Брызги крови долетели, силой удара ратника развернуло, он медленно повалился на колени, а Чумпа рвануло сзади за колчан — уж очень живуч этот тощий… Онт взгромоздился на бортик смотровой площадки, пену пустил в боевом безумии, сейчас прыгнет, понял Чумп, и даже если мечом с лёту промахнется одной массой своей раздавит насмерть!— В лес вас всех в тёмный! — захрипел гоблин в злом бессилии. Жизнь продавать надо дорого! И хоть гибель в бою не была пределом Чумповых мечтаний, лучше уж умереть на последнем неудержимом рывке…Онт уже летел — глыба мышц, облитая полутора пудами стали, с такой высоты да таким мечом расколет не то что гоблина — всю стену до земли! Тощий малый сзади упёрся коленом в Чумпову спину, колчан тянул на себя, пытаясь удержать проклятого татя под неотвратимым онтским клинком. Чумп рванул из ножен оба кинжала. Один с хлопком перерубил перевязь с колчаном, тут же освободившийся гоблин перекатился в сторону. Онт обрушился на настил, под ним хрустнуло, но выдержало, меч вонзился в толстое дубовое бревно, как колун, на две ладони. Как можно быстрее Чумп метнул оба ножа накрест, тощему безродному лезвие ушло в горло на две трети, а вот страшному онту всего лишь пропахало по виску. Хлынула кровь, Чумп выдернул генералов акинак и бросился добить, но здоровяк взвыл от боли и злости как голодный дракон и — хлоп! — одним махом высвободил своё орудие. Что значит берсерк! Вон генерал, уж на что репа здоровая, а поди полдня матюгами и прибаутками выкорчёвывал бы. Чумп бросил свой акинак на голову онта, тот — воин ушлый — успел подставить клинок, сшиблись грудь в грудь, и гоблин уязвлённо заметил, что противник выше на голову, вдвое шире в плечах, а одной рукой с лёгкостью ворочает мечище длиной с самого Чумпа, тоже мне ценное оружие, как его красть-то прикажете? Онт понял тоже, свободной рукой обхватил, начал давить, прижимая к груди, но вёрткий гоблин ловко просел прямо вниз, выскользнув из смертельного захвата, метнулся, как щенок, под ногами великана, ещё и пнул ногой в зад, так что откатился далеко за спину. Ну что ж, сам разорвал дистанцию, сам выбрал участь — онт легко развернулся, вскинул меч…Да, этому жизнь иначе как за бесценок не продать, сумрачно понял Чумп. Нырнул, когда воин крутанул меч, попробовал достать выпадом, но онт легко вернул непомерный клинок под удар, и акинак, сшибившись с ним, с хрустом сломался. Вот подарок! Делать тут было более нечего, и Чумп ошарашил онта, без разбега прыгнув в сторону башни. Окна второго поверха были как раз вровень с настилом, и он долетел, уцепился за наличник, выдрал с корнем, упал на широкий подоконник и вкатился в полутёмную комнату. Успел только разглядеть слева ряд доспехов на подпорках, а справа тусклые отблески на зловещих остриях, когда за окном вновь взревел онт, а потом вся башня сотряслась, когда огромная туша, чуть-чуть недотянув, грянулась о стену и повисла на подоконнике, уцепившись одной рукой.Гоблин глянул в почти прозрачные от ярости глаза онта. Тот видел, что промахнулся, что обречён, но пощады не просил, даже не пытался втянуться в окно сам, да и не мог бы на одной руке, а вторая… Вторая взметнула всё тот же великанский меч! Чумп ухнул, нагнетая злобу, которой не было, взмахнул кулаком… но в лицо не ударил, не его стиль, обрушил удар на подоконник. Толстое дерево сухо лопнуло, туша онта выдрала своей тяжестью кусок доски и без звука пропала внизу, только через миг звучно хряпнулось от подножия башни.— Подумать только, — раздалось за Чумповой спиной раздумчивое. — Сколько лет, сколько набегов, сколько сражений! А пал от руки — смех и грех — последнего татя…Чумп похолодел. Голос был знакомый. Сердце ушло в пятки.