-- его слышно повсюду в Америке, это неутомимый Джо Чемпион улучает момент -- Америка так обширна -- Я так ее люблю -- А ее лучшесть тает и просачивается в кабацкие кварталы, или на Скид-Роу, или в Таймс-Скверик -лица огни глаза -
Я ухожу в переулки ведущие к морю, где никого, и сижу на камнях бордюров опираясь на мусорные баки и пью вино, наблюдая за старичьем в Старом Польском Клубе через дорогу которое играет в пинокль под бурым светом голой лампочки, с зелеными лоснящимися стенами и табельными часами -- Зууу! проходит океанский сухогруз в бухте, Порт-Сиэттл, паром роет носом воду на пути из Бремертона и впахиваясь в груды на донном отэе, они оставляют целые пинты водки на белой крашеной палубе, завернутые в журнал Лайф, чтобы я их выпил (двумя месяцами раньше) под дождем, пока мы пробираемся внутрь -- Вокруг везде деревья, Пьюже-Саунд -- В гавани гудят буксиры -- Пью свое вино, теплая ночь, и не спеша тащусь обратно к кабаре -
Захожу как раз вовремя, чтобы увидеть первую танцовщицу.
66
Во, у них тут маленькая Сестренка Мерридэй, девчонка с той стороны бухты, ей не следует танцевать вообще ни в каком кабаре, когда она показывает груди (которые совершенны) никого не интересует поскольку она не откалывает ничего отэйно хипового -- она слишком чиста -- публика в темном зале, вверх тормашками, хочет грязной девчонки -- А грязная девчонка за кулисами готовится вверх тормашками перед своим зеркалом на двери ведущей на сцену -
Портьеры растворяются, Эсси танцовщица уходит, я отпиваю вина в темном зале, и тут выходят два клоуна во внезапно ярком свете сцены.
Представление начинается.
У Эйба шляпа, длинные подтяжки, постоянно за них дергает, сумасшедшая рожа, видно что ему нравятся девчонки, и он все причмокивает губами и он старый сиэттльский призрак -- Слим, его правильный партнер, симпотный кучерявый тип порнографического героя которого можно увидеть на грязных открытках засовывающим девке -
ЭЙБ: Где это к дьяволу ты был?
СЛИМ: Там вот деньги считал.
ЭЙБ: Какого черта ты имеешь в виду, деньги -
СЛИМ: Я был на кладбище
ЭЙБ: Что ты там делал?
СЛИМ: Труп хоронил
и тому подобные шуточки -- Они показывают грандиозные сценки перед всеми, занавес прост, это простой театр -- Все погрязают в их заморочках -- Вот по сцене проходит девушка -- Эйб тем временем пил из бутылки, он хитрил чтобы заставить Слима бутылку опустошить -- Все, и актеры и публика, глазеют на девушку что проходит по сцене из-за кулис -- Сама ее проходка произведение искусства -- А ее ответам лучше быть сочными -
Они раскручивают ее, испанскую танцовщицу, Лолиту из Испании, длинные черные волосы и темные глаза и дикие кастаньеты и она начинает раздеваться, отбрасывая одежды в сторону с "Оле!" и встряхивая головой и обнажал зубы, все вгрызаются в ее сливочные плечи и сливочные ноги и она вихрем кружится вокруг кастаньет и опускает пальцы медленно к своей подпруге и отстегивает сразу всю юбку, под нею хорошенький поясок девственности в блестках, со стеклярусом, и она носится по всей сцене и танцует и притопывает и свешивает свои вороньи волосы до полу и органист (Слим) (который прыгает в яму на танцовщицах) завывает неимоверным джазом Дикого Билла -- Я колочу ногами и руками, это джаз и великий притом! -- Эта Лолита еще немного колбасится потом заканчивает у кулисы обнажая свои нагрудники но не хочет их снимать, она исчезает за сцену испанка -- Пока что она моя любимая девчонка -- И я пью за нее в темноте.
Огни снова ярко вспыхивают, и снова выходят Эйб и Слим.
"Чё эт ты делал на кладбище?" спрашивает Судья, Слим, сидя за столом, с молотком, а Эйб подсудимый -
"Я там труп хоронил."
"Ты знаешь что это против закона."
