— Лучше этих вон проследи! Вернутся — пощады не жди, это я такой покладистый.— Ты и отделался легко. Заклятие заточено в аккурат под хумансов. Вот им сейчас тяжко.— Но всё же нечего расслабляться, — вставил Чумп. Принцесса его стараниями пришла таки в себя, сидела, мученически отворачиваясь от трупа, а гоблин так же старательно отводил взор от крупных камней в ее серьгах. — Ты, железнобокий, полдня в седле выдержишь?— Сейчас уж и не знаю. — Кижинга с негодованием зыркнул на ухмыляющегося друида. — Вас бы так! А, э-э, как дела у Её Высочества? Она же вроде как раз чистокровная хуманка…Чумп присвистнул, покосился на Зембуса. Друид независимо двинул плечами.— Амулет какой-то. От магии худо-бедно защитил, но вишь как её снесло. Привычка ко всему надобна…Чумп с любопытством оглядел кольца принцессы. Как правило, амулеты делают именно в виде колец, тем более что в ушах золото, оно никаких заклятий не держит, а больше камней или кристаллов не видно. Такой амулет, что защищает от магии, гоблину, конечно, ни к чему, гоблин сам себе амулет, сильнее их в магическом сопротивлении только дварфы; но продать можно куда как выгодно.— Повезло, — заключил он. В смысле, подумал про себя, повезло, что он спёр только один перстень, золотой, массивный и всё равно аляповатый. А то мог бы выйти конфуз…— Хороший амулет, — признал друид. — Вчистую срезал магию… чем же ты её поднял?— Магия эльфийская. — Чумп нюхнул из флакона сам, перекосился, с сомнением глянул на труп, но решил не экспериментировать. — Нюхательной солью прозывается… Вот видишь, анарал, сколько от эльфов пользы? А ты за одну лишь старую дубину на них дуешься…— Тоже мне магия — соль! Вот дубина — это да, это магия… Эй, шаман, за сколько времени поручишься?— Лучше тронуться поскорее. Хумансы, они такие — никогда не знаешь, как прочухаются. В одного, помню, долбанул молнией, у самого волоса дыбом встали… Он было присмирел, лёг и лежал — тихий такой. А как я подошел, ну там кармашки прошерстить, он враз ожил да как даст мне в репу! Вот тогда у меня впервые фаербол получился…— Бывает, — согласился Вово с пониманием. — Я вот раз с огром схлестнулся, кувалдой его, кайлом, киркой — а он тоже всё не помирал, хоть ты тресни… Упарился я с ним, окаянным…— Огр — чего, а я вот раз на баньши напоролся…Худой друид лопал не слабее Вово, и оба они явно поспешать не собирались. Чумп зло покривил рожу. Вот же птички божьи! Никуда не спешат, дел спешных у них нет, а от драки бегать им и в голову не приходит.— Что здесь произошло? — Принцесса в изумлении оглядывалась.— А Кейдж их знает, — буркнул Чумп в сердцах и уселся рядом. — Не иначе как вечер… то бишь утро воспоминаний. Давай, анарал, присоединяйся. Поведай нам, с кем ты упарился.— Я не эдакий сопляк, — возразил Панк тормознуто. — Разве что, помню, когда в одиночку на цельный вражий лагерь… Песни ещё распевал, потому — пьяный был, и даже, сдается мне, хмель-травки курнул, иначе с чего бы полез?.. но точно не упомню…Чумп судорожно всхлипнул, отобрал у Вово кусок мяса и ожесточенно в него вгрызся.— Кижинга элегантно — чему только не обучишься! — преклонил колено возле принцессы.— Не обращайте внимания на странности сей братии, Ваше Высочество, — посоветовал он раздражённо. — Видите сами, наш достойный генерал — из мелкопоместных дворян, батюшка ваш с королевским изяществом именует таких долбодятлами… и спутники у него под стать.— Но те… они напали? Приняли нас за… за…— За гзуров, Ваше Высочество. Но, к счастью, своевременное прибытие к нам свежих сил обратило их в бегство.— В бегство? Но зачем же? — Ларбинда потерянно перевела взгляд с паладина на мрачно жующего Чумпа (тот двинул плечами и сделал вид, что он тут ни при чём), потом на троицу взахлёб препирающихся деятелей. — Нужно было объяснить им… рассказать… поправить!— Да-да, поправить, — вздохнул Кижинга и замолчал.— Анарал бы поправил, — согласился Чумп. — Если бы сам знал, в чём разница между ним и гзуром.Принцесса поперхнулась.— Вы хотите сказать… Почтенный генерал… он?..— Упаси Стремгод! Но сходство налицо. Тоже ортодокс.— Я те пообзываюсь, — угрозил генерал беззлобно. — А ты, прынцесса, не сумлевайся. Я с такими молодчиками обращаться с детства привычный. Вон Вово — молодой ещё, а поправил так поправил.