Свободное тонкое платье, бывшее когда-то белым, теперь свисало кровавыми лохмотьями. Все тело покрывали тысячи кровоточащих ранок, будто оставленных призрачными перьями. Лицо очень замерзло, потому что холодный воздух заморозил раны вокруг носа и рта. Риган сообразила, что сидит на земле в неудобной позе, и попыталась встать на ноющие ноги.– Грелл, – прошептала она. – Спасибо тебе большое. Демон ничего не ответил. Его лицо опять стало бесстрастным.Риган поковыляла к двери, каждую секунду ожидая, что он опять схватит ее, но Грелл только молча наблюдал за усилиями девушки.– Я ухожу, – пробормотала она, – назад в…В этот момент демон пришел в движение, он осторожно подхватил ее на руки и на удивление быстро понес по коридору.– Нет! – воскликнула она, пытаясь сопротивляться, но Грелл не обращал на нее внимания.Риган чувствовала себя совершенно опустошенной, у нее кружилась голова. Опустив глаза вниз, она заметила, что оставляет за собой кровавый след. Девушка не знала, собирается ли демон вернуть ее своему хозяину, но была слишком слаба, чтобы как-то отреагировать. Кроме того, прекращение боли было таким облегчением…– Иди, – вдруг сказал Грелл. – Уходи, Риган.
«Когда Создатель творил Лизмаир, он пел, танцевал и двигался по пустому пространству земли, ударяя своим копьем. Так появились озера и океаны и все сиды, кроме одного. В бесконечном мраке небес яркая звезда удивилась, увидев мир, сотворенный Создателем. Звезда упала на этот мир и превратилась в существо, которое могло неустанно бежать много миль, прекрасно видеть на большие расстояния. Так первый сид-волк пришел в Лизмаир. Он отличался от других существ, потому что был мудрым созерцателем сотворения мира…» Седая, окровавленная морда Эскариуса Вермеха подергалась во сне, потому что ему снился мамин голос. Ее считали самой красивой волчицей в клане, а отца Эскариуса самым достойным, чтобы завоевать ее сердце. Проснувшись, он решил, что члены его племени очень умны. Они совсем другие, отличаются от остальных обитателей Сутры… Было кое-что, чем клан волков мог гордиться. Например, своим статусом одиночек и очень мудрых существ.Но Эскариус чувствовал беспокойство от этих мыслей и голоса мамы. Она говорила о прошлом. Мифология сидов принадлежала совершенно другому миру… Здесь, в Сутре, их клан уменьшился, преследуемый Риган и Джалом, но все-таки они были разделены с Великими физически и эмоционально различными представлениями о преданности. Хотя с другими сидами у волков существовала некая гармония. Единственным собранием, которое уважали и на которое собирались все без исключения, был Совет, но он не проводился последние пять лет…Эскариус уже не спал, хотя упрямо не хотел открывать глаза, не испытывая желания смотреть на то, что, как он знал, его ожидало. Глубокая складка пролегла по центру его морды до самых глаз. Мысли, хотя и не очень связные, все-таки стремились к выводу, который Эскариус неохотно сделал. Если что-то не предпринять, сиды могут исчезнуть из Сутры навсегда, а Великие будут оплакивать их, хотя не сделали ничего, чтобы остановить этот процесс.Наконец Эскариус открыл глаза. Земля вокруг него была черной и красной. Красной от огня, черной от пепла и разбросанных тел скооров. Дым стелился по выжженной земле всю ночь и теперь повис, будто густой, жирный туман, в нескольких футах над землей. Не было и дуновения свежего ветерка, ничто не двигалось среди строгих силуэтов обнаженных деревьев. На первый взгляд казалось, что вокруг стоит полная тишина, но когда Эскариус прислушался, до него донесся тихий, настойчивый звук, похожий на приглушенный шепот. Он знал, что этот звук производит огонь, коварно путешествующий под землей. Не оставив ничего на мили вокруг на своем пути, огонь жег торф, взрывая поверхность пламенным когтем, поглощая корни и нижние ветви деревьев, попавшихся ему на пути.