— Давай, Макс, покажи ему, — закричали дружки, — а призом будет его цыпа.Виталий равнодушно взглянул в черные глаза парня. Тот попался и не смог отвести глаз. «Приветик-с, Макси, — раздалось в его мозгу, — я вижу ты очень уверен в конечном результате». Макс схватился за голову. Ему казалось, что вместе с голосом в голове взорвалась бомба. Его дружки удивленно смотрели на него. Виталий расставил ладони рук так, будто бы держал в руках детский надувной большой пластиковый шар. Глаза Серебрякова засветились голубым светом. Вся шайка уставилась на него. Виталий улыбнулся. Меж его ладоней воздух заискрился, после все увидели настоящую вольтову дугу. И разряд страшной силы ударил в Макса. Тот даже пискнуть не успел; просто повалился на тротуар и затих. Из его рта струйкой потекла темная кровь, блестевшая зловеще в свете фонаря. Все кинулись на Виталия, но тут же отлетели назад, ударившись о какую-то невидимую перегородку. У троих пошла носом кровь, один отключился, один рванул за гаражи, а последний, который был ниже всех ростом и который имел противные свинячьи глазки вынул из кармана, — ни много, ни мало, — пистолет.— — Ты совсем кретин, — произнес, улыбаясь, Серебряков, — если решил, что эта шутиха мне навредит.— Прощай, профессор, — сказал обладатель пистолета, решив, видимо, что Виталий убежит.Пистолет выплюнул четыре пули, воздух огласился грохотом, Виталий не сделал ничего, только глаза его перестали светиться, и пропала дуга. Пули не долетели до цели. Все четыре потеряли около Виталия энергию и попадали на тротуар. Укатанный снег зашипел, клубочки пара взметнулись вверх. Макс очнулся и рванул за гаражи, туда же последовали и остальные, лишь на тротуаре остались блестеть редкие капли крови.— Ну вот, дорогая, — сказал Виталий, когда поле битвы опустело, — а ты думала бежать.У девушки пропал дар речи. Наконец, придя в себя, она спросила:— А ты можешь убить?— Ну, если очень захочу, то наверное смогу, — ответил Виталий. — Хотя, по правде сказать, мне это вряд ли доставит такое жгучее удовольствие, как осознание факта, что они не забудут о том, что один невзрачный тип справился с семерыми. — Он всмотрелся в глаза Наташи, пытаясь понять, о чем она сейчас думает. Потом произнес: — Представляешь, какое наслаждение — знать, что ты сильнее смертных? Это ни с чем не сравнимо.— Вряд ли это можно сравнить с другим удовольствием. — И девушка соблазнительно хлопнула длинными ресницами. — Я это тебе скоро докажу.Виталий улыбнулся:— Ты искушаешь неискушенную душу.Они двинулись дальше. Через какое-то время без приключений миновали аллею. У четвертого подъезда стоял неприятного вида гражданин, Наташа решила, что на сегодня неприятности не кончились, но она ошиблась. Гражданин оказался Виконтом. Де ла Вурд почтительно поклонился Виталию и девушке и произнес:— Сир ждет вас, господа. Пройдемте. — И он указал на железную дверь, которая спустя мгновение исчезла, открыв взорам троих освещенный коридор.Наташа уже ничему не удивлялась; после того, как Виталий расправился с семеркой искателей ночных приключений, удивить ее уже ничто не могло.Дверь квартиры им открыла Вельда, одетая весьма соблазнительно; на ней было черное вечернее платье, плотно облегавшее потрясающую фигуру. Виконта рядом с ними не оказалось, — он куда-то пропал. Виталий помог девушке снять куртку, потом снял свою. Надо сказать, что как только Наташа увидела Вельду, в ее душу закралось неприятное чувство, но госпожа фон Шварц тут же рассеяла все ее сомнения:— Сударыня, — обратилась Вельда к девушке, — меня не привлекают особы, имеющие большую власть, чем я. Я люблю кровь, а кроме нее может ли еще что-нибудь так волновать?Виталий улыбнулся. Потом все прошли в зал, который еще более преобразился с тех пор, как Серебряков был там в последний раз. Электрическая лампочка отсутствовала, равно как и люстра из органического стекла. Это сооружение было заменено на люстру из хрусталя и платины. Пахло какими-то благовониями. Позже Наташа заметила в углу на подставочке несколько тлеющих палочек, испускавших ароматный дым. Стол был покрыт черным плюшем и заставлен золотой посудой со всякими яствами. Кроме всего на столе имелись странной формы бутылки с вином. Мясо в золотом блюде дымилось и испускало соблазнительный дух.