Майя расстегнула воротник своего платья, продемонстрировав Маргрит свои жабры. Глаза банприоннсы слегка расширились, а по лицу пробежала еле заметная тень.— Значит, вся эта охота на ведьм и преследование волшебных существ затевались по указке фэйргов. Я часто задумывалась, что же за этим стоит, хотя мне и казалось, что у нас с тобой одинаковая жажда к власти. — Ее лицо приняло довольное выражение. — Это был в высшей степени хитрый и продуманный план, хотя я и удивлена, что ты всего лишь пешка в игре своего отца.— Я действую по своей воле, — отрезала Майя.— Ну разумеется, — любезно отозвалась Маргрит. — Как и все мы, не так ли? Но скажи мне, как тебе удавалось так долго скрывать свою истинную сущность? Я никогда не слышала, чтобы к Талантам Фэйргов относилось наведение иллюзий. И даже я с моим ясновидением не могу быть совершенно уверена. Ты кажешься мне очень похожей на людей.— Моя мать была человеком, а я унаследовала очень многие ее черты, — объяснила Майя. — Я похожа больше на человека, чем на фэйрга, как и моя дочь. Но все-таки она на четверть Фэйргийка. Она родилась с плавниками и жабрами, как все фэйргийские дети, и должна принимать свою морскую форму, как только попадет в соленую воду. Я видела, как моя дочь делала это, и знаю, что у нее есть этот дар. Это человеческое дитя — не моя дочь.Маргрит неприятно улыбнулась.— Значит, мне лгали и водили меня за нос, — пробормотала она. — Вне всякого сомнения, этот ваш бывший Главный Искатель рассчитывал завоевать престол при помощи фальшивой Ник-Кьюинн и править от ее имени. Но ему не стоило ни лгать мне, ни скрывать свои цели. Я не выношу обманщиков.Она сделала знак болотнице, которая торопливо вытерла и одела малышку и унесла ее прочь. Майя мимолетно подумала, какая судьба ожидает девочку. Хищный изгиб губ Маргрит явно не сулил ей ничего хорошего. Открылась дверь, и в комнату вошел Реншо, одетый в малиновый плащ и все такой же худой и бледный. Когда он увидел Майю, его шаги замедлились, а кожа приняла нездоровый оттенок дохлой рыбы. Он ни разу не видел ее без покрова иллюзии, и ее облик явно потряс его.— Ваше Высочество! Какая неожиданная радость! — выговорил он наконец, низко поклонившись. Когда он снова распрямился, его глаза уже ничего не выражали, и было трудно определить, что он думает, но Майя заметила, что пальцы его не слушались.— Вдовствующая Банри приехала навестить меня и привезла очень интересные новости, — любезным тоном сказала Маргрит. — В высшей степени интересные.Реншо изобразил живейший интерес.— Она сказала мне, что дитя, которое вы мне привезли, вовсе не ее дочь, как вы уверяете, а самозванка. Нам с ней было бы очень интересно узнать, кто эта девочка и где находится настоящая Бронвин Ник-Кьюинн. Мы обе одинаково заинтересованы в этом деле, в чем, я уверена, вы отдаете себе отчет.Какой-то миг Реншо молчал. Хотя его лицо и руки были неподвижны, у Майи создалось впечатление, что он лихорадочно думает.— Вы потрясли меня, Ваше Высочество, — сказал он наконец. — Вы же не можете не видеть, что эта малышка — ваша дочь. Ведь у нее же белый локон и ваши голубые глаза.— Белую прядь может высветлить любой дурак. — Ямочки на щеках Маргрит стали еще глубже.— Верно, Ваша Милость, если знать секрет. Но ведь прически едва ли можно отнести к моей области знаний. Как Ее Высочество может быть так уверена? Она ведь не видела свою дочь почти два года?