Это Дракун! Остается только гибель Магии, и тогда — конец! Пожалуйста, Ньял, уедем, спасем наши мечты!
Лицо Ньяла окаменело, он встал.
— Нет. Если такова моя судьба, я приму ее.
Сина отвернулась, прислонилась к столбу, вспоминая весь ужас видения.
— Ты будешь удавлен, Ньял, — хриплым шепотом сказала она. — А я погибну от мечей чужаков. Ты этого хочешь? Чтобы мы оба, погибли? Что толку будет тогда от наших клятв?
— Ты умрешь?.. Сина…
— О, Ньял, уедем, пока мы не потеряли все.
Потрясенный, он подошел к Сине и крепко сжал в объятиях. На какое-то мгновение Сине показалось, что она убедила его.
Когда Ньял наконец заговорил, его голос зазвучал тихо и ласково:
— Я слышал голос, говорящий мне, что я должен ехать на Фенсдоунскую равнину, но ты видела Китру и говоришь, что мы должны покинуть Морбихан. Ты говоришь, что у тебя Дар Пророчества, но откуда ты знаешь? Ты считаешь, что случится что-то ужасное, но разве можно из-за этого бросать все, что мы любим, отказываться от всего, что для нас свято? — Он держал ее за плечи, чуть отодвинувшись, и смотрел внимательно, будто пытаясь разглядеть что-то внутри ее глаз. — Что, если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
Краем глаза Сина заметила у входа какое-то движение. Там стоял Слипфит, отчаянно размахивая руками.
— Они плохие! Подходят близко! Бегите, госпожа! Беги, Друг! Эй! Уходите же!
— Сина? — Руф бежал во всю прыть по берегу, волоча больную ногу и спотыкаясь на камнях. — Сина! Ньял! Лорды едут!
Ньял вырвался от Сины и бросился к груде подушек у костра, где лежал в ножнах Огненный Удар. Но яд ослабил его. Выбежав из шатра, Ньял упал на колени, лицо его побледнело, меч выскользнул из дрожащих рук. Сина встала на колени рядом с ним и обняла за плечи, ожидая того, чего так боялась.
Казалось, прошло мгновение, но вот уже Нед встал перед ними, обнажив меч, с мрачным и осунувшимся лицом.
— Сестра, отойди, как бы чего не вышло.
Чьи-то руки грубо оттащили Сину в сторону. Нед приставил клинок к горлу Ньяла.
— Мы гоняемся за тобой по всему этому проклятому острову, — прорычал он. — Только дернись, и я прикончу тебя прямо здесь.
По сигналу Недрика лорд Адлер связал Ньялу руки за спиной.
Привлеченные шумом, собрались великаны. Руф Наб, бледный и угрюмый, взвешивал в руке свой бронзовый топорик. Из-за его спины дерзко смотрел Слипфит, готовый броситься на лордов, сомкнувших кольцо вокруг них.
— Нед, не делай этого! — умоляла Сина.
Брат словно не слышал ее. Он поднял руки. Его голос звучал бесстрастно и решительно.
— Именем Совета Воинов Драконихи я беру под стражу Ньяла из Кровелла. Обвинения будут предъявлены, как только соберется Большой Совет. Отведите его в башню, которую мы видели на вершине утеса, и оставьте его там.
Когда Ньяла увели, Ур Логга встревоженно хрустнул суставами пальцев.
— Мне очень жаль, госпожа. Но в Договоре Мира говорится, что я должен сообщать о преступниках. Я послал сообщение через пикси, как только мы нашли Ньяла.
— Тогда вам незачем было просить меня спасать его жизнь, — прошептала Сина. — Вы убили его!
Глава 34
Когда лорд или Царственный Другой обвиняются в серьезном преступлении, по обычаю созывают Большой Совет. Каждое Племя обязано послать свидетеля, чей ранг равен рангу обвиняемого. Поскольку обвинения против Ньяла включали убийство Телерхайда, в Совете участвовали только Другие с высшими титулами. Поскольку Ньял — человек, судить его имели право только люди. Присутствие Других требовалось лишь для обеспечения того, что суд будет справедливым и пройдет в соответствии с Законом. Прошло несколько дней, прежде чем все созванные прибыли и Большой Совет смог собраться.
Святилище Китры превратилось в тюрьму. Ньяла заперли в крохотной комнатушке на самом верху башни. В единственное окно Ньял каждый вечер видел закат. Башня охранялась северными лордами, ибо они являлись обвинителями. Распорядителем стал лорд Бенаре, всеми уважаемый за почтенный возраст и преданность Морбихану. Он ознакомил всех с обвинениями, прибив их перечень гвоздем к дереву на краю вырубки, где бы все могли его прочитать.