— Больше не ошибётся, — поддержал Вово. — Хочешь мяска, девушка? А то вон ты какая худенькая, взяться не за что.Тут уж даже генерал укоризненно качнул головой, Кижинга оскалил зубы и притопнул, Зембус подавился хихиканьем, а Чумп пнул оратора ногой в бок и угрозил кулаком. Ларбинда залилась краской по самые плечи.— А чего я сказал? — возмутился Вово. — Злые вы…— Может быть, поедем? — предложила принцесса неестественно бодрым голоском.— И то идея. — Генерал оглянулся на деревья, за которыми на похожей просеке оставили лошадей. — Не попятили эти справедливщики наших лошадок?— На месте, — заверил Чумп со знанием дела. — Вон с той стороны ещё три новых.— А чего ж всего три? Пригнал бы табунчик.— Просто попалось три.— Дикие, что ли?— Не то чтобы. Совсем дикие были их хозяева.— Хозяева были вовсе даже не дикие, — возразил Зембус. — Я ж тебе шептал — тутошний баронет с парой прихвостней, поди, от девок возвращались. Его папаша, небось, уже окрест лес прочёсывает.— Громче надо было шептать. Я думал — ты колдуешь.— Кто ж вслух колдует? Разве что неуч, как ты?— И как я, — представился Вово печально.— И я, — покаялся генерал за компанию. — Ладно, коли тут на нас зубы точат ещё и бароны, будем и впрямь коней седлать. Хотя, хммм, рази их кто-то рассёдлывал? Словом, ты, Чумп, бери своих трёх, а прочих прошу за мной к нашим. Даже — впереди меня.— Страшней барона зверя нет, — признал Чумп. — Баронет был куда как видный, перстней одних на полсотни денег, а уж меч, потом покажу…Последние слова он изрёк уже исчезая за деревьями. Вово и Зембус тоже поднялись, а Кижинга великосветски помог принцессе и проломился через заросли первым, благо был в панцире, стало быть, всё по факелу. Генерал начальственно прикрыл отход, неспешно глодая кабанью ножку, дождался, пока ржанёт ближайший конь, кость бросил в пепелище и солидно двинулся к лошадям.Выехали на тропу, что должна была вывести на прямой тракт, в самом скором времени. Вово по-прежнему на битюге — больше никто его тушу не увёз бы дальше нескольких шагов. Кижинга скрепя сердце оставил коня, что вынес из-под погони, в лесу — запалился, если тащить с собой, то разве что на колбасу, а какая колбаса из рыцарского боевого коня, к тому же хорошего друга? А здесь найдут не справедливщики, так люди барона, ещё послужит, хотя уже и не под седлом. Сменила коня и принцесса, а Зембус отхватил конягу редко косматого вида и огромного роста, с седла возвышался надо всеми на голову, шест пристроил наперевес, да так, что генерал призадумался: сможет пользоваться и как палицей, и как копьем, и даже как дротиком… Непростой друид!Чумп выехал своим, окольным путем, и генерал в очередной раз подивился, как всё-таки выгодно быть нечестным. Все три коня как на подбор, мощные, сухие, в нарядной сбруе, при сёдлах мечи, на одном также щит с гербом и нарядная шляпа с перьями.— Видал, анарал? — Чумп указал перстом на длиннющий меч с позолоченной рукоятью. — Вот с такой красотой тутошние неотёсанные бакланы по лесам катаются. Знаю в Копошилке парня, что такие причуды скупает. Зовется наместник, палаты у него немереные, все стены увешать — много надо.— Сэр Чумп! — Ларбинда жалобно распахнула глаза. — Это вы… отняли у баронета?— Очень благородно, — поспешно заверил Кижинга. — Сей герой, Ваше Высочество, как вы уже заметили, однозначно преисполнен всяких достоинств и наверняка… э-э-э… одолел баронета… хммм… в честной игре!— Так и было, — подтвердил Чумп. — С кем в арчон срубаться? Вот тут в мешочке фигурки есть. Только на мелочь не играю.— Краплёные небось, — пристыдил Зембус. — Кстати, не помню, чтоб проигрывал тебе свои обереги. Вот и давай сюда, всё равно пользоваться не умеешь.