— Ты думаешь, я не узнаю свою собственную дочь? — медовым голосом осведомилась Майя, подняв перепончатую руку и поигрывая прядью волос, ниспадавшей на ее шею. Реншо со страхом уставился на нее, и на его высоком лбу появилась испарина, когда он заметил жабры, еле заметно трепетавшие у нее под ухом.— Но, миледи…. — залепетал Реншо, нервно теребя пуговицы своей малиновой мантии. — Это невозможно… Я понятия не имел…— Ты лжешь, — ласково сказала Маргрит. — Ты полагаешь, что сможешь провести Чертополох?Ее улыбка походила на усмешку змеи, столько в ней было яда. Главный Искатель замолк, облизывая пересохшие губы, только его глаза перескакивали с одного женского лица на другое.— Ты обманывал меня, Реншо, а я не из тех, кто прощает такие вещи, — доверительно сообщила Маргрит. — Ты пришел ко мне в поисках убежища и предложил мне возможность нанести клану Мак-Кьюиннов такой удар, от которого они нескоро оправятся. Я приняла тебя, оказывала тебе гостеприимство и кормила тебя. Мои слуги исполняли все твои прихоти. Я строила планы и радовалась в предвкушении, а теперь оказывается, что все это было впустую. Что бы ты сделал, если бы мы одержали победу над молодым Мак-Кьюинном, и твоей самозванке дали бы в руки Лодестар? Он убил бы ее, и все узнали бы, что ты шарлатан.— Я не ожидал, что вы позволите девчонке прожить так долго, — признался он. — Про вражду, которую вы питаете к Мак-Кьюиннам, ходят легенды.Она заливисто рассмеялась.— Верно, — признала она. — Верно во всех отношениях.— Ты заставил меня приехать сюда впустую, — прошипела Майя. — Я многие месяцы искала Бронвин, а ты заставил меня пойти по ложному следу, который привел меня сюда! Где моя дочь?— Не имею ни малейшего понятия, Ваше Высочество, — отозвался Реншо. — Это была дочь простого фермера, которая очень походила на вашу. Я знал, что простой народ встанет под мои знамена, если я скажу, что со мной законная банри. После ее исчезновения многие поддержали бы крылатого урода просто потому, что ничего другого им не оставалось бы. Его могли заподозрить в убийстве банри, но кто смог бы это доказать? Сейчас, когда вся страна охвачена войной, людям нужна надежда на то, что кто-то спасет их, а истории, которые рассказывали о вас, Ваше Высочество, куда хуже, чем то, в чем могли бы заподозрить его.Он произносил ее бывший титул с таким сарказмом в голосе, что Майя поднялась во весь рост, ее ноздри трепетали от гнева. Маргрит тоже была в ярости, но по другой причине.— Ты принес в мой дворец деревенскую девчонку и сказал мне, что она Ник-Кьюинн? — осведомилась она медоточивым голосом. — Это была очень большая ошибка, Реншо, очень.Ее улыбка стала шире, и она вытянула вперед унизанную кольцами руку, направив на него два пальца.Руки Главного Искателя взлетели к горлу. Судорожно хватая ртом воздух, он рухнул на колени, и его искаженное лицо приобрело странный багровый оттенок. Майя, чувствуя отвращение, но в то же время не в силах оторвать от него завороженных глаз, смотрела, как он повалился на пол, извиваясь и хрипя, и его собственные руки выдавливали из его тела жизнь. Его ноги молотили по полу, на сизых губах показалась пена. Он повернул к ней вылезшие из орбит глаза, которые затопило отчаяние, и обмяк, оставшись лежать неподвижно. Его налитый кровью язык вывалился изо рта, а руки все еще сжимали горло.Маргрит подозвала перепуганную болотницу.— Позови стражников, пусть унесут эту падаль и бросят его золотой богине, — приказала она. Потом развернулась и улыбнулась Майе, которая обнаружила, что не в силах ни двигаться, ни говорить. — Нельзя тронуть Чертополох и не уколоться, — ласково сказала Банприоннса Эррана. — Советую тебе это запомнить.