Долгая погоня за Ньялом подвергла испытанию выносливость лордов и их лошадей. Лорд Северомор оказался для лордов желанным товарищем, просто незаменимым из-за того, что превосходно знал лошадей. Когда он, чужак, настоял на том, чтобы ехать помедленнее, дабы уберечь коней, Нед начал ворчать, а когда выяснилось, что Ньял и вовсе исчез из окрестностей Элии, Недрик разразился непристойными ругательствами. Но потом стало известно, что Ньял найден, и обрадованные лорды забыли о предостережениях лорда Северомора. В Большом Совете осторожный, добродушный чужак участвовать права не имел, но, чтобы он познакомился с правосудием Морбихана, лорд Бенаре вежливо проводил его к месту, откуда было хорошо видно место суда.
Когда Ньяла схватили, Тим пришел в отчаяние. Он проехал с лордами много миль и получил достаточное представление об их злости и мстительности. К тому же он боялся за себя. Если бы лорды узнали, что путешествовали со слугой Ньяла, слугу постигла бы участь хозяина. Тим рад был видеть Сину и Руфа живыми, ему очень хотелось хоть краешком глаза взглянуть на Ньяла, но он жался в стороне, боясь, как бы его не узнали. Присоединившись к толпе, которая начала собираться около Святилища Китры, Тим изо всех сил старался держаться подальше от старых друзей и на всякий случай натянул на голову капюшон. Что-то подсказывало Тиму, что такое его поведение может помочь Ньялу.
Тим затесался в толпу любопытных, которые пришли поглазеть на суд. Он добрался почти до первого ряда, обходя людей-крестьян, торговцев-пикси и сердитых лесных эльфов, когда Сина вышла из шатра. На Сине было ее лучшее шерстяное платье, выкрашенное корой барбариса в желтый цвет. С удобного места на краю утеса Тиму казалось, что небесно-голубой плащ чародейки развевается у нее за спиной на ветру как флаг. Но Тим побыстрее надвинул капюшон на глаза и стал хмуро смотреть, как маленькая процессия поднимается по длинной тропе к башне.
Друзья, которые, как он надеялся, помогут освободить Ньяла, теперь казались Тиму бессильными. Руф Наб, худой и оборванный, хромал рядом с Синой. Он вел группу гномов, которые несли на носилках лорда Ландеса. Лорд, бывшая правая рука Телерхайда, сильно сдал. Наверху, вставая с носилок, Ландес сморщился от боли, но помощь дочери принял неохотно.
— Мое бедро, — объяснил он, опершись на шишковатую трость. — Оно сломано, спасибо жеребцу Ньяла. Фаллон говорит, что все заживает, но мне так не кажется.
Больше всего Тим надеялся на Фаллона. Он должен был все поставить на свои места, но чародей бесстрастно стоял в стороне, молчаливый и хмурый. Он едва кивнул в ответ, когда Сина поклонилась ему.
Широкий уступ скалы перед башней кишел народом: эльфы, великаны, люди, постоянно прибывающие пикси и гномы. Даже вся опушка леса была заполнена зеваками. Тим нашел опрокинутый камень, откуда хорошо было видно место суда, и уселся в окружении семьи пикси. От любителей поспорить пахло дымом костра и колбасой из шалка. Возбужденные событием, они составили Тиму хорошую компанию.
Погода, в предыдущие недели стоявшая тихой и мягкой, снова испортилась. С гор подул холодный ветер. Перед башней сложили костер, означающий начало Большого Совета. Ландеса устроили позади него, чтобы он мог полулежа наблюдать за судом и не очень мерзнуть. Для защиты от ледяного ветра и дождя на Ландесе, как и на всех лордах, были только плащ и шарф.
Совет проводился у основания башни. Лорды сели на сложенные один на другой камни, чтобы судить Ньяла. Напротив них, у края обрыва, собрались вместе Царственные Другие, чтобы быть свидетелями суда. Когда Тим вытягивал шею, ему хорошо было видно широкое пространство между лордами и Другими, по которому расхаживал Нед в зеленом плаще. Когда на утес поднялась Сина в сопровождении Руфа Наба и оборванного лесного эльфа, Нед подошел поздороваться с ней.
— Недрик, — сказала Сина.
Оставив без внимания ее протянутую руку, Нед поцеловал сестру в щеку. Он заметно похудел. Его красивое лицо выглядело изможденным: тени под глазами, глубокие морщины на лбу и у рта. Серьезные голубые глаза смотрели на Сину трезво, оценивающе.
— Госпожа, — сказал он, вложив в это слово какой-то странный смысл.
— Мне не дали повидать Ньяла. Как он?
Сина говорила тихо, Тим едва услышал ее голос. Но ответ Неда возмутил его.
— Для убийцы он вполне здоров.
