— Мамуля была права, для начала достаточно будет кухонного комбайна. А духи подарим ближе к концу четверти».— Предупреждаю: у меня не забалуешься, — приглядывалась к новому классу, пристреливалась из-под высокой брови Вера Кирилловна. — Смиритесь с тем, что правила русского языка всем придётся выучить наизусть.«Да, нелегко будет пройти через Ворота Плазмы. Очков-то я набрал немного на третьем уровне, а с одним гранатомётом не раскидать этих гоблинов», — думал юный компьютерный гений Макс Теплицын. Он подсчитывал уже, сколько скучных минут остаётся потерпеть до конца занятий, чтобы вернуться к оставленной с вечера игре.— Первый день учебного года называется Днём знаний. Как вы думаете, о каких знаниях идёт речь?«Пахмага хач даджах кашкарыкан», — в ответ подумал с задней парты серо-рыжий и ушастый Рустам.— Давайте подумаем, какие вообще знания нужны современному человеку? Без чего ему нельзя жить на свете?Надинька Еропкина и Нелечка Буборц одновременно подлетели над партами на полметра, выбрасывая жадные ручки к потолку. Обе знали правильный ответ, но — внезапно распахнулась дверь, и…Влетела сама директриса. Признаться, такое бывало нечасто. Все догадались, что случилось нечто выдающееся.— Дети! — почти крикнула она с порога, радостно размахивая длинными малахитовыми серёжками в ушах. — У меня фантастическая новость! Сегодня к нам приехал наш бывший ученик, а теперь выпускник знаменитой мерлинской школы волшебства Лёня Рябиновский!Класс замер. Педагогическое лицо серо-фиолетовой коряги не повело бровью.«Гм, — ёкнуло сердечко Надечки Еропкиной, — а ведь наша новая классная просто в шоке. Или мне показалось?»— Вера Кирилловна, — директриса чинно оборотилась к классной даме. — Простите, я вынуждена прервать ваш урок. Лёня Рябиновский сегодня утром прилетел из Шотландии. У него всего несколько часов в Москве, и сегодня же он вылетает в Петербург. Лёня расскажет об удивительной школе магии, в которой все дети, разумеется, мечтают учиться. Вот такой замечательный подарок мы получили ко Дню знаний — рассказ о легендарной академии Мерлина!Из коридора донёсся некий шум — словно обрывки музыки, потом что-то защёлкало…— Ах, он идёт! Дети, внимание! — директриса обвела класс горячим умоляющим взглядом. — Будьте умницами, слушайте внимательно, задавайте вопросы. А теперь позвольте представить нашего гостя…По классу пронёсся восторженный ветерок…— Магистр современного волшебства, выпускник факультета Моргнетиль… Леонард Рябиновский!В коридоре раздался вкусный, грохочущий звук, и в дверь повалили клубы розоватого дыма.— Ура! Первый раз увижу настоящего волшебника! — обрадовалась Надинька Еропкина, и солнечный хвостик у неё на макушке внимательно вздыбился.Первой в класс вошла густая и яркая тень колдуна. Послышался треск, похожий на разряд маленькой молнии, — по стенам блеснула голубая тень…— Во. Типа крутой визард Волшебник, мудрец (англ. wizard).
, — хмыкнул Макс Теплицын.— Ах, какой мальчик! — простонала Нелечка Буборц и, обернувшись к соседке по парте, прошептала: «Ну посмотри, ведь на Дэвида Копперфильда похож!»— Ты что, совсем! На Киркорова! — жарко возразила соседка Фаечка Касимова, тоже хорошистка.Изящный юноша Леонард вошёл как влетел на гребне чёрной волны клубящегося плаща, щедро разбрасывая улыбки, и сразу показалось, что всё помещение он наполнил собою — удивительным запахом восточных курений, блеском глаз и влажных чёрных кудряшек над смуглым лбом, совершенно лишённым подростковых прыщей.— Хай, детишки, всем приветик, — мерцая глазами, заговорил юный волшебник. — Меня зовут Лео. Сразу спрошу о главном. Вы… вы верите в чудеса?!Надинька Еропкина хотела крикнуть «да!», но вовремя вспомнила, что находится на уроке и нужно сначала поднять руку. К сожалению, пока она тянула руку, добрый десяток голосов, опережая её, хором заверил загадочного и восхитительного гостя, что просто обожает чудеса.