От злыдни пахло так омерзительно, что Майю чуть не затошнило. Маргрит дала ей яблоко, утыканное палочками гвоздики, чтобы держать его у носа, и Майя с благодарностью приняла его. Злыдня противно захихикала, глядя на нее сквозь колтун засаленных волос, спадавших на ее чумазое морщинистое лицо. Это было худое согбенное существо, одетое в немыслимый набор таких грязных лохмотьев, что невозможно было определить ни их первоначальный цвет, ни материал. Ее руки с грязными обломанными ногтями порылись в мешке, который висел на сгорбленном плече, и она что-то забормотала себе под нос. Майя с сомнением поглядела на Маргрит, и банприоннса ободряюще сдвинула брови.— Не бойтесь, миледи, Шанна Болотная умеет накладывать самые могущественные проклятия. Она появилась в Эрране, когда я была еще ребенком, и часто выполняла поручения моей матери.Злыдня хихикнула и бросила на Майю поразительно проницательный взгляд, одновременно раскладывая на столе разнообразные корешки и ветки.— Да, Ник-Фоганы всегда находили занятие для старой Шанны, поскольку не хотели марать свои нежные ручки проклятиями и злыми пожеланиями. Шанна знает, какие растения собирать, чтобы сделать самые страшные яды, и в какое время месяца их надо срывать. Это Шанна делала для вас драконье зелье, когда вы еще были Банри. Это Шанна стряпала то зелье, и я знаю, вы находили его очень полезным.— Уймись, старуха! — прикрикнула Маргрит.Майя видела, что та была сердита на злыдню, разболтавшую ей, откуда банприоннса брала драконье зелье, которое Майя использовала в нападении на драконов в весну прохождения красной кометы. Майя немало заплатила за тот яд, и ей было очень интересно знать, кто же осмелился приготовить его.Три женщины заперлись в комнате на вершине башни Маргрит. Был Самайн, ночь мертвых, и за окнами зловеще завывал ветер. В Самайн пелена между мирами живых и мертвых становилась тоньше всего, и Маргрит сочла эту ночь наиболее подходящей, чтобы навести на Лахлана Мак-Кьюина могущественное проклятие. Вся комната была завешена черными занавесями, расписанными странными малиновыми и серебряными значками. Столы были заставлены необычными инструментами, а в комнате висел непонятный запах, напоминавший старую кровь. Майя с трудом подавляла желание закутаться в свой плащ, стоя с высоко поднятой головой в углу комнаты.Ей очень не хотелось показывать Чертополох перо и прядь волос Лахлана Крылатого, и она несколько недель прятала их, пока не приняла окончательное решение о том, как она будет действовать. То, что малышка, привезенная в Башню Туманов Реншо, оказалась не ее дочерью, оставило Майю в руках Маргрит Эрранской без козыря, на который она очень рассчитывала. Ей была отчаянно нужна помощь колдуньи в поисках Бронвин, но она хорошо понимала, что Маргрит не желает ее дочери ничего, кроме зла.Все эти три недели две женщины были очаровательно любезны друг с другом, и все же под этой приторной вежливостью скрывалась угроза и опасность, которые заставляли Майю все время быть настороже. Она рассказала Маргрит о своих шпионах в самом сердце лагеря Лахлана, и это заинтриговало колдунью в достаточной степени, чтобы удержать ее от приказа бросить Майю золотой богине. Маргрит быстро поняла, что такие шпионы могут принести ей немалую пользу, и они поспешили наладить каналы связи, чтобы Майя могла быстро входить в контакт со своими шпионами.Затем Майя извлекла из своих тайников толстую рыжую косу, использовав весь свой ум и все ухищрения, чтобы убедить Маргрит помочь ей обнаружить Изабо Рыжую и пропавшую банприоннсу. Маргрит отчетливо поняла, что ей гораздо выгоднее, если дочь Майи будет в ее власти, а не непонятно где козырной туз, который в любое время мог быть использован в игре против нее. Поэтому она прибегла к своей могущественной магии и попыталась отыскать Изабо при помощи своего магического пруда. Она увидела девушку в сияющем снежном море, которое можно было отыскать лишь на Хребте Мира. Бронвин Ник-Кьюинн нигде видно не было, но дворецкий Маргрит узнал пики-близнецы, возвышавшиеся за спиной у рыжеволосой ученицы ведьмы.— Это Проклятые Вершины, — уверенно сказал он со своим резким акцентом. — Она в Проклятой Долине.Это утверждение явно вызвало у Маргрит живейший интерес.