Волк медленно дышал, стараясь захватывать как можно меньше дыма. Он встал на поверхность гранитной плиты, нагретой подземным огнем, и потянулся, выгнув спину дугой, разминая затекшие мышцы. Спрыгнув на землю, Эскариус почувствовал, как болезненно натянулась кожа вокруг ран на его теле. Больше всего беспокойства доставляла рана на спине, которую нанес оказавшийся более удачливым скоор своим коротким копьем, когда Эскариус одолел его напарника и вырвал из горла кусок отвратительного на вкус мяса. Их оказалось слишком много, чтобы волк смог остановить тварей. В конце концов скооры просто перестали обращать на него внимание и продолжали свой мерзкий полет.Эскариус остановился и посмотрел тоскливым взглядом в том направлении, куда они улетели. Дым действовал на глаза, раздражая их, заставляя слезиться, отчего казалось, что он плачет. Хотя, по правде говоря, на сердце у него было очень тяжело. Впереди, непроницаемый для огня, стоял камень Фир Крига. Над ним вился дым, и первые прикосновения зимнего утра, достигнув желтых клубов, делали их похожими на твердые золотые нити или вьющиеся растения, стремящиеся повалить последние несколько камней. За ними молчаливое зеркало Света Небес было также окутано дымом. Ор Койл, большой лес, покрывавший землю на сотни миль с запада на восток, больше не существовал. Сожженный, изломанный, опустошенный легионами скооров и других странных чудовищ, каких никогда не видели в Сутре. Это была смерть. И сиды, и Великие пребывали в печали. Сомнений быть не могло, неприятности их всех ждали большие.«Где они? – подумал Эскариус. – Где же они?»Он пообещал ждать их возле камней и ждал, но никогда не думал, что это будет так непросто. Подушечкам на его лапах уже было горячо. Сид посмотрел вниз и увидел тоненькие струйки дыма, поднимавшиеся вверх сквозь мех на лапах. Вздохнув, чтобы добавить немного воздуха в свои измученные легкие, Эскариус медленно полез назад, на свою скалу. Усевшись на ней, он задрал морду со слезящимися глазами и завыл. Тоскливый вой разнесся по задымленному пространству. Через несколько минут, почувствовав недостаток воздуха, Эскариус опять лег и уже почти собрался положить голову на лапы, когда его внимание привлекло движение вдалеке.По дымящемуся пространству медленно ехал всадник. Эскариус инстинктивно замер, следя за каждым движением немигающими глазами. Конь, высокий красивый жеребец, явно не хотел идти по сожженному лесу. Даже издалека Эскариус видел, что он двигается осторожно, но часто спотыкается, а всадник не делает попыток направить его. Создавалось впечатление, что человек или ранен, или вообще находится без сознания. Фигура, одетая в тяжелую красную накидку, уже начинавшую дымиться по краю, качалась в седле из стороны в сторону. Каждый раз, когда лошадь спотыкалась, всадник наклонялся то вперед, то назад, то в стороны. Казалось, что только благодаря какому-то чуду всадник еще не свалился в дымящиеся остатки леса.Эскариус Вермех долгое время ничего не делал. Он стоял, припав головой к передним лапам, и тихо рычал. Наконец, когда всадник подъехал ближе, любопытство взяло верх над осторожностью, и сид покинул скалу. Пригнувшись к земле и издавая громкое рычание, волк двинулся вперед.Лошадь остановилась почти в десяти футах от того места, где стоял Эскариус. Оба животных уставились друг на друга. Сид-волк величиной с небольшого пони явно испугал лошадь, и только тот факт, что она уже валилась с ног от усталости, не дал животному помчаться галопом прочь со своей ношей. Вместо этого лошадь стала как вкопанная.Как только Эскариус подошел ближе, чтобы получше разглядеть всадника, тот застонал, неуклюже свалился со спины лошади и теперь лежал в золе. Было совершенно ясно, что, если человек немедленно не встанет, его одежда загорится, но попыток с его стороны заметно не было.Эскариус раздраженно зарычал и трансформировался в человека, чтобы помочь упавшему всаднику. Он быстро подбежал к лежавшему человеку и поднял его на руки, почти уверенный, что тот мертв.