— Вы любите чудеса?— Да-а!— Вы мечтаете о чудесах?— Да-а…— Тогда я подарю вам кусочек чуда, — юный волшебник, пересыпая по плечам чёрные ворохи влажных кудрей, грациозно повёл волшебной палочкой.— Абсолютное внимание! Совершенно бесплатное чудо! Только в честь Дня знаний!Резко и красиво обернувшись к окну (чёрный плащ прогудел, хлопнул, кто-то из девочек слабо пискнул), молодой маг выбросил руку с палочкой в направлении учительского стола.«Неужели правда чудо?!» — изумилась Надинька, привставая, чтобы лучше видеть…Хлоп!Молния точно фотовспышка — на миг все ослепли. Кто-то из детей впоследствии утверждал, будто заметил, как из кончика волшебной палочки ударил зелёный луч и поразил пучок гладиолусов на столе у классной дамы. Вмиг гладиолусы из пошло-розовых и наивно-алых сделались… бриллиантовыми! Облако мерцающих искр одело цветы густой кристаллической наледью, будто хрустальными колючками обросли листочки, стебли, лепестки… Букет превратился в фантастическую искрящуюся статуэтку…— Вау! — выдохнула Нелечка Буборц.— Фан-тастика… — чуть заикаясь, картинно развела руками директриса.— Господи помилуй, что за чертовщинка? — повела бровью классная Вера Кирилловна, однако реплика прозвучала так тихо, что расслышала только внимательная Надинька Еропкина. Юный маг неуловимо поморщился в сторону учительницы — но через секунду снова сахарно улыбнулся детям:— Вот такие подарки делаем мы, добрые маги. Волшебство — это светлая, творческая сила, ребята. Оно помогает людям.Магический юноша отступил на шаг, присел на краешек учительского стола и продолжал так же ласково, чуть задумчиво:— Ведьмы, колдуны, чародеи — очень искренние, избранные люди. Природа одарила их удивительными способностями. Во всём мире светлые колдуны служат идеалам свободы, справедливости.Тут голос Леонарда несколько споткнулся, ибо прямо перед ним в воздух взлетела тонкая ручка в чёрном рукавчике с кружевным манжетиком.— Да, девочка. Какой у тебя вопрос?— Простите… — Надинька от волнения залилась кисельным румянцем. — А мне дедушка рассказывал, что ведьмы намеренно вредят людям и животным… Насылают порчу, например.— Много лет на волшебников злобно клеветали церковники, — серьёзно и строго ответил Рябиновский. — Ханжи и косные святоши мешали волшебникам открыто творить добро. Несчастных чародеев преследовали. Иногда их даже сжигали.— Да-да, это было ужасно, — шёпотом подтвердила директриса, словно сама видела, как сжигали несчастных чародеев. — Ах, Леонард… продолжайте, продолжайте!— К счастью, в современном цивилизованном мире светлая сущность волшебства уже доказана, — улыбнулся Рябиновский, не спеша засовывая волшебную палочку обратно в рукав. — Теперь колдовство открыто служит прогрессу. К примеру, вот уже несколько лет действует Международная академия Мерлина, из которой я только что приехал, чтобы встретиться с вами.Надинька ещё раз решилась поднять тоненькую загорелую руку:— Простите, можно ещё вопрос? В этой школе можно обучиться на волшебника? А девочек туда принимают?— В нашей академии даже первоклассницы умеют творить простенькие чудеса — такие, как с этим прекрасным цветком. Надеюсь, вам понравилось…Раздались сладкие аплодисменты.— О да, потрясающе, — шептала Нелечка Фаечке.— Он просто душка, — вздыхала Фаечка Нелечке.— Клёво! — хмыкнул Паша Гэг. — А слабо училку так же остекленить?— Благодарю, благодарю. Мне не составило труда совершить это простенькое чудо, — рассмеялся Лео с лёгким поклоном. Он поднял сияющее лицо и вдруг наглухо погасил улыбку. Все увидели, что серьёзность ему тоже к лицу:— Гораздо сложнее сделать то, чему учат в старших классах школы Мерлина. Есть сложные чудеса, требующие полного сосредоточения сил волшебника. Хотите, я покажу вам одно довольно сложное чудо?