Так, значит, близко стойбище этих тварей. Старый Лок советовал обойти его слева. Лучше последовать его совету. Если этих милых созданий окажется хотя бы несколько особей и они атакуют меня с разных сторон, то дальше мне ехать уже не придется. Поворачиваю налево. Впереди между деревьями виден просвет, наверное, поляна. Так и есть. Но на ее противоположном краю меня вроде как кто-то ждет. На рослом черном коне — могучая фигура в черном плаще, под черным шлемом с черными перьями. Черный Всадник!Едва я выезжаю из леса, как Черный Всадник, нацелив копье, скачет прямо на меня. Мне ничего не остается, как, надев на руку щит и взяв копье на упор, поскакать ему навстречу. Шлем надеть я просто не успеваю. Мы сшибаемся в центре поляны. Черный Всадник оказался могучим противником не только с виду. От моего удара он даже не качнулся, я же на себе чувствую солидную мощь его копья, которое ломается на три части. Свое копье отбрасываю в сторону. Выбить такого рыцаря из седла нечего и думать, а как оружие против нежити копье бесполезно. Я обнажаю меч. Черный Всадник бросается на меня с хриплым криком. Наши мечи звенят, высекая искры. Да, неслабые ребята выступали в свое время соискателями Золотого Меча. Но и я тоже — не подарок! Резким ударом отбиваю меч Черного Всадника вниз и тут же быстрым круговым движением бью его по шлему. Голова Черного Всадника отлетает прочь, а тело тяжело обрушивается на землю.Из предосторожности, прежде чем пуститься в дальнейший путь, надеваю шлем. Кто знает, сколько еще этих Черных Всадников попадется мне на пути. Но вместо Черного Всадника мне попадается хура. Поначалу я теряюсь, и, если бы не предостережение старого Лока, здесь бы я и остался. Хура оказалась прекрасной, нежной, юной девушкой лет шестнадцати. Длинные светлые волосы ниспадают почти до талии. Тонкая белая сорочка до колен почти не скрывает прелестей девичьей фигурки. В больших голубых, как сапфир, глазах можно «утонуть», а голос… Словно все флейты мира собрались в оркестр, когда, выйдя на тропинку, заговорила хура:— Рыцарь! Слава тебе, моему избавителю! Ты победил его, я все видела. Мой враг, похитивший меня из родного дома, убивший мою матушку и моего отца, повержен тобой! Его дерзкая голова откатилась вон в те кусты! Я отмщена! Слава тебе, рыцарь! Будь же милосерд до конца! Помоги мне добраться до дому. Три дня проклятый Всадник держал меня без еды и без отдыха. Он ждал, что я сама отдамся ему за кусок хлеба! Но теперь его нет, и я — твоя! Я буду для тебя, кем ты пожелаешь: женой ли, любовницей ли, наложницей… Не оставляй меня, рыцарь! Умоляю тебя!С этими словами хура хватается за стремя и бежит рядом со мной. Я пришпориваю гнедого, и хура, не удержавшись на ногах, какое-то время еще тащится по земле, но в конце концов отцепляется. Поднявшись на колени, она еще долго умоляет меня своим чарующим голосом вернуться и подобрать ее. Еще четыре хуры встречаются мне на пути. Две из них, чтобы соблазнить меня, срывают с себя сорочки, демонстрируя свои прекрасные тела, предлагая себя тут же, лишь бы я взял их в седло.Но вот впереди вижу три кривые березы. Пора искать Глупого Потана. Беру вправо и очень скоро чую, что или сам Потан, или его логово довольно близко. Тот еще запашок! По-моему, этот Потан не только никогда не моется, но еще и страдает несварением желудка. Да! Вода… Надо же добыть воды, он только ее и боится. Я оглядываюсь. Слева, сзади что-то вроде родника. Интересно, что это за вода? Камень старого Лока не реагирует. Странно, старик говорил, что здесь на день пути не найти ни еды, ни воды… Скорее всего он просто испытывал меня.