Ни звука.
Судя по всему, путник тоже остановился, ожидая Дьюранда за деревом.
Дьюранд не желал ждать сложа руки и трястись. Издав рык, он вогнал шпоры коню в бока, и тишину снова разорвал цокот копыт. Одним рывком всадник обогнул дерево и вырвался на Кольскую равнину. Вдалеке виднелись горы, а пустая дорога поднималась вверх к старому городу, расположенному между двух скал, и на пол-лиги не было видно ни единой живой души и ни канавы, ни стога, где можно было бы найти укрытие от меча Дьюранда.
Дьюранд снова пришпорил коня и понёсся вперёд.
Глава 2
Дома!
Брэг принёс своего седока прямо к воротам замка.
В темноте казалось, что крепость, где появился на свет Дьюранд, была воздвигнута безумцем. Древние построили замок на утёсе, зажатом между двумя скалами. Замок должен был охранять перевал, по которому сейчас редко кто ходил. В этом замке Дьюранд, отправившись в Акконель, оставил всех своих родных и близких.
От мысли, что сейчас он увидит тех, кто был ему так дорог, Дьюранду стало не по себе. Буркнув что-то под нос, он тронул поводья коня. Внизу, в долине, раскинулась деревня, теплящаяся мириадами огней, из распахнутых окон доносились обрывки разговоров. Какой же маленькой она теперь казалась после стольких лет! Дьюранд поймал себя на том, что нежно гладит перевитые плющом шероховатые камни, из которых был сложен замок. Сам того не замечая, он добрался до крепостной стены.
Глубоко вдохнув, Дьюранд въехал в раскрытые ворота и оказался во внутреннем дворе, мощённом перемазанными грязью каменными плитами.
Во дворе не было ни единой живой души, однако до Дьюранда доносились голоса из покоев замка: добрая сотня людей резалась в карты и кости. Двор освещали отблески света, падающего из открытых окон.
— Дом, — медленно произнёс Дьюранд, словно смакуя прозвучавшее слово.
Он спешился и, взяв под уздцы Брэга, повёл его прочь с холода в конюшни, из которых тянуло влагой и теплом. Над дверями висел герб их семьи, на котором были изображены головы трех оленей: две — сверху, третья — чуть ниже. Дьюранд, плеснув на коня водой, принялся растирать его. От удовольствия Брэг задрал голову и тихонько заржал. Дьюранд усмехнулся и, потрепав коня по гриве, развернулся и направился в трапезную.
До трапезной он добрался быстро, но у самой дери, откуда до него доносились весёлые голоса и смех, замер. Его никто не ждёт. Он словно привидение. Призрак, которому никак не обрести покоя.
Дьюранд потянул на себя дверь. Пахнуло тёплым воздухом. Несколько мгновений он оставался незамеченным, а пир шёл своим чередом.
Он увидел вассалов барона Хрока, которые, развалясь, сидели в трапезной, где прошло его детство. Женщины о чем-то судачили в кружочке. Лица блестели от жира. Кого-то он узнал сразу, кого-то — нет. Пара уставших слуг разбирали стол, пытаясь снять столешницу, собаки грызли объедки, а скальд наигрывал на лютне балладу.
Дьюранд сделал шаг вперёд.
Пальцы скальда замерли на струнах, люди в трапезной подняли головы. Вид у скальда был такой, словно ему со всего размаха заехали дубиной по голове.
— Дьюранд, — ахнул черноволосый мужчина, словно не веря собственным глазам. Лицо было лишь смутно знакомым, но Дьюранд сразу узнал голос. Черноволосый был его братом по имени Хатчин. Взгляды всех присутствующих уставились на Дьюранда, и мать, которая неожиданно показалось Дьюранду маленькой и постаревший, поднялась, едва слышно вздохнув:
— Дьюранд, — казалось, от её широкой улыбки стало светлей.
Повсюду — улыбки, отовсюду — тосты, одно блюдо сменяло другое, вино вновь и вновь наполняло бокалы. Когда шёл уже пятый час пира, Дьюранд обнаружил, что бредёт во тьме коридоров отцовского замка в поисках уборной. Он выпил немало вина и до отвала наелся дичи. Дьюранд выдохнул облачко пара, осознавая, что на его лице блуждает улыбка. Он был со своими. Он был дома. Здесь ему и место.
Дьюранд был уверен, что уборная где-то впереди, дальше по коридору.
Он завернул за угол и шагнул во тьму комнаты, которая, как он считал, и была тем местом, которое он искал. В нос ударила вонь, смешанная с запахом болотной мяты. Так и есть — уборная. Звякнули ножны. Дьюранд почувствовал леденящий холод, идущий от мяты, и ему захотелось поскорее вернуться в тепло, туда, где горит очаг.