— Да-а… — протянул класс.— Оно называется «Сотворение Синей птицы». Вы слышали про Синюю птицу?— Да! Нет! Да! — хором закричали дети.— Синюю птицу может увидеть только правдивый, честный человек. А врунишки никогда не смогут увидеть волшебную птицу. Для них она остаётся невидимкой.Класс притих, напряжённо соображая. Кто-то, видимо, наскоро прикидывал процент вранья в собственных высказываниях.— Не боитесь? — медленно спросил Лео, и детям показалось, что в классе немного стемнело. — Тогда… слушайте и смотрите внимательно.Он взмахнул широким клубящимся рукавом, чёрно-синяя искристая ткань накрыла переднюю парту и вдруг — ах! Юный маг вскинул руку вместе с мрачным бархатом рукава… На парте невесть откуда возникла золочёная клетка — для маленькой птички, не крупнее синицы. Клеточка была пуста.— Итак, полное внимание… — прошипел Рябиновский, страшно ворочая почернелыми очами. — Я начинаю колдовать. И вы… должны помогать! Закройте глаза и начинайте изо всех сил мысленно повторять: «Лео, помоги нам увидеть птицу»! Вы поняли? Вы согласны?Школьники испуганно закивали. Вера Кирилловна немного побледнела и сделала шаг вперёд — но тут же напоролась на взгляд директрисы, будто на острую невидимую рогатину.— Вы должны захотеть Синюю птицу, пожелать сердцем! Снова и снова мысленно просите меня об этом, — продолжал Рябиновский, медленно доставая из рукава волшебную палочку, точно спрятанный до времени кинжал. — И затем. Внимание. Тишина! Когда я скажу волшебный код-символ — слово «Маккрараршкаш», вы откроете глаза и — если вы достойны увидеть в этой клетке Синюю птицу, вы её увидите. Но помните: для врунишек и лгунов птица останется невидимой! С усилием, побледнев от душевного напряжения, юный волшебник магическим жезлом прочертил в воздухе перед классом неведомую, но страшноватую завитушку.— Итак… закрываем глаза… Начали.Дети закрыли глаза, и вдруг послышалась тихая музыка, как будто струны басовито рокочут.— Что бы ни случилось, не открывайте глаза! — тихо рычал Рябиновский. И вдруг, совсем неожиданно:… Бах!Оглушительно бахнуло, в переднем ряду снова истошно, но как-то радостно взвизгнула девочка, судя по голосу, Нелечка Буборц.— Не раскрывать глаз! — прорычал колдун. — Я продолжаю вызывать птицу… Три-два-раз… орнитофилус тоталис… медиоптерикс магиструс…И вдруг — страшноватое, мохнатое: «Маккрараршкаш!» Класс прозрел. Воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели туда, где на жёлтой плоскости передней парты тускло поблескивало золото маленькой клетки, а в ней…— Ах, какая прелесть! — прозвучал в тупой тишине голосок Нелечки Буборц. Девочка задыхалась от восторга. — Вау, какие перышки… Небесного, небесного цвета!— Просто поразительно… — директриса Нонна Семёновна сложила ладони и, подступив на шаг, согнулась над клеткой, точно над колыбелью. — Кто бы мог подумать! Вот уж настоящее чудо… А какие забавные лапки, коготки! А клювик какой изящный… Лёнечка, ты просто волшебник!— Ну… птица, ну синеватая немного, — Фая Касимова сморщила носик. — Вот хвост красивый, а так ничего особенного.Леонардик, бледный, с огромными почерневшими от волнения глазами, порывисто подскочил ближе:— Что?! Вы видите, видите её, да?! — радостно зашептал он, прыгая взглядом по детским лицам. — Значит, здесь, в этом классе, есть честные, правдивые дети… В наше время это такая редкость! Вы все видите птицу?! Какое счастье! Вы не поверите, ведь иногда встречаются такие, кому клетка кажется совершенно пустой!— Гхм, — выразительно кашлянула классная руководительница. Директриса снизу вверх, из полуприседа, вонзила в классную административный взгляд.