— В самом деле? — промурлыкала она.Обернувшись к Майе с нежной улыбкой, за которой угадывалась угроза, она пообещала:— Ну разумеется, я помогу вам найти эту девушку! Как только зимние бури улягутся, я дам вам мою упряжку лебедей, и вы сможете полететь в горы так же быстро, как снежные гуси. А в провожатые я вам дам Хан’тирелла! Он знает эти горы, как свое собственное лицо. Без него вам не найти дорогу. Он, равно как и все мои слуги, будет всецело в вашем распоряжении.Размышляя, какую же игру затеяла Маргрит, Майя пылко поблагодарила ее и пообещала вернутся под защиту Маргрит с маленькой банприоннсой. Эта ложь сошла у нее с языка без малейших угрызений совести. Лишь после этого, когда стало ясно, что следует делать дальше, она вытащила перо и прядь волос. Радость Маргрит была неподдельной. Все ее тело затрепетало, и она даже зажмурилась от удовольствия.— Ну наконец-то! — воскликнула она, протянув к ним руки. — Они помогут нам навести на него проклятие огромной силы! Мак-Кьюинны проклянут тот день, когда осмелились отнестись к Чертополох с пренебрежением!Но Майя крепко держала их, сказав настороженно:— Я отдам их тебе только при условии, что ты выполнишь свои обещания и поможешь мне найти Бронвин. Если ты предашь меня, то это ты будешь проклинать этот день!— Конечно, конечно, — улыбнулась Маргрит. — Твоя кровь скрепит проклятие. Я буду всего лишь твоим скромным орудием.Злыдня ухмыльнулась, делая из тряпки небольшую куколку и что-то напевая себе под нос. Угольком она нарисовала на ткани лицо, невероятно похожее на лицо Лахлана, потом начала набивать ее сухими листьями руты, ядовитыми ягодами паслена и цикуты. Ни на минуту не прекращая быстро и ловко орудовать узловатыми пальцами, она объясняла Майе, что делает, и та смотрела на нее, как завороженная.Шанна зашила куклу черной ниткой, потом обернула ее в клочок зеленой ткани, оторванной от килта молодого Ри. Потом пришила к ее голове клок темных волос, который шпионка Майи сняла с его расчески.— Какое проклятие ты хочешь, чтобы я навела? — спросила она. — Ты хочешь, чтобы его ранили и изувечили, или просто уничтожили? Ты хочешь, чтобы он потерял разум или силу, или же хочешь запечатать его уста и обречь его на вечное молчание? Если ты хочешь, чтобы он умер, то как это должно произойти: мгновенно или же медленной и мучительной смертью? Ты хочешь, чтобы я прокляла его кровь и всех, кто был и будет рожден от нее? Чего ты хочешь?— Я хочу, чтобы его уничтожили, как он уничтожил меня, — медленно проговорила Майя. — Я хочу, чтобы он потерял все, что получил, и познал поражение, слабость и холод, как это произошло со мной. Я хочу, чтобы он был тяжело ранен, чтобы он страдал и медленно умер, терзаемый болью и горем, а его власть вернулась ко мне.Шанна кивнула своей неряшливой головой.— Вам лучше бы заплатить мне, а не то я сделаю так, что это проклятие падет на клан Чертополох, — пригрозила она. Маргрит пренебрежительно улыбнулась и швырнула старой злыдне объемистый мешок с монетами. Та жадно их пересчитала, после чего обнажила в улыбке обломки гнилых клыков и спрятала деньги в свой мешок.Потом злыдня вытащила связку толстых черных свеч, распространявших сильный аромат руты и белладонны, и вставила их в низенький железный подсвечник. Она щелкнула пальцами, и на концах фитильков вспыхнули огоньки. Комнату наполнил странный запах, и на стенах затанцевали зловещие тени, точно живущие собственной жуткой жизнью.В перепачканном сажей котле злыдня смешала мочу черной кошки, несколько щепоток сухой драконьей крови, пригоршню могильной земли, тисовые листья и ягоды и несколько капелек сока бузины. Потом пестиком растолкла в ступке в пыль корень мандрагоры и добавила в котел и его, после чего взяла Майю за палец и проколола его острым кинжалом, выжав из ранки три капли крови. После этого злыдня помешала зловонное варево кинжалом, бормоча себе под нос:
Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным,Наполняю его холодностью,Наполняю его вредом,Наполняю его темнотой.Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным,Наполняю его злобой,Наполняю его скверной,Наполняю его позором и тоской.Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным.
