Свернув с моста к шоссе в Вест-Сайд, Джей тяжело вздохнул. Кит с облегчением заметила, что поток машин в сторону центра движется без остановки.
Она положила руку на руку мужа и повернулась назад. Как всегда после разговора с Лейси, мама чуть не плакала. В машине она сразу же сказала:
— Ни о чем не спрашивайте, не хочу говорить.
— Как пообщались?
Мона Фаррелл попыталась выжать улыбку:
— Да все хорошо.
— А ты объяснила Лейси, почему я не смогла сегодня с ней поговорить?
— Я сказала, что сегодня вечером мы едем в Нью-Йорк на ужин и тебе нужно проследить за Бонни, чтобы та поела до твоего ухода. Лейси все прекрасно поняла.
— А ты сказала, что ужинаем мы с Джимми Ланди? — спросил Джей.
— Да.
— И что она ответила?
— Она ответила... — Мона Фаррелл одернула себя, чтобы не рассказать, где находится Лейси. Кит и Джей не знали, что Лейси сообщила ей об этом. — Она удивилась, — промямлила Мона.
* * *
— Значит, Карлос, Алекс сделал тебя метрдотелем? — Джимми Ланди поздоровался со своим бывшим работником, устраиваясь за столиком в ресторане «У Алекса».
— Да, мистер Ланди, — широко улыбнулся Карлос.
— Не дождался ты, а Джимми мог повысить тебя, — сказал Стив Абботт.
— А может, и нет, — коротко добавил Джимми.
— Вопрос спорный в любом случае, — сказал Алекс Карбайн. — Послушай, Джимми, ты у меня здесь впервые. Поделись впечатлениями.
Джимми Ланди бегло окинул взглядом изысканно оформленное помещение с темно-зелеными стенами, украшенными яркими картинами в золотых рамах.
— Такое чувство, будто вдохновение ты нашел в «Русской чайной», — сказал Джимми.
— Так и есть, — ответил довольный Алекс Карбайн. — Ты ведь в свое время тоже отдал дань «Берегу Басков», когда свой ресторан открыл. Что выпить хотите, господа? Мне хотелось бы угостить вас своим вином.
* * *
«Я совсем иначе представляла себе Джимми Ланди, — подумала Кит, сделав глоток шардоннэ. — Джей так беспокоился, что мы заставляем Джимми ждать, но тот совсем не обиделся». Джей извинился, на что Ланди ответил:
— Мне нравится, когда в моем ресторане кто-то опаздывает. Тот, кто ждет, заказывает выпивку. И счет растет.
Джимми много шутил, но оставался напряженным, и Кит это заметила. Лицо его было хмурым и бледным.
«Это, наверное, потому, что он много страдал из-за смерти дочери, — решила Кит. — Лейси как-то рассказывала, что для матери Эмили смерть дочери стала серьезным ударом. Вполне логично, что для отца тоже».
После того как всех представили друг другу, Мона обратилась к Джимми:
— Знаю, как много вам пришлось пережить. Моя дочь...
Алекс прервал ее реплику и, сжимая руку, мягко сказал:
— Может, об этом попозже поговорим, хорошо? Партнер Джимми Стив Абботт сразу понравился Кит. Алекс рассказывал, что Стив стал Джимми что-то вроде сына, и они хорошо понимают друг друга. "А с виду не скажешь, — подумала Кит. — Этот Абботт — такой импозантный мужчина".
За ужином Кит заметила, что Стив и Алекс явно стараются избегать разговоров о Лейси или Изабель Уоринг. Время от времени Ланди рассказывал анекдоты о своих знаменитых завсегдатаях.
Первоклассный рассказчик с простоватой и крестьянской внешностью, Ланди был странно привлекателен. Говорил тепло и искренне.
С другой стороны, стоило ему заметить, как один официант нетерпеливо переминается с ноги на ногу, ожидая заказ, и лицо его тут же потемнело.
— Алекс, увольняй, — резко бросил он. — Толку не будет. Никакого и никогда.
«Ого! — подумала Кит. — А он крепкий орешек. Теперь понятно, отчего Джею так страшно задеть его».
Наконец Джимми первый заговорил о Лейси и Изабель Уоринг. Принесли кофе, и Джимми сказал:
— Миссис Фаррелл, однажды я видел вашу дочь. Она пришла ко мне, чтобы выполнить обещание, данное моей жене.
— Да, я знаю, — тихо ответила Мона.
— Я не очень хорошо обошелся с ней. Тогда она принесла копию дневника вместо оригинала, и меня возмутила ее наглость, с которой она решила передать оригинал в руки полиции.