— Так вот она какая, Синяя птица! — восторженно качнулись малахитовые серьги. И тут же голос директрисы брякнул строго:— Надеюсь, среди учащихся нашей школы нет маленьких врунишек? Надеюсь, все видят эту прекрасную, благородную птицу?!— Да, ё-моё, где ваша птичка-то? Обещали птичку, и чё? — недовольно поинтересовался толстый Вова Пыхтяев, главный тугодум в классе.— Пыха, ты чё? — зашикали с соседних парт.— Так. Пыхтяев, ты хочешь сказать, что не видишь никакой птицы? — угрожающе медленно поинтересовалась директриса. — То есть, по-твоему, клетка пуста?— Эм-м, — промычал Пыха. Тут он получил информативный сигнал в рёбра от Паши Гэга и поспешно выдохнул: — О! вижу, теперь вижу! Вот только что появилась. Возникла птичка, ага. Краси-ивая такая, зелёная вся, с ног до головы, как огурец.— Пыхтяев! — устало склонилась голова директрисы.— А чё сразу Пыхтяев? Чё я опять не так сказал? Ну не огурец, ну как это… как киви.— Пыхтяев. Ты хотел сказать, что птица не зелёная, а…— Ну это… я хотел сказать… зеленовато-синеватая. Цвета морской волны!— Вот-вот, Пыхтяев. Учись отвечать грамотно.Нонна Семёновна уже раскрыла рот, чтобы произнести сердечную благодарность юному волшебнику Рябиновскому за замечательные чудеса и призвать детей к заключительным, переходящим в овацию аплодисментам, как вдруг…Ага. Возникли проблемы. Директриса поморщилась на тоненькую категоричную ручку, взлетевшую с первой парты третьего ряда. Опять эта морковка из грядки выскакивает…Отличница, прилежная ученица, активистка, разрядница по художественной гимнастике, несносная выскочка Надя Еропкина по прозвищу Морковка тянула руку с самым серьёзным выражением серо-голубых глаз. Белобрысый хвостик на макушке торчал несгибаемо, как рыцарский плюмаж.Нонна Семёновна сделала вид, что не замечает торчащей руки. Однако… внезапно раздался нержавеющий голос классной Веры Кирилловны, прежде молчавшей, как ледяная рыба, а теперь внезапно и некстати оживившейся:— Да-да, девочка на первой парте. Какой у тебя вопрос?— Простите, пожалуйста, я хотела спросить, если можно… А где находится птичка?У проклятой Морковки был самый проклятый на свете голос. Это был голос наивной, воинствующей справедливости.Снова стало тихо. Класс напрягся. Стойкая оловянная Морковка была на особом счету.— Ну что же ты, Надюша, — Нонна Семёновна ласково растянула тёмные, черничные губы.— Если тебе плохо видно, подойди, пожалуйста, поближе.— Ой, что Вы, Нонна Семёновна, у меня отличное зрение! — поспешно и радостно заверил белобрысый плюмаж. — Я вижу, что птички в клетке вовсе нет, и просто хотела узнать… Может быть, она куда-нибудь вылетела, а я просто не заметила? Может быть, она с голубыми занавесками сливается?Нонна Семёновна потемнела лицом. По классу пополз липкий шепоток.И тут — юный волшебник Рябиновский сделал несколько лёгких, танцующих шагов и, задевая краями плаща Нонну Семёновну, вплотную приблизился к торчащей из-за парты Еропкиной.Рябиновский сладко улыбнулся.— Ну вот, друзья, — радостно и с каким-то облегчением волшебник развёл руками, потом обвёл класс каким-то почти задушевным взглядом и снова с размаху опустил сожалеющие глаза на светлую Надинькину макушку:— Мы нашли девочку, которая не видит птички!Рябиновский ласково погладил Еропкину по голове, и ошарашенной Надиньке показалось, будто на темя вылили стакан ледяной воды:— Гм, теперь мы знаем, кто главный врунишка в классе. Класс взорвался радостным ржанием.— Еропкина! — икал Коля Бублин. — Свистулька!— Морковка! Воображуля! Завирушка!— Кто бы мог подумать! — громко удивлялась Нелечка Буборц. — А ещё отличница!— Ах, я всегда это знала, всегда, — кивала Фаечка Касимова. — Я знала, что не надо с ней водиться.Маленькая прозрачная капелька упала на тетрадный лист и испортила такую красивую надпись про первое сентября. Глава 3.Заклятье доброго колдуна Кто он таков — никто не знал.