Ведь вокруг большой город, постоянно слышен шум других машин, и погода стоит самая «гулятельная», а хозяину кататься некогда!
Домовой Кеша, врученный бабкой, обнаглел от вольготной жизни и ни на какие каникулы не собирался. Он сошелся с местными домовыми и даже умудрился вступить в левый кооператив, занимающийся жилищно-коммунальными услугами. Постоянно мотаясь по своим делам, Кеша стал просто неуловим, но Басанову его заботы были как-то побоку. Пускай бегает, и без него можно отдохнуть и расслабиться. Хотя бы так, как это Никита делал сейчас, – лежа на диване перед телевизором.
По ящику показывали новости. Все как обычно. Президент ездит по стране и обещает то, что хотят от него слышать. За рубежами нашей неблагополучной страны благополучно загнивает капитализм. В моде прокладки, памперсы и пиво. Депутаты авральным способом штампуют законы и сразу же их отменяют. Народ бедствует, власть имущие – богатеют. Ничего нового. Хотя...
На экране возник знакомый пейзаж. Молодая журналистка на берегу неестественно голубого озера, за ее спиной – родная Ламбушка.
– Экономический феномен в российской глубинке, – звучит голос за кадром. – Шведский социализм на карельской земле.
Замелькали кадры с видами деревни. Дома, сады, теплицы, звероферма, коптильни и прочее. Зазвучали торжественные дифирамбы успехам крестьян и умелому руководству республики. Все снято в ярких красках, этакий лубочный сюжет. На передний план выдвинулась заплывшая жиром красная рожа главы администрации района.
– Секрет нашего хозяйствования прост, – делая умное лицо, заявил он, – не воруем и водку не пьем, а остальное само приложится.
Камера наехала на группу селян, с интересом смотревших на съемки и приветливо скалящихся в объектив. Заставка, и пошел другой сюжет.
В шкафу завозился Кеша. Высунув из-за дверки нос, он глубокомысленно заметил:
– Вот и знамение пришло. Значит, пора тебе в деревню ехать.
Только вот сразу ехать не получилось. Каждый раз, когда Никита собирался с облегчением вздохнуть и начинал паковать вещи, возникали новые проблемы. Вроде несущественные, но отнимающие уйму времени. В такой бестолковой суете пролетела неделя.
«Все. Завтра еду, и провались оно все пропадом», – с такой оптимистичной мыслью он завалился спать.
Протяжный и настойчивый звонок прервал захватывающий яркий сон. Стрелки на часах застыли на неподобающей для пробуждения цифре пять. Какому идиоту не спится? Одеяло как бы само заползло на голову, заглушая беснующиеся в коридоре трели.
Легкий шелест шагов прервался возле кровати. Сон отступил на задний план. Уж кого-кого, но домового хозяйские гости не интересовали никогда. Ну почти никогда. Следуя давней традиции, Кеша не лез на глаза и тем более не встречал в дверях посетителей. Единственное, чем негласно он подчеркивал свое присутствие, так это мелкими пакостями в отношении неугодных ему гостей. Да и то результаты подрывной деятельности проявлялись за пределами квартиры в виде отлетевших каблуков или прогрызенных карманов. А тут...
– Никитушка, дверь открывай скорее, счастье наш дом посетило!
Такая фраза вкупе с восторженным тоном уже значила много. Никита, чувствуя зарождающийся интерес, вылез из постели. Что ж, посмотрим на домовое счастье. Под непрекращающиеся трели хозяин распахнул дверь.
Вездесущий Генрих Карлович Тетельбом в сопровождении смутно знакомых мужчины и женщины приветливо улыбался на лестничной площадке. Таких гостей Басанов при любом раскладе предвидеть не смог бы никогда. В лицо дохнуло забытым запахом соснового леса, пряным теплом нагретого мха и резковатым ароматом цветущего вереска. Пронырливый Кеша, проскользнув под ногами, склонился в почтительном поклоне. – Его маленькое тельце трепетало, распираемое от радости.
– Здравствуйте, гости дорогие! – торжественно пропищал домовой и дернул Никиту за штанину – чего, мол, молчишь? Давай, здоровайся тоже.