Вода, булькая, заполняет флягу, и я, ориентируясь по запаху, как по радиопеленгу, двигаюсь на поиски Глупого Потана. Глава 2 Там и звуки и краски не те,Только мне выбирать не приходится.Очень нужен я там, в темноте.Ничего, распогодится!Там чужие слова, там дурная молва,Там ненужные встречи случаются.Там сгорела, пожухла трава,И следы не читаются,В темноте. В.С.Высоцкий С чего все началось? Откуда все пошло? Не с того ли момента, когда я после спора с Магистром и безобидной реплики Лены: «С начала» — задумался над тем, что она имела в виду. Я тогда предположил наличие прямых переходов между низкочастотными фазами. Их характеристики настолько близки, что осуществление и поддержание таких переходов не потребует больших энергетических затрат. Это все может происходить за к счет каких-либо флуктуации темпорального поля.С первого взгляда эта идея показалась сумасшедшей даже Лене и Магистру. Но Сектор Хронофизики подтвердил правомерность моей гипотезы. А через несколько дней Ричард, начальник отдела Сектора Наблюдателей, выдал нам первые координаты предполагаемых прямых переходов. И мы с Андреем отправились в Реальные фазы в разведку боем.Или все началось раньше? Когда мы с Андреем завершили курс обучения, сдали все экзамены и зачеты, прошли курс морально-психологической подготовки и, вернувшись из Лабиринта, сидели за ужином, организованным в нашу честь?Катрин тогда сказала:— Моя группа обнаружила какое-то странное наличие очень больших и опасных аномалий в области низких и высоких хроночастот. Причем вектор опасности явно устремлен в сторону нашей нуль-фазы.Позднее она назвала это явление Черным Вектором Противодействия — ЧВП. А при выполнении своего первого задания в ранге Бакалавра и хроноагента экстра-класса я столкнулся с этим ЧВП напрямую.Нет, скорее всего началось все тогда, когда я очнулся на столе в пункте внедрения, и первым человеком, которого я здесь увидел, оказалась Лена. Именно она по команде Магистра извлекла мою Матрицу Подробнее об этом читайте в романе В. Добрякова «Хроноагент». Уточнить значение некоторых терминов уважаемый читатель может в «Словаре» в конце книги.
из сознания летчика Андрея Злобина за мгновение до того, как ведомый его рукой горящий «Як» был готов врезаться в немецкое бензохранилище. Сейчас я уже привык к внедрениям и резким переходам из одного состояния в другое. А тогда…Я почувствовал себя на том свете, и Лена показалась мне ангелом или демоном. Понимай, как нравится. Впрочем, в ней всегда сочеталось и ангельское, и демоническое. А как я возмущался, когда Магистр объяснил мне, что дорога в мое время для меня навсегда закрыта! Как я возмущался тем, что мне предлагали делать! Вмешательство в дела других фаз! Коррекция исторического процесса и так далее. И только Лена: ее беседы, ее такт и ее любовь; да, наша любовь сыграла в моем решении не последнюю роль.Первое свое задание я выполнил, еще не начав обучения, и сразу же напортачил. Я тогда еще не имел никакого представления о том, что все действия хроноагента в Реальных фазах тщательно рассчитываются во избежание отрицательных последствий. Вместо того чтобы ни на йоту не отклоняться от задания, которое сформулировал мне Магистр, я проявил инициативу. Сейчас я усмехаюсь, вспоминая свою наивность. Подумаешь, сдал ФБР резидента итальянской разведки! Хорошо, что обошлось без серьезных последствий. Вправив мне мозги, Магистр запряг меня в учебу. Как я умудрился за столь короткий срок переварить такой объем информации и сдать столько зачетов и экзаменов? Впрочем, без помощи Лены и Магистра я бы никогда не справился с этой бездной премудрости. Особенно с темпоральной алгеброй.