Женщина. Эскариус понял это в тот самый момент, когда поднял невесомое тело. Разглядеть ее лицо было невозможно из-за пота и грязи. Эскариус осторожно отнес женщину к своей скале. Потом намочил мягкую салфетку, которую достал из сумки, и протер лицо, положив голову женщины себе на колени. Она практически вся была покрыта засохшей кровью, которая насквозь пропитала тонкое платье. Он три раза мочил салфетку, и каждый раз кровь из глубоких ран на ее лице окрашивала ткань в красный цвет. Эскариусу показалось странным, что тело женщины покрыто россыпью мелких волдырей, иные из которых все еще кровоточили. Он ласково бормотал над незнакомкой, используя язык сидов, словно она была маленьким ребенком, но вдруг резко остановился. Как только ее лицо было очищено от крови и грязи и женщина открыла все еще бессмысленные глаза, он узнал ее.В последний раз, когда он ее видел, эти холодные глаза скользнули по нему, не обратив внимания. Два года назад Эскариус отправился в Сулис Мор, чтобы обменяться новостями с несколькими сидами, с которыми поддерживал отношения. Она ехала верхом рядом с калекой Тристаном в процессии, чтобы зажечь зимние огни. Это была Риган.Эскариус оголил зубы, инстинктивно имитируя оскал волка, которым он так часто теперь бывал. Его рука потянулась к поясу, на котором висел кинжал. Молниеносным движением он занес руку для удара… и остановился.Риган смотрела на него. В ее взгляде не было и тени страха, только печальное понимание.– Продолжай, – прошептала девушка. – Убей меня. Легкая смерть это больше, чем я заслуживаю.Эскариус помедлил. Должна ли смерть на самом деле быть легкой для женщины, которая причинила так много зла? И могли он, сид-волк, решать ее судьбу? Она права в одном, если он убьет ее сейчас, это будет слишком легкой смертью. И сиды, и Великие должны знать о ее уходе, а так казнь будет совершена без свидетелей.– Нет, – пробормотал он угрюмо. – Вы правы, леди. Вашу судьбу должен решать Совет.Риган никак не отреагировала, когда он убрал кинжал. Эскариус дал ей немного воды из своей фляги, а потом девушка уснула или потеряла сознание.
Джал смотрел на замороженный Большой Зал. Если быть честным с самим собой, он поступал не совсем правильно. Но честность не была тем качеством, которое слишком часто его беспокоило. В данном случае Джал сам себя загнал в ловушку, Риган ушла, исчезла из своего собственного каземата неизвестно как. После ее исчезновения, чтобы выиграть время для раздумий, он заморозил крепость еще раз. Была поздняя ночь, и Большой Зал был полон людей, которые пили и слушали музыку и наверняка еще рассуждали о том, что никто из них не видел леди Риган уже почти неделю. Сулис Мор и северные кланы оставались без управления. Это не могло продолжаться долго. Джал знал, что были посланы курьеры к леди Улле, Хью и Лэхлену, и, хотя он отправил вслед за ними скооров, пока не имел подтверждения, что гонцы убиты. Если курьеры доберутся до их владений, то остается лишь вопросом времени, когда южные кланы выступят против него.Джал вздохнул. Потеря Риган очень рассердила его. Теперь она знает правду о его возможностях и о той угрозе, которую он представляет. Когда Джал вернулся и увидел, что Риган каким-то чудом исчезла, он испытал неожиданное чувство облегчения, что не сможет больше ее мучить. После этого он заморозил город еще раз, чтобы зализать раны и все хорошенько обдумать.Теперь у Джала появились новые враги. Сейчас скооры запугивали Великих, которых было легко убивать. В этом отношении оказался очень полезен Грелл. Сначала, после невероятного побега Риган, Джал решил прогнать демона, но потом унял свой гнев. Просто у Грелла примитивный ум, как у какого-нибудь из его псов. Возможно, Риган или какой-нибудь ее союзник перехитрили его. За последнюю неделю Грелл вызвал из «пустоты» много загадочных и опасных существ с помощью телепатических угроз и обещаний, о которых Джал, к счастью, не знал.Теперь Джал планировал побег в другой мир. Он получит власть и там. Правда, что с ней делать, пока оставалось для него загадкой. Нокс будет очень полезен, он достаточно фанатичен и напуган. Так много возможностей…Джал опять вздохнул.
