Друид лежал, приподнявшись на локте, и осоловело хлопал глазами.— Это вот рыцарь, союзник наш новый, под действом проклятья, — пояснил Вово.— Ну вы даёте… Чего он на меня смотрит? Гзур, что ли? Дык шёл бы он в глубокие, как их там, анналы истории!На несколько тягостных секунд повисла тишина.— А почему же тебя не задела проблема? — высказалась за всех Тайанне. — Видишь — мы обречены говорить гекзаметром, ты же свои строишь речи путем препохабным!— Я что, дурак — с проклятым заговаривать?Эльфийка застонала и съездила себя кулачком по лбу.— Так я и знала! Проклятье с вербальным зацепом! Ох же, позор мне — лесной разгильдяй знает лучше!— Будешь у нас толмачом, буде выйдет потребность! — воодушевился Панк.— Точно, его уговаривать баб мы отправим, — фыркнул Чумп.— Только держите своего психа от меня подальше, — предупредил друид. — Заговорю с ним — тоже словлю вашу проблему.— Сам-то ты как? Оклемался совсем или малость? — полюбопытствовал добросердечный Вово. — Уж ты вчера был совсем — ни пером и ни в сказке…— Жить буду, особенно если отварчик один замутить. Не подпускайте его!— Эй, обожди! Мы заказ этот снимем, пожалуй. — Генерал поднялся навстречу рыцарю и, раскинув крестом руки, отгородил его от Зембуса. — Видишь, он сам на коня с удовольствием влезет. Слушай, а кто эти судьи, что «ДЗИНЬ!» посылают? Ежели что, мы заверим, что ты собирался!— Эх, кабы знать! Я и сам бы до них достучался. Может, помочь ему всё же? А кстати и даме? Милая леди, давайте в седло вас закину!— К даме коль руки протянешь — протянешь и ноги! — заверила Тайанне.— Да! И друида не трожь! Вдруг ты гзур окаянный? Доброе дело — добро, но ты что-то увлёкся!— Я же помочь! Я без задней — про задницы — мысли! Это за что же меня величаешь ты гзуром?— Слушай, уймись! — Генерал слегка пригнул голову, расправил плечи и стал неуловимо похож на быка перед ударом рогами. — Доброхоты такие нам в тягость! Хочешь помочь — на коня, и за нами, но молча! Будет потребность — тебя мы немедля попросим.Рыцарь ответно напыжился, но обнаружил, что даже в латах едва ли дотянет до размеров, способных впечатлить бездоспешного генерала, понурился и побрёл к своему коню. Генерал проводил его взглядом, за который, собственно, гоблинов никто и не любит, ибо он вызывает неумолимое желание врезать топором на упреждение.— Чумп, присмотри-ка за этим приятелем, ладно?— Как бы не так! Чтоб чуть что — перенять все его проблемы?— Вот ты бандит! О ноже под ребро речи нету! Дашь по башке, чтоб свалился, подпругу подрежешь… Чтоб не догнал — ну а там как-нибудь разберёмся.— А, тогда ладно. Но чтобы потом без наездов! И без вопросов, откуда цепочку надыбал.Вово помог подняться Зембусу. Друид пошатывался, но стоял на ногах и более не делал попыток сесть или застопориться. Кобольд подкинул его в седло, всучил посох и, с тоской оглядев место столь приятной передышки, двинулся было к костру с целью его затоптать.— Нет! Погоди! Самому-то зачем напрягаться?! — возопил рыцарь со своей окраины, со звоном припускаясь навстречу.— Где ж напряженье? Напротив… ну ладно, как хочешь. Сделай нам доброе дело, костер погасивши!— Ай да спасибо! Четвёртое дело за утро! Жизнь начинает казаться мне штукой хорошей!Хастред, уже влезший в седло, с любопытством воззрился сверху на топчущего уголья рыцаря.— Слушай, скажи — а когда ты проклятие снимешь, будешь по-прежнему только хорошее делать?— Ну ты загнул! Я на годы вперёд наигрался! Нет — буду только ломать, развлекаться и гадить! Морды набью всем насмешникам, что издевались, ну и, возможно, сожгу что-нибудь небольшое!— Ну а схвативши такое проклятье повторно?— Тьфу на тебя! Мне такого не надо бы счастья! Впрочем — ну что ж, по знакомой дороге, вестимо, проще ходить… как-нибудь перебьюсь и вторично. В мире запас добрых дел, я гляжу, бесконечен! Если, конечно, не делать их, хех, беспричинно.— Мысль глубока. В духе рыцарства. Прямо и сильно.— Хватит трясти ерундой! Едем, да поскорее! — рявкнул с седла генерал. Все гоблины уже повлезали в сёдла, даже Вово взгромоздился на своего битюга, только эльфийка брезгливо тыкала в бок лошади пальцем. Лошадь косила полуприкрытым глазом и в целом вела себя как и положено подневольной скотине — стоически выносила изливаемое на неё презрение.