Смакуя невообразимо крепкий кофе, Лесной Хозяин рассеянно скользил взглядом по открывавшемуся из окна виду. Пристроившись рядом, люди-волки обходились водой из-под крана. Кеша же с ошалевшим видом тащил на стол все, что смог достать из холодильников спящих в своих квартирах соседей. С ответом Кощей не торопил.
Задуманная авантюра, прими Басанов в ней участие, могла задержать отъезд в деревню на неопределенное время, но отказать главному соратнику деда не представлялось возможным. На кону стояла судьба Ламбушки. Ни больше, ни меньше.
– А как вы представляете мое участие в нашем предприятии? – Почему-то ему показалось, что велеречивая манера разговора соответствует уровню и возрасту гостя.
– Знание города и местных порядков уже является большим плюсом, к тому же ты прошел посвящение и сможешь при необходимости оказать магическую поддержку. Так что если готов, то сегодня же начинаем поиски. И прошу тебя – веди себя естественно. Для всех – я твой дядя, приехал из Петрозаводска погостить на пару дней. Ну там по музеям походить, соприкоснуться с культурой и прочее. Так и веди себя соответственно, – добродушно проговорил Кощей, затем ловко подхватил за шиворот Кешу и жестким тоном добавил: – ты, мохнатик, обо мне ни одной твари даже не упоминай. Я здесь инкогнито. Ляпнешь кому-нибудь – сразу в лес отправлю, будешь у Барсука на дальнем кордоне избушку сторожить.
Кеша испуганно прикрыл маленькими ладошками от и молча закивал. Удовлетворенный Лесной Хозяин разжал руку, и пушистый комочек с удвоенной энергией кинулся сервировать стол.
Стрелка Васильевского острова утюгом рассекала Разлившуюся Неву. Со скамьи, перенесенной какими-то Шутниками к ограде набережной и поэтому напоминавшей капитанский мостик, открывался роскошный вид на Зимний дворец и Петропавловку. Яркое солнце отражалось тысячами блестков на стремительном водном потоке.
Никите всегда нравилось в ясный летний день глядеть навстречу бегущей воде, обрамленной гранитом. Вот и теперь в первую очередь он привел гостей именно сюда, к полюбившемуся заветному месту. И если для Кощея открывшаяся панорама была наверняка знакомой, то для пары оборотней развернувшийся перед ними вид стал настоящим потрясением. Зачарованно застыв возле уреза воды, они подставили лица легкому ветерку и неотрывно смотрели на несущийся навстречу невский разлив.
По совету Басанова Лесной Хозяин сменил старомодный костюм на джинсовую пару и теперь выглядел престарелым плейбоем с тростью и в огромных солнцезащитных очках, закрывавших почти половину лица. Оборотни своими традиционными шортами и кожаными жилетками более органично вписывались в окружающий людской поток.
– Нам туда, – показал Кощей на здание, выходящее фасадом на площадки городского зоопарка, – именно это место я и видел.
Волколаки с сожалением оторвались от созерцания быстро текущей воды и с готовностью посмотрели на правителя. Несмотря на немалый по человеческим меркам возраст и способность быстро приноравливаться к любой обстановке, большой и чересчур оживленный город действовал на человеко-волков угнетающе. На их лицах читалось, что именно этот, по-настоящему близкий к естественной природе, уголок мегаполиса привел Рудольфа и Мелиссу в относительное равновесие.
Кощей с уверенным лицом рассек суетящуюся у моста толпу мощным ледоколом, за ним в кильватере пристроились оборотни и Басанов. Какой-то недовольный гражданин попытался оспорить право на свое нахождение в определенной точке пространства, оказавшегося на пути настырного старичка с тростью, но едва из него вырвался возмущенный глас, как Лесной Хозяин приподнял очки и пристально вперился в ставшее ярко-красным запретительным знаком круглое лицо. Гражданин тонко ойкнул и стремительно отпрянул в сторону. Внимательный Рудольф повернулся к испуганному человеку и дружески оскалился, подмигнув ему желтым глазом. В следующий момент того как ветром сдуло.
– Не отвлекаться, – бросил на ходу Кощей, – нас на улице замечать не должны. Сегодня не так уж и людно.
В ухоженном чистом дворе стояла тишина. Возле каждого подъезда красовались свежевыкрашенные садовые скамейки, на огороженном бетонными столбиками пятачке застыли навороченные автомобили. Красно-белый, в полоску, шлагбаум гордо задрал рабочий орган в небо. Сразу ясно, что простые люди здесь не живут. Ни ставшего привычным мусора по углам, ни разухабистых надписей на стенах, ни затаившихся по углам бомжей-алкоголиков. Оазис культуры.