Но уже он протанцевал на славу козачка и уже успел насмешить обступившую его толпу.Когда же есаул поднял иконы, вдруг всё лицо его переменилось: нос вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зелёные очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копьё, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся горб, и стал козак — старик. Н. В. Гоголь. Страшная месть Надинька перестала реветь в середине второго урока. Первую половину третьего провела в кабинете директрисы, где её пытались утешить лично Нонна Семёновна, затем завуч Ксения Полуэктовна (по прозвищу Бензопила) и преподавательница музыки Раиса Радиковна (по прозвищу Гамма-Радиация). Затем багровая от стыда, шарахающаяся от взглядов встречных старшеклассниц Морковка была препровождена в методкабинет английского, где затихла под грузом упражнений по грамматике. Четвёртый и пятый уроки просидела на алгебре, неотрывно глядя на царапинку на парте, и, наконец, сбежала с классного часа — в каморку под лестницу, где уже совершенно безудержно расплакалась, заливая слезами передник на груди старенькой уборщицы Марьи Степановны.После шестого урока взъерошенная, но уже притихшая Морковка шла по коридору к раздевалке четвёртых классов. Штук двадцать десятиклассниц толпились возле входа в кабинет химии, причём приблизительно раз в полминуты, вся толпа, точно по команде, заливалась хохотом. Ах, вот в чём дело!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
, — хмыкнул Макс Теплицын.— Ах, какой мальчик! — простонала Нелечка Буборц и, обернувшись к соседке по парте, прошептала: «Ну посмотри, ведь на Дэвида Копперфильда похож!»— Ты что, совсем! На Киркорова! — жарко возразила соседка Фаечка Касимова, тоже хорошистка.Изящный юноша Леонард вошёл как влетел на гребне чёрной волны клубящегося плаща, щедро разбрасывая улыбки, и сразу показалось, что всё помещение он наполнил собою — удивительным запахом восточных курений, блеском глаз и влажных чёрных кудряшек над смуглым лбом, совершенно лишённым подростковых прыщей.— Хай, детишки, всем приветик, — мерцая глазами, заговорил юный волшебник. — Меня зовут Лео. Сразу спрошу о главном. Вы… вы верите в чудеса?!Надинька Еропкина хотела крикнуть «да!», но вовремя вспомнила, что находится на уроке и нужно сначала поднять руку. К сожалению, пока она тянула руку, добрый десяток голосов, опережая её, хором заверил загадочного и восхитительного гостя, что просто обожает чудеса.— Вы любите чудеса?— Да-а!— Вы мечтаете о чудесах?— Да-а…— Тогда я подарю вам кусочек чуда, — юный волшебник, пересыпая по плечам чёрные ворохи влажных кудрей, грациозно повёл волшебной палочкой.— Абсолютное внимание! Совершенно бесплатное чудо! Только в честь Дня знаний!Резко и красиво обернувшись к окну (чёрный плащ прогудел, хлопнул, кто-то из девочек слабо пискнул), молодой маг выбросил руку с палочкой в направлении учительского стола.«Неужели правда чудо?!» — изумилась Надинька, привставая, чтобы лучше видеть…Хлоп!Молния точно фотовспышка — на миг все ослепли. Кто-то из детей впоследствии утверждал, будто заметил, как из кончика волшебной палочки ударил зелёный луч и поразил пучок гладиолусов на столе у классной дамы. Вмиг гладиолусы из пошло-розовых и наивно-алых сделались… бриллиантовыми! Облако мерцающих искр одело цветы густой кристаллической наледью, будто хрустальными колючками обросли листочки, стебли, лепестки… Букет превратился в фантастическую искрящуюся статуэтку…— Вау! — выдохнула Нелечка Буборц.— Фан-тастика… — чуть заикаясь, картинно развела руками директриса.— Господи помилуй, что за чертовщинка? — повела бровью классная Вера Кирилловна, однако реплика прозвучала так тихо, что расслышала только внимательная Надинька Еропкина. Юный маг неуловимо поморщился в сторону учительницы — но через секунду снова сахарно улыбнулся детям:— Вот такие подарки делаем мы, добрые маги. Волшебство — это светлая, творческая сила, ребята. Оно помогает людям.