Во главе стола спиною к окну в тяжелом кресле черного дерева находился поразительной красоты человек, черные глаза которого сверлили до глубины души каждого, кто смотрел в них. Черные густые тяжелые брови венчали их. Леонард был облачен в серый смокинг, бабочка его переливалась всеми цветами радуги в свете свечей, коих было здесь великое множество. Манжеты, застегнутые на запястьях бриллиантовыми запонками, и манишка блестели серебром. В углу рта дымилась неизменная сигара.Наташа, увидевши Сатану, оторопела и замерла на пороге, Граф решил избавить ее от смущения и произнес:— Я очень рад приветствовать, сударыня, вас в моем временном пристанище. Прошу вас не смущаться и чувствовать себя так, будто бы вы пришли на простую вечеринку. Присаживайтесь здесь, — он указал на кресло слева от себя, — а мой сын сядет против вас.Все заняли свои места. Вельда немедленно разлила по золотым кубкам вино.— Будем знакомы, — весело сказал Виконт, — за встречу.Раздался стук ударяемых друг о друга кубков. Наташа впервые находилась в компании с человеком, которого она раньше даже и представить не могла, да что говорить — она даже как-то не задумывалась о нем. Мысли о Люцифере появились у нее благодаря Виталию, который, сам того не замечая, заставлял окружающих задумываться над этим.— А где Цезарь? — вдруг спросил Виталий посреди ужина.— А, — ответил Виконт, неопределенно махая вилкой, — где-то шляется по своему обыкновению.Вдруг на телевизоре подле канделябра появился попугай. Он был явно не в приподнятом настроении. Можно было сделать вывод, что он слышал слова де ла Вурда.— Как это, шляется? — возмутился Цезарь, — я прогуливался. Вы, милостивый сударь, просто хам, ежели позволяете себе говорить так при дамах.— Ну вот, — вздохнула Вельда, — явился.Наташа стала с интересом рассматривать попугая, который, видя, что к нему проявляют интерес, принял важный вид и сам в свою очередь рассматривал девушку.— Так-с, — заговорил граф, обращаясь к Наташе, — сеньорита, позвольте вам представить отчаянного забияку Цезаря.— Очень рада, — сказала Наташа на это. — Но, господин граф, — почему так его назвали?— Позвольте вам ответить, госпожа, — сказал Виконт, — за моего господина. Вы хотите спросить, как имя известного императора попало к такому неуравновешенному существу, как наш попугай? Отвечаю: назвали его так по чистой случайности. С настоящим Цезарем его связывает разве что это имя.Попугай нашел, что сказать и здесь. Он важно выпятил грудь и начал:— Я могу напомнить тебе, Виконт Виндетто де ла Вурд, как ты получил свое имя. И вот тогда мы посмотрим, история чьего имени интереснее.— Замечу, — вступил в разговор Леонард, — что у нас в гостях Наталья Васильевна, и невежливо именно в сей момент приниматься за выяснение отношений.— Тем более, — вставила Вельда, — что твой рассказ под названием «Похождения французского бомжа» нас мало интересует.Попугай понял намек и, надувшись, отвернулся. Но обида его продолжалась не долго. Спустя несколько минут, он перебрался на канделябр и заявил:— Да, господа, я был, как: выразилась Вельда, бомжем. Зато я не имел чести подсыпать мышьяку в бутылку с вином одному очень милому и баснословно богатому господину.— Что ж, Цезарь, ты успокоился? Отлично! — сказала Вельда попугаю, — Тебя следовало бы лишить пропитания на месяц, но я этого не сделаю. Господа, — вдруг заявила она, — мы завтра едим суп из попугая.Цезарь промолчал.— Ну всё, закончили? — спросил граф. — Цезарь, твой любимый шоколад в этой большой вазе. Наслаждайся.— Вы, сир, — плаксиво сказал попугай, — вы один и печетесь обо мне, тогда как другие считают своим долгом всячески оскорблять меня и попрекать прошлым.Все улыбнулись. Без попугая вечер бы не был таким интересным; Цезарь и в этой жизни был не плохим шутом.Ужин продолжался. Когда стрелки часов показали полночь, и двенадцать раз ударило что-то, похожее на звуки топора, в часах, Наташа поднялась, и произнесла:— Благодарю вас, господин граф. Ужин был очень хорош, приятно было познакомиться с вами, тем более, что Виталик сказал, что вы ему как отец.— Что вы, сеньорита, — произнес Леонард, вставая, — это я должен вас благодарить за оказанную честь видеть вас своей гостьей. А теперь, господа, — обратился Сатана к своим слугам, — прошу вас оставить нас втроем.Виконт, ни слова не говоря, нырнул в зеркало, попугай — за ним, а Вельда просто растворилась в воздухе, вызвав тем самым колебание огоньков свечей.— Теперь поговорим, — произнес Леонард. — Сын, прошу тебя взять с полки книгу в черном переплете с золотым пентаклем и с надписью «Veritas» Veritas : истина (лат.)