— Как ты можешь верить, что он сделал это, Нед! — воскликнула Сина.
— Он покалечил нашего отца. Как ты можешь верить в его невиновность? — спросил, в свою очередь, Нед, ведя Сину к месту рядом с Руфом Набом.
Бенаре обнажил меч и положил перед собой на землю, давая тем самым знак, что Совет начался.
— Мы, лорды, Воины Драконихи, потребовали на этот день созыва Большого Совета, — выкрикнул он. — Вы видите перед собой лорда Недрика из Фанстока, назначенного нами Обвинителем. Обвиняемый — Ньял, сенешаль из Кровелла. Вы присутствуете, и вы видите, что это так, Мэрдок, снефид гномов?
— Я здесь, и я вижу это, — ответил снефид. Он сидел, скрестив руки на груди и сжав губы в тонкую линию.
— Вы присутствуете, и вы видите, Далло, мейга эльфов?
— Я здесь, я вижу.
Тим заметил, что, когда мейга отвечала, бродячий эльф рядом с Синой задрожал и уставился себе под ноги.
Одного за другим вызывал Бенаре вождей Древней Веры, и каждый отвечал.
— Фаллон, Чародей Седьмой Ступени, известный как Мастер Превращений и Дважды-испытанный, вы присутствуете, и вы видите?
— Присутствую и вижу.
— Кто-нибудь желает обратиться к Большому Совету перед началом разбирательства? — спросил Бенаре, устремив взор на собравшихся Других.
Сина встала.
— Милорд, я прошу слова.
— Как невеста Ньяла?
— Нет, милорд, как верующая в Закон.
— Говорите, госпожа.
Сина вышла вперед.
— Настали трудные времена. Многие из нас растеряны после того, что случилось, и напуганы предсказанием того, что должно случиться. — Сина указала на башню. — Я уверена, что эта башня, перед которой мы стоим, — башня Китры, место, где она прорицала, место, где она прожила свои дни.
Пикси рядом с Тимом, наклонившись вперед, внимательно слушали, не обращая внимания на холодный ветер, который теребил их одежду. Слова Сины вызвали в толпе удивленный ропот.
— Я надеюсь, мы осознаем всю важность того, что наш Совет проходит здесь, где начиналась Древняя Вера. Я надеюсь, что мы вспомним любовь и дружбу, которые владели нами в прошлом. И я прошу вас, — она повернулась к Бенаре, окруженному насупленными лордами, — слушать внимательно. И найти истину благодаря мудрости Китры.
— Извратительница Закона! — Мейга вскочила, ее лицо исказил гнев. — Ты, кто не предсказал для меня небесного затмения! Я не буду слушать эту поддельную чародейку! Она задумала покрыть меня позором! Все подстроила!
— Поддельная чародейка? — изумился снефид.
— Она задумала выставить меня дурой! — кричала мейга. — Скрыла от меня смерть луны, чтобы мое прославление было омрачено могущественным затмением! Напугала мой народ, чтобы он перестал верить в свою мейгу! Я осуждаю ее!
Бродячий эльф вскочил на ноги и просеменил к центру уступа.
— Я, я, я! — пронзительно прокричал он. — Осуждаю тебя, Далло! Ты такая же, как всегда, и выставляешь себя на позор!
— Муж! — задохнулась мейга и лицо ее стало мертвенно-бледным.
— Да, я муж! Я Слипфит! — крикнул он, ударяя себя в грудь. Его эльфийскую робость начисто смело яростью. — Это я, твой Первый муж, тот, кто спрашивает тебя снова, как спрашивал много лет назад: ТЫ ТАК НИКОГДА И НЕ ИЗМЕНИШЬСЯ? Ты так никогда и не поймешь, что ты, Далло, — такой же эльф, как все остальные? Что это любая мейга связывает наш народ воедино, а не ты, Далло!
— Уберите его! — властно приказала мейга своим мужьям, столпившимся у тропы, откуда им было слышно все, что происходит. Мужья послушно начали подниматься к Слипфиту.
— Будет драка! — заметил седой пикси рядом с Тимом. — Смотрите в оба, детишки, эльфы страшны во гневе!
Но быстрее мужей оказалась маленькая и прелестная девушка-эльф, которая бежала по вырубке. Она остановила мужей жестом.
— Отец! — закричала девушка и встала на колени перед Слипфитом.
Мужья в замешательстве наталкивались друг на друга в отчаянии заламывая руки.
— Подлая дочь, не прикасайся к нему! — пронзительно завизжала мейга. — Я мейга! Хватайте его! Это он ранил сердце вашей мейги! Предатели! Изменники! Все заговорщики!
— Кто эта юная девушка? — прошептал "Тим, привстав, чтобы лучше видеть.
— Фейдрин, дочь мейги, — ответил пикси. — Вы не подвинетесь немного? Мне не видно.