Оправившись, Дьюранд плеснул в отверстие воду и вышел из уборной.
Народ в трапезной вёл неспешную беседу. Трапеза подошла к концу, и слуги вновь принялись разбирать столы. Дьюранд шёл по коридору на ощупь. Касаясь стен и позевывая, он размышлял о том, что дурное знамение, увиденное им с сэром Киреном в лесу, осталось всего лишь знамением.
Темноту коридора перечеркнула полоска лунного света. Дьюранд подошёл к окну и посмотрел вдаль, устремив взгляд туда, где за рядами деревенских домов стоял старый вяз у Эльмского перепутья.
Дьюранд оторвался от окна и спустился в трапезную, где Хатчин лавировал в лабиринте столов и стульев с двумя чашками в руках. Дьюранд отличался от Хатчина более плотным сложением, и все же братья были похожи: чёрные волосы, тёмные брови, голубые глаза, квадратные челюсти. Однако, казалось, что скульптор, ваявший Хатчина, подошёл к своей работе тщательнее и аккуратнее.
— Держи, — сказал Хатчин, сунув Дьюранду чашку, — осторожнее — горячо.
На другом конце трапезной скальд наконец-то допел балладу.
Дьюранд глотнул из чашки. Действительно горячо. Горячо и сладко.
— Я все думал, куда ты делся, — сказал Хатчин, окидывая взглядом соломенные тюфяки, дремлющих рыцарей и их жён. Помнишь сержантов Гирата и Ламиса? Сыновья дворецких. Они кидали ножи на деньги. И знаешь куда? Прямо в резные доски, над которыми потрудилась матушка. Она их чуть в клочки не разорвала. Слушай, надо подумать, куда тебя спать уложить.
— Да мне и здесь вместе с остальными неплохо. Я привык.
— Я уж думаю, соломенный матрац куда как лучше холодной земли и камней, на которых тебе приходилось спать последние несколько дней.
— Да и крыша над головой будет, — улыбнулся Дьюранд.
Двое молодых слуг, зевая, пытались снять с козёл тяжёлую столешницу. Дьюранд резко повернулся в их сторону, и спустя мгновение братья приняли столешницу из натруженных рук.
— Ну и куда её нести? — спросил Дьюранд.
На секунду замявшись, один из слуг набрался храбрости и показал на дверь, ведущую в подвал.
— Беритесь за козлы, — бросил Дьюранд, — посмотрим, кто доберётся до подвала быстрее.
Парочка резво бросилась к козлам. Вряд ли они стали бы двигаться быстрее, если бы Дьюранд накричал на них.
— Матушка была рада наконец-то увидеть тебя, — выдавил Хатчин, когда братья, пыхтя, волокли столешницу по трапезной. — Твой приезд был такой неожиданностью. — Хатчин остановился, чтобы перевести дыхание.
— А вы что делаете? Вы что не знаете, куда это нести? Вам что, за это платят? — раздался голос леди Коль.
— Это я предложил помочь слугам, — признался Дьюранд.
— Как ты себя чувствуешь, матушка? — спросил Хатчин.
— Ты пьян, — ответила она.
— И все же, матушка, — произнёс Дьюранд.
Выдвинув вперёд подбородок, она наградила обоих братьев долгим взглядом и наконец произнесла:
— Со мной все хорошо. Дела на сегодня закончены, и это — тоже неплохо. Дьюранд, я так рада, что ты вернулся. Как тебе пир?
— Он был великолепен, матушка.
— Что ж, надеюсь, тебе удалось перехватить горячей еды. Когда ты вошёл, ты был похож на утопленника.
— Я уже согрелся.
Судя по вздувшимся венам на шее Хатчина, он держал столешницу уже из последних сил.
— Приятно слышать, — кивнула мать. — Отец доволен, что ты приехал.
— Рад это слышать, матушка.
— Ты так вырос — глазам поверить не могу. Стал большим, как отец. Даже больше.
— Больше — не знаю, но во всяком случае длиннее, — качнул головой Дьюранд.
Хатчин вперил взгляд в потолок, словно ожидая помощи свыше.
— Я так рада, что ты вернулся, — мать коснулась его руки. Вокруг разбирали столы и расстилали тюфяки. Туда-сюда сновали слуги.
Мать задумалась и не заметила, как Хатчин в отчаянии посмотрел на тяжёлую столешницу.
— Им нужны твои наставления, — Дьюранд кивнул на слуг.
— Ты прав, — кивнула мать и, повернувшись, принялась отдавать распоряжения слугам, раскладывающим тюфяки.
— Господи, Дьюранд, — выдохнул Хатчин, — давай скорее отнесём эту чёртову столешницу.
