— Я это знаю.
— Если тебе трудно оставаться Арнольдом Блейзером, тогда ты должен покончить с этим раз и навсегда.
— Я не могу.
— Уверен, что можешь. — Мысленно Сент представил себе одинокого толстого мальчика, который мужественно выдерживал все издевательства своих одноклассников, и добавил:
— У тебя есть сила воли.
— Тогда это было легко, — ответил Арни. — Я просто изменил свою внешность, и все пошло как по маслу.
— Я говорю о школьных годах, когда ты еще не изменял внешность.
Арни тупо уставился на грязную столешницу.
— Могу себе представить, что со мной будет, — сказал он. — С моей карьерой сразу будет покончено. Все пойдет псу под хвост.
— А ты не представляй, — посоветовал Сент. — Просто скажи им все, как есть, и пусть сами решают, оставлять тебя или нет. Неужели твоя интуиция не подсказывает тебе, что лучше вообще отказаться от карьеры?
Арни закрыл глаза.
— Ты можешь себе представить, что тогда будет? На меня выльют столько грязи. Представляю, какими заголовками запестрят газеты. Сколько будет разных сплетен, люди возненавидят меня.
— Возможно, некоторые и возненавидят, но пройдет немного времени, и все успокоятся. А подумай о людях, которые восхищаются тобой, но у них кишка тонка сделать то, что сделаешь ты.
— Это сразит его наповал.
— Кого?
— Даймонда. Я задействован у него на три года. По два фильма в год.
— Сбеги. Ты потеряешь только деньги, но зато спасешь свою душу.
— Я не могу этого сделать, я ему многим обязан.
— Чем именно?
— Всем. Тем, что он выслушал меня, что заинтересовался проектом «Старфайер». И потом, мне кажется, он прекрасно знает, что у меня нет девушки, и старается защитить меня от прессы, подбрасывая им маленькие истории о моих «похождениях». Ему бы, конечно, не следовало этого делать.
— Он защищает свои капиталовложения, а не тебя.
— Как-то Виктор спросил меня, нет ли у меня чего-то такого, что я скрываю от него, что со временем может выплыть наружу и доставить всем большие неприятности. Он ненавидит сюрпризы. «Скажи мне лучше сейчас, — предложил он, — и мы все уладим». Но я сказал, что ничего от него не скрыл, что выложил все как на духу. Тогда я действительно говорил чистую правду. — На лице Арни было написано отчаяние. — А сейчас «Омега» собирается продать лицензию на выпуск куклы Арни, которую начнут продавать вместе с куклой Старфайер. Ты можешь это себе представить? Кукла Арни-гей? «Омега» и лично Даймонд должны заработать на этом большие деньги.
— Это их проблемы.
— Тебе легко так говорить, ты можешь противостоять ему, а я нет.
— Ты тоже делал это прекрасно, когда преследовал его с проектом «Старфайер».
— Да, — согласился Арни, — но тогда я просил не за себя.
Сент поставил лодку на якорь и, взяв такси, отправился в гостиницу аэропорта, интуитивно он каждый раз звонил из разных гостиниц. Так, на всякий случай.
Потребовалось много времени и денег, прежде чем он дозвонился до Спринг Кентфилд. Сект уже подумывал о том, чтобы послать все к черту, когда трубку наконец сняли. Когда он услышал ее голос, немного раздраженный, перекрываемый звоном бокалов, приглушенным смехом и музыкой, то сразу без обиняков спросил:
— Мама, зачем ты сказала Виктору Даймонду, что я его сын? Ты же прекрасно знаешь, что это не правда.
Он услышал ее прерывистое дыхание, полное возмущения и негодования:
— Слоун, что за смешную игру ты затеял?
— Это не игра, мама. Зачем ты соврала ему?
— У меня нет возможности говорить с тобой сейчас. У меня обедают очень важные люди.
— Мне все равно, с кем ты обедаешь, будь то Стивен Спилберг, Джордж Лукас или Френсис Форд Коппола. Послушай меня, если ты сейчас повесишь трубку, то горько пожалеешь об этом.
Снова возмущенное пыхтение.
— Я не боюсь твоих угроз, Слоун. Даю тебе на разговор пять минут. Подожди, пока я возьму другую трубку.
До Сента доносились отрывки разговоров, взрывы смеха, музыка. Наконец мать взяла другую трубку, наверное, в столовой, а может, где-то еще, и все сразу стихло.
— Ну что? — спросил он. — Теперь мы можем поговорить?