"Только не в Сиэттле," отвечает Эйб, показывая на Лолиту -
А Лолита, с очаровательным испанским акцентом, говорит "Он был трупом а я гробовщиком" и то как она сказала это, слегка вильнув задом, просто всех убивает и театр погружается во тьму а все ржут, включая меня и здорового негра у меня за спиной который восторженно вопит и аплодирует всему великому -
Тут выходит негр средних лет чтобы сбацать нам жаркую чечетку, фух, но он так стар и так отдувается что не может закончить а музыка пытается его подхлестнуть (Слим на Органе) но здоровенный негр за мной выкрикивает: "О йя, О йя" (как бы говоря: "Ладно вали домой") -- Но чечеточник выдает отчаянную танцевальную задыхающуюся речь и я молюсь чтобы у него все получилось хорошо, я здесь ему сочувствую он только что приехал сюда из Фриско работа новая и ему надо как-то закрепиться, я исступленно аплодирую когда он сходит со сцены -
Великая человеческая драма представляется моим всезнающим глазам опустошения -- вверхтормашками -
Пусть портьеры раздвинутся шире -
"А сейчас," объявляет Слим в микрофон, "представляем вам нашу сиэттльскую рыжую КИТТИ О'ГРЭДИ" и вот она выходит, Слим прыгает за Орган, она высокого роста и у нее зеленые глаза и рыжие волосы и она семенит по сцене -
(О Эвереттские Бойни, где был я?)
67
Прелестная Мисс О'Грэди, я вижу ее колыбельки -- Видел их и увижу ее когда-нибудь в Балтиморе склонившуюся из окна в краснокирпичном доме, у цветочного горшка, в маскаре, волосы в маскараде нашампуненного перманента -я увижу ее, видел ее, у нее на щеке мушка, мой отец видел как возникают Красотки Зигфельда, "Ты разве не старушка из Фолли?" спрашивает У.К.Филдз у здоровой 300-фунтовой официантки в Кафешке Тридцатых Годов -- а та говорит глядя на его нос: "В тебе есть что-то ужасно большое," и отворачивается, а он смотрит на ее зад, говорит: "В тебе тоже что-то ужасно большое" -- Я увижу ее, в окне, рядом с розами, мушка и пыль, и старые театральные грамоты, а позади, сцена для того чтобы представить которую надо различить весь мир -- Старые Программки, переулки, Шуберт в пыли, стихи о кладбищенском Корсо -- Старый гнусный, филиппинец помочится в этом переулке, и Порториканский Нью-Йорк падет, в ночи -- Иисус появится 20 июля 1957 гора в 14.30 -- Я увижу хорошенькую дерзкую Мисс О'Грэди грациозно семенящую по сцене, для развлечения платежеспособных заказчиков, послушную как котенок. Я думаю "Вот она, баба Слима -- Вот его девчонка -- он приносит ей цветы в гримерную, он ей прислуживает" -
Нет, она очень старается быть проказницей но не может, уходит показав груди (которые возбуждают свист) а потом Эйб и Слим, при ярком свете, разыгрывают с ней маленькую пьеску.
Эйб судья, стол, молоток, бах! Слима арестовали за непристойное поведение. Его вводят вместе с Мисс О'Грэди.
"Что непристойного он сделал?"
"Дело не в том что он сделал, он сам непристоен."
"Почему?"
"Покажи ему, Слим."
Слим, в банном халате, поворачивается спиной к публике и распахивает полы.
Эйб выкатывает шары и перегибается чуть ли не выпадая из-за судейского стола -- "Великий день спозаранку, такого не может быть! Видимое ли это дело? Мистер, вы уверены что это все ваше? Это не просто непристойно это даже неправильно!" И так далее, гогот, музыка, темнота, прожектор, Слим провозглашает торжествуя:
"А теперь -- Непослушная девчонка -- С А Р И Н А !"
И прыгает к органу, рваный рэгтаймовый джазовый проигрыш, и вот выходит непослушная Сарина -- По всему залу проносится буря возбуждения -- У нее раскосые кошачьи глаза и плутовское грешное личико -- славненькое как усики у киски -- словно ведьмочка -- без помела -- она выходит крадучись и биясь под бит.
Сарина светловолосая
яркая
Обтанцованная девчонка.
