Посмотрев в обе стороны на всякий случай, она выехала на
шоссе и через пять минут была на развилке, в том месте, где свернула с
дороги на север выпить кофе. Кофе помог больше, чем она думала. Она
чувствовала себя полностью проснувшейся. Никакой дремоты. Ее глаза совсем
не устали. Но у Речел осталось такое впечатление, что ее погладили против
шерсти, ей казалось, что ею манипулируют какие-то силы. Отвалившийся
контакт аккумулятора...
Но больше никаких задержек...
Она нервно засмеялась. А не опоздала ли она?
Что-то непоправимое уже случилось.
Глупо. Смешно. Но Речел стала гнать машину все быстрое и быстрее.
В пять часов, когда Джад попытался отразить первый удар скальпеля,
взятого из черного саквояжа его хорошего друга доктора Луиса Крида; когда
дочь Луиса Крида проснулась, вскочила с кровати с криком, испугавшись
кошмара, который тут же милосердно растаял, Речел миновала поворот и
проехала по улице Хаммонд неподалеку от кладбища, где в гробу ее сына
вместо тела Гаджа Лежал заступ. Она проехала по мосту между Бревером и
Бангором. В пять пятнадцать она уже мчалась по 15 шоссе в Ладлоу.
***
Она решила пойти прямо к Джаду и потребовать, чтобы он выполнил свое
обещание. На дорожке перед ее домом "Цивика" не было, и хотя Речел и
подумала, что машина может быть в гараже, дом выглядел спящим, пустым.
Ничего не подсказывало ей, что Луис уже дома.
Речел припарковалась возле дома Джада и вылезла из "Чеветты",
осторожно оглядевшись. Трава стала тяжелой от росы, искрящейся в утренних
лучах солнца. Где-то пропела птица, а потом наступила тишина. Только
несколько раз в детстве, просыпаясь на заре, не потому что надо, а просто
так, она чувствовала себя так одиноко и испытывала такой душевный под ем -
парадоксальное ощущение смеси нового и старого. Но в это утро она не
ощутила ничего чистого и хорошего. Было только постоянное, давящее чувство,
от которого она не могла избавиться с момента тяжелой утраты.
Речел поднялась по ступенькам и остановилась у двери, ведущей на
веранду, не позвонив в старомодный звоночек над дверью. Когда она увидела
звоночек в первый раз, она была очарована, да и Луис тоже. Знаете, такой
звоночек поворачиваете, потом отпускаете и раздается музыкальный звук -
архаичный и восхитительный.
Речел вначале потянулась было к звонку, но потом ее взгляд скользнул
на половик, лежащий на ступеньках, и она нахмурилась. По половичку тянулась
цепочка грязных следов. Оглядевшись, Речел увидела, что следы ведут прямо к
двери. Очень маленькие такие следы. Детские следы - так они выглядели. Но
ведь Речел вела машину всю ночь, и нигде никакого дождя не было. Ветер был,
дождя не было.
Она долго смотрела на следы - на самом деле долго... а потом с
удивлением обнаружила, что у нее нет сил звонить в звонок. Рука Речел
упала, словно омертвевшая.
"Я предвидела все это. Предвидела, что звонок не сможет нарушить этой
тишины. Джад, скорее всего, улегся спать, после всего, что случилось.
Звонок разбудит его..."
Но почему же она испугалась? Нервы Речел были напряжены до предела,
страх засел глубоко в ней, с тех пор как она поняла, что кто-то пытается
усыпить ее, а сейчас появился другой, сильный страх... что-то связанное
исключительно с этими маленькими следами. Следами, размер которых...
Она попыталась отогнать эту мысль, но ей не удалось. Слишком поздно,
соответствовал размеру ботиночек Гаджа. Остановить это. Но как ты сможешь
это остановить? Пересилив себя, она потянулась и позвонила. Звук оказался
даже громче, чем она предполагала, и совсем не музыкальный... грубый,
скрипучий крик в тишине. Речел отскочила, нервно хихикнув, хотя во всем
этом не было ничего смешного. Она ждала шагов Джада, но никаких шагов не
было. Стояла тишина, полная тишина; Речел начала спорить сама с собой:
стоит или нет снова звонить в этот звонок, а потом из-за двери послышался
звук - звук, который Речел не ожидала услышать.
- Мяоу!.. Мяоу!.. Мяоу!