Майя со смесью восхищения и отвращения смотрела, как Шанна болтала длинным черным пером, вырванным из крыла Лахлана, в липкой темной жиже, пока оно не промокло и не выпачкалось. Тогда злыдня передала его ей, велев разломать его на две части и повторять за ней:
Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Силой темных лун,Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.
Майя сделала все, как велела злыдня, собрав всю свою ярость и ненависть. Перо треснуло со звуком ломающейся кости, и она отдала его обратно старой злыдне с каким-то тошнотворным ощущением в желудке. Шанна опустила в котел кусок черной ленты, потом этой лентой привязала сломанное перо к телу куклы, девять раз обмотав ленту и приговаривая последнюю строку заклинания. Майя послушно повторила за ней:— Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.Шанна завернула куклу в черную ткань, надежно завязав ее узлом. Из ранки на пальце Майи она выдавила на узел еще три капли крови, и Майя дрожащим против воли голосом произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
От злыдни пахло так омерзительно, что Майю чуть не затошнило. Маргрит дала ей яблоко, утыканное палочками гвоздики, чтобы держать его у носа, и Майя с благодарностью приняла его. Злыдня противно захихикала, глядя на нее сквозь колтун засаленных волос, спадавших на ее чумазое морщинистое лицо. Это было худое согбенное существо, одетое в немыслимый набор таких грязных лохмотьев, что невозможно было определить ни их первоначальный цвет, ни материал. Ее руки с грязными обломанными ногтями порылись в мешке, который висел на сгорбленном плече, и она что-то забормотала себе под нос. Майя с сомнением поглядела на Маргрит, и банприоннса ободряюще сдвинула брови.— Не бойтесь, миледи, Шанна Болотная умеет накладывать самые могущественные проклятия. Она появилась в Эрране, когда я была еще ребенком, и часто выполняла поручения моей матери.Злыдня хихикнула и бросила на Майю поразительно проницательный взгляд, одновременно раскладывая на столе разнообразные корешки и ветки.— Да, Ник-Фоганы всегда находили занятие для старой Шанны, поскольку не хотели марать свои нежные ручки проклятиями и злыми пожеланиями. Шанна знает, какие растения собирать, чтобы сделать самые страшные яды, и в какое время месяца их надо срывать. Это Шанна делала для вас драконье зелье, когда вы еще были Банри. Это Шанна стряпала то зелье, и я знаю, вы находили его очень полезным.— Уймись, старуха! — прикрикнула Маргрит.Майя видела, что та была сердита на злыдню, разболтавшую ей, откуда банприоннса брала драконье зелье, которое Майя использовала в нападении на драконов в весну прохождения красной кометы. Майя немало заплатила за тот яд, и ей было очень интересно знать, кто же осмелился приготовить его.Три женщины заперлись в комнате на вершине башни Маргрит. Был Самайн, ночь мертвых, и за окнами зловеще завывал ветер. В Самайн пелена между мирами живых и мертвых становилась тоньше всего, и Маргрит сочла эту ночь наиболее подходящей, чтобы навести на Лахлана Мак-Кьюина могущественное проклятие. Вся комната была завешена черными занавесями, расписанными странными малиновыми и серебряными значками. Столы были заставлены необычными инструментами, а в комнате висел непонятный запах, напоминавший старую кровь. Майя с трудом подавляла желание закутаться в свой плащ, стоя с высоко поднятой головой в углу комнаты.