Став в нерешительности между родителями, Фейдрин повернулась к Слипфиту. Девушка дрожала, как натянутая тетива. Слипфит улыбнулся ей, его вытянутое лицо засветилось, как свеча на Празднике Весны. Покраснев, Фейдрин отвернулась к матери, но, когда она еще раз оглянулась, Тиму показалось, что Слипфит подмигнул ей.
— Ваше величество, если бы мы могли помириться, хотя бы только на это время, я бы была всем так благодарна, — умоляла Далло Сина, но мейга отвернулась и бросилась в объятия мужей.
Бенаре постучал рукоятью меча по камню, чтобы восстановить порядок.
— Тишина! Я открываю суд и больше не допущу никаких перебранок, пока заседает Большой Совет! Лорды, выведите арестованного!
Тим стиснул зубы. Два гвардейца вывели Ньяла со связанными за спиной руками и без плаща. Он споткнулся о камни, когда гвардейцы подтолкнули его, чтобы поставить перед лордами.
— Ньял из Кровелла, — торжественно сказал Нед, — ты обвиняешься в том, что ты убийца, заговорщик, лжец, трус и предатель.
Чтобы услышать заглушаемый ветром слабый голос Ньяла, Тиму пришлось наклониться вперед.
— Я не убийца, не предатель и ничто из того, что ты сказал.
— Можно ли мне обратиться к лордам? — подчеркнуто почтительно спросил Ландес, с трудом вставая.
— Я предоставляю слово Ландесу из Фанстока, — разрешил Нед.
— Я знаю, что думают лорды обо всем этом, и я знаю, чгго они считают Ньяла виновным в моем увечье. Но они должны знать, что я так не считаю. Это был несчастный случай. Я его предупреждал, что лошадь надо укрощать.
Хмурясь, Нед подошел к Бенаре, пошептался с ним, потом повернулся к собравшимся свидетелям.
— Мы видели это безобразие собственными глазами. Мы не снимаем обвинения, — кратко сказал он. — Ньял из Кровелла, ты обвиняешься в убийстве лорда Телерхайда, слуги привратника из Обители эйкона и команды моерского корабля «Витсин». Ты обвиняешься в проведении тайных встреч с врагами Морбихана. Ты обвиняешься в нападении на лорда Ландеса и эйкона Глиса. Ты обвиняешься в порче «Витсина» и нанесении ущерба в виде потери всего его груза. Ты обвиняешься в нарушении Устава Воинов Драконихи. Ты будешь говорить?
Ньял внимательно следил за Недом. Тим заметил, что под глазом у Ньяла красуется синяк, а нижняя губа разбита и опухла.
— Ты что, Нед, спятил? — спросил Ньял. — Ты прекрасно знаешь, что я не убивал Телерхайда!
— Обращайся к Совету с уважением! — приказал Бенаре. — Отвечай на обвинения.
Усилием воли Ньял взял себя в руки и повернулся к собранию.
— Я не убийца. Когда убили Телерхайда, я косил траву с сорока крестьянами. Финн Дарга скажет за меня! Он видел меня там!
— Верно! — прозвучал высокий и чистый голос Финна Дарги. — Я ходил звать его на помощь, чтобы найти Телерхайда! Он был на восточной стороне поместья, по крайней мере в четырех милях от того места, где мы нашли тело.
Ур Логга радостно улыбнулся.
— Он не мог быть в двух местах одновременно, — сказал великанский король сидящему рядом снефиду.
Бенаре снова постучал мечом по камню. Лязг металла оборвал начавшийся среди зрителей шум.
— При всем уважении к вам, ваше величество, и к вам, ваше великолепие, вы должны соблюдать молчание. Это Большой Совет лордов, и по нашему обычаю говорить могут только те, кому предоставлено слово Советом.
Ур Логга быстро опустил голову и залился румянцем, но Финн Дарга, садясь, пробормотал:
— Тогда спросите меня, и я скажу!
Лорд Адлер, который до сих пор слушал, слегка хмурясь, встал:
— Лорды, я слышал, что Ньял первым нашел тело. Это так? Можно подумать, он точно знал, куда надо идти.
— Хелерхайд лежал на дороге, на виду, — ответил Ньял. — Моя лошадь резвее других, поэтому я и добрался туда первым. И тело Телерхайда было холодным. Его убили за час до того, если не раньше.
— Убили наконечником копья пикси, — спокойно добавил Адлер. — Если ты сговорился с Глисом, почему бы тебе было не сговориться с троллями, чтобы они убили Телерхайда?
— С какой стати? — возмутился Ньял.
Тим даже на расстоянии видел, как на виске Ньяла забилась жилка. «Спокойно! — мысленно взмолился Тим. — Не теряй головы!»