А еще вернее, все началось 4 мая 1941 года, по летосчислению той фазы, куда по ошибке магистр забросил мою Матрицу. Все произошло случайно. А ошибку заметили только тогда, когда менять что-либо было поздно.Короче говоря, заснув в номере гостиницы в 1991 году, я проснулся в той же гостинице, но в мае 1941 года. Я едва не сошел тогда с ума. И сошел бы. Но Магистр вступил со мной в контакт, объяснил ситуацию и обрисовал то задание, которое я волей случая должен был теперь выполнять. Нельзя сказать, что я пришел в восторг, но деваться мне было некуда, разве что в дурдом или под трибунал. Так я почти на полгода (и каких полгода!) стал Андреем Злобиным Об Андрее Злобине и его встрече с Андреем Коршуновым читайте в 1-м романе «Хроноагент».
, летчиком-истребителем 129-го авиаполка в составе дивизии особого назначения.Началась война, началась боевая работа. Мы делали от четырех до шести вылетов в день. Дивизии поручали самые тяжелые и опасные операции. И мы с ними справлялись. Правда, многое приходилось осваивать на ходу. Я составлял исключение, мне было легче, чем другим. Еще в летном училище я освоил тактику ведения воздушного боя, выработанную Сафоновым, Покрышкиным, Глинками, Кожедубом и другими асами минувшей для меня войны. И по мере возможностей я передавал этот опыт своим новым товарищам.Все то время, пока я находился в 41-м году, я ломал себе голову над неразрешимой проблемой. Если все складывалось совсем не так, как я знал, то почему это никоим образом не отразилось на нашей истории, точнее, на сегодняшнем дне. И только когда я попал в Монастырь, Магистр объяснил мне, что я действовал не в своем Мире, а в другом, который отставал от моего ровно на пятьдесят лет.На войне, как на войне. Там царят смерть и слепой случай. Только они постоянны и непреложны. Все остальное зыбко, преходяще и краткосрочно. Так краткосрочно и зыбко оказалось мое счастье, которому завидовал, за которое радовался и которое берег весь наш полк. В день, который мы с Ольгой назначили для нашей свадьбы, случайная бомба, сброшенная с «Юнкерса», удирающего от истребителей, попала в дом, где была развернута операционная полевого госпиталя нашего корпуса. Военврач Колышкина Ольга Ивановна в этот момент оперировала.Я остался в 41-м году один. Теперь меня, кроме долга, ничего здесь не удерживало. Кроме долга и мести за свою жену и своего не успевшего родиться ребенка. Но и сам я воевал и мстил недолго.В бою над Рославлем немцы подожгли мой «Як». Падая в горящей машине, я вдруг заметил то самое замаскированное бензохранилище, которое и было главной целью нашей атаки на станцию. Не раздумывая, я направил горящую машину на емкости с бензином. Я только успел крикнуть ребятам на прощание: «Мирр-р вашему дому!» — и очнулся уже в Монастыре, на столе, под любопытным взглядом Лены.Вот, пожалуй, именно с этого все и началось. Да, именно с этого. И стал волей Времени Андрей Коршунов, старший лейтенант ВВС, хроноагентом экстра-класса. Глава 3 Macb. I bear a charmed life, which must not yield To one of woman born.Macd. Despair thy charm; And let the angel whom thou still hast served Tell thee, Macduff was from his mother's womb Untimely ripped. W. Shakespeare Макбет: Я защищен заклятьем от любого, кто женщиной рожден.