— Вы по-прежнему злитесь на нее? — спросила Мона. Не дожидаясь ответа, она продолжила: — Мистер Ланди, а вам известно, что ее хотели судить только за то, что, пытаясь выполнить последнюю волю Изабель Уоринг, она забрала с места преступления вещественное доказательство?
«Боже правый, — подумала Кит, — она сейчас взорвется».
— Теперь знаю: два дня назад мне сочли нужным сообщить об этом, — резко бросил ей Ланди. — Я понял, что в полиции меня за нос водят, и нанял частного детектива. Именно он раскрыл мне глаза на то, что вся история о некоем профессиональном воришке, случайно пристрелившем Изабель, — ложь.
Кит заметила, как лицо Ланди темнеет все больше. Стив Абботт явно тоже обратил на это внимание.
— Ну, Джимми, расслабься же, — вступил он в разговор. — Если прихватит сердце, паршивый пациент из тебя получится.
Джимми покосился на него, затем снова посмотрел на Мону.
— Один в один слова моей дочери, — сказал он Джимми допил остатки эспрессо. — Мне известно, что ваша дочь сейчас под защитой программы для свидетелей. Уверен, настоящий кошмар и для нее, и для вас.
— Так и есть, — кивнула Мона.
— И как вы с ней общаетесь?
— Она звонит мне раз в неделю, — сказала Мона. — Если честно, потому мы сегодня и опоздали. Джей и Кит заехали за мной, как раз когда я говорила с ней по телефону.
— А вы можете ей звонить? — спросил Джимми.
— Нет, не могу. Понятия не имею, как ее найти.
— Хочу поговорить с ней, — неожиданно сказал Джимми. — Передайте ей. Мой частный сыщик говорит, что ваша дочь частенько виделась с Изабель. Мне с ней о многом нужно поговорить.
— Мистер Ланди, вы ведь понимаете, что сначала нужно получить разрешение у прокурора США, — нарушил молчание Джей. — Перед отъездом Лейси нас инструктировала.
— Тогда они, скорее всего, ответят мне отказом, — проворчал Джимми. — Бог с ним, может, какой другой способ сыщется. В общем, передайте ей от меня такой вопрос. Вдруг она помнит, были в дневнике Эмили в самом его конце две нелинованные страницы?
— Это что, так важно, Джимми? — спросил Алекс Карбайн.
— Еще как. Потому что, если они были, ни одна улика в этом участке не может быть в безопасности: ее либо подменят, либо украдут. Я не намерен с этим мириться.
Джимми подал знак Карлосу, который с графином кофе стоял за его спиной, удалиться. Он встал и протянул руку Моне.
— Вот и все. Очень вам сочувствую, миссис Фаррелл. Сочувствую вашей дочери. Пока узнать удалось немного, но выходит, что ваша дочь была очень добра к Изабель и старалась быть честной со мной. Я виноват перед ней. Как она там?
— Лейси очень терпеливая, — ответила ему Мона. — В жизни никогда не пожалуется. Более того, постоянно подбадривает меня. — Она повернулась к Кит и Джею: — Совсем забыла рассказать вам в машине. Знаете, Лейси стала ходить в новый спортклуб, говорит, там отличный теннисный корт. — И снова повернулась к Ланди: — Она одержима спортом.
42
Лейси повесила трубку, вышла в фойе мотеля, где ее ждал Джордж Свенсон, и молча пошла к машине.
Она прикинула в уме, как лучше всего провести эти длинные выходные. Ясно одно — нельзя круглые сутки сидеть в четырех стенах. И чем убить время? Есть особо не хочется, одной по ресторанам шататься желания нет. А после ужасной сцены в кинотеатре от одной мысли о темном зале сердце сжималось от страха.
Вот было бы здорово сходить на заключительный спектакль «Король и я» в Миннеаполисе, но как достать билет? Впрочем, Лейси была уверена: с началом увертюры она расплачется. Перед глазами стояла сцена: Лейси стоит у оркестровой ямы и смотрит вниз, а там играет отец.
«Папочка, как же мне тебя не хватает», — подумала она, садясь в машину Свенсона.
На что внутренний голос тут же ответил:
«Будь честной с собой, Лейси, девочка моя, на самом деле ты совсем не по мне страдаешь. Наберись смелости, посмотри правде в глаза: ты встретила любимого человека, а мной лишь пытаешься подменить реальность. Сознайся, ты скучаешь не по мне, и не я тебе нужен».
Всю дорогу Свенсон ехал молча и думать ей не мешал. Наконец Лейси спросила, что слышно от Болдуина.
— Ничего, Алиса, — ответил тот.
Лейси начинало злить, что единственный человек, с которым она может быть честной, упорно зовет ее вымышленным именем.
