А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


"Не хочу, чтобы волной от Марии раскачало чью-нибудь посудину", сказал он, делая разворот на девяносто градусов влево, и возвращая руль в исходное положение. Яхта легла в свободный дрейф.
"Где яхта мистера Ипполито"? спросил Стоун. Неожиданно, сзади он услышал металлический звук взведенного курка, и ощутил прикосновение холодной стали к шее. Он обернулся и увидел, что Мэнни приставил пистолет к его голове.
"Тебе туда не надо", сказал Мэнни.
Не успел Стоун вымолвить и слова, как Винни залепил его рот скотчем.
"Руки вперед", велел Мэнни, в то время как Винни отматывал с ролика еще кусок скотча.
Стоун не пошевелился.
Мэнни нацелил пистолет прямо в левый глаз жертвы. "Мы можем сделать это аккуратно, а можем и наоборот. Ты как предпочитаешь"?
Стоун протянул руки, и Винни связал его запястья, потом наклонился и обмотал лентой скотча его лодыжки. После этого Винни пошел в рубку и вернулся с мотком цепи и якорем.
Стоуна почувствовал спазмы в желудке. Все выглядело хуже некуда. Он стал думать, как бы выпутаться. Зачем он поднялся на борт? Солнце село и его сменила полная луна, освещая бледным светом капитанский мостик яхты.
Винни и Мэнни говорили друг с другом о наручниках, но их голоса, казалось, были где-то далеко. Стоун видел, как один из них вытащил из рубки набор инструментов, нашел наручники, продел их в звено цепи, и затянул плоскогубцами.
Теперь они потащили его к корме. Поначалу Стоун отказывался двигаться, но потом увидел ящик с инструментами. Когда Мэнни подтолкнул его, он сделал прыжок вперед, повалился на ящик, рассыпав его содержимое по поверхности палубы.
Винни и Мэнни грязно выругались. Они пытались отыскать плоскогубцы, а Стоун пытался нащупать что-то другое. Он был уверен, что видел острие марлиня на самом верху и больше всего на свете хотел до него добраться. И пока Винни с Мэнни искали на палубе плоскогубцы, он сумел достать и спрятать марлинь в заклеенных скотчем руках.
Его грубо поставили на ноги, и заставили взять в руки якорь. Они и впрямь хотели, чтобы он держал якорь. Поскольку все равно терять было нечего, он подчинился.
"Хочешь сказать последнее слово, Стоун"? спросил один из них.
Стоун метнул на них горящий взгляд. Его мучители громко расхохотались и поволокли его к корме.
"Ты подай немного вперед", сказал Мэнни, "а я тут и один справлюсь". Винни пошел вперед, включил мотор, и яхта пришла в движение.
Стоун стал глубоко вдыхать воздух через нос, всякий раз все больше и больше, заполняя легкие воздухом. Потом он остался на корме один, удерживая тяжелый якорь, и стараясь не выпасть за борт.
"Лучшие пожелания от Онофрио Ипполито"! услышал он голос Мэнни, пытающегося перекричать шум мотора.
Стоун сделал еще один глубокий вдох и почувствовал сильный удар в спину. Падая, он задержал дыхание, врезаясь всем телом в холодную пенистую воду, и затем все стихло, если не считать удаляющегося рева мотора и немого крика в голове.
31
Стоун быстро шел ко дну, головой вниз. Он понятия не имел, как здесь глубоко, но понимал, что усиливающееся давление скоро начнет выдавливать воздух из легких. Он удерживал этот воздух изо всех сил, и во что бы то ни стало, был обязан оставаться на плаву.
Вращая запястья рук вперед и назад, чтобы, по возможности, ослабить узы, он удерживал якорь и марлинь одной рукой, в то время как другой нащупывал наручники. В верхней части марлиня имелась щель, как бы специально сделанная для такого случая.
С трудом он сумел продеть шпильку в щель, быстро отвинтил шпильку, вырвал ее и выпустил якорь. Он перестал тонуть, но тут же сделал ужасное открытие. Выпустив якорь, он потерял и марлинь, а ведь еще оставались наручники, удерживающие цепь на его туловище.
Однажды, когда он был еще мальчишкой, родители, придерживавшиеся левых взглядов, послали его в социалистический летний лагерь. Некоторые из отрядных вожатых забавлялись тем, что, поспорив друг с другом, как долго ребята смогут продержаться на воде пока не придет помощь, связывали мальчишкам руки и ноги и бросали их в озеро. Сейчас никто не собирался его спасать, но, по крайней мере, лагерь дал Стоуну опыт плавания со связанными руками и ногами. Он попытался еще раз пальцами освободить замок в наручниках. Легкие готовы были вот-вот лопнуть, но он стал отталкиваться и грести изо всех сил, чтобы вырваться на поверхность. Глядя вверх, Стоун мог различить свет луны прямо перед собой, но понятия не имел, как глубоко погрузился. Движение казалось болезненно медленным.