Макдуф: Так потеряй надежду на заклятье! Пусть твой демон, которому служил ты, подтвердит: до срока из утробы материнской и был вырезан Макдуф, а не рожден! В. Шекспир. Вонь становится нестерпимой. Я уже не раз мысленно поблагодарил организаторов испытания в Лабиринте, когда наконец увидел гнездо Глупого Потана. Это грубое сооружение из веток и мха на старой сосне, метрах в пяти над землей.Под сосной сидит сам хозяин гнезда и источник «аромата». Я присматриваюсь. Ну и мразь! Голое, лишенное всякой растительности, грязно-розовое с серо-синими пятнами тело, напоминающее кошачье, но без хвоста. Голова почти человечья, нет, скорее обезьянья, такого же цвета, как и тело, но обросшая рыжими патлами. Потан смотрит на меня весьма неодобрительно, при этом он чешет шею задней лапой, выставляя на обозрение свой грязный, весь в отвратительных язвах зад, и что-то бормочет.— Эй! Глупый Потан! Я приехал поговорить с тобой.Вместо ответа Потан показывает мне свой длинный желтый в синих пятнах язык и, ворча что-то неодобрительное, лезет к своему гнезду.— Стой! Так гостей не принимают!Потан оборачивается, снова показывает мне язык и шипит:— Я тебя не звал. Убирайся, а то обдрищу, не отмоешься!Ах, так! Достаю из колчана стрелу, «заговоренную» старым Локом, накладываю ее на лук и прицеливаюсь в грязную розовую задницу. Потан презрительно ухмыляется и снова показывает язык. С большим удовольствием я бы выстрелил именно в этот язык. Но как раз язык-то его и нужен мне целым и невредимым. Тренькает тетива, Потан с визгом рушится на землю и принимается грызть древко стрелы, вонзившейся в его задницу. Не спеша схожу с коня, готовлю две ременные петли, связываю Потану задние и передние лапы и лишь тогда с наслаждением даю ему хорошего пинка.— Ну что, будешь со мной разговаривать?— Пошел ты к паркам!— Тем хуже для тебя. Я думал, мы договоримся, теперь не обижайся.С этими словами я отстегиваю флягу и вынимаю пробку. Потан замолкает и с нескрываемым ужасом следит за моими действиями. Несколько наклонив флягу, лью воду тоненькой струйкой ему на брюхо. Потан взвывает, словно я всадил в него нож.— Что тебе надо? Зачем ты мучаешь меня?— Я же сказал, что хочу поговорить с тобой.— Спрашивай, отродье хуры, я отвечу.— Ты знаешь Синего Флинна?— Знаю! И если ты его ищешь, то жить тебе осталось недолго.— Где его найти?— По этой тропе доедешь до Желтого Болота, там остановись и протруби в рог четыре раза. Потом жди. Синий Флинн сам найдет тебя, к моей радости.— Ну, а куда его надо поразить, чтобы он больше не встал?— Ишь, чего захотел, отродье шмони!Снова беру флягу и выразительно встряхиваю ее, но Потан упрямо мотает головой. Тогда я лью воду на то место, куда вонзилась стрела. Потан верещит, потом начинает быстро и хрипло говорить:— Когда поразишь его, неважно куда, быстро, быстрее, чем успеешь сосчитать до десяти, сними с него венец с рубином…Потан замолкает.— Дальше! — требую я.Потан упрямо молчит, и я снова поливаю его рану водой. Потан воет и, тяжело дыша, прерываясь, говорит:— Возьми венец… иди влево… по краю болота… — при этом глаза Потана глядят на меня с жуткой ненавистью. — Увидишь две ели на болоте… между ними… клубится желтый пар… подойди как можешь ближе к ним, — желтые глаза горят злобой, — и швырни венец между елями… Ну, отстань же от меня, сын Пажи!Молча разрезаю кинжалом ремни и сажусь на коня.— Прощай, Потан. Полезай в свое гнездо и зализывай себе задницу. Впредь будь посговорчивее!— Чтоб тебе Синий Флинн башку отстриг! Быть тебе Черным Всадником до Страшного Часа!