— Надеюсь, ты не забыл, что, если бы не я, ты все еще сидел бы в тюрьме? — произнесла Спринг тоном холодным, как воздух Арктики. — Ты должен быть мне благодарен, а не обвинять мать во лжи. Уж поверь мне, только Даймонд мог вытащить тебя из дерьма, в которое ты угодил по собственной глупости.
— Мне непонятно только, почему ты так долго выжидала?
— Я не понимаю тебя, Слоун.
— Ты все прекрасно понимаешь. Я пробыл в Санта-Пауле почти два года, прежде чем ты посоветовала Арни обратиться к Даймонду и сослаться на тебя. Если ты знала, что он мой отец и такой всемогущий, почему же сразу не обратилась к нему?
— Я не хотела просить его, пока не будут исчерпаны все возможности.
— Ты не обратилась к нему, потому что поначалу тебе это даже в голову не пришло.
— Слоун, это не правда. Я ждала подходящего момента.
— Нет, это не так. Ты не думала о нем, потому что он не мой отец, но потом, возможно, ты решила, а почему бы не попробовать. Ты знаешь Даймонда достаточно хорошо, знаешь, что тот всегда хотел иметь сына, и решила подсунуть ему готового, правда, сидевшего в Санта-Пауле.
— Ну а если и так? Я сделала только то, что на моем месте сделала бы любая мать. Я за тебя очень переживала и готова была пойти на все.
— Все это прекрасно, мама, но я не верю тебе. Я тебя хорошо знаю. Главное для тебя — твоя карьера, которая пошла на убыль, и ты решила поправить ее с помощью Даймонда, дав ему то, что он так сильно желает.
— Слоун, твои инсинуации просто отвратительны.
— Послушай меня, мама. Взамен ты от него ничего не получишь. У него свои планы на будущее, и там тебе нет места.
— Это просто смешно…
— Неужели ты не понимаешь, что он сумасшедший? У него мания величия. И потом, сейчас он нашел себе новую Вэнджи.
На другом конце провода долго молчали.
— Слоун, повтори, что ты сказал, — раздался задыхающийся голос матери.
— Он считает Джи Би своим творением, как это было в случае с Вэнджи.
— О Господи! — Голос Спринг сорвался. — Это должна была быть я, — хрипло прошептала она. — Какой мерзавец!
Ведь это должна была быть я.
— Что ты хочешь этим сказать, мама?
— Это должна была быть я, я, я… Если бы я только осталась с ним тогда…
— Но ты же не осталась, ты продалась другому. По крайней мере так он утверждает.
— Господи, Слоун, это не правда. Он встретил Вэнджи, и все было кончено для меня.
— Ты ему сказала о своей беременности?
— Конечно.
— И что он сделал?
— Виктор дал мне деньги на аборт.
— Я счастлив, что остался жить, — скептически заметил Сент. — Оба отца хотели меня убить.
— Слоун, сейчас не время для шуток.
— Это не шутка, мама. — Сент вздохнул. — Значит, когда я был в тюрьме, ты сказала ему, что не сделала аборта.
— Да.
— И он сразу поверил, что я его сын?
— Виктор знал, что у меня больше никого не было. Если бы тогда он думал иначе, то не откупился от меня такими большими деньгами.
— Разве ты не знаешь, что сейчас по анализу крови можно установить отцовство? Если хочешь, я это сделаю.
Спринг молчала.
— Значит, у тебя был еще кто-то, мама? Не стесняйся, расскажи мне.
— Нет, ради Бога, нет. Если он узнает…
— Это нужно знать только мне, мама. Я обещаю, что никогда не расскажу Виктору Даймонду, что у тебя был еще любовник.
— Ну хорошо. — Спринг тяжело вздохнула. — Только боюсь, что тебе не понравится то, что ты услышишь.
— Позволь мне самому решать.
— Как хочешь… — Спринг перешла на шепот:
— По правде говоря, Виктор Даймонд просто не мог быть твоим отцом, на это есть причины, чисто физические. Я не хочу сейчас вдаваться в детали. В то время я работала как проклятая. Ты даже не можешь себе представить, что мне приходилось делать. У меня не было ни минуты свободного времени… и все же это случилось. Я сказала Даймонду, что беременна от него, и он поверил. Ему хотелось быть полноценным мужчиной, и Виктор поверил мне. Ему так хотелось иметь ребенка.
— Скажи, кто мой отец.
— Я никогда никому этого не рассказывала. Никто ничего не знает. Твоим отцом стал шофер со студии «Парамаунт». Впервые в своей жизни я допустила такую оплошность.