— Ну и лошадки у вас… вам под стать, это точно, — процедила эльфийка. — Вы, говорят, и на свиньях умеете ездить?— На кабанах боевых, это да, было дело, — откликнулся Чумп. — Бивни под фут — отчего ж на таком не кататься? Ну а на севере, Хастред соврать не позволит, и волколаков сумели под сёдла поставить!— Как ни зови, а свинья под седлом — что за гадость!— Щас за шкирман и в седло, балабольная эльфа! — пригрозил генерал.— Тихо! Без грубостей! Справлюсь сама, без сопливых. Эй, а седло-то под юбку — никто не допетрил? Как я на этом поеду в таком-то наряде? Вы бы сказали — сняла бы штаны с того дроу!ДЗИНЬ! Последние язычки пламени сгинули под железной пятой рыцаря.— Вот, сорок три! Затруднения, милая дама? Я вас охотно возьму на седло пред собою!— Рыцарь, а рыцарь! Пошёл бы ты в дупу, железный! Ишь возмечтал! Ну-ка дай мне вон тот агрегатик…Отобрав у приунывшего рыцаря поясной кинжал, эльфийка с видом глубоко думающего существа почесала его рукояткой в копне рыжих волос, затем оттянула юбку в сторону, очень осторожно проколола её у бедра и со свирепым видом распорола до самого низа. Плотная ткань разошлась с пугающим треском, показав в разрезе оскорбительно белую кожу — эльфы вообще загорают плохо, к тому же Тайанне всю свою сознательную жизнь предпочитала кабинетную работу и на мелочи типа солнцетерапии не отвлекалась.— Дальше давай! — подзадорил Чумп, подмигивая Хастреду. — Во Мкаламе однажды видал я сцену такую — её величают стриптизом!— Лучше уж ты — поглядим, пропоровши карманы, что у своих ты натибрил, проклятый ворюга!— Где ж тут свои? Эти, что ли? Да ладно смеяться! Рыцарь и тот мне существенно ближе по духу. Тоже глядит сквозь решетку — забрало видала? Вот и со мною порою выходит такое.Эльфийка бросила кинжал рыцарю и легко взвилась в седло, перебросив через него ногу — настолько тонкую, что Хастред болезненно поежился, а Вово сделал попытку вытащить из кармана сухарь и оделить им недокормленную сиротку, но, к счастью для себя, опомнился и сжевал найденное сам. Даже подумал, не сгонять ли услужливого рыцаря ещё разок за водой, но постеснялся — страдалец как раз взгромоздился на своего печального скакуна, подобрал копьё и пристроился к их отряду. Чумп немедля подъехал к нему и улыбнулся самым своим дружественным оскалом. Конь рыцаря сделал попытку попятиться, но гоблин успокаивающе цыкнул зубом, заморозив движение бедной животинки.— Мы за тылами присмотрим, — сообщил он рыцарю. — Поскольку джигиты.— Что же, охрана тылов — это доброе дело!— Вот же маньяк! Соискатель добра, понимаешь! Слушай, а может, пристроить тебя в паладины?— Нет уж, уволь, обойдусь! Это ж надо навеки!— Ладно, как хочешь. А то — как надумаешь, свистни.— ТУДА! — проскрипел Зембус, поняв наконец, почему генерал вертится в седле, но не пытается покинуть просеку, и указал посохом путь. — И не стыдно? Как можно в лесу не найти дороги? Это же всего-то — кучка деревьев, двух одинаковых не сыскать!— Эх! Погляжу я, как сам ты дорогу отыщешь там, где деревьев не встретишь — средь гор и ущелий! — огрызнулся Панк и, потеснив конём следопыта, хлопнул каблуками по лошадиным бокам. — Я тебе рейнджер какой — в деревах разбираться?Вово немедленно пристроился в хвост начальству, Зембус его, впрочем, отогнал и выехал сам — не было у него особого доверия генеральскому путеводному таланту. Заодно полез по карманам и поясной бандольере, однако корешков и травок своих не обнаружил. Мутило его все ещё свирепо, руками несколько раз промахивался мимо клапанов, но не понять, что кто-то под шумок обчистил его как липку, было трудно. Друид пронзил этого кого-то злым взором и помянул срамным словом столь загадочной этимологии, что даже Тайанне прикусила себя за сустав согнутого пальца и некоторое время беззвучно шевелила губами, пытаясь разложить сей аргумент на корни. Гекзаметр мешал, эльфийка свирепела, но преодолеть хитрую вязь проклятия не могла, не могла и вписать кишевшие на языке эмоциональности в дозволенный размеренный речитатив. Проезжая мимо Вово, от избытка ярости пихнула его в плечо и ещё два раза всадила кулачок в район бицепса.