— Ну уж и последнего, — ответствовал он с достоинством, голос чуть дрогнул, но ничего, сойдёт за сбитое после прыжков дыхание. — Да я его и не трогал… Ишь, задницу наел, как ещё башню не обрушил…Он неспешно поворотился, пригляделся. Да, по левой стене два пластинчатых доспеха и четыре разные кольчуги, правая увешана мечами, в основном красиво украшенными, однако есть и пара простых, а вон и генеральский, коли глаз не подводит; пара сабель, арбалет, щиты, две скрещенные рогатины. А в глубине, загораживая спиной единственную дверь, стоял сам Коальд. В руках всё та же диковинная секира на прямом, почти копейном древке, два лезвия, шипы на торцах, а вот доспеха нет — только тяжёлый парчовый халат. Не похоже, что онта это беспокоит, но плохой бы он был воин, коли бы по его лицу чувства читались! Чумп же словно голый, всё оружие разбросал на стене… не скакнуть ли обратно? Коальд не успеет через всю оружейную… или успеет? Не торопится… Чумп прислушался, поспешно сместился на шаг вправо, прикрыв спину простенком между двумя окнами. Почудилось, что по настилу ещё кто-то топает. Может, и кажется, но стоит ли проверять?Коальд понял движение по-своему, осклабился по-волчьи и скользнул вперед и полевее, чтобы отрезать гоблина от стены с оружием.— Ловок, — признал он, растягивая слова, в глазах разгоралось лютое пламя. — Спасало не раз, не так ли?— Всегда, — заверил Чумп, чуть сгорбился — последний сюрприз, последний шанс…— Сейчас не спасёт. Конец тебе, ловкач!Коальд вскинул секиру поперек, чтобы не воткнуть в потолок, глянул прицельно, уже видя гоблина распластанным с шага, и Чумп понял: не успеешь — умрёшь…Он чуть присел, чтобы достать пальцами до голенища, прямо из приседа вымахнул в лоб онту последний свой ножик — короткий, тонкий, больше пригодный для ковыряния в замках. Коальд небрежно шагнул ещё ближе к стене с оружием, пропуская нож, Чумп тоже прыгнул влево — к доспехам. Коальд явно изумился — всё равно же надеть не успеет, да под секирой и не устоит никакая кольчуга, шагнул вперёд…Чумп ухватил ближайшую кольчугу за полы, сорвал с крюков и что было силы хлестнул как тряпкой. Коальд понял слишком поздно, отпрыгнуть не успел; успел, и то еле-еле, отбить, кольчуга намоталась на секиру. Онт тряхнул оружие, скинул помеху, но тут же гоблинская пятка пребольно пнула его в лодыжку. Чтобы не упасть, отскочил подальше, Чумп же успел прокатиться мимо него к стене с оружием, ухватил рогатину и пырнул. Коальд подставил рукоять секиры между перьями, отбросил острие в сторону, Чумп коварно выпустил оружие и выгадал ещё пару секунд, пока онт, изощрённо матюгнувшись, установил равновесие. К тому времени гоблин уже вернулся на свое место между окон. В правой руке держал увесистую, до блеска начищенную саблю, в левой — оркский железный щит с острыми углами. Хватал абы что, не до выбора, ну не генеральский же меч в самом деле, но Коальд глухо зарычал. Только этого не хватало! И безоружного-то не влупишь, а тут ещё саблю сцапал, да не простую, из-за океана, кольчуги режет на загляденье, имейся третья рука, не занятая под секиру, сам бы из нее не выпускал…Чумп, напротив, перевёл дух. Да, онт страшен в бою, это заметно. Может и прикончить, вон как ладно секиру покачивает в лапищах — словно любимое дитя, а тут сабля непонятная, только и счастья, что весом по руке, да еще щит зачем-то сгрябчил — по привычке хватать всё, что плохо лежит… или висит. Да, убить может, но вот напугать — это уже едва ли.— Мне твой конец без надобности, — сообщил он. — Не гзур небось, это они ожерелья свои Стремгод знает из чего набирают.— Шути, шути…Онт неспешно пошел по широкой дуге, насколько позволяли размеры комнаты. Его тоже поединком было не напугать. А что ушла, не успев затуманить мозг, безумная ярость воина-зверя, почитаемая священной, так оно и к лучшему. Это со своим братом латником хорошо рубиться от души, грудь в грудь, чтоб искры снопами и грохот на восемь миль в округе, тут и соображание до одного места. Очнулся в крови, но живой, нашёл силы встать — стало быть, победил, непременно тут же сыщется тот, кто нальет браги или хмельного мёда, да и скальд найдётся, сложит вису о подвиге, хотя какой подвиг, когда ни хрена не помнишь? Но против умелого и ловкого надобна не ярость, а холодное, расчётливое умение мастера боя. Что ж, и этого хватает!Коальд прикусил губу, стремительно выпрыгнул в сторону и обрушил секиру.