Магический юноша отступил на шаг, присел на краешек учительского стола и продолжал так же ласково, чуть задумчиво:— Ведьмы, колдуны, чародеи — очень искренние, избранные люди. Природа одарила их удивительными способностями. Во всём мире светлые колдуны служат идеалам свободы, справедливости.Тут голос Леонарда несколько споткнулся, ибо прямо перед ним в воздух взлетела тонкая ручка в чёрном рукавчике с кружевным манжетиком.— Да, девочка. Какой у тебя вопрос?— Простите… — Надинька от волнения залилась кисельным румянцем. — А мне дедушка рассказывал, что ведьмы намеренно вредят людям и животным… Насылают порчу, например.— Много лет на волшебников злобно клеветали церковники, — серьёзно и строго ответил Рябиновский. — Ханжи и косные святоши мешали волшебникам открыто творить добро. Несчастных чародеев преследовали. Иногда их даже сжигали.— Да-да, это было ужасно, — шёпотом подтвердила директриса, словно сама видела, как сжигали несчастных чародеев. — Ах, Леонард… продолжайте, продолжайте!— К счастью, в современном цивилизованном мире светлая сущность волшебства уже доказана, — улыбнулся Рябиновский, не спеша засовывая волшебную палочку обратно в рукав. — Теперь колдовство открыто служит прогрессу. К примеру, вот уже несколько лет действует Международная академия Мерлина, из которой я только что приехал, чтобы встретиться с вами.Надинька ещё раз решилась поднять тоненькую загорелую руку:— Простите, можно ещё вопрос? В этой школе можно обучиться на волшебника? А девочек туда принимают?— В нашей академии даже первоклассницы умеют творить простенькие чудеса — такие, как с этим прекрасным цветком. Надеюсь, вам понравилось…Раздались сладкие аплодисменты.— О да, потрясающе, — шептала Нелечка Фаечке.— Он просто душка, — вздыхала Фаечка Нелечке.— Клёво! — хмыкнул Паша Гэг. — А слабо училку так же остекленить?— Благодарю, благодарю. Мне не составило труда совершить это простенькое чудо, — рассмеялся Лео с лёгким поклоном. Он поднял сияющее лицо и вдруг наглухо погасил улыбку. Все увидели, что серьёзность ему тоже к лицу:— Гораздо сложнее сделать то, чему учат в старших классах школы Мерлина. Есть сложные чудеса, требующие полного сосредоточения сил волшебника. Хотите, я покажу вам одно довольно сложное чудо?— Да-а… — протянул класс.— Оно называется «Сотворение Синей птицы». Вы слышали про Синюю птицу?— Да! Нет! Да! — хором закричали дети.— Синюю птицу может увидеть только правдивый, честный человек. А врунишки никогда не смогут увидеть волшебную птицу. Для них она остаётся невидимкой.Класс притих, напряжённо соображая. Кто-то, видимо, наскоро прикидывал процент вранья в собственных высказываниях.— Не боитесь? — медленно спросил Лео, и детям показалось, что в классе немного стемнело. — Тогда… слушайте и смотрите внимательно.Он взмахнул широким клубящимся рукавом, чёрно-синяя искристая ткань накрыла переднюю парту и вдруг — ах! Юный маг вскинул руку вместе с мрачным бархатом рукава… На парте невесть откуда возникла золочёная клетка — для маленькой птички, не крупнее синицы. Клеточка была пуста.— Итак, полное внимание… — прошипел Рябиновский, страшно ворочая почернелыми очами. — Я начинаю колдовать. И вы… должны помогать! Закройте глаза и начинайте изо всех сил мысленно повторять: «Лео, помоги нам увидеть птицу»! Вы поняли? Вы согласны?Школьники испуганно закивали. Вера Кирилловна немного побледнела и сделала шаг вперёд — но тут же напоролась на взгляд директрисы, будто на острую невидимую рогатину.