Ей очень не хотелось показывать Чертополох перо и прядь волос Лахлана Крылатого, и она несколько недель прятала их, пока не приняла окончательное решение о том, как она будет действовать. То, что малышка, привезенная в Башню Туманов Реншо, оказалась не ее дочерью, оставило Майю в руках Маргрит Эрранской без козыря, на который она очень рассчитывала. Ей была отчаянно нужна помощь колдуньи в поисках Бронвин, но она хорошо понимала, что Маргрит не желает ее дочери ничего, кроме зла.Все эти три недели две женщины были очаровательно любезны друг с другом, и все же под этой приторной вежливостью скрывалась угроза и опасность, которые заставляли Майю все время быть настороже. Она рассказала Маргрит о своих шпионах в самом сердце лагеря Лахлана, и это заинтриговало колдунью в достаточной степени, чтобы удержать ее от приказа бросить Майю золотой богине. Маргрит быстро поняла, что такие шпионы могут принести ей немалую пользу, и они поспешили наладить каналы связи, чтобы Майя могла быстро входить в контакт со своими шпионами.Затем Майя извлекла из своих тайников толстую рыжую косу, использовав весь свой ум и все ухищрения, чтобы убедить Маргрит помочь ей обнаружить Изабо Рыжую и пропавшую банприоннсу. Маргрит отчетливо поняла, что ей гораздо выгоднее, если дочь Майи будет в ее власти, а не непонятно где козырной туз, который в любое время мог быть использован в игре против нее. Поэтому она прибегла к своей могущественной магии и попыталась отыскать Изабо при помощи своего магического пруда. Она увидела девушку в сияющем снежном море, которое можно было отыскать лишь на Хребте Мира. Бронвин Ник-Кьюинн нигде видно не было, но дворецкий Маргрит узнал пики-близнецы, возвышавшиеся за спиной у рыжеволосой ученицы ведьмы.— Это Проклятые Вершины, — уверенно сказал он со своим резким акцентом. — Она в Проклятой Долине.Это утверждение явно вызвало у Маргрит живейший интерес.— В самом деле? — промурлыкала она.Обернувшись к Майе с нежной улыбкой, за которой угадывалась угроза, она пообещала:— Ну разумеется, я помогу вам найти эту девушку! Как только зимние бури улягутся, я дам вам мою упряжку лебедей, и вы сможете полететь в горы так же быстро, как снежные гуси. А в провожатые я вам дам Хан’тирелла! Он знает эти горы, как свое собственное лицо. Без него вам не найти дорогу. Он, равно как и все мои слуги, будет всецело в вашем распоряжении.Размышляя, какую же игру затеяла Маргрит, Майя пылко поблагодарила ее и пообещала вернутся под защиту Маргрит с маленькой банприоннсой. Эта ложь сошла у нее с языка без малейших угрызений совести. Лишь после этого, когда стало ясно, что следует делать дальше, она вытащила перо и прядь волос. Радость Маргрит была неподдельной. Все ее тело затрепетало, и она даже зажмурилась от удовольствия.— Ну наконец-то! — воскликнула она, протянув к ним руки. — Они помогут нам навести на него проклятие огромной силы! Мак-Кьюинны проклянут тот день, когда осмелились отнестись к Чертополох с пренебрежением!Но Майя крепко держала их, сказав настороженно:— Я отдам их тебе только при условии, что ты выполнишь свои обещания и поможешь мне найти Бронвин. Если ты предашь меня, то это ты будешь проклинать этот день!— Конечно, конечно, — улыбнулась Маргрит. — Твоя кровь скрепит проклятие. Я буду всего лишь твоим скромным орудием.Злыдня ухмыльнулась, делая из тряпки небольшую куколку и что-то напевая себе под нос. Угольком она нарисовала на ткани лицо, невероятно похожее на лицо Лахлана, потом начала набивать ее сухими листьями руты, ядовитыми ягодами паслена и цикуты. Ни на минуту не прекращая быстро и ловко орудовать узловатыми пальцами, она объясняла Майе, что делает, и та смотрела на нее, как завороженная.