— Спасибо за пожелание. И тебе — всего наилучшего!Я трогаю поводья и, не обращая внимания на угрозы Потана, скачу в указанном направлении. Вот и болото. Сняв шлем, трублю четырежды в рог, затем снова надеваю шлем и жду. Ждать приходится недолго. Скоро слева слышится тяжелый топот копыт, и на поляну выезжает на вороном коне рослый всадник в синем бархатном плаще.— Кто ты? — спрашивает он.— Я рыцарь Хэнк из Гомптона, а ты кто такой?— Я тот, кого называют Синим Флинном. Зачем ты сюда пришел и зачем вызвал меня?— Мне нужен твой Золотой Меч, Синий Флинн.— Сэр Хэнк! Золотой Меч — опасная игрушка. Он еще не показал всего, на что он способен, и ждет своего часа. Лучше оставь мысль завладеть им и возвращайся в Гомптон. Там ты до конца жизни будешь знаменит тем, что проехал Синий Лес, встретился и разговаривал со мной, но при этом остался в живых.— Нет, Синий Флинн. Мне нужен Золотой Меч, и я возьму его, отдашь ты мне его или нет.— Ну, раз тебе, сэр Хэнк, не терпится пополнить ряды Черных Всадников, попробуй взять Золотой Меч из моих рук!С этими словами Синий Флинн надевает цилиндрический, островерхий шлем. Я обращаю внимание, что в забрале шлема имеется гнездо, для того чтобы камень с шипами на лбу Флинна был снаружи.Мы сшибаемся в центре поляны. Копья наши ломаются, но мы остаемся в седлах. Как молния сверкает Золотой Меч в руке Синего Флинна, и мгновение спустя наши клинки со звоном сталкиваются в воздухе. Меня хорошо научили биться на мечах в школе хроноагентов, но сейчас мне кажется, что Синий Флинн учился там же. Он оказался весьма искусным бойцом, и все мои попытки одолеть его наталкиваются на непробиваемую защиту. В свою очередь, он, казалось, удивлен тем, что никак не может поразить меня, и тем, что я довольно опасно атакую его.Меч звенит о меч или глухо ударяется о щит. Кони храпят, мы с Синим Флинном тяжело дышим и чертыхаемся. Внезапно Синий Флинн ловит мой меч на движении сверху вниз и резким ударом выбивает его из моей руки. Но при этом конец моего клинка ударяет его по правому бедру и разрубает доспехи. Из раны выступает кровь. Красная! Значит, Синий Флинн — живой! Я быстро отскакиваю в сторону и отцепляю висящую у седла секиру.Мы снова сходимся. Видимо, в обучении Синего Флинна рыцарскому делу был допущен серьезный пробел. Против секиры он защищается не так успешно, как против меча. Несколько хороших ударов, которые он принимает на щит, заставляют его потерять стремя. Я не упускаю случая и еще двумя ударами выбиваю его из седла.Оказавшись на земле, Синий Флинн тут же вскакивает на ноги и сближается со мной. Он вновь показывает свое искусство бойца. Пытаюсь поймать его под свою правую руку, вооруженную секирой. Он же, под мордой моего коня, все время уходит влево, пытаясь ударить меня острием Меча снизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
из сознания летчика Андрея Злобина за мгновение до того, как ведомый его рукой горящий «Як» был готов врезаться в немецкое бензохранилище. Сейчас я уже привык к внедрениям и резким переходам из одного состояния в другое. А тогда…Я почувствовал себя на том свете, и Лена показалась мне ангелом или демоном. Понимай, как нравится. Впрочем, в ней всегда сочеталось и ангельское, и демоническое. А как я возмущался, когда Магистр объяснил мне, что дорога в мое время для меня навсегда закрыта! Как я возмущался тем, что мне предлагали делать! Вмешательство в дела других фаз! Коррекция исторического процесса и так далее. И только Лена: ее беседы, ее такт и ее любовь; да, наша любовь сыграла в моем решении не последнюю роль.