– Это не может быть Ор Койл.Талискер с изумлением оглядывался по сторонам слезящимися глазами. Тристан не говорил ничего, но видно было, что он потрясен.– Может, что-то случилось с воротами? – предположил Талискер. – Может, тут прошло сто лет или еще что-нибудь…– Не думаю, отец, что скооры живут так долго.Тристан кивнул в сторону обожженных тел чудовищ, лежавших в золе. Что это они – сомнений быть не могло, очертания тел и крыльев были узнаваемы даже в таком состоянии.– Что случилось с Эскариусом? Он обещал ждать, – подумал Талискер вслух.– Кто такой Эскариус?– Волк из клана сидов. Я знаю, о чем ты думаешь, но он дал слово, и у меня нет оснований ему не доверять. Должно быть, что-то случилось… – Тристан чуть не рассмеялся над очевидностью замечания, но обеспокоенное выражение на лице отца остановило его. – Надеюсь, с ним все в порядке, – пробормотал Талискер.– Он не родственник тому Эскариусу, который…– Его сын, – кивнул Талискер. – Но у него свой кодекс чести, Трис. Клан волков верит, что они поступают с честью, – продолжал он, пожав плечами. – Конечно, это спорный вопрос…Трис выглядел так, будто собирается возразить, и Талискер вдруг вспомнил, что его сын обожает обсуждать такие вещи, как этика, мораль и законность. Во всех отношениях, кроме физического состояния, Тристан был рожден для того, чтобы стать правителем Сулис Мора.– Но из-за них были убиты…– Тристан, – мягко перебил его Талискер, – ты видел кого-нибудь, когда мы проходили через ворота?Тристана несколько удивил вопрос отца.– Да… но я не знаю, кто это был. Мне показалось, что это женщина или мужчина, но хрупкого телосложения. – Он хмыкнул, и в тишине сгоревшего леса раздался негромкий, приятный для слуха смешок. – Может быть, нам посчастливилось, и Джал отправился в новый мир?– Она тебе что-нибудь сказала?– Я не уверен… если только не вслух. У меня просто возникло чувство, что она сожалеет о чем-то. Как ты думаешь, кто это был?– Не знаю, – ответил Талискер.Начинался дождь. Большие капли медленно падали на выжженную землю мертвого леса. Талискер прислонился к скале, подставив под дождь ладони и собирая холодные капли, чтобы промыть глаза. Через какое-то время они услышали странный шипящий звук, это усилившийся дождь гасил тлеющую землю. Талискер все еще смотрел вверх на падающие с неба струи дождя, не в силах избавиться от впечатления, что земля вздохнула с облегчением, может быть, потому, что ему удалось вернуть ей Тристана… Он почувствовал желание двигаться, зачарованный простым спокойствием ливня. Но в скором времени Талискер увидел черный силуэт большого сида-орла, приближающегося к ним с запада.– Тристан, посмотри.Орел, казалось, искал их. Во всяком случае, его полет преследовал какую-то цель. Направлялся он к стоявшим камням и, судя по всему, собирался приземлиться на них. Талискер и Тристан стояли, наблюдая за его приближением. Орел опустился на поваленный камень, который когда-то был частью кольца. Талискер подумал, что ему долгое время не приходилось встречаться с сидами, кроме, разве что, Эскариуса. Он вспомнил принца Макпьялуту, Серого Призрака Эскариуса, и тот очень неприятный конфликт, который у них произошел…Как только орел стал светиться – обычное состояние при трансформации животного в человека, – Талискер посмотрел на Тристана. Юноша выпрямился, поправил одежду, не то чтобы приосанился, но, во всяком случае, приготовился к тому, чтобы опять стать правителем. Талискера пронзило чувство гордости и жалости к своему сыну. Он понимал, как трудно придется Тристану, пока он завоюет уважение к себе как к правителю. Как только сид закончил трансформироваться в человека, Талискер сделал шаг назад, чтобы стоять немного позади сына.Перед ними стоял высокий, представительный человек. Он отвесил небольшой поклон Тристану, метнув острый взгляд, не пропускающий ничего, в сторону Талискера.– Приветствую вас, ваше величество, – сказал он, позволив себе осторожную улыбку, как будто это было запрещено.Ответ Тристана прозвучал гораздо теплее.– Принц Текумсех. Как приятно вас видеть.– Кто ваш попутчик? – спросил принц, нахмурившись. Тристан посмотрел на отца, и в этот момент им стало понятно, что возраст Талискера не изменился по возвращении в Сутру.– Это мой отец, Дункан Талискер. Ваши легенды, я уверен, упоминают о нем. Он прошел в другой мир через ворота Фир Крига, чтобы найти меня, когда я потерялся и находился на расстоянии в целый мир от бед своего королевства.Всю официальную речь по поводу своего возвращения Тристан произнес с важностью правителя.Принц Текумсех опять кивнул Талискеру, на сей раз посмотрев на него более внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