68
Она немедленно опускается на пол в положении совокупления и закатывает небесам припадок своими чреслицами -- Она изгибается от боли, лицо ее искажается, зубы, волосы ниспадают, плечи ежатся и змеятся -- Она остается на полу опираясь на руки и засандаливает свои дела прямо в публику где одни темные мужики, а некоторые там еще мальчики из колледжа -- Свистки! Музыка органа приниженная ложись-ка-ты-туда что-это-ты-там-делаешь типа блюза -- Как же в самом деле она шаловлива с ее глазами, раскосо пустыми, и то как она идет к правой ложе и делает тайные грязные штучки для сановников и продюсеров сидящих там, показывая какую-нибудь крохотную часть своего тела и спрашивая "Да? Нет?" -- и уносясь прочь и возвращаясь снова и вот кончик руки ее подкрадывается к поясу и она медленно расстегивает юбку дразнящими пальчиками которые шевелятся и сомневаются, затем являет бедро, бедро чуть повыше, уголок лобка, уголок живота, поворачивается и являет уголок ягодицы, выкатывает кончик языка -- изо всех пор ее сочится потом сок -- Я не могу не думать что с нею творит Слим в гримерной -
К этому времени я уже пьян, выпил слишком много вина, меня дурманит и весь темный зал мира вихрится вокруг, все это безумие и я смутно припоминаю еще с гор что все вверх тормашками и ух, ухмылка, усмешка, узмейка, утоление жажды секса, что это люди делают в креслах зала в этой рушащейся пустоте волшебника хлопая в ладоши и завывая под музыку и девчонку? -- Зачем все эти занавеси и портьеры, и маски? и огни различной яркости играющие везде отовсюду, розово розовые, сердечно-печальные, мальчиково-голубые, девочково-зеленые, черные как испанский капюшон и черно-черные? Уф, оу, я не знаю что делать, Сарина Непослушная теперь на спине на сцене медленно шевеля своими сладкими чреслами какому-то воображаемому Богочеловеку в небе который вечно берет ее в оборот -и очень скоро у нас будут беременные воздушные шарики и выброшенные резинки в переулке и сперма среди звезд и битые бутылки среди звезд, и скоро стены возведут чтобы удержать ее защитить внутри какой-то замок Испанский Сумасшедший Королевский Дом и сцементированы будут битыми пивными стаканами и никто не сможет взобраться к ее подпруге кроме органа Султана который засвидетельствует ее соки затем сойдет в свою иссохшую могилу и ее могила со временем тоже иссохнет, после первых черных соков которые так любят черви, затем прах, атомы праха, атомами ли праха или великими вселенными бедер и влагалищ и пенисов какая будет разница, все это Небесный Корабль -- Весь мир ревет прямо в этом театре и сразу за ним я вижу ряды сокрушающегося человечества рыдающего при свечах и Христа на Кресте и Будду сидящего у Дерева Бо и Магомета в пещере и змея и солнце поднятое ввысь и все аккадско-шумерские древности и старинные морские лодки уносящие куртизанок Елен на окончательное побоище и битое стекло крошечной бесконечности пока ничего не останется кроме белого снежного света проникающего везде по всей тъме и солнцу -- клянчь, и электормагнитное гравитационное исступление проездом без слова или знака и даже не проездом и даже не будучи -
Но О Сарина приди ко мне на мое ложе напастей, дозволь мне любить тебя нежно в ночи, долго, у нас вся ночь, до рассвета, до восходящего солнца Джульетты и оброненного кубка Ромео, пока я не утолю свою жажду Сансары у входа твоих розовых лепестковых губ и оставлю спасительный сок в саду твоей розовой плоти таять и высыхать и завывать еще одним младенцем в пустоту, приди сладкая Сарина в мои шаловливые объятья, грозной в чистом млеке моем, и я прокляну испражнение оставленное в твоей молочной всемогущей палате кисты-с-вульвой, твоей клоакальной ясности Клары всеприемлющей сквозь которую медленно блеется тягучей струйкой зальная спермь, к замкам в твоей закавыкистой плоти и я защищу твои вздрагивающие бедра от твоего сердца и исцелую твои губы и щеки и Берлогу и полюблю тебя везде и в этом-то все и будет -
У кулисы она расчленяет лифчик и показывает проказливые титьки и исчезает внутри и представление окончено -- вспыхивают огни -- все расходятся -- Я остаюсь сидеть потягивая свой последний возможный стакан, одуревший и рехнувшийся.
Нет никакого смысла, мир слишком волшебен, мне лучше вернуться на свою скалу.