Первое свое задание я выполнил, еще не начав обучения, и сразу же напортачил. Я тогда еще не имел никакого представления о том, что все действия хроноагента в Реальных фазах тщательно рассчитываются во избежание отрицательных последствий. Вместо того чтобы ни на йоту не отклоняться от задания, которое сформулировал мне Магистр, я проявил инициативу. Сейчас я усмехаюсь, вспоминая свою наивность. Подумаешь, сдал ФБР резидента итальянской разведки! Хорошо, что обошлось без серьезных последствий. Вправив мне мозги, Магистр запряг меня в учебу. Как я умудрился за столь короткий срок переварить такой объем информации и сдать столько зачетов и экзаменов? Впрочем, без помощи Лены и Магистра я бы никогда не справился с этой бездной премудрости. Особенно с темпоральной алгеброй.А еще вернее, все началось 4 мая 1941 года, по летосчислению той фазы, куда по ошибке магистр забросил мою Матрицу. Все произошло случайно. А ошибку заметили только тогда, когда менять что-либо было поздно.Короче говоря, заснув в номере гостиницы в 1991 году, я проснулся в той же гостинице, но в мае 1941 года. Я едва не сошел тогда с ума. И сошел бы. Но Магистр вступил со мной в контакт, объяснил ситуацию и обрисовал то задание, которое я волей случая должен был теперь выполнять. Нельзя сказать, что я пришел в восторг, но деваться мне было некуда, разве что в дурдом или под трибунал. Так я почти на полгода (и каких полгода!) стал Андреем Злобиным Об Андрее Злобине и его встрече с Андреем Коршуновым читайте в 1-м романе «Хроноагент».
, летчиком-истребителем 129-го авиаполка в составе дивизии особого назначения.Началась война, началась боевая работа. Мы делали от четырех до шести вылетов в день. Дивизии поручали самые тяжелые и опасные операции. И мы с ними справлялись. Правда, многое приходилось осваивать на ходу. Я составлял исключение, мне было легче, чем другим. Еще в летном училище я освоил тактику ведения воздушного боя, выработанную Сафоновым, Покрышкиным, Глинками, Кожедубом и другими асами минувшей для меня войны. И по мере возможностей я передавал этот опыт своим новым товарищам.Все то время, пока я находился в 41-м году, я ломал себе голову над неразрешимой проблемой. Если все складывалось совсем не так, как я знал, то почему это никоим образом не отразилось на нашей истории, точнее, на сегодняшнем дне. И только когда я попал в Монастырь, Магистр объяснил мне, что я действовал не в своем Мире, а в другом, который отставал от моего ровно на пятьдесят лет.На войне, как на войне. Там царят смерть и слепой случай. Только они постоянны и непреложны. Все остальное зыбко, преходяще и краткосрочно. Так краткосрочно и зыбко оказалось мое счастье, которому завидовал, за которое радовался и которое берег весь наш полк. В день, который мы с Ольгой назначили для нашей свадьбы, случайная бомба, сброшенная с «Юнкерса», удирающего от истребителей, попала в дом, где была развернута операционная полевого госпиталя нашего корпуса. Военврач Колышкина Ольга Ивановна в этот момент оперировала.Я остался в 41-м году один. Теперь меня, кроме долга, ничего здесь не удерживало. Кроме долга и мести за свою жену и своего не успевшего родиться ребенка. Но и сам я воевал и мстил недолго.В бою над Рославлем немцы подожгли мой «Як». Падая в горящей машине, я вдруг заметил то самое замаскированное бензохранилище, которое и было главной целью нашей атаки на станцию. Не раздумывая, я направил горящую машину на емкости с бензином. Я только успел крикнуть ребятам на прощание: «Мирр-р вашему дому!» — и очнулся уже в Монастыре, на столе, под любопытным взглядом Лены.