…Вово вынес дверь почище тарана, грохнулся на неё, как на нары, и ещё немного проехался по полу, гася силу рывка. Генерал досадливо хрюкнул ему вслед — сам бы тут же подхватился, а этот до чего же неспешен! Хоть бы глянул что катится прямо под ноги двум обалдевшим хумансам, восседающим на чурбаках напротив бывшей двери каземата. Пока что они хлопали глазами, но это на секунду, сейчас схватятся за топоры… Голова генерала всё ещё досадовала на нерасторопность молодёжи, а тело уже летело в мощном броске через сонного собрата прямо на стражей. Один успел дёрнуться, второй вовсе ничего не успел — Панк попал между ними, разбросанными руками сгрёб за шеи и разогнал лбами навстречу друг другу. В груди что-то скрипнуло от натуги, зато черепа хумансов сшиблись с сочным хряском, в лицо брызнуло гадостным, а ладони чуть не сошлись вплотную.— Почто кирку бросил? — миролюбиво укорил с пола Вово. — Ей, конечно, без разницы, ей ещё дед мой долбил, авось и внуки попользуются, но бережней же надо с вещами.Генерал развернулся с ответной язвительной речью и проглотил её. Увидел скатную лестницу, а с самой нижней ступеньки на них с Вово изумленно таращился тролль. Громада, рядом с такими Панк себя чувствовал хлипким эльфом. В левой лапе тролль сжимал булаву — двухпудовое чудище, отлитое из сырого железа целиком, вместе с рукоятью, как в старину, не то что нынешние, на деревянных древках. Тролль ещё не понял, да и едва ли поймет до завтра, кабы не стоял на пути, можно было бы просто обойти. А так — что ж, не будет дорогу загораживать… Генерал быстро осмотрелся. На столе и правда два арбалета, один даже взведённый, но желоб для болта пуст. Не пойдет… Глянул под ноги, на незадачливую стражу, брезгливо передёрнулся от увиденного, ногой подцепил и подбросил вверх шестопёр. Ручка влипла в ладонь, Панк покривился — уж больно легок, особливо против тролльей игрушки, да и куда лучше на троллей действует острое оружие… Но тут неторопливо поднялся Вово. С любопытством оглядел тролля, а особенно булаву.— Здорово, косматый, — по всем правилам вежества приветил он тролля. — На кулачки, что ли, пожаловал? Давай, чур, я на новенького!Вот такое обращение дубина-тролль понял, и очень даже хорошо. За тем и шёл, а к тому ли гоблину звали, ему было все равно. Он охотно сгрузил булаву, придвинулся к Вово, ухнул и выбросил кулак в голову. Удар хороший, одобрил генерал, поставлен неплохо, а уж силищи на три хватит… Правда, грамотный боец легко уйдет, нырнув влево. Но Вово не стал нырять. Он вальяжно двинул навстречу кулаку открытую ладонь. И могучий удар разбился об эту мозолистую пятерню, как штормовой вал о гранитный волнорез. Генерал ахнул, тролль тоже.— Ослаб, бедняжка, — фальшиво посочувствовал Вово. — Что значит, Дуподрюку продался. Мы, дупоглоты, хоть сыты всегда!Тролль смекнул, что над ним издеваются, могуче махнул левой по кругу, целя в голову, а потом вдруг очень не по-тролльи подобрался и один за другим выбил три коротких и таких умелых удара, что храбрый генерал порадовался за себя. Мог бы и он оказаться против тролля, а от такой глыбы ну никак не ждешь столь отточенного умения!От первой плюхи Вово чуть пригнул голову, пропуская кулак сверху, а ту мастерскую связку, что не угадал даже многоопытный генерал, естественно, тоже проворонил. Тролль бил по корпусу, на счастье, руки Вово держал приподнятыми, так что кулаки тролля прошлись по выставленным локтям, но если бы другому переломало руки, то копатель тоннелей лишь гадливо сморщился, подёрнул непомерными раменами и вдруг ударил так стремительно, что Панк и не разглядел удара. Понял только, что Вово не лупил, как тролль, с плеча, а умело и жёстоко повел взмах от самых пяток, скрутил тело в стальную пружину, развернулся всей мощью зада, а кулак уже вылетел, как тяжёлая свинцовая пуля из пращи. Башка тролля дернулась, едва не достав затылком до спины, а Вово извернулся и ударил снизу второй рукой — в той же манере, но много сильнее.Словно в тягучем кошмаре Панк заторможено проследил, как ноги тролля отрываются от пола и как неподъёмная туша лёгкой пушинкой сносится по воздуху. Кто знает, сколько бы пролетел, но повстречался с каменной стеной. Шлёпнуло, словно мокрой тряпкой, вроде бы даже стена чуть продавилась, тролль влип в неё во весь рост, постоял так несколько секунд, словно в раздумье, а потом безжизненной грудой повалился ничком.Вово хмыкнул, пренебрежительно отмахнулся ладонью, подхватил с пола булаву, как сухую камышинку. На кирку оглянулся задумчиво, брать не стал: вроде ни к чему, не за тем вылез на поверхность, чтобы и здесь камень дробить.