Из застекленной будочки в центре двора неторопливо вышел подтянутый молодой человек и направился к остановившейся под аркой троице. На прошмыгнувшего чуть раньше Кощея он никакого внимания не обратил.
Мило улыбаясь, блюститель дворового порядка поинтересовался, какого черта заезжая деревня шарится по приличным местам. Глаз у охранника оказался наметанный. Себя-то Никита давно считал городским жителем, да и оборотни на его взгляд не отличались от остальных коренных питерцев. Но этот парень мгновенно оценил повадки приезжих. Что ж, тем лучше, ухмыльнулся про себя молодой Басанов. По намеченному ранее плану им предстояло отвлечь возможных свидетелей и взять под контроль въезд во двор. Сам Кощей считал, что ему на все и про все хватит четверти часа. О подробностях своего замысла он не распространялся, заметив мимоходом о сугубо конфиденциальной встрече. Оборотни также не страдали избытком информации – им ее заменяла слепая вера в хозяина. А вот Никите в последнее время хотелось знать все и вся. Пусть наше дело верное, но правду все равно знать хочется, а вдруг что не так. Вот такая у нас ответственность стала проявляться.
Рудольф подобными комплексами не страдал и душевными сомнениями тоже. Доброжелательно выслушав охранника, он, сделав оскал оригинальным напоминанием ослепительной голливудской улыбки, со страшным эстонским акцентом поинтересовался о «то-стопостенном каараштаанине Праунпоокке Ласаре Сооломоновитче». Мелисса, обольстительно улыбаясь, прижалась к плечу мужа. Ну и артисты! Такого мгновенного перевоплощения из деревенских зачуханцев в презрительно-вежливых иностранцев Басанову видеть еще не приходилось. Охранник оказался тоже не лыком шит. Вежливо похлопывая извлеченной из-за пояса резиновой дубинкой по своей ладони, он ненавязчиво поинтересовался документами, а то «ходют тут всякие чухонцы и вещи после них пропадают». Ну, чем не настоящий джентльменский разговор? Басанов с ощутимым удовольствием слушал «культурный» диалог. Охранник явной агрессии не проявлял, тут и ежу понятно, что скучно парню и хочется повыпендриваться перед случайно забредшей во двор деревенщиной.
Позади разговорчивого камуфляжника незаметно материализовался Кощей. Как это у него получается? Секунду назад никого не было, а тут, вот те раз, возник. Никита осознал, что ему, по всей видимости, еще долго привыкать к подобным выкрутасам новых знакомых. Похлопав по плечу увлеченного своей значимостью охранника, Лесной Хозяин сдвинул очки на лоб и посмотрел недоуменно оглянувшемуся блюстителю в глаза. Повинуясь безмолвному взгляду, юморист от охраны безвольно опустил руки и направился к своей будке.
– Где-то через полчаса очухается, пижон бездарный, – в голосе главного нелюдя проскользнули презрительные нотки. – А мы пока зайдем в гости.
Не дожидаясь спутников, он быстрым шагом направился к ближайшему подъезду. Остальные сообщники бросились следом. Тщательно отработанный план стремительно разваливался.
Нужная квартира располагалась на самом верхнем этаже. Солидная металлическая дверь перегораживала часть лестничной клетки и демонстрировала неприступность. Над стальным косяком виднелся глазок видеообзора.
Басанов показал на тускло блестевшую линзу и объяснил ее назначение. Прикинув, еще добавил от себя, что, возможно, есть и скрытая система прослушивания. Неширокая лестничная площадка обозревалась с удобной точки, и спрятаться перед дверью было просто невозможно. Так он и объяснил Кощею, но у того уже созрело свое, Кощеево, решение.
Повинуясь решительному жесту, оборотни спустились этажом ниже, а их упорный Хозяин решительно нажал клавишу звонка. Птичьи трели нежно зазвучали из-за дверей, тотчас из спрятанного в стене динамика раздался вопрос:
– Кто?
– Действительный статский советник барон фон Тетельбом, – торжественным голосом представился Кощей. – Представитель малых народов Севера. Честь имею.