— Я любил Телерхайда, — громко сказал Ньял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Лицо Ньяла окаменело, он встал.
— Нет. Если такова моя судьба, я приму ее.
Сина отвернулась, прислонилась к столбу, вспоминая весь ужас видения.
— Ты будешь удавлен, Ньял, — хриплым шепотом сказала она. — А я погибну от мечей чужаков. Ты этого хочешь? Чтобы мы оба, погибли? Что толку будет тогда от наших клятв?
— Ты умрешь?.. Сина…
— О, Ньял, уедем, пока мы не потеряли все.
Потрясенный, он подошел к Сине и крепко сжал в объятиях. На какое-то мгновение Сине показалось, что она убедила его.
Когда Ньял наконец заговорил, его голос зазвучал тихо и ласково:
— Я слышал голос, говорящий мне, что я должен ехать на Фенсдоунскую равнину, но ты видела Китру и говоришь, что мы должны покинуть Морбихан. Ты говоришь, что у тебя Дар Пророчества, но откуда ты знаешь? Ты считаешь, что случится что-то ужасное, но разве можно из-за этого бросать все, что мы любим, отказываться от всего, что для нас свято? — Он держал ее за плечи, чуть отодвинувшись, и смотрел внимательно, будто пытаясь разглядеть что-то внутри ее глаз. — Что, если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
Краем глаза Сина заметила у входа какое-то движение. Там стоял Слипфит, отчаянно размахивая руками.
— Они плохие! Подходят близко! Бегите, госпожа! Беги, Друг! Эй! Уходите же!
— Сина? — Руф бежал во всю прыть по берегу, волоча больную ногу и спотыкаясь на камнях. — Сина! Ньял! Лорды едут!
Ньял вырвался от Сины и бросился к груде подушек у костра, где лежал в ножнах Огненный Удар. Но яд ослабил его. Выбежав из шатра, Ньял упал на колени, лицо его побледнело, меч выскользнул из дрожащих рук. Сина встала на колени рядом с ним и обняла за плечи, ожидая того, чего так боялась.
Казалось, прошло мгновение, но вот уже Нед встал перед ними, обнажив меч, с мрачным и осунувшимся лицом.
— Сестра, отойди, как бы чего не вышло.
Чьи-то руки грубо оттащили Сину в сторону. Нед приставил клинок к горлу Ньяла.
— Мы гоняемся за тобой по всему этому проклятому острову, — прорычал он. — Только дернись, и я прикончу тебя прямо здесь.
По сигналу Недрика лорд Адлер связал Ньялу руки за спиной.
Привлеченные шумом, собрались великаны. Руф Наб, бледный и угрюмый, взвешивал в руке свой бронзовый топорик. Из-за его спины дерзко смотрел Слипфит, готовый броситься на лордов, сомкнувших кольцо вокруг них.
— Нед, не делай этого! — умоляла Сина.
Брат словно не слышал ее. Он поднял руки. Его голос звучал бесстрастно и решительно.
— Именем Совета Воинов Драконихи я беру под стражу Ньяла из Кровелла. Обвинения будут предъявлены, как только соберется Большой Совет. Отведите его в башню, которую мы видели на вершине утеса, и оставьте его там.
Когда Ньяла увели, Ур Логга встревоженно хрустнул суставами пальцев.
— Мне очень жаль, госпожа. Но в Договоре Мира говорится, что я должен сообщать о преступниках. Я послал сообщение через пикси, как только мы нашли Ньяла.
— Тогда вам незачем было просить меня спасать его жизнь, — прошептала Сина. — Вы убили его!
Глава 34
Когда лорд или Царственный Другой обвиняются в серьезном преступлении, по обычаю созывают Большой Совет. Каждое Племя обязано послать свидетеля, чей ранг равен рангу обвиняемого. Поскольку обвинения против Ньяла включали убийство Телерхайда, в Совете участвовали только Другие с высшими титулами. Поскольку Ньял — человек, судить его имели право только люди. Присутствие Других требовалось лишь для обеспечения того, что суд будет справедливым и пройдет в соответствии с Законом. Прошло несколько дней, прежде чем все созванные прибыли и Большой Совет смог собраться.
Святилище Китры превратилось в тюрьму. Ньяла заперли в крохотной комнатушке на самом верху башни. В единственное окно Ньял каждый вечер видел закат. Башня охранялась северными лордами, ибо они являлись обвинителями. Распорядителем стал лорд Бенаре, всеми уважаемый за почтенный возраст и преданность Морбихану. Он ознакомил всех с обвинениями, прибив их перечень гвоздем к дереву на краю вырубки, где бы все могли его прочитать.