В туалете я ору повару-филиппинцу: "Разве там не прекрасные девчонки, эй? Разве нет?" и он несклонный признать это признает это вопящему бродяге у писсуара -- Я иду назад, наверх, пересидеть кино ради следующего представления, может в следующий раз с Сарины слетит все и мы увидим и ощутим бесконечную любовь -- Но Боже мой ну и кино же они крутят! Лесопильни, пыль, дым, серые изображения бревен плюхающихся в воду, люди в касках бродят в серой дождливой пустоте и диктор: "Гордая традиция Северозапада -- " затем следуют цветные картинки водных лыжников, я не просекаю, ухожу из кино левым боковым проходом, пьяный -
Как только я вываливаюсь в ночной воздух Сиэттла снаружи, на холме, краснокирпичных неонок служебного входа, выходят Эйб со Слимом и цветной чечеточник спешат и потеют вверх по улице на следующее представление, даже на обыкновенной улице чечеточник не может и задыхается -- Я понимаю что у него астма или какой-то серьезный порок сердца, не следует ему танцевать и тусоваться -- Слим выглядит странно и обычно на улице и я понимаю что это не он делает это с Сариной, это какой-нибудь продюсер из ложи, какой-нибудь леденец на палочке -- Бедный Слим -- И Эйб Клоун Кулис Вечности, вот он болтает как обычно и треплется с большим заинтересованным лицом на дейстрительных улицах жизни, и я вижу всех их троих актерами, комедиантами, печальными, печальными -- За угол наскоро выпить или может глотнуть чего-нибудь съестного и бегом обратно на следующее представление -зарабатывая на жизнь -- Совсем как мой отец, ваш отец, все отцы, работающие и зарабатывающие на жизнь в темной печальной земле -
Я поднимаю взгляд, там звезды, те же самые, опустошение, и ангелы внизу которые не знают что они ангелы -
И Сарина умрет -
И я умру, и вы умрете, и мы все умрем, и даже звезды поблекнут одна за другой со временем.
69
В китайском ресторане в кабинке я заказываю поджаренное на сковороде чау-мейн (3) и врубаюсь в китайскую официантку и в более молоденькую и красивую официантку-филиппинку и те наблюдают за мною и я наблюдаю за ними но теряюсь в своем чау-мейне и плачу по счету и ухожу, слегка дурной -- Никак не возможно мне сегодня вечером на свете заполучить девчонку, в гостиницу ее не пустят да она бы и все равно не пошла, я осознаю что я просто старая ебота 34 лет и никому все равно в постель со мной не хочется, бичара со Скид-Роу с винищем между зубами и в джинсах и в грязном старье, кому до него дело? На улице везде и тут и там другие типы вроде меня -- Но вот я вхожу в гостиницу и заходит чистенький инвалид с женщиной, они поднимаются на лифте, и час спустя после того как я вылез из своей горячей ванны и отдохнул и приготовился ложиться спать я слышу как они скрипят кроватью в соседнем номере в натуральном сексуальном экстазе -- "Должно быть это зависит от способа," думаю я, и засыпаю бездевчоночье и девчонки танцуют в моих снах -- Ах Рай! подари мне жену!
А в жизни у меня уже было две жены и я отослал прочь одну и сбежал от другой, и сотни любовниц-девчонок и каждая из них предана или выдрючена мною каким-то образом, когда я был молод и открытолиц и не стыдился просить -Теперь я гляжу на свою зеркальную хмурую рожу и она отвратительна -- У нас в чреслах секс н мы скитаемся под звездами по жестким тротуарам, мостовая и битое стекло не приемлют нашего нежного позыва, нашего нежного доверия -Везде тусклые лица, бездомные, безлюбые, по всему миру, омерзительные, переулки ночи, мастурбация (старик лет 60 которого я однажды видел мастурбирующим два часа кряду у себя в камере в Миллз-Отеле в Нью-Йорке) -(Там ничего не было кроме бумаги -- и боли -- )
Ах, я думаю, но где-то впереди в ночи ведь ждет меня милая красотка, которая подойдет и возьмет меня за руку, быть может во вторник -- и я спою ей и снова стану чистым и буду как молодой стреломечущий Готама борющийся за ее награду -- Слишком поздно! Все мои друзья стареют жиреют и становятся уродами, и я вместе с ними, и ничего там нет кроме ожиданий которые не выгорают -- и Пустота Свое Возьмет.
Хвала Господу, если не можете оттягиваться обратитесь к религии.
Пока они не воссоздадут заново рай на земле, Дни Совершенной Природы и мы не будем бродить везде нагими и целоваться в садах и ходить на церемонии посвященные Богу Любви в Парк Встреч Великой Любви, во Всемирном Святилище Любви -- До тех пор, бродяги -
Бродяги -
Ничего кроме бродяг -
Я засыпаю, и это не сон в вершинногорной хижине, он в комнате, снаружи уличное движение, глупый чокнутый город, заря, субботнее утро входит серым и опустошенным -- Я просыпаюсь и умываюсь и выхожу поесть.
Улицы пусты, я забредаю не туда, среди складов, по субботам никто не работает, несколько унылых филиппинцев идут по улице обгоняют меня -- Где же мой завтрак?
И еще я понимаю что мои мозоли (с горы) стали теперь настолько хуже что я не смогу ехать стопом, не смогу взвалить этот рюкзак себе на спину и пройти две мили за город -- на юг -- Я решаю доехать автобусом до Сан-Франциско и ну его все на фиг.