Вот, пожалуй, именно с этого все и началось. Да, именно с этого. И стал волей Времени Андрей Коршунов, старший лейтенант ВВС, хроноагентом экстра-класса. Глава 3 Macb. I bear a charmed life, which must not yield To one of woman born.Macd. Despair thy charm; And let the angel whom thou still hast served Tell thee, Macduff was from his mother's womb Untimely ripped. W. Shakespeare Макбет: Я защищен заклятьем от любого, кто женщиной рожден.Макдуф: Так потеряй надежду на заклятье! Пусть твой демон, которому служил ты, подтвердит: до срока из утробы материнской и был вырезан Макдуф, а не рожден! В. Шекспир. Вонь становится нестерпимой. Я уже не раз мысленно поблагодарил организаторов испытания в Лабиринте, когда наконец увидел гнездо Глупого Потана. Это грубое сооружение из веток и мха на старой сосне, метрах в пяти над землей.Под сосной сидит сам хозяин гнезда и источник «аромата». Я присматриваюсь. Ну и мразь! Голое, лишенное всякой растительности, грязно-розовое с серо-синими пятнами тело, напоминающее кошачье, но без хвоста. Голова почти человечья, нет, скорее обезьянья, такого же цвета, как и тело, но обросшая рыжими патлами. Потан смотрит на меня весьма неодобрительно, при этом он чешет шею задней лапой, выставляя на обозрение свой грязный, весь в отвратительных язвах зад, и что-то бормочет.— Эй! Глупый Потан! Я приехал поговорить с тобой.Вместо ответа Потан показывает мне свой длинный желтый в синих пятнах язык и, ворча что-то неодобрительное, лезет к своему гнезду.— Стой! Так гостей не принимают!Потан оборачивается, снова показывает мне язык и шипит:— Я тебя не звал. Убирайся, а то обдрищу, не отмоешься!Ах, так! Достаю из колчана стрелу, «заговоренную» старым Локом, накладываю ее на лук и прицеливаюсь в грязную розовую задницу. Потан презрительно ухмыляется и снова показывает язык. С большим удовольствием я бы выстрелил именно в этот язык. Но как раз язык-то его и нужен мне целым и невредимым. Тренькает тетива, Потан с визгом рушится на землю и принимается грызть древко стрелы, вонзившейся в его задницу. Не спеша схожу с коня, готовлю две ременные петли, связываю Потану задние и передние лапы и лишь тогда с наслаждением даю ему хорошего пинка.— Ну что, будешь со мной разговаривать?— Пошел ты к паркам!— Тем хуже для тебя. Я думал, мы договоримся, теперь не обижайся.С этими словами я отстегиваю флягу и вынимаю пробку. Потан замолкает и с нескрываемым ужасом следит за моими действиями. Несколько наклонив флягу, лью воду тоненькой струйкой ему на брюхо. Потан взвывает, словно я всадил в него нож.— Что тебе надо? Зачем ты мучаешь меня?— Я же сказал, что хочу поговорить с тобой.— Спрашивай, отродье хуры, я отвечу.— Ты знаешь Синего Флинна?— Знаю! И если ты его ищешь, то жить тебе осталось недолго.— Где его найти?— По этой тропе доедешь до Желтого Болота, там остановись и протруби в рог четыре раза. Потом жди. Синий Флинн сам найдет тебя, к моей радости.— Ну, а куда его надо поразить, чтобы он больше не встал?— Ишь, чего захотел, отродье шмони!Снова беру флягу и выразительно встряхиваю ее, но Потан упрямо мотает головой. Тогда я лью воду на то место, куда вонзилась стрела. Потан верещит, потом начинает быстро и хрипло говорить:— Когда поразишь его, неважно куда, быстро, быстрее, чем успеешь сосчитать до десяти, сними с него венец с рубином…Потан замолкает.