Долгая погоня за Ньялом подвергла испытанию выносливость лордов и их лошадей. Лорд Северомор оказался для лордов желанным товарищем, просто незаменимым из-за того, что превосходно знал лошадей. Когда он, чужак, настоял на том, чтобы ехать помедленнее, дабы уберечь коней, Нед начал ворчать, а когда выяснилось, что Ньял и вовсе исчез из окрестностей Элии, Недрик разразился непристойными ругательствами. Но потом стало известно, что Ньял найден, и обрадованные лорды забыли о предостережениях лорда Северомора. В Большом Совете осторожный, добродушный чужак участвовать права не имел, но, чтобы он познакомился с правосудием Морбихана, лорд Бенаре вежливо проводил его к месту, откуда было хорошо видно место суда.
Когда Ньяла схватили, Тим пришел в отчаяние. Он проехал с лордами много миль и получил достаточное представление об их злости и мстительности. К тому же он боялся за себя. Если бы лорды узнали, что путешествовали со слугой Ньяла, слугу постигла бы участь хозяина. Тим рад был видеть Сину и Руфа живыми, ему очень хотелось хоть краешком глаза взглянуть на Ньяла, но он жался в стороне, боясь, как бы его не узнали. Присоединившись к толпе, которая начала собираться около Святилища Китры, Тим изо всех сил старался держаться подальше от старых друзей и на всякий случай натянул на голову капюшон. Что-то подсказывало Тиму, что такое его поведение может помочь Ньялу.
Тим затесался в толпу любопытных, которые пришли поглазеть на суд. Он добрался почти до первого ряда, обходя людей-крестьян, торговцев-пикси и сердитых лесных эльфов, когда Сина вышла из шатра. На Сине было ее лучшее шерстяное платье, выкрашенное корой барбариса в желтый цвет. С удобного места на краю утеса Тиму казалось, что небесно-голубой плащ чародейки развевается у нее за спиной на ветру как флаг. Но Тим побыстрее надвинул капюшон на глаза и стал хмуро смотреть, как маленькая процессия поднимается по длинной тропе к башне.
Друзья, которые, как он надеялся, помогут освободить Ньяла, теперь казались Тиму бессильными. Руф Наб, худой и оборванный, хромал рядом с Синой. Он вел группу гномов, которые несли на носилках лорда Ландеса. Лорд, бывшая правая рука Телерхайда, сильно сдал. Наверху, вставая с носилок, Ландес сморщился от боли, но помощь дочери принял неохотно.
— Мое бедро, — объяснил он, опершись на шишковатую трость. — Оно сломано, спасибо жеребцу Ньяла. Фаллон говорит, что все заживает, но мне так не кажется.
Больше всего Тим надеялся на Фаллона. Он должен был все поставить на свои места, но чародей бесстрастно стоял в стороне, молчаливый и хмурый. Он едва кивнул в ответ, когда Сина поклонилась ему.
Широкий уступ скалы перед башней кишел народом: эльфы, великаны, люди, постоянно прибывающие пикси и гномы. Даже вся опушка леса была заполнена зеваками. Тим нашел опрокинутый камень, откуда хорошо было видно место суда, и уселся в окружении семьи пикси. От любителей поспорить пахло дымом костра и колбасой из шалка. Возбужденные событием, они составили Тиму хорошую компанию.
Погода, в предыдущие недели стоявшая тихой и мягкой, снова испортилась. С гор подул холодный ветер. Перед башней сложили костер, означающий начало Большого Совета. Ландеса устроили позади него, чтобы он мог полулежа наблюдать за судом и не очень мерзнуть. Для защиты от ледяного ветра и дождя на Ландесе, как и на всех лордах, были только плащ и шарф.
Совет проводился у основания башни. Лорды сели на сложенные один на другой камни, чтобы судить Ньяла. Напротив них, у края обрыва, собрались вместе Царственные Другие, чтобы быть свидетелями суда. Когда Тим вытягивал шею, ему хорошо было видно широкое пространство между лордами и Другими, по которому расхаживал Нед в зеленом плаще. Когда на утес поднялась Сина в сопровождении Руфа Наба и оборванного лесного эльфа, Нед подошел поздороваться с ней.
— Недрик, — сказала Сина.
Оставив без внимания ее протянутую руку, Нед поцеловал сестру в щеку. Он заметно похудел. Его красивое лицо выглядело изможденным: тени под глазами, глубокие морщины на лбу и у рта. Серьезные голубые глаза смотрели на Сину трезво, оценивающе.
— Госпожа, — сказал он, вложив в это слово какой-то странный смысл.
— Мне не дали повидать Ньяла. Как он?
Сина говорила тихо, Тим едва услышал ее голос. Но ответ Неда возмутил его.
— Для убийцы он вполне здоров.
— Как ты можешь верить, что он сделал это, Нед! — воскликнула Сина.