Чтобы не думать об этом, он стал считать, как долго находится под водой. Он посчитал, что не меньше минуты, и до поверхности, наверное, мили и мили. Воздух начал выходить из ноздрей, и изо всех сил он старался замедлить этот процесс, так как воздух невозможно было заместить ничем, кроме соленой морской воды. Он продолжал бороться, жалея, что рот был залеплен скотчем, и он не мог кричать. Поверхность все еще была далеко.
Он представил себе, что он - морская свинка, и постарался вращаться быстрее рывками, которым обучился в лагере. Секунды казались часами. И вдруг, совершенно неожиданно, он совершенно ясно увидел луну. Он уже терял последние остатки воздуха, когда со рта отлепился скотч. Стоун вырвался на поверхность, заглотнул воздух, закричал, выдохнул и заглотнул еще и еще.
Он осмотрелся и увидел вдали удаляющиеся огни спортивной рыболовной яхты, которая направлялась к Каталине, потом стал высматривать другие суда. Их там был целый флот, но они были страшно далеко от того места, где он с трудом удерживал голову над водой.
Он попробовал плыть на спине, но цепь вокруг его туловища и мокрая одежда делали это невозможным. Все, что он мог, это продолжать делать толчки, подобно морской свинке, и подтягивать в воде связанные скотчем руки. Он старался зацепить языком конец клейкой ленты, надеясь размотать зубами, но этот конец было невозможно ухватить. Ничего не оставалось, как плыть, хоть как-то.
Стоуну удалось развить некий ритм: два гребка руками по собачьи, затем барахтаться на манер морской свинки. Это позволяло пусть и не быстро, но все же передвигаться в воде. Он поставил цель - достичь освещенных мачт. Как далеко они? Двести, триста, тысяча ярдов?
Он подумал о силах, которые еще остались, и размышлял, а хватит ли их, или, в конце концов, цепь потянет его вниз, не дав возможности добраться до близкой цели. Он вспомнил, что прочел где-то, что смерть утопленника - легкая смерть, но не поверил в это. Он думал о том, что дрейфует на дне, и его поедают крабы и акулы. Акулы - ночные существа, ведь так? Их привлекает плеск на поверхности, а он как раз плеск и вызывал. Стоун не мог привыкнуть к ледяной воде. Только почему-то поблизости не было видно кусков льда. Он бы мог забраться на льдину и дать передохнуть своим мышцам.
Ледяная вода. Большие белые акулы обитают в такой воде, не так ли? Разве рыбаки не вылавливают больших белых акул в этих водах? Кадры из фильма "Челюсти" пронеслись в его мозгу. Голая девочка, отчаянно держащаяся за буй, а в это время гигантская акула хватает ее за ногу. По крайней мере, он не голый, хотя, в этом случае, мог бы двигаться гораздо быстрее. Он подумал, что стоит сбросить ботинки, но решил, что они не замедляют движение, и потом, он, как никак заплатил за них шестьсот пятьдесят долларов. Не хотелось их терять!
Он подумал о том, как накануне спал с Бетти, но потом вспомнил, что именно она виновна в том, что он сейчас здесь, и тогда решил думать о Барбаре Тирни. Где она сейчас? Пьет шампанское на борту яхты Ипполито возле Каталины? А была ли там, в самом деле, яхта? Да, была, он припомнил, как управляющий банка рассказывал ему, что Ипполито владеет целой флотилией - ведь он так сказал. Стоун хотя и недолго, был на борту двух судов, принадлежащих Ипполито.
Он попробовал плыть на боку, но стал тонуть, поэтому снова поплыл по-собачьи. Не могло быть и речи об отдыхе - мешала цепь, и он продолжал плыть в ночи, гребок за гребком, удар за ударом, вдыхая снова и снова. Двигаясь так, он мог проскочить мимо Каталины и плыть по направлению к Гавайям.
Огни теперь казались ближе, но не намного. Стоун начал терять темп. Его гребки делались все короче и медленней, и мозг не мог заставить мускулы работать лучше и дольше. Слава богу, что море хотя бы не штормит, иначе я бы был уже мертв. Он подумал, о смерти, но решил, что пока не готов умереть. Эта мысль прибавила сил, но не так много, как хотелось бы. С большой натяжкой это можно было назвать вторым дыханием. Стоун подумал об Аррингтон и ребенке, которого она вынашивала. Был ли он от него? Если ему суждено сегодня умереть, будет ли у него сын, который мог бы носить имя Баррингтон? Нет, скорее, он будет носить имя Калдера, независимо от кого получит свои гены.