Может там мне найдется любимая.
У меня куча денег а деньги это всего лишь деньги.
А что будет делать Коди когда я доберусь до Фриско?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Я ухожу в переулки ведущие к морю, где никого, и сижу на камнях бордюров опираясь на мусорные баки и пью вино, наблюдая за старичьем в Старом Польском Клубе через дорогу которое играет в пинокль под бурым светом голой лампочки, с зелеными лоснящимися стенами и табельными часами -- Зууу! проходит океанский сухогруз в бухте, Порт-Сиэттл, паром роет носом воду на пути из Бремертона и впахиваясь в груды на донном отэе, они оставляют целые пинты водки на белой крашеной палубе, завернутые в журнал Лайф, чтобы я их выпил (двумя месяцами раньше) под дождем, пока мы пробираемся внутрь -- Вокруг везде деревья, Пьюже-Саунд -- В гавани гудят буксиры -- Пью свое вино, теплая ночь, и не спеша тащусь обратно к кабаре -
Захожу как раз вовремя, чтобы увидеть первую танцовщицу.
66
Во, у них тут маленькая Сестренка Мерридэй, девчонка с той стороны бухты, ей не следует танцевать вообще ни в каком кабаре, когда она показывает груди (которые совершенны) никого не интересует поскольку она не откалывает ничего отэйно хипового -- она слишком чиста -- публика в темном зале, вверх тормашками, хочет грязной девчонки -- А грязная девчонка за кулисами готовится вверх тормашками перед своим зеркалом на двери ведущей на сцену -
Портьеры растворяются, Эсси танцовщица уходит, я отпиваю вина в темном зале, и тут выходят два клоуна во внезапно ярком свете сцены.
Представление начинается.
У Эйба шляпа, длинные подтяжки, постоянно за них дергает, сумасшедшая рожа, видно что ему нравятся девчонки, и он все причмокивает губами и он старый сиэттльский призрак -- Слим, его правильный партнер, симпотный кучерявый тип порнографического героя которого можно увидеть на грязных открытках засовывающим девке -
ЭЙБ: Где это к дьяволу ты был?
СЛИМ: Там вот деньги считал.
ЭЙБ: Какого черта ты имеешь в виду, деньги -
СЛИМ: Я был на кладбище
ЭЙБ: Что ты там делал?
СЛИМ: Труп хоронил
и тому подобные шуточки -- Они показывают грандиозные сценки перед всеми, занавес прост, это простой театр -- Все погрязают в их заморочках -- Вот по сцене проходит девушка -- Эйб тем временем пил из бутылки, он хитрил чтобы заставить Слима бутылку опустошить -- Все, и актеры и публика, глазеют на девушку что проходит по сцене из-за кулис -- Сама ее проходка произведение искусства -- А ее ответам лучше быть сочными -
Они раскручивают ее, испанскую танцовщицу, Лолиту из Испании, длинные черные волосы и темные глаза и дикие кастаньеты и она начинает раздеваться, отбрасывая одежды в сторону с "Оле!" и встряхивая головой и обнажал зубы, все вгрызаются в ее сливочные плечи и сливочные ноги и она вихрем кружится вокруг кастаньет и опускает пальцы медленно к своей подпруге и отстегивает сразу всю юбку, под нею хорошенький поясок девственности в блестках, со стеклярусом, и она носится по всей сцене и танцует и притопывает и свешивает свои вороньи волосы до полу и органист (Слим) (который прыгает в яму на танцовщицах) завывает неимоверным джазом Дикого Билла -- Я колочу ногами и руками, это джаз и великий притом! -- Эта Лолита еще немного колбасится потом заканчивает у кулисы обнажая свои нагрудники но не хочет их снимать, она исчезает за сцену испанка -- Пока что она моя любимая девчонка -- И я пью за нее в темноте.
Огни снова ярко вспыхивают, и снова выходят Эйб и Слим.
"Чё эт ты делал на кладбище?" спрашивает Судья, Слим, сидя за столом, с молотком, а Эйб подсудимый -
"Я там труп хоронил."
"Ты знаешь что это против закона."