- Черч? - удивилась Речел и немного испугалась. Речел подалась вперед,
но разглядеть ничего было нельзя: стекло на двери, ведущей в дом, было
закрыто опрятной белой занавеской. Работа Нормы. - Черч, это ты?
- Мяоу!
Речел толкнула дверь. Та оказалась незапертой. Черч был там. Сидел на
веранде прямо посреди, обернув хвостом передние лапы. Мех кота был испачкан
чем-то темным. "Грязь", - подумала Речел, а потом увидела капли на
линолеуме. Капли были красными.
Кот поднял лапу и начал ее облизывать, но глаз с Речел не сводил.
- Джад? - позвала она снова, теперь уже по-настоящему встревожившись.
Она шагнула вперед.
Дом молчал. Стояла тишина.
Речел попыталась собраться с мыслями, но единственное - образ ее
сестры Зельды - был у нее в голове. А кроме Зельды только расплывчатые
мысли. Речел видела, как перекручены руки Зельды; как та пыталась
стукнуться головой о стену, когда приходила в ярость - разлетелись газеты,
на штукатурке появились трещины. Но сейчас не время думать о Зельде, не
сейчас, когда с Джадом могло что-то случиться. Может, он упал? Он ведь
старик.
"Думай о Джаде, а не о снах, которые видела в детстве, снах, в которых
ты открывала дверцы стенного шкафа, а Зельда выпрыгивала оттуда, усмехаясь;
снах о существе, спрятавшемся в ванной, и о глазах Зельды, следящих за
тобой из унитаза; снах о Зельде, затаившейся в подвале за печкой; снах..."
Черч открыл рот, продемонстрировав острые зубы, и снова прокричал:
- Мяоу!
"Луис был прав. Мы никогда не сможем его исправить. Черч никогда не
станет таким, как был раньше. Но ведь Луис сказал, что если кастрировать
кота, то у него пропадут все агрессивные инстинкты. Луис ошибся насчет
этого: Черч стал охотником. Он..."
- Мяоу!
Черч повернулся и нырнул в гостиную, стал подниматься по лестнице,
ведущей на второй этаж.
- Джад? - снова позвала Речел. - Вы здесь?
- Мяоу! - закричал Черч с верхней площадки лестницы, словно
утвердительно отвечая на вопрос Речел, а потом он исчез.
"Как он попал в дом? Джад его пустил? Почему?"
Речел переминалась с ноги на ногу, не зная, что делать дальше. Хуже
всего, что все это казалось... казалось... казалось какой-то скоростью, так
словно что- то хотело заманить ее туда и...
А потом сверху донесся стон - низкий голос, полный боли - голос Джада,
точно, голос Джада. "Он упал в ванной, может быть, споткнулся и сломал
ногу, а может, только растянул сухожилие. Все может быть. Старые кости
такие хрупкие, и о чем ты, девочка думаешь, во имя Бога, раз стоишь здесь,
переминаясь с ноги на ногу, когда ты должна идти наверх? А ведь у Черча
шкура была в крови. Джад до крови разбился, а ты стоишь здесь! Да что с
тобой?!"
- Джад!
И снова донесся стон. Речел помчалась вверх по лестнице.
Раньше она никогда не была в этой части дома. Из-за того, что окно в
конце коридора выходило на запад, к реке, тут было довольно темно. Коридор
вел прямо от лестницы в заднюю часть дома; перила вишневого дерева
придавали лестничной площадке наверху особую элегантность. Там, на стене,
висела картина, изображающая Апокалипсис и...
(все эти годы Зельда ждала тебя и сейчас она за дверью, она там
сгорбленная, кривая, воняющая мочой - мертвая. И в этот раз Зельда поймает
тебя).
...снова раздался стон. Он донесся из-за второй двери справа.
Речел подошла к этой двери, ее каблуки стучали по доскам. Ей
показалось, что она прошла какое-то искривление - не искривление времени
или пространства, а просто через кривое зеркало. Речел снова стала
маленькой. Картина Апокалипсиса уплывала все выше и выше, и скоро
вырезанная из оргстекла ручка двери оказалась на уровне глаз Речел.
Маленькая ручка девочки - ее рука сжала эту ручку и... и до того, как Речел
толкнула дверь, та сама начала открываться.
А там стояла Зельда.
Зельда была сгорбленной и перекрученной, ее тело так жестоко
деформировалось, что она словно превратилась в карлика, немногим больше
двух футов ростом, и почему-то она носила костюм, в котором похоронили
Гаджа. Но это точно была Зельда. Ее глаза горели безумным весельем, ее лицо
раскраснелось. А потом Зельда закричала:
- Наконец-то я вернулась за тобой, Речел! Теперь-то мы выгнем твою
спинку, как выгнулась моя, и ты никогда больше не встанешь с кровати.