«Когда Создатель творил Лизмаир, он пел, танцевал и двигался по пустому пространству земли, ударяя своим копьем. Так появились озера и океаны и все сиды, кроме одного. В бесконечном мраке небес яркая звезда удивилась, увидев мир, сотворенный Создателем. Звезда упала на этот мир и превратилась в существо, которое могло неустанно бежать много миль, прекрасно видеть на большие расстояния. Так первый сид-волк пришел в Лизмаир. Он отличался от других существ, потому что был мудрым созерцателем сотворения мира…» Седая, окровавленная морда Эскариуса Вермеха подергалась во сне, потому что ему снился мамин голос. Ее считали самой красивой волчицей в клане, а отца Эскариуса самым достойным, чтобы завоевать ее сердце. Проснувшись, он решил, что члены его племени очень умны. Они совсем другие, отличаются от остальных обитателей Сутры… Было кое-что, чем клан волков мог гордиться. Например, своим статусом одиночек и очень мудрых существ.Но Эскариус чувствовал беспокойство от этих мыслей и голоса мамы. Она говорила о прошлом. Мифология сидов принадлежала совершенно другому миру… Здесь, в Сутре, их клан уменьшился, преследуемый Риган и Джалом, но все-таки они были разделены с Великими физически и эмоционально различными представлениями о преданности. Хотя с другими сидами у волков существовала некая гармония. Единственным собранием, которое уважали и на которое собирались все без исключения, был Совет, но он не проводился последние пять лет…Эскариус уже не спал, хотя упрямо не хотел открывать глаза, не испытывая желания смотреть на то, что, как он знал, его ожидало. Глубокая складка пролегла по центру его морды до самых глаз. Мысли, хотя и не очень связные, все-таки стремились к выводу, который Эскариус неохотно сделал. Если что-то не предпринять, сиды могут исчезнуть из Сутры навсегда, а Великие будут оплакивать их, хотя не сделали ничего, чтобы остановить этот процесс.Наконец Эскариус открыл глаза. Земля вокруг него была черной и красной. Красной от огня, черной от пепла и разбросанных тел скооров. Дым стелился по выжженной земле всю ночь и теперь повис, будто густой, жирный туман, в нескольких футах над землей. Не было и дуновения свежего ветерка, ничто не двигалось среди строгих силуэтов обнаженных деревьев. На первый взгляд казалось, что вокруг стоит полная тишина, но когда Эскариус прислушался, до него донесся тихий, настойчивый звук, похожий на приглушенный шепот. Он знал, что этот звук производит огонь, коварно путешествующий под землей. Не оставив ничего на мили вокруг на своем пути, огонь жег торф, взрывая поверхность пламенным когтем, поглощая корни и нижние ветви деревьев, попавшихся ему на пути.Волк медленно дышал, стараясь захватывать как можно меньше дыма. Он встал на поверхность гранитной плиты, нагретой подземным огнем, и потянулся, выгнув спину дугой, разминая затекшие мышцы. Спрыгнув на землю, Эскариус почувствовал, как болезненно натянулась кожа вокруг ран на его теле. Больше всего беспокойства доставляла рана на спине, которую нанес оказавшийся более удачливым скоор своим коротким копьем, когда Эскариус одолел его напарника и вырвал из горла кусок отвратительного на вкус мяса. Их оказалось слишком много, чтобы волк смог остановить тварей. В конце концов скооры просто перестали обращать на него внимание и продолжали свой мерзкий полет.