На взгляд Никиты глупее придумать и сказать уже не смог бы никто. Услышь он такое за своей дверью, просто бы послал такого говоруна подальше, куда-нибудь к малым народам, с заездом в Иерусалим через Биробиджан, и выбросил бы из головы неудачных шутников-посетителей. К счастью, точка зрения хозяев с басановской не совпадала.
Едва слышно где-то в глубине квартиры заработал электродвигатель, и железная плита, называемая дверью мягко отъехала в сторону. Щелкнул замок следующей двери, и Кощей, на секунду задержавшись, сделал шаг вперед. Следом с невероятною скоростью прошмыгнули в дверной проем оборотни. Никита, не способный на подобные скачки, остался на лестнице. При всем желании в три секунды преодолеть два лестничных пролета и проскочить в стремительно накатывающуюся дверь он не мог.
В ожидании дальнейших событий Басанов присел на отмытые до блеска ступени. Любопытство вместе с легким разочарованием от своей никчемности гремучим клубком угнездились в голове. По сравнению с нелюдью, у человека возможности и способности держались на уровне первоклассника, возомнившего себя равным выпускникам школы и неожиданно понявшего, что до них надо расти и расти, к тому же не один год.
От грустных раздумий отвлекла зажужжавшая дверь. Из-за нее нарисовалась довольная физиономия Рудольфа. Скалящийся оборотень взмахом когтистой руки пригласил зайти в квартиру. Стараясь выглядеть гордо и грозно, Басанов проследовал за ним.
Явно переделанная из коммуналки, квартира поражала размерами и изысканностью. В многочисленных комнатах за стеклянными дверями виднелся дорогой антиквариат. Обстановка подавляла строгой красотой. Почти стерильная чистота навевала мысли о музее. При всей уютности от старинной мебели, уставленных яркими безделушками полок, солидности книжных шкафов, дышащих глубокой стариной, здесь ощущалась нежилая атмосфера. Нарочитая искусственность интерьера, расстановка вещей, отсутствие мелких шероховатостей – явный признак того, что в квартире не жили, или хотя бы в этой ее части. Единственная непрозрачная дверь была призывно распахнута в глубине широкого, как проспект, коридора.
Высунувшаяся из-за нее Мелисса громким голосом поторопила мужчин. С сожалением бросив созерцать Остановку, Никита быстрым шагом прошел на зов. Опередивший его Рудольф уже переступил порог комнаты, когда едва слышно скрипнула не замеченная никем дверка в торце прохода.
Реакция оборотня на порядок опережала человеческие рефлексы. Басанов еще только поворачивался на услышанный звук, а мускулистое тело человека-волка уже вломилось в образовавшийся в монолитной на первый взгляд стене проем. Фальшивая пластиковая панель с грохотом обрушилась, открывая еще одно помещение. Среди обломков, в облаке пыли, сцепившись покатились два тела. Пока Никита пытался сообразить, что же там происходит, Мелисса торпедой пролетела мимо и присоединилась к возникшему безобразию. Кто бы там ни прятался, но в сложившейся ситуации быстрая победа осталась на стороне дорвавшихся до схватки оборотней. Буквалъно через полминуты возбужденные супруги протащили в комнату извозюканного в пыли маленького человечка к Кощею.
Пока волки-помощники «трудились», Лесной Хозяин времени не терял. Напротив него, в кресле, смирно сидел примотанный не одним, наверное, рулоном скотча благообразный, интеллигентного вида мужчина. Длинные черные волосы оттеняли бледное лицо и придавали ему вид работника творческой профессии. Басанов подумал, что это и есть хозяин квартиры.
Вошедшие в азарт оборотни с энтузиазмом плюхнули пойманного за стенкой карлика на густой ковер под ноги Кощею. Пленник ловко перевернулся на спину, но больше никаких решительных действий предпринимать не стал. Замерев, он внимательно посмотрел на стоящего над ним Лесного Хозяина. Рыжие кудри рамкой обрамляли розовое носатое лицо, из порванной губы сочилась яркая кровь.
– Второй ассасин за неделю! – В голосе Кощея зазвучало нескрываемое удивление. – У вашего народа началась массовая миграция? Или вам надоело жить в стороне от остального мира? Может, прояснишь старому обывателю причину такой непоседливости?