Что-то изменилось. Огни мачт почему-то исчезли. Он повернул голову и огляделся. Неужели сбился с курса? Стоун был уверен, что нет, поэтому поплыл дальше. Потом произошло нечто странное, он коснулся чего-то связанными руками, сделал гребок и сильно ударился головой об очень твердый предмет. Голова закружилась, он выставил руки вперед и дотронулся до этого гладкого и темного предмета, но не смог уцепиться за него. С новой силой Стоун повернулся и поплыл параллельно ему и оказался возле его конца. Это была небольшая яхта с черным корпусом, и у ее кормы была одна замечательная вещь: трап! Он ухватился за него обеими руками и прижался щекой к корпусу, задыхаясь и стеная.
Минуту спустя он почувствовал, как впадает в бессознательное состояние. Он потряс головой. "Нет"! закричал он изо всех сил, но его крик оказался слишком слабым. Лестница раскрылась в его руках, и нижняя часть откинулась в воду. Стоун поставил ноги на ступеньку, которая находилась в одном футе под водой, и попытался опереться на нее, но руки соскользнули, и он упал в воду.
У него почти не осталось сил, он начал думать, что будет проще, отдаться морю, однако, решился на последнюю попытку. Снова подплыл к лестнице и поставил ноги на нижнюю ступеньку. Держа следующую ступеньку обеими руками, он подтянулся вверх, пока не оказался стоящим на коленях, заклеенных скотчем. С минуту он пребывал в таком положении, прислушиваясь к струям воды, сбегавшим с его одежды. Следующая ступень будет еще труднее. Но вот он приподнялся и схватился обеими руками за поручень из нержавейки, затем, собрав остатки сил, подтянул ноги до следующей ступеньки. Чудом, Стоун попал на нее. Палуба небольшой яхты была теперь на высоте его коленей, и он мог ухватиться за стальные поручни. Это позволило ему перебросить ноги на палубу. Последним усилием он перекинулся через поручни и упал на капитанский мостик. И тотчас потерял сознание.
32
Он почти очнулся, и ему показалось, что он слышит женский крик, потом снова впал в ступор. Судно качалось под ним, это действовало на нервы. Ужасно хотелось спать, а люлька раскачивалась из стороны в сторону.
"Черт возьми"! раздался громкий мужской голос.
Стоун пытался сказать ему, чтобы тот заткнулся, но не мог произнести ни слова. Он вновь погрузился в сон.
"Сделай ему искусственное дыхание", произнес женский голос.
"Ему не нужно искусственное дыхание", ответил мужчина, "он дышит, и у него есть пульс".
"Почему его руки в таком состоянии"? спросила она.
"Дженифер, какого хрена я должен знать"? раздраженно воскликнул мужчина.
Стоун, лежащий на правом боку, попытался перевернуться на спину.
"Он шевелится"! сказала она.
"Стало быть, он может двигаться, эка невидаль. Спустись вниз и принеси мне походный нож, он лежит на тумбочке".
"Но этот человек может быть опасен", сказала она.
"В таком положении он не может быть никому опасен. Иди скорее вниз и принеси нож. Господи, он же скован якорной цепью! Захвати еще и плоскогубцы".
Стоун вновь отключился, потом почувствовал, что движется, хотя сам не шевелился. Он открыл глаза.
"Он в сознании", произнес мужчина. "Сэр, вы можете разговаривать"?
Рот у Стоуна приоткрылся, но он не сумел выговорить ни слова.
"Принеси мне воды", сказал мужчина.
Спустя минуту Стоун ощутил во рту освежающее. Он проглотил немного, затем еще. Потом его вырвало, изо рта полилась соленая вода.
"Выпей еще", произнес мужчина. "Все будет хорошо".
"Фуфф", выдавил из себя Стоун.
"Не пытайся пока говорить, только выпей еще воды и глубоко дыши".
Стоун прополоскал водой горло и выплюнул ее, затем отпил еще.
"Хорр-шо", пробормотал он.
"Не разговаривай, для этого у тебя будет много времени потом. Дженифер, спустись вниз и принеси мне пару сухих полотенец".
"Окей", сказала она. Через минуту она уже вытирала Стоуну лицо.
Стоуна начало лихорадить, зубы громко застучали. Меж тем мужчина расслабил створки наручников, и снял цепь с его тела. "Помоги мне снять с него костюм", произнес мужчина. "Надо его полностью раздеть, в мокрой одежде ему ни за что не согреться".