Я никогда не ложилась в постель с мужчиной исключительно ради секса. — По голосу Спринг чувствовалось, что она до сих пор не понимает, как такое могло произойти. — Он был шофером высшего класса, говорили, будто он водит машину как дьявол. Возможно. Я этого не видела. Я никогда не встречалась с подобными людьми, вся эта грязь не для меня. Он был мексиканцем из Тихуаны, с глазами такими же проницательными, как и у тебя. Вот почему я всегда старалась быть от тебя подальше. С тобой у меня связаны самые унизительные воспоминания.
Сент стоически перенес это обвинение.
— Но как тебе удалось скрыть все это, особенно от Даймонда?
— Нас никто и никогда не видел вместе. Мы не бывали на людях и никогда не заговаривали друг с другом. Мы вообще почти не разговаривали.
— Тогда где же…
— Он приходил в мой трейлер между съемками. Все было очень странно: пять минут здесь, две минуты там. Мы занимались любовью на долу, на столе… Господи… это было отвратительно…
— Где он сейчас?
— Он мертв. Убит во время какой-то глупой разборки с пальбой и погоней. Я тогда обрадовалась этому, надеясь, что Даймонд так ничего и не узнает. — Спринг горько рассмеялась. — Но к тому времени он уже встретил Вэнджи, и ему стали не нужны ни я, ни мой ребенок. Сейчас, конечно, ты ему очень нужен. И я подумала, что, может, он наконец даст мне то, чего когда-то лишил.
— Не рассчитывай на это, мама, — сказал Сент с нежностью в голосе. — Ты опоздала. Сейчас у него есть все, чего он когда-либо хотел, твоя карта бита.
В семь часов вечера, проследив, как Даймонд поднялся на борт «Десперадо» и скрылся внизу, Сент и Вера незаметно проникли в трейлер Джи Би. Та полулежала на кровати и пила холодную содовую воду. Лицо ее оставалось бледным, но выглядела она гораздо лучше.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Вера.
— Прекрасно. Я уже сказала Даймонду, что завтра могу приступить к работе. Мне осталась всего одна сцена.
— Мы хотели поговорить с тобой, — сказал Сент, — но нам это раньше никак не удавалось, он все время рядом с тобой.
— Он сказал тебе… — начала Вера. — Он говорил о том, что…
Джи Би спокойно кивнула:
— Конечно. Мы с ним поженимся, как только вернемся в Калифорнию, а потом Сент сделает мне ребенка.
— И ты можешь рассуждать об этом так спокойно! — возмутилась Вера. — Джи Би, да он же сумасшедший.
Возмущению Веры не было предела. Сейчас все происходящее предстало перед ней в новом свете. Сенту приказали сделать Джи Би ребенка, и тот побоится отказаться.
Джи Би равнодушно пожала хрупкими плечами.
— Этого не произойдет, — заметила она спокойно.
— Конечно же, нет, — согласился Сент. — Я никогда не пойду на это. К тому же все это бессмысленно. Я даже не сын Даймонда. Послушай, я вчера разговаривал с матерью по телефону.
Сент пересказал Джи Би все, что узнал от Спринг.
— Я пока не знаю, что человек должен чувствовать, узнав, что он сын шофера-мексиканца, да и какая теперь разница…
Сент замолчал, потому что Джи Би громко засмеялась.
Она хохотала и хохотала, и смех ее был на грани истерики.
Вера встревожилась.
— Прекрати! — закричала она. — Все будет хорошо. Ты можешь уйти от Даймонда, как только мы вернемся домой.
Прекрати сейчас же. Прошу тебя.
— Я не могу, я ничего не могу с собой поделать.
Захлебываясь, Джи Би сделала несколько глотков воды, чуть не подавившись, и засмеялась снова.
— Это ужасно смешно, — проговорила она сквозь слезы.
— Смешно?! — в один голос спросили Сент и Вера, с удивлением глядя на нее.
— Дело в том, что он опоздал, — сказала Джи Би.
— Что значит опоздал? — спросила, нахмурившись. Вера.
— Я уже беременна, об этом мне вчера сказал доктор Суарес. Я совершенно здорова, просто у меня… «налицо все признаки беременности», — процитировала она.
— Почему же ты не сказала об этом Даймонду? — с удивлением спросила Вера.
— Потому что это не его ребенок.
— Не его? Ты в этом уверена?
— Абсолютно. — Джи Би отпила воды и дрожащей рукой поставила стакан на ночной столик. — Мы никогда не делали того, что может привести к беременности, он на это просто не способен. Виктор не может иметь детей, он импотент. Теперь вы понимаете меня? Даймонд импотент и всегда им был.
Сенту моментально стало жаль Даймонда. Вот уж действительно трагедия… или скорее трагикомедия.
— Тогда чей же это ребенок? — спросила Вера, как будто сама не могла догадаться.