Они стащили её вниз по ступенькам и поставили среди точно таких же столешниц и бочек.
Когда с работой было покончено, братья поднялись в трапезную. Хатчин хлопнул в ладоши и весело посмотрел на Дьюранда.
— Ты, должно быть, совсем без сил.
Несколько людей все ещё возилось с тюфяками.
— Можно? — спросил Дьюранд одного из людей, опускаясь на голый пол.
Братья сели на пол, скрестив ноги, и Дьюранд принялся развязывать перемазанные грязью кожаные шнурки — местами твёрдые, как воск, местами мягкие, словно тесто. Рядом с братьями устраивались на ночлег вассалы и гости отца.
— Я говорил с отцом, — доверительно сообщил Хатчин. — В этом году мы собрали богатый урожай, так что тебе на все хватит денег. Тебя ждёт настоящее посвящение в рыцари. Только представь, меня посвящали здесь, в горах, а тебя посвятят в рыцари в Акконеле в присутствии герцога, приедет сам Сильвемер, командор тысячи кораблей.
— Будет просто здорово, — ответил Дьюранд, сосредоточившись на сапоге, который от высохшей грязи стал твёрдым, как глиняный горшок. — Только я, герцог и черт знает сколько ещё оруженосцев, ожидающих посвящения.
— Завидую я тебе.
— Тебя посвящали в рыцари в Блэкруте, а он древнее, — задумчиво произнёс Дьюранд.
Хатчин рассмеялся:
— Знаешь, я скучал по тебе. Ты хотя и младше, а всегда был умнее. В переделки попадали мы из-за меня, а выкручивались благодаря тебе. Сколько тебя помню, ты вечно бы мрачным. Эдакий бутуз на кривых ножках. И вот ты вернулся.
— Точно, — Дьюранд улыбнулся. Ещё одна поездка в Акконель, и он снова вернётся сюда ждать наследства. Может быть, если между королём и властителями Гейтанских перевалов снова вспыхнет давнишняя вражда, Дьюранд вместе с Оссериком отправятся на войну.
Слуги тушили факелы.
— Ладно, — сказал Хатчин, — желаю тебе спокойной ночи. — Он хлопнул Дьюранда по плечу. — Представляешь, как я рад твоему приезду? Представляешь?
Дьюранд, улыбнувшись, кивнул.
— Вот и славно, — бросил Хатчин, уходя.
Дьюранд повернулся на бок. Великий план отца: посвящение в рыцари, воспитание в замке герцога, — все это было звеньями одной цепи, звеньями, идеально подходившими друг к другу. Он закрыл глаза.
— Вы хорошо устроились, милорд?
Дьюранд приоткрыл глаза и увидел, что к нему обращается простолюдин — скальд с живыми карими глазами и сломанным носом, обосновавшийся возле него.
— Да, приятель. Более или менее.
— Прошу прощения, — скальд весело улыбнулся, продемонстрировав поредевшие зубы. — Дурная привычка, вечно повсюду сую свой нос. Кстати, меня зовут Гермунд.
— Ага. Про нос я понял.
С этими словами Дьюранд закрыл глаза и провалился в сон. Ему не мешали ни храп, ни приглушённое рычание собак, ни стоны занимавшихся любовью.
Он проснулся затемно, удивляясь, что не проспал до полудня.
Сквозь щели и окна с улицы тянуло холодом, и, если бы не храп, стоявший в трапезной, Дьюранду могло показаться, что он спит под открытым небом. Он пошевелился. Кружась, поднялись в воздух комары. Дьюранд почувствовал, что его изрядно покусали. Однако он далеко не первый раз спал, расположившись на тюфяке, расстеленном на полу, и укусы комаров были ему не в диковинку.
Он задумался над тем, что же его разбудило.
Где-то вдалеке раздался стук. Наверное, кто-то ещё проснулся. Дьюранд приподнялся на локтях, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.
Рядом с ним на стене пролегала полоска лунного света. Дьюранд сунул руку в эту полоску, неожиданно поняв, что камень, на который падал луч света, огромен — в рост человека. Он вспомнил, как мать ему рассказывала про Сынов Атти, воздвигнувших эту крепость. Сначала они построили колодец, оградив его огромными камнями. Мать показала именно на этот камень!
Как удивительно — чего только не вспомнишь.
— Тук! — снова раздалось в спящем замке. Звук доносился откуда-то издалека. И снова:
— Тук!
Лунный свет заиграл, словно некий великан пытался поймать его руками.
Дьюранд выскользнул из-под одеяла и кинулся к окну. Перед тем как луна окончательно скрылась за облаками, Дьюранд успел увидеть посеребрённые светом каменные плиты и фигуру человека у колодца. В руках человек сжимал посох.
— Тук! — опустил он посох.