Никогда больше не встанешь с кровати...
Черч восседал на плече Зельды. А потом ее лицо поплыло, стало
меняться, и Речел, с закручивающимся спиралью ужасом, увидела, что на самом
деле это не Зельда. Как она могла допустить такую глупую ошибку? Это был
Гадж. Его лицо почернело от грязи и было измазано кровью. Оно распухло,
словно от ужасной боли, и было растерто грязными ручками.
Речел позвала малыша, протянула к нему руки. Гадж подбежал к мамочке и
залез ей на руки, и все это время он держал одну руку за спиной, словно у
него там был букет цветов, собранных на заднем дворе...
- Мамочка, я кое-что приготовил для тебя! - закричал он. - Я
приготовил для тебя кое-что! Я приготовил для тебя кое-что! Я приготовил
для тебя кое-что!

Глава 60

Луис Крид проснулся от слепящего солнечного света. Он попытался
приподняться и сморщился от внезапной, острой боли в спине. Страшная боль.
Откинувшись назад, на подушку, он осмотрел себя. До сих пор он был одет. О,
Боже!
Он еще полежал, сопротивляясь слабости, напрягая по очереди каждый
мускул, а потом сел.
- О, дерьмо! - прошептал он. На несколько секунд все поплыло у него
перед глазами. Спина болела, словно больной зуб, а стоило ему пошевелить
головой, казалось, что в сухожилия шеи впиваются ржавые бандитские ножи. Но
по-настоящему плохо выглядело только колено. С ним надо было что-то делать.
Луис снова отругал себя за то, что ударился об тот еб...й надгробный
камень. Его штаны сильно натянулись на колене, которое распухло, выглядело
словно воздушный шарик.
- Да, похоже штаны будет снять трудновато, - прошептал он. - Как был
мальчишкой, так им и остался.
Он медленно наклонился, чтоб сесть на край кровати. От боли ему
пришлось сжать губы так, что они аж побелели. Потом он начал понемножку
сгибать ногу, прислушиваясь к боли, пытаясь решить, что же он там повредил
на самом деле, если это...
"Гадж! Гадж вернулся?"
Луис вскочил на ноги вопреки боли. Шатаясь, словно зомби, он пересек
комнату. Открыв дверь, он заглянул в комнату Гаджа. Комната оказалась
пустой. Луис дохромал до комнаты Элли, которая оказалась тоже пустой, а
потом до комнаты "для гостей". Эта комната, окнами выходившая на шоссе,
тоже была пустой. Но...
На той стороне дороги стояла странная машина. Она была припаркована
позади автомобиля Джада.
Откуда она взялась?
Странный автомобиль мог причинить много неприятностей.
Приподняв занавеску, Луис стал изучать автомобиль более внимательно.
Это была маленькая, синяя машина "Чеветты". И, свернувшись колечком,
очевидно уснув, на ее крыше лежал Черч.
Луис долго рассматривал машину, прежде чем опустить занавеску. У Джада
появилась компания, вот и все... что из этого следует. Наверное, не стоит
беспокоиться об этом, а стоит подумать: что случилось с Гаджем? Черч
вернулся домой около часа, а сейчас было только девять часов. Девять часов
утра. Такое прекрасное майское утречко. Сейчас Луис просто спустится вниз и
сварит себе кофе, чтобы отогнать головную боль, перевяжет колено и...
...у что Черч делает на крыше автомобиля?
- Ладно, пойду вниз, - устало сказал сам себе Луис и похромал назад
вниз в гостиную. Коты всегда спят, где придется: это в природе животных.
Если не считать того, что Черч больше не бегает через дорогу, помнишь?
- Забудь об этом, - прошептал Луис и остановился посреди лестницы, по
которой ему приходилось спускаться боком. Он уже разговаривает сам с собой!
Это плохо. Что...
Что за тварь бродила по лесу этой ночью?