Шанна зашила куклу черной ниткой, потом обернула ее в клочок зеленой ткани, оторванной от килта молодого Ри. Потом пришила к ее голове клок темных волос, который шпионка Майи сняла с его расчески.— Какое проклятие ты хочешь, чтобы я навела? — спросила она. — Ты хочешь, чтобы его ранили и изувечили, или просто уничтожили? Ты хочешь, чтобы он потерял разум или силу, или же хочешь запечатать его уста и обречь его на вечное молчание? Если ты хочешь, чтобы он умер, то как это должно произойти: мгновенно или же медленной и мучительной смертью? Ты хочешь, чтобы я прокляла его кровь и всех, кто был и будет рожден от нее? Чего ты хочешь?— Я хочу, чтобы его уничтожили, как он уничтожил меня, — медленно проговорила Майя. — Я хочу, чтобы он потерял все, что получил, и познал поражение, слабость и холод, как это произошло со мной. Я хочу, чтобы он был тяжело ранен, чтобы он страдал и медленно умер, терзаемый болью и горем, а его власть вернулась ко мне.Шанна кивнула своей неряшливой головой.— Вам лучше бы заплатить мне, а не то я сделаю так, что это проклятие падет на клан Чертополох, — пригрозила она. Маргрит пренебрежительно улыбнулась и швырнула старой злыдне объемистый мешок с монетами. Та жадно их пересчитала, после чего обнажила в улыбке обломки гнилых клыков и спрятала деньги в свой мешок.Потом злыдня вытащила связку толстых черных свеч, распространявших сильный аромат руты и белладонны, и вставила их в низенький железный подсвечник. Она щелкнула пальцами, и на концах фитильков вспыхнули огоньки. Комнату наполнил странный запах, и на стенах затанцевали зловещие тени, точно живущие собственной жуткой жизнью.В перепачканном сажей котле злыдня смешала мочу черной кошки, несколько щепоток сухой драконьей крови, пригоршню могильной земли, тисовые листья и ягоды и несколько капелек сока бузины. Потом пестиком растолкла в ступке в пыль корень мандрагоры и добавила в котел и его, после чего взяла Майю за палец и проколола его острым кинжалом, выжав из ранки три капли крови. После этого злыдня помешала зловонное варево кинжалом, бормоча себе под нос:
Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным,Наполняю его холодностью,Наполняю его вредом,Наполняю его темнотой.Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным,Наполняю его злобой,Наполняю его скверной,Наполняю его позором и тоской.Силой темных лунЭто зелье делаю могущественным.
Майя со смесью восхищения и отвращения смотрела, как Шанна болтала длинным черным пером, вырванным из крыла Лахлана, в липкой темной жиже, пока оно не промокло и не выпачкалось. Тогда злыдня передала его ей, велев разломать его на две части и повторять за ней:
Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Проклинаю тебя, Лахлан Мак-Кьюинн,Силой темных лун,Да настигнет тебя все то зло, которое ты мне причинил;Силой темных лун,Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.
Майя сделала все, как велела злыдня, собрав всю свою ярость и ненависть. Перо треснуло со звуком ломающейся кости, и она отдала его обратно старой злыдне с каким-то тошнотворным ощущением в желудке. Шанна опустила в котел кусок черной ленты, потом этой лентой привязала сломанное перо к телу куклы, девять раз обмотав ленту и приговаривая последнюю строку заклинания. Майя послушно повторила за ней:— Проклинаю тебя, проклинаю тебя, проклинаю тебя.Шанна завернула куклу в черную ткань, надежно завязав ее узлом. Из ранки на пальце Майи она выдавила на узел еще три капли крови, и Майя дрожащим против воли голосом произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62