Голова человека стала медленно поворачиваться. Дьюранд отскочил от окна, успев заметить краем глаза, что человек бородат. Стояла Ночь Странника. Когда луна вновь показалась из-за облаков, Дьюранд опять глянул во двор и обнаружил, что там никого нет.
Дьюранд выругался под нос. Что же, в самом деле, происходит?
Босой, он кинулся из трапезной с обнажённым мечом и побежал во внутренний двор. Дверь сменяла дверь, арка — арку, — никого. Дьюранд внимательно осмотрел каменные плиты двора, но обнаружил лишь следы, которые оставил сам, когда въехал в замок.
Бесплотная тень — и та оставила бы след!
Изо рта Дьюранда шёл пар, медленно тающий в недвижимом воздухе.
На следующий день Дьюранд притих и ждал. Он старался не выдать волнения, когда вместе с остальными возносил утром благодарственную молитву и усаживался за трапезу. Он знал, что знамения, явленные ему, должны сбыться.
Аттийцы понимают, что значит слово «рок».
После полудня мимо Дьюранда пробежал молодой парень, направляясь к покоям барона.
— Кто это был? Сын привратника? — поинтересовался кто-то.
Дьюранд окинул взглядом лица, на которых застыло любопытство, и неожиданно подумал, что все рыцари его отца похожи друг да друга, как двоюродные братья. Прежде он никогда ничего подобного не замечал.
Через несколько секунд парень появился снова, но на этот раз вслед за ним бежали двое мальчишек-слуг.
Дьюранд открыл ставни. Возле колодца стояли четыре лошади. Дьюранд узнал среди них коня сэра Кирена и клячу, на которую рыцарь взвалил поклажу. Двух других коней Дьюранд видел впервые. Кони были осёдланы и готовы отправиться в путь. Один из коней казался горячим и своенравным, а другой — старым: ему было никак не меньше двадцати лет.
Скальд молча вскочил на каменную скамью и выглянул во двор:
— Приехал Лис? Погоди… Чьи же это лошади?
По обеим сторонам залы двери резко распахнулись, отправив гулять по замку гулкое эхо. В залу вышел отец Дьюранда, а с лестницы, спускающейся во двор, раздались тяжёлые шаги. Наконец в зал шагнул седовласый человек, на лице которого блуждала мечтательная улыбка — это был Оссерик — владелец Грейвенхольма. Дьюранд с трудом его узнал. Прошедшие двадцать лет изменили его до неузнаваемости, осветив лицо полубезумной блуждающей улыбкой.
— Доброе утро, Оссерик, — произнесла мать Дьюранда, прервав затянувшееся молчание.
— Воистину, — согласился старик. — Воистину так. Поглядите, кого я привёл. — Показался Кирен, который, оглянувшись в пол-оборота, произнёс:
— Ступай же. Смелее.
В залу вошёл высокий русоволосый незнакомец с обветренным лицом. Ножны, в которых незнакомец хранил свой меч, казались ещё более ветхими, чем башмаки Дьюранда.
Дьюранд понял, что знамения были ниспосланы не зря.
— Он не утонул.
Где-то под ухом скальд что-то недовольно пробубнил о чудесной балладе, которая теперь катится коту под хвост.
— Он вернулся! — громко произнёс Оссерик, улыбаясь сквозь слезы.
Дьюранд понял, что его мечтам не суждено сбыться. А люди вокруг кричали от радости.
Вскоре во всем баронстве зазвонили колокола.
Дьюранд сидел за молитвой, а потом и за обеденным столом в самом мрачном настроении. В голову не приходило ни единой мысли. Долгие годы он шёл к цели, у него было будущее. Он служил четырнадцать лет — сначала пажом, потом оруженосцем. Он не понаслышке знал, что такое побои, — у него было даже несколько переломов. Однако он всегда знал, что в конце пути его ждёт рыцарство.
Во главе стола под своим гербом сидел барон со старшим сыном. Дьюранд заметил, что его брат бледен как мел. Барон на мгновение встретился глазами с Дьюрандом и отвёл взгляд.
Когда человека вышибают из седла, он, перед тем как попытаться встать, должен немного отлежаться. Потом, когда проходит первый шок, он может сплюнуть грязь, попавшую в рот и, приподнявшись, осмотреться. Дьюранд все это великолепно осознавал. Теперь он должен понять, переживёт ли такой удар. Может, его просто оглушили? Надо хорошенько подумать.
Вначале в голову лез всякий вздор. Он слишком сроднился с мыслью о том, что Грейвенхольм достанется ему. Никаких других владений, которые он мог бы унаследовать, у его отца нет. Четырнадцать лет пошли насмарку. Дьюранд глубоко вздохнул и обратил взгляд на сидевших во главе стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53