— Вот же дурак, на дороге расселся, ушастый!— Ты не ушиблась? — озаботился кобольд искренне. — Смотри, отобьёшь ещё руку!— Где же вас только штампуют, таких толстошкурых?!Однако, надо отдать должное генералу Панку, экспедиция, как и всякая другая вылазка, им возглавляемая, в конечном итоге стронулась с места и неспешной рысью отправилась в обратный путь к городу. Зембус, правда, продолжал переживать, ведь без корешков ему не представлялось возможным творить его лесную магию — а магия, чего уж греха таить, была именно тем талантом, который помог друиду выжить в кишащем всякими неприятностями мире. Например, заклинание, которое позволяло изобличить сидящих в засаде местных борцов за справедливость, немало облегчало друидское одинокое существование на протяжении вот уже многих лет. Более того, косвенным путем оно попортило немало крови и баронам, так как, анализируя свои неудачи в попытках изловить гоблина, вожак партизан заставил свою шайку отказаться от разгульной жизни, приучил упражняться с оружием и в итоге из толпы лентяев и изгоев сколотил вполне боеспособное воинство, с которым осмелел и начал совершать набеги на баронские имения. Зембусу до этого, впрочем, дела никакого не было.Он только знал, что ходить по лесу, не убедившись предварительно, что в кустах не скрывается дюжина хорошо вооружённых увальней, — плохая идея. Но при взгляде на честную рожу Чумпа было совершенно понятно, что травки он спёр не по злобе, а по привычке, и скорее всего за полной ненужностью уже давно выбросил; а взять новых было пока что негде. Оставалось надеяться, что у возможных лесных проблем хватит здравомыслия не оказываться на пути кавалькады.Генерал, попав на едва различимый коридор, проломленный им же на пути в эту сторону, и оттого испытав серьёзное облегчение, пустил коня вскачь, словно беспечный юнец. Хорошо же быть трижды контуженным и оттого утратившим всякий страх ветераном, подумалось ему мимоходом, когда окаймлённые листьями прутья тонких ветвей бросились ему навстречу и, хлестанув по опущенному забралу, бессильно по нему соскользнули. Сзади заругались, что-то обидно-напевное прогудели, но ждать их не хотелось — авось не пропадут. Застоявшийся конь охотно принял настроение седока, помчал как на похороны своего конячьего дядюшки, всего только и стараясь не впаяться лбом в некстати воткнутое на пути дерево. А вослед ему летели встревоженные вопли оставленного отряда:— Стой, генерал! До беды догоняться недолго!— Вот же — моча в башку стукнула старому дурню!— Это куда он? Быть может, там жарят котлеты?— Вово, заткнись и поверь: не в калориях счастье!И совсем какое-то расхолаживающе-прозаичное Зембусово:— Ничего, на рогатину налетит — остановится.Пугает, — смекнул генерал, но коня таки слегка придержал. Мало ли, какие провидческие таланты вызывает неумеренное потребление настоек из даров леса. Вытаскивай потом из себя любимого пресловутую рогатину, а их в этом краю делают с умом — зловеще погнутыми, чтоб взятый на перо зверь уже с него не снялся невзначай. Пока оклемаешься — уже совсем другие личности возьмут на копьё Хундертауэр, попадут в летописи и прославятся как освободители, а тебе только и выпадет что рутинная служба в заштатном гарнизоне, где за приключение ты будешь считать поход в ближнюю деревню за слабеньким местным пивком, отдающим таким откровенным навозом… Бррр! Накрыло.Надобно отметить, что подобные грёзы, под общим названием «Кошмары лейтенанта», были генералу уже никак не по чину — хотя бы и потому, что в отставку он уже благополучно вышел некоторое время назад и опасность ссылки куда-либо ему не грозила. Однако, видно, таково профессиональное заболевание всех военных. Один только образ этой вонючей жижи, что фигурирует во всех видениях этой серии под видом ПИВА, способен спаять, как в домне, команду самых разномастных сорвиголов, объединяемых единственно нежеланием его даже пробовать. Остановить же на всем скаку даже полного гоблина оказалось для этой зарисовки вовсе плёвым делом. И хотя генерал так до конца и не купился на этот психический выверт, но тело сработало рефлекторно — руки натянули узду, колени намертво сдавили лошадиные бока, а голова гулко треснулась о толстый сук.