Эскариус остановился и посмотрел тоскливым взглядом в том направлении, куда они улетели. Дым действовал на глаза, раздражая их, заставляя слезиться, отчего казалось, что он плачет. Хотя, по правде говоря, на сердце у него было очень тяжело. Впереди, непроницаемый для огня, стоял камень Фир Крига. Над ним вился дым, и первые прикосновения зимнего утра, достигнув желтых клубов, делали их похожими на твердые золотые нити или вьющиеся растения, стремящиеся повалить последние несколько камней. За ними молчаливое зеркало Света Небес было также окутано дымом. Ор Койл, большой лес, покрывавший землю на сотни миль с запада на восток, больше не существовал. Сожженный, изломанный, опустошенный легионами скооров и других странных чудовищ, каких никогда не видели в Сутре. Это была смерть. И сиды, и Великие пребывали в печали. Сомнений быть не могло, неприятности их всех ждали большие.«Где они? – подумал Эскариус. – Где же они?»Он пообещал ждать их возле камней и ждал, но никогда не думал, что это будет так непросто. Подушечкам на его лапах уже было горячо. Сид посмотрел вниз и увидел тоненькие струйки дыма, поднимавшиеся вверх сквозь мех на лапах. Вздохнув, чтобы добавить немного воздуха в свои измученные легкие, Эскариус медленно полез назад, на свою скалу. Усевшись на ней, он задрал морду со слезящимися глазами и завыл. Тоскливый вой разнесся по задымленному пространству. Через несколько минут, почувствовав недостаток воздуха, Эскариус опять лег и уже почти собрался положить голову на лапы, когда его внимание привлекло движение вдалеке.По дымящемуся пространству медленно ехал всадник. Эскариус инстинктивно замер, следя за каждым движением немигающими глазами. Конь, высокий красивый жеребец, явно не хотел идти по сожженному лесу. Даже издалека Эскариус видел, что он двигается осторожно, но часто спотыкается, а всадник не делает попыток направить его. Создавалось впечатление, что человек или ранен, или вообще находится без сознания. Фигура, одетая в тяжелую красную накидку, уже начинавшую дымиться по краю, качалась в седле из стороны в сторону. Каждый раз, когда лошадь спотыкалась, всадник наклонялся то вперед, то назад, то в стороны. Казалось, что только благодаря какому-то чуду всадник еще не свалился в дымящиеся остатки леса.Эскариус Вермех долгое время ничего не делал. Он стоял, припав головой к передним лапам, и тихо рычал. Наконец, когда всадник подъехал ближе, любопытство взяло верх над осторожностью, и сид покинул скалу. Пригнувшись к земле и издавая громкое рычание, волк двинулся вперед.Лошадь остановилась почти в десяти футах от того места, где стоял Эскариус. Оба животных уставились друг на друга. Сид-волк величиной с небольшого пони явно испугал лошадь, и только тот факт, что она уже валилась с ног от усталости, не дал животному помчаться галопом прочь со своей ношей. Вместо этого лошадь стала как вкопанная.Как только Эскариус подошел ближе, чтобы получше разглядеть всадника, тот застонал, неуклюже свалился со спины лошади и теперь лежал в золе. Было совершенно ясно, что, если человек немедленно не встанет, его одежда загорится, но попыток с его стороны заметно не было.Эскариус раздраженно зарычал и трансформировался в человека, чтобы помочь упавшему всаднику. Он быстро подбежал к лежавшему человеку и поднял его на руки, почти уверенный, что тот мертв.Женщина. Эскариус понял это в тот самый момент, когда поднял невесомое тело. Разглядеть ее лицо было невозможно из-за пота и грязи. Эскариус осторожно отнес женщину к своей скале. Потом намочил мягкую салфетку, которую достал из сумки, и протер лицо, положив голову женщины себе на колени. Она практически вся была покрыта засохшей кровью, которая насквозь пропитала тонкое платье. Он три раза мочил салфетку, и каждый раз кровь из глубоких ран на ее лице окрашивала ткань в красный цвет. Эскариусу показалось странным, что тело женщины покрыто россыпью мелких волдырей, иные из которых все еще кровоточили. Он ласково бормотал над незнакомкой, используя язык сидов, словно она была маленьким ребенком, но вдруг резко остановился. Как только ее лицо было очищено от крови и грязи и женщина открыла все еще бессмысленные глаза, он узнал ее.