— Он покалечил нашего отца. Как ты можешь верить в его невиновность? — спросил, в свою очередь, Нед, ведя Сину к месту рядом с Руфом Набом.
Бенаре обнажил меч и положил перед собой на землю, давая тем самым знак, что Совет начался.
— Мы, лорды, Воины Драконихи, потребовали на этот день созыва Большого Совета, — выкрикнул он. — Вы видите перед собой лорда Недрика из Фанстока, назначенного нами Обвинителем. Обвиняемый — Ньял, сенешаль из Кровелла. Вы присутствуете, и вы видите, что это так, Мэрдок, снефид гномов?
— Я здесь, и я вижу это, — ответил снефид. Он сидел, скрестив руки на груди и сжав губы в тонкую линию.
— Вы присутствуете, и вы видите, Далло, мейга эльфов?
— Я здесь, я вижу.
Тим заметил, что, когда мейга отвечала, бродячий эльф рядом с Синой задрожал и уставился себе под ноги.
Одного за другим вызывал Бенаре вождей Древней Веры, и каждый отвечал.
— Фаллон, Чародей Седьмой Ступени, известный как Мастер Превращений и Дважды-испытанный, вы присутствуете, и вы видите?
— Присутствую и вижу.
— Кто-нибудь желает обратиться к Большому Совету перед началом разбирательства? — спросил Бенаре, устремив взор на собравшихся Других.
Сина встала.
— Милорд, я прошу слова.
— Как невеста Ньяла?
— Нет, милорд, как верующая в Закон.
— Говорите, госпожа.
Сина вышла вперед.
— Настали трудные времена. Многие из нас растеряны после того, что случилось, и напуганы предсказанием того, что должно случиться. — Сина указала на башню. — Я уверена, что эта башня, перед которой мы стоим, — башня Китры, место, где она прорицала, место, где она прожила свои дни.
Пикси рядом с Тимом, наклонившись вперед, внимательно слушали, не обращая внимания на холодный ветер, который теребил их одежду. Слова Сины вызвали в толпе удивленный ропот.
— Я надеюсь, мы осознаем всю важность того, что наш Совет проходит здесь, где начиналась Древняя Вера. Я надеюсь, что мы вспомним любовь и дружбу, которые владели нами в прошлом. И я прошу вас, — она повернулась к Бенаре, окруженному насупленными лордами, — слушать внимательно. И найти истину благодаря мудрости Китры.
— Извратительница Закона! — Мейга вскочила, ее лицо исказил гнев. — Ты, кто не предсказал для меня небесного затмения! Я не буду слушать эту поддельную чародейку! Она задумала покрыть меня позором! Все подстроила!
— Поддельная чародейка? — изумился снефид.
— Она задумала выставить меня дурой! — кричала мейга. — Скрыла от меня смерть луны, чтобы мое прославление было омрачено могущественным затмением! Напугала мой народ, чтобы он перестал верить в свою мейгу! Я осуждаю ее!
Бродячий эльф вскочил на ноги и просеменил к центру уступа.
— Я, я, я! — пронзительно прокричал он. — Осуждаю тебя, Далло! Ты такая же, как всегда, и выставляешь себя на позор!
— Муж! — задохнулась мейга и лицо ее стало мертвенно-бледным.
— Да, я муж! Я Слипфит! — крикнул он, ударяя себя в грудь. Его эльфийскую робость начисто смело яростью. — Это я, твой Первый муж, тот, кто спрашивает тебя снова, как спрашивал много лет назад: ТЫ ТАК НИКОГДА И НЕ ИЗМЕНИШЬСЯ? Ты так никогда и не поймешь, что ты, Далло, — такой же эльф, как все остальные? Что это любая мейга связывает наш народ воедино, а не ты, Далло!
— Уберите его! — властно приказала мейга своим мужьям, столпившимся у тропы, откуда им было слышно все, что происходит. Мужья послушно начали подниматься к Слипфиту.
— Будет драка! — заметил седой пикси рядом с Тимом. — Смотрите в оба, детишки, эльфы страшны во гневе!
Но быстрее мужей оказалась маленькая и прелестная девушка-эльф, которая бежала по вырубке. Она остановила мужей жестом.
— Отец! — закричала девушка и встала на колени перед Слипфитом.
Мужья в замешательстве наталкивались друг на друга в отчаянии заламывая руки.
— Подлая дочь, не прикасайся к нему! — пронзительно завизжала мейга. — Я мейга! Хватайте его! Это он ранил сердце вашей мейги! Предатели! Изменники! Все заговорщики!
— Кто эта юная девушка? — прошептал "Тим, привстав, чтобы лучше видеть.
— Фейдрин, дочь мейги, — ответил пикси. — Вы не подвинетесь немного? Мне не видно.