Карлик презрительно сплюнул на ковер кровь и демонстративно сжал зубы. В его глазах заиграли злые огоньки. Оборотни выжидающе склонились над лежащим телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Домовой Кеша, врученный бабкой, обнаглел от вольготной жизни и ни на какие каникулы не собирался. Он сошелся с местными домовыми и даже умудрился вступить в левый кооператив, занимающийся жилищно-коммунальными услугами. Постоянно мотаясь по своим делам, Кеша стал просто неуловим, но Басанову его заботы были как-то побоку. Пускай бегает, и без него можно отдохнуть и расслабиться. Хотя бы так, как это Никита делал сейчас, – лежа на диване перед телевизором.
По ящику показывали новости. Все как обычно. Президент ездит по стране и обещает то, что хотят от него слышать. За рубежами нашей неблагополучной страны благополучно загнивает капитализм. В моде прокладки, памперсы и пиво. Депутаты авральным способом штампуют законы и сразу же их отменяют. Народ бедствует, власть имущие – богатеют. Ничего нового. Хотя...
На экране возник знакомый пейзаж. Молодая журналистка на берегу неестественно голубого озера, за ее спиной – родная Ламбушка.
– Экономический феномен в российской глубинке, – звучит голос за кадром. – Шведский социализм на карельской земле.
Замелькали кадры с видами деревни. Дома, сады, теплицы, звероферма, коптильни и прочее. Зазвучали торжественные дифирамбы успехам крестьян и умелому руководству республики. Все снято в ярких красках, этакий лубочный сюжет. На передний план выдвинулась заплывшая жиром красная рожа главы администрации района.
– Секрет нашего хозяйствования прост, – делая умное лицо, заявил он, – не воруем и водку не пьем, а остальное само приложится.
Камера наехала на группу селян, с интересом смотревших на съемки и приветливо скалящихся в объектив. Заставка, и пошел другой сюжет.
В шкафу завозился Кеша. Высунув из-за дверки нос, он глубокомысленно заметил:
– Вот и знамение пришло. Значит, пора тебе в деревню ехать.
Только вот сразу ехать не получилось. Каждый раз, когда Никита собирался с облегчением вздохнуть и начинал паковать вещи, возникали новые проблемы. Вроде несущественные, но отнимающие уйму времени. В такой бестолковой суете пролетела неделя.
«Все. Завтра еду, и провались оно все пропадом», – с такой оптимистичной мыслью он завалился спать.
Протяжный и настойчивый звонок прервал захватывающий яркий сон. Стрелки на часах застыли на неподобающей для пробуждения цифре пять. Какому идиоту не спится? Одеяло как бы само заползло на голову, заглушая беснующиеся в коридоре трели.
Легкий шелест шагов прервался возле кровати. Сон отступил на задний план. Уж кого-кого, но домового хозяйские гости не интересовали никогда. Ну почти никогда. Следуя давней традиции, Кеша не лез на глаза и тем более не встречал в дверях посетителей. Единственное, чем негласно он подчеркивал свое присутствие, так это мелкими пакостями в отношении неугодных ему гостей. Да и то результаты подрывной деятельности проявлялись за пределами квартиры в виде отлетевших каблуков или прогрызенных карманов. А тут...
– Никитушка, дверь открывай скорее, счастье наш дом посетило!
Такая фраза вкупе с восторженным тоном уже значила много. Никита, чувствуя зарождающийся интерес, вылез из постели. Что ж, посмотрим на домовое счастье. Под непрекращающиеся трели хозяин распахнул дверь.
Вездесущий Генрих Карлович Тетельбом в сопровождении смутно знакомых мужчины и женщины приветливо улыбался на лестничной площадке. Таких гостей Басанов при любом раскладе предвидеть не смог бы никогда. В лицо дохнуло забытым запахом соснового леса, пряным теплом нагретого мха и резковатым ароматом цветущего вереска. Пронырливый Кеша, проскользнув под ногами, склонился в почтительном поклоне. – Его маленькое тельце трепетало, распираемое от радости.
– Здравствуйте, гости дорогие! – торжественно пропищал домовой и дернул Никиту за штанину – чего, мол, молчишь? Давай, здоровайся тоже.
Смакуя невообразимо крепкий кофе, Лесной Хозяин рассеянно скользил взглядом по открывавшемуся из окна виду. Пристроившись рядом, люди-волки обходились водой из-под крана. Кеша же с ошалевшим видом тащил на стол все, что смог достать из холодильников спящих в своих квартирах соседей. С ответом Кощей не торопил.