"Только не в Сиэттле," отвечает Эйб, показывая на Лолиту -
А Лолита, с очаровательным испанским акцентом, говорит "Он был трупом а я гробовщиком" и то как она сказала это, слегка вильнув задом, просто всех убивает и театр погружается во тьму а все ржут, включая меня и здорового негра у меня за спиной который восторженно вопит и аплодирует всему великому -
Тут выходит негр средних лет чтобы сбацать нам жаркую чечетку, фух, но он так стар и так отдувается что не может закончить а музыка пытается его подхлестнуть (Слим на Органе) но здоровенный негр за мной выкрикивает: "О йя, О йя" (как бы говоря: "Ладно вали домой") -- Но чечеточник выдает отчаянную танцевальную задыхающуюся речь и я молюсь чтобы у него все получилось хорошо, я здесь ему сочувствую он только что приехал сюда из Фриско работа новая и ему надо как-то закрепиться, я исступленно аплодирую когда он сходит со сцены -
Великая человеческая драма представляется моим всезнающим глазам опустошения -- вверхтормашками -
Пусть портьеры раздвинутся шире -
"А сейчас," объявляет Слим в микрофон, "представляем вам нашу сиэттльскую рыжую КИТТИ О'ГРЭДИ" и вот она выходит, Слим прыгает за Орган, она высокого роста и у нее зеленые глаза и рыжие волосы и она семенит по сцене -
(О Эвереттские Бойни, где был я?)
67
Прелестная Мисс О'Грэди, я вижу ее колыбельки -- Видел их и увижу ее когда-нибудь в Балтиморе склонившуюся из окна в краснокирпичном доме, у цветочного горшка, в маскаре, волосы в маскараде нашампуненного перманента -я увижу ее, видел ее, у нее на щеке мушка, мой отец видел как возникают Красотки Зигфельда, "Ты разве не старушка из Фолли?" спрашивает У.К.Филдз у здоровой 300-фунтовой официантки в Кафешке Тридцатых Годов -- а та говорит глядя на его нос: "В тебе есть что-то ужасно большое," и отворачивается, а он смотрит на ее зад, говорит: "В тебе тоже что-то ужасно большое" -- Я увижу ее, в окне, рядом с розами, мушка и пыль, и старые театральные грамоты, а позади, сцена для того чтобы представить которую надо различить весь мир -- Старые Программки, переулки, Шуберт в пыли, стихи о кладбищенском Корсо -- Старый гнусный, филиппинец помочится в этом переулке, и Порториканский Нью-Йорк падет, в ночи -- Иисус появится 20 июля 1957 гора в 14.30 -- Я увижу хорошенькую дерзкую Мисс О'Грэди грациозно семенящую по сцене, для развлечения платежеспособных заказчиков, послушную как котенок. Я думаю "Вот она, баба Слима -- Вот его девчонка -- он приносит ей цветы в гримерную, он ей прислуживает" -
Нет, она очень старается быть проказницей но не может, уходит показав груди (которые возбуждают свист) а потом Эйб и Слим, при ярком свете, разыгрывают с ней маленькую пьеску.
Эйб судья, стол, молоток, бах! Слима арестовали за непристойное поведение. Его вводят вместе с Мисс О'Грэди.
"Что непристойного он сделал?"
"Дело не в том что он сделал, он сам непристоен."
"Почему?"
"Покажи ему, Слим."
Слим, в банном халате, поворачивается спиной к публике и распахивает полы.
Эйб выкатывает шары и перегибается чуть ли не выпадая из-за судейского стола -- "Великий день спозаранку, такого не может быть! Видимое ли это дело? Мистер, вы уверены что это все ваше? Это не просто непристойно это даже неправильно!" И так далее, гогот, музыка, темнота, прожектор, Слим провозглашает торжествуя:
"А теперь -- Непослушная девчонка -- С А Р И Н А !"
И прыгает к органу, рваный рэгтаймовый джазовый проигрыш, и вот выходит непослушная Сарина -- По всему залу проносится буря возбуждения -- У нее раскосые кошачьи глаза и плутовское грешное личико -- славненькое как усики у киски -- словно ведьмочка -- без помела -- она выходит крадучись и биясь под бит.
Сарина светловолосая
яркая
Обтанцованная девчонка.