Мысль о твари пришла к Луису непрошено, заставив его окаменеть, сжать
губы до боли, как тогда, когда он слезал с кровати. Ему просто приснилась
та тварь! Он видел во сне Диснейленд, который выглядел смесью натурального
и сверх естественного. Он видел, как во сне, существо, пришедшее из леса,
прикоснулось к нему, испортив то хорошее, что он видел во сне, заглушив все
добрые мысли. Это был Вакиньян, и он превратил Луиса не в каннибала, а в
отца каннибала. Во, сне Луис снова побывал на Хладбище Домашних Любимцев,
но не один. Там были Билл и Тимми Батермены. Джад тоже был там; выглядел
призрачно и мертвенно, держал своего пса Спота на кожаном поводке. И
Лейстер Морган был там вместе с быком Ханраттом. Бык лежал на боку, и
казался каким-то глупым, тупым. Да и Речел почему-то была там тоже. Его
жена выглядела так же, как на поминках Гаджа. Видно, она разлила бутылку
кетчупа, а может, капнула на себя чем-то, что было под клюквенным соусом,
потому что все платье ее было в красных пятнах.
А дальше, позади бурелома возвышалась титаническая фигура. Кожа
растресканная, желтая, как рептилий; глаза - глаза огромные запавшие
фонари, и уши - не уши, а массивные, крученые рога - Вакиньян - зверь,
который выглядел словно ящерица, рожденная женщиной. У Бога были когтистые
пальцы, такие же растресканные как...
- Стоп, - прошептал Луис и содрогнулся от звука собственного голоса.
Сейчас он вернется на кухню, так он решил, и сделает себе завтрак, как
обычно. Холостяцкий завтрак, полный холестерина. Глазунью на два яйца,
сэндвич с майонезом и ломтиками сладкого лука. Луис сладко улыбнулся. А
разбираться в том, что случилось ночью, он будет позже. Даже раздеться
сейчас оказалось нелегкой работой. Наконец, Луис решил, что может просто
взять скальпель из саквояжа и разрезать штанину до распухшего колена. Черт
возьми, это хороший медицинский инструмент, и ни один нож в доме не сможет
с такой легкостью разрезать крепкую ткань джинсов, даже портновские ножницы
Речел не подойдут.
Но вначале завтрак!
Луис пересек гостиную, заглянул в прихожую, и в окошке снова увидел
синюю машину у дома Джада. Она сверкала от росы, а это означало, что она
простояла там какое-то время. Черч лежал на ее крыше, но не спал. Он
смотрел прямо на Луиса своими желто-зелеными глазами.
Луис быстро отступил от окна, так, словно этот взгляд испугал его.
Он пошел на кухню, с грохотом достал сковородку, вынул яйца из
холодильника. Кухня сверкала чистотой. Луис даже попытался просвистеть
какую-то мелодию... это должно было помочь ему собраться с мыслями... но не
помогло. Все выглядело правильно, но что-то было не так. Дом казался
смертоносно пуст, и содеянное в прошлую ночь тяжелым камнем легло на душу
Луиса. Определенно, что-то было неправильно. Заметив свою дрожащую тень на
стене, он испугался.
Прохромав в ванную, Луис принял пару таблеток аспирина и запил
апельсиновым соком Он возвращался назад к плите, когда зазвонил телефон.
Луис не сразу среагировал на телефонный звонок, но повернулся и
посмотрел на телефонный аппарат, почувствовал себя медлительной, глупой
пешкой в некой игре, которую только сейчас начал замечать, но так и не
понял до конца.
"Не отвечай! Ты не хочешь отвечать, потому что сообщить могут только
плохие новости. Тот конец провода ведет за угол, во тьму, и я не думаю, что
ты хочешь узнать, кто там звонит тебе, Луис. На самом деле, я думаю, не
стоит брать трубку. Не отвечай. Пусть звонит себе и звонит. Машина в
гараже, садись на нее и уезжай, но не бери телефонную трубку..."
Луис пересек комнату и взял трубку, оперевшись одной рукой о стену,
как всегда делал раньше. Звонил Ирвин Голдмен, и когда Ирвин уже сказал
Луису "здравствуй", Луис заметил цепочку следов, пересекающих кухню, -
маленьких, грязных следов - и сердце замерло у него в груди. Луису
показалось, что глаза у него вылезли на лоб. Луису показалось, что если бы
сейчас он увидел себя в зеркале, он увидел бы типичного лунатика
семнадцатого столетия... Это были следы Гаджа. Гадж был здесь. Он приходил
сюда ночью. Так где же он?
- Это Ирвин, Луис... Луис? Это ты? Алло?
- Да, Ирвин, - ответил Луис. Он уже знал, что скажет ему Ирвин. Он
понял, откуда взялась синяя машина. Он все понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50