Задуманная авантюра, прими Басанов в ней участие, могла задержать отъезд в деревню на неопределенное время, но отказать главному соратнику деда не представлялось возможным. На кону стояла судьба Ламбушки. Ни больше, ни меньше.
– А как вы представляете мое участие в нашем предприятии? – Почему-то ему показалось, что велеречивая манера разговора соответствует уровню и возрасту гостя.
– Знание города и местных порядков уже является большим плюсом, к тому же ты прошел посвящение и сможешь при необходимости оказать магическую поддержку. Так что если готов, то сегодня же начинаем поиски. И прошу тебя – веди себя естественно. Для всех – я твой дядя, приехал из Петрозаводска погостить на пару дней. Ну там по музеям походить, соприкоснуться с культурой и прочее. Так и веди себя соответственно, – добродушно проговорил Кощей, затем ловко подхватил за шиворот Кешу и жестким тоном добавил: – ты, мохнатик, обо мне ни одной твари даже не упоминай. Я здесь инкогнито. Ляпнешь кому-нибудь – сразу в лес отправлю, будешь у Барсука на дальнем кордоне избушку сторожить.
Кеша испуганно прикрыл маленькими ладошками от и молча закивал. Удовлетворенный Лесной Хозяин разжал руку, и пушистый комочек с удвоенной энергией кинулся сервировать стол.
Стрелка Васильевского острова утюгом рассекала Разлившуюся Неву. Со скамьи, перенесенной какими-то Шутниками к ограде набережной и поэтому напоминавшей капитанский мостик, открывался роскошный вид на Зимний дворец и Петропавловку. Яркое солнце отражалось тысячами блестков на стремительном водном потоке.
Никите всегда нравилось в ясный летний день глядеть навстречу бегущей воде, обрамленной гранитом. Вот и теперь в первую очередь он привел гостей именно сюда, к полюбившемуся заветному месту. И если для Кощея открывшаяся панорама была наверняка знакомой, то для пары оборотней развернувшийся перед ними вид стал настоящим потрясением. Зачарованно застыв возле уреза воды, они подставили лица легкому ветерку и неотрывно смотрели на несущийся навстречу невский разлив.
По совету Басанова Лесной Хозяин сменил старомодный костюм на джинсовую пару и теперь выглядел престарелым плейбоем с тростью и в огромных солнцезащитных очках, закрывавших почти половину лица. Оборотни своими традиционными шортами и кожаными жилетками более органично вписывались в окружающий людской поток.
– Нам туда, – показал Кощей на здание, выходящее фасадом на площадки городского зоопарка, – именно это место я и видел.
Волколаки с сожалением оторвались от созерцания быстро текущей воды и с готовностью посмотрели на правителя. Несмотря на немалый по человеческим меркам возраст и способность быстро приноравливаться к любой обстановке, большой и чересчур оживленный город действовал на человеко-волков угнетающе. На их лицах читалось, что именно этот, по-настоящему близкий к естественной природе, уголок мегаполиса привел Рудольфа и Мелиссу в относительное равновесие.
Кощей с уверенным лицом рассек суетящуюся у моста толпу мощным ледоколом, за ним в кильватере пристроились оборотни и Басанов. Какой-то недовольный гражданин попытался оспорить право на свое нахождение в определенной точке пространства, оказавшегося на пути настырного старичка с тростью, но едва из него вырвался возмущенный глас, как Лесной Хозяин приподнял очки и пристально вперился в ставшее ярко-красным запретительным знаком круглое лицо. Гражданин тонко ойкнул и стремительно отпрянул в сторону. Внимательный Рудольф повернулся к испуганному человеку и дружески оскалился, подмигнув ему желтым глазом. В следующий момент того как ветром сдуло.
– Не отвлекаться, – бросил на ходу Кощей, – нас на улице замечать не должны. Сегодня не так уж и людно.
В ухоженном чистом дворе стояла тишина. Возле каждого подъезда красовались свежевыкрашенные садовые скамейки, на огороженном бетонными столбиками пятачке застыли навороченные автомобили. Красно-белый, в полоску, шлагбаум гордо задрал рабочий орган в небо. Сразу ясно, что простые люди здесь не живут. Ни ставшего привычным мусора по углам, ни разухабистых надписей на стенах, ни затаившихся по углам бомжей-алкоголиков. Оазис культуры.