Генерал выехал вперед, зорко оглядел окрестности. Сосчитал все шишки в поле зрения, разглядел гнездо дятла, опытно определил, где сажать арбалетчиков, а где закопать в лапник и траву парочку верзил с медвежьими рогатинами, чтобы уж точно никто не прорвался… За спиной почтительно ожидало мудрых указов его разномастное воинство, и вот уже в который раз доблестный воитель посетовал на сложность мира, где нет ярко выраженного врага, как то бывает на войне. Куда проще, да и приятнее, пронестись над миром на штурмовом драконе с парой бортовых баллист, магом-терминатором, снайпером с ручным паллингтоном, дюжиной закованных в лучшую сталь крушил и двойной нормой нечистот для бомбардировки! Тут уж вовсе не обязательно придираться к конкретному гному, можно просто нестись в небесах и обрушивать безудержную удаль на всё, что имеет неосторожность оказаться внизу… Вот снесло-то! Что значит давно уже не воевал, вся душа истомилась по любимому занятию! Ещё чуть, и баллады начнешь складывать про звон клинков и свет пожарищ. Тьфу! Только и не хватало — на старости лет в менестрели…— А ну, вперёд марш! — рявкнул мечтательный генерал. — Вово, вперёд, топчи всех, кто на пути попадётся. Чумп, ты задним, только смотри, чтобы лес за тобой на месте остался.И свирепо пришпорил коня.
Копошилка, известный далеко за пределами Северных земель (и даже в Салланде) город повышенной злачности, основана была лет четыреста тому как самый северный хумансовый форпост. В ту пору это была дюжина неуклюжих бараков, наспех обнесённая частоколом. Со временем хумансовая Коалиция уяснила, что двигаться дальше ей не резон, а свирепые горцы относятся к поселению с невиданной снисходительностью и ни разу не изъявили желания его спалить. Тогда посёлок стал расти, притягивая бегущих от законов, долгов и прочих невзгод. Быстро проложили туда тропы знаменитые проворством гномы-купцы, а когда обнаружилось, что ворота открыты и для нелюди — потянулись и многочисленные изгои изо всех окрестных племён. Вскорости город раскинулся уже так, что размерами затмил многие благополучные столицы маленьких королевств там, на юге. Задиристые ссыльные и беглые дворяне в городе, понятно, не уживались, набирали своры пропившихся бедолаг и с лихостью отчаяния шли в страшные леса, где закладывали замки — оплоты нынешних баронств и, быть может, будущих королевств… Вот от них пощады ждать не приходилось, их налёты на город были кровавы и разрушительны. Коалиция, однако, позиций не сдавала. Вокруг города вознеслись мощные, в сотню футов, стены. После того как проворовавшегося наместника прилюдно вздёрнули на виселицу по решению проверяющей комиссии той же Коалиции, все его последователи четко усвоили, что заботиться о городе — безопаснее и выгоднее для них же самих. И заботились со всем прилежанием.Армия городской стражи содержалась в идеальной боевой готовности, не то что в Хундертауэре. Бдительная стража на воротах, караульные стрелки в башнях, патрули на улицах — всё это в совокупности было ориентировано на сшибание рогов любому барону. И ни один барон с тех пор так и не прорвался в город. А когда однажды они, бароны, собрали военный союз и выступили совместно — Коалиция, забыв вековые неурядицы, заслала послов в Хундертауэр. Быть может, город устоял бы и сам — хоть силы баронов и были велики, но и в Копошилке беззащитных не было, — да только узнать этого так никому и не довелось. Гоблинов мало где принимали как равных, а в Копошилке к ним всегда относились без предрассудков. Это они ценили, и спешно собранное ополчение Хундертауэра ударило во фланг баронской армии, не дожидаясь начала штурма. В жестокой резне полегло немало гоблинов, и бароны уже было решились снять осаду с города, чтобы раздавить ненавистных остроухих… Но было поздно. Впервые за несколько веков — и в последний известный раз — из-за Железных Гор нагрянула дружина Марки, неведомо как вызванная Лордом Хундертауэра. Дружина была невелика по любым меркам — всего полсотни воинов, но она смяла и опрокинула войска баронов, дотла сожгла четыре замка зачинщиков, вырезала все их семейства (вызвав очередную волну злого ропота) и ушла обратно за горы. Почти триста лет тому…С тех пор ни один барон не посмел подняться на Копошилку. Никогда. Город был надёжно защищён от внешней угрозы… а иной он не боялся. От других городов он отличался именно своеобразием внутренних порядков.