68
Она немедленно опускается на пол в положении совокупления и закатывает небесам припадок своими чреслицами -- Она изгибается от боли, лицо ее искажается, зубы, волосы ниспадают, плечи ежатся и змеятся -- Она остается на полу опираясь на руки и засандаливает свои дела прямо в публику где одни темные мужики, а некоторые там еще мальчики из колледжа -- Свистки! Музыка органа приниженная ложись-ка-ты-туда что-это-ты-там-делаешь типа блюза -- Как же в самом деле она шаловлива с ее глазами, раскосо пустыми, и то как она идет к правой ложе и делает тайные грязные штучки для сановников и продюсеров сидящих там, показывая какую-нибудь крохотную часть своего тела и спрашивая "Да? Нет?" -- и уносясь прочь и возвращаясь снова и вот кончик руки ее подкрадывается к поясу и она медленно расстегивает юбку дразнящими пальчиками которые шевелятся и сомневаются, затем являет бедро, бедро чуть повыше, уголок лобка, уголок живота, поворачивается и являет уголок ягодицы, выкатывает кончик языка -- изо всех пор ее сочится потом сок -- Я не могу не думать что с нею творит Слим в гримерной -
К этому времени я уже пьян, выпил слишком много вина, меня дурманит и весь темный зал мира вихрится вокруг, все это безумие и я смутно припоминаю еще с гор что все вверх тормашками и ух, ухмылка, усмешка, узмейка, утоление жажды секса, что это люди делают в креслах зала в этой рушащейся пустоте волшебника хлопая в ладоши и завывая под музыку и девчонку? -- Зачем все эти занавеси и портьеры, и маски? и огни различной яркости играющие везде отовсюду, розово розовые, сердечно-печальные, мальчиково-голубые, девочково-зеленые, черные как испанский капюшон и черно-черные? Уф, оу, я не знаю что делать, Сарина Непослушная теперь на спине на сцене медленно шевеля своими сладкими чреслами какому-то воображаемому Богочеловеку в небе который вечно берет ее в оборот -и очень скоро у нас будут беременные воздушные шарики и выброшенные резинки в переулке и сперма среди звезд и битые бутылки среди звезд, и скоро стены возведут чтобы удержать ее защитить внутри какой-то замок Испанский Сумасшедший Королевский Дом и сцементированы будут битыми пивными стаканами и никто не сможет взобраться к ее подпруге кроме органа Султана который засвидетельствует ее соки затем сойдет в свою иссохшую могилу и ее могила со временем тоже иссохнет, после первых черных соков которые так любят черви, затем прах, атомы праха, атомами ли праха или великими вселенными бедер и влагалищ и пенисов какая будет разница, все это Небесный Корабль -- Весь мир ревет прямо в этом театре и сразу за ним я вижу ряды сокрушающегося человечества рыдающего при свечах и Христа на Кресте и Будду сидящего у Дерева Бо и Магомета в пещере и змея и солнце поднятое ввысь и все аккадско-шумерские древности и старинные морские лодки уносящие куртизанок Елен на окончательное побоище и битое стекло крошечной бесконечности пока ничего не останется кроме белого снежного света проникающего везде по всей тъме и солнцу -- клянчь, и электормагнитное гравитационное исступление проездом без слова или знака и даже не проездом и даже не будучи -
Но О Сарина приди ко мне на мое ложе напастей, дозволь мне любить тебя нежно в ночи, долго, у нас вся ночь, до рассвета, до восходящего солнца Джульетты и оброненного кубка Ромео, пока я не утолю свою жажду Сансары у входа твоих розовых лепестковых губ и оставлю спасительный сок в саду твоей розовой плоти таять и высыхать и завывать еще одним младенцем в пустоту, приди сладкая Сарина в мои шаловливые объятья, грозной в чистом млеке моем, и я прокляну испражнение оставленное в твоей молочной всемогущей палате кисты-с-вульвой, твоей клоакальной ясности Клары всеприемлющей сквозь которую медленно блеется тягучей струйкой зальная спермь, к замкам в твоей закавыкистой плоти и я защищу твои вздрагивающие бедра от твоего сердца и исцелую твои губы и щеки и Берлогу и полюблю тебя везде и в этом-то все и будет -
У кулисы она расчленяет лифчик и показывает проказливые титьки и исчезает внутри и представление окончено -- вспыхивают огни -- все расходятся -- Я остаюсь сидеть потягивая свой последний возможный стакан, одуревший и рехнувшийся.
Нет никакого смысла, мир слишком волшебен, мне лучше вернуться на свою скалу.
В туалете я ору повару-филиппинцу: "Разве там не прекрасные девчонки, эй? Разве нет?" и он несклонный признать это признает это вопящему бродяге у писсуара -- Я иду назад, наверх, пересидеть кино ради следующего представления, может в следующий раз с Сарины слетит все и мы увидим и ощутим бесконечную любовь -- Но Боже мой ну и кино же они крутят! Лесопильни, пыль, дым, серые изображения бревен плюхающихся в воду, люди в касках бродят в серой дождливой пустоте и диктор: "Гордая традиция Северозапада -- " затем следуют цветные картинки водных лыжников, я не просекаю, ухожу из кино левым боковым проходом, пьяный -
Как только я вываливаюсь в ночной воздух Сиэттла снаружи, на холме, краснокирпичных неонок служебного входа, выходят Эйб со Слимом и цветной чечеточник спешат и потеют вверх по улице на следующее представление, даже на обыкновенной улице чечеточник не может и задыхается -- Я понимаю что у него астма или какой-то серьезный порок сердца, не следует ему танцевать и тусоваться -- Слим выглядит странно и обычно на улице и я понимаю что это не он делает это с Сариной, это какой-нибудь продюсер из ложи, какой-нибудь леденец на палочке -- Бедный Слим -- И Эйб Клоун Кулис Вечности, вот он болтает как обычно и треплется с большим заинтересованным лицом на дейстрительных улицах жизни, и я вижу всех их троих актерами, комедиантами, печальными, печальными -- За угол наскоро выпить или может глотнуть чего-нибудь съестного и бегом обратно на следующее представление -зарабатывая на жизнь -- Совсем как мой отец, ваш отец, все отцы, работающие и зарабатывающие на жизнь в темной печальной земле -
Я поднимаю взгляд, там звезды, те же самые, опустошение, и ангелы внизу которые не знают что они ангелы -
И Сарина умрет -
И я умру, и вы умрете, и мы все умрем, и даже звезды поблекнут одна за другой со временем.