Из застекленной будочки в центре двора неторопливо вышел подтянутый молодой человек и направился к остановившейся под аркой троице. На прошмыгнувшего чуть раньше Кощея он никакого внимания не обратил.
Мило улыбаясь, блюститель дворового порядка поинтересовался, какого черта заезжая деревня шарится по приличным местам. Глаз у охранника оказался наметанный. Себя-то Никита давно считал городским жителем, да и оборотни на его взгляд не отличались от остальных коренных питерцев. Но этот парень мгновенно оценил повадки приезжих. Что ж, тем лучше, ухмыльнулся про себя молодой Басанов. По намеченному ранее плану им предстояло отвлечь возможных свидетелей и взять под контроль въезд во двор. Сам Кощей считал, что ему на все и про все хватит четверти часа. О подробностях своего замысла он не распространялся, заметив мимоходом о сугубо конфиденциальной встрече. Оборотни также не страдали избытком информации – им ее заменяла слепая вера в хозяина. А вот Никите в последнее время хотелось знать все и вся. Пусть наше дело верное, но правду все равно знать хочется, а вдруг что не так. Вот такая у нас ответственность стала проявляться.
Рудольф подобными комплексами не страдал и душевными сомнениями тоже. Доброжелательно выслушав охранника, он, сделав оскал оригинальным напоминанием ослепительной голливудской улыбки, со страшным эстонским акцентом поинтересовался о «то-стопостенном каараштаанине Праунпоокке Ласаре Сооломоновитче». Мелисса, обольстительно улыбаясь, прижалась к плечу мужа. Ну и артисты! Такого мгновенного перевоплощения из деревенских зачуханцев в презрительно-вежливых иностранцев Басанову видеть еще не приходилось. Охранник оказался тоже не лыком шит. Вежливо похлопывая извлеченной из-за пояса резиновой дубинкой по своей ладони, он ненавязчиво поинтересовался документами, а то «ходют тут всякие чухонцы и вещи после них пропадают». Ну, чем не настоящий джентльменский разговор? Басанов с ощутимым удовольствием слушал «культурный» диалог. Охранник явной агрессии не проявлял, тут и ежу понятно, что скучно парню и хочется повыпендриваться перед случайно забредшей во двор деревенщиной.
Позади разговорчивого камуфляжника незаметно материализовался Кощей. Как это у него получается? Секунду назад никого не было, а тут, вот те раз, возник. Никита осознал, что ему, по всей видимости, еще долго привыкать к подобным выкрутасам новых знакомых. Похлопав по плечу увлеченного своей значимостью охранника, Лесной Хозяин сдвинул очки на лоб и посмотрел недоуменно оглянувшемуся блюстителю в глаза. Повинуясь безмолвному взгляду, юморист от охраны безвольно опустил руки и направился к своей будке.
– Где-то через полчаса очухается, пижон бездарный, – в голосе главного нелюдя проскользнули презрительные нотки. – А мы пока зайдем в гости.
Не дожидаясь спутников, он быстрым шагом направился к ближайшему подъезду. Остальные сообщники бросились следом. Тщательно отработанный план стремительно разваливался.
Нужная квартира располагалась на самом верхнем этаже. Солидная металлическая дверь перегораживала часть лестничной клетки и демонстрировала неприступность. Над стальным косяком виднелся глазок видеообзора.
Басанов показал на тускло блестевшую линзу и объяснил ее назначение. Прикинув, еще добавил от себя, что, возможно, есть и скрытая система прослушивания. Неширокая лестничная площадка обозревалась с удобной точки, и спрятаться перед дверью было просто невозможно. Так он и объяснил Кощею, но у того уже созрело свое, Кощеево, решение.
Повинуясь решительному жесту, оборотни спустились этажом ниже, а их упорный Хозяин решительно нажал клавишу звонка. Птичьи трели нежно зазвучали из-за дверей, тотчас из спрятанного в стене динамика раздался вопрос:
– Кто?
– Действительный статский советник барон фон Тетельбом, – торжественным голосом представился Кощей. – Представитель малых народов Севера. Честь имею.