Став в нерешительности между родителями, Фейдрин повернулась к Слипфиту. Девушка дрожала, как натянутая тетива. Слипфит улыбнулся ей, его вытянутое лицо засветилось, как свеча на Празднике Весны. Покраснев, Фейдрин отвернулась к матери, но, когда она еще раз оглянулась, Тиму показалось, что Слипфит подмигнул ей.
— Ваше величество, если бы мы могли помириться, хотя бы только на это время, я бы была всем так благодарна, — умоляла Далло Сина, но мейга отвернулась и бросилась в объятия мужей.
Бенаре постучал рукоятью меча по камню, чтобы восстановить порядок.
— Тишина! Я открываю суд и больше не допущу никаких перебранок, пока заседает Большой Совет! Лорды, выведите арестованного!
Тим стиснул зубы. Два гвардейца вывели Ньяла со связанными за спиной руками и без плаща. Он споткнулся о камни, когда гвардейцы подтолкнули его, чтобы поставить перед лордами.
— Ньял из Кровелла, — торжественно сказал Нед, — ты обвиняешься в том, что ты убийца, заговорщик, лжец, трус и предатель.
Чтобы услышать заглушаемый ветром слабый голос Ньяла, Тиму пришлось наклониться вперед.
— Я не убийца, не предатель и ничто из того, что ты сказал.
— Можно ли мне обратиться к лордам? — подчеркнуто почтительно спросил Ландес, с трудом вставая.
— Я предоставляю слово Ландесу из Фанстока, — разрешил Нед.
— Я знаю, что думают лорды обо всем этом, и я знаю, чгго они считают Ньяла виновным в моем увечье. Но они должны знать, что я так не считаю. Это был несчастный случай. Я его предупреждал, что лошадь надо укрощать.
Хмурясь, Нед подошел к Бенаре, пошептался с ним, потом повернулся к собравшимся свидетелям.
— Мы видели это безобразие собственными глазами. Мы не снимаем обвинения, — кратко сказал он. — Ньял из Кровелла, ты обвиняешься в убийстве лорда Телерхайда, слуги привратника из Обители эйкона и команды моерского корабля «Витсин». Ты обвиняешься в проведении тайных встреч с врагами Морбихана. Ты обвиняешься в нападении на лорда Ландеса и эйкона Глиса. Ты обвиняешься в порче «Витсина» и нанесении ущерба в виде потери всего его груза. Ты обвиняешься в нарушении Устава Воинов Драконихи. Ты будешь говорить?
Ньял внимательно следил за Недом. Тим заметил, что под глазом у Ньяла красуется синяк, а нижняя губа разбита и опухла.
— Ты что, Нед, спятил? — спросил Ньял. — Ты прекрасно знаешь, что я не убивал Телерхайда!
— Обращайся к Совету с уважением! — приказал Бенаре. — Отвечай на обвинения.
Усилием воли Ньял взял себя в руки и повернулся к собранию.
— Я не убийца. Когда убили Телерхайда, я косил траву с сорока крестьянами. Финн Дарга скажет за меня! Он видел меня там!
— Верно! — прозвучал высокий и чистый голос Финна Дарги. — Я ходил звать его на помощь, чтобы найти Телерхайда! Он был на восточной стороне поместья, по крайней мере в четырех милях от того места, где мы нашли тело.
Ур Логга радостно улыбнулся.
— Он не мог быть в двух местах одновременно, — сказал великанский король сидящему рядом снефиду.
Бенаре снова постучал мечом по камню. Лязг металла оборвал начавшийся среди зрителей шум.
— При всем уважении к вам, ваше величество, и к вам, ваше великолепие, вы должны соблюдать молчание. Это Большой Совет лордов, и по нашему обычаю говорить могут только те, кому предоставлено слово Советом.
Ур Логга быстро опустил голову и залился румянцем, но Финн Дарга, садясь, пробормотал:
— Тогда спросите меня, и я скажу!
Лорд Адлер, который до сих пор слушал, слегка хмурясь, встал:
— Лорды, я слышал, что Ньял первым нашел тело. Это так? Можно подумать, он точно знал, куда надо идти.
— Хелерхайд лежал на дороге, на виду, — ответил Ньял. — Моя лошадь резвее других, поэтому я и добрался туда первым. И тело Телерхайда было холодным. Его убили за час до того, если не раньше.
— Убили наконечником копья пикси, — спокойно добавил Адлер. — Если ты сговорился с Глисом, почему бы тебе было не сговориться с троллями, чтобы они убили Телерхайда?
— С какой стати? — возмутился Ньял.
Тим даже на расстоянии видел, как на виске Ньяла забилась жилка. «Спокойно! — мысленно взмолился Тим. — Не теряй головы!»
— Я любил Телерхайда, — громко сказал Ньял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42