69
В китайском ресторане в кабинке я заказываю поджаренное на сковороде чау-мейн (3) и врубаюсь в китайскую официантку и в более молоденькую и красивую официантку-филиппинку и те наблюдают за мною и я наблюдаю за ними но теряюсь в своем чау-мейне и плачу по счету и ухожу, слегка дурной -- Никак не возможно мне сегодня вечером на свете заполучить девчонку, в гостиницу ее не пустят да она бы и все равно не пошла, я осознаю что я просто старая ебота 34 лет и никому все равно в постель со мной не хочется, бичара со Скид-Роу с винищем между зубами и в джинсах и в грязном старье, кому до него дело? На улице везде и тут и там другие типы вроде меня -- Но вот я вхожу в гостиницу и заходит чистенький инвалид с женщиной, они поднимаются на лифте, и час спустя после того как я вылез из своей горячей ванны и отдохнул и приготовился ложиться спать я слышу как они скрипят кроватью в соседнем номере в натуральном сексуальном экстазе -- "Должно быть это зависит от способа," думаю я, и засыпаю бездевчоночье и девчонки танцуют в моих снах -- Ах Рай! подари мне жену!
А в жизни у меня уже было две жены и я отослал прочь одну и сбежал от другой, и сотни любовниц-девчонок и каждая из них предана или выдрючена мною каким-то образом, когда я был молод и открытолиц и не стыдился просить -Теперь я гляжу на свою зеркальную хмурую рожу и она отвратительна -- У нас в чреслах секс н мы скитаемся под звездами по жестким тротуарам, мостовая и битое стекло не приемлют нашего нежного позыва, нашего нежного доверия -Везде тусклые лица, бездомные, безлюбые, по всему миру, омерзительные, переулки ночи, мастурбация (старик лет 60 которого я однажды видел мастурбирующим два часа кряду у себя в камере в Миллз-Отеле в Нью-Йорке) -(Там ничего не было кроме бумаги -- и боли -- )
Ах, я думаю, но где-то впереди в ночи ведь ждет меня милая красотка, которая подойдет и возьмет меня за руку, быть может во вторник -- и я спою ей и снова стану чистым и буду как молодой стреломечущий Готама борющийся за ее награду -- Слишком поздно! Все мои друзья стареют жиреют и становятся уродами, и я вместе с ними, и ничего там нет кроме ожиданий которые не выгорают -- и Пустота Свое Возьмет.
Хвала Господу, если не можете оттягиваться обратитесь к религии.
Пока они не воссоздадут заново рай на земле, Дни Совершенной Природы и мы не будем бродить везде нагими и целоваться в садах и ходить на церемонии посвященные Богу Любви в Парк Встреч Великой Любви, во Всемирном Святилище Любви -- До тех пор, бродяги -
Бродяги -
Ничего кроме бродяг -
Я засыпаю, и это не сон в вершинногорной хижине, он в комнате, снаружи уличное движение, глупый чокнутый город, заря, субботнее утро входит серым и опустошенным -- Я просыпаюсь и умываюсь и выхожу поесть.
Улицы пусты, я забредаю не туда, среди складов, по субботам никто не работает, несколько унылых филиппинцев идут по улице обгоняют меня -- Где же мой завтрак?
И еще я понимаю что мои мозоли (с горы) стали теперь настолько хуже что я не смогу ехать стопом, не смогу взвалить этот рюкзак себе на спину и пройти две мили за город -- на юг -- Я решаю доехать автобусом до Сан-Франциско и ну его все на фиг.
Может там мне найдется любимая.
У меня куча денег а деньги это всего лишь деньги.
А что будет делать Коди когда я доберусь до Фриско?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20