— Сколько вас ждать? — сипло рявкнул он через плечо, пережидая лёгкое головокружение. — Нам до города ехать и ехать! Вово, не спи — там накормят от пуза героев!— Ты-то герой? — Язвительный эльфийский голосок, так бы и придавил стервозу, хотя, если по совести, она, пожалуй, единственный правильный гоблин в его отряде. — Для героя стремителен слишком!— Это разведка была, даже я понимаю, — заступился за отца-командира Вово. — Вдруг бы там гзуры? Вот он и проверил дорогу!— Гзуров бояться — ни в лес не ходить и ни в горы, — печально поделился Хастред.— Достали вы, — сообщил Зембус задушевно. — Молчите уж лучше.— Сам и заткни свой фонтан, лесовик-переросток! Я говорю как хочу, не указ ты мне в этом! Вот захочу — и стихами начну изъясняться, а захочу — вообще барабанного дробью!— Я про язык свистунов ещё читывал в книжке…— Живо сотри этот наглый оскал, оборванец! Сам и свисти, хоть сквозь зубы, а хоть бы и жопой! Гзурам и гоблинам это занятье привычно!— Ах ты коза! Хворостиной тебя не отъездить?— Что ты сказал?! Хворостиной? Меня? Огнемага?— Милая леди, позвольте за вас мне вступиться! Дела добрее вовеки никто не придумал, чем отстоять в поединке жестоком честь дамы!— Ты, железяка, изволь не встревать, где не просят! Речь не о чести, в твоём понимании диком. Значит, меня ты отделать хотел хворостиной?— Ай! Помогите! Ты что? Он тяжелый! Полегче!Генерал в раздражении обернулся. Тайанне в отдалении лупила Хастреда своим посохом — хорошо хоть держала его по-бабьи неловко, словно ручку от швабры, и шлёпала с большим энтузиазмом, но без особого эффекта. Книжник отмахивался всеми руками и отпихивался ногой, что, впрочем, не особо помогало. Чумп с рыцарем с интересом взирали на побоище и даже, кажется, делали ставки. Зембус с сокрушённым лицом подъезжал к генералу, показалось даже, что вот-вот сам по примеру эльфийки врежет посохом.— Не гони так, — предупредил он. — Мало ли где чего. Места, конечно, дикие, да и ехать тут всего ничего, но бойцы из нас ныне никакие. Дешевле засаду объехать, чем нарываться.— Все вы, лесные народы, похожи изрядно — в мыслях одни лишь засады да их огибанье!Зембус поскучнел.— Ладно, вперёд. Только когда в спину воткнётся болт, а на башку уронят сеть…— Всё, уболтал. Поезжай впереди осторожно. ВЫ! Прекратить, а не то отлуплю как кутёнков! Что же такое — нельзя на минуту оставить!Он вклинил коня между эльфийкой и вконец оконфуженным книжником, выдрал из цепких лапок девицы посох, швырнул его Чумпу, Хастредова коня наградил пинком вынутой из стремени ноги в круп, посылая его вперёд. Мановением длани услал следом ширму по имени Вово — тот до сих пор как зачарованный глазел на разборки между интеллигентами, одним суровым взглядом напомнил Тайанне, что она тут, по сути, никакой не огнемаг, а так себе, военнопленный, да ещё с такими худосочными ляжками, тьфу ты, срамота одна, укусить и то не за что… Славен генерал был определенного рода харизмой, хотя никогда бы в этом не рискнул признаться в приличном обществе.В общем, навёл порядок.И все бы было совершенно хорошо, честно и правильно, и копать бы вскорости рыцарю огороды, кляня про себя зелёнокожих доброхотов, но ничто хорошее не бывает вечным. На выезде из леса, когда меж деревьями уже открывался вид на ровное поле и серевшие вдалеке стены Копошилки, друид задержал коня и, загородив дорогу следовавшим за ним, свистанул так заливисто, что генерал счёл должным съязвить особо витиеватым образом, да запутался в отягчённом гекзаметром словообразовании и только и смог, что досадливо плюнуть.— Ну вы только гляньте! — Зембус потыкал перстом в сторону города. — Слыхивал я про такие чудеса от папаши своего всесведущего, но чтоб воочию…— Матерь его! — ответствовал Панк эмоционально, завидев причину удивления. — Ну твой, эльфа, папашка и крендель!Над городом зависла лучившаяся серебряной отделкой яхта. Паруса были, понятное дело, убраны, якорные цепи сброшены — очевидно, куда-то в район ратушной площади, корабль тихо покачивался на приколе чуть повыше стен и радовал глаз изяществом дизайна.— Что же такого? Летучий корабль — эка штука, — пожал плечами Чумп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54