— Тогда будьте так добры, передайте Великому начальнику, мне хотелось бы знать, что на самом деле происходит. Во вторник вечером я передала ему важную информацию. Просто из вежливости ему следовало бы держать меня в курсе. Я так больше не могу.
Лейси закусила нижнюю губу и откинулась на спинку. Как всегда, излив гнев на Свенсона, она чувствовала себя неловко. Она понимала, что сейчас Свенсону больше всего на свете хочется оказаться дома, рядом с женой и тремя подрастающими дочерьми, а вместо этого ему приходится нянчиться с ней, возить по мотелям и устраивать телефонные переговоры.
— Алиса, я добавил денег на твой счет. Завтра утром уже сможешь пойти в свой новый спортклуб.
Таким своеобразным способом Свенсон дал ей понять, что отлично ее понимает.
— Спасибо, — пробормотала она и поняла, что сейчас ей хочется закричать что есть силы: «Умоляю тебя, хотя бы один-единственный раз назови меня Лейси! Меня зовут Лейси Фаррелл!»
Возле дома он высадил ее. Лейси вошла в фойе, все еще не решив, как провести этот вечер. Несколько минут она раздумывала перед дверью лифта, потом вдруг развернулась и, вместо того чтобы подняться наверх, снова вышла и направилась к своей машине. Какое-то время Лейси бесцельно кружила по дорогам города, потом свернула к Вайзате, где недавно устраивали актерскую вечеринку. Лейси принялась искать ресторанчик, который заприметила тогда, и вздохнула с облегчением, когда, несмотря на врожденный топографический кретинизм, довольно быстро нашла его. «Видимо, приживаюсь, потому и ориентироваться легче стало, — подумала она. — Мне здесь еще работать и работать, так что пора осваиваться».
Выбранный ею ресторанчик мог с таким же успехом находиться где-нибудь на Западной 4-й улице в нью-йоркском Гринвич-Виллидже. Лейси открыла дверь, и навстречу пахнуло ароматом свежего хлеба с чесноком. Столиков было около двадцати, на каждом скатерть в красно-белую клетку и свечка.
Лейси огляделась. Свободных мест не было.
— Похоже, у вас все занято, — сказала она метрдотелю.
— Нет, недавно отменили заказ, и один столик освободился, — ответил тот и проводил к незаметному угловому столику.
Ожидая, когда ее обслужат, Лейси грызла горячий хрустящий итальянский хлеб и пила красное вино. Все вокруг ели и оживленно беседовали. И только она сидела в одиночестве.
«Что-то здесь не так. Отчего здесь я чувствую себя иначе?»
Вдруг Лейси поняла то, о чем никогда не думала раньше, а может, избегала думать. Здесь, в маленьком ресторанчике, сидя в неприметном углу, она чувствовала себя как никогда спокойно.
«С чего бы? — задумалась она. — А все потому, что я проболталась маме о том, где нахожусь», — мрачно решила она.
Ей вспомнилось предупреждение: «Ваши родные вряд ли намеренно выдадут, где вы находитесь. Но даже случайная фраза может поставить вашу жизнь под угрозу».
Отец часто повторял, что, если когда-нибудь мама сядет писать мемуары, название книги будет «Только по секрету» — мама никогда не умела хранить тайны.
Затем Лейси вспомнила, как удивилась мама, когда узнала, что нельзя говорить ни слова даже Джимми Ланди. Лейси молилась, чтобы мама отнеслась к ее просьбе серьезно и чтобы ничего не случилось.
Салат был свежим, приправа — острой, макароны по-итальянски с устричным соусом — вкусными, но ощущение безопасности испарилось, и стоило Лейси выйти из ресторана и поехать домой, на сердце снова лег камень.
На автоответчике оказалось сообщение от Тома Линча. «Алиса, мне непременно нужно встретиться с тобой завтра. Перезвони мне, пожалуйста». И дальше — номер телефона.
«Как же мне хочется позвонить ему», — подумала Лейси.
Другой звонок был от Рут Уилкокс: «Алиса, нам тебя не хватает. Появляйся же на выходных. Расскажу тебе про некоего джентльмена, который интересовался твоей персоной».
«Рут все сводницу из себя строит», — улыбнулась Лейси.
Она прилегла и заснула. Кошмар пришел сразу же. Она опускается на колени рядом с телом Изабель. Чья-то рука касается ее плеча... Она поднимает голову и видит убийцу Изабель: его голубые глаза смотрят в упор, а дуло пистолета нацелено ей в голову.
Пытаясь закричать, она подскочила на постели. Дальше пытаться заснуть бесполезно — сон как рукой сняло.