В последний раз, когда он ее видел, эти холодные глаза скользнули по нему, не обратив внимания. Два года назад Эскариус отправился в Сулис Мор, чтобы обменяться новостями с несколькими сидами, с которыми поддерживал отношения. Она ехала верхом рядом с калекой Тристаном в процессии, чтобы зажечь зимние огни. Это была Риган.Эскариус оголил зубы, инстинктивно имитируя оскал волка, которым он так часто теперь бывал. Его рука потянулась к поясу, на котором висел кинжал. Молниеносным движением он занес руку для удара… и остановился.Риган смотрела на него. В ее взгляде не было и тени страха, только печальное понимание.– Продолжай, – прошептала девушка. – Убей меня. Легкая смерть это больше, чем я заслуживаю.Эскариус помедлил. Должна ли смерть на самом деле быть легкой для женщины, которая причинила так много зла? И могли он, сид-волк, решать ее судьбу? Она права в одном, если он убьет ее сейчас, это будет слишком легкой смертью. И сиды, и Великие должны знать о ее уходе, а так казнь будет совершена без свидетелей.– Нет, – пробормотал он угрюмо. – Вы правы, леди. Вашу судьбу должен решать Совет.Риган никак не отреагировала, когда он убрал кинжал. Эскариус дал ей немного воды из своей фляги, а потом девушка уснула или потеряла сознание.
Джал смотрел на замороженный Большой Зал. Если быть честным с самим собой, он поступал не совсем правильно. Но честность не была тем качеством, которое слишком часто его беспокоило. В данном случае Джал сам себя загнал в ловушку, Риган ушла, исчезла из своего собственного каземата неизвестно как. После ее исчезновения, чтобы выиграть время для раздумий, он заморозил крепость еще раз. Была поздняя ночь, и Большой Зал был полон людей, которые пили и слушали музыку и наверняка еще рассуждали о том, что никто из них не видел леди Риган уже почти неделю. Сулис Мор и северные кланы оставались без управления. Это не могло продолжаться долго. Джал знал, что были посланы курьеры к леди Улле, Хью и Лэхлену, и, хотя он отправил вслед за ними скооров, пока не имел подтверждения, что гонцы убиты. Если курьеры доберутся до их владений, то остается лишь вопросом времени, когда южные кланы выступят против него.Джал вздохнул. Потеря Риган очень рассердила его. Теперь она знает правду о его возможностях и о той угрозе, которую он представляет. Когда Джал вернулся и увидел, что Риган каким-то чудом исчезла, он испытал неожиданное чувство облегчения, что не сможет больше ее мучить. После этого он заморозил город еще раз, чтобы зализать раны и все хорошенько обдумать.Теперь у Джала появились новые враги. Сейчас скооры запугивали Великих, которых было легко убивать. В этом отношении оказался очень полезен Грелл. Сначала, после невероятного побега Риган, Джал решил прогнать демона, но потом унял свой гнев. Просто у Грелла примитивный ум, как у какого-нибудь из его псов. Возможно, Риган или какой-нибудь ее союзник перехитрили его. За последнюю неделю Грелл вызвал из «пустоты» много загадочных и опасных существ с помощью телепатических угроз и обещаний, о которых Джал, к счастью, не знал.Теперь Джал планировал побег в другой мир. Он получит власть и там. Правда, что с ней делать, пока оставалось для него загадкой. Нокс будет очень полезен, он достаточно фанатичен и напуган. Так много возможностей…Джал опять вздохнул.
– Это не может быть Ор Койл.Талискер с изумлением оглядывался по сторонам слезящимися глазами. Тристан не говорил ничего, но видно было, что он потрясен.– Может, что-то случилось с воротами? – предположил Талискер. – Может, тут прошло сто лет или еще что-нибудь…– Не думаю, отец, что скооры живут так долго.Тристан кивнул в сторону обожженных тел чудовищ, лежавших в золе. Что это они – сомнений быть не могло, очертания тел и крыльев были узнаваемы даже в таком состоянии.– Что случилось с Эскариусом? Он обещал ждать, – подумал Талискер вслух.– Кто такой Эскариус?