Согласно общему для всех хумансовых городов правилу архивариусы тщательно вели хроники города. Однако стоило очередному хранителю архивов возвестить хоть сколь-либо знаменательную дату, немедленно поднималась гулянка, и город не город, но уж канцелярии выгорали дотла, ибо бумага, как оказалось, горит преотлично. Может быть, именно поэтому большинство историй города сохранилось лишь в устном виде, и за века их успели изрядно приукрасить. Большему, чем архивы, разрушению подвергались лишь винные погреба, но их содержатели стоически это терпели, только нанимали вышибал покрепче да позлее и лишний раз взвинчивали цены. По количеству поглощаемого вина, пива, эля, браги, медовухи, настоя на мухоморах и наливки на крови девственниц (секретное изобретение барменов Копошилки, запрещённое под страхом смертной казни к продаже во всех цивилизованных странах, хотя и состоявшее всего лишь из прокисшего клюквенного сока с малой толикой выжимки из ягод местного галлюциногена) Копошилка стоила не самого малого королевства. Да ещё сумрачные личности в кепках толкали на улочках хмель-травы и перетертых грибов не меньше, чем на всём остальном материке. Дома с доступными женщинами были разбросаны столь часто, что где бы ты ни поселился, идти до подобного заведения было не больше квартала.Стражи Наместник содержал столько, что, вздумай полководный раздолбай вроде Панка взять город на копьё, армия бы ему потребовалась как во время приснопамятного похода на Порвенир. Правда, стража оная была набрана большею частью из бывалых уличных костоломов, более привычных к дубинке и кулачному щиту, нежели к боевому оружию. Беспорядки, однако, они подавляли успешно и споро, не возмущая общественность жестокостью, зато набивая до отказа госпитали и каталажки. Жизнь текла своим чередом, деловито и весело, и местные не имели привычки обижаться, схлопотав на улице случайную помордасину. Место это никак не было предназначено для чистоплюев или тех, кого назвали бы людьми путёвыми, недаром же Кижинга не воспылал радостью, предвидя реакцию принцессы и её венценосного папы… О да, особенно папы…Были, однако же, в Копошилке и заведения несколько менее гнусные. Знакомый Чумпу Наместник от хумансовои Коалиции содержал не только личные трёхсоткомнатные палаты, но и ряд учреждений, куда без золотой пряжки или там в пыльных ботфортах вход был вовсе заказан. Среди сих экзотических заведений были две ресторации заокеанского образца, музей не пойми каких реликвий, постоялый двор, славный баснословными ценами и удивительно мелкими тараканами, библиотека (домик с дряхлым старичком и аж тремя шкафами старых книг), увеселительное заведение с голыми танцовщицами, коих распорядитель выспренно величал обнажёнными, баня да салон хиромантии. Не без участия Наместника был учреждён и Университет, единственное учебное заведение на все Северные земли, однако упомянуть его в числе благоприличных заведений не рискнул бы даже полный гоблин. Помимо того, крепко держали свои позиции гильдии торговцев, народа закоренелого и бывалого. Охрану они содержали собственную, в городские дела не лезли, но в своих торговых рядах следили за порядком сами, и притом очень зорко. Берясь облапошить кого-либо из местных купцов, всяк ловкач должен был подумать трижды, так ли уж ему охота за сущую безделицу испытать на своих рёбрах дубинки приказчиков. Потому и скорбный клептоманией Чумп чувствовал себя тут как на иголках, беспричинно норовил засунуть руки куда-нибудь в карманы или как-то иначе избавиться от врождённых комплексов.А ещё — не было в Копошилке всяческих запрещающих знаков. Ибо и правил-то особых не было. Делай что хочешь на свой страх и риск, но и не ной, ежели сосед успеет первым. Стража, конечно, за порядком следит бдительно; но кто может запретить, к примеру, парочке благородных дворян сводить сурьёзнейшие счеты по поводу надлежащего цвета панталон на пустыре, а хоть бы и в обычном тупичке меж двух питейных заведений? Да и не тот народ подобрался, чтобы принимать к исполнению указы какого-нибудь писаки. Выслушают — да, с должным вниманием, ещё и по уху съездят в знак того, что понято, мол, правильно; но чтобы исполнять? Ко всему, читать мало кто научен, а герольдов, чтоб указы зачитывали, нанять в Копошилке стало проблемно после того, как немалому отряду таких вот деятелей изрядно накрошили репы чрезмерно усердные городские же стражи — за учинение непредвиденного шума на площади… Ну, и в любом разе доводить указы до сведения многорасового населения оказалось проблемней, чем вовсе обойтись без оных указов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54