— Вы должны захотеть Синюю птицу, пожелать сердцем! Снова и снова мысленно просите меня об этом, — продолжал Рябиновский, медленно доставая из рукава волшебную палочку, точно спрятанный до времени кинжал. — И затем. Внимание. Тишина! Когда я скажу волшебный код-символ — слово «Маккрараршкаш», вы откроете глаза и — если вы достойны увидеть в этой клетке Синюю птицу, вы её увидите. Но помните: для врунишек и лгунов птица останется невидимой! С усилием, побледнев от душевного напряжения, юный волшебник магическим жезлом прочертил в воздухе перед классом неведомую, но страшноватую завитушку.— Итак… закрываем глаза… Начали.Дети закрыли глаза, и вдруг послышалась тихая музыка, как будто струны басовито рокочут.— Что бы ни случилось, не открывайте глаза! — тихо рычал Рябиновский. И вдруг, совсем неожиданно:… Бах!Оглушительно бахнуло, в переднем ряду снова истошно, но как-то радостно взвизгнула девочка, судя по голосу, Нелечка Буборц.— Не раскрывать глаз! — прорычал колдун. — Я продолжаю вызывать птицу… Три-два-раз… орнитофилус тоталис… медиоптерикс магиструс…И вдруг — страшноватое, мохнатое: «Маккрараршкаш!» Класс прозрел. Воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели туда, где на жёлтой плоскости передней парты тускло поблескивало золото маленькой клетки, а в ней…— Ах, какая прелесть! — прозвучал в тупой тишине голосок Нелечки Буборц. Девочка задыхалась от восторга. — Вау, какие перышки… Небесного, небесного цвета!— Просто поразительно… — директриса Нонна Семёновна сложила ладони и, подступив на шаг, согнулась над клеткой, точно над колыбелью. — Кто бы мог подумать! Вот уж настоящее чудо… А какие забавные лапки, коготки! А клювик какой изящный… Лёнечка, ты просто волшебник!— Ну… птица, ну синеватая немного, — Фая Касимова сморщила носик. — Вот хвост красивый, а так ничего особенного.Леонардик, бледный, с огромными почерневшими от волнения глазами, порывисто подскочил ближе:— Что?! Вы видите, видите её, да?! — радостно зашептал он, прыгая взглядом по детским лицам. — Значит, здесь, в этом классе, есть честные, правдивые дети… В наше время это такая редкость! Вы все видите птицу?! Какое счастье! Вы не поверите, ведь иногда встречаются такие, кому клетка кажется совершенно пустой!— Гхм, — выразительно кашлянула классная руководительница. Директриса снизу вверх, из полуприседа, вонзила в классную административный взгляд.— Так вот она какая, Синяя птица! — восторженно качнулись малахитовые серьги. И тут же голос директрисы брякнул строго:— Надеюсь, среди учащихся нашей школы нет маленьких врунишек? Надеюсь, все видят эту прекрасную, благородную птицу?!— Да, ё-моё, где ваша птичка-то? Обещали птичку, и чё? — недовольно поинтересовался толстый Вова Пыхтяев, главный тугодум в классе.— Пыха, ты чё? — зашикали с соседних парт.— Так. Пыхтяев, ты хочешь сказать, что не видишь никакой птицы? — угрожающе медленно поинтересовалась директриса. — То есть, по-твоему, клетка пуста?— Эм-м, — промычал Пыха. Тут он получил информативный сигнал в рёбра от Паши Гэга и поспешно выдохнул: — О! вижу, теперь вижу! Вот только что появилась. Возникла птичка, ага. Краси-ивая такая, зелёная вся, с ног до головы, как огурец.— Пыхтяев! — устало склонилась голова директрисы.— А чё сразу Пыхтяев? Чё я опять не так сказал? Ну не огурец, ну как это… как киви.— Пыхтяев. Ты хотел сказать, что птица не зелёная, а…— Ну это… я хотел сказать… зеленовато-синеватая. Цвета морской волны!— Вот-вот, Пыхтяев. Учись отвечать грамотно.Нонна Семёновна уже раскрыла рот, чтобы произнести сердечную благодарность юному волшебнику Рябиновскому за замечательные чудеса и призвать детей к заключительным, переходящим в овацию аплодисментам, как вдруг…Ага. Возникли проблемы. Директриса поморщилась на тоненькую категоричную ручку, взлетевшую с первой парты третьего ряда. Опять эта морковка из грядки выскакивает…Отличница, прилежная ученица, активистка, разрядница по художественной гимнастике, несносная выскочка Надя Еропкина по прозвищу Морковка тянула руку с самым серьёзным выражением серо-голубых глаз. Белобрысый хвостик на макушке торчал несгибаемо, как рыцарский плюмаж.