.Виталий взял книгу и положил ее перед графом.— А теперь, сын, возложи на нее правую длань свою и произнеси слова клятвы.Виталий положил ладонь на книгу и сказал:— Клянусь душою своею быть на стороне сил, взрастивших меня. Я навеки встаю под бесчисленные стяги вечного несокрушимого зла. Я буду дланью его, способной дотянуться до каждого, поправшего законы справедливости.Леонард взял книгу в руки и протянул ее Виталию со словами:— In manus tuas.Наташа на все это смотрела широко открытыми глазами, ничего не понимая. Она надеялась, что ей кто-нибудь объяснит, что здесь происходит. Но объяснять никто ничего не собирался, а сама спросить она не решалась. А в довершении ко всему Леонард сказал что-то по-латыни, и Виталий ему ответил, причем ему это не казалось сложным.— Девочка моя, — ласково сказал Леонард Наташе, — я благословляю тебя и моего сына. Пусть никакие неурядицы не разделят вас и не погасят то волшебное чувство, что вы питаете друг к другу. Люби его, любовь твоя чиста и бескорыстна. Сын мой продолжит мною начатое. Теперь же прими от меня маленький подарок. — Леонард протянул девушке маленькую коробочку из какого-то черного камня. Коробочка была запечатана, и на ней висела сургучная печать, на которой был изображен перевернутый пентакль. — Ни в коем случае не открывай ее, если не будет крайней необходимости.Наташа приняла подарок и спрятала его в сумочку.— Спасибо, граф, — поблагодарила она. Она думала, что следует сказать что-нибудь еще, но не знала что.— Мы пойдем, отец, — произнес Виталий.— Ступайте, — сказал граф, — Вельда и Виконт вас проводят. Я прощаюсь с вами, сударыня, — сказал Леонард девушке, — ибо это наша последняя встреча.Во время всего разговора Наташу не отпускала мысль о том, что Леонард чем-то подавлен.Только лишь когда они отошли от дома, Наташа решила спросить Виталия:— Что он мне дал?— Я не знаю, — сказал парень, — он мне об этом ничего не говорил. Это был такой же сюрприз для меня.— А ты что, знаешь латынь? — опять спросила девушка.— Знаю... — Виталий вдруг остановился. — Так-с, что госпожа Торцова скажет, если мы прогуляемся? Метро не работает. Придется идти пешком.— Пойдем пешком, — ответила девушка. Глава XXVIСТАРЫЙ ДРУГ Случайность — это неожиданно проявившая себя закономерность. Как говорится, затишье бывает перед бурей. Эти два оставшихся дня были сравнительно спокойны для наших героев. Правда случилось небольшое происшествие с Виталием в воскресенье шестнадцатого февраля злополучного девяносто седьмого года. Да и я, ваш покорный слуга, решил рассказать об этом только потому, что эта встреча определила исход другой встречи, состоявшейся немногим позже. Однако — всё по порядку.В это воскресное утро Аня приняла душ очень поздно. Сегодня ее новый знакомый, по его словам, уехал из Самары к родственникам, и девушка не знала, чем заняться. Примерно в таком же положении находилась Наташа. Виталий с отцом занимались какой-то подготовкой к торжественной встрече. Об этой встрече девушка знала только то, что после нее граф, Вельда, Цезарь и Виконт покинут город. Большего Виталий не пожелал рассказывать, сославшись на то, что объяснит, когда придет время.— Ты знаешь, чем занимается Костя? — спросила Аня подругу вдруг, желая удивить ее.Девушки сидели на кровати Наташи. Перед ними стоял стол, на котором находилось много всякой снеди. Подруги завтракали курятиной с жареным картофелем. В углу работал гигантских размеров отечественный цветной телевизор, за шифоньером, поставленном так, как это делается только в общежитиях; перпендикулярно к стене в центре комнаты, гудел холодильник, в коридоре царила мертвая тишина, нарушаемая только храпом из противоположной комнаты, да какой-то зудящей музыкой, доносящейся сверху.