— Дальше! — требую я.Потан упрямо молчит, и я снова поливаю его рану водой. Потан воет и, тяжело дыша, прерываясь, говорит:— Возьми венец… иди влево… по краю болота… — при этом глаза Потана глядят на меня с жуткой ненавистью. — Увидишь две ели на болоте… между ними… клубится желтый пар… подойди как можешь ближе к ним, — желтые глаза горят злобой, — и швырни венец между елями… Ну, отстань же от меня, сын Пажи!Молча разрезаю кинжалом ремни и сажусь на коня.— Прощай, Потан. Полезай в свое гнездо и зализывай себе задницу. Впредь будь посговорчивее!— Чтоб тебе Синий Флинн башку отстриг! Быть тебе Черным Всадником до Страшного Часа!— Спасибо за пожелание. И тебе — всего наилучшего!Я трогаю поводья и, не обращая внимания на угрозы Потана, скачу в указанном направлении. Вот и болото. Сняв шлем, трублю четырежды в рог, затем снова надеваю шлем и жду. Ждать приходится недолго. Скоро слева слышится тяжелый топот копыт, и на поляну выезжает на вороном коне рослый всадник в синем бархатном плаще.— Кто ты? — спрашивает он.— Я рыцарь Хэнк из Гомптона, а ты кто такой?— Я тот, кого называют Синим Флинном. Зачем ты сюда пришел и зачем вызвал меня?— Мне нужен твой Золотой Меч, Синий Флинн.— Сэр Хэнк! Золотой Меч — опасная игрушка. Он еще не показал всего, на что он способен, и ждет своего часа. Лучше оставь мысль завладеть им и возвращайся в Гомптон. Там ты до конца жизни будешь знаменит тем, что проехал Синий Лес, встретился и разговаривал со мной, но при этом остался в живых.— Нет, Синий Флинн. Мне нужен Золотой Меч, и я возьму его, отдашь ты мне его или нет.— Ну, раз тебе, сэр Хэнк, не терпится пополнить ряды Черных Всадников, попробуй взять Золотой Меч из моих рук!С этими словами Синий Флинн надевает цилиндрический, островерхий шлем. Я обращаю внимание, что в забрале шлема имеется гнездо, для того чтобы камень с шипами на лбу Флинна был снаружи.Мы сшибаемся в центре поляны. Копья наши ломаются, но мы остаемся в седлах. Как молния сверкает Золотой Меч в руке Синего Флинна, и мгновение спустя наши клинки со звоном сталкиваются в воздухе. Меня хорошо научили биться на мечах в школе хроноагентов, но сейчас мне кажется, что Синий Флинн учился там же. Он оказался весьма искусным бойцом, и все мои попытки одолеть его наталкиваются на непробиваемую защиту. В свою очередь, он, казалось, удивлен тем, что никак не может поразить меня, и тем, что я довольно опасно атакую его.Меч звенит о меч или глухо ударяется о щит. Кони храпят, мы с Синим Флинном тяжело дышим и чертыхаемся. Внезапно Синий Флинн ловит мой меч на движении сверху вниз и резким ударом выбивает его из моей руки. Но при этом конец моего клинка ударяет его по правому бедру и разрубает доспехи. Из раны выступает кровь. Красная! Значит, Синий Флинн — живой! Я быстро отскакиваю в сторону и отцепляю висящую у седла секиру.Мы снова сходимся. Видимо, в обучении Синего Флинна рыцарскому делу был допущен серьезный пробел. Против секиры он защищается не так успешно, как против меча. Несколько хороших ударов, которые он принимает на щит, заставляют его потерять стремя. Я не упускаю случая и еще двумя ударами выбиваю его из седла.Оказавшись на земле, Синий Флинн тут же вскакивает на ноги и сближается со мной. Он вновь показывает свое искусство бойца. Пытаюсь поймать его под свою правую руку, вооруженную секирой. Он же, под мордой моего коня, все время уходит влево, пытаясь ударить меня острием Меча снизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49