Нонна Семёновна сделала вид, что не замечает торчащей руки. Однако… внезапно раздался нержавеющий голос классной Веры Кирилловны, прежде молчавшей, как ледяная рыба, а теперь внезапно и некстати оживившейся:— Да-да, девочка на первой парте. Какой у тебя вопрос?— Простите, пожалуйста, я хотела спросить, если можно… А где находится птичка?У проклятой Морковки был самый проклятый на свете голос. Это был голос наивной, воинствующей справедливости.Снова стало тихо. Класс напрягся. Стойкая оловянная Морковка была на особом счету.— Ну что же ты, Надюша, — Нонна Семёновна ласково растянула тёмные, черничные губы.— Если тебе плохо видно, подойди, пожалуйста, поближе.— Ой, что Вы, Нонна Семёновна, у меня отличное зрение! — поспешно и радостно заверил белобрысый плюмаж. — Я вижу, что птички в клетке вовсе нет, и просто хотела узнать… Может быть, она куда-нибудь вылетела, а я просто не заметила? Может быть, она с голубыми занавесками сливается?Нонна Семёновна потемнела лицом. По классу пополз липкий шепоток.И тут — юный волшебник Рябиновский сделал несколько лёгких, танцующих шагов и, задевая краями плаща Нонну Семёновну, вплотную приблизился к торчащей из-за парты Еропкиной.Рябиновский сладко улыбнулся.— Ну вот, друзья, — радостно и с каким-то облегчением волшебник развёл руками, потом обвёл класс каким-то почти задушевным взглядом и снова с размаху опустил сожалеющие глаза на светлую Надинькину макушку:— Мы нашли девочку, которая не видит птички!Рябиновский ласково погладил Еропкину по голове, и ошарашенной Надиньке показалось, будто на темя вылили стакан ледяной воды:— Гм, теперь мы знаем, кто главный врунишка в классе. Класс взорвался радостным ржанием.— Еропкина! — икал Коля Бублин. — Свистулька!— Морковка! Воображуля! Завирушка!— Кто бы мог подумать! — громко удивлялась Нелечка Буборц. — А ещё отличница!— Ах, я всегда это знала, всегда, — кивала Фаечка Касимова. — Я знала, что не надо с ней водиться.Маленькая прозрачная капелька упала на тетрадный лист и испортила такую красивую надпись про первое сентября. Глава 3.Заклятье доброго колдуна Кто он таков — никто не знал.Но уже он протанцевал на славу козачка и уже успел насмешить обступившую его толпу.Когда же есаул поднял иконы, вдруг всё лицо его переменилось: нос вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зелёные очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копьё, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся горб, и стал козак — старик. Н. В. Гоголь. Страшная месть Надинька перестала реветь в середине второго урока. Первую половину третьего провела в кабинете директрисы, где её пытались утешить лично Нонна Семёновна, затем завуч Ксения Полуэктовна (по прозвищу Бензопила) и преподавательница музыки Раиса Радиковна (по прозвищу Гамма-Радиация). Затем багровая от стыда, шарахающаяся от взглядов встречных старшеклассниц Морковка была препровождена в методкабинет английского, где затихла под грузом упражнений по грамматике. Четвёртый и пятый уроки просидела на алгебре, неотрывно глядя на царапинку на парте, и, наконец, сбежала с классного часа — в каморку под лестницу, где уже совершенно безудержно расплакалась, заливая слезами передник на груди старенькой уборщицы Марьи Степановны.После шестого урока взъерошенная, но уже притихшая Морковка шла по коридору к раздевалке четвёртых классов. Штук двадцать десятиклассниц толпились возле входа в кабинет химии, причём приблизительно раз в полминуты, вся толпа, точно по команде, заливалась хохотом. Ах, вот в чём дело!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55