— Я, — отвечала Наташа, — о твоем парне, кроме имени, ничего не знаю.— Он бизнесмен. Знаешь, на чем он ездит? На «БМВ». Классная тачка! — Сказала Аня, надеясь сильно удивить подругу.А та и бровью не повела.— Ну хоть чуть-чуть ты удивлена? — взмолилась Аня.Наташа ответила:— Да, самую малость. Ладно, сейчас новости по Скату должны быть. Мне интересно послушать.В коридоре послышались шаркающие звуки и скрип ручки чайника. Аня улыбнулась.— По нему хоть часы сверяй по выходным. Всегда вставать в одно и то же время! Как кукушка, честное слово.На экране телевизора появился диктор.— Город потрясен трагической кончиной начальника РОВД Степашина Вячеслава Даниловича и его сына Александра, — сходу начал диктор. — Но их смерть потрясла в частности многих высших должностных лиц, большинство из которых было арестовано ночью и сегодня утром. Заместитель главы администрации города Зельченко Вадим Захарович скрылся. Он объявлен в федеральный розыск. Дело в том, что при обыске квартиры и дачи Степашина была обнаружена масса документов компрометирующего характера, где недвусмысленно упоминалось об участии многих должностных лиц в незаконных операциях с экспортом цветных металлов, финансировании подпольных публичных домов, торговлей наркотиками. Более подробная информация пока закрыта для прессы правоохранительными органами на время следствия. Заместитель начальника РОВД подполковник Леонид Геннадьевич Семенов, отвечая на многочисленные вопросы журналистов, заметил, что смерть полковника Степашина повлекла за собой раскрытие деятельности, пожалуй, самой большой преступной организации в России.Диктор еще долго говорил. Его речь прерывалась очень часто кадрами с мест задержания членов раскрытой организации. Девушки не отрываясь смотрели телевизор. * * * Автобус был почти пуст. Виталий запрыгнул в него, когда тот уже почти тронулся. Хорошо, что двери водитель не успел закрыть. Серебряков сел на последнее место. Через две остановки в салон вошла молодая пара. Парень был немного выше девушки. Они сели через проход от Виталия. А тот тайком рассматривал обоих. Парень широкоплеч и весьма недурен собой. «Да, — подумал наш герой, — на такого любая клюнет». Девица была не намного ниже своего кавалера, из под песцовой ее шапки выбивалась, падая соблазнительно на лоб, каштановая чёлка, нос был прямой и небольшой, голос довольно низок, но всё же приятен. Но что-то говорило — девушка не привыкла ездить в общественном транспорте. До нашего героя долетели обрывки слов, из которых было понятно, что парень имел машину, но ехал автобусом, так как его «тачка» стояла на ремонте.— Одна мразь саданула по заднему крылу, — так выразился о произошедшем со своей машиной Вадик (этим именем называла его девушка).Серебрякову с первого взгляда на парня показалось, что он его знает. Что-то было очень знакомым в его манере жестикулировать и говорить. Парень ни разу не взглянул на Виталия.Виталий никуда пока что не спешил, — приготовления к встрече с Осиелом должны были состояться ближе к вечеру, а посему он решил прогуляться по центру города, благо погода позволяла, — было минус восемь градусов, шел очень редкий снежок, дул легкий ветерок. Виталий вышел на Самарской площади и, любуясь архитектурой, направился вверх по Молодогвардейской неторопливым шагом. Когда он пересек площадь, миновал здание первой поликлиники и вышел к остановке двадцать четвертого автобуса, то заметил уже знакомую по последней поездке на автобусе парочку. Виталий никак не ожидал встретить их здесь, так как Вадик с девушкой поехал дальше, и, как было понятно из их разговора, они собирались выйти на площади Революции, — у парня имелись какие-то дела в прокуратуре.Парочка вела себя очень откровенно. Они, стоя на остановке, на глазах всего проходящего и стоявшего люда целовались. Виталий, стоя в пяти шагах от них, делал вид, что смотрит вдаль, ожидая автобус. Наконец Вадик оторвался от своей подруги, стал переводить дух, и взгляд его остановился на Серебрякове. Парень с секунду соображал, а потом крикнул Виталию, который заметил, что на него обратили внимание:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35