Чумпа кровавая струя, топор достал хребет, но перерубить толстенную шею у заспанного Чумпа не хватило сил либо же сноровки, так что оружие застряло в жертве. Тролль тупо замер на месте, Чумп ногой упёрся ему в широченную грудь и что было силы отпихнулся, сжимая рукоять топора. Удалось выдернуть, но и самого отбросило далеко назад-прямо на храпевшего без стыда и совести генерала.— Проснись, анарал! — рявкнул Чумп свирепо. — Враги!Лицо спящего омрачилось.— Враги? — переспросил он с сомнением. — Как докладываешь, олух?И деловито перевернулся на другой бок, спихнувши Чумпа на пол и не выказавши более никакого интереса до врагов.Ждать помощи не приходилось, и Чумп вскочил на ноги. Гадостно пахнуло кровью. По молодости Чумп, как все гоблинята, кроме странного с младенчества Хастреда, мечтал стать воином, может быть, даже таким вот генералом. Соответственно готовился, обучался владеть всеразличным оружием, кой-каких успехов достиг, но вот одно благородное умение постичь так и не сумел. По сей день люто завидовал умельцам, что ухитряются выйти из сечи не облившись чужой кровью. Сам не умел, что ни удар, то кровавый душ, а отстирывается сия жидкость с превеликим трудом, прямо хоть вози с собой сундук с одеждой на смену. Вот и сейчас балахон спереди намок от тролльей крови, а она хоть и обладает чудесным даром заживлять раны, но толку-то с того?Тролль всё ещё торчал в дверях, устойчивый как скала и после смерти. Его уже тащили назад, но сдвинь-ка такую тушу! Тогда толкнули вперёд, он шатнулся, продвинулся на шаг… Чумп с места прыгнул навстречу и шарахнул в грудь обеими ногами. Всё тело ахнуло, словно врезался в кирпичную стену, но тролля опрокинуло назад, кого-то мелкого он подмял под себя, а главное — улёгся как раз в проёме. Теперь не войти так просто, а оттащить эту глыбу и не под силу одному — а на узкой галерее двое не разойдутся — и некуда.Через труп тут же впрыгнул гзур, взмахнул шашкой, едва не распластал Чумпу голову. Гоблин метнулся в сторону, увернулся, топор двинул как пришлось — снизу вверх, лезвие по обух врубилось гзуру в пах. Гзур завизжал, Чумп тоже — теперь потоком противной горячей крови окатило ноги. Рассвирепел, свободной левой рукой двинул гзура в нос. Новая струйка попала прямо в рукав, зато тело снесло с топора и уложило на тролля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54