— Это один. Ты вроде говорил, что ещё есть? Это где?— Наверху. — Панк протиснулся по стеночке к лестнице, расправил плечи. — Я вперёд, чтоб по-быстрому, а ты не спеши, знай лупи да колоти, взвесь им хороших!И бросился по лестнице вверх чуть ли не на всех четырёх сразу.На полпути столкнулся с хлипким мальцом, у того на узорчатом поясе висел меч, небось шел поглазеть на кулачную потеху. Генерал радостно взвыл, отшвырнул свой шестопер, юнца сгреб за ворот, приложил к стене так, что гул пошёл.— Где Коальд?! — Даже угрозы не изобрёл в запале, но малец и так уже хрипел от ужаса, закатывал глаза, что-то журчало.— Наверху… На третьем поверхе его палаты…— Ладно, дыши! Но ежели врёшь…Генерал выдернул из ножен мальца меч, самого спихнул с лестницы. Меч был излишне фигуристый, лёгкий, такими похвалялось придворное дворянство, с чеканным эфесом ручной работы, но — настоящий меч, к тому же, судя по блеску режущей кромки, отточенный славно. Коальд молодец, у него люди хоть не в золоте, но оружны добротно. Помимо воли генерал зловеще осклабился. Кровь заструилась быстрее, сердце забухало, как Вово под казематом, грудь раздвинулась, вздулись тугие жгуты мышц. Пожалуй, стоит подземнику поспешить, не то без работы останется!Панк вихрем взлетел до верха лестницы. Тут была еще одна дверь, не слабее нижней, и её как раз закрывали. Смекнули, видать, что происходит, а пока гоблины будут эту преграду выламывать, покличут арбалетчиков… Вово отстал, пыхтел ступеней на десять ниже, и на эту дверь генералу пришлось броситься самолично. Припомнил, как впервые вышел на поединок с взаправдашним эльфом — вот ведь везение, странствующего эльфа-менестреля не всякий ещё и встретит-то, а тут сразу подфартило схлестнуться. Эльф ловок был, как и положено его роду, к тому же не зря тёрся на свете лет четыреста, мечом владеть насобачился почище ложки. Панк же тогда как раз выбился в ефрейторы, кроме топора в руках ничего не держал, да и пьян был до того, что обух не отличал от топорища. Хитрый эльф сам нарвался, развёл бухого здоровяка-гоблина намеренно, на виду у кучи народу, а когда тот сгоряча выкликнул на двобой, избрал оружием кончары, длинные тонкие рапиры, гоблин и в зубах ковыряться такой не рискнет.Тут бы и конец настал будущему генералу, но выйдя в круг, не устоял на ногах, завалился на зрителей, те пихнули в спину, повело вперёд, и, чтобы не взрыть позорно рылом землю, грянулся всей тушей в противника. Эльф был статен, по-своему, по-эльфийски, может быть, даже могуч, недаром таскал не снимая кольчугу, а только гоблин, хоть в ту пору и не обросший ещё нынешними мускулами, всё равно оказался вдвое тяжелее, да и пива в нем плескалось не меньше маленького озерца. Обхватил, сдавил, ещё и упал сверху… Из самого пиво хлынуло — стыдно вспомнить, какими путями, а уж бедолагу эльфа вовсе расплющил в лепешку, хоть под ноги стели вместо коврика.Вот и сейчас генерал шарахнул в дверь со всей дури, спиной развернуться не успел, не плечом же, все кости переломаешь, так что вместо таранного оголовка использовал крепкую свою голову. Стукнуло знатно, аж в глазах малость помутилось, зато дверь распахнулась, под ней кто-то жалобно ахнул. А не будет запирать! В проёме выросла фигура, взлетел меч. Тут удар о дверь дошел: глаза генерала заволокла пелена, и дальше пришлось действовать уже вслепую. Вскинул меч поперёк, над головой звякнуло, отлетело, он отработанно полоснул на уровне живота, ни по чему не попал, что значит — противник отпрыгнул, а коли так, обрушит второй удар сбоку… Махнул мечом, сбивая этот второй удар, сам рубанул коварно наискось снизу. Меч взрезал твёрдое, ядрено пахнуло свежей кровью, а тут и темнота отступила. Панк был на первом поверхе. Через щели в ставнях пробивался бледный свет — уже рассвет, стало быть. Помещение чистое, обставленное скудно — одни лавки вдоль стен. Несколько закрытых окон, дверь и полдюжины живого народу. Это ничего. Это мы исправим.Трое в кожаных латах, один в стальной добротной кольчуге, Коальдов онт с огромным мечом — где только набрал одинаковых — да тролль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54