Процедура раздевания длилась довольно долго, ведь сам Стоун не в силах был помочь. Наконец, голого, его стали растирать полотенцами.
"Можешь подняться"? спросил мужчина.
Стоун попытался ответить, но не смог, и кивнул.
"Дженифер, помоги мне, нам надо спустить его вниз, и засунуть в спальный мешок, а то он переохладился".
С их помощью, дрожащий Стоун был усажен в капитанское кресло, а затем ему помогли спуститься в каюту. Там его уложили в большой спальный мешок.
"Вскипяти воду и приготовь ему суп из пакетика", приказал мужчина.
Дрожь постепенно унялась, Стоуна усадили и стали кормить горячим супом из чашки.
"Спасибо", выговорил он.
"Не стоит", ответил мужчина. "Наверное, следует отвезти тебя в больницу, но не думаю, что таковой имеется на Каталине".
Стоун покачал головой. "Нет", сказал он.
"Не хочешь в больницу"?
"Нет. Я умер".
"Ты не умер, но, думаю, был к этому очень близок".
"Остаюсь мертвым", сказал Стоун.
"Хочешь считаться мертвым"?
Стоун кивнул. "Должен".
"Давай, доедай суп и отдыхай, скоро тебе станет лучше".
Стоун лег на койку и расслабился. Наконец, он мог себе это позволить. Он слышал звук заводящегося двигателя, и звук поднимаемого из воды якоря, потом почувствовал, что судно плывет. И погрузился в сон.
Когда он проснулся, часы над его головой пробили полночь. Стоун попытался сесть.
"Том, он проснулся", позвала женщина. Она сидела на койке напротив, глядя на Стоуна.
"Можешь подойти к штурвалу"? откликнулся мужчина. Судно накренилось, и Стоун услыхал, как о корпус бьется волна.
"Ветер усиливается", сказал мужчина. "Ты только правь на эту звезду курсом на северо-восток и держи бушприт по ветру". Он спустился вниз в каюту.
"Привет", сказал Стоун.
"Чувствуешь себя лучше"?
"Лучше - это, по-моему, сильно сказано, но я чувствую, что жив, что само по себе уже прогресс".
Парень засмеялся. "Меня зовут Том Хелфорд", сказал он. "Я - студент медик четвертого курса Университета Лос Анжелеса, потому я и не позвонил в береговую охрану, чтобы переправить тебя в больницу. Я считал, что тебе надо отдохнуть и поесть и все будет в порядке. Ты голоден"?
Стоун кивнул: "Я пропустил ужин. Куда мы направляемся"?
"К Лонг Бич. Там я держу яхту. Хотя в последнее время не очень часто пользовался ею".
"Прошу прощения, что сократил ваш вояж", сказал Стоун. "Кстати, меня зовут Стоун Баррингтон".
"Рад познакомиться. Несколько неожиданное знакомство".
"Это точно".
"Может, расскажешь, что с тобой приключилось"?
"Я направлялся на званый ужин на яхту, стоящую на якоре напротив Каталины, но, думается, приглашение не предполагало радушный прием".
Хелфорд рассмеялся. "Похоже, что так. Наверно трудно было плыть обмотанному цепью"?
"Было еще трудней, когда к цепи прикрепили якорь".
"Черт возьми! В их намерения не входило, что ты объявишься снова, не так ли"?
"Нет, этого они не предполагали".
"У меня на борту есть мобильный телефон. Почему бы нам не позвонить в полицию и не попросить, чтобы нас встретили на Лонг Бич"?
"Кстати, я вспомнил, что в моем костюме был мобильник".
"Вот он", сказал Хелфорд, протягивая аппарат. "Все, что я вытряс из твоих карманов, лежит на тумбочке".
"Можешь вынуть из него батарейки и сполоснуть телефон в пресной воде"?
"Конечно, если ты думаешь, что это поможет".
"Это не повредит, знаю только, что соленая вода точно не поможет".
Хелфорд налил в раковину воду и опустил в нее телефон Стоуна, а затем начал делать бутерброды. "Из твоих документов видно, что ты - полицейский".
"В отставке".
"Слишком молодой для отставки, а? Это связано с твоей коленкой? Я видел хирургический шрам".
"Верно".
"У тебя нью-йоркские права".
"Да, я приехал посмотреть Лос Анжелес".
"По выговору - настоящий калифорниец. Я хотел бы извиниться за прием, обычно мы обращаемся с туристами лучше".
"Извинение принимается".
"На какую же яхту ты хотел попасть"?
"Не знаю названия, но, говорят, она очень большая".
"Мы обедали на берегу, а на обратном пути прошли мимо яхты длиной футов сто пятьдесят, под названием Контесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30