– Волк из клана сидов. Я знаю, о чем ты думаешь, но он дал слово, и у меня нет оснований ему не доверять. Должно быть, что-то случилось… – Тристан чуть не рассмеялся над очевидностью замечания, но обеспокоенное выражение на лице отца остановило его. – Надеюсь, с ним все в порядке, – пробормотал Талискер.– Он не родственник тому Эскариусу, который…– Его сын, – кивнул Талискер. – Но у него свой кодекс чести, Трис. Клан волков верит, что они поступают с честью, – продолжал он, пожав плечами. – Конечно, это спорный вопрос…Трис выглядел так, будто собирается возразить, и Талискер вдруг вспомнил, что его сын обожает обсуждать такие вещи, как этика, мораль и законность. Во всех отношениях, кроме физического состояния, Тристан был рожден для того, чтобы стать правителем Сулис Мора.– Но из-за них были убиты…– Тристан, – мягко перебил его Талискер, – ты видел кого-нибудь, когда мы проходили через ворота?Тристана несколько удивил вопрос отца.– Да… но я не знаю, кто это был. Мне показалось, что это женщина или мужчина, но хрупкого телосложения. – Он хмыкнул, и в тишине сгоревшего леса раздался негромкий, приятный для слуха смешок. – Может быть, нам посчастливилось, и Джал отправился в новый мир?– Она тебе что-нибудь сказала?– Я не уверен… если только не вслух. У меня просто возникло чувство, что она сожалеет о чем-то. Как ты думаешь, кто это был?– Не знаю, – ответил Талискер.Начинался дождь. Большие капли медленно падали на выжженную землю мертвого леса. Талискер прислонился к скале, подставив под дождь ладони и собирая холодные капли, чтобы промыть глаза. Через какое-то время они услышали странный шипящий звук, это усилившийся дождь гасил тлеющую землю. Талискер все еще смотрел вверх на падающие с неба струи дождя, не в силах избавиться от впечатления, что земля вздохнула с облегчением, может быть, потому, что ему удалось вернуть ей Тристана… Он почувствовал желание двигаться, зачарованный простым спокойствием ливня. Но в скором времени Талискер увидел черный силуэт большого сида-орла, приближающегося к ним с запада.– Тристан, посмотри.Орел, казалось, искал их. Во всяком случае, его полет преследовал какую-то цель. Направлялся он к стоявшим камням и, судя по всему, собирался приземлиться на них. Талискер и Тристан стояли, наблюдая за его приближением. Орел опустился на поваленный камень, который когда-то был частью кольца. Талискер подумал, что ему долгое время не приходилось встречаться с сидами, кроме, разве что, Эскариуса. Он вспомнил принца Макпьялуту, Серого Призрака Эскариуса, и тот очень неприятный конфликт, который у них произошел…Как только орел стал светиться – обычное состояние при трансформации животного в человека, – Талискер посмотрел на Тристана. Юноша выпрямился, поправил одежду, не то чтобы приосанился, но, во всяком случае, приготовился к тому, чтобы опять стать правителем. Талискера пронзило чувство гордости и жалости к своему сыну. Он понимал, как трудно придется Тристану, пока он завоюет уважение к себе как к правителю. Как только сид закончил трансформироваться в человека, Талискер сделал шаг назад, чтобы стоять немного позади сына.Перед ними стоял высокий, представительный человек. Он отвесил небольшой поклон Тристану, метнув острый взгляд, не пропускающий ничего, в сторону Талискера.– Приветствую вас, ваше величество, – сказал он, позволив себе осторожную улыбку, как будто это было запрещено.Ответ Тристана прозвучал гораздо теплее.– Принц Текумсех. Как приятно вас видеть.– Кто ваш попутчик? – спросил принц, нахмурившись. Тристан посмотрел на отца, и в этот момент им стало понятно, что возраст Талискера не изменился по возвращении в Сутру.– Это мой отец, Дункан Талискер. Ваши легенды, я уверен, упоминают о нем. Он прошел в другой мир через ворота Фир Крига, чтобы найти меня, когда я потерялся и находился на расстоянии в целый мир от бед своего королевства.Всю официальную речь по поводу своего возвращения Тристан произнес с важностью правителя.Принц Текумсех опять кивнул Талискеру, на сей раз посмотрев на него более внимательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46