На взгляд Никиты глупее придумать и сказать уже не смог бы никто. Услышь он такое за своей дверью, просто бы послал такого говоруна подальше, куда-нибудь к малым народам, с заездом в Иерусалим через Биробиджан, и выбросил бы из головы неудачных шутников-посетителей. К счастью, точка зрения хозяев с басановской не совпадала.
Едва слышно где-то в глубине квартиры заработал электродвигатель, и железная плита, называемая дверью мягко отъехала в сторону. Щелкнул замок следующей двери, и Кощей, на секунду задержавшись, сделал шаг вперед. Следом с невероятною скоростью прошмыгнули в дверной проем оборотни. Никита, не способный на подобные скачки, остался на лестнице. При всем желании в три секунды преодолеть два лестничных пролета и проскочить в стремительно накатывающуюся дверь он не мог.
В ожидании дальнейших событий Басанов присел на отмытые до блеска ступени. Любопытство вместе с легким разочарованием от своей никчемности гремучим клубком угнездились в голове. По сравнению с нелюдью, у человека возможности и способности держались на уровне первоклассника, возомнившего себя равным выпускникам школы и неожиданно понявшего, что до них надо расти и расти, к тому же не один год.
От грустных раздумий отвлекла зажужжавшая дверь. Из-за нее нарисовалась довольная физиономия Рудольфа. Скалящийся оборотень взмахом когтистой руки пригласил зайти в квартиру. Стараясь выглядеть гордо и грозно, Басанов проследовал за ним.
Явно переделанная из коммуналки, квартира поражала размерами и изысканностью. В многочисленных комнатах за стеклянными дверями виднелся дорогой антиквариат. Обстановка подавляла строгой красотой. Почти стерильная чистота навевала мысли о музее. При всей уютности от старинной мебели, уставленных яркими безделушками полок, солидности книжных шкафов, дышащих глубокой стариной, здесь ощущалась нежилая атмосфера. Нарочитая искусственность интерьера, расстановка вещей, отсутствие мелких шероховатостей – явный признак того, что в квартире не жили, или хотя бы в этой ее части. Единственная непрозрачная дверь была призывно распахнута в глубине широкого, как проспект, коридора.
Высунувшаяся из-за нее Мелисса громким голосом поторопила мужчин. С сожалением бросив созерцать Остановку, Никита быстрым шагом прошел на зов. Опередивший его Рудольф уже переступил порог комнаты, когда едва слышно скрипнула не замеченная никем дверка в торце прохода.
Реакция оборотня на порядок опережала человеческие рефлексы. Басанов еще только поворачивался на услышанный звук, а мускулистое тело человека-волка уже вломилось в образовавшийся в монолитной на первый взгляд стене проем. Фальшивая пластиковая панель с грохотом обрушилась, открывая еще одно помещение. Среди обломков, в облаке пыли, сцепившись покатились два тела. Пока Никита пытался сообразить, что же там происходит, Мелисса торпедой пролетела мимо и присоединилась к возникшему безобразию. Кто бы там ни прятался, но в сложившейся ситуации быстрая победа осталась на стороне дорвавшихся до схватки оборотней. Буквалъно через полминуты возбужденные супруги протащили в комнату извозюканного в пыли маленького человечка к Кощею.
Пока волки-помощники «трудились», Лесной Хозяин времени не терял. Напротив него, в кресле, смирно сидел примотанный не одним, наверное, рулоном скотча благообразный, интеллигентного вида мужчина. Длинные черные волосы оттеняли бледное лицо и придавали ему вид работника творческой профессии. Басанов подумал, что это и есть хозяин квартиры.
Вошедшие в азарт оборотни с энтузиазмом плюхнули пойманного за стенкой карлика на густой ковер под ноги Кощею. Пленник ловко перевернулся на спину, но больше никаких решительных действий предпринимать не стал. Замерев, он внимательно посмотрел на стоящего над ним Лесного Хозяина. Рыжие кудри рамкой обрамляли розовое носатое лицо, из порванной губы сочилась яркая кровь.
– Второй ассасин за неделю! – В голосе Кощея зазвучало нескрываемое удивление. – У вашего народа началась массовая миграция? Или вам надоело жить в стороне от остального мира? Может, прояснишь старому обывателю причину такой непоседливости?
Карлик презрительно сплюнул на ковер кровь и демонстративно сжал зубы. В его глазах заиграли злые огоньки. Оборотни выжидающе склонились над лежащим телом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46