— Дональда Уилера. — На какой-то момент глаза Джи Би просияли, потом сделались такими же холодными, как и вода в ее стакане. — Я вам передать не могу, какое странное чувство меня охватило, когда доктор Суарес, сидя вот здесь, на твоем месте, сказал мне об этом. Я словно очнулась от сна, скорее от кошмара. Вы даже представить себе не можете, как приятно снова быть нормальным человеком. Я существую в действительности, а не в фантазиях. Я — это я. — Джи Би погладила себя по плоскому животу. — Здесь ребенок, живой ребенок, мой ребенок.
— Ты представляешь, что Даймонд с тобой сделает, когда все узнает? — в испуге спросила Вера.
— Ты должна бежать, — предложил Сент. — Прямо сейчас.
— Побег не спасет меня, — ответила Джи Би с печальной улыбкой. — Те, кто хоть раз ранил самолюбие Даймонда, не ушли от его наказания. Этого еще никому не удавалось.
Но во мне мой ребенок, и я сделаю все возможное, чтобы защитить его. Смешно, но раньше я считала, что женщина во время беременности становится слабой, оказывается, это не так. Я чувствую себя сильной, как никогда, и готова сражаться за себя и своего малыша до конца.
Сент вернулся из Пуэрто-Валларта далеко за полночь.
— Она ждет ребенка, — сказал он по телефону Дональду Уилеру. — Твоего ребенка.
Дональда совсем не удивило это известие.
— Я прилечу завтра, — спокойно ответил он. — До моего приезда ничего не предпринимайте, чтобы не вызвать подозрений.. Ведите себя как обычно. Делай так, как я сказал, Сент. Никаких действий, все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Под дверью каюты Веры виднелась полоска света. Сент тихо постучался:
— Я дозвонился ему, он обещал приехать завтра.
В ответ ни звука.
Сент вошел в пустую комнату. Койка была тщательно застелена, Вера даже не ложилась.
Сент удивленно застыл. Он ожидал увидеть ее нетерпеливо расхаживающей по каюте.
Внезапно он вспомнил, что Вера собиралась пойти в кантину, чтобы помочь Томасу подготовиться к вечеру.
«Я сойду с ума, если буду сидеть здесь и ждать тебя», — сказала она.
Сент повернулся, чтобы уйти, но тут взгляд его привлекло лежащее на столе изображение Даймонда, и он не смог удержаться и не посмотреть на него. Сент взял рисунок в руки. Сейчас с Даймондом произошла окончательная метаморфоза, он превратился в змею с чешуйчатой кожей и раздвоенным жалом. Сент печально улыбнулся: под портретом Даймонда лежал его собственный. Он сидел на пляже, облокотившись на перевернутую лодку. Сейчас у него было совершенно другое лицо и даже глаза стали другими. Сент взял рисунок в руки, внимательно исследовал его и сразу понял, в чем отличие. Он походил на шофера-мексиканца, водившего машину как дьявол.
Он заметил, что на обратной стороне что-то написано, и стал читать.
«Дорогой Сент!
Мы все приехали в Мексику, и одному Богу известно, что здесь с нами может случиться, но я не могу думать ни о чем другом, только о тебе».
Сент внимательно до самого конца прочитал письмо Веры.
«Я полюбила тебя, как только увидела, и все еще продолжаю любить и буду любить вечно.
Но теперь с меня довольно. Я должна положить этому конец.
Я рада, что ты никогда не прочтешь этого письма».
Сент решил не искать Веру.
Он вышел на палубу и сел на носу лодки, один в полной темноте.
Из-за грозовых туч робко выглядывала луна. Огромная волна накренила яхту, и якорная цепь жалобно заскрипела. Уже сейчас было видно, что надвигается буря.
На берегу светилась желтыми огнями кантина, и оттуда доносилась музыка. Сент положил подбородок на руки и задумался.
Какое-то время его голова была совершенно пуста, словно последнее потрясение парализовало мозг и он сам защищал себя от эмоциональной перегрузки.
Постепенно на сердце потеплело, и это тепло разлилось по всему телу.
Вера любит его.
А он об этом никогда не догадывался. Затем Сент понял, что где-то в глубине души он знал об этом, но для него на первом месте всегда была Джи Би, заслонившая собой все, сделавшая его слепым. Сент не успел понять, что именно Вера поднимала его, когда он падал, к ней он прибегал в минуты отчаяния, и девушка, не задавая лишних вопросов, всегда принимала его и даже, жалея, легла с ним в постель. именно к ней он прибежал после ужасного обеда в Нью-Йорке и сделал это подсознательно; это Вера навещала его в тюрьме, приносила кучу подарков и снабдила пишущей машинкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44