Ранним утром Лейси отправилась на пробежку. Но она не могла сделать и шага, чтобы не оглянуться и убедиться, что ее никто не преследует.
«Так и с ума сойти недолго», — решила она, закрывая дверь на засов.
Девять утра, а впереди — целый день и никаких планов. Миллисент Ройс говорила, что по выходным часто приходится показывать дома, и предложила Лейси составить ей компанию. К несчастью, в эти выходные ни один клиент не попросил.
«Позавтракаю и поеду в новый спортклуб, — решила Лейси. — Хоть чем-то займу себя».
В десять пятнадцать Лейси уже сидела в приемной Эдинского спортклуба. Она достала из сумочки заполненную регистрационную форму. Администратор заканчивал телефонный разговор:
— Да, сэр, именно. Клуб совершенно новый, и у нас есть отличный теннисный корт. Приезжайте и убедитесь сами.
43
Субботним утром детектив Эд Слоун выехал из дома в Ривердейле в Бронксе и направился в гости к Ричарду Паркеру-старшему в Гринвич, Коннектикут. По дороге он обратил внимание, что еще недавно девственно-белый снег уже таял и смешивался с грязью. Небо хмурилось, метеорологи предсказывали дождь, но, если к вечеру температура снизится, пойдет мокрый снег.
Еще один мерзкий зимний день — от такой погоды умные люди в южные страны сбегают, подумал Слоун. Или на Гавайи — он копил деньги на поездку. Через два года будет тридцать лет совместной жизни, и Слоун собирался поехать вместе с Бетти. Жаль, что нельзя улететь прямо завтра. Или даже сегодня.
Но в участке происходило такое, что уезжать было никак нельзя. Слоуну не давала покоя пропажа вещдоков. Лейси Фаррелл поступила плохо, когда взяла дневник с места преступления. Но хуже то, что некий преступник — «нечестный полицейский» — украл дневник из его кабинета. Более того, по всей видимости, он же украл страницы из копии дневника, которую показывали Джимми Ланди. Сама мысль о том, что он работает, ест и пьет с полицейским, который работает на две стороны, была ему омерзительна.
Эд свернул с Меррит-Паркуэй. Он запустил в участке «утку», чтобы поймать того, кто ворует из сейфа улики. Кроме того, перестал оставлять ключи в кармане пиджака, стал запирать их в ящике стола.
— Будь я проклят, если хоть одна пылинка пропадет из моего кабинета, — поклялся он.
Они с начальником отдела пустили слух, что в ящике его стола лежит улика, с помощью которой можно найти убийцу Изабель Уоринг. В журнале регистрации вещдоков он сделал запись и оставил размытое описание предполагаемой улики.
В потолок кабинета вмонтировали скрытую камеру и нацелили на письменный стол. Со следующей недели он снова станет «забывать» ключи в кармане пиджака на спинке стула. Шестое чувство подсказывало ему, что, распространяя ложную информацию, он сможет вывести вора на чистую воду. Несомненно, тот, кто убил Изабель Уоринг, имеет отношение к кражам в полицейском участке. Слоуну с трудом верилось, что Сэнди Саварано сам станет воровать. Нет, Саварано лишь пешка в этой игре, а приказы должен отдавать кто-то богатый и влиятельный.
Эд Слоун стоял перед дилеммой: вдруг вором окажется полицейский, который за последние двадцать пять лет не раз его выручал? Это будет неприятно.
* * *
Имение Паркеров находилось на Лонг-Айленд-Саунд. Красивый особняк из красного кирпича, с башенками, в обширном парке вокруг виднелись островки снега.
Слоун въехал через раскрытые ворота и припарковал машину у главного входа — вряд ли здесь когда-нибудь прежде стоял такой старый «Сатурн».
Он шел по вымощенной дорожке к дому, посматривая то в одно окно, то в другое, — вдруг где-то там за занавеской притаился Рик Паркер.
Его встретила хорошенькая горничная. Слоун представился.
— Мистер Паркер ожидает вас в своем кабинете, — томно протянула она, и Эду показалось, что она только что вышла от Паркера.
Эд шел за горничной по ковру широкого коридора и вспоминал, что ему известно о Паркере-старшем. Поговаривали, что он распутник, каких мало, и Слоун, глядя на хорошенькую горничную перед собой, подумал: неужто Паркер-старший настолько глуп, что крутит любовь в собственном доме?
А запросто, решил Слоун несколькими минутами позже. Мистер Паркер сидел на кожаном диване и пил кофе; рядом на столике стояла еще одна чашка — наполовину пустая.
Паркер не поднялся и даже кофе не предложил.
— Садитесь, детектив Слоун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24